что не могло спасти. С той самой минуты, как она заняла соседнее с Джорданом место в самолете, державшем курс на Гавайи, ее судьба была предопределена.
     - Я буду счастлива, - еле слышно проговорила Джил и добавила про себя: до поры до времени.
     - Я тоже, - сказал Джордан, вздыхая всей грудью. Казалось, вздох этот вырвался из самой глубины его души.
     Три недели спустя на Гавайях, в доме Эндрю Ховарда, состоялась скромная свадебная церемония. Присутствовали лишь самые близкие друзья. Подружкой невесты была Шелли, шафером - Марк. Элайн Моррисон тоже присутствовала. Она проплакала все венчание, и слезы ее были отнюдь не радостны. Как и Джил, ее мать сразу увидела в Джордане сходство с покойным мужем и боялась, что этот брак не даст дочери счастья.
     - Джил, - умоляюще спросила она в утро перед венчанием, и глаза ее были полны слез, - ты уверена, что это то, что тебе нужно?
     У Джил чуть не вырвался истерический смех. Всем сердцем, всем своим существом она стремилась к Джордану, хотела быть его женой. И однако, если бы представилась такая возможность, она бы пошла на попятный.
     - Я нужна ему. - За последние несколько недель Джил не раз и не два убеждалась в том, насколько Джордан в ней нуждается. Разумеется, сам он не отдает себе в этом отчета, во всяком случае, не говорит об этом, но подсознательно понимает. И Джил тоже по-своему нуждалась в нем.
     Эндрю Ховард сразу увидел, что им самой судьбой предназначено быть вместе. Он первый раскрыл ей глаза. С раннего детства Джордан был лишен ласки, не знал, что такое любовь. И когда вырос, замкнулся в себе, отгородился от того и от другого, боясь стать уязвимым. Любовь к ней, вспыхнувшая в нем за такое короткое время, была чудом. Чудо... Джил стала уже привыкать к этому слову.
     - Мне нужно одно - чтобы ты была счастлива, - продолжала мать, и ее глаза, удивительно похожие на глаза дочери, снова налились слезами. - Ты у меня одна-единственная. И я не хочу, чтобы ты повторяла мои ошибки.
     Разве любовь может быть ошибкой? - спросила себя Джил. Мать любила отца, пожертвовала ради него всем, чем только могла, хотя с годами он все меньше платил ей взаимностью. Элайн Моррисон была опустошена как личность еще при его жизни, а уж когда он безвременно умер, совсем потеряла почву под ногами. Его смерть оказалась, собственно, и ее смертью.
     Имея перед глазами такой наглядный пример, Джил пренебрегла им. Ее любовь к Джордану оказалась достаточно сильна, чтобы забыть все страхи и стать его женой, чтобы связать себя узами, которые в будущем причинят ей страдания. Но она поклялась себе, что останется самой собой. Не допустит, чтобы Джордан поглотил ее как личность.
     Сперва Джордан этого не понимал, хотя Джил и пыталась ему объяснить. Ее решение не уходить с работы казалось ему просто глупым. Зачем? - спрашивал он, она ни в чем не будет нуждаться. И в доказательство заваливал свою невесту подарками и таким количеством денег, потратить которые при всем желании было невозможно. Ее отказ бросить работу привел к первой серьезной размолвке. Но в конце концов Джордан был вынужден уступить.
     Эндрю Ховард сделал все возможное, чтобы как следует устроить свадьбу. У Джил становилось тепло на сердце, когда она думала о славном старике. Она все больше и больше убеждалась, что Ховард смотрит на Джордана как на сына, данного ему вместо того, которого он потерял. Он был для Джордана больше, чем наставник, куда больше, чем просто друг. Он был для него единственным родным человеком, его отцом, его семьей. До сих пор.
     Во всех комнатах особняка стояли цветы, наполняя благоуханием летний воздух. На ярко-зеленой лужайке, спускавшейся к берегу океана, был сооружен сводчатый проход из цветущих апельсиновых веток. После свадебного обряда ожидался небольшой прием и званый ужин. Столы, покрытые белыми льняными скатертями, уже стояли в патио.
     Веял теплый ветерок. Эндрю Ховард вошел в комнату невесты, чтобы проводить к уже ожидавшему ее Джордану. При виде Джил Эндрю замер, в глазах его вспыхнуло восхищение.
     - У меня никогда не было дочки, - ласково сказал он, - но, если бы была, я хотел бы, чтобы она походила на вас.
     Слезы любви и благодарности подступили к глазам Джил. Мать, хлопотавшая вокруг нее, расправила длинный ниспадающий шлейф ее платья, затем медленно выпрямилась.
     - Мистер Ховард прав, - нежно сказала Элайн, отступив, чтобы проверить, все ли в порядке. - Ты никогда еще не была так хороша.
     Платье, догадалась Джил, вот в чем причина. Платье и его чары. Она провела рукой в перчатке по лифу, отделанному венецианским кружевом и рядами мелкого жемчуга. Высокий воротник тоже был расшит жемчугом - каждая жемчужина прикреплена вручную. Подол длинной, до полу, расклешенной юбки украшали атласные банты и кружевной волан.
     Эндрю Ховард снова оказался рядом с Элайн, когда священник попросил венчающихся повторить за ним брачный обет. Произнося клятву верности, Джил встретилась глазами с Джорданом. Голос ее звучал хотя и негромко, но ровно и уверенно. В устремленных на нее глазах мужа были нежность и теплота.
     Волшебное подвенечное платье? В легенду эту невозможно было поверить, однако вот они стоят перед алтарем, среди родных и друзей, и клянутся в вечной любви.
     - Ты такая сейчас красивая, - сказала Шелли, когда венчание закончилось. - Даже красивей, чем в тот день, когда впервые примерила платье.
     - Ну, тогда у меня не было прически и я не сделала макияж.
     - Нет, - возразила Шелли, сжимая ей пальцы, - не в этом дело. Просто ты тогда еще не знала Джордана. Конец - делу венец.
     - Какому делу?
     - Любому, - Шелли, по своему обыкновению, ушла от прямого ответа. - Тут и подвенечное платье тети Милли, и ты, и Джордан. О Джил, - прошептала она, и глаза ее наполнились слезами. - Я уверена, ты будешь счастлива.
     Джил хотела бы в это верить... о, как она хотела верить! Но ее не покидал страх. Страх перед тем, что сулило им будущее.
     - Я знаю, о чем ты думаешь, - сказала Шелли, вытирая глаза. - Я любила Марка, когда выходила за него. И люблю его все больше. Но все же в глубине души иногда спрашиваю себя, сколько времени мы будем вместе. Мы такие разные.
     Джил скрыла улыбку. Шелли права, они с Марком совершенно разные люди, зато прекрасно дополняют друг друга. В этом смысле они - идеальная пара.
     - Я боялась, что мое неумение вести хозяйство сведет Марка с ума, и в то же время не сомневалась, что строгий порядок, которому он подчинил свою жизнь, приведет нас к разрыву. Можешь себе представить - этот человек составляет списки всех своих дел! Еще не дойдя до алтаря, я опасалась, что наш брак обречен.
     - А в результате все оказалось превосходно, верно?
     Шелли улыбнулась.
     - Все оказалось куда легче... благодаря любви. Любовь все преображает. То, что выглядело трудным, в действительности не требует усилий. Пройдет несколько месяцев, и ты поймешь, что я имею в виду.
     Увы, Джил не разделяла оптимизма подруги. Хорошо, конечно, что у Шелли и Марка все сложилось так счастливо, но мало надежды на то, что их с Джорданом ждет такое же счастье.
     - Когда призадумаешься над этим, - продолжала Шелли, - перестаешь так сильно удивляться. Возьми, к примеру, тетю Милли и дядю Джона. У нее высшее образование, и она идеалистка, а дядя Джон, что и говорить, был прозаической натурой, простой механик, хорошо если окончил начальную школу. А как он ею гордился! Он любил ее до конца своих дней.
     - Марк тоже будет любить тебя всю жизнь, - сказала Джил, поглаживая атлас подвенечного платья.
     - Джордан любит тебя не меньше. У Джил дрогнуло сердце. Вдруг она с какой-то особой остротой осознала, что Джордан ее по-настоящему любит. Только его любовь помогла ей найти верный путь и отринуть все колебания. Помогла пренебречь слезами матери и собственными сомнениями.
     Легкий изысканный ужин после венчания прошел в сердечной атмосфере. Джил познакомилась с несколькими деловыми коллегами Джордана, которые, по-видимому, были искренне рады за них, хотя и несколько удивлены. Даже Ландкуэсты пришли на прием, правда, без Сьюзи.
     Когда настало время уезжать, Джил поцеловала Эндрю Ховарда в щеку и еще раз поблагодарила:
     - Все было изумительно.
     - Я потерял единственного сына, - напомнил он ей, и его глаза вдруг сделались печальными и старыми. - Многие годы я тосковал по семье. После смерти жены, да и до того, я отгородился от людей, замкнулся в своем горе и смотрел на жизнь со стороны...
     - Вы несправедливы к себе, - прервала его Джил. - Ваша работа...
     - Верно, верно, - согласился Ховард. - Какое-то время мне удавалось погрузиться с головой в дела моей компании. Но два года назад я понял, что отдал слишком большой кусок жизни, сражаясь со своим горем. И вскоре решил навсегда отойти от дел. - Взгляд Эндрю перебежал на стоявшую рядом Элайн; он смущенно улыбнулся. - Я думаю, еще есть время кое-что переменить, сделать следующий шаг. Как по-вашему, дорогая?
     Джил тоже улыбнулась. Матери нужен как раз такой человек, как Ховард. Человек, который возвратит блеск ее глазам. Который покажет ей, что любовь не всегда сопряжена со страданием.
     - Я уже забыл, что значит быть молодым, - растроганно сказал Ховард, снова переводя взгляд на Джил. - Я знаю Джордана чуть ли не с рожденья. Наблюдал, как он создает себе репутацию, и всегда восхищался его деловой хваткой. Он умеет делать дело, Джил, и делает его чертовски хорошо. Но у него не было семьи, и, пожалуй, во многом он напоминал мне меня самого. Мне не давала покоя мысль о том, что с годами он может разочароваться в жизни. Я хочу, чтобы он избежал моих ошибок.
     Забавно. Всего несколько часов назад мать сказала ей фактически те же слова.
     - Есть ошибки, без которых нельзя обойтись, - ласково возразила Ховарду Джил. - Похоже, что другого способа чему-нибудь научиться у нас нет, хоть это и мучительно.
     - Умница вы моя, - сказал Ховард, посмеиваясь. - В такие юные годы так все понимать!
     - Я люблю Джордана... - Почему-то для Джил было важно, чтобы Эндрю Ховард это знал. - Не уверена, что моя любовь что-нибудь изменит в его жизни, но...
     - Вот тут вы ошибаетесь. Любовь изменит его самого. Для любви нет ничего невозможного.
     - Почему вы так уверены, что я повлияю на его жизнь? Я стала его женой, потому что люблю его, но не жду никаких перемен.
     - А я жду. Пройдет какое-то время, и сами убедитесь.
     - Откуда вы знаете?
     Лицо Эндрю Ховарда медленно озарилось улыбкой, все черты преобразились, засияли глаза, разгладились складки у рта.
     - Потому, деточка, - сказал он, сжимая ладонями ее руку, - потому, что в свое время любовь преобразила мою жизнь, и, надеюсь, это случится снова. - Ховард опять взглянул на миссис Моррисон, и Джил, наклонившись, во второй раз поцеловала его.
     - Желаю удачи, - шепнула она.
     - Джил, - подходя к ним, позвал ее Джордан. - Ты готова?
     Джил взглянула на мужа - он был ее мужем уже целых два часа - и кивнула. Джордан спрашивал ее об отъезде в свадебное путешествие, а она... она имела в виду их будущую совместную жизнь.

***

     - Ммм... - протянула Джил, когда утренняя заря проникла в их номер. Закинув руки за голову, она сладко зевнула.
     - Доброе утро, женушка, - сказал Джордан, целуя ее в ухо.
     - Доброе утро, муженек.
     - Ты хорошо спала?
     Все еще не открывая глаз, Джил кивнула.
     - Я тоже.
     - Я была без сил.
     - Чему тут удивляться?
     Хотя глаза Джил все еще были закрыты, она знала, что Джордан улыбается. Ее знакомство с физической стороной любви было удивительным, неправдоподобным. Джордан оказался терпеливым и нежным любовником. Сперва Джил, понятное дело, робела и стеснялась, но он так ласково ее ободрял, что она успокоилась.
     - Я не знала, что это так чудесно, - сказала Джил, сворачиваясь калачиком в объятиях мужа.
     - Я тоже, - откликнулся Джордан, немало ее изумив. Губы его зарылись в ее волосы, руки ласкали ее нежную кожу. - Так чудесно, что мужу приходит в голову предосудительная мысль: а не проваляться ли все утро в постели?
     - Проваляться в постели? - поддразнила его Джил, и уголки ее губ дрогнули в улыбке. - Я, верно, ослышалась? Джордан Уилкокс, когда я с ним познакомилась, не знал даже, что значат эти слова.
     - Все дело в цезуре, - сказал Джордан вкрадчиво, - этой знаменательной паузе. Кто бы мог подумать, что такая, казалось бы, мелочь способна изменить всю твою жизнь? - Он жадно ее поцеловал и привлек к себе с таким нетерпеньем, что это и тронуло, и взволновало Джил.
     Был уже полдень, когда они покинули номер, да и то совсем ненадолго.
     - Джордан! - покраснев, запротестовала Джил, тот протянул к ней руки, не успели они вернуться. - Еще только середина дня.
     - Что из этого следует?
     - Ну... это неприлично.
     - Правда?.. - не договорив, он приник к ее губам. Поцелуй опьянил ее, и сопротивление, если оно и было, растаяло, как лед на солнце.
     Руки Джил обвились вокруг его шеи, затем легли на плечи, а Джордан целовал ее снова и снова.
     Не в силах удержаться, она еле слышно застонала.
     Оторвавшись от губ, Джордан стал целовать ее в шею, затем невнятно пробормотал на ухо.
     - Ты хотела посмотреть здешние достопримечательности... плантации ананасов и сахарного тростника...
     - Неважно. Можем посмотреть их в другой раз, - еле переводя дыхание, сказала Джил.
     - Только что ты была настроена по-другому.
     - Просто я подумала... - Кончить ей не удалось. Поцелуй Джордана заглушил ее слова и рассеял мысли.
     - Что ты подумала?
     - Что у мужа и жены может иногда возникнуть желание изменить свои планы, - с трудом проговорила Джил.
     Джордан коротко засмеялся и, нежно взяв ее на руки, отнес на кровать.
     - Похоже, что роль мужа мне по вкусу. - Губы его нашли ее рот, и нежность уступила место страсти.
     Пять дней спустя, когда свадебная поездка новобрачных подошла к концу и они вернулись в Сиэтл, Джил была так влюблена в Джордана, что не могла понять, почему она колебалась, почему так боролась против брака с ним.
     Первой, кому она позвонила из дома, была Шелли. Джордан договорился о том, чтобы в их отсутствие вещи Джил перевезли из ее старой квартиры в особняк. В ее квартире теперь жил Ральф, наслаждаясь простором.
     - У тебя найдется минутка, чтобы позавтракать со старой подругой? - спросила Джил без предисловий.
     - Джил! - вскричала Шелли. - Когда вы вернулись?
     - Около часа назад. - Хотя Джордан не обмолвился об этом и словом, Джил знала, что ему не терпится уйти в офис. - Думаю, я сумею выбраться на несколько минут.
     - Я так хочу увидеть тебя! Где и когда? Джил назвала место и время встречи, затем зашла в кабинет Джордана, говорившего по телефону с секретаршей, и поцеловала его на прощание в щеку. Отстранившись, Джордан прикрыл рукой трубку и удивленно посмотрел на нее.
     - Куда ты собралась?
     - Иду завтракать в ресторан. Ты не против?
     - Нет. - Голос его прозвучал довольно неуверенно.
     - Я думала, ты захочешь пойти в офис, - объяснила Джил.
     - Скоро пойду, - сказал Джордан, обнимая ее за талию и привлекая к себе.
     - Я догадалась, поэтому решила встретиться с Шелли.
     Джордан улыбнулся и, быстро коснувшись губами ее щеки, вернулся к телефонному разговору, точно она уже вышла.
     Джил нерешительно задержалась у лифта. Ей уже хотелось остаться с мужем, ни на секунду не выпускать из рук свое счастье, чтобы оно не ускользнуло, не развеялось под давлением каждодневной рутины.
     - Ну, - потребовала Шелли полчаса спустя, опускаясь в кресло напротив Джил в отдельной кабинке ресторана. - Как поживают новобрачные?
     - Изумительно.
     - Я думала, ты сильней загоришь. Джил покраснела. Шелли засмеялась и протянула руку к салфетке.
     - У нас с Марком было то же самое. Поверишь, мы не выходили из номера три дня подряд.
     - Кое-куда мы выбирались, - сказала Джил, но не стала уточнять, долго ли длились их туристические вылазки.
     - Похоже, замужняя жизнь тебе на пользу.
     - Мы были вместе всего одну неделю. Еще рано судить.
     - Мне через неделю все стало ясно, - сказала Шелли, и улыбка осветила ее лицо. - Если мы не убьем друг друга в медовый месяц, думала я, у нас есть шанс мирно прожить рядом всю жизнь. Ты ведь помнишь, Марк хотел, чтобы мы поехали на Ниагарский водопад.
     - А ты предложила отправиться на плотах по Большому каньону. - Воспоминания заставили Джил улыбнуться. Марк не хотел нарушать традицию, а Шелли искала приключений. Но под конец они сошлись на том же, на чем и она с Джорданом: главное и единственное - их союз, их любовь друг к другу.
     - Мы никак не могли договориться, - продолжала Шелли, - меня это серьезно тревожило. Если мы спорим из-за того, где провести медовый месяц, что же будет, когда придется решать действительно важные вопросы?
     Джил прекрасно понимала, о чем говорит Шелли. Надо вверить свою судьбу любви и надеяться, что она окажется достаточно сильной, чтобы противостоять коварной прозе жизни. Джил все еще испытывала страх, но была готова сражаться за свое счастье против всего, что может ему угрожать.
     Внезапно Шелли бросила на столик меню, прижала к животу ладонь и замерла, потом осторожно перевела дух.
     - Шелли, что с тобой?
     Шелли прикрыла на секунду глаза.
     - Все нормально. Просто не могу читать про еду.
     - Про еду? - Чушь какая-то.
     - Я беременна. Уже два месяца.
     - Шелли! - Новость так взволновала Джил, что она чуть не перевернула стакан с водой. - Почему ты мне раньше не сказала? Господи, я ведь твоя закадычная подруга, с кем же тебе и поделиться, как не со мной?
     - Интересно, как я могла поделиться, когда и сама не знала?
     - А когда ты узнала? Только сейчас?
     - Ну, не совсем. - Шелли взяла пакетик пресных крекеров, разорвала целлофановую обертку и, вынув один, принялась грызть. - Я узнала перед самой твоей свадьбой, но решила немного повременить.
     Джил оценила тактичность Шелли, не захотевшей в такой важный для подруги день переключать ее внимание на себя.
     - По правде говоря, сказал мне об этом Марк. Представляешь, муж объясняет своей жене специфически женские дела. Я такая беспечная - ошиблась в сроках.
     По мнению Джил, этот младенец вовсе не был ошибкой, и, судя по сияющему, счастливому лицу Шелли, она тоже так считала.
     - Я немного побаивалась, не расстроится ли Марк. Мы, естественно, говорили с ним о том, чтобы завести детей, но никак не предполагали, что это произойдет так скоро.
     - Но он вовсе не расстроился, верно? - Джил была бы крайне удивлена, если бы Марк испытал любое другое чувство, кроме восторга.
     - Ни чуточки. Когда он сказал мне в первый раз о своих подозрениях, я только рассмеялась. - Шелли с притворным ужасом потрясла головой. - Могла бы уже знать, что глупо сомневаться в словах человека, который даже на ночь не расстается с суточным графиком.
     - Я так за тебя рада, - сказала Джил.
     - Теперь, когда я освоилась с этой новостью, не могу дождаться. Хотя, честно говоря, это был сюрприз.
     Когда официантка приняла у них заказ, Джил, откинувшись на спинку кресла, приготовилась к исповеди.
     - Все было в точности так, как ты говорила, - сказала она.
     - Что?
     - Моя любовь к Джордану. - Джил немного стеснялась открыто обсуждать такие интимные вещи. Хотя они с Джорданом женаты и глубоко любят друг друга, на словесные излияния оба оказались скупы. Джордану с трудом удавалось преодолеть присущую ему сдержанность. Зато он старался выказывать свои чувства всеми доступными ему средствами. Джил никогда не давила на него, не требовала нежных слов. - В день нашей свадьбы ты сказала мне, что любовь все преображает. То, что казалось трудным, в действительности не требует усилий. Помнишь?
     - Ну, еще бы! - Шелли широко улыбнулась. - Тебя ждет счастье... - Она замолчала, растрогавшись до слез, и, взяв салфетку, вытерла глаза. - Я стала такая чувствительная и сентиментальная -