лис конечно же одобрил  бы  такое
развитие событий, но сама она  была  собой  недовольна.  И  хватит  об  этом
думать, надо переводить разговор в деловое русло.
   - Кофе готов! - сообщил Крис. Николь даже не  заметила,  когда  он  успел
убрать со стола грязную посуду и поставить фарфоровые чашки с дымящимся кофе
на поднос.
   - Переходим в гостиную, там нам будет уютнее, - сказал он бодрым  голосом
и пошел вперед.
   Войдя в гостиную, Николь почувствовала себя перенесенной в  прошлый  век.
Вся обстановка комнаты, включая  причудливую  лепнину  на  потолке,  изящную
люстру и гобелены на стенах - все было из другой эпохи.
   Оказавшись рядом с узким столиком красного дерева, она увидела  свадебную
фотографию, на которой рядом с Крисом  стояла  смеющаяся  юная  невеста.  Не
красивая, а скорее, очаровательная  в  своей  юности  и  счастливая,  о  чем
свидетельствовали ее  сияющие  большие  глаза.  Такую  нельзя  не  полюбить,
подумала с уколом ревности Николь. Теперь было ясно, почему Крис Леонетти до
сих пор не может примириться с ее  смертью.  Она  задумчиво  отвернулась  от
фотографии. Ей хорошо было знакомо чувство горестной утраты,  когда  рушится
привычная жизнь и нужно заново учиться  существовать  в  этом  мире.  Подняв
глаза, Николь увидела, что Крис наблюдает за ней.
   - Ликер или коньяк к кофе?
   - Спасибо, я не большой охотник до алкоголя, - холодно  ответила  она.  -
Лучше перейдем к делу. Главное,  что  я  должна  вам  сообщить,  корпорация,
приобретая вашу фирму, хочет, чтобы вы оставались во главе ее  и  продолжали
свои научные изыскания. Вас высоко ценят, вами восхищаются, мистер Леонетти.
   - Николь, прошу, зовите меня просто Крис.
   - Хорошо, Крис. Вливаясь в корпорацию, вы обретаете  больше  возможностей
для реализации своих научных достижений. Финансирование, связи - все будет к
вашим услугам. Вы сможете увеличить штат ученых по своему  усмотрению,  ваши
будущие замыслы получат всемерную поддержку.
   - У тебя кофе остывает, - сказал Крис в ответ.
   Николь нахмурила брови. Похоже, серьезного разговора  у  них  сегодня  не
получится. Возможно, причина в  ней  или  же  он  вообще  не  хочет  всерьез
рассматривать их предложение.
   -  Не  знаю,  в  чем  причина,  но  вы  постоянно   демонстрируете   свое
неуважительное отношение ко мне. Вероятно, не  стоило  соглашаться  вести  с
вами переговоры. Вы и у себя на работе также относитесь к женщинам? Или ваше
пренебрежение относится исключительно к моей особе?
   - Хочешь сказать, что Эрик Форбс относится к тебе с должным уважением?
   - Да! - слишком запальчиво воскликнула Николь, не желая того.
   Крис насмешливо поднял бровь.
   - Будешь утверждать, что Эрик сделал тебя  своей  помощницей  за  деловые
качества, а не из-за твоей внешности?
   - Естественно! - сквозь зубы процедила Николь, едва сдерживая гнев. -  Но
на что ты намекаешь?
   - Наверное, тебе известно, что многие считают тебя его тайной любовницей?
- медленно произнес Крис, пристально глядя ей в глаза.
   Растерянность и гнев овладели Николь, она молчала  не  в  силах  что-либо
сказать в свою защиту. Конечно, ей было известно, о чем  перешептываются  за
ее спиной некоторые сотрудники в их компании, но  загруженность  работой  не
оставляла ей времени, чтобы всерьез задуматься над этим.
   - Я не могу запретить людям думать  о  том,  о  чем  им  хочется.  Каждый
мужчина подобный тебе, уверен, что женщинам вообще не  стоит  работать.  Вам
становится тошно, когда приходится воспринимать коллег в юбках, как ровню. А
уж если вы должны подчиняться им в силу служебной необходимости,  тогда  это
для вас тем более  невыносимо.  Мне  часто  доводится  сталкиваться  с  этим
явлением, и ты не удивил меня. Наверняка своей жене ты запрещал работать.
   Крис помрачнел.
   - Не надо притягивать к нашему разговору мою жену! - грубо прикрикнул он.
   Николь чуть не подпрыгнула на диване от его окрика, а выражение его  лица
попросту испугало ее. Повисло тягостное молчание.
   - Извини за резкость, - пробормотал Крис, не глядя на нее.
   Николь молчала. Ситуация складывалась  настолько  неловкая,  что  она  не
знала, как поступать дальше. Но и позволить себя оскорблять  впредь  она  не
собиралась. Крис не прав и одним извинением он ничего не изменит.
   - Не сердись, - попросил он уже более спокойным тоном.
   - Я не сержусь, - угрюмо ответила Николь.
   -  Тогда  улыбнись,  чтобы  я  поверил.  -  Крис  просиял   своей   самой
обольстительной улыбкой.
   - Считаешь себя неотразимым? - язвительно спросила Николь.
   Он засмеялся так непринужденно и весело, что атмосфера  в  комнате  сразу
разрядилась.
   - Хочешь еще кофе? - предложил Крис.
   - Пожалуйста.
   - Извини еще раз за мою резкость. Но мне до сих  пор  трудно  говорить  о
Вивьен. Ее смерть была так неожиданна. Все еще не могу привыкнуть.
   Смешанное чувство жалости к нему и зависти к его покойной жене  вспыхнуло
в Николь. Вот уж чего она не ожидала от себя. Завидовать женщине, которую не
знала, и которой больше нет на свете! Что с тобой? - одернула она себя.
   - Не надо оправдываться, я понимаю. Расскажи лучше, как ты создавал  свою
фирму?
   - С нуля. Правда, я несколько лет до этого проработал  в  разных  местах,
пока не понял, что могу создать собственную. Помогла  встреча  с  другом  по
университету. Когда-то мы с ним много  чего  напридумывали,  но  довести  до
завершения наши с ним изобретения не удалось. Вот за  них  мы  и  принялись.
Кстати, опыт рядового служащего помог мне при  создании  собственного  дела.
Каждый сотрудник в моей фирме ценится на вес золота. Их немного, но любой из
них стоит десяти. Бездельников у меня  нет,  зато  работа  сотрудников  всех
отделов хорошо оплачивается, и работают они как одна команда. Я уверен,  что
никто из них никогда меня не предаст и не продаст.
   Николь с большим трудом удалось не усмехнуться при подобных словах. Ей-то
было известно, что это не  совсем  так.  Иначе,  от  кого  бы  Форбсу  стало
известно о новой разработке в недрах фирмы "Авангард"? Неужели  Леонетти  не
догадывается, что в его хваленой команде не все ангелы?
   - Если я соглашусь вступить в вашу корпорацию, то вероломно изменю прежде
всего им. Я знаю, какие нравы царят в таких гигантских, мощных объединениях.
   - Уверяю тебя, Крис, ты сохранишь  свою  команду,  и  вы  сможете  быстро
реализовать последний перспективный проект.
   - А если я вдруг решу переключиться на что-то другое?
   Николь растерялась.  Вряд  ли  Форбс  допустит,  чтобы  проект,  суливший
бешеную прибыль, был отложен на неопределенное время.
   - Ну, полагаю, вначале надо будет закончить этот...
   - Видишь ли, я изобретатель, а не машина, которую можно запрограммировать
и управлять ею. Иногда  приходится  откладывать  начатое,  переключать,  так
сказать, мозги на недели или на месяцы... Думаешь, твое руководство смирится
с подобным положением дел? Ты сама знаешь, что правление корпорации  на  это
не пойдет. Меня будут подгонять как ездовую собаку, чтобы поскорее  получить
прибыль от реализации намеченной программы.
   Николь  понимала,  что  Крис  прав,  и  возразить  ей  было  нечего.  Она
посмотрела на часы и, чтобы замять разговор, спросила:
   - Ты не хочешь позвонить в больницу? Понимающим взглядом  Крис  посмотрел
на  нее,  допил  свой  кофе  и,  встав  из-за  стола,  вышел  из   гостиной.
Воспользовавшись его отсутствием, Николь  снова  подошла  к  фотографии,  на
которой смеялась его молодая жена. Да, с горечью призналась себе  Николь,  в
этой женщине была та  теплота  и  мягкая  женственность,  которой  она  сама
лишена.
   Как ее обозвал Форбс? Кажется, Спящей красавицей? Или Снежной  королевой?
И ей это было почти безразлично. Но встреча с Крисом все изменила, отношение
этого мужчины к ней воспринимается теперь обостренно болезненно.  Обретенное
за последние годы равнодушие к мужскому полу, невозмутимое  самообладание  в
самых критических ситуациях стало настолько привычным  для  нее  состоянием,
что сейчас ей казалось, будто она теряет свое лицо. Но почему  именно  из-за
Криса? Что в нем такого особенного? Николь торопливо собрала все со стола на
поднос и отнесла в  кухню.  До  возвращения  хозяина  она  успела  загрузить
грязную посуду в моечную машину.
   - Напрасно ты этим занялась, - недовольно сказал Крис, увидев  результаты
ее трудов. - Тебе и так сегодня досталось, у тебя усталый вид. Боюсь, как бы
ты не заработала сотрясение после удара головой  в  машине.  Советую  срочно
лечь в постель. - Увидев настороженный взгляд Николь, он лукаво  усмехнулся.
- Для одного вечера мы достаточно поговорили о нашем деле. Сейчас мы  пойдем
наверх, и я покажу тебе спальню. Она расположена рядом с детской комнатой.
   К внутреннему напряжению Николь добавилась сильная нервозность при  одной
мысли, что ей придется ночевать с ним под  одной  крышей,  если  не  считать
спящего в детской ребенка. Надо было придумать что-то, чтобы избежать этого,
но ничего умного в голову не приходило.
   - Не знаю, право... - Николь чуть ли не заикалась. - Стоит ли... Мне даже
не во что переодеться. Я ведь не предполагала.
   В  этот  момент   она   представила   самодовольную   улыбку   Форбса   и
почувствовала, что еще немного и у нее начнется истерика. Если  честно,  она
всегда предпочитала спать голой, но не здесь же, в непосредственной близости
от почти незнакомого ей мужчины. А если девочка ночью проснется?  Не  бежать
же к ней, в чем мать родила!
   Крис отнесся к ее словам без улыбки.
   - Разумеется, я найду для тебя пижаму. У меня их много. Дело в  том,  что
ночные рубашки моей матери вряд ли тебе подойдут по размеру. А у нас с тобой
приблизительно одинаковая конфигурация. Я, правда, выше ростом, но рукава  и
брюки можно подогнуть. Всего на одну ночь, не страшно.
   Наверху Крис приоткрыл одну из дверей и, просунув голову, прислушался. До
Николь  донеслось  тихое  дыхание  спящего  ребенка,  пахнуло  специфическим
запахом детской,  и  у  нее  болезненно  сжалось  сердце  от  ностальгии  по
утраченному миру Джонни. На глазах выступили слезы. Слишком высокую цену она
сама заплатила за новую жизнь, подумалось ей. Впервые ее посетило  сомнение,
стоила ли новая работа такой жертвы, которую пришлось  добровольно  принести
судьбе?
   Ничего не заметивший, Крис прошел к соседней  двери  и  открыл  ее  перед
Николь.
   - Такая комната тебя устроит?
   Небольшая  уютная  спальня,  оформление  которой  было  решено  в  нежных
пастельных тонах, показалась Николь очаровательной.
   - Чудесная комната, - призналась искренне она.
   - Рад слышать. Тогда я пошел за пижамой.
   Располагайся пока.
   Крис исчез за дверью по соседству, Николь машинально последовала за  ним.
Конечно, подсознательно ее вело любопытство. Но это она поняла позже,  когда
увидела  в  центре  другой  спальни  овальную  большую  кровать  под   стать
королевскому ложу. Пушистый темно-зеленый ковер под ногами и такого же цвета
тяжелые  гардины  на  окнах  в  сочетании   с   розовато-кремовыми   легкими
занавесками и покрывалом на кровати свидетельствовали о хорошем вкусе.
   Интересно, кто выбрал такой дизайн? Наверное, его жена. Возможно, поэтому
он редко наезжает сюда, подумала Николь. Но если рана еще болит, не проще ли
было бы продать дом и перевезти мать и дочку в город. Значит, он  просто  не
хочет избавляться от  боли,  боится,  что  тогда  порвется  последняя  нить,
которая связывает его с женой, поняла она. Ей  стало  зябко.  На  столике  у
кровати стоял в серебристой рамке фотопортрет все той же прелестной женщины.
Значит, каждую ночь, проведенную в этом  доме,  Крис  засыпал  под  взглядом
своей покойной жены, напоминавшем ему об их любви. Сумеет ли он когда-нибудь
освободиться от бремени изматывающего горя?
   У нее все было по-другому. Потеряв мужа, она рассталась и с той жизнью, в
которой сохранилось то, что могло  напоминать  ей  об  Армене.  Единственное
связующее звено - это  Джонни,  но  она  слишком  редко  видит  его.  Николь
вздохнула так тяжело, что Крис, рывшийся на полках шкафа, резко обернулся.
   - Тебе плохо? - беспокойно спросил он.
   - Нет-нет, со мной все в порядке, - тихо пробормотала она.
   - Извини, я нашел только эту. Посмотри, может, подойдет  тебе?  По-моему,
даже брюки не понадобятся, верх такой длинный, что будет почти до колен.
   -  Спасибо.  -  Почти  выхватив  из  его  рук  пижаму,  Николь  панически
заторопилась покинуть эту спальню.
   Его физическая близость доводила ее до обморочного состояния.  Николь  до
такой степени не узнавала  себя,  что  не  могла  понять,  как  вести  себя.
Оказавшись в отведенной ей спальне, она сразу заперла за собой дверь, словно
за ней гнался сам сатана, и перевела  дыхание.  Но  тут  же  услышала  голос
Криса.
   - Тебе больше ничего на ночь не нужно? Может быть,  принести  минеральной
воды?
   Как же она сама не сообразила? Не  хватало  только  бродить  ей  потом  в
темноте по чужому дому.
   - Да, если не затруднит, принеси, пожалуйста, бутылку минеральной воды.
   Конечно, невежливо с ее стороны  разговаривать  с  ним  через  дверь.  Но
слишком велика была растерянность, чтобы в таком виде  показываться  ему  на
глаза. Она услышала, как Крис спускается вниз по скрипучей лестнице  старого
дома. Николь отперла дверь, чтобы он мог  войти  в  ее  отсутствие,  а  сама
нырнула в ванную.
   И снова пришлось разговаривать с Крисом через дверь.
   - Бутылка минеральной  на  столике.  Желаю  спокойной  ночи.  Если  Джуди
проснется, не беспокойся, я сам займусь ею. Утром она поднимается  рано,  но
ты не вставай. Одеть ее и накормить завтраком я тоже смогу сам. А вот  позже
мне надо будет  съездить  в  больницу.  Тогда  и  понадобится  твоя  помощь.
Думаешь, ты сумеешь с ней справиться в течение двух-трех часов, пока меня не
будет?
   - Разумеется, мы же договорились, - сухо ответила Николь сквозь шум воды.
   - Спасибо. Ты надежный партнер, тебя бы в нашу команду. - Судя по голосу,
Крис улыбался. - Хороших сновидений на новом месте.
   Наконец он ушел, и  Николь,  облачившись  в  верхнюю  часть  его  пижамы,
расчесала волосы и нырнула под простыни с едва  ощутимым  ароматом  лаванды.
Видимо, его мать, как все старые люди, предпочитала старинное  средство  для
отдушки белья.
   Закрыв глаза, Николь мысленно перенеслась  в  деревянный  дом  на  берегу
озера. Их жилище не было таким роскошным, как это, но тоже старое и  уютное.
Точно также пахло лавандой постельное белье, хранившееся в старинном комоде.
По ночам также поскрипывали стены и половицы... Ей вспомнилось, что  даже  в
самую суровую зиму в нем было тепло. И еще  вряд  ли  дом  Криса  знаком  со
снежными заносами. Для этих мест снег экзотика.
   Николь воскресила в  памяти  ту  ночь,  когда  порывы  ветра  несли  снег
горизонтально к земле, и за этим снежным пологом навсегда исчез из ее  жизни
отец. Сколько ей было тогда? Двенадцать?  Тринадцать?  Возможно,  мать  была
чересчур холодной женщиной  для  мужчины  с  итальянским  темпераментом,  но
Николь целиком держала сторону матери. Не говоря уже о том, что она была  ее
точной копией.
   Мать  долго  выглядела  очень  моложавой,  в  поселке  их  даже  называли
сестрами. Но  после  ухода  отца  она  вдруг  сильно  сдала,  замкнулась,  а
несколько лет назад умерла. Оказалось, у нее был  порок  сердца,  о  котором
никто из них не подозревал.  Отец  пытался  наладить  отношения  с  дочерью,
регулярно присылал ей поздравительные открытки  на  Рождество  и  звонил  из
своей далекой Италии в день ее рождения. Не сразу, но в последние  годы  все
чаще они стали переписываться. Николь узнала, что у ее отца, Джузеппе Нолта,
большая семья, которая жаждет познакомиться с ней  и  с  Джонни.  Однако  на
встречу с ними она до сих пор не могла решиться.
   Мысли об отце и  Джонни  разогнали  сонливость  Николь.  Она  вылезла  из
постели и подошла к окну. В доме и в округе  царило  полное  безмолвие.  Тем
неожиданней для нее оказался звук тихого детского голоса,  доносившегося  из
соседней комнаты. Не успев даже на секунду задуматься,  Николь  выскочила  в
коридор и вошла в детскую. На кровати сидела  прелестная  сонная  девочка  и
смотрела на нее.
   - Бабушка? - звала Джуди жалобным голоском.
   При виде незнакомой женщины  она  широко  раскрыла  глаза  и  вскрикнула.
Николь поспешила включить свет и присела на краешек постели. У девочки  были
темные, как у отца, глаза  и  каштановые  кудрявые  волосы,  обрамлявшие  ее
хорошенькое личико. Испуг на ее лице быстро сменился любопытством.
   - Не бойся, я друг твоего папы. Мне негде было переночевать, и он приютил
меня на ночь. Я спала в соседней комнате  и  вот  услышала,  как  ты  зовешь
бабушку.
   - Бабушка, - прошептала Джуди, - где моя бабушка?
   - Ты только не беспокойся,  бабушке  пришлось  срочно  уехать  ненадолго.
Завтра она обязательно вернется.  Папа  утром  проснется,  покормит  тебя  и
отправится за бабушкой. А мы  с  тобой  пойдем  гулять.  Ты  мне  здесь  все
покажешь, ладно?
   - А как тебя зовут? - оживилась Джуди.
   - Меня зовут Николь. Какая у тебя красивая пижама.
   Джуди с гордостью осмотрела свою пижаму с веселым рисунком в виде  героев
мультфильмов.
   - Это мне папа купил, - сказала она. - Но выбирала я  сама.  Видишь,  эти
мишки и слоники спят на том диване и на моей пижаме. - Она засмеялась. -  Мы
вместе спим и им совсем не страшно, потому что я рядом. Поняла?
   - В детстве я тоже больше всего любила слонов, хотя видела их  только  на
картинке. Однажды мой папа подарил мне огромного  плюшевого  слона.  Он  был
такой большой, что едва помещался в  кресле.  -  Николь  удивилась,  что  из
памяти выплыл этот эпизод, о котором она никогда не вспоминала.
   - А я видела живых. Мы с бабушкой и  с  папой  ходили  в  зоопарк,  когда
ездили в большой город. Мой папа обещал  мне  подарить  живого  кенгуру.  Ты
видела кенгуру? Они такие забавные, бегают на задних  лапках,  как  люди.  Я
назову его Ру, как друга Винни Пуха.
   - У тебя очень хороший папа, - сказала Николь,  вспомнив  в  этот  момент
доброе лицо своего отца, когда он, присев на корточки, показывал ей подарок:
"С днем рождения, малышка. Этот слон отныне твой. Надеюсь, ты будешь  о  нем
заботиться. Ведь зимой ему будет очень холодно на улице".
   Надо же, его слова сейчас звучали в ее ушах, словно были  сказаны  вчера.
Задумавшись, Николь пропустила перемену в настроении девочки.
   - А где мой папа? - спросила Джуди  дрожащим  голосом,  в  котором  снова
зазвучали слезы. - Он тоже оставил меня?
   Николь испуганно вздрогнула.
   - Что ты, малышка! Папа спит. Хочешь, я пойду и разбужу его?
   - Да, хочу к папе, - выговорила девочка сквозь рыдания.
   Она вскочила и обернулась. В дверном проеме стоял Крис в длинном  зеленом
халате. Почему-то Николь показалось, что он стоит там уже давно.
   - А вот и твой папа, - весело сказала она Джуди. - Не надо плакать.
   Крис подошел к кроватке дочери и взял ее на руки.
   - Здравствуй, малышка. Что случилось? -  Он  нежно  поцеловал  девочку  в
щечку. - Ты проснулась, и тебе стало грустно одной?
   Рыдания девочки мгновенно стихли.
   - Да, - ответила Джуди печально и всхлипнула.
   Мисс Нолт увидела, как дочь обняла отца за шею и прижалась к нему.  Тогда
она отвернулась, тихо вышла из детской и плотно прикрыла за собой дверь. Для
отца с дочерью она была в этот момент третьей лишней.
   Но, вернувшись к себе  в  спальню,  Николь  поняла,  что  заснуть  ей  не
удастся. Воспоминания о собственном детстве, мысли о том, что раннее детство
Джонни и девочки в соседней  комнате  омрачено  трагическими  событиями,  не
давали ей  покоя.  Она  корила  себя  за  то,  что  ради  престижной  работы
рассталась с сыном. Но ведь именно ради него она пошла на такую жертву.
   Непонятно только, почему Крис Леонетти, будучи  достаточно  обеспеченным,
позволяет себе надолго расставаться с дочерью. Похоже,