Его улыбка стерлась.
   - Я знаю. Я даже не  дал  тебе  возможности  взять  вещи.  Поэтому  и
оставлял тебе кредитки. Ты бы...
   - Нет, я ничего не хотела от тебя брать.  -  Она  снова  выразительно
посмотрела на него. - Ты не пожалеешь, - добавила она  уже  мягче,  -  я
обещаю.
   Он кивнул, не веря, что она говорит все это.
   - Уверен, не пожалею.
   Лара вывалила вещи на кровать.
   - Меня наверняка примут обратно в "Бофорте". Может, мне даже  удастся
получить назад мой дом, но если не получится, я пришлю тебе новый  адрес
и телефон, и...
   Слейд поймал ее за руку и резко повернул к себе.
   - Что?
   - Наш адрес - мой и Майкла. - Лара улыбнулась. -Мне тоже  кое  в  чем
нужно признаться.
   - Вот как? - спросил он упавшим голосом.
   - Я была не права, говоря, что ты не нужен Майклу. Я  вижу,  как  для
него это важно. - Улыбка у нее стала сияющей. - Ты  можешь  приезжать  к
нему на выходные, если хочешь. Все, что тебе нужно сделать, -  позвонить
мне и сказать... - Она схватила Слейда за руки. - Что такое?  Почему  ты
на меня так смотришь?
   - Любопытно, - процедил он, - как быстро я забыл, какой хладнокровной
и расчетливой ты можешь быть. Улыбка Лары померкла.
   - Я не понимаю.
   - Нет, ты все отлично понимаешь! -  Он  отошел  от  нее,  потому  что
боялся, что не сдержится. Еще никогда он не был так зол. Она что, правда
думает, что он позволит ей увезти Майкла?
   "И она надеялась, что я  разрешу  ей  это  сделать?"  нашептывал  ему
внутренний голос, и это злило его еще сильнее.
   - Я не отменяю нашу свадьбу. Она побледнела.
   - Но.., но ты сказал...
   - Я сказал, что, может, я не совсем правильно поступил.  Наверное,  я
должен был дать тебе несколько дней, чтобы ты привыкла к мысли,  что  ты
моя жена.
   - Нет. - Одежда, которую она держала, выскользнула у нее  из  рук.  -
Нет, Слейд.
   - Да, Слейд, - передразнил он насмешливо. - Я  тебе  пришел  сказать,
что я сделал ошибку, поторопился. Я хочу, чтобы Майкл вырос в доме, а не
в военизированном укреплении. А именно в это превратился дом с тех  пор,
как я привез тебя сюда.
   Лара впилась в него ненавидящим взглядом.
   - Я, кажется, что-то не поняла. Ты  поторопился,  ты  думаешь  решить
проблему, если мы проведем выходные в отеле? - Она засмеялась так, что у
него свело желудок. - Ты думаешь, я идиотка!
   - Мы проведем выходные, узнавая друг друга,  моя  обожаемая  жена,  и
улаживая разногласия, так, чтобы, вернувшись, быть достойными родителями
нашему сыну.
   - Ну, конечно. Немного музыки, свечи...
   - Должен разочаровать тебя, сладкая, но обольщение не является частью
моего плана.
   - Вот именно, твоего плана! - Лара повысила голос, когда он попытался
выйти из комнаты. - Твой план. Твой сын. Твоя  жизнь.  Ты  думаешь,  мир
принадлежит тебе.
   - Мне принадлежишь ты, - сказал он, поворачиваясь.  Плохо  скрываемая
ярость в его глазах заставила ее  задержать  дыхание.  -  И  не  забывай
этого.
   - Никогда, - сказала она  голосом,  переполненным  ядом,  -  никогда,
никогда... - Ее слова захлебнулись в шепоте, как только Слейд  исчез  из
поля зрения. - Никогда, - сказала она и уткнулась лицом в ладони.
   Почему он так на нее разозлился?
   Слейд сжал зубы.
   Каждый раз, когда он пытался говорить что-то стоящее,  Лара  искажала
его слова, бросала их ему в лицо, и он заканчивал тем, что говорил вещи,
о которых и не  думал.  Она  не  принадлежала  ему.  Он  вообще  не  мог
представить мужчину,  которому  она  могла  бы  принадлежать.  Она  была
слишком независима для этого.
   Он сильнее нажал педаль газа, хотя "блейзер" и так уже почти летел.
   Если бы у него была хоть капля мозгов, он позволил  бы  ей  и  дальше
собираться. "Счастливо и поздравляю с избавлением" - так он  должен  был
ей сказать. Просто оставь моего сына здесь - и можешь убираться из  моей
жизни. Но Майкл заслуживал мать и отца,  и  поэтому  он,  Слейд,  теперь
терпеливо сносил присутствие жены.
   Он скосил глаза. Лара постаралась сесть как можно дальше от него.  Ну
и отлично. Смешно! У него было не  больше  желания  оказаться  с  ней  в
постели, чем, к примеру, полететь на Луну.
   Какой мужчина захочет заниматься любовью с дикой кошкой? Взять ее  за
руки, целовать ее тело, лизать ей груди, бедра... Размыкать ее рот своим
ртом,  раскрывать  ее  лепестки,  как  будто  она  была  цветком,  затем
опуститься между ее ног, сжать  ей  пальцы  и  смотреть,  как  глаза  ей
заволакивает  пелена  удовлетворения,  когда  он  входит  глубоко,   еще
глубже...
   Слейд подавил стон, сел прямо и попытался сосредоточиться на  дороге.
Если бы она сказала что-то, хотя бы спросила, куда они едут...
   Но она не произнесла ни слова с тех  пор,  как  сошла  по  ступенькам
крыльца с каменным лицом и  прошагала  к  машине.  "Не  слишком  удачное
начало уик-энда", подумал он с грустью.
   Проклятье, что там творится в ее голове?
   "Черт, - терзалась Лара, - что там происходит в голове у Слейда?"
   Он, наверное, ждал, что она спросит, куда они едут.  Пусть  подождет.
Она скорее взорвется, чем что-нибудь у него спросит.
   Лара стала думать об этом,  едва  они  сели  в  машину.  Сначала  она
решила, что они едут в бостонский отель; затем - что в  Кейп-Коуд..,  но
поворот туда они давно проехали.  Теперь  даже  элегантные  гостиницы  с
симпатичными завтраками в постель остались лишь в воспоминании.
   А Слейд молчал.
   Лара кинула на него настороженный взгляд из-под ресниц. Не человек, а
монумент. Тяжелый профиль, сжатые губы, четкий угол подбородка.
   Плевать ей, что он  разозлился.  Он  поманил  ее  надеждой,  позволил
думать, что  освобождает  от  этого  нелепого  брака.  Лара  вздрогнула,
скрестила руки и вжалась в сиденье. Почему он  такой  упрямый?  Идея  со
свадьбой не могла  сработать  -  разве  непонятно?  У  Майкла  не  будет
счастливого дома, если его мать и отец презирают друг друга.
   Но говорить об этом не  имело  смысла.  Слейд  Бэрон  был  не  только
надменным и самовлюбленным, но еще и упрямым как осел.
   И еще он был самым красивым мужчиной в мире. И великолепно целовался.
   Лара заморгала и выпрямилась.  Что  за  дурацкие  мысли?  Он  здорово
целуется, ну и что? Если она и зашла так далеко вчера утром,  то  это..,
это потому...
   Потому что она хотела его. Хотела, чтобы он  делал  с  ней  все,  что
захочет: целовал ей рот, шею, груди. Чтобы касался ее, овладел ею  прямо
там, на стойке в кухне.
   Сумасшествие, безумие - вот что это было. Она никогда  не  собиралась
делать ничего подобного, даже не думала  об  этом.  Хорошо,  что  Хельга
вошла. Если бы она не вошла.., если бы...
   Внезапно Ларе стало жарко. Она уставилась в  окно  и  постаралась  не
думать ни о чем. Слейд свернул с шоссе на проселочную дорогу.
   Теперь они были в Майне - так  указывал  знак,  который  они  недавно
проехали. Дорога сужалась, вела куда-то вверх. Наконец, Слейд неожиданно
затормозил у  какого-то  ветхого  деревянного  сооружения.  Он  выключил
двигатель, вылез из машины и  подошел  к  дверце,  где  сидела  Лара  со
скрещенными руками и взглядом, устремленным вперед.
   - Ты выходишь? - спросил он  резко.  Она  посмотрела  через  него  на
покосившееся здание, затем на дорогу.
   - Я, пожалуй, буду спать в машине.
   - Тебе придется, -  сказал  он  сухо  и  открыл  дверцу.  -Здесь  это
единственный магазин. Если желаешь перекусить, пока я кое-что  куплю,  -
пожалуйста. Хочешь сидеть здесь и дуться - тоже пожалуйста.
   Лара выразительно посмотрела на Слейда. Он ответил тем же.
   - Делай, как считаешь нужным.
   Его не было довольно долго. Лара упрямо сидела в машине, слушая,  как
урчит живот, и попрощавшись с идеей отеля раз и  навсегда.  Куда  он  ее
везет? Она решила ни о чем не  спрашивать,  даже  когда  он  появился  с
огромной коробкой в руках.
   Слейд  уложил  коробку  в  багажник,  затем  обошел  машину  и  сунул
маленький пакет ей в руки. Лара посмотрела на  протянутый  сверток  так,
будто там было что-то живое.
   - Что это такое? - спросила она с презрением.
   - Сэндвич, - покосился он, выворачивая на дорогу. -Это  была  не  моя
идея. Эрни - владелец заведения - заметил, что ты сидишь в  машине,  как
мученица...
   - Я не мученица, просто мне ничего от тебя не нужно.
   - Ну, так это не от меня.  Но  если  ты  не  хочешь  сэндвич,  можешь
вернуть. С тех пор, как я начал сюда приезжать, я ни разу  не  пропускал
ростбифа Эрни.
   Лара  посмотрела  на  Слейда.  "Начал  приезжать  куда?"  -  хотелось
спросить ей, но вместо она этого развернула  маленький  пакет,  поднесла
хрустящий бутерброд к губам и откусила. Вкус майонеза  заполнил  рот,  и
желудок почти застонал от благодарности.
   - Сойдет? - спросил он, когда она доела.
   - Нормально.  -  Лара  посмотрела  на  крошки,  которые  остались  от
сэндвича, облизала пальцы и пожала плечами. Почему бы не  признать  это?
Не он сделал этот сэндвич, даже не он ей купил его.
   - Очень хорошо.
   Он кивнул и сконцентрировался на сужающейся дороге. Это  было  лучше,
чем думать о том, как его жена облизывала пальцы.
   Слейд неожиданно задрожал. Он надавил  на  газ,  и  машина  рванулась
вперед.
   Деревья становились все выше, лес  все  чаще.  Лара  оставила  всякую
надежду узнать, куда они направляются.  Единственное,  в  чем  она  была
уверена, так это в том, что здесь не было ни  одного  приличного  отеля.
Солнце село, звезды мерцали, как драгоценные камни, упавшие на  верхушки
деревьев, а они все ехали.
   Наконец, когда она уже подумала, что где-то  поблизости  край  света,
Слейд свернул на узенький грязный проселок. Фары  выхватили  из  темноты
домик из стекла и дерева. Слейд  погасил  фары,  заглушил  двигатель,  и
тишина накрыла машину.
   - Вот и он, - сказал Слейд.
   "Кто он?" - подумала Лара. Здесь были  только  дом,  ночь,  лес..,  и
мужчина рядом с ней. Этот чужой человек - ее муж.
   Неожиданно стало трудно дышать.
   - Где... - она сглотнула комок, затем прокашлялась, - где мы?
   - Озеро Арроупойнт. -  Он  кивнул  головой  в  сторону  домика.  -  Я
построил его пару лет назад.
   Слейд тоже прокашлялся. Голос у него звучал напряженно. Он  вылез  из
машины, подошел к дверце, за которой  сидела  Лара,  открыл  и  протянул
руку. Лара проигнорировала его ладонь, вышла из машины и побрела за ним.
Демонстративность жеста разозлила его. С ним  обращались  как  с  чем-то
очень сильно раздражающим.
   - Земля неровная, - сказал он, стараясь изобразить нейтральный тон, -
а нижняя ступенька не очень хорошо  закреплена.  Я  собирался  починить,
но...
   - Меня все это не интересует.
   Ее  отрывисто-грубые  слова  казались  почти  жестокими.  Слейд  сжал
кулаки, глядя, как она забирается по ступенькам на крыльцо. Она вся была
жесткость и непримиримость, и неожиданно он  подумал  о  предстоящих  им
трех днях и о том, как это будет. Они вдвоем в глухом местечке вместе  с
их взаимной ненавистью.
   Зачем он привез ее  сюда?  "Черт  побери,  -  подумал  он,  разгружая
багажник, - чистый идиотизм". В такое место  везут  женщину,  с  которой
хотят остаться наедине.
   Не только ночью, но и днем. Остаться на неделю, может  быть,  на  всю
жизнь...
   - Ты собираешься открывать дверь или я должна стоять тут всю ночь?
   Лара смотрела на Слейда с крыльца. Взошла  луна,  и  его  лицо  стало
виднее - злое, презрительное. Лара подумала, что выглядела бы точно  так
же, если бы с ней говорили таким хамским тоном.
   Но она ничего не могла с собой поделать.
   Зачем он привез ее сюда? Как осмелился?! В этот  дом,  отрезанный  от
всего мира? Где водопровод? Телефон? Электричество? Неужели она обречена
следующие несколько дней страдать в компании Слейда?
   Она повернулась к нему спиной, высоко подняв голову, и сунула руки  в
карманы джинсов.
   Он хочет поговорить? Ладно. Отлично. Они могли поговорить в  Бостоне.
В Нью-Йорке. Хоть посреди улицы, где угодно,  в  любом  месте..,  но  не
здесь. Не в этом мирном захолустье, где  не  на  что  посмотреть,  кроме
Слейда, не о чем думать, кроме, как это было бы, если бы Слейд любил ее.
Если бы он привез ее сюда, потому что хотел бы провести остаток  дней  и
ночей в ее объятиях.
   Лара отшатнулась от двери.
   - Отвези меня обратно в город.
   - Не будь смешной.
   - Ты слышишь меня, Слейд? - Она скрестила руки на груди и следила  за
тем, как он поднимался по лестнице. - Я не хочу прозябать  в  этом..,  в
этом Богом забытом месте.
   - Уже поздно, - оборвал он резко, открывая дверь  и  входя  в  темный
дом. - Ты устала и раздражена, как и  я.  Утром  все  будет  видеться  в
другом свете.
   - Все будет видеться точно так же, как и сейчас. Послушай меня! Я  не
хочу оставаться здесь. Разве не ясно, или мне еще раз повторить?
   Вместо ответа он поставил  сумки  за  дверь  и  поискал  выключатель.
Зажегся свет, осветив комнату, которой она могла бы восхититься, не будь
так рассержена. Облицованные деревом стены, пол паркетный. Длинная  софа
перед массивным каменным камином.
   - Я тебя слышал. - Слейд слегка толкнул ее вперед и закрыл дверь. - И
мое сердце разбито, потому что тебя не интересует мое жилище.
   Лара резко повернулась к нему, на бледном  лице  выделялись  багровые
пятна.
   - А ты чего ожидал? Что я увижу это.., это убежище и решу, что ты  не
такой уж плохой  парень?  -  Она  вздернула  подбородок,  голубые  глаза
сверкали гневом. - Ты мне не  нравишься!  Я  не  нравлюсь  тебе.  И  все
разговоры на свете - о Майкле, о наших различиях - ничего не изменят.
   Слейд  смотрел,  как  она  обошла  его  и  направилась  к  двери.  Он
чувствовал, как что-то поднимается  в  нем,  ярость,  которая  не  имела
отношения к тому, что она говорила, и даже к тому, что она  делала.  Это
имело отношение к тому, что гнездилось в его подсознании все эти дни,  и
пришла пора разобраться с этим.
   - Ты права. - Голос у него был низким и хриплым. -Разговоры  о  нашем
сыне не помогут.
   - Честность, наконец-то, - сказала Лара. Может быть, причина  была  в
том, как она сказала это - оскорбительно. Может, в том, что  повернулась
к нему спиной и направилась к двери так, будто его здесь не было.  Может
быть... Но Слейд взорвался.  Рычание  вырвалось  у  него  из  груди.  Он
схватил ее за плечи, резко повернул к себе и прижал к стене.
   - Хочешь честности, сладкая? Ты получишь честность!
   Лара посмотрела ему в лицо. Его  глаза  были  похожи  на  тучи  перед
грозой, рот словно вырезан из гранита. За его спиной стоял Страх.
   - Отойди от меня, - сказала она спокойно.
   - Ты когда-нибудь думала, что и я не в восторге от всего этого?  Что,
может быть, у меня были планы на жизнь и меньше всего я  хотел  получить
жену, которая все перевернет?
   - Не я настаивала на этой шутке со свадьбой!
   - Нет. Ну, конечно, не ты. - Его рот скривился. Она сделала движение,
пытаясь выскользнуть, но он вернул ее на место. -  Ты  вообще  считаешь,
что Майклу не нужен отец.
   - Я сказала, что пересмотрела этот вопрос. Я сказала, что  ты  можешь
навещать  его  так  часто,  как  только  захочешь,  если  позволишь  мне
освободиться от этого брака.
   - Если позволю тебе сбежать обратно в Балтимор, ты имеешь в виду.
   - Там мой дом, моя работа. Там была моя работа, пока не появился ты и
стал корчить из себя бога. Тебе не важно, что у меня  была  своя  жизнь?
Дом, карьера, друзья...
   - А, друзья, - рявкнул он, и его тон заставил ее насторожиться.
   - Что, - спросила она осторожно, - ты хочешь этим сказать?
   - Мужчины - вот о чем ты говоришь, детка. У  женщины  вроде  тебя  не
бывает других друзей.
   - Ты не знаешь ничего о женщинах вроде меня.
   - Я знаю все, что хочу знать, - бросил  он.  -  Или,  ты  думаешь,  я
забыл, как мы встретились?
   - Я не могу в это поверить, - неестественно захохотала Лара. - Ты был
инициатором всего этого. - Она ткнула пальцем ему в грудь. -  Ты  позвал
меня в отель. А  потом  лез  вон  из  кожи,  чтобы  объяснить  мне,  что
интересуешься только этой ночью... А теперь ведешь  себя  так,  будто  я
какая-то дешевая.., будто я аморальная совратительница.
   - Нет, это ты выбрала меня из "стада", как кобылица в период течки.
   - Ошибка, за которую я буду, очевидно, платить всю жизнь.
   - Сколько раз ты  делала  это  прежде,  а?  -  Слейд  схватил  ее  за
подбородок, поднял голову и посмотрел ей в глаза. - Подъезжала к  парню,
завлекала его своими прелестями, хлопала этими  длиннющими  ресницами  и
заставляла его  думать,  что  ты  предлагаешь  ему  место  в  раю,  хотя
единственное, что хотела от него, - чтобы он тебя уложил. Сколько у тебя
было мужчин до меня? -Его рот скривился. - Дюжина? Сотня?
   Лара смотрела на его перекошенное яростью лицо. В какой-то момент она
подумала, что было бы, если бы она рассказала ему, что  эта  сумасшедшая
сексуальная история, которую он  придумал  для  нее,  была  до  смешного
далека от правды; что она была женщиной, которая даже  не  целовалась  с
мужчиной на первом свидании...
   - Слишком много, чтобы сосчитать? - спросил он, и злость, смешанная с
болью, заставила ее поднять голову, посмотреть ему прямо в глаза.
   - Да, очень много - не сосчитать. Глаза у него потемнели еще  больше,
он улыбнулся, как волк, в ярости обнажающий клыки.
   - Понимаю. Ну, мы хотя бы прогрессируем. - Он запустил  пальцы  ей  в
волосы. Она заплела их и закрепила заколкой, но одно грубое движение - и
они разлетелись. - Леди решила быть честной.
   - Слушай, все это бессмысленно. Ты  сказал,  что  было  ошибкой  сюда
приезжать. Давай просто вернемся в машину и...
   - Сколько после?
   - Я не понимаю.
   - Ну, брось, сладкая, ты же сообразительная девочка. - Он придвинулся
к ней ближе, пока не коснулся ее всем  телом.  -  Сколько  у  тебя  было
мужчин после меня?
   "Ни одного". Эти слова готовы были  сорваться  с  ее  языка,  но  она
сдержалась.
   - Не твое дело.
   Он мягко засмеялся, поднял ее лицо за подбородок, наклонил  голову  и
поднес губы на расстояние шепота  к  ее.  Сердце  у  нее  колотилось  и,
казалось, вот-вот вырвется из груди. Что-то  ужасное  должно  случиться,
она знала это. Воздух стал плотнее, ночь была неестественно тихой.  Лара
слышала стук собственного сердца.
   - Это мое дело, учитывая, что ты моя жена. Лара пыталась отстраниться
от него, но это было бесполезно, Слейд почти придавил ее.  Жар  разлился
по ее крови, когда она почувствовала его, тяжелого и возбужденного.
   - Не надо, - прошептала она.
   - Не надо - что? Спрашивать тебя о мужчинах, с которыми ты  спала?  -
Он наклонился, нежно укусил ее за  шею.  Она  закрыла  глаза,  сдерживая
стон. - Хорошо, не буду, ты права. Все они -  в  прошлом.  -  Его  голос
огрубел. - Если только нет кого-то, кого ты оставила в Балтиморе.
   - Слейд! Слейд, пожалуйста, не делай этого...
   - То есть? - Он надавил на нее, поймал запястья и развел  ее  руки  в
стороны. Она  стала  совсем  беспомощной.  Уязвимой..,  уязвимой  и  (о,
Господи!) сгорающей от желания. К нему. Только к нему.  -  Просто  скажи
мне, черт возьми! Был мужчина, когда я забрал тебя оттуда?
   Как правильно ответить? Что защитит ее? Не от его ярости - она знала,
что даже сейчас он не причинит ей физической боли. Ей нужна была  защита
от собственных чувств...
   - Скажи мне, - потребовал он и, прежде чем она  смогла  найти  ответ,
поцеловал ее.
   Она вскрикнула и попыталась отвернуться, но он  отпустил  ее  руки  и
схватил лицо, чтобы  она  не  могла  уклониться  от  его  поцелуев.  Она
боролась, пыталась вырваться, но он был непреклонен, беря руками и  ртом
все, что ему было нужно.
   Все, что ей было нужно.
   Наконец ей надоело бороться с ним. И  с  собой.  Она  хотела  Слейда,
хотела своего мужа. Она любит его и не может больше  врать  себе  самой.
Она знала теперь, что любила его с самого начала, но  признаться  ему  в
этом значило признать его безграничную власть над ней.  Тогда  он  будет
владеть не только ее телом, но и душой