ыкновенной красоты.
     Коул медленно сжал в кулаке кольцо, пока ладони не сделалось больно.
     - Вам будет наверняка приятно узнать, что в честь покойного мистера ван Луйка учреждена стипендия его имени, - продолжала меж тем Фолкнер. - Деньги пойдут на подготовку студентов-геологов, специализирующихся в открытии и разработке алмазных месторождений.
     Кон мин - структура, далеко не защищенная от пуль, - продолжала Фолкнер. - Мы скорее напоминаем оживленный перекресток. Причина -вы ее все видите, она лежит на столе, перед вами. Я Приватно переговорила со всеми членами консультативного комитета. Может быть, кто-нибудь хочет еще что-то добавить?
     На сей раз установилась абсолютная тишина.
     - В таком случае я хотела бы представить нового члена нашего консультативного комитета. Это мистер Чен Уинг. Мистер Чен представляет интересы фирмы ?Блэк Уинг, Инк.?. Именно этой фирме принадлежат алмазы, которые вы видите перед собой. Благодаря тому, что мистер Чен сумел найти надлежащие аргументы в разговорах со своим деловым партнером, мы сможем по своим каналам распространять пятьдесят, а не двадцать пять, как предполагалось ранее, процентов всех алмазов, добываемых на руднике ?Черная собака?.
     - На какое время заключено соглашение? - поинтересовался представитель России.
     - На три года, - ответила Фолкнер.
     Раздались разочарованные восклицания участников совещания.
     - Слишком малый срок даже при краткосрочной системе экономического планирования, - заметил русский.
     В этот момент селектор принялся издавать монотонные, одинаковой продолжительности сигналы. Чертыхнувшись, Фолкнер надавила на клавишу.
     - Только бы не плохие известия, - сказала она.
     Голос по селектору произнес:
     - Пришла мисс Уиндзор.
     - Вот и замечательно. Просите.
     Большая дверь конференц-зала распахнулась, и на пороге появилась Эрин. Она уверенно прошла в зад, лаже не обратив внимания на одобрительные улыбки и замечания мужчин. Она смотрела только на того, кто сидел у стены, поодаль от стола заседаний. Этот человек тоже не сводил с Эрин глаз. Одет он был так же, как и в тот день, когда Эрин увидела его впервые: черный, спортивного покроя пиджак из тонкой чесучи, серые слаксы, белая рубашка без галстука. Она, впрочем, так же, как при их самой первой встрече, была одета в черную рубашку и слаксы, только недавно извлеченные из дорожной сумки, и изрядно помятые.
     - Так как же? - спросила Фолкнер, не дождавшись от Эрин ни единого слова.
     - А что на этот счет говорит Коул? - спросила на ходу Эрин.
     - Пробный вариант. На три года. Пятьдесят процентов производства.
     - Нет. На год и все сто процентов.
     - Два года и сто процентов всех алмазов, - сказал Коул, когда Эрин остановилась напротив.
     - Хорошо, пусть будет два года и сто процентов, - согласилась она.
     - Принято, - торопливо произнесла Фолкнер, как бы подводя черту под торгами.
     Коул восхищенно смотрел на женщину, более прекрасную, чем бриллиант, оправленный в платину, который он сжимал в руках.
     - Стало быть, два года? - спросил Коул, голос которого прозвучал глухо, почти что свирепо.
     - Стало быть, - откликнулась Эрин и нежно провела дрожащим от волнения пальцем по его губам. - Но этот срок не для тебя. Ты так просто от меня не отделаешься. И никаких пробных вариантов. На всю жизнь. На все сто процентов.
     Коул молча разжал кулак и протянул ей ладонь, на которой лежало бриллиантовое кольцо.
     - А ты сама?
     - Тоже на сто процентов и на всю жизнь.
     Коул надел кольцо на палец Эрин и посадил женщину к себе на колени. И прежде чем поцеловать ее, прошептал, обдав ее лицо своим горячим дыханием:
     - Добро пожаловать! Теперь мы оба сидим на спине Алмазного тигра.



   Энн МАКСВЕЛЛ
   ТАЙНЫЕ СЕСТРЫ

OCR Angelbooks




Анонс

     В каньонах Дальнего Запада бесследно исчезает Джо-Джо Маккенна, знаменитая фотомодель. Разыскивать сестру отправляется блестящая молодая писательница Кристи Маккенна. Поиски полны приключений и опасностей, но на помощь Кристи неожиданно приходит отважный археолог Эрон Кейн. Гордые и независимые, Эрон и Кристи мучительно пытаются противостоять страсти, с первой встречи властно толкающей их в объятия друг друга...

ГЛАВА 1

     ?Позвони Джо-Джо. Срочно?.

     Записка была трехдневной давности, всего лишь одна из множества записок, накопившихся за время двухнедельного отпуска Кристи Маккенна.
     Кристи похолодела. Она не получала вестей от младшей сестры вот уже двенадцать лет. В последний раз это были плохие новости. Что ждет ее на этот раз?
     На Кристи нахлынуло старое, такое знакомое чувство - чувство любви, смешанной с виной. Угораздило же Джо-Джо родиться такой красавицей, что, когда проходила по улице, все оборачивались на нее! Мужчины буквально из кожи вон лезли, чтобы угодить ей. Неудивительно, что она привыкла считать себя пупом Земли.
     ?Когда тебе кто-нибудь нравится, то это за что-то, - вспомнила Кристи. - А когда ты кого-нибудь любишь, то это несмотря на что-то?.
     Кристи любила свою красавицу сестру, несмотря на.
     Кристи просмотрела другие записки, и тревога усилилась. После более чем десяти лет молчания Джо-Джо вдруг позвонила целых пять раз за две недели.
     Кристи так окончательно и не простила Джо-Джо. Та отбирала у нее все, что ей приглянется: ее одежду, туфли, подруг, парней, золотое ожерелье - бабушки Маккенна.
     Впрочем, сейчас Кристи жалела только об ожерелье единственной вещи из всего прошлого, которую она действительно хотела вернуть.
     Джо-Джо об этом знала. Именно поэтому она его тогда и взяла.
     ?Ну и что? - подумала Кристи. - Бабушка умерла. Я в Нью-Йорке. Джо-Джо там, где она сама хочет быть. Я делаю то, что хочу. Не так ли??
     Нахмурившись, Кристи оглядела свой кабинет. Ничто, казалось, не изменилось за эти две недели. Полки все так же завалены книгами по искусству, философии, психологии, моде, начиная с татуировок первобытных людей и до последних новинок ювелирной промышленности. Сквозь единственное, давно не мытое окно виден все тот же Манхэттенский банк, а на двери ее кабинета все та же табличка: ?КРИСТИ МАККЕННА, РЕДАКТОР?.
     Все было по-прежнему, и вместе с тем что-то неуловимо изменилось. Может быть, ей это всего лишь кажется и дело в том, что она просто устала за последнее время, с тех пор как несколько месяцев назад ей исполнилось тридцать два года? Или это напомнило о себе прошлое - как старая рана, которая время от времени ноет. ?Позвони Джо-Джо?.
     А вдруг на этот раз все будет по-другому? И старая рана заживет. Вдруг Джо-Джо наконец поняла, что не только ей, но и другим бывает больно, и они иногда даже плачут. Например, ее сестра.
     Кристи взяла последний номер ?Горизонта?. Перелистав страницы, она нашла рекламу новой коллекции Питера Хаттона. С фотографии, открывавшей материал, на нее глядела главная модель Хаттона - красавица, которую во всем мире знали под именем Джо.
     Длинноногая блондинка, наивная и соблазнительная одновременно, была одета в тонкий голубой свитер и белые шелковые лосины. Морской ветер развевал ее прямые волосы, а большие зеленые кошачьи глаза глядели на этот мир свысока.
     Кристи пристально смотрела на фотографию, будто та могла дать ей ответ, почему после стольких лет молчания Джо-Джо вдруг позвонила. Ответа не было.
     Джо-Джо не похожа на девиц со стандартной внешностью фотомодели. Умело выбранная одежда подчеркивала роскошную фигуру Джо - тонкую девичью талию, широкие бедра и полную грудь. Ткань свитера настолько тонка, что просвечивают соски, а шелковые лосины и того тоньше. Да, подумала Кристи, фотография получилась на грани приличия, но... все же не переходит эту грань.
     Таков Хаттон, такова Джо-Джо. Джо-Джо и Хаттон подчас были почти вульгарны, и все же умудрялись не переходить грань приличия. В основном благодаря потрясающей красоте Джо-Джо.
     - В чем дело? - спросила Кристи у фотографии. - Хаттон наконец понял, что ты не единственная, и тебе скоро придется расстаться со сладкой жизнью?
     ?Срочно?.
     Кристи отложила журнал. Несмотря на годы ссоры и разлуки, она чувствовала себя по-прежнему ответственной за сестру, так же как много лет назад.
     ?Да позвони ты наконец ей и выясни, что случилось. Потому что ты знаешь: что-то случилось?.
     Телефон, который оставила Джо-Джо, начинался с кода 505. Где бы это могло быть? Кристи взяла телефонный справочник.
     Колорадо.
     Почему Колорадо? Ведь Джо-Джо ненавидела Запад еще больше, чем сама Кристи.
     Негнущимися от волнения пальцами Кристи набрала номер. Где-то в Колорадо зазвонил телефон. Ответ был коротким и односложным:
     - Да!
     Но этого односложного ответа было достаточно, чтобы Кристи поняла, с кем она говорит. У кого еще мог быть такой волнующий голос? Самой Кристи тоже не нужно было представляться. Кроме нее, никто на свете, кажется, не называл Джоди Маккенна Джо-Джо.
     - Привет, Джо-Джо. Что случилось?
     Казалось, Джо-Джо перевела дыхание.
     - Подожди минутку.
     Голос вежливо-спокойный, как будто она разговаривает с посторонним человеком.
     Кристи ждала, теряясь в догадках и испытывая чувство вины. Похоже, за двенадцать лет, с тех пор как сестры разговаривали последний раз, ничего не изменилось. Кристи по-прежнему считала, что она должна первой пойти навстречу Джо-Джо. Ведь она старшая сестра и по идее должна воспитывать Джо-Джо.
     В трубке послышался звук отодвигаемого стула и закрывающейся двери. Когда Джо-Джо снова заговорила, Кристи узнала прежнюю Джо-Джо - все тот же наигранно веселый и дразнящий голос.
     - Привет, Кристаллик. Я, должно быть, перепугала тебя до смерти?
     ?Кристаллик!?
     Рыжие волосы, зеленые глаза... Давно уже никто не называл Кристи Кристалликом.
     Очень давно, целую жизнь...
     - Да, ты меня напугала. Ты запретила звонить тебе, никогда не отвечала на мои письма и вот звонишь сама. Что случилось?
     - Я всегда читаю твои статьи. - Джо-Джо словно не слышала слов Кристи. - Мне нравится, что ты мной всегда восхищаешься.
     Волнение Кристи усилилось.
     - Что случилось, Джо-Джо?
     - Ты о чем?
     - Тебе что-то от меня нужно. Иначе бы ты не позвонила.
     Джо-Джо рассмеялась. Смех ее был таким же дразнящим, как и голос. Затем последовала пауза: Джо-Джо затянулась сигаретой.
     - Кристаллик...
     Кристи различила в ее голосе тоску и еще что-то такое, от чего у нее похолодели руки. Мольбу? Одиночество? Страх?
     Кристи откинулась в кресле, пытаясь успокоиться. Нет, ей показалось. Конечно, показалось.
     - Мне в этом году исполнилось тридцать, - сказала Джо-Джо.
     - Рано или поздно это должно было случиться, - сухо ответила Кристи. - К тому же мало кто к тридцати годам добивается таких успехов, как ты.
     - За всю жизнь у меня был только один успех.
     - Достаточно и одного успеха, если он состоит в том, что ты главная модель Питера Хаттона.
     Джо-Джо снова затянулась сигаретой. Она выдохнула дым со звуком, более напоминающим вздох.
     - Послушай, - продолжала Джо-Джо, - ты эксперт по моде международного класса. Что ты думаешь о последних работах Хаттона?
     По легкости и нарочитой небрежности тона, которым Джо-Джо задала вопрос, Кристи поняла, что она уже знает ответ. В детстве Джо-Джо всегда нужно было одобрение старшей сестры, и сейчас Кристи почувствовала что-то вроде вины.
     - Джо-Джо, - произнесла она как можно мягче, - у нас разные вкусы и разные взгляды на жизнь, но в этом нет ничего страшного. Мы ведь взрослые люди, и каждый живет так, как ему нравится.
     - Кристаллик, ты знаешь... Ты единственный человек, мнение которого для меня важно.
     Кристи понимала, что Джо-Джо играет на ее чувствах, и все же была тронута. На глаза навернулись слезы. А она-то думала, что уже разучилась плакать!
     - А бабушка? - спросила Кристи. - По-моему, ты всегда хотела, чтобы она тебя похвалила.
     - Ее любимицей была ты.
     - Зато тебя любили все остальные.
     - Я хотела, чтобы меня любила она.
     Снова долгая пауза.
     - Ты ведь знаешь, почему я убежала из дома? - спросила наконец Джо-Джо.
     - Чтобы насолить бабушке.
     - Я хотела, чтобы ты получила хорошее образование где-нибудь в столице, стала известной преуспевающей леди. Поэтому я и убежала.
     Кристи почувствовала уколы совести: она уехала из Вайоминга, получила образование. Застарелое чувство вины вновь напомнило о себе. В Вайоминг она не вернулась. И даже ни разу не побывала там за все это время.
     - Я гордилась тобой, когда ты поступила в институт, - продолжала Джо-Джо. - И горжусь сейчас. Ты неплохая журналистка, надо это признать.
     - Приходится вертеться.
     Джо-Джо хрипловато рассмеялась, и в ее смехе Кристи почудилась насмешка.
     - Питер говорит, что ты чуть ли не лучшая журналистка в мире, хоть ты пару раз и раскритиковала его в пух и прах. Ты это сделала из-за меня?
     На телефоне внутренней связи загорелся огонек.
     - Я не поняла.
     - Если бы не я была моделью Питера, тебе бы больше нравились его работы?
     - Нет.
     Внутренний телефон зазвонил. Кристи вздрогнула.
     - Хаттону неинтересно, что я о нем думаю. - Звонок нервировал Кристи. - Он модельер с мировым именем, а ты модель с мировым именем.
     - Я бы лучше снова стала двадцатилетней.
     - Время не повернешь вспять, крошка. Где ты сейчас живешь?
     - В Ксанаду.
     - Что такое Ксанаду? Где это?
     - Это новомодное ранчо на юго-западе Колорадо. Питер купил его в прошлом году.
     - Что значит новомодное?
     - Увидишь, когда приедешь.
     Телефон внутренней связи перестал звонить.
     - Ты зовешь меня в гости?- удивленно спросила Кристи.
     - Ты едешь в Ксанаду как представитель журнала.
     - Что?
     - Так ты еще ничего не знаешь! Я-то думала, что все улажено, поэтому и пыталась дозвониться тебе прежде, чем ты уедешь.
     - Я была в отпуске, поэтому ничего не знаю.
     Телефон внутренней связи снова настойчиво зазвонил. Наверное, Мира хочет сказать ей то, что уже сообщила Джо-Джо.
     - Когда приедешь, - быстро проговорила Джо-Джо, - ты скорее всего услышишь разные сплетни обо мне. Не верь им.
     Кристи застыла на месте. Кажется, Джо-Джо наконец-то перешла к тому, ради чего звонит.
     - Похоже, я нажила себе врагов, - продолжала та. - Мужчин.
     - Я думала, что все мужчины без ума от тебя.
     - Некоторые мужчины не любят, когда им отказывают. Это их бесит. Как, например, Кейна.
     - Кого?
     - Эрона Кейна. Держись от Кейна подальше. Ты слышишь? Он меня ненавидит. Он опасен.
     - Джо-Джо, да говори толком: что случилось? Это был не вопрос - требование старшей сестры.
     - Если ты приедешь через три дня, я отдам тебе бабушкино ожерелье, - сказала Джо-Джо. - Ты мне нужна.
     В трубке раздались частые гудки.
     Несколько минут Кристи неподвижно смотрела на телефон, думая о том, что из сказанного сестрой было правдой, а что - ложью. В юности Джо-Джо любила устраивать драмы на пустом месте и щекотать всем нервы.
     Однако сейчас Кристи была уверена: в голосе ее сестры звучал страх.
     ?Не может быть, - попыталась уговорить себя Кристи. - Я, должно быть, ошиблась. Прошло уже двенадцать лет. Я ведь на самом деле совсем не знаю Джо-Джо?.
     Но это была неправда. Она отлично помнила, как вел себя красивый белокурый ребенок, когда был чем-то испуган. А сейчас Джо-Джо была явно напугана.

ГЛАВА 2

     Телефон снова зазвонил, напомнив Кристи, что она в редакции журнала ?Горизонт?.
     - Маккенна слушает, - машинально произнесла она, сняв трубку.
     - Наконец-то, - послышался голос Эми, секретарши. - Мира меня уже достала, звонит через каждые две секунды. Зайди к ней.
     - Сейчас? Вообще-то я в отпуске.
     - Ты должна была хотя бы сказать, где тебя искать в случае чего.
     - Мне кажется, я не обязана отчитываться, где и как я провожу отпуск.
     - Скажи это Мире.
     Кристи повесила трубку. Она чувствовала, что ей предстоит неприятный разговор, поэтому постаралась взять себя в руки.
     Мира, заместитель главного редактора, была непонятна и, пожалуй, неприятна Кристи. Она казалась ей гладкой и полированной, как мрамерный шар, и такой же холодной. Кристи и Мира не сходились ни в чем, начиная с политических взглядов и кончая манерой одеваться. Мира никогда бы не надела того, что не одобрялось высокой модой, о которой писал журнал ?Горизонт?. Кристи уже давно поняла: что хорошо смотрится на манекенщицах, не обязательно пойдет ей, Кристи Маккенна.
     Телефон снова зазвонил, напомнив Кристи, что Мира ждет.
     Ругаясь про себя, Кристи направилась к кабинету заместителя главного редактора. Поколебавшись с минуту около двери, она решительно шагнула в комнату.
     - Вызывала?
     Мира испуганно оторвалась от фотографий, которые рассматривала, и быстро сняла очки в черепаховой оправе, словно не хотела, чтобы кто-нибудь увидел ее в них. - Что-то я не слышала, чтобы ты постучала.
     - Извини, я не стучусь с тех пор, как Ховард однажды пошутил, что уволит меня, если я буду слишком строго соблюдать формальности.
     Мира холодно улыбнулась и поправила пиджак светло-голубого цвета. И пиджак Миры, и ее плиссированная юбка были от Питера Хаттона. Она поднесла руку с наманикюренными ногтями к тоненькой нитке жемчуга - единственному украшению, которое она носила, и принялась перебирать жемчужины, словно пересчитывая их. Воцарилась пауза.
     Наконец Мира кинула взгляд на бронзовые часы, стоявшие на ее столе.
     - Сотрудники обязаны приходить на работу к девяти, за исключением случаев, оговоренных заранее, - строго произнесла она.
     ?Скорее бы Ховард вышел из больницы?, - подумала Кристи, а вслух сказала:
     - Разумеется. Но вообще-то я в отпуске. Мне еще больше месяца гулять.
     Мира улыбнулась. Улыбка ее была такой же тонкой и холодной, как и нитка жемчуга.
     - Закрой, пожалуйста, дверь и присаживайся.
     Кристи закрыла дверь и села, выжидающе глядя на Миру.
     - Ховард вчера умер.
     У Кристи сжалось сердце. Ховард Кесслер был болен СПИДом. За прошедший год его три раза клали в больницу, но каждый раз он выписывался и возвращался к работе, похудевший и тихий, но по-прежнему остроумный и деятельный. В конце концов все сотрудники поверили, что Ховард все-таки выкарабкается, а тем временем врачи найдут средство от СПИДа.
     Кристи закрыла глаза, пытаясь справиться с подступившим к горлу комком.
     - С завтрашнего дня, - объявила Мира, - я главный редактор.
     - Поздравляю, - выдавила наконец Кристи.
     - Спасибо. Несмотря на наши... разногласия в прошлом, я надеюсь, мы найдем общий язык.
     Кристи молча кивнула. Ховарда больше нет. Мозг отказывался понять это.
     - Теперь направление журнала изменится, - донесся бесстрастный голос.
     Все же удивительно, что они, Кристи Мак-кенна и Ховард Кесслер, такие разные, непохожие друг на друга люди, совершенно одинаково понимали, как с помощью одежды и украшений подчеркнуть индивидуальность человека. Куда Мире до Ховарда!
     - Я подумала насчет твоей статьи об алмазах. Мне кажется, ты слишком преувеличиваешь значение всех этих новых... - Мира замолчала, пытаясь подобрать слова.
     Кристи тоже молчала, не желая помогать ей.
     - Одним словом, мне непонятно твое, на мой взгляд, провинциальное предубеждение против признанных модельеров, - наконец сформулировала свою мысль Мира.
     Кристи едва сдержалась. Сначала она спокойно заявляет о смерти Ховарда, а теперь еще критикует статью, которую Ховард считал одной из лучших статей Кристи!
     - Я писала о новых тенденциях, о молодых интересных художниках, - как можно спокойнее ответила Кристи. - Что, я их перехвалила или была слишком строга к старым фирмам, дающим у нас рекламу?
     - Ты считаешь, что рекламодатели могут мне что-то диктовать? - возмутилась Мира.
     - А им этого и не нужно делать. Еще Ховард говорил, что ты всегда отдаешь предпочтение тем, кто хорошо платит.
     Мира словно