? Он никогда не отличался импульсивностью,  он  всегда  все  планирует,
вплоть до мелочей. А уж к выбору жены и матери его  драгоценных  наследников
он подойдет со всей ответственностью.  Его  отпрыски  должны  быть  красивы,
умны, изысканны. Одним словом, идеальны. Они должны иметь все, в  том  числе
непрерывную, круглосуточную материнскую заботу и внимание.
   Дина выдержала театральную паузу, видимо,  чтобы  Оливия  лучше  осознала
смысл сказанного, а затем продолжила:
   - Я не захотела бросать карьеру и превращаться в клушу,  воспитывая  двух
идеальных детей, что шло вразрез с  планами  Льюиса.  В  конце  концов,  мне
только двадцать пять. Я сказала Льюису, что рожу в тридцать, но его  это  не
устроило. И что же он сделал? Выкинул меня на улицу. Да-да, твой расчудесный
босс избавился от меня. Поверь, как только наш развод вступит в силу, Льюис,
не раздумывая, бросит тебя и  женится  на  красивой,  послушной  молоденькой
овечке, которая будет заглядывать ему в рот и выполнять все его прихоти.
   - Я.., я не верю, - сказала потрясенная Оливия, а Дина зло рассмеялась.
   - Чему?
   - Льюис любит.., любил вас!
   - Льюис не знает значения этого слова, - с издевательским смешком сказала
Дина. - Хотеть - вот это он хорошо понимает. И  свои  желания  он  реализует
упорно, настойчиво и страстно. Я уверена, он  хочет  тебя,  мышка,  и  будет
хотеть еще месяцев шесть. Но не забывай о его  планах!  Никогда  не  пытайся
стать чем-то  большим,  чем  секретарша  и  временная  любовница,  иначе  он
вышвырнет тебя еще быстрее. - Дина  развернулась  и  направилась  к  входной
двери. Внезапно она остановилась и послала Оливии еще одну злобную улыбку. -
Скажи Льюису, что я передумала забирать этих лебедей.
   Будто в замедленной съемке, Оливия увидела, как  Дина  разжала  пальцы  и
чудесные стеклянные статуэтки рухнули на мраморные  плиты  пола.  Длинношеие
птицы разлетелись на миллион фиолетовых осколков.  Оглушительный  звон  эхом
прокатился по всему дому.
   Из двери, ведущей в гараж, стремительно выбежал Льюис с двумя  картонными
коробками  в  руках  и  застыл,  переводя  взгляд  с  осколков  на  полу  на
побледневшую Оливию. Отбросив коробки, он взлетел по  лестнице  и  прижал  к
себе потрясенную девушку.
   - Вот гадюка! - рявкнул он, гладя Оливию по напряженной спине. - Не может
она видеть меня счастливым! Что, черт возьми, она тебе тут наговорила?
   - Она сказала.., она сказала...
   Льюис отстранил Оливию, чтобы увидеть ее глаза. Взгляд его синих глаз был
встревоженным. Или настороженным? Теперь Оливия сомневалась во всем.
   - Что? - резко спросил Льюис. - Что она тебе сказала?
   Оливия почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота -  впервые  за  всю
беременность.
   - Она.., она попросила передать тебе, что не хочет забирать этих лебедей.
   Смех Льюиса был резким и неприятным.
   - Чего Дина на самом деле не хочет, так это чтобы  я  был  счастлив.  Эта
злобная, мстительная тварь, которой я  больше  не  нужен,  просто  не  хочет
отдать меня другой. Прямо собака на сене!
   - Она сказала, что это ты выгнал ее. Льюис фыркнул.
   - Да?
   - Так ты выгнал ее? - Оливия решила узнать правду, хотя желудок  бунтовал
все яростнее.
   - Не в буквальном смысле. Во время нашей последней ссоры  я  сказал,  что
если она снова уедет на целый месяц опустошать бутики европейских столиц, то
может больше не возвращаться. Когда спустя несколько  недель  она  вернулась
как ни в чем не бывало, я поменял замки и  попросил  прислугу  отправить  ее
вещи в дом родителей.
   Слова Льюиса сразу все расставили  по  своим  местам.  Теперь  она  точно
знала, что его голос при виде  жены  вибрировал  отнюдь  не  от  безответной
любви, а от ярости. Ярости из-за того,  что  эта  женщина  осмелилась  вновь
появиться на пороге его дома, из которого он выгнал ее раз и навсегда.
   - Ты когда-нибудь любил ее, Льюис? Он небрежно пожал плечами.
   - Не знаю. Но в самом начале наших отношений она великолепно играла  свою
роль. Как только был подписан брачный контракт. Дина превратилась  в  полную
противоположность той женщине, на которой я женился. Но хватит о Дине, она -
в прошлом, ты мое настоящее и будущее.
   Оливия смотрела на него во все глаза. Дина не  преувеличивала  -  она  не
просто бывшая жена, она - прошлое Льюиса! Оливия оправилась от предательства
Николаса, но не забыла ни его, ни того, что им пришлось пережить вместе. Она
любила его и, справившись с болью,  часто  вспоминала  о  нем  с  нежностью.
Николас не был плохим, он был просто слишком  молодым  и  незрелым,  сам  не
зная, чего хочет и к чему стремится.
   Льюис - полная противоположность Николасу. Взрослый мужчина, состоявшаяся
личность, амбициозный и ответственный, знающий, чего он хочет.
   Оливия покачала головой, словно отгоняя глупые мечты, которые уже  успела
связать с Льюисом. В чем Дина была, несомненно, права, так это  в  том,  что
Льюис никогда не женится на ней. Вряд ли он планирует, что его второй  женой
и  матерью  его  детей  станет  тридцатилетняя,  не  очень   привлекательная
секретарша. Но, как бы там ни было, матерью одного его ребенка она  все-таки
станет, хочет он того или нет!
   - Ничего не выйдет, - неожиданно для себя самой вслух  подвела  она  итог
своим невеселым размышлениям.
   Глаза Льюиса сузились.
   - О чем ты?
   - О тебе, - устало сказала Оливия, - и обо мне...
   - Почему? Господи, Оливия, не позволяй, чтобы злоба Дины  разрушила  наши
отношения! Она отъявленная лгунья. Что конкретно она тебе сказала?
   Оливия постаралась в нескольких фразах пересказать суть  ее  разговора  с
Диной.
   - Она сказала, что ты выбрал ее, как выбирают племенную кобылу.  Видел  в
ней инкубатор для производства своих детей и женился потому,  что  она  была
молода, здорова и красива. Она сказала, что ты бросил  ее,  как  только  она
отказалась родить наследника по твоему первому требованию.
   Смех Льюиса был горьким.
   - Какого яростного защитника она приобрела в твоем лице!
   - Ты действительно решил развестись с Диной, потому  что  она  отказалась
бросить работу и родить ребенка?
   - Оливия, все не так просто...
   - Прошу, ответь - да или нет. Льюис убрал руки с плеч Оливии и пристально
посмотрел ей в глаза.
   - Что это? Тест на искренность?
   - Мне нужно знать правду, - настаивала Оливия.
   - Дина хорошо знала, чего я хочу,  когда  выходила  за  меня  замуж.  Она
убеждала меня, что мечтает о том же, но это оказалось ложью.
   - Может, и нет, Льюис. Может, она сама верила в  это,  потому  что  очень
любила тебя. Ведь женщины больше всего хотят быть любимыми.
   - Не все женщины, Оливия, не все, - резко ответил Льюис. - Многие считают
любовь романтической чепухой, которой не место в реальной жизни.
   - В моей жизни ей есть место, Льюис. Поэтому я и говорю, что у нас ничего
не получится.
   - Ты не хочешь дать нам даже шанс?
   - Я не могу.
   - Почему? - Льюис невольно повысил голос. -Черт побери, Оливия,  то,  что
произошло между нами этой ночью, было.., было чем-то особенным. Ты считаешь,
что такое притяжение, такая гармония существует между всеми  парами?  Ничего
подобного! Ты не можешь вот так просто перечеркнуть  все,  что  было,  из-за
того, что думаешь, будто до сих пор любишь Николаев.
   - Не в этом дело...
   - Тогда в чем? Назови хоть одну причину, почему мы  не  можем  оставаться
любовниками. Только она должна быть очень убедительной.
   От гнева кровь ударила Оливии в голову. Секс! Это все, что Льюису от  нее
нужно!
   - Хорошо! Я приведу тебе убедительную причину.  Очень  скоро  ты  сам  не
захочешь, чтобы я была твоей любовницей. Скоро это волшебное  притяжение,  о
котором ты говорил, исчезнет  без  следа,  потому  что  я  стану  толстой  и
огромной. Вряд ли я буду внушать тебе такую  же  страсть  и  желание.  Вижу,
Льюис, до тебя начинает доходить. У меня будет ребенок!

Глава 11

   Не успели эти опрометчивые слова сорваться  с  ее  губ,  как  Оливия  уже
пожалела о них. Было настоящим безумием сообщать Льюису о ребенке  именно  в
этот момент. Она неизбежно все потеряет и ничего не приобретет. Оливия  была
готова откусить себе язык!
   - А Николас знает?
   От неожиданности Оливия на несколько секунд  потеряла  дар  речи.  Вопрос
Льюиса был вполне закономерен, и все-таки она не ожидала его.
   - Нет, - ответила она с опозданием.
   - Ты собираешься сказать ему?
   - Нет, - повторила она, прикидывая,  как  скоро  до  Льюиса  дойдет,  что
Николас не может быть отцом ее ребенка. - Его вряд ли это заинтересует.
   Взгляд Льюиса был полон негодования.
   - Бог мой, что  же  он  за  человек?  Но  он  должен  принять  участие  в
воспитании ребенка. По меньшей мере оказать тебе финансовую поддержку.
   Видя его негодование, Оливия иронично  подумала,  что  бы  Льюис  сказал,
заяви она сейчас, что отец он. Легко возмущаться поведением другого.
   - Я не хочу, чтобы Николас  имел  хоть  какое-нибудь  отношение  к  моему
ребенку, - холодно проговорила Оливия. - Льюис, ребенок нуждается  в  любви.
Отец, который не любит своего ребенка, нам не нужен...
   - Ты действительно собираешься рожать этого ребенка?
   Его вопрос привел Оливию в ярость.
   - Конечно, я собираюсь родить моего ребенка! выкрикнула она. - А  ты  как
думаешь?
   - Честно говоря, я не очень хорошо соображаю в  данный  момент.  -  Льюис
запустил пальцы в свои густые волосы. - Эта новость выбила меня из колеи.
   - Уверена, ты быстро в нее  вернешься.  Льюис  был  слишком  обескуражен,
чтобы отреагировать на ее саркастическое замечание. Когда  он  обнял  ее  за
плечи и привлек к себе, Оливия напряглась. В его взгляде были  сочувствие  и
нежность. Оливии стоило большого труда сохранить эмоциональную дистанцию.
   - Ты уже была у врача? - заботливо поинтересовался он.
   - На Рождество я была у маминого врача.
   - Она знает? Я имею в виду твою мать.
   - Конечно. Я не смогла бы скрыть от нее такую важную вещь.
   - И что она сказала? Советует сообщить Николасу?
   - Нет. Она считает его негодяем. Льюис удовлетворенно кивнул.
   - На редкость проницательная женщина. Любой мужчина, способный...
   Внезапно он крепче сжал плечи Оливии и встревоженно заглянул ей в глаза.
   - В  день,  когда  была  рождественская  вечеринка,  ты  уже  знала,  что
беременна?
   Желудок Оливии болезненно сжался. Мысли Льюиса, похоже, потекли в  нужном
направлении, но, хочет ли она  этого,  Оливия  не  могла  понять.  Искушение
сохранить секрет было велико, но она понимала,  что  настал  момент  истины.
Льюис должен узнать правду. Если в своей лжи она зайдет далеко,  он  никогда
не простит ее.
   - Нет, - сдавленно ответила Оливия. - Я не была беременна.
   По обескураженному лицу Льюиса можно  было  без  труда  угадать  ход  его
мыслей.
   - Но ведь ты сказала, что принимаешь противозачаточные таблетки...
   - Я и принимала, но они, оказывается, не дают стопроцентной гарантии.
   - По твоим словам, Николас пользовался презервативами. Уникальный случай,
чтобы подвели сразу оба средства...
   Вдруг Льюис побледнел. Оливия с интересом наблюдала, как  его  логический
ум свел концы с концами.
   - Бог мой, Оливия, - резко произнес он. - Не хочешь же ты сказать?..
   - Босс, вы же умный человек! Я даже удивлена, что тебе потребовалось  так
много времени, чтобы прийти к единственно правильному выводу.
   - Это правда?
   - Безусловно. Если  хочешь  кого-нибудь  обвинить,  то  подай  в  суд  на
владельца ресторана,  обслуживавшего  вечеринку.  Я  всю  ночь  мучилась  от
пищевого отравления. А всякие желудочные и кишечные инфекции сводят  на  нет
действие таблетки. Сама я об этом не знала, мне сказал мамин доктор, но уже,
как говорится, постфактум.
   Оливия видела, что Льюис пребывает в глубоком шоке. Она предполагала, что
он не обрадуется, и все-таки надеялась на чудо. Но чуда не произошло.
   - Почему ты не сказала мне раньше? - укоризненно спросил он.
   - Посмотри на  себя  в  зеркало,  Льюис,  и  догадайся  с  трех  раз.  Ты
выглядишь,  как  на  похоронах  лучшего  друга.  Как   легко,   оказывается,
критиковать других и  как  приходится  трудно,  когда  сам  сталкиваешься  с
необходимостью нести ту самую нежеланную ответственность, да?  Я  знаю,  что
вина за случившееся в тот день лежит на мне, что совсем  не  меня  ты  видел
матерью своих наследников, а женщину великосветскую, молодую, красивую...
   - Господи, каким мусором забила Дина твою голову, - огрызнулся Льюис.
   - Льюис, смотрясь в зеркало, я знаю, как выгляжу. Подкрасившись, я  бываю
достаточно привлекательна. У меня хорошая кожа и неплохая  фигура,  особенно
если не злоупотреблять шоколадом. Но я не выдерживаю  никакого  сравнения  с
Диной или ей подобными женщинами. Думаю, что мне не удалось бы войти даже  в
двадцатку претенденток на роль матери твоих совершенных наследников.
   - Ради Бога, я  никогда  не  претендовал  на  то,  чтобы  мои  дети  были
совершенством! И ничего подобного Дине не  говорил.  Впрочем,  однажды,  "на
заре" нашего брака, я сказал, что у нас получатся красивые и умные дети.  Но
неужели  ты  обо  мне  столь  невысокого  мнения?  Неужели   считаешь   меня
законченным снобом?
   - Не знаю, Льюис. Сейчас я ничего не знаю.
   - Поверь, единственное, о чем я молюсь, - чтобы дети были здоровы.
   - Верю. Что ж, я обязательно сообщу тебе  о  здоровье  малыша,  когда  он
родится. Ты по-прежнему выглядишь, как после тяжелой контузии. Хотя  я  могу
тебя понять, ведь я нарушила твои планы, не правда ли? Поверь, иметь ребенка
от босса тоже не входило в мои планы. Но не волнуйся - мне ничего от тебя не
надо. А теперь я хотела бы уехать домой. Спасибо за все.
   С гулко бьющимся где-то в горле сердцем и кругами  перед  глазами  Оливия
обошла Льюиса и спустилась на несколько ступенек вниз. Но тут ее правая нога
ступила на  осколок  разбитого  лебедя.  Оливия  поскользнулась  и  в  ужасе
закричала, потому что, как в замедленной  съемке,  увидела,  что  произойдет
дальше: она падает спиной на каменный пол, ее тело пронзает острая боль,  ее
малыш погибает...
   Но в эту секунду она почувствовала, как сильные мужские  руки  подхватили
ее, предотвратив падение. Оливия чуть не потеряла сознание от облегчения.
   Когда Льюис повернул ее и крепко прижал к себе, она зарыдала,  уткнувшись
ему в грудь.
   - Боже мой, Льюис, - всхлипывала она. - Я подумала... Я словно увидела...
Я так испугалась.., за своего ребенка.
   - За нашего ребенка, Оливия, - поправил он, еще крепче обнимая  ее.  -  Я
тоже очень испугался. В жизни не совершал таких стремительных прыжков.
   Какие-то нотки в голосе Льюиса заставили ее оторвать голову от его  плеча
и заглянуть ему прямо в глаза.
   - Ты действительно хочешь, чтобы этот ребенок появился на свет?
   - Я даже не понимал, насколько, пока не увидел, что ты падаешь.
   Это признание не принесло Оливии радости. Хорошо, конечно, что  он  хочет
этого ребенка, но вряд ли с Оливией в придачу. И не в постели, не под  душем
и не на кожаном диване в офисе, а в сердце и в своей жизни. Навсегда. Ей так
хотелось, чтобы он любил ее, любил той самой любовью, которая  с  годами  не
угасает...
   В ход ее мыслей вторгся голос Льюиса:
   - Мы должны пожениться, как только мой развод вступит в силу...
   Оливия с трудом сдержала  вздох  разочарования.  Предложение  было  таким
вынужденным и неромантичным. Она этого не выдержит! И пусть мать считает  ее
сумасшедшей, но она откажет Льюису.
   - Очень любезно с твоей стороны, Льюис, -  вежливо  ответила  она.  -  Ты
очень добр. Но я верю только в брак по любви.
   Взгляд синих глаз Льюиса мог заморозить. Оливия знала этот  взгляд  -  он
появлялся, когда дела  у  босса  шли  не  так,  как  ему  хотелось.  По  его
интенсивности она поняла, что занесена в категорию трудных проблем,  которую
предстоит решить любой ценой.
   - Отлично, Оливия. - Голос был предельно  ровным,  но  на  скулах  играли
желваки. - Сейчас я принимаю твой отказ, но вопрос остается открытым. В свое
время я сделаю предложение еще раз и надеюсь на положительный ответ.
   Оливия знала, что он так и поступит. Льюис на редкость упрям, он вцепится
в нее как клещ. Но она тоже не приняла решение. Она  скажет  "да"  только  в
ответ на признание в бессмертной любви, да и то если поверит в  глубину  его
чувств.
   И  ни  о  каком  сексе  речи  быть  не  может!  Никакого  воплощения  его
сексуальных фантазий ни в офисе, ни по уикендам.  Нет  сомнения,  что  Льюис
пустит в ход все свое обаяние, чтобы она уступила и  подчинилась  его  воле,
будет говорить о взаимном влечении,  о  том,  как  им  хорошо  вместе...  Но
ничего-то  у  него  не  выйдет!  Она  будет  держать  Льюиса  на  безопасном
расстоянии.
   Тут Оливия сообразила, что  столь  категоричные  решения  она  принимает,
находясь в его объятиях,  где  чувствует  себя  хорошо  и  надежно.  Слишком
хорошо.
   - Отвези меня домой, пожалуйста, -  сдавленно  произнесла  она,  стараясь
высвободиться.
   Льюис убрал руку с ее спины, но не успела  Оливия  облегченно  вздохнуть,
как он положил руку на плечо.
   - Зачем тебе домой?  -  спросил  он,  скользя  своими  греховными  синими
глазами по ее лицу и фигуре. -Оставайся. Я  приготовлю  завтрак,  и  мы  все
обсудим.
   Еще раз займемся  любовью!  Слишком  явным  был  призыв  в  глазах  этого
хитреца.
   Оливия  вспыхнула  от  этой  мысли  -  Не  сейчас,  Льюис,  -  решительно
произнесла она. - У меня есть дела.
   - Когда я тебя увижу? Вечером? - Его  улыбка  была  такой  доброй,  такой
нежной. - Я приглашаю тебя на ужин. Это будет особый ужин в особенном  месте
мы отпразднуем зарождение новой жизни.
   Оливия тяжело вздохнула. Льюис еще только начал боевые действия, а ей уже
хочется сдаться на милость победителя. Он подкупает ее  своим  богатством  и
соблазняет красотой и шармом. Да, борьба предстоит  нелегкая,  если  учесть,
что он уже успел завоевать ее сердце.
   Но ведь он об этом не догадывается.
   - Не думаю, что нам стоит это делать, Льюис.
   - Почему нет?
   Если бы Оливия решилась честно ответить на этот вопрос,  то  сказала  бы,
что  боится  самой  себя,  боится  оставаться  с  ним  наедине,  потому  что
возведенные  ею  барьеры  слишком  хрупкие  и  не  выдержат   его   обаяния.
Воспоминания о минувшей ночи еще слишком свежи. Кажется, так легко  уступить
ему снова, забыться в его объятиях,  испытать  то  ни  с  чем  не  сравнимое
наслаждение, которое могут подарить только его губы, руки и...
   - А что, девушки никогда не говорили тебе "нет"?
   - Ты не девушка, - внезапно разозлился он. - Ты мать моего ребенка.
   Вот и рассеялись иллюзии. Одной фразой Льюис установил приоритеты. Теперь
она точно  знает,  кто  она  есть  и  где  ее  место.  Теперь  она  даже  не
секретарша-любовница, она, пусть и по воле случая, мать его наследника.
   - Я не забыла и знаю об этом чуть дольше, чем  ты.  Мне  кажется,  что  в
выходные ты должен хорошо обдумать, что значит для тебя  эта  новость,  а  в
понедельник мы поговорим.
   - Мое мнение не изменится, - проворчал он угрюмо.
   - Мнение о чем?
   - О том, что мы должны пожениться.
   - Это не обсуждается, Льюис.
   Он посмотрел на нее так, будто у нее выросли три головы.
   - Ты хотя бы осознаешь, что я очень богат? У тебя, как у моей жены, будет
все.
   "Отнюдь, Льюис. Единственную  вещь,  которую  я  действительно  хочу,  не
купить за все деньги мира". Но вслух Оливия не без иронии произнесла:
   - Как приятно. Теперь мы можем ехать? На протяжении всего пути до ее дома
в машине стояла гробовая тишина, а воздух при этом вибрировал  от  ярости  и
раздражения, источаемых Льюисом. Оливия никогда еще не  видела  босса  таким
злым, даже в случае с пресловутой рекламной  кампанией.  Он  сжимал  руль  с
такой силой, что костяшки пальцев побелели.
   - Объясни мне, - начал он, с  отвращением  оглядывая  старое,  неказистое
строение, где располагалась ее квартира, - неужели  ты