Санрайза!

Глава 3

   - Возможно, ты не понимаешь,  Амбер,  что  отец  недоволен  тобой  не
только из-за вчерашнего скандала в газете.
   Амбер закрыла глаза, радуясь, что стоит к мачехе спиной. В  последнее
время всякий раз,  когда  они  оставались  вдвоем,  Беверли  принималась
пилить ее и учить жизни.
   Так было далеко не всегда. Эдвард Холлингзуорт  начал  встречаться  с
Беверли лет десять назад, и та была с Амбер слаще меда.
   Когда  они  поженились,  Амбер  заканчивала  школу,  и  она  искренне
обрадовалась за отца, что тот наконец нашел, с кем разделить свою жизнь.
Мать Амбер утонула спустя всего три года после свадьбы,  оставив  дочку,
которой не исполнилось еще и двух лет.
   В то время Беверли была привлекательной вдовушкой лет сорока; сын  ее
вырос и жил отдельно. Она продолжала разыгрывать любящую мамочку и после
свадьбы, однако Амбер всегда  задумывалась,  кому,  например,  пришла  в
голову идея отправить ее за море сразу после школы. И  подозревала,  что
Беверли пришла в восторг, когда Амбер вышла замуж за американца.
   Легко быть доброй на расстоянии. По телефону ее речи  были  сладкими,
как яблочный пирог.  Но  когда  Амбер  вернулась  жить  домой,  внезапно
оказалось, что, по мнению мачехи, она  все  делает  не  так.  В  надежде
избежать никому не нужных ссор, девушка погрузилась в работу в отцовском
офисе и предоставила мачехе заботиться о доме.
   Перемены в характере Беверли стали особенно  заметны  после  инсульта
мужа. Она определенно надеялась, что ее собственный сын Карл  -  имевший
диплом менеджера в бизнесе и маркетинге - приедет из Сиднея и  возглавит
семейную компанию "Холлингзуорт лимитед", владевшую магазинами не только
в их городе, но и по всему северному побережью Нового Южного  Уэльса.  И
не только магазинами. Делались инвестиции в курорты, рестораны и земли.
   Когда Эдвард передал  свой  пост  исполнительного  директора  дочери,
Беверли с трудом сдержала раздражение. Когда же  Амбер  добилась  первых
успехов на своем новом поприще, терпение Беверли лопнуло.
   Мачеху  особенно  раздражала  новая,  товарищеская   доверительность,
возникшая в отношениях  отца  и  дочери.  И  она  постоянно  вольно  или
невольно  пыталась  вбить  между  ними  клин.  Статья  в   газете   дала
превосходное оружие в ее борьбе и вселяла надежду, что ей  удастся  рано
или поздно добиться своего.
   Амбер налила себе в бокал немного белого вина, поражаясь  собственной
способности  наживать  врагов.  Большинство  девочек  в  школе   открыто
недолюбливали ее. Сводный брат Карл презирал. Бывший  муж  Чад  едва  не
убил, когда она заявила, что уходит.
   Школьный  возлюбленный  Крис  никогда  не  простит  за  то,  что  она
одурачила его в ту памятную ночь.  Но  все  их  чувства  бледнели  перед
ненавистью Бена Синклера...
   Нет, она не будет думать о Бене. Эти мысли слишком тревожили ее, а ей
сейчас  нужен  максимум  самообладания,   раз   придется   противостоять
воинственным нападкам Беверли.
   Она повернулась лицом к мачехе, испытывая странное  любопытство:  что
же вновь придумала эта женщина?
   - Что ты такое говоришь, Беверли? И чем же еще недоволен отец?
   - Только взгляни на себя в зеркало. - Беверли  презрительно  изогнула
губы. - Двадцать восемь лет, ни мужа, ни детей,  и  не  поймешь,  то  ли
женщина, то ли кто.
   Брови Амбер мгновенно поднялись.
   - Как это - не поймешь? Что ты имеешь в виду, Беверли?
   - Ты прекрасно знаешь, что я имею  в  виду,  -  отрывисто  продолжала
Беверли. - С тех пор как приехала домой после развода, ты ни разу  ни  с
кем не встречалась. Неужели тебя не интересует мужская компания?
   Амбер отпила глоток вина, медленно  пересекла  роскошно  обставленную
гостиную и расположилась на обитом шелком диване.
   Беверли села напротив, в  свое  обычное  кресло,  поигрывая  стаканом
виски с содовой.
   - Ошибаешься, Беверли, - спокойно проговорила Амбер. - Я очень  люблю
мужскую компанию. Более  того,  предпочитаю  ее  женской.  Мне  нравится
разговаривать с отцом и другими мужчинами, с кем вместе работаю.
   Что же касается свиданий, то в прошлом году я неоднократно ужинала  с
мужчинами.
   - Ну ты скажешь тоже! - огрызнулась Беверли. - Даже при самом богатом
воображении деловые ужины никак не назовешь свиданиями.
   - А, поняла - ты о сексе! - Занявшись бизнесом, Амбер четко  усвоила,
что зачастую нападение - лучшая оборона.
   - Именно так. О сексе. Это что, запретная для тебя тема?
   - Нет, если не забывать при этом о любви.
   Дело в том, Беверли, что я из тех старомодных девушек, которым  нужно
любить своего партнера, чтобы получить удовольствие в постели.
   Давненько ты не вела столь ханжеских речей, услышала она  собственный
внутренний голос. Каждое слово - наглая ложь. Ложь в квадрате, в кубе...
Тогда, на выпускном балу, и близко не было любви.
   Как хочется раз и навсегда изгнать из памяти то короткое и невероятно
жгучее воспоминание! Нет, невозможно.
   И снова будто огнем опалило разум и тело.  Вот  она  в  темном  углу,
прижатая к черной двери, задыхающаяся, а Бен стаскивает с нее трусики  и
овладевает ею...
   Боже мой, она  до  сих  пор  помнит,  какая  всепоглощающая,  горячая
радость и жгучая потребность любви овладела ею в этот момент.
   Интересно, чем бы  все  кончилось,  не  остановись  он  тогда,  часто
задумывалась она.
   Сначала она не могла понять, почему он остановился. Пока он не  излил
на нее все свое презрение.
   - Разумеется, ты невероятно красива, кричал он. - И сказочно  богата.
Но за личиной недотроги скрывается самая обыкновенная потаскуха.  Только
не воображай, будто ты мне нравишься. Я просто хотел показать, как легко
могу поиметь тебя. Но, честно говоря, мне всегда были  противны  девицы,
которые раздвигают ноги перед первым встречным.
   Если он ожидал, что Амбер разразится  руганью,  устроит  скандал  или
разрыдается, то глубоко ошибся. Врожденная гордость всегда  защищала  ее
от обид, унижений и стыда. Она просто развернулась и  ушла,  спрятавшись
под панцирем ледяного безразличия.
   Очень многие считали дочку  Эдварда  Холлингзуорта  высокомерной  или
даже бессердечной гордячкой, но  они  ошибались.  Она  просто  научилась
выживать в этом мире равнодушия, зависти и злобы, научилась еще в раннем
детстве, оставшись без матери, которая могла бы защитить ее. В то  время
отец редко засиживался дома и оставлял ребенка с  няньками,  а  те  лишь
педантично исполняли свои обязанности, совершенно не заботясь о том, что
у девочки творится на душе. И когда возникала  сложная  или  напряженная
ситуация, та предпочитала уйти в себя,  а  не  просить  совета  у  почти
незнакомой тети. В конце концов такое поведение при любом  эмоциональном
конфликте вошло в привычку.
   Именно потому  она  так  безобразно  вела  себя  с  Беном  Синклером.
Странные чувства овладели пятнадцатилетней  Амбер,  стоило  ему  впервые
войти в их класс. Особенно ее поразили его темные злые глаза и вызывающе
дерзкий вид. Все время, пока они учились вместе, ее неудержимо влекло  к
нему, хотя она сама вряд ли  сумела  бы  объяснить  почему.  О,  как  ей
хотелось, чтобы он  посмотрел  на  нее,  посудачил  за  ее  спиной,  как
большинство мальчиков в школе. Так и не сумев привлечь к  себе  внимание
неуступчивого  парня,  она  попыталась   вывести   его   из   равновесия
саркастическими замечаниями.
   Однажды  Амбер  случайно  заметила,  что  Бен   разглядывает   ее   с
незамаскированной страстью в задумчивых черных глазах. И чуть не сгорела
от стыда. От смущения и  мгновенного  жара,  охватившего  се  тело,  она
растерялась и не нашла ничего лучшего, как осадить парня еще одним едким
замечанием.
   Нет сомнения, что на этот раз тот всерьез  обиделся  на  ее  шпильку,
потому что глаза его вспыхнули ненавистью. После этого случая он смотрел
на нее не иначе как с презрением.
   До самого выпускного бала...
   Боже мой, у нее зашлось сердце от восторга, когда  Бен  вошел  в  тот
вечер в школьный зал. Он был неотразимо красив  в  том  черном  вечернем
костюме. И выглядел  мужчиной  на  фоне  остальных  одноклассников,  еще
мальчиков.
   Она не могла отвести от него глаз и сгорала от желания потанцевать  с
ним. Когда он наконец подошел к ней и потребовал выйти с ним  на  улицу,
она подчинилась, хотя прекрасно знала, чего он хочет.
   И не только пошла с ним, но и позволила ему  целовать  себя,  трогать
себя, позволила то, чего  никогда  не  позволяла  ни  Крису,  ни  одному
другому мальчику.
   Уже гораздо позже она поняла, что даже не  почувствовала  боли.  Лишь
дикую, не поддающуюся описанию сладкую радость.
   Словно ее тело было создано для Бена.
   Боль пришла позже - когда он неожиданно резко отпрянул и с презрением
дал ей понять, что его поцелуи и ласки лишь извращенная месть за все  ее
прежние презрительные взгляды на него. Боже мой, она только  что  отдала
ему свою невинность, а он в ответ назвал ее дешевой потаскушкой!
   Каким-то образом ей удалось вернуться в зал, найти  Криса  и  сделать
вид, что просто выходила подышать свежим воздухом. И она даже умудрилась
засмеяться шутке Криса, когда увидела, что Бен вслед за ней вошел в зал.
   - Ты любишь только одного человека - себя! - услышала Амбер ворчливый
голос мачехи.
   -  Можешь  оставаться  при  своем  мнении,  Беверли,  -   невозмутимо
отозвалась Амбер, но ты ошибаешься. Я очень люблю отца. И он любит меня.
   - О, это я знаю. Твой папочка буквально теряет разум, как только речь
заходит о его драгоценной доченьке. Он позволил тебе заняться  бизнесом,
как прежде разрешал бегать к нему на работу каждый день.  На  все  готов
пойти, лишь бы ты была счастлива. Если бы ты по-настоящему любила  отца,
то прекратила бы заниматься ерундой и дала ему то, чего он действительно
хочет. Внука.
   Амбер отпрянула;
   - Внука?!
   - Да, внука. Мужчины, подобные Эдварду, хотят одного: чтобы их род не
угас. К сожалению, когда мы поженились, я была слишком стара и не смогла
родить твоему отцу сына.
   - Папа не говорил мне, что хочет внуков, напряженно произнесла Амбер.
   - И никогда не скажет. Но я-то знаю, что больше  всего  на  свете  он
жаждет видеть тебя счастливой, замужней и  беременной.  А  ведь  мы  обе
знаем, что  ничего  подобного  не  предвидится,  правда?  За  шесть  лет
замужества ты так и  не  завела  ребенка.  Но  целью  того  брака  были,
насколько я понимаю, вовсе не дети, а деньги.
   Да и сейчас перед тобой стоят другие цели. Тебе нужна власть.  Власть
и положение.
   Амбер не смогла усидеть на месте. Она  вскочила,  сжав  бокал,  чтобы
унять дрожь в пальцах.
   - А теперь послушай меня, Беверли.
   Должна тебе сказать, что...
   Телефонный  звонок   прервал   ее   контратаку.   Зная,   что   Джун,
домоправительница, занята  приготовлением  ужина,  а  Билл  делает  отцу
вечерний массаж,  Амбер  сама  прошла  через  комнату  и  сняла  трубку,
постаравшись придать своему голосу силу и уверенность, хотя  внутри  вся
бурлила от несправедливых обвинений Беверли.
   - Привет. Рад застать тебя дома, - процедил холодный мужской голос на
том конце линии.
   - Бен, - прохрипела она и закашлялась, стараясь  прочистить  внезапно
пересохшее горло.
   - Он самый. Удивлен, что ты узнала мой голос. Или дожидалась звонка?
   - Э-э...
   Он засмеялся. Совсем не добрым смехом.
   - Слов не находишь? Как это  не  похоже  на  тебя,  Амбер.  Помнится,
раньше ты всегда была остра на язычок. Я пытался дозвониться бабушке, но
у нее все время занято - видно, положила трубку  рядом  с  телефоном.  К
чему бы это?  Наверняка  ее  замучили  неприятные  звонки.  Должен  тебя
уведомить, что завтра утром я выезжаю из Сиднея и  буду  в  Санрайзе  во
второй половине дня. Так  что  если  ты  не  откажешься  от  своей  идеи
запугать мою бабушку, то живо окажешься в  суде,  не  успеешь  и  глазом
моргнуть.
   Амбер наконец обрела голос:
   - Но я не собиралась делать ничего подобного!
   - Тогда почему же я не слышу уверенности в твоем сладком голоске?  Ты
говорила с бабушкой после выхода статьи?
   - Нет - Она собиралась съездить сегодня,  но  передумала.  Весь  день
ушел на поиски другого места для автостоянки. Варианты нашлись.  Но  все
они требовали дополнительных  капиталовложений.  Тем  не  менее  Санрайз
получит торговый комплекс, даже если Холлингзуорты понесут потери!
   - Удивлен, - ехидно заметил Бен. - Я думал, ты  уже  успела  побывать
там, чтобы умаслить бабушку и заставить ее переменить решение.
   - Хочешь верь, хочешь не верь, Бен Синклер, - взорвалась Амбер, - но,
когда я позавчера разговаривала с твоей бабушкой, она была  явно  готова
продать землю. И мое предложение было более чем щедрым -  втрое  больше,
чем эта земля стоит на самом деле.
   Не представляю, что заставило ее передумать и  обратиться  в  газету.
Если только не ты, едко прибавила она.
   Его молчание удивило Амбер.
   - Я не разговаривал с бабушкой с  воскресенья,  -  наконец  отрывисто
произнес он. Могу я спросить, когда ты сделала свое щедрое предложение?
   - В понедельник.
   - Как видишь, я никак не мог повлиять на  мнение  бабушки.  Возможно,
тебе только показалось, что она согласилась. Ты  ведь  привыкла  думать,
что люди готовы делать все, что ты пожелаешь. А всякие там синклеры  для
тебя как кость в горле.
   Амбер чуть ли не заскрежетала зубами.
   - Послушай, раз  ты  завтра  приедешь,  позволь  мне  воспользоваться
возможностью  и  поговорить  с  вами  обоими.  Думаю,  когда  я  объясню
ситуацию, ты сумеешь втолковать  своей  бабушке,  насколько  важен  этот
торговый комплекс для  будущего  Санрайза.  Бен,  ты  не  представляешь,
сколько у нас здесь безработных. Особенно среди молодежи.
   - Ушам не верю, какая разительная перемена! Той, прежней  Амбер  было
наплевать на будущее Санрайза. Она просто взяла да и сбежала из  родного
города. И ей бы не пришло в голову столь страстно  разглагольствовать  о
местной  экономике.   Уверен,   мне   будет   занятно   послушать   твои
красноречивые увещевания. Короче,  будь  на  ферме  в  четыре,  -  вдруг
бесцеремонно приказал он. - Но не трудись брать с собой чековую  книжку.
Мы землю не продаем. Ни сейчас, ни потом.
   Бен повесил трубку, даже  не  дав  Амбер  возможности  ответить.  Что
возомнил о  себе  этот  подозрительный,  злобный  тип?  -  не  на  шутку
разозлилась девушка. Да таких эгоистов, как он,  еще  поискать  надо!  И
неизвестно, кто первый сбежал из города!
   А что касается фермы, так это собственность его бабушки.  Если  Амбер
уговорит Перл Синклер ее продать, никакой Бен не  поможет.  Она  приедет
завтра на ферму, только не в четыре, а в три и с толстой чековой книжкой
в руках. Да еще припасет кое-какие козыри в рукаве, что помогут  уломать
старую леди.
   Бен хочет войны? Он ее получит!
   - Кто звонил? - потребовала ответа Беверли.
   Амбер положила трубку и повернулась к своей мачехе.  Похоже,  Беверли
тоже настроена агрессивно. Но причин лгать ей нет.
   - Бен Синклер, - с некоторым вызовом произнесла Амбер.  -  Внук  Перл
Синклер.
   Брови Беверли поднялись, затем опустились.
   - Твой отец так и говорил, что его нужно ждать со дня на  день.  Чего
он хотел?
   - Видеть меня. На ферме. Завтра днем.
   - Как выглядит этот Бен Синклер?
   - Высокий, привлекательный брюнет.
   - Вот как? Сколько ему лет?
   - Под тридцать, - сообразила Амбер. Он примерно на год старше  ее,  а
ей скоро будет двадцать девять.
   - Хитрый?
   - Не то слово!
   Брови Беверли снова удивленно поднялись.
   - Вот как?!
   - И негодяй, каких мало!
   - Что я слышу, Амбер! Ты никогда еще не говорила с такой страстью  ни
об одном мужчине. Возможно, я ошиблась. Возможно, ты все-таки не  лишена
женских  слабостей.  И  тебе  просто   нужен   подходящий   мужчина.   Я
заинтригована. Думаю, я приглашу этого Бона Синклера на ужин.
   - Не смей!
   - Амбер, это мой дом. Я приглашаю, кого хочу.
   - Думаю, у папы есть свое мнение на этот счет.
   - Уверена, твой отец с радостью согласится. Он всегда утверждал,  что
с врагом лучше встречаться под собственной крышей. Пойду спрошу у него.
   Она величественно удалилась, не обращая внимания  на  приступ  ярости
Амбер.

Глава 4

   Всю дорогу домой Бен проклинал Тихоокеанское шоссе. Чертова дорога! С
правительства нужно содрать семь шкур за то, что оно не выделяет средств
на строительство автострады от Сиднея до Брисбена. Неудивительно, что он
навещает бабушку так редко.
   Всякий, кто садится за руль и направляется на север вдоль  побережья,
рискует свернуть себе шею.
   Его часы показывали без четверти три, когда он наконец достиг вершины
горы Уингару и начал медленно спускаться в долину, в которой так  удобно
расположился город Санрайз.
   Слава богу,  он  приедет  на  ферму  заранее  и  успеет  как  следует
подготовиться к встрече с Амбер. И обсудит все вопросы с бабушкой.
   Он так и не смог дозвониться до нее. Видимо, она то ли специально, то
ли по недосмотру не положила на место трубку.
   Бабуля - женщина независимая и упрямая.
   Сколько раз наотрез отказывалась от денег, когда он  хотел  облегчить
ее жизнь! Позвать маляров, чтобы те покрасили ее старый домишко, и то не
разрешала! Бабушка никогда ни о чем никого не просила. И очень гордилась
этим!
   Но бывают ситуации, когда без помощи родных не обойтись.
   А он сейчас  ее  единственный  родственник.  Мама  после  долгих  лет
мытарств  по  больницам  умерла  в  прошлом  году:  печень  все-таки  не
выдержала. Дядя Джек, старший сын бабушки, погиб на вьетнамской войне.
   Бабуля пережила всех своих братьев  и  сестер,  а  ее  многочисленные
племянники и племянницы не утруждали себя заботой о старой тетушке Перл.
   Лишь он один может постоять за нее. И  не  дать  не  знающим  жалости
хищникам, подобным  Амбер  Холлингзуорт,  испортить  ей  последние  годы
жизни. Если бабуля хочет умереть на своей разваливающейся старой  ферме,
она имеет на это полное право. И никто не может винить старушку  за  то,
что она цепляется за свои воспоминания.
   Каким соловьем  заливалась  вчера  Амбер,  изображая  душещипательную
заботу о будущем города и  о  безработных!  Святая  Амбер  Холлингзуорт!
Дудки! Его не проведешь! Небось собирается баллотироваться в  мэры,  как
ее папаша несколько лет, назад.
   В Санрайзе ни для кого не  было  секретом,  что  Эдвард  Холлингзуорт
стремился  во  власть  лишь  для  того,   чтобы   лоббировать   интересы
собственного бизнеса; проблемы города его нисколько не волновали. Именно
поэтому горожане и прокатили его на выборах.
   Бабушка права. Нельзя доверять  Холлингзуортам,  особенно  когда  они
начинают разглагольствовать о высоких идеях. Бен догадывался о жизненных
принципах Амбер Холлингзуорт. Такие считают себя пупом земли.
   А горбатого лишь могила исправит!
   Бен осторожно спустился к подножию холма и направился в центр  города
по широкой, но почти пустой центральной улице. Лишь  с  полдюжины  машин
стояло у тротуаров.
   Он сбросил скорость  и  нахмурился.  Половина  магазинов  закрыта;  в
пустых витринах выставлены объявления "Сдается в аренду".
   Группы молодых людей угрюмо подпирают стены рядом с кафе. Большинство
курят. Некоторые сидят на тротуаре. Многие зло косились в  его  сторону,
словно он не имел права ездить  на  таком  шикарном  автомобиле.  Девицы
просто глазели на него раскрыв рот.
   Возможно,  Амбер  не  слишком  преувеличивала  проблему  безработицы.
Санрайз и впрямь выглядел довольно убого.
   Но это вовсе не значит, что она должна непременно строить магазин  на
месте бабушкиной фермы, возразил себе Бен. Как будто нет другого  места!
А действительно, где? Тут же закралась новая мыслишка. Бабушкина ферма -
единственный незастроенный ровный участок на многие мили вокруг.
   Его и без того уже мрачное настроение окончательно ухудшилось,  когда
он, свернув за угол  последнего  дома,  увидел  впереди  шикарную  белую
машину, остановившуюся перед бабушкин