ершаете ошибки.
   Оливия облегченно вздохнула.
   - Я так рада, что вы понимаете меня, миссис Альтман.
   - Я-то понимаю, но, зная своего сыночка, хочу предупредить, что он  будет
добиваться своего всеми правдами и не правдами. Он всегда получает  то,  что
хочет. А на этот раз он хочет  жениться  на  тебе,  Оливия.  -  Вдруг  Бетти
заговорила деловым тоном:
   - Я переписала одну из квартир в моем доме на  тебя.  Таким  образом,  ты
будешь финансово независима и сможешь иметь безотказную няню  для  малыша  в
любое время дня и ночи, - добавила она с теплой улыбкой.
   Оливия не верила своим ушам.
   - Бетти, это замечательно, но.., слишком щедро. У меня есть сбережения...
   - Оставь свои сбережения на черный день. Твоя квартира  -  номер  три,  -
пресекла Бетти все попытки сопротивления. - Она на первом этаже. У нее  есть
внутренний дворик,  где  можно  сушить  пеленки.  Тебе  не  придется  бегать
вверх-вниз с коляской или корзиной грязного белья. Тебе понравится квартира,
уверяю тебя.
   Оливию очень тронула такая  заботливая  предусмотрительность  -  А  Льюис
знает об этом?
   - Пока нет.
   - Он рассердится на вас.
   - Переживет.
   - Что я должен пережить?
   - Бетти заговорщицки улыбнулась  Оливии,  сжавшейся  на  своем  стуле,  и
повернулась к сыну.
   - Я подарила Оливии квартиру...
   - Какая замечательная идея! - воскликнул Льюис,  разливая  шампанское  по
бокалам.
   Женщины обменялись недоуменными взглядами.  Слишком  подозрительной  была
столь восторженная реакция Льюиса.
   - Ты не возражаешь? - подозрительно спросила Оливия.
   - А  почему  я  должен  возражать?  Это  лучше,  чем  продолжать  жить  в
клоповнике.
   - Я живу не в клоповнике! - возмутилась Оливия, хотя она пару раз  видела
в кухне тараканов и замучила владельца своими жалобами.
   - В Сиднее все квартиры в старых домах -  клоповники!  И  не  спорь.  Так
когда ты переезжаешь?
   - Не раньше конца месяца. Я уже заплатила за  аренду  -  Нет  проблем,  -
вмешалась Бетти. - Мой адвокат быстро решит эту проблему  и  оформит  нужные
бумаги. А вы с Льюисом купите мебель.
   - Не выйдет, мама. Оливия запретила мне покупать что-либо для  нее.  -  С
этими словами он поставил перед женщинами по бокалу с шампанским.
   - Даже для детской? - невинно уточнила Бетти. Оливия  почувствовала,  что
ее решимость ослабевает. Здорово, если у малыша будет чудесная комната.
   Как на фотографиях в каталогах. Все новое, чистенькое, красивое.
   - Ладно, сдаюсь,  -  произнесла  Оливия.  -  Но  только  для  детской.  В
остальных комнатах меня вполне устроит моя старая мебель.
   Льюис бросил на нее внимательный взгляд, но настаивать не стал.
   - Давайте поднимем бокалы, - провозгласил он, за моего  сына  или  дочку.
Пусть он или она будет здоровым и счастливым.
   - За нашего сына или дочку, - поправила его Оливия. - Пусть  он  или  она
будет любим.
   Их взгляды встретились, а Бетти задумчиво улыбнулась.  Она  подняла  свой
бокал и чокнулась с Льюисом и Оливией, по-прежнему  не  отрывавшими  взгляда
друг от друга.
   - За моего внука или внучку, - торжественно произнесла она. - Ему или  ей
понадобится железная воля и чувство юмора, поскольку  жизнь  с  вами  обоими
будет похожа на поле битвы и цирковую арену одновременно.

Глава 15

   - Ну и как все прошло? - с горящими глазами Лила приступила к расспросам.
   - Так себе, - ответила Оливия.
   В течение  всего  ленча  Льюис  оставался  в  приветливом,  но  несколько
сардоническом настроении - он всячески демонстрировал покорность и понимание
тщетности противостояния двум женщинам. В машине, когда они  возвращались  в
офис, он задумчиво молчал. Оливия не знала, сердится он на нее или  на  свою
мать. Льюис  ни  разу  не  высказал  вслух  своего  отношения  к  подаренной
квартире, хотя Оливии показалось, что он не в восторге от поступка матери.
   - Ему понравилось, как ты выглядишь?  -  нетерпеливо  выспрашивала  Лила,
пока Оливия снимала красный топ и туфли.
   Оливия секунду поколебалась, а затем честно ответила:
   - Мне кажется, он предпочитает мой обычный стиль.
   Лила сморщила нос и фыркнула.
   - С ним все в порядке? У него в жилах кровь или вода?
   - На работе - вода.
   - Как жаль.
   - Не знаю, Лила.  Мне  кажется,  правы  те,  кто  говорит,  что  не  надо
смешивать бизнес и удовольствие. Любовная связь между боссом и секретаршей -
это так тривиально и всегда чревато неприятностями.
   - Да ладно! Ты  рассуждаешь,  как  старая  бабка.  Небось,  твоя  матушка
внушила тебе подобную чепуху.
   "Только не моя", - с иронией думала Оливия, идя по коридору в свой офис.
   Льюис сидел на ее столе и даже не подумал встать, когда  она  вошла.  Его
брови выразительно изогнулись, когда он  увидел  застегнутую  наглухо  белую
блузку и туфли без каблуков.
   - Этот номер  не  пройдет,  Оливия,  -  протянул  он.  -Моя  оборона  уже
разрушена.
   - В смысле?
   - Я по-прежнему вижу тебя  в  этом  облегающем  красном  топе.  Таком  же
красном, как и твои губы, при  одном  взгляде  на  которые  рождаются  самые
греховные мысли.., и желания.  Почему-то  мне  кажется,  что  ты  специально
спровоцировала меня, потому что хочешь, чтобы  я  занялся  с  тобой  любовью
прямо на рабочем столе.
   Сердце Оливии пустилось вскачь. А  вдруг  и  вправду  она  подсознательно
решила спровоцировать его на безумство?
   - Но я человек слова, - с пафосом провозгласил Льюис. - Поэтому  я  ухожу
домой. Надеюсь, завтра ты  не  наденешь  ничего  такого,  что  поднимет  мое
кровяное давление. И еще кое-что!
   Во вторник напряжение не спало. Несмотря на то  что  Оливия  надела  свой
самый бесполый и безликий наряд, не накрасила губы и даже не воспользовалась
духами,  атмосфера  офиса  была  наэлектризована  до  предела.  Ее   попытка
разрядить обстановку рассказом  о  своем  визите  к  доктору  не  увенчалась
успехом. Нетерпеливо выслушав информацию о том, что с ребенком и с ней все в
полном порядке и  что  она  взяла  направление  к  хорошему  акушеру,  Льюис
рявкнул:
   - А где гарантия, что он на самом деле хороший? Оливия посмотрела на него
в полной растерянности.
   - Я проверю и его, и больницу, где он принимает роды. Не хочу,  чтобы  ты
попала к какому-нибудь мошеннику-недоучке !
   Оливия вздохнула, и глаза Льюиса подозрительно сузились.
   - Почему ты вздыхаешь? Ты действительно хорошо себя чувствуешь? Или  есть
что-то, что ты скрыла от меня?
   - Успокойся. Доктор сказал, что  я  в  порядке  и  что  у  меня  отменное
здоровье.
   - А как насчет секса?
   - А что насчет секса?
   На скулах Льюиса вздулись желваки.
   - Ты спросила, можно ли тебе заниматься сексом?
   - Спросила.
   - И?..
   - Можно, если только... - Оливия замолкла и закусила нижнюю губу.
   - Если только что? - раздраженно допытывался Льюис.
   - Если только мой партнер не очень труб. Льюис побледнел.
   - Так вот чего ты  боялась?  В  твоем  представлении  я  просто  какое-то
животное, не контролирующее свою похоть?
   - Нет!
   - Да!
   Дверь его кабинета с треском захлопнулась.
   Утром в среду после бессонной ночи Оливия  чувствовала  себя  больной  от
раскаяния и желания.  Она  больше  не  боялась  Льюиса,  она  боялась  себя,
слабости  своей  плоти.  Любовь  и  желание  разрывали  ее,  причиняя  почти
физическую боль. Если Льюис решил  использовать  секс,  чтобы  принудить  ее
выйти за него замуж, то он на правильном пути. У  нее  не  осталось  сил  на
сопротивление. Пусть будет, как будет!
   Накануне Льюис предупредил ее, что в день отъезда она может не  приходить
на работу. Он заедет за ней на такси около десяти. Часы показывали девять, а
Оливия еще не была готова.
   Она  долго  колебалась   между   искушением   вновь   надеть   что-нибудь
провокационное и здравым смыслом, подсказывающим не делать этого.  Последний
победил,  и  Оливия  надела  обычный  черный  костюм  с  кремовой   блузкой.
Единственной уступкой, которую  Оливия  себе  позволила,  были  две  верхние
расстегнутые пуговицы и распущенные волосы. Она  прихватила  их  на  макушке
черепаховой заколкой, и волосы свободно падали ей на плечи.
   Вряд ли Льюис найдет ее соблазнительной, хотя сейчас выглядела она  более
женственно, чем обычно в офисе. В последнюю минуту Оливия  не  удержалась  и
засунула в дорожную сумку маленькое черно-красное шелковое платье,  которое,
в соответствии с последними веяниями моды, больше  походило  на  комбинацию.
Она купила его в ноябре, готовясь встретить Рождество вместе с Николасом. Но
это воспоминание не расстроило ее.  Все  ее  мысли  и  желания  были  теперь
связаны с Льюисом.
   Без двух минут десять Оливия схватила жакет и сумку  и  спустилась  вниз.
Через  пять  минут  у  тротуара  плавно  затормозило  такси.  Пока  водитель
укладывал ее сумку в  багажник,  она  уселась  на  заднее  сиденье  рядом  с
Льюисом.
   - Доброе утро, - поздоровалась она.
   - Доброе, - буркнул он в ответ.
   Каждый исподтишка разглядывал другого, пока их взгляды не встретились.  В
строгом темно-синем костюме босс, как всегда, выглядел безупречно и.., очень
сексуально. Мысли Оливии немедленно потекли совсем  не  по  рабочему  руслу,
хотя она и пыталась обуздать взбесившиеся гормоны.
   -  Международный  или  внутренний  терминал?  спросил  водитель,   заводя
двигатель.
   - Внутренний.
   - Понял.
   Оливия была рада присутствию водителя. Она откинулась на спинку сиденья и
занялась аутотренингом.
   - Твоя поза не означает, что ты  устала  или  плохо  себя  чувствуешь?  -
раздался у самого уха голос Льюиса.
   Оливия резко повернула голову, встретив его внимательный взгляд.
   - Я плохо спала этой ночью, - призналась она.
   -  Я  тоже,  -  Взгляд  синих  глаз  потеплел,  а  губы   растянулись   в
многозначительной улыбке. - Сегодня ночью выспимся.
   О приближающейся ночи Оливия неотступно думала  весь  день,  не  в  силах
сосредоточиться ни на чем другом. Полет. Мельбурн. Два  невероятно  занудных
представителя  рекламного  агентства  с  неинтересными   и   неоригинальными
предложениями. В шесть часов, когда лифт доставил их в  апартаменты,  Оливия
почувствовала, что напряжение сменилось невероятной усталостью и вялостью  в
ногах.
   - Ты выглядишь усталой, - нахмурившись, произнес Льюис.
   - Десять минут в теплой ванне - и все будет в порядке.
   - После ванны тебе следует полежать, а потом мы пообедаем.
   Оливия улыбнулась, несмотря на тяжесть в груди.
   - Это приказ или приглашение?
   - Предложение, притом безо всякого подтекста. Не хочу, чтобы в  ресторане
ты клевала носом.
   - Закажи обед в номер.
   - Отличная мысль. Тогда ты сможешь упасть головой в суп.
   - Ну уж нет!  Я  собираюсь  надеть  исключительно  сексуальное  платье  и
соблазнить тебя.
   - Ты взяла с собой сексуальное платье специально, чтобы посягнуть на  мою
невинность? - Льюис рассмеялся. - Это самая веселая шутка, которую я  слышал
за последнее время.
   - Ты предпочтешь заняться любовью до или после  обеда?  -  Оливия  решила
довести игру до конца.
   - До. В течение. И после. И еще раз после. И еще...
   - Не думала, что ты настолько голоден, - с усмешкой произнесла Оливия.
   -  Дорогая,  -  промурлыкал  босс,  -  ты  даже  не  представляешь  себе,
насколько.
   Льюис неукоснительно следовал плану -  они  занялись  любовью  до  обеда,
затем во время еды, а затем много раз после. И каждый раз он  был  настолько
внимателен и нежен, что Оливия не выдержала  и  расплакалась.  Встревоженный
Льюис заглянул ей в глаза.
   - Ты плачешь! - В синих глазах были боль и паника. - Это  из-за  меня?  Я
сделал тебе больно? Я обидел тебя, дорогая?
   - Нет, Льюис, нет. Со мной  все  в  порядке.  -  Но  обращение  "дорогая"
вызвало новый поток слез. Сможет ли она когда-нибудь действительно стать его
дорогой?
   - Мы, беременные, просто излишне эмоциональны. Сейчас пройдет.
   Льюис взял ее лицо в ладони и стал всматриваться в  затуманенные  слезами
глаза.
   - Твои слезы пугают меня до смерти, Оливия. Я все  время  думаю,  что  ты
несчастлива из-за того, что это мой ребенок.
   - Льюис, все не так, - воскликнула Оливия.
   - Тебе бы хотелось, чтобы отцом был кто-то другой, да? -  мрачно  спросил
он.
   - Нет. Никогда! Я уверена, что ты будешь замечательным отцом.
   Радостный огонек зажегся в глубине синих глаз.
   - Ты правда так думаешь?
   - Да. И я с радостью будут говорить всем, что отец моего ребенка - ты!  А
теперь поспи, Льюис. Наверное, ты очень устал.
   - То есть ты даешь мне понять, что на  сегодня  достаточно?  -  с  мягкой
иронией спросил он.
   - Именно так.
   - А ты не забыла, кто из нас босс?
   - Нет, - ответила Оливия, лукаво улыбаясь. - В настоящий момент босс - я!
   - Ты так думаешь? Спорим?
   Оливия поздно сообразила, что не следовало провоцировать Льюиса. Ее слова
подействовали на него, как красная тряпка на быка.
   - Нет.
   - Почему?
   - Я наверняка проиграю.
   - Что заставляет тебя сомневаться в своей победе?
   - Неспособность сопротивляться тебе -  в  твоих  руках  я  превращаюсь  в
глину.
   - Рад слышать это. Так кто же из нас босс в постели?
   - Ты босс. Ты.
   Поскольку это утверждение требовало немедленной проверки, уснули они лишь
на рассвете.
   В Сидней Льюис  и  Оливия  вернулись  в  четверг  вечером.  Льюис  был  в
прекрасном расположении духа.  Во-первых,  минувшей  ночью  он  неоднократно
подтвердил, что является боссом, во-вторых, они подписали контракт с третьим
рекламным агентством. Три  женщины,  организовавшие  рекламное  агентство  и
являющиеся  партнерами,  высказали   на   встрече   предложение,   полностью
совпадавшее с точкой зрения Льюиса и Оливии.
   Оливия сразу отметила, что идея рекламной стратегии замечательная. В  ней
делалась ставка на следящих за собой женщин, которые  живут  насыщенной,  но
обыденной  жизнью,  имеют  самую   обычную   работу.   Предполагалось,   что
косметическую линию будут рекламировать  четыре  миловидные  замужние  дамы,
имеющие детей, семью и работу. Было  предложено  множество  вариантов  -  от
кассира в супермаркете до воспитательницы детского сада, от автомеханика  до
медсестры. Рекламные ролики должны были  демонстрировать,  как  эти  женщины
используют ту или иную продукцию линии  "Все  для  женщин"  в  разное  время
суток. Было очевидно, что такая  простая  рекламная  концепция  может  иметь
успех.
   - Поехали ко мне, -  неожиданно  сказал  Льюис,  когда  в  аэропорту  они
ожидали такси.
   Подсознательно Оливия ждала и боялась этого  предложения.  Она  полностью
растворилась в Льюисе, слишком  близко  подпустила  его  к  тайникам  своего
сердца. Видимо, он полностью уверовал в свою власть над ней и не сомневался,
что теперь она ответит "да" на его предложение о замужестве.
   - Я бы и рада, Льюис, - с извиняющейся улыбкой ответила Оливия, -  но  не
могу. Я очень устала, и у меня нет чистых вещей.
   - У меня хорошо оборудованная прачечная с сушилкой, - еще  не  сообразив,
что это отказ, сказал Льюис и поцеловал Оливии руку.
   - Не надо, Льюис. - Оливия осторожно  высвободила  руку.  -  Ты  смущаешь
меня.
   Льюис нахмурился и подозрительно посмотрел на Оливию.
   - Я думал, этой ночью с играми было покончено. Разве ты  не  хочешь  меня
так же, как я хочу тебя?
   - Льюис, здесь не место и не время выяснять отношения, - прошептала она.
   - Если ты сейчас не поедешь со мной, я больше не  стану  предлагать  тебе
выйти за меня замуж, так и знай! - выкрикнул  Льюис.  Несколько  человек  из
очереди на такси с любопытством посмотрели на них.
   Оливия не верила своим ушам. Неужели Льюис готов опуститься  до  шантажа,
лишь бы заполучить ее в постель по первому требованию?
   - Не думала, что ты можешь быть таким негодяем, в  сердцах  бросила  она,
больше  не  думая  о  том,  что  теперь  вся  очередь  прислушивается  к  их
перебранке.
   Льюис бросил на нее гневный взгляд и молча отвернулся. Выражение его лица
стало мрачным и отстраненным. О! Оливия  хорошо  знала  это  выражение  лица
босса. Таким оно бывало перед наказанием или увольнением служащего.
   Отчаяние  клещами  сжало  ее  сердце.  Неужели  достаточно  одного   акта
непослушания, и всему конец?
   Оливия почувствовала, как к горлу подступают  рыдания.  Но  нет!  Она  не
доставит  ему  такого  удовольствия.  Оливия  смотрела  в  спину  бесконечно
любимого ею мужчины, и ее сердце разрывалось от боли.

Глава 16

   Утром в пятницу  Оливия  проснулась  совершенно  разбитой.  Это  не  было
утренним недомоганием беременной, на нее накатила глубокая депрессия. Она  с
трудом выбралась из постели, за завтраком не смогла проглотить  ни  кусочка,
душ и одевание заняли втрое больше времени, чем обычно.
   Когда с двадцатиминутным опозданием Оливия чуть ли не  вползла  в  здание
компании, все сотрудники уставились на нее, поскольку на их памяти это  было
впервые.  Оливия  пробормотала  какое-то   малоубедительное   объяснение   и
поспешила в свой офис. В распахнутых дверях ее поджидал Льюис.
   С несчастным выражением лица он двинулся ей навстречу,  но  у  Оливии  не
было настроения объясняться. Обида и разочарование глубоко укоренились в  ее
сердце в эту бессонную ночь. Все,  на  что  ее  хватило,  это  пробормотать:
"Доброе утро".
   Когда Оливия попыталась обойти босса и сесть за свой  рабочий  стол,  тот
мертвой хваткой вцепился ей в локоть.
   - Оливия, пожалуйста.., извини меня... Я совсем не то имел в виду.
   Она даже не взглянула на него. Льюис вздохнул и отпустил ее руку.
   - Прими хотя бы мои извинения, - попросил он.
   - Нет, - отрезала Оливия, по-прежнему не глядя на  него.  -  Разреши  мне
занять мое рабочее место, я и так опоздала.
   - Оливия, я...
   Она резко подняла голову и бросила на Льюиса холодный взгляд.
   - Если ты  снова  намерен  выяснять  наши  отношения  на  публике,  Льюис
Альтман, то прежде хорошо подумай. Тем более,  что  между  нами  больше  нет
никаких отношений, кроме деловых!
   Оливия села на стул и  включила  компьютер,  пытаясь  сосредоточиться  на
работе. Но как могла она работать, если сердце колотилось в горле, а  голова
шла кругом?
   Через десять минут Льюис вновь возник возле ее стола.
   - Оливия, мы должны поговорить.
   - Не сейчас, Льюис. - Она даже не подняла головы.
   - Сейчас! - выкрикнул он. Выдержка изменила Оливии.
   - Нам не о чем говорить, -  произнесла  она  с  холодной  яростью.  -  Ты
оказался совсем не таким, каким я тебя представляла. На поверку ты  оказался
высокомерным и эгоистичным. В течение часа я положу тебе на  стол  заявление
об уходе.
   Неверие и ужас отразились на лице Льюиса.
   - Но ты не можешь! Ради Бога, я хочу сказать... Оливия, у тебя будет  мой
ребенок!
   - Так вот в чем дело! Это первое и единственное, что тебя беспокоит?  Для
тебя любая женщина была бы хороша, если бы она носила твоего  ребенка?  Плюс
немного секса и опыт секретарской  работы,  да?  Я  начинаю  симпатизировать
Дине. Если представить на минуту, что я имела несчастье выйти за тебя замуж,
я бы тоже развелась с тобой. Ты, по сути, ничего не смыслишь  в  женщинах  и
ничего не знаешь о настоящей любви! Твой словарь начинается и  заканчивается
буквой "я". Я, Льюис Альтман!
   Оливия видела, что ее отравленные стрелы попадают в цель. Льюис  выглядел
обескураженным и виноватым, но она уже не могла остановиться.
   -  Знаешь,  вначале  я  поверила,   что   под   внешностью   амбициозного
преуспевающего бизнесмена скрывается добрый и щедрый мужчина. И  ты  бываешь
таким, когда  тебе  это  выгодно  и  нужно  добиться  желаемого,  насмешливо
добавила она. - На данном этапе желаемое - твой бесценный ребенок. Я  как-то
сказала, что ты будешь замечательным отцом, но теперь  я  уже  сомневаюсь  в
этом. Мне кажется, ребенок будет для тебя не живым существом,  личностью,  а
просто еще одним продуктом, произведенным тобой и отражающим  твое  раздутое
"эго". Я сделала ошибку, назвав тебя однажды глубоки