- И она  в  добром  здравии,
слава Богу!
   - Получается, она родила тебя совсем молодой?
   - Да.
   Льюис окинул Оливию внимательным взглядом.
   - А как ты? Выглядишь замечательно. Намного лучше, чем в  нашу  последнюю
встречу...
   - Я и чувствую себя намного лучше, -  парировала  Оливия,  изо  всех  сил
стараясь выглядеть естественной. Но, глядя на Льюиса, она не могла не думать
о маленьком существе внутри нее и о том,  как  оно  было  зачато.  И  вдруг,
впервые за все это время, Оливия почувствовала не стыд и раскаяние, а жаркую
волну желания, вспомнив ощущения, которые она испытала, когда Льюис  мощными
толчками глубоко входил в ее плоть.
   - Ты все еще переживаешь из-за Николаев?
   - Что? - с искренним недоумением переспросила Оливия.
   - Это надо понимать как "да"? - с натянутой улыбкой уточнил Льюис.
   - Как "нет".
   - Отличная новость! - воскликнул Льюис и вдруг смутился. - В том  смысле,
что год предстоит тяжелый, работы будет очень много.  Я  хочу,  чтобы  новая
линия косметики для женщин имела успех. Ты сможешь задерживаться по  вечерам
и  работать  в  выходные,  если  потребуется?  Конечно,   я   буду   платить
сверхурочные.
   Оливия  заколебалась.  Деньги  ей  нужны,  как  никогда,  но  перспектива
проводить долгие часы наедине с Льюисом повергла ее в панику.
   - Оливия, если ты переживаешь по поводу того, что  случилось  между  нами
пять недель назад, - резко сказал Льюис, -  то  не  стоит.  Я  понимаю  твои
чувства и отдаю себе отчет, что ты хочешь все забыть. Не могу сказать, что я
забыл или смогу забыть то восхитительное... Впрочем, я хотел сказать, что не
намерен в дальнейшем подвергать  наши  деловые  отношения  подобному  риску,
поскольку ты - самый лучший секретарь, который у меня когда-либо был.  Прошу
тебя, выкинь все из головы, хорошо?
   - Да, - решительно ответила Оливия, молясь, чтобы ей это удалось на самом
деле.
   Но, видимо, что-то все-таки изменилось в  ее  отношении  к  Льюису.  Если
раньше она была совершенно равнодушна к его  мужской  привлекательности,  то
теперь чувствовала ее слишком остро.
   Глаза Оливии жили своей жизнью - они жадно вбирали в себя черты красивого
лица, его идеальную симметрию, яркую синеву умных глаз,  изгиб  чувственного
рта...
   Увидев, как черные брови Льюиса сошлись на  переносице,  Оливия  сбросила
наваждение и вернулась к действительности.
   - Что? - спросила она, вспыхнув от смущения.
   - Ты как-то странно на меня смотришь.
   - Извините. Я была за тысячу миль отсюда.
   - С Николасом?
   - Нет, - ответила Оливия, не покривив душой.
   - У тебя есть новости о нем?
   - Нет.
   - Оливия, не возвращайся к нему, даже если он попросит  об  этом.  Он  не
стоит тебя. Этот искатель дешевых удовольствий  не  удосужился  даже  купить
тебе обручальное кольцо.
   - По моему настоянию, Льюис. Мы копили деньги на дом.
   Льюис бросил на нее недоверчивый взгляд.
   - Ты действительно уникальная женщина, Оливия. Ты  же...  Впрочем,  давай
пойдем в офис и займемся делами, пока я не наговорил лишнего.
   Льюис развернулся и широкими шагами направился к офису. Оливия, торопливо
шагая за ним, одновременно  радовалась  и  сожалела,  что  он  так  внезапно
оборвал разговор. Взглянув на его профиль, она поняла, что  босс  раздражен.
Он открыл дверь и молча ушел в свой кабинет.
   Утро первого дня потекло  в  привычном,  может,  чуть  более  напряженном
ритме. Босс отдавал короткие и четкие распоряжения, не глядя Оливии в  лицо.
Больше никаких личных разговоров. Только работа, работа и снова работа!
   Первую половину дня Оливия заносила в компьютер накопившуюся информацию и
рассылала сообщения, вызывала сотрудников,  которых  хотел  видеть  босс,  и
составляла график приема тех, кто хотел видеть его.  В  приемной  дожидались
своей очереди менеджер  по  продажам,  бухгалтер,  несколько  дистрибьюторов
косметической продукции.
   В двенадцать тридцать Льюис  отправился  на  ленч  вместе  с  сотрудником
рекламного агентства Харримана, которому было поручено  подготовить  рекламу
новой косметической линии. Это был молодой, энергичный американец, сотрудник
одного из нью-йоркских филиалов. Агентство Харримана  процветало  во  многом
благодаря "Альтман индастриз". Льюис был их первым клиентом, когда  Харриман
только еще основал дело. В конце прошлого  года  агентство  прислало  Льюису
план телевизионной рекламы. Оливия отметила для Льюиса дни и время и, честно
говоря, забыла об этом.
   Около трех Льюис ворвался в офис, изрыгая ругательства, как дракон.
   - Тупой  ублюдок,  -  бормотал  он.  -  Оливия,  соедини  меня  с  Биллом
Харриманом лично. Я не  желаю  разговаривать  или  встречаться  с  какими-то
недоносками, которых он набрал в свою шарашкину контору!
   Оливия вытаращила глаза. Она никогда не видела босса  таким  разъяренным,
тем  более  не  слышала  от  него  таких  слов.  Соединив  Льюиса  с  Биллом
Харриманом, она едва поборола искушение подслушать разговор. Слава Богу,  за
дверью было тихо. Льюис  вообще  никогда  не  кричал  по  телефону,  он  был
неизменно выдержан и всегда себя контролировал. Все, что она поняла,  -  это
то, что разговор был предельно коротким. Когда на ее столе  раздался  сигнал
внутренней связи, она даже подскочила на стуле.
   - Слушаю, Льюис?
   - Нам нужно найти другое рекламное агентство. Есть идеи?
   - Так  сразу..,  нет.  Но  я  изучу  рынок.  Что  бы  вы  хотели?  Что-то
традиционное? Или прогрессивное? Может,  суперсовременное  и  экстремальное?
Известное или только набирающее силу?
   - Маленькое, но многообещающее. И чтобы руководителем была женщина.
   - Женщина?
   - Да, женщина!  Надеюсь,  она  сможет  справиться  с  задачей,  поскольку
косметическая линия предназначена для женщин, а  этот  недоумок  из  конторы
Харримана... То, что они  сделали,  -  ужасно.  Но  с  каким  самодовольным,
высокомерным видом все это было мне преподнесено, если бы ты видела, Оливия!
- На том конце провода босс бросил трубку.
   Оливия  нахмурилась.  Это  было  так  не  похоже  на  Льюиса   -   терять
самообладание, кричать, ругаться.  Когда  сигнал  интеркома  вновь  зажегся,
Оливия уже более осторожно подняла трубку.
   - Да, Льюис?
   - Извини, Оливия, - проговорил он. - И я отменяю свое распоряжение. Поиск
нового рекламного агентства не входит  в  твои  обязанности.  Я  поручу  это
Уолтеру. Это его обязанность как менеджера по маркетингу. Когда  он  отберет
тройку самых перспективных, назначь встречи с  их  представителями.  Я  буду
беседовать с ними в офисе - надоело угощать обедами напыщенных дармоедов.
   - Есть, сэр, - рискнула пошутить  Оливия,  чтобы  хоть  как-то  разрядить
обстановку.
   В трубке раздался тяжелый  вздох,  но  Оливия  почувствовала,  что  Льюис
улыбается.
   - Ты очень терпелива со мной.
   - Это как раз входит в мои обязанности.
   - Оливия...
   - Да?
   Повисла неловкая пауза.
   - Нет, ничего, - пробормотал он  минуту  спустя.  -Ничего.  -  И  повесил
трубку.
   Оливия выдохнула и только сейчас  поняла,  что  ждала  его  слов,  затаив
дыхание. Ей кажется, или Льюис тоже изменил к ней отношение? Интересно,  как
бы он повел себя, зайди Оливия прямо сейчас к нему в кабинет и  сообщи,  что
ждет от него ребенка? Какова была бы его реакция?
   Интуиция и  логика  подсказывали  Оливии,  что  он  вряд  ли  обрадуется.
Большинство  мужчин   не   обрадовались   бы   новости   о   неожиданной   и
незапланированной  беременности  женщины,   особенно   нелюбимой.   Она   не
обольщалась, что отношение Льюиса к ней изменилось настолько.
   Безусловно, Льюис теперь знает о  ней  намного  больше,  особенно  как  о
женщине, но не любит ее. Поэтому он придет в ужас, узнав о ее  беременности.
Единственная роль, в которой Оливия  его  устраивает,  роль  секретарши,  но
никак не жены или любовницы.
   Ее мать не права. Видимо, она просто не знает таких мужчин, как Льюис.
   Кроме того, если бы Льюис хотел детей, он  бы  давно  их  имел.  Ему  уже
тридцать четыре, но он трудоголик, помешанный на своей  работе.  Видимо,  на
отцовство у него просто нет времени.
   Оливия всегда подозревала, что одной  из  причин,  почему  Дина  оставила
Льюиса, была проблема детей. Его бесконечная занятость и увлеченность  своей
работой заставляли ее чувствовать себя ненужной.
   Надо отдать должное Николасу  -  до  самого  момента  их  разрыва  Оливия
чувствовала себя нужной ему. И ей это нравилось. Это было так приятно, почти
как быть любимой.
   Вдруг дверь кабинета резко распахнулась, и на пороге появился  босс.  Вся
его поза выражала раздражение и агрессию - руки в  боки,  ноги  расставлены,
красивое лицо пылает румянцем, волосы  всклокочены.  Галстук  с  ослабленным
узлом сбился набок, рукава белой рубашки закатаны. "Он выглядит потрясающе!"
- невольно подумала Оливия.
   - Оливия, все бессмысленно, - прорычал он. - Я не могу так работать!
   - Почему? - спросила Оливия, и в сердце вспыхнула безумная надежда.
   - Я не могу сосредоточиться. Я слишком зол. Я должен  выйти  куда-нибудь.
Например, выпить кофе. Пойдем со мной? Ты действуешь на меня успокаивающе  и
отрезвляюще.
   Вот, оказывается,  как  он  воспринимает  ее.  Как  же  она  глупа,  если
вообразила хотя бы на минуту, что он видит  в  ней  привлекательную  и  даже
желанную женщину. Да, мамочкины разговоры не прошли даром, раз в  ее  голове
осели-таки подобные безумные мысли.
   - Если вы настаиваете, -  ответила  Оливия  ровным  голосом  и  выключила
компьютер.
   Она встала из-за стола, заметив, как Льюис поспешно отвел от нее взгляд и
стал приводить в порядок рубашку и галстук.
   - Я возьму пиджак. Если  тебе  надо  в  дамскую  комнату,  сходи  сейчас.
Встречаемся через пару минут у бокового входа.
   - Слушаюсь, папочка, - пробурчала Оливия. О господи! Теперь он делает  из
нее ребенка.
   В дамской комнате Оливия внимательно  оглядела  себя  в  зеркале.  Почему
Льюис видит в ней только секретаршу? Сегодня из-за жары она  изменила  своим
строгим костюмам, надев облегающее черное платье  выше  колен  с  неглубоким
вырезом и рукавами до локтя. Но все равно она выглядела чопорной и  суровой.
Черные чулки выгодно подчеркивали стройность длинных ног, но обычные  черные
лодочки на низком каблуке портили картину. Волосы были собраны  в  привычный
узел, а из косметики она в этот день воспользовалась только  губной  помадой
орехового цвета, купленной в близлежащем магазине меньше чем за два доллара.
Запах духов, которыми она воспользовалась утром, давно выветрился.
   Она выглядела и чувствовала себя бесцветной. Безликой. Бесполой.
   В стиле одежды  и  цвете  лица  она  явно  проигрывала  другим  девушкам,
работающим в приемной. Каждый день они выглядели так, словно успели  с  утра
посетить салон красоты и модный бутик. Никогда раньше Оливия  не  завидовала
умелому макияжу, модным открытым платьицам и коротким обтягивающим юбкам,  а
сейчас вдруг позавидовала. Но теперь уже поздно думать об этом. Оливия взяла
черную сумочку и вышла в коридор. Слишком, слишком поздно!

Глава 6

   - Фил Болдуин наблюдал за нами из окна, -  с  удрученным  видом  сообщила
Оливия в тот момент, когда Льюис выезжал через ворота предприятия и вливался
в поток машин.
   - И?.. - бросил на нее Льюис хмурый взгляд.
   - Он наверняка что-то заподозрил. Никогда такого не было, чтобы мы вдвоем
уезжали куда-нибудь средь бела дня.
   Льюис хмыкнул.
   - Конечно, человек со столь сомнительными  моральными  принципами  мыслит
весьма однобоко.
   Оливия промолчала. Она не хотела напоминать  Льюису,  что  Фил  наверняка
заметил их отсутствие на рождественской вечеринке. Он не  мог  не  заметить,
поскольку Оливия сначала флиртовала с ним, а потом исчезла вслед за  боссом,
да еще с бутылкой шампанского в руках. Поскольку ни один из них не вернулся,
Филу не составило  труда  сложить  два  и  два,  а  получив  четыре,  он,  к
сожалению, не ошибся.
   - Я знаю, в каком направлении работают мысли, Оливия, - произнес Льюис. -
Но подозревать и знать наверняка -  разные  вещи.  Фил  достаточно  разумный
человек, чтобы понимать, что распространение сплетен  о  своем  работодателе
чревато увольнением и разбитой физиономией.
   - Хорошо, если это так.
   - Поверь, если он скажет хоть слово, вылетит с работы в тот же день.
   - О да! Это немедленно остановит все слухи, иронично заметила Оливия.
   Льюис бросил на нее удивленный взгляд.
   - Это оборотная сторона твоей натуры, неизвестная мне до сих пор?
   Оливия покраснела и отвернулась к окну.
   - Не надо обижаться. Я люблю остроумных женщин.
   - А я не люблю, когда в моей жизни возникают проблемы.
   - Работать на меня стало для тебя проблемой?
   - Уехать средь бела дня из офиса вместе -  проблема.  Все-таки  я  должна
доверять своим инстинктам. Мне следовало уволиться еще пять недель назад.
   - Я бы не принял твое заявление.
   - Ну, это вряд ли. Если вы забыли, могу  напомнить,  что  служащие  имеют
право уволиться.
   - А ты - нет!
   - Почему?
   - Потому что я запрещаю.
   - Он запрещает! - воскликнула Оливия насмешливо. - Надо понимать, что это
проглянула  оборотная  сторона  вашей  натуры,  да?  Льюис,  вам  кто-нибудь
говорил, что вы бываете эгоистичны и очень упрямы? спросила Оливия.
   - Мама иногда отмечает эти мои добродетели, хмыкнув, сухо ответил он.
   - А ваша жена? - не удержалась Оливия и тут же заметила, как губы  Льюиса
сжались в тонкую линию.
   - Она тоже упоминала их при всяком удобном случае.
   Оливия сгорала от желания спросить, почему они расстались, но в последний
момент прикусила язык.
   - Вот мы и приехали, - произнес Льюис, паркуя автомобиль на стоянке возле
здания суда. - Здесь много кафе, и все они очень  людные.  Думаю,  сплетники
могут отдыхать.
   "Это вряд ли", - подумала  Оливия,  когда  Льюис  привел  ее  в  кафе  со
множеством отдельных кабинок. Они сели за столик в одной из них, и тут же  к
ним подошла официантка.  В  кафе  почти  не  было  народу.  Видимо,  полдень
понедельника - не самое популярное здесь время.
   - Два каппуччино, - заказал Льюис, - и два кусочка морковного пирога.  Он
выглядит таким аппетитным в вашей витрине. - И тут же обратился к Оливии:
   - Ты не против?
   - Нет.
   Официантка ушла. Льюис откинулся на спинку стула и задумчиво посмотрел на
Оливию.
   - Тебе легко угодить.
   - Я всегда благодарна за бесплатное угощение, - парировала Оливия.
   Льюис усмехнулся. Оливия улыбнулась в ответ.
   Машинально. Не задумываясь.
   - Люди решат, что ты флиртуешь со мной, - внезапно проговорил он.
   - Какие люди? Здесь никого нет.
   - В таком  случае  чувствуй  себя  спокойно  и  продолжай  флиртовать,  -
подначил ее Льюис.
   - Флирт с боссом не оговорен в моем  контракте,  -  пробормотала  Оливия,
отводя взгляд.
   - Не надо, - мягко произнес Льюис.
   - Не надо что?
   - Не отворачивайся от меня, как будто ты стыдишься чего-то. Я уже  сказал
тебе, Оливия, и повторю еще раз. В том, что  случилось,  большая  доля  вины
лежит на мне. Я должен был остановить тебя. И мог,  поверь.  Я  пять  недель
размышлял о том, почему не сделал этого, но  так  и  не  нашел  убедительной
причины.
   Это откровенное признание лишь подтвердило то,  что  Оливия  уже  поняла:
отношение Льюиса к ней почти не изменилось. Единственное, что заставляет его
недоумевать, так это то, как он позволил ей так легко себя соблазнить.
   Его признание вряд ли могло польстить ее женскому самолюбию. Слова Льюиса
ставили жирный крест на идее ее матери соблазнить  его  еще  раз.  Да  и  на
возможности дальнейшего развития их отношений тоже. Оливия не  ожидала,  что
это открытие так расстроит ее.
   - Льюис, пожалуйста, - сдавленно прошептала она. -  Вы  обещали.  Давайте
поговорим о чем-нибудь другом.
   Он вздохнул.
   К счастью, в этот момент официантка принесла кофе и  морковный  пирог,  и
неловкая ситуация разрешилась сама собой. Оливия подумала, что стала слишком
чувствительна.
   - Что вас так расстроило за ленчем? - спросила она, высыпая в  чашку  два
пакетика сахара и стараясь не разрушить  густую  шапку  сливочной  пены,  на
поверхности кофе.
   - Думаю, я излишне погорячился, - ответил Льюис, поднося  к  губам  чашку
кофе без сахара.
   - Это я заметила. Но почему, Льюис? Что такого сказал  вам  этот  молодой
человек из агентства Харримана, что вы вышли из себя?
   Чашка звякнула о блюдце, пенная шапка опасно задрожала.
   - У этого идиота нет в голове ни одной свежей идеи! Он решил,  что  может
полностью скопировать рекламу мужской линии, пригласив  сниматься  известных
женщин-спортсменок. Он принес их фотографии.  Одна  из  них  -  мужеподобная
штангистка, вторая - бегунья на  длинные  дистанции,  худая  настолько,  что
можно подумать, будто она страдает от  анорексии.  Когда  я  высказал  этому
мистеру Нью-Йорк  свое  недовольство,  он  по-хамски  заявил,  что  ему  они
нравятся. Неудивительно! У этого хлюпика две сережки  в  одном  ухе,  волосы
собраны в хвостик, а рубашка - цвета зеленого лимона. Ты можешь назвать меня
мужским шовинистом, но эти женщины привели меня в ужас!
   - Ну конечно. Вам обязательно нужна блондинка с ногами от шеи.
   - Не  обязательно.  Я  просто  хочу,  чтобы  моя  продукция  пользовалась
успехом. Она предназначена для нормальных  женщин,  а  не  для  мужеподобных
особей или голубых!
   -  Тогда  полистайте  любой  календарь,  где  модели  сфотографированы  в
купальниках, и подпишите контракт с любой из них или со всеми  сразу.  Глаза
Льюиса сузились.
   - Сарказм, Оливия? Или феминизм?
   - Я просто не терплю стереотипы, особенно в рекламе.
   - Ты считаешь, что я не прав, отказавшись от услуг Харримана?
   - Нет, конечно. Харриман слишком долго почивает на лаврах.  По-моему,  он
переоценивает  себя  и  свою  рекламную  стратегию.  Но   если   вы   решили
сотрудничать с  компанией,  возглавляемой  женщиной,  придется  попридержать
язык.
   Льюис посмотрел на нее с уважением.
   - Ты удивительная, знаешь об этом? Думаю, за восемнадцать месяцев  нашего
сотрудничества я не использовал и десятой доли  твоего  потенциала,  включая
интуицию.
   Оливия немедленно вспомнила  день,  когда  она  продемонстрировала  своей
потенциал целиком.
   - В будущем я намерен чаще консультироваться  с  тобой  по  творческим  и
экономическим вопросам, продолжал тем временем Льюис. - Кроме того, я повышу
тебя в должности. Точно! С сегодняшнего дня ты - мой личный помощник. Звучит
лучше, чем секретарь, правда? А как насчет  повышения  зарплаты?  Ты  будешь
получать на десять тысяч долларов в год больше. Звучит неплохо?
   - Звучит как повод к сплетням, - с сожалением  констатировала  Оливия.  -
Фил Болдуин немедленно сделает выводы из моего повышения.
   - Тебя слишком беспокоит Фил Болдуин, - раздраженно пробормотал Льюис,  -
и сплетни.
   - Вам хорошо говорить, вы - босс. Вы - царь и бог "Альтман индастриз". От
вас зависит все и вся. А я просто секретарша.
   - Личный помощник, - поправил Льюис.
   - Да как ни назовите.
   Льюис откинулся на спинку стула. Выражение его лица стало сердитым.
   - Я привез тебя сюда, чтобы ты помогла мне успокоиться. А  ты,  наоборот,
еще  больше  вывела  меня  из  себя.  Ты  хочешь  повышения  по   службе   и
значительного прибавления к зарплате?
   Оливия пожала плечами.
   - Я всегда считала, что должности и звания - пустые  слова,  главное  то,
что и как ты делаешь. Я люблю  свою  работу,  и  дело  не  в  названии  моей
должности.
   - Оливия, я теряю терпение, - сухо предостерег  Льюис.  -  А  как  насчет
денег?
   - О! От денег я ни за что не откажусь. И  только  когда  слова  были  уже
произнесены, Оливия прикусила язык. Льюис резко подался вперед, синие  глаза
напряженно сузились.
   - Ты нуждаешься в деньгах? Оливия судорожно искала ответ.
   - Мы с Николасом делили квартплату пополам, теперь же я всю  сумму  плачу
сама...
   - Сколько платишь?
   Она начала колебаться.