ы?
   - Энтони, умоляю, отпусти!
   Энтони, увидев сестру, был  так  поражен,  что  ослабил  хватку.  Она
смогла бы вырваться, если бы не появившаяся рядом с ней  черная  фигура.
Мужчина вцепился в ее руку.
   Она повернулась, полная решимости нанести удар золотым  остроконечным
предметом, который она взяла с письменного стола,  но  тут  же  опустила
руку, увидев жесткие холодные глаза и квадратную челюсть Уинстона Перри,
маркиза Бэрримора. Аннели сняла маску, и выражение  глаз  маркиза  стало
еще более жестким.
   - Пожалуйста! - кричала она. - Пожалуйста, отпустите меня,  я  должна
быть с ним!
   Бэрримор испепелял ее взглядом. Ее лицо  и  шея,  покрытые  гримом  и
припудренные серебряной пыльцой,  ярко  блестели.  В  ее  глазах  стояли
слезы. Но маркиз еще крепче сжал ее руку.
   - Боюсь, что не смогу этого сделать, мисс  Фэрчайлд.  К  ним  подошел
Уэстфорд.
   - В самом деле, мадам, вы почти в таком же положении, как  все  время
ускользающий от нас мистер Олторп, и можете быть уверены, что все  слезы
мира вам не помогут, Аннели не заметила, что по лицу ее текут слезы,  не
слышала, о чем спрашивал ее Энтони. Она едва осознавала,  что  Энтони  и
Бэрримор буквально тащили ее в восьмиугольный вестибюль.  Словно  сквозь
туман, видела удивленные лица. Все ее мысли были об Эмори.  Карлтон-Хаус
этой ночью походил на маленькую крепость.  Сотня  стражей  охраняла  его
снаружи и еще сотня - внутри, чтобы, не дай Бог, никто не украл ценности
регента. Невооруженный мужчина в зеленых штанах далеко не уйдет.
   Коридор был узкий. Энтони  пришлось  отпустить  руку  Аннели  и  идти
следом за ней. Спустившись с лестницы, он поспешил вперед, чтобы  пройти
на кухню.
   Кухня  была  огромной  и  буквально  кишела   прислугой,   носившейся
туда-сюда - шли последние приготовления к  ужину.  Пробиться  через  них
было невозможно,  хотя  Эмори  и  преследующие  его  лейб-гвардейцы  уже
прорвались - на полу валялись подносы, рядом стояла причитающая кухарка,
залитая опрокинутым супом.
   - Сюда, - сказал Бэрримор, подталкивая Аннели к соседней двери.
   Вскоре снаружи хлынул  поток  свежего  воздуха.  На  улице  вереницей
стояли кареты, через которые трудно  было  пробиться.  Вероятно,  именно
здесь проходили Эмори и леиб-гвардейцы, за которыми  следовал  полковник
Рэмзи  Энтони  уселся  на  отполированные  перила,  Бэрримор   предпочел
остаться под мерцающим светом фонаря экипажа.
   - Пожалуйста, - умоляла Аннели. - Вы не понимаете. Они пытаются убить
невиновного человека.
   - Почти все камеры в Ньюгейте заполнены ни в чем не повинными людьми,
мисс Фэрчайлд, - сухо ответил маркиз, - и большинство из них клянется  в
своей невиновности до последнего вздоха.
   - Но Эмори невиновен. Я это точно знаю.
   - Конечно, вы знаете это точно, иначе как объяснить тот факт, что  вы
забыли о своем дочернем долге и своей верности королю?
   - Эмори верен королю так же, как и вы все! Находясь  во  Франции,  он
работал на короля и правительство. Почему, вы думаете, он рискнул прийти
сюда сегодня?
   - Не могу знать, мисс Фэрчайлд.
   - Он хотел встретиться с лордом Уэстфордом! Лицо Бэрримора оставалось
каменным, он только резко повернул свое кольцо с печаткой.
   - С лордом Уэстфордом! С лордом Уэстфордом! - вопила Аннели.
   - Уверяю вас, мадам, у меня прекрасный слух.
   - Тогда почему вы не хотите меня выслушать? Эмори Олторпа нанял  лорд
Уэстфорд  -  нет,  шантажировал,  -  чтобы  тот  притворился  пиратом  и
торговцем и следил за французами!  Он  так  хорошо  справился  со  своей
задачей, что французы обсуждали с ним  организацию  побега  Бонапарта  с
Эльбы. Он послал сообщение Уэстфорду, но тот утверждает, что не  получил
его.
   Она  говорила  без  умолку,  вспоминая  разговор  в  Синей  Бархатной
комнате; затем, в полном отчаянии, рассказала обо всем, что произошло за
последнюю неделю, начиная со своей прогулки, когда она  нашла  Эмори  на
берегу без сознания. Стараясь не упустить ни  одной  детали,  рассказала
она и о том, как Эмори  чуть  не  убил  корсиканский  наемник,  как  она
добровольно поехала с Эмори в Лондон, потому что верила, что он  говорит
правду.
   - Доказательства его  невиновности  заперты  в  сейфе  на  борту  его
корабля,  и  если  ему  не  дадут  добраться  до  них,  его  не   только
несправедливо осудят за измену, но и  лорд  Уэстфорд,  если  он  говорит
правду,  никогда  не  узнает,  что  настоящий  предатель  -   тот,   кто
перехватывал сообщения. Более того, невозможно будет сорвать новый  план
по спасению Бонапарта.
   Аннели так устала, что не заметила устремленный на нее острый  взгляд
Бэрримора.
   - Что вы имеете в виду? Что за план? Поглощенная своими мыслями,  она
не услышала вопроса, и Бэрримору пришлось его повторить.
   - Я не знаю деталей, сэр, Эмори тоже не  знает,  но  он  думает,  что
ответ может быть в бумагах, которые находятся на его корабле. Корсиканец
Киприани требовал, чтобы Эмори  возвратил  письмо,  которое  тот  украл.
Возможно, в этом письме есть данные о готовящемся плане. Киприани  готов
был на все, только бы не выпустить Эмори из  Торбея  живым.  Он  и  меня
хотел убить, но Эмори, схватившись с ним, отстрелил ему пальцы.  Видимо,
Киприани боялся, что Эмори сорвет их  планы  по  спасению  Бонапарта.  А
зачем было лорду Уэстфорду клясться, что он  не  получал  и  не  посылал
никаких депеш, если бы это действительно было так" Не исключено,  что  в
военном ведомстве есть предатель, который, опасаясь быть  разоблаченным,
стремится уничтожить Эмори Олторпа, а также и правительство.  Кто  имеет
доступ к депешам? Кто знает шифры?
   Бэрримор не разделял ее энтузиазма найти ответ на  этот  вопрос.  Он,
однако, все еще смотрел на нее в неком удалении.
   - Вы сказали, он отстрелил пальцы наемнику? Она, всхлипнув, кивнула.
   - Только на одной руке. На другой отстрелила я.
   - Вы отстрелили!.. Нет, нет. Не хочу слышать об этом!
   - Его настоящее имя Киприани. Франческо Киприани. Но у него было  еще
одно - Ле Куто, что значит "нож". Кажется, так Эмори говорил.
   - Да, я слышал о нем.
   - Слышали?
   - Его имя значится в списке советников Бонапарта.
   - Конечно, ведь он один из тех, кто замышляет его побег.
   Бэрримор скользил взглядом по экипажам, переходя от одного к другому.
   - И вы говорите, что доказательства невиновности Олторпа на борту его
корабля? Она кивнула.
   - "Интрепид". Он стоит под арестом в Грэйвсенде.
   - Тогда ваш мистер Олторп скорее всего прибудет именно туда, если ему
удастся убежать от погони, - задумчиво произнес Бэрримор. - На его месте
я поступил бы именно  так,  стараясь  попасть  на  корабль  прежде,  чем
Уэстфорд пошлет туда своих драконов.
   Он резко выдохнул, взял Аннели за руку и повел по широкому двору. Они
подошли к первому ряду карет. Не говоря ни слова. Бэрримор открыл дверцу
одной из них.
   - Залезайте. Аннели замешкалась.
   - Куда вы собираетесь со мной ехать?
   -  Я  хочу  увезти  вас,  мисс  Фэрчайлд,  если,   конечно,   вы   не
предпочитаете остаться здесь и в скором времени попасть за решетку.
   - Значит, вы мне верите? Верите в  невиновность  Эмори?  -  изумленно
воскликнула Аннели.
   - Я просто дурак, - тихо ответил он. - И я наверняка пожалею о  своем
поступке. А теперь, пожалуйста, залезайте  в  карету,  пока  не  закрыли
ворота. Эй, вы! - Он щелкнул пальцами и подозвал нескольких  кучеров.  -
Леди плохо тебя чувствует. Ее нужно немедленно доставить домой,  а  свою
карету я найти не могу. Я заплачу десять гиней за доставленные владельцу
кареты неудобства, о чем сообщу ему лично.
   Один из кучеров вышел, вперед.
   - Я буду рад отвезти вас, куда пожелаете, милорд.  Бэрримор  протянул
ему десятифунтовую банкноту, которая моментально исчезла  во  внутреннем
кармане пальто кучера, и помог Аннели забраться в карету.
   - Куда прикажете, милорд?
   - В Грэйвсенд, - почти шепотом сказал Бэрримор. - И если довезете нас
туда до полуночи, я заплачу еще десять гиней, а если дадите мне пистолет
и патроны, - еще двадцать.
   Мужчина подмигнул и дотронулся до края шляпы.
   - Конечно, милорд. Вы прибудете туда до полуночи.  У  меня  тут  есть
мушкет и пистолет. Чтобы  защищаться  от  ночных  воришек,  конечно.  Не
говоря уже, - добавил он, подмигнув, - о сердитом муже, а то и двух.

Глава 22

   Еще несколько гиней было потрачено во время путешествия в  Грэйвсенд.
Дважды  приходилось  менять  лошадей.   Для   Аннели,   остававшейся   в
маскарадном костюме, купили плащ с капюшоном. Она  сидела,  забившись  в
угол кареты, напуганная,  замерзшая.  Она  не  знала,  каковы  намерения
Бэрримора, и не была уверена, что ей удалось убедить его в  невиновности
Эмори. Быть может, она предала человека, которого любила больше жизни, и
все из-за своей глупости и наивности. Ведь Бэрримор затаил на нее  обиду
именно из-за Эмори.
   - " Мне жаль, - сказала она, нарушив царившее в  карсте  молчание.  С
тех пор как они покинули Лондон, никто из них не проронил ни слова. -  Я
поступила необдуманно и.., и знаю, что не  заслуживаю  вашего  прощения.
Ваша ненависть ко мне могла повлиять на ваше мнение о  мистере  Олторпе,
но Богом клянусь - я не хотела ни обидеть вас, ни унизить.
   - Мисс Фэрчайлд...
   - Нет, пожалуйста, дайте мне закончить. Я не хотела сближения с вами,
и простите, пожалуйста, если мои слова неуместны, но мои  родители  были
убеждены, что вы собираетесь сделать мне предложение, и  я  делала  все,
чтобы не допустить ситуации, когда мне пришлось бы вам отказать... - Она
сглотнула. - Но в тот день, когда вы увидели  меня  в  объятиях  мистера
Олторпа.., в тот день я сама была во всем виновата. Мистер Олторп  тогда
удивился не меньше вас.
   - Мистер Олторп весьма импульсивен, - сказал Бэрримор.
   - Он ни разу не поступил неуважительно по отношению ко мне  или  моей
бабушке, - прошептала  Аннели.  -  Ни  разу  не  заставил  меня  сделать
что-либо против моей воли. Даже когда он  похитил  меня  на  бульваре  в
Торки, я  была  счастлива,  потому  что  не  знала,  увижу  ли  его  еще
когда-нибудь. Я и не мечтала, что он за мной вернется. Думала...  -  Она
осеклась, и Бэрримор договорил за нее:
   - Вы думали, что придется терпеть меня на  протяжении  всего  пути  в
Лондон. А может быть, и после.
   - Нет, нет, это не совсем так. Просто мне не хотелось ехать в Лондон,
милорд.
   В карете было темно, Бэрримор не зажигал лампы, а  лунный  свет  лишь
изредка пробивался сквозь тучи. Однако Аннели  чувствовала,  что  маркиз
смотрит на нее. Смотрит с укором.  Именно  этого  тяжелого  взгляда  она
больше всего боялась, когда ей предстояло ехать в Лондон с Бэрримором.
   - Вы его любите?
   Вопрос застал Аннели врасплох, и все же она не задумываясь ответила:
   - Да, всем сердцем.
   - Всем сердцем, - тихо повторил он. -  Мне  даже  трудно  такое  себе
представить, мисс Фэрчайлд. Не преувеличиваете ли вы? - Он долго молчал,
прежде чем задать еще один вопрос:
   - И это чувство взаимно? Он тоже признался вам в любви?
   - Он.., сказал, что я ему небезразлична.
   - Небезразлична? Это звучит по меньшей мере странно, если учесть, что
этот человек всю свою сознательную жизнь скитался  и  плавал  по  морям.
Думаете, он согласится веста оседлый образ жизни и выращивать овец?
   Аннели стиснула руки.
   - Он не говорил о своих планах на будущее.
   - И о прошлом ничего не может вразумительного  сказать.  Хотя  жизнь,
которую он вел, невозможно забыть, даже после удара  по  голове.  О  нем
ходят легенды.
   - Да, но память постепенно возвращается к нему.
   - Думаете, он был до конца искренен с вами? Обвинения в  пиратстве  и
контрабанде не просто так с неба свалились, вы должны это  понимать.  Он
Согласился работать на министерство  иностранных  дел  ради  того  лишь,
чтобы избежать британского суда.
   На этом разговор закончился, и остаток пути они провели  в  молчании.
Аннели была в полном изнеможении, глаза опухли от слез, и когда осталось
всего несколько миль до Грэйвсенда, она уснула под мерный стук колес.
   Проснулась Аннели, когда они  уже  въехали  в  город.  Карета  теперь
двигалась медленнее. Посмотрев в окошко,  Аннели  увидела  огни  зданий,
тянувшихся  вдоль  побережья,  и  фонари  на  судах  маленькой  торговой
флотилии, бросивших якорь в портовом городе Грэйвсенде.
   - Вы сказали, что у него здесь назначена встреча. Не знаете  ли,  где
именно?
   - В таверне, -  ответила  Аннели,  протирая  глаза.  -  Кажется,  она
называется "Рога быка".
   Смех Бэрримора заставил ее повернуться к нему.
   - Извините за неуместную шутку, мисс Фэрчайлд, но шпиона  из  вас  не
получилось бы. За два часа вы рассказали буквально все о местонахождении
человека, о его намерениях и планах. Вы уверены,  что  я  не  отправлюсь
прямо сейчас в ближайший гарнизон и не попрошу отправить  сотню  солдат,
чтобы они окружили таверну и арестовали Олторпа или же схватили  его  на
борту "Интрепида"?
   Сердце  Аннели  замерло,  и  она  попыталась  разглядеть  в   темноте
Бэрримора. Они уехали из Карлтон-Хауса слишком поспешно, и,  видимо,  он
не успел взять шляпу и перчатки. Волосы его растрепались, галстук съехал
набок, жилет был расстегнут внизу.
   Аннели вспомнила о секретаре регента.  Он  извинился,  что  не  узнал
"лорда Бэрримора" в маскарадном костюме,  хотя  это  был  Эмори,  одетый
эльфом, а настоящий лорд Бэрримор явился на бал безукоризненно одетый.
   Еще один образ появился в памяти: кто-то сидел в библиотеке у камина.
Но Аннели видела только его руку с бокалом  бренди.  Рукав  был  черным,
манжета белой.
   - Вы заходили в библиотеку этим вечером вместе с лордом Уэстфордом? -
спросила она.
   - Да, заходил.
   - Но ваше имя не было помечено галочкой у секретаря при входе.
   - Через главный вход идти утомительно, а принц  бывает  агрессивен  к
тем, кто предпочитает не участвовать в его маленьких  мероприятиях.  Ваш
мистер Олторп появился в зеленых лосинах и в гриме, в  то  время  как  я
лучше бы загнал себе иглы  под  ногти.  Более  того,  я  возвратился  из
путешествия, которое совершил по глупой  указке.  Я  проехал  полстраны:
выяснял,  насколько  достоверны  слухи   о   прибытии   известного   вам
джентльмена на наши берега. Последние два дня я провел в одной карете  с
его словоохотливой невесткой. Я бы с радостью не пошел на бал,  не  было
особой нужды беседовать с Уэстфордом и  сообщать  ему,  что  наш  бывший
шпион действительно высадился в Торбее, но почему-то остался на свободе.
   - Наш.., шпион?
   -  Дорогая  Аннели,  откуда  вам  было  знать,  что  я  проработал  с
Уэстфордом последние пять лет и помогал ему  расшифровывать  информацию,
приходящую ежедневно от шпионов со  всех  концов  Европы?  К  несчастью,
должен вам сообщить, что я знаю об Эмори Олторпе гораздо больше, чем  вы
могли бы когда-нибудь узнать. Знаю о его прошлом, знаю его семью, знаю о
том, что его избивал отец, и также  мне  известно  имя  первой  девушки,
которая повела его на сеновал.  Я  знаю,  что  у  него  есть  психически
нездоровый брат. И поверьте мне, после двух часов с той ужасной женщиной
я могу понять, почему он решил оставить все это и  убежать  из  дома.  Я
также знаю, как и когда его приняли в армию. Он был у нас  самым  ценным
источником информации на континенте, пока круто не изменил  к  нам  свое
отношение. Половина шифрованных депеш, которые он получал, была написана
мною и уже потом подписана Уэстфордом.
   Аннели не в силах была пошевелиться - Я не  совсем  понимаю,  что  вы
говорите.
   - Я говорю, - он наклонился вперед, и кожаное  сиденье  скрипнуло,  -
если  и  есть  в  небольшой  группе  Уэстфорда   предатель,   его   надо
разоблачить. Главное, чтобы  Олторп  имел  доказательства,  которые  как
можно быстрее следует доставить в Лондон Его голос, холодный  и  низкий,
обволакивал Аннели, словно туманом. Аннели зазнобило. Бэрримор работал с
Уэстфордом. Он знал о роли Эмори в войне. Он посылал депеши...
   Перехватывал ли он их? Скрывал ли? Переписывал ли приказы, о  которых
Уэстфорд понятия не имел?
   Она сжала кулаки на  коленках  и  отвернулась  к  окну.  Что  же  она
натворила? Она привела Бэрримора прямо  к  Эмори  Олторпу.  Но  на  чьей
стороне Бэрримор? Быть может, он и есть предатель и приехал сюда,  чтобы
украсть у Эмори доказательства своей виновности и уничтожить их?
   Почему она не заподозрила его с самого начала? Он всегда был холодным
и неприступным, а сегодня вдруг стал разговорчивым, добрым...
   Аннели с трудом подавила стон. Надо что-то предпринять,  предупредить
Эмори. Но как? Ведь  она  даже  не  знала,  удалось  ли  ему  бежать  из
Карлтон-Хауса, отправился ли он сразу в Грэйвсенд и  добрался  ли  туда,
чтобы встретиться с Шеймасом Тернбуллом.
   Бэрримор постучал  в  стену  кареты,  отодвинул  подвижную  панель  и
приказал кучеру найти "Рога быка".
   Она нащупала на сиденье металлический предмет, который взяла со стола
регента. Это был нож для вскрытия конвертов. Она спрятала его в  складки
своего платья, а потом сунула за сиденье. Лезвие было  длинным  и  очень
острым. Она не знала, сможет ли вонзить его в живую плоть, но  ей  стало
легче при мысли, что она не так беззащитна,  как  это  представлял  себе
Бэрримор.
   Все виллы и дома на побережье были теперь для Аннели  на  одно  лицо.
Так же как таверны. Пахло рыбой и соленой водой, везде валялись  отходы.
Пара бродячих  собак,  терзающая  кость  у  таверны,  убежала  со  своим
трофеем, когда дверца кареты открылась и из нее появился Бэрримор.
   Окружающее явно не произвело  на  него  никакого  впечатления.  Кучер
долго искал нужную таверну. Вокруг было многолюдно,  горели  фонари.  Но
сама таверна оставалась темной и тихой,  ставни  и  дверь  были  наглухо
закрыты. Кучеру даже стало не по  себе;  на  всякий  случай  он  вытащил
из-под сиденья ружье и положил на колени.
   - Подождите здесь, - бросил маркиз, закрывая дверцу кареты.
   - Эмори может не поверить, что вы пришли помочь.  -  сказала  Аннели,
стараясь унять дрожь в голосе. - Если же его  там  нет,  боюсь,  как  бы
мистер Тернбулл не пристрелил вас.
   Бэрримор согласился с ней, правда, очень неохотно:
   - Тогда идите рядом со мной, но, если я скажу вам  бежать  обратно  к
карете, вы побежите, поняли?
   Аннели  кивнула.  Она  заметила,  как  он  потрогал  выпуклость   под
пиджаком. Там был пистолет, который Бэрримор взял у кучера.
   Подойдя к таверне, он дважды постучал в дверь.
   Аннели стояла у него за спиной,  поглаживая  карман  плаща,  где  был
спрятан нож. Ночь выдалась настолько холодной, что изо рта шел  пар.  На
стук Бэрримора никто не откликнулся; тогда он забарабанил с такой силой,
что две дворняжки залились неистовым лаем,  а  из  окна  соседнего  дома
кто-то прикрикнул на собак и выругался в адрес барабанившего в дверь.
   - У нас закрыто, - донесся наконец из-за двери хриплый голос. - У нас
здесь больные лихорадкой. Утолите жажду где-нибудь в другом месте.
   - Мне не надо утолять жажду, - сказал Бэрримор  тихим  голосом.  -  Я
приехал из Лондона по делу особой важности.
   - Говорю же вам, у нас закрыто. Приходите утром.
   -  Утром  может  быть  слишком  поздно.  Человек,  ради  которого   я
приехал...
   - Здесь его нет. Никого нет, только я и две шлюшки. Бэрримор подождал
немного и прошептал:
   - Мне нужен Эмори Олторп. Он здесь?
   Наступило молчание. Потом тот же голос спросил:
   - Кто вы и зачем он вам нужен?
   - Мое имя вам ни о чем не скажет. Я... - Бэрримор вздрогнул, когда  к
его шее приставили дуло пистолета.
   Аннели не успела опомниться, как ее потащили прочь от двери и  зажали
рот. Краем глаза она увидела, как третий мужчина  забрался  в  карету  и
приставил пистолет ко лбу насмерть перепуганного кучера.
   - Итак, кто вы такой? - обратился первый мужчина к Бэрримору.
   - Мое имя вам ничего не даст, но должен  предупредить  вас,  что  имя
молодой леди, с которой вы так непочтительно обра