о ей стоило. Внутренний голос приказывал ей привязать себя к  стулу  и
тихо сидеть с книгой в руках, если появится такая необходимость.
   Эмори, прищурившись, посмотрел на нее.
   - Возможно, ты права. Ну а если ошибаешься?
   - Если ошибаюсь.., тогда тебя застрелят, а меня с позором отправят  в
Лондон. Так что давай поспешим, иначе беды не миновать.
   Он сжал ее плечи.
   - Как только мы выберемся из Торки, найдем хорошую  гостиницу,  и  ты
останешься там.
   - Если все будет благополучно, я отправлю брату записку, сообщу,  что
никто меня не похищал и что я все объясню при первой же возможности.
   - Полагаешь, после этого он прекратит  свои  поиски?  Ведь  он  может
подумать, что это я, угрожая ножом, заставил тебя написать записку.
   - Я знаю, как  написать,  чтобы  он  так  не  подумал.  Он  продолжал
пристально смотреть на нее, борясь с самим собой, не зная, какое принять
решение, но в этот момент снаружи донесся шум.
   - Будь по-твоему, - все  еще  колеблясь,  произнес  Эмори.  -  Только
поторопись. Лучше, чтобы они не увидели тебя.
   Аннели нахмурилась, и он погладил локон на ее плече.
   - Сейчас ты меньше всего похожа на жену, а  я  не  хочу,  чтобы  тебя
приняли за продажную женщину.

Глава 15

   Аннели на ходу застегивала жакет, когда они спускались по лестнице  к
выходу. В пивной было полно народу; при появлении  Аннели  и  Эмори  все
стали переглядываться и подмигивать друг другу.
   От керосиновых ламп и запаха пота здесь нечем было дышать.  Выйдя  на
улицу, Аннели с наслаждением глотнула  свежего  воздуха  и  тут  увидела
солдат, вышедших из соседнего дома, в дюжине шагов от них.
   Эмори взял ее под руку, и они  зашагали  в  противоположную  сторону.
Десять шагов, еще двадцать... Можно было вздохнуть, а Эмори даже рискнул
оглянуться. Солдаты не обращали на них внимания, внимательно разглядывая
мужчин, которых вывели из таверны. Их было трое. Высокие,  темноволосые.
У одного черная повязка на глазу. По требованию солдата он приподнял  ее
и показал отвратительный шрам над пустой глазницей.
   Улица была пугающе безлюдной. Все попрятались по  своим  домам,  едва
услышав топот сапог, и сейчас можно было встретить лишь пьяных,  которым
море по колено, либо отчаянных смельчаков.
   Услышав цоканье копыт и стук экипажа, Эмори, таща  за  собой  Аннели,
вжался в нишу, остававшуюся в  тени.  Экипаж  остановился  у  одного  из
борделей, и из него  вышли  двое  мужчин.  Они  бросили  кучеру  монету,
пообещав еще одну, если он подождет, и забарабанили в дверь.
   По пустынной  улице  пронесся  еще  один  экипаж.  Он  развернулся  и
промчался мимо ниши, где стояли Эмори и Аннели. Фонарь на миг осветил их
лица. Экипаж остановился в том месте, где солдаты держали  под  прицелом
троих  мужчин.  Когда  дверь  открылась,  мужчина  в  темно-синей  форме
высунулся из кареты и, сверкнув металлическими пуговицами, огляделся  по
сторонам.
   - Кого-нибудь нашли?
   Это был голос Руперта Рэмзи. Эмори и Аннели узнали бы его  из  тысячи
других.
   - Эти два джентльмена, - сказал один из солдат с явным  сарказмом,  -
пытались улизнуть через заднюю дверь, когда мы вошли. А третий загородил
нам путь, когда мы погнались за ними.
   Полковник Рэмзи осмотрел задержанных  с  ног  до  головы  и  небрежно
махнул рукой.
   - Продолжайте поиски. Этот мерзавец где-то здесь, и я найду его. Сюда
едут еще сорок солдат, нам на подмогу.
   - Сорок солдат? - прошептала Аннели. - Надо выбраться отсюда,  прежде
чем они прибудут.
   Эмори ничего не ответил, лишь слегка пошатнулся.
   "О Господи! - взмолилась Аннели. - Только бы ему не стало плохо".
   На Эмори вновь нахлынули воспоминания...

***

   - Продолжайте поиски! Этот мерзавец  не  мог  далеко  уйти.  Если  он
утонул, я хочу увидеть тело...
   Вода была ледяной, соль  жалила  раны,  спина  горела.  Он  попытался
крикнуть, когда упал с верфи в воду, но  захлебнулся  и  пошел  ко  дну.
Когда ноги его коснулись ила, он согнул их в коленях и рывком всплыл  на
поверхность. Набрал в легкие воздуха и снова нырнул.  В  воде  двигаться
было легче, чем на суше.
   Яркий свет пронзил воду в двадцати футах от  него.  Они  его  искали.
Наверняка Каприани. Он был взбешен, узнав, что Эмори бежал. Он так хотел
вспороть ему живот и выпустить кишки той ночью.
   Сказал ли он Большому Ножу, где спрятал письмо? Вряд ли. А если бы  и
сказал,  Шеймас  все  равно  успел  бы  вывести  "Интрепид"  из   порта.
Ирландский мерзавец наверняка что-то знал, и у него хватило  ума  спасти
корабль и команду, прежде чем очутиться в ловушке.
   Заглянет ли он в сейф? Сообразит ли, как поступить с тем, что он  там
найдет?
   Нет, нет. Не заглянет.  А  это  означает,  что  ему  самому  придется
спасать этот проклятый мир. Будь проклят Уэст-форд! Эмори не хотел  быть
героем, черт возьми! И будь проклят Шеймас за то,  что  вытряс  душу  из
этого маленького ублюдка. Будь проклят король, будь проклята королева  и
вся эта страна за то, что обрекли его на мучительную смерть...  Если  он
сдастся, то снова пойдет ко дну. И там наконец обретет покой...

***

   - Эмори! Эмори! Ты слышишь меня? Держись! Ты должен идти.
   Эмори что-то промычал и, едва волоча ноги, побрел по улице,  обхватив
голову руками и содрогаясь от  боли.  Аннели  шла  за  ним,  то  и  дело
оглядываясь в надежде, что солдатам сейчас не до  них,  а  Рэмзи  уже  в
экипаже.
   Однако полковник как раз садился в экипаж, поставив ногу на подножку,
когда заметил какое-то движение на плохо освещенной улице.
   - Черт возьми... Кто там? Что происходит?
   Один из солдат пересек улицу и подбежал к Рэмзи.
   - Похоже, семейная парочка  выясняет  отношения.  Полковник  заслонил
рукой глаза от света фонаря на экипаже и присмотрелся.
   - Женщина, случайно, не в синем платье? Ладно, все  равно  ведите  их
сюда.
   Красный мундир, пожав плечами, крикнул:
   - Эй вы, двое! Стойте! С вами хочет поговорить полковник.
   Аннели снова оглянулась. Солдат направлялся к ним. Она схватила Эмори
за воротник и хорошенько встряхнула.
   - Пожалуйста, - умоляла она. - Эмори.., пожалуйста, скажи что-нибудь!
   Он попытался ее оттолкнуть, но она в отчаянии стала бить его по лицу.
Он с трудом открыл глаза. Боль не утихала, и ему пришлось  опереться  на
ее плечо, чтобы не упасть.
   - Они идут сюда, - тихо сказала Аннели. - Солдаты. Они нас  заметили.
Что делать?
   Он подобрал с земли сумку, которую уронил,  взял  Аннели  за  руку  и
потащил за собой.
   - Эй, вы!
   Аннели оглянулась и увидела, что солдат снимает с плеча мушкет.
   - Не двигаться!
   Эмори обхватил Аннели за талию и  увлек  за  собой  в  узкий  проход,
который она только сейчас заметила. Выйдя  из  него,  они  очутились  на
другой улице и в этот момент услышали крики и  стрельбу.  Эмори  свернул
еще на какую-то улицу. Он почти бежал, и Аннели едва поспевала за ним.
   Они повернули налево и пробежали  полквартала,  прежде  чем  услышали
справа крики и топот солдатских сапог. Слева  стеной  стояли  дома.  Они
побежали по  улице,  круто  уходившей  вверх  и  освещенной  лучше,  чем
остальные, поэтому солдаты могли в любой момент их увидеть.
   Аннели  задыхалась,  длинное  платье  мешало  двигаться,  босая  нога
кровоточила. Она была в полном изнеможении, к тому же ее мучила мысль  о
том, что, если бы не она, Эмори давно испарился  бы,  прежде  чем  самый
быстрый солдат добрался до вершины холма.
   - Оставь меня, - выдохнула она. - Беги. Спасайся!
   Он посмотрел на нее и еще крепче сжал ее руку.
   - Не отставай! Осталось совсем немного! Вдруг они услышали стук колес
ехавшего навстречу им экипажа и увидели Рэмзи, который,  высунувшись  из
окна, выкрикивал приказы солдатам и  орал  на  кучера,  чтобы  тот  ехал
быстрее.
   - Оставь меня! Тебе  еще  удастся  скрыться  от  них,  если  ты  меня
оставишь!
   Эмори проворчал что-то и потащил ее в сторону переулка, из которого в
этот момент выезжала коляска. С пистолетом в руке Эмори запрыгнул в нее,
вышвырнул кучера, усадил Аннели на пассажирское сиденье,  взял  вожжи  и
хлестнул лошадь.
   Из-за поворота показался экипаж Рэмзи  Полковник  продолжал  отдавать
приказы. Быстро взглянул  на  Эмори,  когда  свет  фонаря  скользнул  по
коляске, и услышал крики кучера:
   - Держите вора!
   Эмори изо всех сил хлестал лошадь, пока  она  не  понеслась  галопом.
Солдаты, которые преследовали беглецов пешком, остановились; тех же, что
рискнули выйти на дорогу, по  которой  мчалась  коляска,  словно  ветром
сдуло, как только Эмори выстрелил в воздух.  Кое-кто  из  солдат  открыл
ответный  огонь,  остальные  лишь  смотрели  вслед  быстро  удаляющемуся
экипажу.
   Эмори рукояткой пистолета разбил фонари на коляске.
   - Ты в порядке?
   - Думаю, да, - выдохнула Аннели. - А ты?
   -  Через  несколько  минут  все  выяснится.  Держись  за  что-нибудь.
Кажется, нам предстоит веселая поездка.
   На его лице  появилась  дьявольская  ухмылка,  и  он  снова  взмахнул
хлыстом. Пока тяжелый экипаж Рэмзи развернулся, Эмори  успел  оторваться
от него на триста-четыреста  ярдов.  Хлестнув  лошадь,  он  повернул  на
маленькую улочку, с грохотом пронесся мимо  плохо  освещенных  таверн  и
снова свернул.
   Аннели судорожно вцепилась в кожаный ремень, когда коляска, казалось,
готова была рассыпаться на ходу. Пешеходы с руганью  разбегались,  чтобы
не попасть под лошадь. Эмори хлестал каждого, кто пытался  приблизиться.
Он то и дело оглядывался, волосы развевались  на  ветру,  падая  ему  на
лицо. Преследователи открыли стрельбу.
   - Держись! - крикнул Эмори, натянул  поводья  и  так  резко  повернул
коляску, что она накренилась. - Ты умеешь заряжать пистолет?
   Душа у Аннели ушла в пятки.
   - Д-да, умею.
   - Порох и картечь в сумке! - крикнул он, передавая ей  два  кремневых
пистолета. - Заряди оба!
   - Что ты задумал? Ты ведь не можешь убить их всех!
   - Я не собираюсь никого убивать, - сказал он, - просто  хочу  немного
попугать. А теперь держись. Скоро будет еще один поворот.
   Аннели стиснула зубы, одной рукой  ухватилась  за  ремень,  а  второй
прижала к коленям  пистолет,  когда  коляска,  загрохотав  на  очередном
повороте, вдруг покатилась по ровной дороге.  Аннели  нащупала  на  полу
сумку, нашла  банку  с  порохом  и  мешочек  с  картечью.  Зарядила  оба
пистолета и  уже  собиралась  окликнуть  Эмори,  когда  услышала  позади
выстрелы.
   Эмори обернулся.
   - Дай пистолеты!
   Но Аннели, стоя на коленях, высунула в окошко дуло пистолета,  взвела
курок и нажала на спусковой крючок. Отдачей ее отбросило назад.
   Эмори дернул ее за платье.
   - Глупая! Дай мне второй пистолет!
   - Правь лучше лошадьми, черт возьми! - крикнула она,  взобравшись  на
сиденье.
   Вытащила второй пистолет, прицелилась и снова выстрелила. Пуля попала
в экипаж Рэмзи и угодила  прямо  в  руку  солдата,  стоявшего  на  задке
экипажа. Бедняга с криком разжал руки, упал и покатился по дороге.
   - Мне нужно время, чтобы перезарядить оружие, - выдохнула Аннели.
   При других обстоятельствах Эмори посмеялся  бы:  похищенная  девушка,
наследница богатых родителей, стреляет в своих спасителей. Но сейчас ему
было не до смеха. Он смотрел на  ее  бледное  лицо  с  большими  темными
глазами и думал о том, что никогда больше не будет смеяться, если по его
вине с ее головы упадет хоть один волосок.
   - Сядь на пол, - скомандовал он. - Поближе к сиденью.
   - Зачем? Что ты собираешься...
   - Делай что говорят!
   Увидев выражение его лица,  Аннели  больше  не  задавала  вопросов  и
сделала все, как он сказал. Эмори резко свернул с дороги в  парк.  Комья
земли и грязи  вылетели  из-под  колес.  Он  направил  лошадь  прямо  на
цветущие клумбы, устремившись к темной полосе деревьев. Коляска  неслась
с такой скоростью, что Аннели оставалось лишь молить Бога смилостивиться
над ними.
   Аннели не видела  еще  одну  полоску,  посветлее.  Видимо,  это  была
дорожка,  ведущая  к   видневшейся   впереди   каменной   арке.   Эмори,
заколебавшись, попридержал лошадь, но, оглянувшись,  понял,  что  нельзя
медлить ни секунды Экипаж Рэмзи был совсем близко, стрельба велась почт:
беспрерывно, и Эмори услышал чей-то  победный  клич.  Видно,  кто-то  из
преследователей догадался, что беглецы вскоре будут зажаты  и  с  другой
стороны - деревьями.
   Но вслед за победными возгласами послышалась ругань  и  потом  крики,
когда кучеру пришлось остановить лошадей. Небольшая карета  протиснулась
в арку, загородив дорогу экипажу Рэмзи. По его приказу  солдаты  открыли
огонь по удаляющейся карете, продырявив ее в нескольких местах. Эмори не
тешил себя надеждой, что это надолго задержит Рэмзи и  его  солдат.  Они
могут настигнуть Эмори и объехав парк с другой стороны. Хотя шансы  уйти
от погони были невелики, Эмори подумал, что надо избавиться от  коляски.
Лошадь стала выбиваться из сил, одно колесо скоро выйдет из строя.
   - Как только прорвемся сквозь эти деревья, - сказал Эмори, -  покинем
наш корабль. У нас будет всего один шанс, чтобы удачно спрыгнуть.
   - Спрыгнуть? - выдохнула Аннели.
   Деревья кончались, и Эмори дернул поводья. Коляска въехала во  вторые
ворота и выкатилась на лужайку. Впереди виднелись улочки с гостиницами и
кафе, а немного выше - роскошные виллы. Олторпу показалось, что когда-то
он уже это видел,  и  он  постарался  сосредоточиться,  чтобы  образ  не
ускользнул.
   - Держись!
   Коляска подпрыгнула, раздался оглушительный треск, и во  все  стороны
полетели листья и ветки. Лошадь протащила коляску  еще  ярдов  двадцать.
Эмори накинул поводья на  рычаг  тормоза,  одной  рукой  схватил  сумку,
другой - Аннели, бросил сумку на землю и  спрыгнул,  прижимая  Аннели  к
себе, чтобы смягчить удар. Они покатились по мягкой траве,  в  последний
раз взглянув на коляску. Она стремительно летела вниз,  разваливаясь  на
части.
   - Ты не ушиблась?
   - Вроде бы нет, - ответила Аннели.
   Эмори пощупал ее ноги, но не обнаружил ни ран, ни ушибов, которые она
могла не почувствовать из-за шока. Она была в порядке. В полном порядке.
Эта хрупкая, нежная  женщина  не  испугалась  ни  стрельбы,  ни  погони,
вынесла все. Ради него. Ради сумасшедшего Эмори  Олторпа.  Он  с  трудом
удержался, чтобы не засмеяться и не поцеловать ее.
   - Что  мы  теперь  будем  делать?  -  спросила  она,  оглядываясь  по
сторонам.
   Он указал на гостиницу на вершине холма.
   - Насколько я помню, это "Маннингтон-Хаус". Там можно взять  напрокат
коляску.
   - Прекрасная идея, - произнесла она, когда он помог ей встать.  -  Но
куда мы на ней отправимся?
   - В безопасное место. Обещаю. Можешь еще немного пройти?
   Она отряхнула платье  и  улыбнулась  ему  с  таким  видом,  будто  он
предложил ей прогуляться по Бонд-стрит. Ее щеки пылали, глаза  блестели,
и он, не сдержавшись, обхватил ладонями ее лицо.
   - Я никогда не встречал такой красивой, такой смелой женщины, как вы,
Аннели Фэрчайлд, и клянусь, когда все это закончится, я  постараюсь  вас
отблагодарить.
   - Посмотрим, выполните ли вы свое обещание, - в  тон  ему  произнесла
Аннели, Он предложил ей руку, но она отказалась. Единственная  туфля  ей
мешала, и она сбросила ее. Насколько это возможно без расчески,  привела
в порядок растрепавшиеся волосы, свои и Эмори.
   Спустя пять минут  они  уже  были  в  "Маннингтон-Хаусе",  где  взяли
напрокат коляску и залезли в  нее,  погасив  горевшие  в  ней  маленькие
свечи.
   Наступил вечер, и  на  улицах  было  оживленно.  По  дороге  сплошным
потоком двигались кареты. Некоторые стали давать задний  ход,  поскольку
образовались пробки.
   Эмори все время был начеку. В Торки они не могли чувствовать  себя  в
полной  безопасности.  И  все  же  напряжение  спало  и  сердце   билось
спокойнее, когда Аннели положила ему голову на плечо и он ее обнял.

Глава 16

   Аннели стояла за воротами, где Эмори оставил  ее  двадцатью  минутами
раньше, у густых  кустов  можжевельника.  Тишина  была  такая,  что  она
слышала собственное дыхание.  День  был  на  исходе.  В  бездонном  небе
зажглись мириады звезд. Порт,  в  котором  бросил  якорь  "Беллерофонт",
светился множеством огней.
   Аннели бросила взгляд на силуэт дома, который стоял на самом  высоком
месте в Торбее среди других, столь же роскошных и элегантных.
   Эмори приказал кучеру поставить коляску в сарай, и когда  тот  вылез,
чтобы открыть его, ударил кучера рукояткой пистолета  по  голове,  после
чего связал его, затолкал в коляску и оставил в сарае, закрыв дверь.
   - Зачем ты это сделал? - с ужасом спросила Аннели.
   - Как только полковник обнаружит нашу коляску, он догадается, что  мы
наняли  или  украли  другую.  Мне  бы  не  хотелось,  чтобы  наш  кучер,
вернувшись в город, стал рассказывать всем  о  том,  что  подвозил  двух
бродяг  к  заброшенному  дому  на  холме.   Я   сунул   ему   в   карман
двадцатифунтовую бумажку - это утешит его, когда он очнется.
   Эмори оставил Аннели у кустов можжевельника и отправился в  дом,  где
пробыл несколько часов.
   Вдруг Аннели услышала слабый шум, потом удар и прижалась к кустам. Уж
не померещилось ли ей? Не иначе как она тихо сходит с ума. И Эмори тоже.
Ей бы бежать сейчас без оглядки, а она будто приросла к влажной траве. А
главное, Эмори уверен, что она с места не сдвинется, сделает все, как он
ей велел.
   В следующий момент из тени появился Эмори - без пальто и  без  сумки.
Он подошел к ней и сообщил с беспечным видом:
   - В доме ни души, как в Сахаре. Вспомни я о  нем  раньше,  привез  бы
тебя сразу сюда.
   - Тебе знакомо это место?
   - Вообще-то да. Дом принадлежит мне.
   - Правда? - Она нахмурилась, стараясь унять дрожь.
   - Кажется, я выиграл его в бильярд. Но никогда в нем не  жил,  иногда
лишь останавливался на несколько дней, так что вряд ли кто-то будет меня
здесь искать.
   Он предложил ей руку, но она сделала вид, будто не заметила, и  пошла
следом за ним. Они миновали главный вход, обошли дом и вошли в маленькую
дверь с тыльной стороны, скрытую пышно разросшимися кустами.
   Эмори зажег свечу и прикрыл ее рукой.
   - Пойдем, - сказал он. - Надо соблюдать осторожность. Никто не должен
видеть свет в окнах.
   Аннели невольно поежилась, так как  в  доме  было  холоднее,  чем  на
улице, и пахло плесенью, как в склепе Они поднялись по узкой лестнице, и
Аннели  обрадовалась,  увидев  в  одной  из  комнат  красноватый   свет,
исходивши" от камина. Она подошла к камину и стала греть руки,  растирая
пальцы. Они были в грязи, так же как ее одежда, волосы и  рваные  чулки.
Чего бы она сейчас не отдала за горячую ванну!
   - Садись, - сказал Эмори, придвигая к камину стул. - Я натаскал  воды
из колодца и поставил греть внизу. А сюда принес немного холодной.
   Она молча посмотрела на него.
   - Как видишь, не такой уж я дикарь, -  сказал  он  мягко.  -  Позволь
теперь мне о тебе позаботиться. Садись же!
   Аннели послушно села. Он поднял ее  юбку,  осмотрел  ноги  и  покачал
головой, когда увидел ее чулки и черные or грязи ступни. Чулки он снял и
бросил через плечо в камин Они вспыхнули и через минуту  превратились  в
пепел. Эмори поставил таз на огонь, чтобы подогреть воду.
   - Что ты собираешься делать?
   - Вымыть тебе ноги.
   - Только этого не хватало!
   - Ты могла поранить их, а дорога грязная. Где мы  только  не  бегали!
Нарыв может быть или, не дай Бог, заражение крови.
   - Я сама могу вымыть ноги.
   - Конечно, - сказал Эмори и потянулся к ее щиколотке.  Аннели  сидела
не  двигаясь.  Однако  стоило  Эмори  нахмуриться,  как  она   перестала
упрямиться и позволила ему заняться ее ногой.
   - Мы теряем драгоценное время!
   Эмори между тем намочил в воде полотенце..
   - Не ты ли говорил,  что  должен  поскорее  добраться  до  Лондона  и
прояснить ситуацию? А это  значит,  что  надо  ехать  день  и  ночь,  не
останавливаясь.
   - Сегодня у нас был трудный день, не так ли? - ласково спросил Эмори.
   Вода была