почти черными, пока он на тебя не посмотрит. И взгляд такой сияющий, как играющая в лунном свете волна.
     - Съешьте еще одну вишенку, - сказал он хрипло, - они такие маленькие.
     - Вы знаете, как угодить даме. - Он обещал, что пальцем до нее не дотронется, вспомнила Джастин. И наверняка сдержит свое обещание. Как же трудно бывает с некоторыми мужчинами. Ну ладно, лучше соблюдать условности, чем пренебрегать ими, но где-то должна быть золотая середина. Она откинулась на спинку дивана, решив, что как-нибудь справится с этой дилеммой. Сквозь полуприкрытые веки она наблюдала за Эйденом и думала о том, каково это - поцеловаться с ним, поцеловаться по-настоящему, а не чмоканье в щечку, как вчера вечером. Это как открыть баночку черной икры и сначала попробовать немного крохотной перламутровой ложечкой, а потом еще и еще...
     Господи! Джастин распахнула глаза. Наверное, он что-то подмешал в коктейль, она никогда раньше так не мечтала. И контроль над собой никогда не теряла. И она стала прихлебывать таинственную смесь осторожнее.
     Эйден смотрел на огонь и тихо гладил кота, радуясь тому, что тот остался третьим с ними. Джастин в своем необъятном свитере, так много скрывающем и в то же время дразнящем, так хороша, что лучше не оставаться с ней наедине. Кто она - коварная соблазнительница или ангел чистый и безгрешный? Он едва владел собой, но - обещание есть обещание.
     - Проголодались? - спросил он, вставая с дивана.
     - Чертовски!
     Они ели рагу и подогретый хлеб и почти не разговаривали. Руфус съел своего тунца, напился молока и мирно дремал под столом, но Джастин чувствовала, как он изредка терся головой о ее ногу. Она могла бы незаметно подложить ему кусочек мяса, но решила, что подкупать его - дело недостойное. Кот - это, конечно, очко не в ее пользу, но она хотела честно завоевать его расположение.
     Джастин вдруг поняла, что чертовски устала. Сначала долгий день в агентстве, потом катастрофа с печью, бесконечная поездка по городу... Так что она даже не стала дожидаться кофе, едва добралась до своей комнаты, переоделась в пижаму и тут же заснула.
     Где-то посреди ночи она внезапно проснулась от какого-то странного прикосновения. Спросонья ей показалось, будто какая-то огромная змея обвила ее грудь. Она лежала не шевелясь, даже боясь вздохнуть, и пыталась понять, где она. Почему так странно тихо, не слышно привычного городского шума, не видно света с улицы, и что за странное существо с ней рядом?
     - Помогите! - тихо взмолилась она, боясь потревожить змею. - Кто-нибудь, помогите! - Змея шевельнулась и поползла выше, к ее горлу. Неужели она сейчас обовьется вокруг шеи и задушит ее? Она открыла рот, собираясь завизжать, и тут кот, мяукнув, уткнулся в нее своим холодным носом.
     - Ах ты, негодник! - возмутилась она и, схватив Руфуса за шкирку, подняла его над головой. - Как ты посмел? Решил поспать со мной, да? Решил дружить? Жаль, что Эйден не видит, какой ты коварный. Знаешь, ты, пожалуй, выбрал не лучшее время. Отправляйся-ка, откуда пришел. - И она столкнула кота на пол. - Только не вздумай возвращаться! - приказала Джастин.
     Руфус легко прыгнул обратно на кровать и прошелся по ней, снова устроившись у нее на груди, явно не собираясь трогаться с места. А ведь Джастин даже его не прикармливала!
     - Убирайся, паршивец! - прошипела она, жалея о том, что не знает, к каким командам он приучен. - Вниз! На пол! Вон! Мерзкий кот! - Наконец он переместился - устроился у нее на подушке и уткнул нос ей в шею. "Наверное, я сказала что-то не то", - решила Джастин и снова попыталась его столкнуть. А он ласково, по-дружески потерся об ее руку. Так может продолжаться всю ночь, поняла она. Может, он и кастрат, но память генетическая в нем осталась.
     Все бесполезно, кроме одного, а это абсолютно немыслимо. Но Руфус от нее не отставал, и у нее уже не было выбора. Джастин включила ночник на столике и вылезла из кровати. Халата она найти не могла, поэтому просто завернулась в одеяло и выглянула в окно. Не было видно даже фонарей, ничего, кроме хлопьев снега. "Словно в хижине где-то в горах, - подумала Джастин. - Ничего себе каникулы!" Руфус подошел к ней, потерся об ее ноги и стал подталкивать к двери.
     - Да, да, все поняла, - проворчала Джастин и отправилась на кухню. Там она достала из холодильника молоко и налила полное блюдце. Руфус стал быстро лакать. - Скажи спасибо Джастин, - сказала она ему.
     Но он словно не слышал ее, поглощенный молоком. Теперь надо отступать. Джастин тихо-тихо, почти неслышно стала выходить из кухни. Она была уже у двери, когда Руфус вдруг снова прыгнул к ней и стал урча тереться об ее ноги. Он меня выдрессировал, догадалась Джастин. Она приняла неверное решение и оказалась именно там, где ему было нужно. А теперь он решил с ней поиграть.
     - Отправляйся к своему хозяину, - сказала она и, подхватив его под живот, взяла на руки. Бесшумно открыв дверь в комнату Эйдена, она попыталась сунуть Руфуса внутрь. Но не тут-то было! Он вцепился когтями в ее пижаму, и ей никак не удавалось высвободиться. "Не стоит приручать кота, - подумала Джастин, - если не хочешь, чтобы он стал твоим".
     Она стояла у открытой двери, не зная, что делать. Она слышала спокойное дыхание Эйдена, а по мерцающему циферблату его часов могла понять, где он лежит. Спал он крепко, не шевелясь. В борьбе с котом она обронила где-то одеяло. Что делать - взять Руфуса к себе и не спать всю ночь или отдать его Эйдену? Может, если она занесет кота в комнату, он услышит запах хозяина и уйдет-таки спать к нему, как настоящий преданный друг?
     Джастин бесшумно вошла в комнату и повернула голову Руфуса в сторону Эйдена. Никакого эффекта. Тогда она подошла поближе и опустилась на ковер у кровати. Что же такое с этим котом? Отсюда даже она чувствовала запах Эйдена, запах, похожий на запах свежих теплых булочек с медом. Спящий мужчина пахнет или лучше, чем днем, или вообще не заслуживает внимания. Жаль только, что заранее этого обычно не узнать.
     Прошло несколько минут, Джастин поняла, что замерзла, несмотря на пригревшегося у нее на коленях кота. Может, отнести его в гостиную, подложить поленьев в камин и прикорнуть на диване? Или поискать халат Эйдена? Или разбудить его, чтобы он сам разбирался со своим котом? Наверное, это самое разумное. Но она только что не правильно повела себя с котом, и ошибаться с мужчиной ей вовсе не хотелось.
     А может, ничего в этом предосудительного нет? Эйден вел себя весь вечер по-джентльменски. Не превратится же он в подлеца только из-за того, что она полюбилась его коту? Ой, она совсем запуталась. Странное здесь все-таки место. А Руфус стал лизать ее прямо в ухо. Нет, это уж совершенно невыносимо. Она поднялась на ноги, наклонилась к уху Эйдена и громко сказала:
     - Просыпайтесь!
     Руфус немедленно прыгнул на кровать, свернулся калачиком около своего хозяина и спокойно задремал. Эйден открыл глаза и, притянув ее к себе, крепко обнял.
     - Я только что видел тебя во сне, - шепнул он, целуя ее в губы. - А теперь ты пришла.
     - Ради всего святого! - ответила она. - Мне надо было как-то избавиться от этого проклятого кота.
     - Джастин, тебе не надо оправдываться, - рассмеялся он и снова поцеловал ее. - Господи, да ты вся дрожишь. Где твой халат? Залезай под одеяло. Милая моя, девочка моя, как же ты замерзла. Сейчас я тебя согрею.
     - Это все кот! Он пришел ко мне в комнату, хотел ласки, потом заставил меня напоить его молоком и не желал слезать с рук. Я ему явно нравлюсь больше, чем ты, и он просто вынудил меня разбудить тебя.
     - Естественно, - согласился Эйден.
     - Правда!
     - Это еще прекраснее, чем рождественское утро! Господи, какая ты вкусная!
     - Ты тоже. Но это все из-за кота.
     - Да-да, из-за кота, успокойся.
     - Хорошо еще, что ты хоть с этим согласен, - сказала Джастин между поцелуями.
     - Со всем согласен. Ты прекрасна, я тебя обожаю. Ты хоть согрелась?
     - Немного, - ответила она задумчиво.
     - Но недостаточно, да?
     - Да.
     - Тебя надо всю согреть.
     - Наверное, да. На всякий случай, - сказала она скромно.
     - Я в этом совершенно уверен. Только, знаешь, ты не согреешься по-настоящему в этой дурацкой одежде. Она задерживает холодный воздух. Так что лучше ее снять.
     - Ну и сними.
     - Не могу.
     - Почему? - выдохнула она.
     - Я обещал, что не дотронусь до тебя пальцем.
     - Ты обещал это вчера.
     - А что, это... меняет дело?
     - Конечно, - нетерпеливо шепнула она. Он ее нарочно мучает. Кот и мышка. Кот и мужчина. О, силы небесные!
     - А можно я сначала скажу, что люблю тебя?
     - Можно, - смиренно позволила Джастин, выскальзывая из пижамы. Есть предел ее терпению, что с этим человеком, что с его котом, и этот предел наступил.

9

     Проснувшись, я все еще танцевала. Мне казалось, что я так и не останавливалась, хотя лежала тихо-мирно в кровати. Неужели я протанцевала весь день напролет? Чувствовала я себя просто потрясающе! Выпрыгнув из кровати, я подбежала к окну, раздвинула шторы и увидела, что день солнечный, а авеню Монтень вся увешана флагами, словно приглашающими всех желающих прийти сюда и потратить побольше денег. Потом я взглянула на часы. Половина первого. Семь с половиной часов сна после ночи танцев - и разницы во времени как не бывало. На завтрак мне захотелось только грейпфрут и чашечку кофе. Ура, я открыла новую диету, и она называется клуб "Ле Бэнь Душ". Взглянув на себя в зеркало, я решила, что полкило уже сбросила. Неудивительно, что в этот клуб ходит столько народа.
     Я приняла душ, вымыла голову и снова забралась в кровать. Так расслабиться можно только в отеле, когда нет срочных дел, не надо никуда спешить. Париж никуда не денется, а девчонки, я уверена, еще спят. У них нет моей танцевальной закалки, а уж про стиль я и не говорю. Когда я стала вспоминать со всеми подробностями свой вчерашний триумф, зазвонил телефон.
     - Фрэнки? - Звонила Габриэль. Я постаралась ответить так, будто она меня разбудила. Она не стала утруждать себя извинениями и продолжала:
     - Марко Ломбарди просил, чтобы вы привели девушек к нему в мастерские сегодня днем.
     - Что? - Сонное настроение как рукой сняло. - Мои девочки будут работать с ним почти две недели, а прилетели они только вчера, как вам известно.
     - Ерунда, - отрезала она. - Я договаривалась с Джастин, и в контракте было указано, что она будет с ними все время. Теперь контракт нарушен.
     - Это Некер велел вам позвонить мне? - спросила я, уже вне себя от ярости. Разговоры о "нарушении контракта" всегда приводят меня в такое состояние.
     - В этом не было нужды. Сегодня я с ним не разговаривала, но, Фрэнки, вы прекрасно понимаете, что у вас есть некоторые моральные обязательства. Ломбарди просто хочет посмотреть на девушек, оценить их способности, о работе речи не идет. Одним словом, Марко хочет понять, чего можно от них ожидать. В конце концов, успех коллекции во многом зависит от них.
     - От троих из тридцати? Все зависит от Ломбарди, а не от них.
     - И тем не менее, - настаивала Габриэль, - опыта у них нет, поэтому Ломбарди нервничает. Не забывайте, Фрэнки, одной из них предстоит работать с ним несколько лет, а они пока что даже незнакомы.
     - Послушайте, Габриэль, либо речь идет о нарушении контракта, либо он просит об одолжении, так что вы уж решите, что выбираете. Джастин отсутствует, потому что больна, так что можете привлечь к ответственности меня.
     - Но морально...
     - Габриэль, не говорите со мной о морали. Этот номер не пройдет. Я сделаю все, что в моих силах, потому что вообще-то я милый и доброжелательный человек. Но, боюсь, девушки так измотаны, что сегодня им, возможно, нужен отдых. Сами понимаете, такая разница во времени.
     - Но вчера у них нашлись силы пойти танцевать.
     На мгновение я лишилась дара речи. Не ожидала, что Альбер, наш галантный сопровождающий, который тоже, кстати, танцевал, нас заложит. Но, видно, он должен докладывать обо всем начальству.
     - Всем известно, что физические упражнения помогают преодолеть разницу во времени, Габриэль, - ответила я холодно и невозмутимо. - Я зайду к девушкам и сообщу вам о результатах через час.
     Черт, как же я ненавижу шантаж! Но у Габриэль были серьезные основания. Была бы я Марко Ломбарди, я бы тоже сгорала от нетерпения. Да, у него есть еще двадцать семь манекенщиц, но на самом деле он может быть абсолютно уверенным только в наших троих.
     Если бы Ломбарди уже имел свой дом моды, он бы давно знал, с кем ему предстоит работать, особенно если бы он понравился девушкам. Будь он знаменитым кутюрье, девушки бы бились за право участвовать в его показах. А пока он неизвестен, ему приходится довольствоваться теми, кто сейчас свободен. Когда супермодели (как же я ненавижу это слово!) поднимаются на вершину Олимпа моды, они предпочитают уделять модельерам как можно меньше внимания. Да, конечно, они профессионалки и работяги к тому же, но их просто приучили себя идеализировать и относиться к себе слишком серьезно. Тоже мне Майклы Джорданы и Чарльзы Баркли!
     Будь я модельером, я бы предпочла выставлять свои работы на манекенах или просто на вешалках, чем проходить через весь кошмар работы с манекенщицами. Слишком давно я в этом варюсь, все знаю - и про истерики за пять минут до показа, и про скандалы моделей со своими дружками. Так что я со злорадством решила, пусть его, этого Ломбарди, хочешь с ними возиться - возись.
     Очень скоро они станут такими же капризными и неуправляемыми, как Карла, Амбер, Шалом, Бранди, но пока что они в моей власти. Мы с Джастин давно признались друг другу, что ничего удивительного не видим в сообщениях о полтергейстах, устраиваемых чаще всего девочками-подростками.
     Я обзвонила всех троих и велела им быть готовыми через час. Потом позвонила в регистратуру и справилась о том, где мне найти Майка Аарона и Мод Каллендер, которые имели полное право присутствовать при встрече. Они сидели за ленчем внизу, в "Реле Плаза", этаком парижском подобии венецианского бара "У Гарри", так что их я известила. Потом я попыталась дозвониться в агентство, чтобы и Джастин была в курсе событий. Там к телефону никто не подошел, но у меня не было времени беспокоиться по этому поводу.
     Как только Эйприл, Джордан и Тинкер узнали, почему я их разбудила, они тут же стали рваться в бой - так им не терпелось увидеть коллекцию и, кроме того, хоть об этом они и помалкивали, произвести впечатление на Ломбарди. Ведь скорее всего именно он, а не Некер будет выбирать, с кем он станет работать дальше.
     Оставалось только сожалеть о том, что Джастин так и не удалось выведать у Габриэль, кто именно здесь заказывает музыку. Мы знали только, что выберут одну победительницу, но кто будет выбирать - это для нас было загадкой. Одеваясь в темно-зеленый шерстяной костюм, в котором я выглядела почти всемогущей, я подумала, что, даже знай я, как все будет происходить, это бы мне мало помогло - ведь я болею душой за всех троих.
     Нас шестерых ждали два лимузина. До мастерской Ломбарди было меньше квартала, но раз в контракте сказано, что лимузины предоставляются, значит, они предоставляются.
     Габриэль ждала нас в крохотном холле, и мы все поднялись наверх - я, Майк и Мод, девушки сзади. Джордан чуть приотстала. Она что, опять задумала какой-то супервыход? И кто это ее научил, что звезда всегда появляется последней? Интересно, а какой он, этот Ломбарди? Как-то раз я видела его на фотографии в каком-то журнале мод, но было это несколько лет назад. Лица помощников знаменитых модельеров почти неизвестны публике, ведь модельеры стремятся выставить напоказ только себя и вообще стараются умолчать о том, что работают с ассистентами.
     Носит ли Марко Ломбарди белый смокинг, так любимый многими модельерами, или носит пиджак на майку, как Кальвин Кляйн или Джордже Армани, или это роскошно одетый, изысканный джентльмен вроде Оскара де ла Рента? Но я никак не представляла себе, что он окажется таким, каким я его увидела.
     Да, этот парень великолепен. Все мы, даже те, кому не посчастливилось родиться итальянками, знаем про итальянских мужчин. А когда они - жгучие брюнеты и похожи на флорентийцев эпохи Возрождения, как Марко Ломбарди, это вообще ни с чем не сравнимо. Ломбарди выглядел моложе, чем я ожидала, двигался легко, как танцовщик, и красив он оказался настолько, что порядочная женщина вроде меня может глядеть на него только с завистью, жалея о том, что такая красота досталась мужику. На нем были обычные поношенные джинсы, старая розовая рубашка "Брукс Бразерс", ярко-красные носки и потрясающе элегантные коричневые туфли. Он выглядел настоящим денди, который отлично умеет играть со своей одеждой. Интересно, а как он одевается для встречи не с толпой американцев, а с кем-нибудь наедине?
     Габриэль пыталась представить нас по-французски чинно, Марко вел себя по-итальянски шумно и восторженно, поэтому то, что могло быть напряженным моментом, прошло легко и весело, и я чувствовала, как мгновенно расслабились мои девочки.
     Они сразу оказались во власти его обаяния. А он увидел в них красоту, изыск, изящество и давал понять это взглядом, улыбкой, жестом. "Такие красавицы, просто совершенство!" - восторгался он и тут же стал вести себя с ними как безобидный мальчишка-шалунишка, поддразнивать их, шутить.
     - А вы, - сказал он уже серьезно, повернувшись ко мне и взяв мои руки в свои, - вы оказались просто подарком, нежданным сюрпризом. Я ожидал увидеть некую даму постарше и не столь... - И тут он изобразил в воздухе некую фигуру с пышным бюстом и осиной талией. - Неужели из такой женщины решили сделать дуэнью! Роковая ошибка! Опасаться меня следует прежде всего вам, а не этим милым цыпляткам.
     Я чувствовала, как расплываюсь в улыбке. Как приятно получить комплимент от знатока. Надеюсь, я не покраснела, и еще надеюсь, что Майк Аарон не стал запечатлевать этот момент. "Пышные формы", еще чего!
     - Марко, - вмешалась Габриэль, - может быть, хватит обмениваться комплиментами в коридоре?
     - Разумеется, - ответил он чуть раздраженно. Видно, ему тоже не очень по нраву ее командирские замашки.
     И мы перешли в комнату, которая служила ему примерочной. В углу стояло несколько манекенов, но платьев видно не было. Девочки сняли свои парки, и я с удовольствием отметила, что все они оделись наилучшим образом - обтягивающие брюки, которые уже произвели сенсацию в холле "Плаза-Атене", и под стать им свитера, такие тонкие, что сквозь них просвечивали даже ребра и легко угадывался размер бюста, хотя бюстгальтеров на них и не было. На всякий случай для большего эффекта они все надели сапоги с высоченными каблуками типа "Поберегись, раздавлю!", но, полагаю, ни одна из них не надела трусиков. В общем, они меня не подвели. Только свитера у них были разного цвета - на Эйприл светло-голубой, который подчеркивал цвет ее глаз, на Джордан - белый, отлично оттеняющий ее кожу, на Тинкер - черный, который, казалось, был выбран случайно, но на самом деле именно в нем у нее был такой невинный вид, а якобы безыскусно (как бы мне научиться такой безыскусности?) собранные в пучок ее волосы так и хотелось распустить по плечам.
     - Когда мы сможем посмотреть платья? - нетерпеливо спросила Мод.
     Марко взглянул на нее удивленно и почти возмущенно.
     - Платья? Еще не время, синьора. До показа еще две недели, коллекция не готова, да и будь она готова, я бы ее не показал.
     "Не так-то прост этот парень, Мод", - с тихим злорадством подумала я. Девочки стали разочарованно ахать и охать, не обращая внимания на мои предупреждающие взгляды. В такие моменты я кажусь себе лесничим, в ведении которого находится стадо диких, но по сути своей удивительно беззащитных животных, чего-то вроде помеси антилопы с жирафом. Когда они оказываются среди обычных людей, а на каблуках они выше мужчин среднего роста, они кажутся особями какого-то необыкновенного вида. Они словно из другого мира, сидят иначе, не знают, куда девать свои бесконечно длинн