факсы, куда-то звонят, а на самом деле поджидают компашки вроде нашей. "Плаза" расположена на авеню Монтень, как раз напротив "Диора", рядом полно других домов моды, так что это отменный наблюдательный пункт - все новенькие манекенщицы непременно оказываются здесь.
     - Детки, за мной! - сурово сказала я своим подопечным, и мы отправились на регистрацию. В Париже я бывала - ездила ознакомиться с французскими агентствами, но в роли опекунши выступаю впервые. Тут-то мне и удалось проявить свои недюжинные способности. Даже не поворачивая головы, я поняла, что мы стали событием дня. Оно и понятно: разве можно отвести взгляд от трех высоченных девок в обтягивающих брюках и тяжеленных армейских ботинках - их все манекенщицы носят зимой.
     Наконец мы добрались в сопровождении изголодавшихся по чаевым посыльных, тащивших багаж, до третьего этажа, где и располагались наши номера. Я сначала проводила в их апартаменты девушек, а уж потом отправилась к себе. Только Джордан сохраняла невозмутимость, обе другие же резвились, как щенята, - распахивали дверцы шкафов, восхищались букетами цветов, вазами с фруктами, запотевшими бутылками шампанского в ведерках со льдом, щупали расшитые атласные покрывала, а чертов Майк Аарон запечатлевал все это для "Цинга".
     Следует признать, ведет он себя безупречно. Работает спокойно и ненавязчиво, и девушки уже не замечают его присутствия. Они забыли, что про них снимают эпический репортаж, и ведут себя так, будто и не существует его постоянно нацеленного на них объектива. А мне хватает волнений и без этого стеклянного глаза, который ловит тебя в самые неподходящие моменты.
     - Репортаж совсем не про меня, - заявила я ему еще в аэропорту Кеннеди, - а про девочек. Так что держитесь от меня подальше, Аарон. Терпеть не могу, когда меня фотографируют.
     Он взглянул на меня с тем выражением лица, которое, по-видимому, должно указывать на глубокую обиду. "Черт возьми", - думала я, вспоминая, каким он был в школе. Честно говоря, он превратился из стройного, высокого и чертовски хорошенького юноши в еще более красивого мужчину. Темные волосы, темные глаза... лицо из моих девичьих снов... Счастье, что у меня уже выработался иммунитет. Так что я не позволю собой командовать! А то эти "великие" фотографы ведут себя так, словно они здесь цари и боги.
     - Макси мне сказала, - возразил Майк, - что Джастин - тоже мой персонаж. Джастин осталась в Нью-Йорке, так что выбора у меня нет, ты за нее, детка. Слушай, а почему ты стесняешься объектива? Стоп! Понял! Это ты из-за носа, да?
     Он схватил меня за руки и развернул лицом к свету, после чего стал меня внимательнейшим образом изучать. Я чувствовала себя выставленной на продажу подделкой, только вот подделкой чего? Казалось, он говорил мне всем своим видом: "Не путайся под ногами, здесь я решаю, а не ты".
     - Со шнобелем все в порядке, - наконец соизволил успокоить меня он. Я так оскорбилась за свой нос, что даже не успела ничего возразить, а он продолжал как ни в чем не бывало:
     - У половины итальянских аристократок точно такие же, - заявил он. А то я не знаю! - Американские женщины ничего не понимают в носах. Я тебе все это объясню, когда у меня выдастся свободная минутка. Может, тебе и стоит сбросить килограмм-другой, детка, но меня лично привлекают женщины с пышными формами. И, кроме того, ты совсем не похожа на этих девочек-моделей. Ты будешь являть собой контраст между моделями и обычными людьми, так что читательницы будут соотносить себя с тобой.
     После чего этот наглец одарил меня своей беспроигрышной улыбкой, словно намереваясь поразить меня, простую смертную, чтобы я не успела возмутиться и покорно приняла свою участь - быть Такой же, Как Все. Улыбнись он мне так лет сто назад, когда я была юной идиоткой, я бы рухнула без сознания... Прямо ему в объятия. Я была тогда не из тех, кто упускает представившуюся возможность.
     Но теперь я другая - годы пролетели, страсти улеглись.
     - Джастин много лет была моделью, Суперигра, - ответила я как можно сдержаннее. - Я - простая служащая, так что правила меняются.
     - "Суперигра"? Меня так никто не называл со школы.
     - Аарон-Суперигра, гордость школы имени Авраама Линкольна, - хмыкнула я и послала ему одну из своих убийственных улыбочек. - Всегда готовый к победе! Я помню, как вы проиграли "Эразмусу". И все из-за тебя. Ты лично продул. Помнишь последний решающий бросок? Какой был мяч! И не долетел-то всего немного. Не повезло, а, Суперигра? Или нервы сдали?
     - Ну ты и стерва!
     - Одно очко и проиграли тогда. Поздравляю! Так что оставь-ка мое лицо в покое.
     И он таки оставил его в покое. Во всяком случае, улыбку свою на мне больше не испытывал, а если я и попадала в кадр, то не крупным планом. Думаю, ему больше не хотелось слушать мои воспоминания о его спортивной карьере. Даже у отличных игроков бывают черные дни, а в том сезоне он играл, не считая матча с "Эразмусом", фантастически.
     Я оставила Майка и Мод с девочками, которые высыпали на балкон и упивались первыми глотками парижского воздуха. Служащий отеля, не отходивший от меня ни на шаг, сопроводил меня в мой номер.
     - Господи, что это?
     - Мадам д'Анжель распорядилась приготовить это для вас.
     Номер был огромный. Необъятных размеров полукруглая гостиная с тремя высоченными парами дверей на балкон, две спальни с громадными гардеробными и роскошными ванными комнатами, да еще сортир для гостей в коридоре у входа.
     - Мадам д'Анжель не знала, какая из спален понравится вам больше - с окнами на авеню Монтень или во двор, поэтому она выбрала номер с двумя, - объяснил он. - В той, которая выходит во двор, тише.
     - Но откуда цветы? - И я указала на расставленные повсюду вазы.
     - Не знаю, мадам, я не читал карточек. - И он пожал плечами, как это умеют делать только французы. - Позвольте прислать вам горничную, мадам?
     - Да, конечно, естественно. И еще - валиум и воды со льдом. Большую синюю таблетку, а не маленькую желтую.
     - Мадам?
     - Нет-нет, это я так. - До меня наконец дошло, что все это предназначалось Джастин. Когда же она послала факс, что не прилетает? И когда об этом узнал Некер? Наверняка не раньше сегодняшнего утра, иначе вокруг меня не было бы сейчас такого количества цветов, что я даже забеспокоилась, не подхвачу ли сенную лихорадку посреди зимы. Ладно, Фрэнки, лови миг удачи, переселят тебя завтра в чулан, и привет.
     - Мадам д'Анжель оставила письмо для передачи вам лично в руки, - сказал он, уходя.

     "Дорогая Джастин!
     Добро пожаловать в Париж! Надеюсь, вы с девочками долетели успешно и уже устраиваетесь. По поручению мсье Некера приглашаю вас и трех дебютанток на неофициальный ужин, который состоится у него дома в восемь вечера. К семи сорока пяти за вами пришлют автомобиль. Если вам что-то понадобится, обратитесь к управляющему. Ему поручено выполнять все ваши поручения.
     С нетерпением жду сегодняшнего вечера.
     Искренне ваша Габриэль д'Анжель".

     Я дважды перечитала записку. Совершенно ясно - это приказ, и ослушаться его нельзя. Какой этот Некер хладнокровный - через Габриэль пригласил Джастин на общий ужин вместо того, чтобы самому попытаться с ней встретиться.
     Что же делать? Девочки придут в восторг - приглашение на ужин в первый же вечер в Париже! Право, глупо было бы ожидать, что Некер просто позвонит Джастин по телефону. Пожалуй, вечеринка действительно самый удачный вариант первой встречи.
     Итак, поразмышляв, я пришла к выводу, что это самый лучший план. Есть только одно "но" - Джастин нет в Париже. Или, вернее, два - ее нет, а я есть.
     Оставив горничную распаковывать чемоданы с новой одеждой, которой я так еще и не видела, я вышла в коридор. Номеров комнат девушек я не запомнила, но надо же найти их и предупредить про ужин. У лифта я заметила Майка, склонившегося над рукой стоявшей ко мне спиной блондинки. "Наш пострел везде поспел", - мрачно подумала я и поспешила пройти мимо.
     - Фрэнки, подожди! Позволь тебе представить бедняжку Пичес Уилкокс, - остановил меня Майк.
     Я обернулась поприветствовать самую веселую вдову в мире, которая выглядит так, словно ей по-прежнему и надолго лет тридцать шесть, не больше.
     - Привет, соседка! - проворковала она. - Как замечательно - мы все живем на одном этаже. Я читала про этот конкурс Золушек в журнале "Женская одежда" и с нетерпением жду бала. Мне бы хотелось устроить для вас всех вечеринку - познакомить девушек с милейшими молодыми людьми.
     - Великолепная идея! - ответил за меня Майк Аарон. - Пичес каталась на лыжах и повредила себе пальцы, - сообщил он, внимательно разглядывая ее руку, - поэтому ей пришлось уехать из Сан-Морица - лыжную палку ей сейчас просто не удержать.
     - Знаете, какое это разочарование - торчать в отеле, когда все катаются с гор? - И она расплылась в улыбке, и как я ни критически настроена, но вынуждена признать, что не знаю, как насчет дружелюбия, но зубы у нее точно настоящие.
     - Бог ты мой! - ответила я, блеснув собственными зубками. - Терпеть не могу таких ситуаций.
     - Майк фотографировал меня для статьи о самых знаменитых женщинах Техаса, - объяснила она. - Так мы и познакомились. Как замечательно, что мы столкнулись здесь.
     - Обожаю подобные совпадения.
     - Я тоже, - согласился Майк, бросив на меня сальный взгляд. - Ищешь девочек?
     - Похоже, таков мой удел.
     - Они в комнате Мод, предаются воспоминаниям о том, как теряли девственность. Мне пришлось уйти - не выношу жутких подробностей.
     - Благодарю, Аарон, - сказала я и двинула по коридору.
     - Комната триста одиннадцать, - крикнул он мне вдогонку.
     Я постучалась в дверь триста одиннадцатого номера, дымясь от гнева. У моих девочек еще никто никогда не брал интервью. Они и понятия не имеют о том, как журналист, а особенно Мод Каллендер, может исказить или процитировать в другом контексте совершенно невинную фразу. Она открыла дверь и, увидев меня, нахмурилась. Она была без сюртука, а ее ботинки на пуговицах валялись на полу. Мои подопечные сидели там же и пожирали огромные сандвичи, запивая их кокой.
     - Девочки, вас ознакомили с правами допрашиваемых?
     - Просто удивительно, - ледяным тоном сообщила мне Мод. - Все трое оказались девственницами. Кто бы только поставил на такое?
     - А разве не поэтому статья в "Цинге" называется "Простодушные за границей"? - поинтересовалась Джордан, взглянув на меня искоса и незаметно подмигнув мне.
     - Мы думали, что именно поэтому нас и выбрали, - добавила Эйприл, приподняв свою чудесную головку, которой не хватало только тиары. - Во всяком случае, я так думала.
     - Меня целовали, - сообщила Тинкер. - "Поцелуй душ", так, кажется, он его назвал. Это считается? Случилось такое только однажды, и мне не очень понравилось.
     - Не позволяй такого больше никогда! - отрезала Джордан. - Всем известно, это первый шаг в пропасть.
     - Но это было в Новый год, - объяснила Тинкер.
     - Нашла оправдание! - сурово заметила Джордан. - Предлог всегда найдется. Новый год, день святого Патрика, выборы президента - говори им "нет", и точка.
     - А все-таки наша беседа была совсем не бесполезной, - заявила Мод. - Теперь по крайней мере я знаю, что вы трое - изощренные лгуньи, правда, проку мне от этого никакого - доказательств все равно нет.
     - Сегодня мы четверо приглашены на ужин к мсье Некеру, - сказала я девочкам. - Так что думайте, что наденете. И встаньте, пожалуйста, с пола. Да, я надеюсь, что больше вы не будете наедаться сандвичами, по крайней мере до показа.
     Взгляд Мод мне совсем не понравился. Я просто могла прочесть ее мысли о том, что не в моих силах заставить девочек соблюдать диету. Откуда-то она знала про мои лишние полтора килограмма. Черт, она права. Меня тут же посетило кошмарное видение - девочки, заказывающие еду в номер.
     - После ужина, - услышала я собственный голос, - я сажусь на диету. Я полагаюсь на то, что вы трое будете за мной следить и поддержите меня собственным примером.
     - Ты сядешь на диету в Париже? - не поверила своим ушам Мод и потянулась за блокнотом. - Можно, я это запишу?
     - Мод, статья не обо мне, а о них.
     - Она, как всегда, о том, что будет интересно Макси Амбервилль, - сказала Мод. - А она нас не ограничивала. Мы с Майком приглашены?
     - Нет. Приглашение поступило от Некера, а ему ничего не известно про "Цинг". Извини.
     - Оно и к лучшему. Мне хочется как следует выспаться. А с Некером я успею связаться. - Мод расстегнула жилет и, потягиваясь, стала его снимать.
     Впервые с начала нашего путешествия я увидела ее расслабившейся. Просто в брюках и блузе с жабо она выглядела одетой не страннее, чем мы все, и в тысячу раз симпатичнее. Без своего костюма, спокойная, с растрепанными волосами, она казалась просто хорошенькой. Я присмотрелась к ней повнимательнее и поняла, что ей лет тридцать девять, не больше. Сюртук и жилет скрывали ее фигуру, а она оказалась на удивление женственной - тонкая талия, большой бюст, крутые бедра. Без униформы она уже не выглядела полумальчиком.
     - Вымоталась, - сказала она. - Разницу во времени и так трудно выдержать, а тут еще беседы с детишками веди. Хочешь сандвич?
     - Нет, спасибо, - с сожалением отказалась я. На самом деле моя диета уже началась. Терпеть не могу выражения "женщина с пышными формами", а когда этот следопыт Аарон сказал так про меня, меня так и передернуло.
     - Диетическую коку? - предложила она, жестом приглашая меня присесть.
     - С удовольствием, - ответила я и села. Я решила, что лучше поддерживать с Мод приятельские отношения. - Мод, я понимаю, тебе нужно многое узнать для статьи, но, может, ты не будешь торопиться, со временем ты узнаешь девочек лучше. Они вообще-то неплохие девчонки, просто пуганые. Все относятся к ним так, будто модели и не люди. Скажи, почему, например, тебе так интересно, девственницы они или нет? Сейчас ведь девяностые на дворе, кому до этого есть дело?
     - Года два назад мне бы и в голову не пришло об этом спрашивать, а теперь ведь только и разговоров что о чистоте и воздержании. А модели - они же пример для других девушек. Так что если среди них найдется одна-две девственницы - это уже значимо, а три - просто новость на первую полосу.
     - Теперь понятно. Только, знаешь, рано тебе еще рассчитывать на их откровенность. Для всех окружающих они - диковинные зверьки, для всех, кроме них самих и их агентств.
     - Они и есть такие, - возразила она. - Из десяти миллионов женщин ни одна на них не похожа, они - просто ошибки природы.
     - Наверное, да, Мод, но они-то в этом не виноваты. Ты постарайся разглядеть в них не диковинных зверьков, а удивительных, неповторимых существ. И, кстати, думаю, то, что ни одна из них не курит, - факт не менее удивительный, так что лучше напиши об этом, а не об их сексуальной жизни.
     Будем надеяться, я ее направила на верный путь. По крайней мере, хоть поболтали по-приятельски. Правда, ни один агент не поверит в то, что журналист может оказаться другом. Слишком часто мы обжигались.
     Когда я наконец вернулась в свои хоромы, обе постели были разобраны, лампы зажжены, а в гостиной в камине горел огонь. Я зашла в одну из гардеробных и остолбенела, увидев то, что распаковала горничная.
     Да, Джастин, видно, действительно мучилась чувством вины. Чего здесь только не было - платья, брюки, пиджаки, два длинных пальто - одно верблюжьей шерсти на алой подкладке, другое вечернее, черное кашемировое, на черной атласной подкладке. Пар шесть туфель, шарфы, сумки, перчатки, а в комоде - белье и колготки. И все это изысканных расцветок - от черного до цвета слоновой кости с небольшими вкраплениями красного, темно-зеленого и тускло-коричневого, надевай что хочешь, все равно попадешь в тон. Остается надеяться, что Джастин купила все оптом. Правда, мы, налогоплательщики, отлично знаем, что обедов задаром не бывает, и "Донны Каран" задаром - тоже. Чем же мне придется за это расплачиваться?

***

     Это я выяснила довольно скоро.
     - А что вы здесь делаете? - прошипела Габриэль д'Анжель. Она стояла за спиной слуги, открывшего нам дверь особняка Некера на авеню де Суфрен неподалеку от Марсова поля.
     - А разве Джастин не послала вам факс? - Я была удивлена не меньше.
     - Какой факс? Мы никакого факса не получали.
     - Не может быть, - только и смогла выговорить я. - Она послала его, как только убедилась... - Только бы выиграть время! Я в панике забыла, что надо говорить.
     - В чем убедилась? Мсье Некер ожидает мисс Лоринг.
     - Это, конечно, неприятно, но, когда доктора говорят, что лететь нельзя, лететь нельзя. Надеюсь, вы, Габриэль, это понимаете. И - благодарю за прекрасные цветы, хоть они и предназначались не мне. Я обязательно расскажу Джастин, сколь они великолепны. - Так! Слава богу, вспомнила! Гнойное воспаление уха. Вспомнить-то вспомнила, но почему она не послала факс? - Одна надежда на то, что антибиотики помогут, - добавила я, - и она успеет прилететь перед показом. С воспалением среднего уха шутки плохи, вы согласны, Габриэль? Ну же, девушки, входите, - поторопила их я. - Габриэль вовсе не хочет, чтобы вы мерзли на пороге, правда, Габриэль? - И, не дожидаясь ее ответа, я втолкнула их внутрь. - Главное, что девочки здесь, целые и невредимые, да, Габриэль?
     - Разумеется, - ответила она, снова обретя свое олимпийское спокойствие. - Добро пожаловать в Париж! Я счастлива видеть вас здесь.
     Она пожала им руки, а я, присмотревшись к ней повнимательнее, поняла, что ей ничего не известно о намерениях Некера. Она еще была немного озадачена тем, что девушек опекает не сама хозяйка, а ее заместительница, но разочарование Некера должно быть в тысячу раз сильнее. Как же Джастин могла так меня подвести? Она поклялась, что пошлет факс, как только самолет поднимется в воздух. Что, черт возьми, ей могло помешать?
     - Мсье Некер ждет вас наверху, - сообщила Габриэль. - Мы поднимемся на лифте. - Тут я наконец огляделась по сторонам и поняла, что мы находимся в огромной, как зала для танцев, комнате с черно-белыми мраморными полами. Если это прихожая, то каков же весь особняк? Здесь же была и лестница, широченная и роскошная, похожая на парадную лестницу в Белом доме, и мне было совершенно непонятно, почему мы не можем подняться по ней. Это наверняка дольше, а мне хотелось, чтобы время все тянулось и тянулось, и лучше бы моя встреча с Некером не состоялась никогда, но - слуга уже принимал наши пальто.
     И все же в поездке на лифте был свой смысл. Видимо, "наверху" значило "на самом верху", а в особняке, кажется, не меньше пяти этажей. Лифт наконец остановился, и я попыталась спрятаться за девушек. Все мы пятеро соревновались в вежливости и стали пропускать друг друга вперед, а эта суматоха была мне только кстати.
     Наконец мы разобрались, и я взяла себя в руки и приготовилась к встрече с отцом Джастин. Смело взглянув вперед, я не увидела никого. Передо мной была лишь огромная зала со стеклянной стеной, за которой мерцали огни Эйфелевой башни.
     Мы с девочками стояли пораженные, никак не ожидая увидеть перед собой этого стального гиганта, словно сошедшего со страниц Жюля Верна. Девчонки просто кинулись к огромному стеклу и стали, восторженно чирикая и выгибая шеи, любоваться видом. Я осталась рядом с Габриэль.
     - Жюль, - обратилась она к дворецкому, - где мсье?
     - Не знаю, мадам.
     - Пойдите скажите ему, что гости прибыли. - Она была явно удивлена, не застав его здесь. Мне-то все сразу стало понятно - Некер нервничает не меньше моего. И пытается спрятаться, как я только что пряталась в лифте. Нет, даже не так! Он нервничает, как нервничала бы Джастин, будь она здесь, так что мне-то чего беспокоиться? Я всего лишь посредник.
     Эти логические рассуждения меня немного успокоили. Но тут вошел Некер, и мне сразу стало хуже. У него был такой взгляд - в нем были и радость ожидания, и испуг, и стеснение, и надежда - у меня просто сердце разрывалось. Он замер в дверях, перевел взгляд с м