тогда?
   Лорен пригвоздила Коулби ледяным взглядом.
   - Он бы не пришел.
   - Откуда вам это известно? Коулби нетерпеливо переступил с ноги на ногу.
   - Я полицейский, Лорен. Я имел дело с подобными типами и раньше.
   Она все еще смотрела на него сердито.
   - Черт побери, Лорен. Я не стал бы просить  вас  поощрять  его,  если  бы
думал, что вам грозит какая-либо опасность. Я не работаю таким образом.
   - Так же, как и я, - парировала она, потеряв  окончательно  контроль  над
собой. - Я совсем не в восторге от того,  что  вы  поставили  меня  в  такое
опасное положение. Какой к черту вы полицейский, если вынуждены использовать
меня для того, чтобы выполнить свою работу? Работу,  могла  бы  я  добавить,
которую оплачиваю я, как налогоплательщица!
   Какую-то долю секунды Коулби был  похож  на  человека,  которому  нанесли
сильный удар без предупреждения.  Его  глаза  расширились,  затем  сузились,
потемнели. Если бы на ее месте был другой человек, он бы просто повернулся и
ушел. Ее случай был одним из многих, требующих безотлагательного внимания. И
не обязательно лично его внимания.
   Но он знал, что не может уйти. Коулби нетерпеливо запустил пальцы в  свою
растрепанную ветром шевелюру.
   - Вы хотите его поймать, не так ли? - возразил он очень сдержанно, и  это
ее сильно удивило.
   - Да - закричала Лорен. - Но, черт  побери.  Коулби,  мне  не  доставляет
удовольствия быть сыром в вашей проклятой мышеловке!
   Она почувствовала себя уязвимой, и ей это не понравилось.
   Молча сжимая кулаки в карманах, Коулби не сводил с нее изучающего взгляда
и заметил внезапный прилив гнева, который покрыл пятнами ее щеки и вспыхивал
в ее глазах. Поддаваясь чисто мужскому импульсу, он поднял руки, опустил  их
ей на плечи и очень нежно притянул к себе. Она дрожала.
   - Я не могу допустить,  чтобы  что-нибудь  случилось  с  вами,  Лорен,  -
пообещал Коулби мягким, успокаивающим шепотом.
   Он медленно обнял ее. Его руки легко и приятно поглаживали  ей  спину  до
тех пор, пока дрожь не утихла.
   Наконец он осторожно отстранил ее от себя.
   - Не хотите, чтобы я побыл у вас еще немного? - спросил Коулби  нежно.  -
По крайней мере до тех пор, пока вы не заснете.
   Лорен покачала головой.
   - Спасибо, но теперь со мной будет все в порядке.
   Не было смысла ему больше задерживаться. У нее было ужасное предчувствие,
что ей никогда больше не удастся снова заснуть.
   - Вы уверены?
   - Абсолютно, - произнесла она с фальшивой бравадой  и  проводила  его  до
порога.
   После того как ушел  Коулби  и  она  закрыла  дверь  на  задвижку,  Лорен
выключила свет и прошла в спальню, чувствуя сильное желание расплакаться.
   Пара таблеток аспирина помогла  уменьшить  нервное  возбуждение,  но  она
спала не крепко и часто просыпалась ночью от страха, охватывающего сердце по
необъяснимой причине. Ночных кошмаров не было. Не было даже снов.
   Наконец в пять она поняла,  что  не  может  больше  лежать,  и  встала  с
постели, чувствуя себя вялой и раздраженной.
   Пока варился кофе, она приняла душ и надела выцветшие  джинсы  и  дешевую
тенниску, ее "униформу" для работы дома. Она закрепила волосы сзади  кожаной
заколкой, затем прошлепала на кухню, чтобы приготовить спартанский завтрак.
   Когда через тридцать минут Лорен наслаждалась третьей  чашкой  кофе,  она
услышала резкий телефонный звонок.
   -  Нет,  -  простонала  она   жалобно,   инстинктивно   сжавшись.   Чашка
выскользнула из охваченных нервной  дрожью  пальцев,  кофе  разлился,  чашка
разбилась, а она даже не услышала звука ее падения. Лорен  чувствовала  себя
совсем слабой и была не  в  состоянии  выдерживать  грязные  оскорбления  по
телефону. Закрыв глаза, она приказывала своим ушам оглохнуть  и  не  слышать
настойчивых звонков телефона.
   - Мне нечего бояться, нечего бояться, - как заклинание повторяла она  про
себя эти слова до  тех  пор,  пока  не  вдолбила  их  себе  в  голову  и  не
отключилась от всего.
   Наконец телефон замолчал, но, казалось,  Лорен  не  заметила  этого.  Она
оставалась на том же месте, вся  съежившаяся,  упершись  лбом  в  подтянутые
вверх колени.
   Шипящий звук, донесшийся откуда-то сзади, раздался совсем близко, и Лорен
медленно подняла голову. Она проследила за направлением звука и поняла,  что
это было шипение кофейника, который она забыла выключить. Лорен  моментально
вскочила. И как только ее ноги коснулись пола, она заметила разлитый кофе  и
осколки.
   - Черт! - вырвалось у нее, за  этим  последовал  поток  колоритных  слов,
которые она употребляла крайне редко.
   Лорен подбежала к кухонному столу, выключила из розетки кофейник, а затем
схватила рулон бумажных полотенец, чтобы убрать грязь. После  того  как  она
вымыла тарелки и оставила их сохнуть на сушилке, пришлось  достать  средства
для чистки и вложить всю свою энергию в то, чтобы  привести  дом  в  порядок
перед недельным визитом к ней бабушки.
   Лорен уже ставила на место в шкафчик под раковиной все чистящие средства,
когда услышала звук дверного колокольчика. Она замерла.
   Я становлюсь параноиком, подумала Лорен, при этом  уголок  рта  скривился
вниз от презрения к самой  себе.  Она  встала  и,  вытирая  руки  о  джинсы,
забавила себя спокойно подойти к двери  Через  мгновение  она  почувствовала
страх и  посмотрела  на  дверь.  Затем  Лорен  открыла  задвижку,  повернула
шарообразную  ручку  и  распахнула  дверь.  На  крыльце  ее  ждал  Коулби  -
Интересно, а позволит ли тебе мамочка выйти на улицу поиграть? -  сказал  он
вместо приветствия и обаятельно улыбнулся, при этом его  глаза  сверкали  от
восхищения.
   - Моей мамочке не нравится, когда я  играю  с  незнакомыми  мужчинами.  -
передразнила его Лорен, подражая детской интонации.
   На его лице расплылась улыбка удовольствия, подогревая теплом золото  его
глаз, вызывая перебои в ее дыхании.
   - На самом деле я надеялся, что вы позавтракаете со мной.
   Лорен быстро окинула взглядом коричневый костюм, безукоризненную кремовую
рубашку, прекрасно завязанный узлом коричневый полосатый  галстук.  Если  бы
она не чувствовала себя неряшливо одетой, она бы согласилась.
   - Я одета не так, чтобы можно было куда-нибудь пойти, - сказала Лорен, не
зная, зачем она это говорит.
   - Что если  я  подожду  вас  несколько  минут  и  вы  набросите  на  себя
что-нибудь?
   - Наброшу что-нибудь? - повторила она,  шокированная.  -  Мне  нужно,  по
крайней мере, тридцать минут.
   Вот был бы для него урок, если бы она провозилась целый час!
   - Двадцать. - Он улыбнулся, словно не подозревая, что вывел ее из себя. -
Я не закончил отчеты, поэтому вынужден вновь к ним вернуться после  быстрого
ленча.
   Лорен потратила сорок минут, лишь бы настоять на своем.
   Как только они оказались в элегантном "порше" Коулби,  он  взял  курс  на
ресторан со "шведским столом" в соседнем  городке.  Здесь  за  разнообразием
блюд восточной кухни они поболтали о предстоящем дне и слегка затронули меню
обеда на сегодняшний вечер.
   - Я попытался вам дозвониться из участка, но вы не отвечали по телефону.
   - Я плохо себя чувствовала, - солгала Лорен и так  вздернула  подбородок,
что он захохотал.
   Его  язвительный  смех  огласил  помещение,  при  этом  несколько   голов
повернулись в их сторону.
   - Я подумал, что вы просто не подходите сегодня к телефону.
   - Это совсем не смешно.
   Он слишком много веселится по ее поводу. Глаза Лорен вызывающе сверкнули,
когда она подняла их к улыбающемуся лицу Коулби.
   - Хотела бы я знать, как бы вы реагировали, если бы мы поменялись с  вами
местами.
   - Вы сердитесь на меня? - спросил он, растягивая слова.
   Веселье, искрящееся в его глазах, было заразительным. И Лорен не могла не
рассмеяться.
   - Я не понимаю почему, но вы, кажется, находите во мне все самое худшее.
   Уголки его губ поднялись вверх в усмешке, а глаза озарились весельем.
   - Должно быть, потому, что вы считаете меня дьяволом.
   Их глаза встретились и уже не могли оторваться друг от друга. Лорен снова
почувствовала искру, непостижимую и возбуждающую, которая всегда  вспыхивала
между ними. Медленно его рука потянулась  к  ее  руке.  Таинственный  прилив
опьянения нахлынул на нее, так как его пальцы поглаживали ей руку.
   - Вы очень красивая, Лорен. Вы знаете об этом? - сказал он тихо.
   Коулби отвел взгляд от ее глаз, и его взор стал блуждать по ее загорелому
лицу, почти осязаемо пройдясь по линии ее маленького носа, мягко очерченного
рта со слегка окрашенными в коралловый цвет губами, которые, подобно цветку,
раскрывающемуся навстречу солнцу, раскрывались  навстречу  его  губам  вчера
вечером. Он должен был только закрыть  глаза,  чтобы  оживить  это  приятное
воспоминание.
   - Я обязана всем этим хорошему вкусу моего дедушки, - сказала Лорен и  от
смущения засмеялась. Она никогда не умела с легкостью принимать комплименты.
- Он бросил жгучую испанку с черными как смоль глазами,  чтобы  жениться  на
моей финской бабушке, на которую я и похожа.
   - Тем лучше для дедушки.
   Очарованный, Коулби продолжал рассматривать Лорен. Он окинул завороженным
взглядом ее свободно завязанные светлые волосы и утонченные черты лица.
   Под его пристальным и оценивающим взглядом Лорен начала ощущать необычное
тепло. Она нервно дернула рукой, и Коулби отпустил ее. Лорен  быстро  убрала
ее на колени, зажала другой рукой, словно боясь,  что  та  снова  потянется,
чтобы прикоснуться к его руке. При этом ее  жесте  его  губы  растянулись  в
насмешливую улыбку, которая усугубила неловкость Лорен. Ее  подбородок  чуть
подался вверх.
   - Не пора ли вам вернуться к работе с документацией?
   Его глаза расширились.
   - Уж не хотите ли вы от меня избавиться? Он засмеялся. Его  полнозвучный,
сочный, баритональный смех вызвал у нее раздражение. Ведь он снова  над  ней
подсмеивается.
   - Отнюдь нет. - парировала Лорен спокойно. - Просто  вас  ждет  работа  с
бумагами, а я вынуждена пойти в магазин бакалейных товаров.
   - Почему бы мне не помочь вам с покупками после того, как я  закончу  эту
чертову  работу  с  бумагами?  -  Его  голос  перешел  на  низкий  шепот;  в
задумчивости он обвел пальцами ободок своей кофейной чашки. - Вы знаете, как
говорится, одна голова хорошо, а две лучше, - добавил Коулби, подмигнув, при
этом его взгляд ласково скользил по ее лицу.
   Лорен была разочарована, что он не предложил пойти сначала в магазин,  но
не хотела этого показывать. Она улыбнулась.
   - Всегда так говорят, но в нашем случае, я думаю, нам обоим будет  лучше,
если я займусь покупками, а вы вернетесь на работу.
   - Бессердечная женщина, - произнес он низким, игривым шепотом.
   Коулби быстро поднялся, а затем помог ей встать. Какое-то  мгновение  его
рука лежала на ее талии, а его дыхание обдавало теплом ее ухо.
   Когда двадцать минут спустя  они  расстались,  Лорен  почувствовала  себя
обиженной и, странно, даже лишенной чего-то. Она должна была многое сделать,
и такое смятение чувств, которое вызвал у нее  Коулби  Шерман,  было  совсем
некстати.

Глава 6

   Еще долго после того, как ушли родители, Лорен стояла на кухне и смотрела
в окно с единственным желанием: развеять плохое настроение. С  тех  пор  как
Коулби позвонил ей, чтобы извиниться за то, что он не сможет прийти на обед,
она была в меланхолическом настроении.  О,  ради  семьи  Лорен  притворилась
счастливой. Но это потребовало от нее большого напряжения. И она успокоилась
лишь тогда, когда увидела, что родители уходят.
   - Хочешь, я помогу тебе помыть посуду, дорогая? - спросила бабушка.
   Лорен обернулась и улыбнулась ей, отрицательно помотав головой в ответ.
   - Мне следовало бы поручить Джилл и Донни вымыть посуду.
   Кэтрин Шейлер слегка покачала головой и сморщила маленький носик.
   - Они не оставили бы ни одной целой тарелки. -  Она  издала  звук,  нечто
среднее между смехом и икотой. - Вот это да! - воскликнула она,  поднося  ко
рту изящную руку. - Я думаю, ты дала мне слишком много выпить сегодня.
   - Кто? Это я дала тебе слишком много выпить? - воскликнула Лорен в  ответ
с изумлением. - А кто же  тогда  все  время  подставлял  свой  бокал,  когда
бутылка ходила по кругу?
   Зеленые глаза бабушки засверкали озорством.
   - Как я могла быть настолько невежливой, чтобы не отметить такое событие,
как двухнедельный отпуск твоего отца?
   - Бабушка!
   Кэтрин  засмеялась,  получая  полное  удовольствие  от  того   неудобного
положения, в которое она поставила внучку.
   - Ну, а теперь, если  честно.  Лори,  -  вызывала  она  на  откровенность
внучку, - скажи, разве ты не получишь удовольствия от того, что он  будет  в
нескольких тысячах миль от дома на протяжении нескольких дней? -  Ее  взгляд
был прямым и очень озорным.
   Застенчиво улыбаясь, Лорен согласилась:
   - Да, было бы прекрасно отдохнуть от него несколько дней.
   - Вот и я так думаю!
   Закатывая по локоть рукава голубого шелкового платья,  Кэтрин  решительно
направилась к раковине. Но Лорен опередила ее.
   - Ты у меня в гостях. - Она легонечко взяла бабушку за плечи  и,  любовно
пожимая их, как бы играючи, оттолкнула ее от раковины. - Кш-ш! Пойди почитай
что-нибудь или просто отдохни в гостиной.
   - У меня будет предостаточно времени позже,  чтобы,  как  ты  выразилась,
отдохнуть. А пока я могу, я хочу приносить пользу. - Она  не  слишком  нежно
толкнула Лорен локтем в бок. - А ты уходи отсюда. Прими душ, сделай маникюр,
словом, все, что ты обычно делаешь в это время  вечером,  и  оставь  меня  в
покое, дай мне помыть посуду.
   - Есть, капитан!
   Лорен  щеголевато  отдала  ей  честь,  а  затем  посторонилась,   пытаясь
уклониться от шлепка под зад. Но она оказалась не слишком проворной.  Мягкий
черный трикотаж ее брючного костюма придавал превосходную форму ее приятно ,
округлым ягодицам, но не мог смягчить силу шлепка. Он был весьма ощутимым.
   - Поосторожнее, ты действительно  сильно  ударила,  -  проворчала  Лорен,
потирая место,  куда  пришелся  шлепок;  но  бабушка  угрызений  совести  не
испытывала.
   - Если уж ты здесь болтаешься, то  так  и  быть,  можешь  помочь.  Возьми
полотенце и протри эти тарелки.
   - У меня  прекрасная  идея,  Грам,  -  сказала  Лорен,  ее  глаза  весело
засверкали, но речь была сама невинность. - Действительно, почему бы  мне  и
не протереть тарелки?
   - Ах ты, озорница! - Кэтрин покачала  головой  в  притворном  отчаянии  и
хихикнула.
   - Если я плохо воспитана, то только потому, что ты испортила  меня,  твое
воспитание, - подзадорила ее Лорен.
   Она изящно  перебросила  полотенце  через  плечо  и  распустила  шнуровку
прилегающего лифа платья, поспешно залезая внутрь,  чтобы  растереть  талию.
Шнурки были завязаны слишком туго.
   - Думаю, я слишком  много  съела,  -  пожаловалась  она,  слегка  проводя
ногтями по отчетливо выделяющимся ребрам и  по  слабым  следам  шнуровки  на
коже.
   - Слишком много? - переспросила Кэтрин, осматривая  критическим  взглядом
стройную фигуру внучки. - Того, что ты  съела,  даже  воробью  недостаточно,
чтобы не умереть с голоду, - продолжила она сердито.
   Склонность Лорен к диете была старой и очень болезненной  темой,  которой
та избегала любой ценой.
   - Ты заметила, как вырос Донни? - спросила Лорен и сразу же  поняла,  что
предоставила бабушке еще одну возможность проехаться на ее счет.
   - Это потому, что он хорошо ест и пьет много молока.
   - Если бы я ела, как он, то скоро стала бы настоящим Робином-Бобином. Нет
уж, благодарю, - отпарировала Лорен. - Во всяком случае, с той скоростью,  с
какой растет мальчик, он может стать таким  же  высоким,  как  Роб.  Как  ты
думаешь? - "Хотя он  никогда  не  станет  таким  же  привлекательным...",  -
подумала она.
   Кэтрин кивнула в знак согласия. Она плеснула моющего  средства  в  лохань
для мытья посуды и пробормотала:
   - Я только надеюсь, что он вырастет таким же сильным.
   По спине Лорен пробежала дрожь от мрачного предчувствия. Она понимала, на
что намекает бабушка.
   - Расскажи мне об Элинор, Грам, - прошептала Лорен,  чувствуя  себя  так,
будто ей надо было оглянуться через плечо,  чтобы  убедиться,  что  Донни  и
Джилл их не услышат. Никто никогда не говорил об Элинор, и  до  сегодняшнего
вечера у Лорен не было возможности  удовлетворить  свое  любопытство.  -  Ты
знала их обоих еще до женитьбы на ней Роба, не так ли?
   Кэтрин утвердительно кивнула.
   - Она была слабовольная, потакающая своим желаниям женщина, но  она  была
красивой, - начала рассказывать Кэтрин. В ее голосе послышалось неодобрение.
- Она привыкла все делать по-своему. Будь ее воля, она бы никогда  не  вышла
замуж за Роберта.
   Кэтрин с силой потерла пятно на стакане, затем окунула  его  в  воду  для
полоскания, передала Лорен и продолжила:
   - Роберт был тогда молодым идеалистом с  большими  надеждами.  Ему  нужна
была такая жена, которая бы поддержала, поняла его. - Передав  Лорен  другой
стакан, она добавила:
   - Словом, такая жена, которой Элинор, разумеется, не являлась!
   Да, Элинор не была такой. Лорен  исполнилось  тринадцать,  когда  родился
Донни, но она помнила, как злилась Элинор из-за того,  что  тот  родился  со
слабым животиком. Теперь Лорен знала, что все родители,  у  которых  есть  в
доме маленькие дети, жалуются на бессонные ночи, колики у детишек,  огромные
расходы на уход за ребенком и на его питание, а также на отрыв от  привычной
жизни. Но тогда она чувствовала, что для Элинор второй ребенок был обузой.
   Сострадание к Донни овладело Лорен, и  на  несколько  минут  она  забыла,
каким невыносимым мальчишкой был он временами.
   - Вскоре после рождения мальчика Элинор начала пить и  заводить  любовные
связи с мужчинами, с которыми знакомилась в барах, где  проводила  все  свое
время.
   Кэтрин остановилась и еще долго стояла, уставившись  в  тарелку,  которую
только что вымыла.
   - Бедняжки, - пробурчала  Кэтрин,  ее  обычно  приятный  голос  охрип  от
волнения. - Элинор, бывало, закроет их в спальне Джилл, оставив  каждому  по
коробке кукурузных хлопьев и по бутылке молока. Джилл была еще слишком мала,
чтобы позаботиться о себе  самой,  а  ее  оставляли  одну  присматривать  за
крошкой-братом. Бедняжка, - снова пробормотала Кэтрин себе под нос.
   - И как долго это продолжалось? Лорен готова была убить Элинор за то, что
та была такой бессердечной.
   - Слишком долго, - проворчала бабушка. - Она была не человек,  а  дьявол.
Пока Роберт пропадал на  работе,  Элинор  шлялась  по  барам.  Но  когда  он
приходил домой, она обычно встречала его у двери,  жалуясь  на  то,  что  не
удалось убрать дом, постирать его вещи или же сходить в магазины, потому что
дети весь день озорничали.
   - И, конечно, Роб ей верил. Кэтрин кивнула:
   - У него не было причины не верить. К тому  времени,  когда  он  приходил
домой, было поздно, и дети уже обычно спали. Кроме того,  они  были  слишком
малы и не могли ничего возразить Элинор, что бы  она  ни  придумала.  И  вот
однажды Роб увидел  ее,  выходящей  из  бара  с  одним  из  любовников.  Они
направлялись к ее машине и были настолько пьяны, что  еле  шли,  поддерживая
друг друга. Роберт говорил, что почувствовал искушение пойти за ними следом,
встретиться с ней лицом к лицу и, если потребуется, то оттащить ее домой. Но
затем он передумал и решил, что будет лучше, если отправится домой к детям.
   - И, естественно, он обнаружил их одних, правда?
   Кэтрин вздохнула.
   - Элинор, конечно, оставила их снова  одних.  Очень  хорошо,  что  Роберт
решил тогда пойти домой. Джилл как-то удалось  выбраться  из  спальни  через
окно, и она упала в бассейн.
   - О Боже!
   Бабушка расстроенно улыбнулась.
   - Роб вовремя пришел и не дал Джилл утонуть.
   С посудой все было закончено. Лорен повесила промокшее полотенце на ручку
дверцы плиты, затем взяла тюбик питательного  крема  для  рук,  который  она
держала на рабочем столике у раковины, и выдавила большую порц