ева, смешанного с унынием.
   - О, мой старый друг Мэйс, - сказал хозяин, быстро поднимаясь с  подушки.
Он протянул руну и поприветствовал гостя. - Давно мы не встречались, не  так
ли?
   - Слишком давно, - согласился Мэйс и пожал  руку  шейху,  улыбаясь  обеим
женщинам. - Помню, как когда-то вы сказали, что  очень  бы  хотели  побегать
босиком по нашим паркам и позапускать бумажного змея, - сказал Мэйс Раджану.
   Улыбаясь от счастья, шейх взглянул на сверток в руке Мэйса:
   - Вы принесли бумажного змея?
   - Жаль, что мне не пришло в голову принести двух, - сказал Мэйс и, как бы
извиняясь, улыбнулся принцессе.
   Раджан сделал вид, что не слышит. А Мадхури, казалось, очень  понравились
слова Мэйса.
   "Слишком любезен", -  подумала  Робин,  пристально  глядя  на  Мэйса.  Он
подмигнул ей. Охваченная волнением, она отвернулась.
   Мэйс знал, как мучительно Робин переживает происходящее. Она считает, что
он пришел сюда, чтобы проконтролировать ее интервью с Раджаном. Когда Раджан
занялся распаковыванием бумажного змея, Мэйс наклонился к Робин и прошептал:
   - Могла ли ты себе представить, что встретишь здесь меня!
   - Очень удивлена, - холодно сказала Робин, внимательно  разглядывая,  как
он поудобнее усаживается на лежащей рядом подушке. Она  была  взбешена  тем,
что он грубо вмешивается в ее интервью. И чем быстрее он поймет, что она  не
собирается по-дружески относиться к нему - даже  ради  хозяев  дома,  -  тем
лучше.
   - Ты великолепно выглядишь сегодня, - тихо проговорил он, по-видимому, не
обращая внимания на ее холодность.
   - Мэйс, что ты здесь делаешь? - прошипела она, крепко вцепившись руками в
колени,  чтобы  справиться  с  охватившим  ее  желанием  чем-нибудь  в  него
запустить.
   Раздался сдавленный смешок.
   - Меня пригласили на обед, - заявил он. Его прекрасное настроение сводило
ее с ума. Кончиками пальцев он прикоснулся к ее стиснутым рукам,  его  палец
погладил ее большой палец, потом запястье.
   Робин отбросила его руку.
   - Как ты думаешь, что ты делаешь? - потребовала она ответа.
   - Наслаждаюсь. Ты же  знаешь,  что  я  всегда  испытывал  наслаждение  от
прикосновения  к  тебе,  от  ощущения  тебя.  -  Он  продолжал   мучить   ее
воспоминаниями о том, что было в их лучшие времена.
   Робин чувствовала себя марионеткой, а веревочками были те ласковые слова,
которые он ей шептал. Но ведь кукла может не выдержать и сломаться!
   Терпение кончилось, и Робин повернулась к Мэйсу  спиной.  Она  наблюдала,
как  хозяин  забавляется  бумажным  змеем,  испытывая  одновременно  чувство
зависти и восхищения Мэйсом. Он все взвесил, выбирая свой подарок. Довольный
подарком, Раджан сиял от радости. Словно маленький ребенок, он прикасался  к
цветным целлофановым узким лентам,  ощупывал  всего  змея  длинными  темными
пальцами. Наконец он заметил, что в комнате стало слишком тихо.
   - Вы  покорили  меня  своим  подарком,  -  сказал  он  Мэйсу,  застенчиво
улыбаясь. - Много лет я мечтал втайне о такой игрушке, а мой отец всегда мне
говорил, что такие вещи...
   Мадхури издала негромкий звук и прервала его высказывание.  Повернувшись,
он обратился к ней низким гортанным голосом. Что  сказал  Раджан,  останется
между ними, потому что говорил он на их  родном  языке.  Высказавшись,  шейх
повернулся к гостям, а принцесса  в  угрюмом  молчании  опустилась  на  свою
подушку.
   Если Мэйс и чувствовал себя так же неловко, как Робин, то она не могла об
этом догадаться ни по выражению его лица, ни по  его  позе.  Он  смеялся  и,
казалось, был, как всегда во время интервью,  раскован.  Она  почувствовала,
что завидует.
   Робин всегда восхищалась талантом бывшего мужа. Нигде она не  видела  ему
равных. Он умел выкапывать самые интересные  факты,  умел  превращать  самые
трудные задания в легкие.
   Робин подумала, что держится он замечательно.  Он  старался  не  замечать
ощутимой напряженности между братом и сестрой.
   Шейх  игриво  дотронулся  лентами  бумажного  змея  да  щеки  Робин.  Она
посмотрела на него, а ј улыбнулся.
   - Может быть, завтра мы с вами?.. -  удерживая  хвост  змея  в  руке,  он
приподнял самого змея вверх, и тот как бы проплыл в воздухе.  Робин  поняла,
что он хочет пригласить ее запускать с ним змея.
   И Мэйс тоже понял. И ему это не понравилось.
   - Возможно, как-нибудь  в  другой  раз,  Ваше  превосходительство.  -  Он
улыбнулся, чтобы смягчить удар. -  На  завтра  у  Робин  намечено  несколько
встреч.
   "О, Боже! Дай мне терпения!" Робин заскрежетала зубами, глубоко вздохнула
и, заставив себя улыбнуться, возразила Мэйсу:
   - Можно и завтра, если вы согласитесь отправиться к вечеру. Я  встречаюсь
с друзьями в три, но к четырем буду свободна.
   - О, дорогая, я забыл тебе сказать, - вставил Мэйс, прежде чем шейх успел
согласиться.  -  Мэл  и  его  жена  пригласили  нас  завтра  вечером  вместе
пообедать. - Женщина дернулась. Он пояснил:
   - Это наши старые друзья. Они обидятся, если Робин не придет.
   - Понятно! - казалось, шейх  смутился.  -  Простите  меня,  мой  друг.  Я
сначала не понял. - Он по-мальчишески улыбнулся. - Я должен был это  понять.
Чэндлер и Чэндлер.
   Только за то, что Мэйс выглядел таким довольным, Робин бы его с  радостью
убила. Он внушал ей отвращение.
   - Мэйс и я больше не женаты. Мэйс заставил себя улыбнуться.
   - Она оставила мое имя, но избавилась от меня.
   - Вы в разводе? - сказала Мадхури, нервно рассмеявшись.  Раджан  сверкнул
глазами в ее сторону и что-то проговорил, но, казалось, Мадхури предпочла не
повиноваться. - И вы остались друзьями? - продолжала она, переводя взгляд  с
Робин на Мэйса.
   Робин улыбнулась.
   - Иногда, когда женитьба не удается, стороны все-таки остаются  друзьями,
- согласилась она. Но по ее тону можно было понять, что к ним с  Мэйсом  это
не относится. Она вызывающе посмотрела на  Мэйса,  а  тот,  к  ее  глубокому
огорчению, подмигнул ей.
   - Робби и я остались  хорошими,  хорошими  друзьями,  -  сказал  Мэйс  и,
воспользовавшись ситуацией, взял Робин за руку.
   - Здорово! - воскликнула она так тихо,  что  только  он  мог  расслышать.
Некоторое время Робин позволила удерживать руку, но потом под предлогом, что
ей надо взять чашку, освободилась от него.
   Мадхури хотела было что еще спросить, но  шейх  опередил  ее;  хлопнув  в
ладоши, он позвал слуг. Те, как будто поджидая  сигнала  у  комнаты,  быстро
вошли, каждый держа по блюду или по вазе. Затем двое слуг принесли тарелки и
столовые приборы.
   Девушка наполняла тарелки разными кушаньями, а Раджан подробно  объяснял,
что им подают: крылья колибри, маринованные в апельсиновом соке,  коричневый
рис, баклажаны в смеси с кусочками моркови, тушеные бараньи отбивные и пирог
с начинкой из нарезанного кусочками мяса и различных специй и трав.
   Когда слуги ушли, хозяин перевел взгляд на гостей.
   - В моей стране не должно  быть  разводов.  -  Он  улыбнулся,  но  взгляд
казался жестким. - Вас бы держали под усиленной охраной до тех пор, пока  вы
не одумались бы. Может быть, даже хлестали до тех пор, пока вы не  стали  бы
повиноваться.
   Тонкой рукой Робин теребила у себя на шее  камею.  На  нее  не  могли  не
подействовать слова шейха. Жалкий хам! В глубине души она кипела от  злости,
но смогла изобразить мягкую улыбку - Тогда я должна быть благодарна  судьбе,
Ваше превосходительство. Ведь я была замужем за американцем.
   Мэйс посмотрел на ее смеющееся лицо и весь засиял  от  переполнявшей  его
гордости. Он знал, что и слова Робин, и ее улыбка, и хладнокровие были  лишь
прикрытием.  Мысленно  она  рисовала  себе   сцену   убийства,   в   которой
неосторожный шейх умирает мучительной смертью.
   У нее все-таки есть стиль, у его Робби! Мэйс  обратил  ко  всем  победную
улыбку:
   - Не знаю, как у вас, а у меня остывает обед.
   - И у меня тоже, - добавила Мадхури, многозначительно взглянув на  брата.
Тот перестал смотреть на Робин и рассмеялся.
   - Иногда я говорю неумные вещи" - сказал он Робин извиняющимся  тоном.  -
Простите, если я сказал что-нибудь не так.
   - Не беспокойтесь. Ваше  превосходительство,  -  поспешила  заверить  его
Робин. - Вы меня нисколько не  обидели.  -  Она  почти  слышала,  как  Мэйс,
смеясь, говорил: "Ложь", но решила не обращать внимания. В конце концов  то,
что он думал, не имело теперь ровно никакого значения.

Глава 6

   Было уже поздно, когда они завершили обед, состоявший из восьми блюд. Что
касается Робин, то она была счастлива, что никто не пришел  снова  с  полным
кофейником. Ей хватило и одной чашки этой густой жидкости,  но  Мэйс  упрямо
предлагал снова  и  снова  наполнить  ее  чашку.  Сам  он  притворялся,  что
полностью поглощен беседой с шейхом, а она предпринимала героические усилия,
чтобы выпить эту мерзость.
   - Веселишься? - прошептал ей на ухо Мэйс. Робин вздрогнула.
   - Раньше веселилась.
   Он негромко засмеялся и кивнул на Раджана, объяснявшего сестре рисунок на
поверхности бумажного змея.
   На какое-то время показалось, что хозяева заключили  перемирие.  Для  них
это было хорошо, для Робин - нет. Слишком  близко  от  нее  находился  Мэйс,
слишком рьяно он хотел воспользоваться ситуацией.
   - Не умничай, Мэйс, - предупредила его Робин, стараясь при этом увильнуть
от его "хищницы-руки".
   - С тобой - не хочу, - возразил он хриплым  шепотом.  Дыхание  его  легко
касалось мочки ее уха. Робин задрожала. - Если тебе  холодно,  я  знаю,  как
тебя согреть, - мягко предложил  он  свои  услуги.  -  Давай  попрощаемся  с
хозяевами, и я отвезу тебя домой.
   - Я никуда с тобой не поеду, - проговорила женщина, едва шевеля губами. -
Поэтому,  прошу  тебя,  перестань.  Мне  неинтересно  то,  что   ты   можешь
предложить.
   Именно в этот момент Мадхури потеряла всякий интерес к бумажному змею,  а
Раджан снова сел на свою подушку и быстро вовлек Мэйса в обсуждение новостей
спортивной жизни.
   Робин пришла к выводу, что ей больше импонирует принцесса, чем  шейх.  Но
только не в те моменты, когда они с братом наносили друг другу  оскорбления.
Теперь Робин хотелось узнать, насколько словоохотлива девушка.
   - Расскажите  мне,  пожалуйста,  что  это  такое  -  быть  репортером,  -
прошептала Мадхури. С независимым видом она наклонилась вперед и  продолжала
очень тихо:
   - И еще, как вам теперь живется одной, после развода с Мэйсом?
   -  Что  касается  профессии   репортера,   -   сказала   Робин,   коротко
усмехнувшись, - это трудная работа. Но я бы не  променяла  ее  ни  на  какую
другую. Что же касается другого вашего вопроса, то мне  очень  нравится  моя
новая жизнь. Быть зависимой только от  себя  гораздо  легче,  чем  учитывать
постоянно еще чьи-нибудь желания.
   - Была бы у меня такая свобода! - вздохнула принцесса и искоса с  досадой
взглянула на своего брата. - Но Раджан бы мне этого никогда не  позволил.  -
Сняв несуществующий волосок со своих черных джинсов, она  продолжала  мягким
шепотом. - В моей стране женщина  никогда  не  бывает  свободна.  Ее  судьба
предрешена при рождении, ее учат только тому, что, по мнению мужчин, ей надо
знать. Я лучше образована,  чем  большинство  моих  соотечественниц,  только
потому, что мой отец так постановил.
   "Отец..." - подумала Робин.
   - Шейх Ахмед, должно быть, великолепный отец, -  сказала  она,  вспомнив,
что старый шейх никогда не позволял фотографировать или интервьюировать свою
семью.
   Лицо Мадхури просветлело:
   - Я была его любимицей. Он не баловал меня, но всегда  разными  способами
показывал, что я ему нравлюсь. Вот почему он позволил мне присутствовать  на
уроках, которые давали моему брату.
   - Вам очень повезло.
   Робин немного помолчала, раздумывая над тем, как  лучше  перейти  к  теме
болезни Ахмеда. Если бы она только могла узнать, где старый шейх  поправляет
свое здоровье. Спрашивать об  этом  не  пришлось.  Мадхури  сама  совершенно
случайно выдала  информацию,  когда  рассказывала  о  том  особом  внимании,
которое оказывал ей отец.
   - Мадхури, ты надоедаешь нашей гостье, -  сказал  Раджан.  Он  неожиданно
появился рядом с двумя женщинами, склонившимися друг к другу в тихой беседе.
   - О, нет, Ваше превосходительство. Совсем наоборот. Принцесса очень много
рассказала о вашей стране и обычаях. Она пробудила у меня  желание  посетить
вашу страну.
   - Это можно устроить, - пришел на помощь Мэйс. - Когда бы ты ни  захотела
туда поехать, дай мне об этом знать и я сделаю так, что  "Сэнтянел"  оплатит
твои расходы. - Он прекрасно знал Робин. И это выражение, появившееся на  ее
хорошеньком личике, могло означать только одно: она  разузнала,  чем  болеет
Ахмед и где он скрывается.
   - Мы были бы очень рады вашему визиту, - вставил Раджан, глядя на  сестру
как бы для подтверждения своих слов. Мадхури улыбнулась.
   - Ты уже уходишь? - спросила Робин, с  любопытством  глядя  на  неуклюжие
попытки Мэйса расправить свое  длинное  тело  после  неудобного  сидения  на
подушке.
   - Не надо показывать, что ты очень этому обрадовалась, - игриво  побранил
ее  Мэйс  тихим  голосом.  -  Я  искренне  считаю,  что  мы  хорошо  провели
сегодняшний вечер. - Он раскланялся, широко улыбаясь всем  троим  участникам
трапезы. - Спасибо за прекрасный вечер, - сказал  он  шейху.  Потом,  слегка
поклонившись в сторону принцессы, попрощался и вышел из комнаты.
   Что бы это значило? После того как он вел себя весь вечер, могла  ли  она
поверить, что ему безразлично, пойдет ли она с ним. Робин почувствовала, как
по телу ее пробежал легкий холодок.
   Мэйс что-то замышляет. Она могла бы в этом поклясться.
   Одним грациозным движением Робин поднялась с  подушки,  хотя  ноги  ее  и
затекли после долгого сидения на полу. Она уже подучила всю интересующую  ее
информацию, поэтому не было никакой нужды продолжать беседовать с  Раджаном.
Если  же  она  покажет,  что  потеряла  к  нему  всякий  интерес,  он  может
заподозрить, что сестра не проявила должной осторожности.
   - На утро у меня назначена встреча, Ваше превосходительство,  -  поспешно
сказала она, улыбаясь хозяевам. Раджану же она сказала:
   - Если вы еще хотите пригласить меня запускать змея, возможно, мы  смогли
бы встретиться послезавтра?
   Он с живостью согласился:
   - Вы окажете мне честь, если приедете ко мне на ленч.  Я  пошлю  за  вами
свою машину.
   - Чудесно. - Робин повернулась к принцессе:
   - Спасибо за восхитительную беседу Очень приятно было вас посетить.
   - И мне тоже очень понравилось, - застенчиво ответила Мадхури.
   - Уже довольно поздно, Ваше превосходительство. Может быть, меня  отвезут
домой, если вы не возражаете?
   Шейх хлопнул в ладони, и немедленно появился слуга, который был направлен
к шоферу.
   Торопливо, но изящно махнув рукой на прощание, Робин  охотно  последовала
за слугой к ожидавшей ее машине.
   Когда Робин устроилась  на  заднем  сиденье  лимузина,  она  вздохнула  с
облегчением: вечер подходил к концу. Она суховато улыбнулась, вспомнив слова
Раджана по поводу развода. Нельзя не восхищаться сдержанностью Мэйса. Должно
быть, ситуация, когда он удержался от желания  поднять  брошенную  перчатку,
защищая честь бывшей жены, потребовала от него большого напряжения сил.  Она
вполне может позаботиться о себе сама, но до  сегодняшнего  вечера  Мэйс  не
давал ей возможности продемонстрировать это.
   Поблагодарит  ли  она  его  при  следующей  встрече  за   предоставленную
возможность самой разобраться с дерзким молодым шейхом,  полностью  зависело
от того, что случится по дороге домой. Интуиция подсказывала, что Мэйс уехал
так рано потому, что приготовил для нее очередной сюрприз. А  по  опыту  она
знала, что ничем хорошим для нее его сюрпризы не заканчиваются.
   - Боже мой, - простонала она. - Почему он никак не поймет,  что  со  мной
делает? - Ее охватил приступ жалости к самой  себе.  Женщина  обратила  свой
затуманенный взгляд к темному окну. - Если бы он действительно  любил  меня,
если бы видел во мне индивидуальность, то предоставил бы мне возможность для
роста.
   Неужели все, что было, было ложью?
   Робин горько улыбнулась и окунулась с головой в воспоминания о  том,  как
на одном из вечеров у ее тетушки Чармэн произошла их  первая  встреча.  Мэйс
вел себя возмутительно. Не обращая внимания  на  стоявших  рядом  людей,  он
подошел и, даже не потрудившись представиться, сообщил, что  твердо  намерен
на ней жениться.
   Облизываясь,  он  нашептывал  ей  о  своих  коварных  замыслах,  а  потом
опустился  на  одно  колено  и  торжественно  поклялся  в  вечной  любви   и
преданности. Девушке только что исполнилось семнадцать лет, но она была  уже
зрелым  и  по-своему  проницательным  человеком.  Она   разглядела   кое-что
серьезное за его домогательствами.
   Робин воспитывали пожилые родители, и благодаря их общительности  девушка
имела знакомства с самыми разными людьми. Но до того вечера у тетушки она не
встречала никого, кто бы хоть отдаленно был похож на Мэйса.
   Уже в двадцать пять лет он получил несколько наград, но был человеком без
всяких претензий. Он был забавным и смешным, нежным, но не слабым,  умным  и
любящим. Очень, очень любящим.
   Девушка сразу полюбила его и вышла за него замуж. Он  все  сделал,  чтобы
она в течение четырех замечательных лет ощущала себя его невестой.
   В то время он  поощрял  ее  интерес  к  журналистике,  помог  отшлифовать
природную склонность к этому занятию и научил таким хитростям  профессии,  о
которых она бы никогда не узнала от своих сокурсников.
   Их медовый месяц кончился в тот день, когда  муж  подмешал  что-то  в  ее
вино, чтобы не дать ей возможности пойти на назначенную встречу.
   Впервые ей неожиданно повезло. С того дня, как Робин пришла в газету,  ей
поручали выполнять только простейшую работу. С  нетерпением  и  страхом  она
ждала назначенного интервью с человеком, сбежавшим из Беллву.  В  оцепенении
она позвонила боссу и сказала, что нашла Фрэнка Стокли и что  он  согласился
дать ей эксклюзивное интервью. А потом позвонила мужу,  потому  что  хотела,
чтобы и он порадовался ее удаче.
   Робин знала, что никогда  не  сможет  забыть  того  долгого  напряженного
молчания, которое воцарилось после ее сообщения.
   - Ты не можешь встретиться с ним, -  сказал  Мэйс,  а  за  его  спокойным
голосом скрывалось бешенство.
   - Почему? - потребовал ответа новоиспеченный репортер, жаждущий настоящей
работы.
   За этим опять последовало молчание, потом он сказал грубо и резко:
   - Потому что тебе нужен фотограф.
   Он попросил подождать его, пообещав сделать  для  нее  снимки,  пока  она
будет брать интервью. Робин с радостью согласилась.
   Когда они встретились  в  комнате  отдыха,  муж  посоветовал  ей  немного
выпить, чтобы успокоить нервы. Он даже не слушал, когда она пыталась уверить
его, что совершенно спокойна. В конце концов ей хотелось побыстрее поехать к
Фрэнку и начать работу над первой своей настоящей  статьей,  и  она  сделала
большой глоток мики, приготовленного любимым мужем.
   Позднее, когда Робин сердито обвиняла его в  предательстве,  он  разыграл
обиду и не захотел извиниться. Мэйс утверждал, что хотел о ней позаботиться,
зная, что Фрэнк Стокли был опасным шизофреником. Он не пошел и  не  высказал
всего боссу, но был уверен, что такую статью нельзя поручать  неоперившемуся
птенцу. Чтобы доказать, что поступил бескорыстно, он подписал написанную  им
статью на эту тему именем жены.
   Поступок Мэйса  возымел  -  совершенно  для  них  неожиданно  -  обратный
результат: прочувствованная, трогательная статья о несчастном Фрэнке  Стокли
оказала такое большое влияние на босса, что  он  -  безрассудно,  по  мнению
Мэйса - отправил Робин на другое задание такой же значимости.
   На этот раз муж запер ее в чулане,  "для  ее  же  собственного  блага"  и
написал за нее статью.
   Робин испытывала боль  и  разочарование,  она  хотела  пойти  к  боссу  и
чистосердечно признаться в отвратительном мошенничестве. Но не