...  И  выходит
так, что тебе не стало легче, если ты понял, что я хочу сказать...
   Поезд остановился, а Тони Алкотта улыбнулся окровавленным ртом.
   - Никак не легче.
   Двери раскрылись, и Джо перед выходом последний раз  взглянул  на  Тони
Алкотту.


   Остаток дороги до аэропорта О'Хара в голове Джо Флада кипела буря.
   Сидя в последнем  вагоне  аэропортовской  электрички,  ощущая  крестцом
давление револьвера (всего три патрона осталось), с пульсирующей  головной
болью, с не утихающим немилосердным звоном в ушах, Джо  впервые  с  вечера
чувствовал себя полностью трезвым. Это позволило ему  мысленно  прокрутить
самые худшие варианты. Что, если Эндрюс не получил  сообщение?  Что,  если
адвокат по какой-то  причине  не  смог  остановить  Игру?  Джо  знал,  что
отменить акцию, когда деньги уже поступили на счет, - дело  почти  глухое,
но Господи, здесь же особые обстоятельства. Он почувствовал,  что  в  душе
поднимается панический страх. Грубая реальность  заключалась  в  том,  что
колеса уже закрутились. Кости  брошены.  Для  него  они  выпали  "змеиными
глазами", и дело не только в размере приза. Наемные киллеры известны своей
жадностью, и это правда, но тут заработали более глубокие стимулы.  И  Джо
знал это вернее, чем то, что солнце встает  с  востока.  Призывно  звенела
медь славы: стать человеком, который завалит Слаггера. Джо никого  из  них
не винил. Он и сам бы бросился на охоту за самим собой.
   Джо смотрел в окно набирающего скорость поезда.
   Было начало четвертого,  самое  темное  время  ночи,  и  предрассветные
облака смотрелись почти свинцовыми  над  крышами  Логан-сквер.  Небо  было
цвета пораженных раком легких, задыхающихся  от  сырости  и  грязи.  А  за
окнами поезда  неслись  чередой  заброшенные  строения.  Уходили  силы,  и
подступало отчаяние. Джо подумал: что, если  бросить  дергаться,  и  пусть
очередной стрелок сделает  свою  работу.  В  конце  концов,  может,  он  и
заслужил смерть. Может, и не важно, что у него  нет  лейкемии,  -  он  был
киллером. Но убийства - это еще цветочки. Он вполне заслужил смерти за то,
что сделал с этой ни в чем не повинной маленькой мексиканкой.
   Джо закрыл глаза и стал  думать  о  Мэйзи.  Он  вспомнил  ее  огромные,
наполненные горечью глаза,  в  которых  застыли  слезы,  глаза,  ужаленные
обрушенной на нее ложью. Он увидел дрожащие ручки с  обкусанными  до  мяса
ногтями. Он видел, как  она  дернулась  и  застыла  в  ошеломлении.  Видел
отчаянное, безутешное выражение ее лица.
   - Черт возьми!
   Джо даже не понял, что сказал это вслух, пока не ощутил  сверлящий  его
лицо взгляд с противоположного сиденья. Джо поднял глаза.
   - Извините, - сказал он. - Простите, пожалуйста.
   Эта старая негритянка ехала еще с Кольца, от станции  Святой  Марии  из
Назарета. Толстуха с копной серо-стальных волос на  голове  была  одета  в
форму больничной сестры и  держала  между  колен  металлическую  сумку  на
колесах.
   - Некоторым людям, - буркнула она себе под нос, - следовало бы помнить,
где они находятся.
   - Извините, мэм, - снова повторил Джо.
   Он выглянул в окно и постарался сдержать бешено скачущие мысли. Он  был
как резиновая лента, растянутая до грани разрыва. Порывшись в рюкзаке, Джо
вынул пузырек с тайленолом и проглотил еще пару таблеток, даже добавил еще
одну  таблетку  кофеина  -  хотя  пьяная  одурь  уже  прошла,  нужно  было
оставаться как можно более бодрым. Теперь темный  лес  был  полон  волков.
Хищник за каждым деревом. И нельзя угадать кто...
   Рядом с ним послышался металлический щелчок взводимого затвора.
   Джо соскользнул с сиденья,  выхватывая  револьвер  из-за  пояса,  краем
глаза заметив через проход серебряный блеск. Револьвер взметнулся вверх  и
ткнулся в лицо старухи.
   - Брось это! - крикнул он, прижимая ствол к шее под ее  подбородком.  -
Брось сейчас же, а то пулю проглотишь!
   Джо взвел курок.
   Старая матрона беззвучно открыла рот, выкатила глаза, губы ее  дрожали,
но она не могла вымолвить ни слова. Ее голосовые связки примерзли  к  дулу
"магнума". Джо посмотрел вниз и  увидел,  что  старуха  просто  складывала
ручку  своей  коляски.  Звук  щелкнувшей  пружины  Джо  принял  за  щелчок
механизма девятимиллиметровой "беретты". Он заморгал. Поплыл специфический
запах - бедняга явно наложила в штаны.
   - О Господи, простите! Я не хотел...
   Джо снял револьвер с боевого взвода и отвел в сторону.
   Старуха неподвижно глазела, как парализованная.
   - Простите, ради Бога. - Джо сунул револьвер  за  спину  под  ремень  и
двинулся вперед по вагону. Он молил  Бога,  чтобы  у  старухи  не  отказал
мотор; ему никак не хотелось отскребать ее от  пола.  Он  поднял  руку.  -
Понимаете, мне показалось, что вы полезли за... В общем, я принял  вас  за
другого человека.
   Не спуская с нее глаз, Джо  приблизился  к  двери  и  стал  нетерпеливо
ждать, когда летящий на запад поезд доедет до аэропорта.
   Поезд уже въезжал на  станцию,  а  старуха  все  глядела  вытаращенными
глазами.


   На борту самолета Джо стало легче.
   - А сейчас, уважаемые пассажиры, мы просим вас  убедиться  в  том,  что
ваша ручная кладь надежно закреплена на верхней  багажной  полке,  столики
перед  вами  подняты  и  закреплены,  а  ваши  ремни  безопасности  прочно
застегнуты.
   Это сообщение прозвучало по внутренней связи  самолета  "Вестерн  игл",
выполняющего рейс N_109. Фальцет двигателей под полом стал  громче,  вдруг
засвистела вентиляция. Джо ощутил животом  легкий  толчок,  когда  самолет
стал выруливать на взлетную полосу. Он закрыл  глаза  и  попытался  дышать
ровно.
   - Во время беспосадочного полета  в  Сент-Луис  всем  пассажирам  будут
поданы прохладительные  напитки  и  континентальный  завтрак,  а  те,  кто
является клиентами программы премии за  налет  в  нашей  компании,  смогут
приписать к своему счету расстояние в триста семнадцать миль.
   Джо глубоко вздохнул и стал ждать, пока это чертово корыто поднимется в
воздух. Это был самый ранний рейс местной авиалинии из Чикаго, где нашлось
свободное место. Вначале он хотел было взять билет на любой  беспосадочный
рейс за океан, куда-нибудь в Ирландию или хотя бы в  Швейцарию  -  у  него
всегда был с собой фальшивый паспорт на случай  срочного  бегства.  Сейчас
лучшим шансом будет случайность. Случайное поведение.  Случайный  выбор  -
единственный образ действий, не поддающийся анализу.  Единственный  способ
обыграть волчью стаю. Да, он  будет  уходить  от  преследования  хаотичным
образом. Сент-Луис будет удачным  пунктом  назначения.  Транспортный  узел
Среднего Запада, трамплин для прыжка, а кроме того -  в  этом  выборе  нет
ничего логического.
   После Сент-Луиса Джо понятия не имел ни куда направится, ни кем станет.
Есть специалисты по пластической хирургии,  к  которым  можно  обратиться.
Есть люди, которые  дадут  ему  новые  документы,  новые  свидетельства  о
рождении, новую личность. Есть острова у побережья Флориды. Есть атоллы  в
Тихом океане. Но все это в будущем, журавль в  небе,  потому  что  сначала
нужно "выжить в этом состязании.
   - Командир корабля убедительно просит  всех  пассажиров  оставаться  на
своих местах во время взлета и не  расстегивать  ремни  безопасности.  Как
только  мы  поднимемся  в  воздух  и  командир  корабля  выключит   сигнал
"Пристегните ремни", пожалуйста,  чувствуйте  себя  свободно,  пользуйтесь
всеми услугами нашего лайнера и можете размять затекшие ноги. А  до  этого
момента мы убедительно просим вас не вставать с  мест  и  не  расстегивать
ремни безопасности. Это делается в ваших собственных интересах.
   Джо еще раз глубоко вздохнул и оглядел пассажирский салон.
   Это  был  самолет  типа  "Ар-Джи-70"  -  один  из  самых  маленьких   в
гражданской авиации США, двухмоторный, вряд ли больше  чем  на  шестьдесят
мест. Джо сидел  на  переднем  сиденье  у  окна,  неподалеку  от  туалета.
Оглянувшись назад через плечо,  он  увидел  две  шеренги  обитых  материей
кресел по два в ряд, уходящих в заднюю часть салона. Самолет был  загружен
полностью. В основном  бизнесмены.  Потолстевшие  от  постоянного  стресса
мужчины без пиджаков и в галстуках, подхлестывающие сердце  стимуляторами;
чопорные дамы  среднего  возраста  в  деловых  платьях  с  соответствующим
выражением лица; пара семей из пригородов. Джо оказался рядом с  худощавой
сорокалетней женщиной с седеющими волосами в платье от  Донны  Каран  и  с
легким тиком. От нее пахло зубной пастой, и Джо  просто  залюбовался,  как
искусно она избегает прямого взгляда.
   Рюкзак Джо был на полке сверху. Револьвер он выбросил  в  мусорный  бак
перед входом в терминал и сейчас был _голым_, без оружия. Палочки овсянки,
которые он проглотил час назад, склеились в животе  в  тяжелый  ком,  а  в
голове блуждал густой туман. Нужно было съесть что-нибудь  существенное  и
обязательно выпить хотя бы одну чашку крепкого кофе.  Пока  что  день  был
ненамного лучше ночи.
   Раздался потрескивающий в динамике голос командира корабля:
   - Экипажу приготовиться к взлету.
   Корпус самолета задрожал, а вой двигателей поднялся до визга.
   Джо  в  последний  раз  окинул  взглядом  ряды   пассажиров,   мысленно
анализируя лица.  Хотя  нет  верного  способа  только  по  выражению  лица
отличить участника Игры, у Джо развилось на это особое чутье. Смотришь  на
лица и костюмы и спрашиваешь себя: а  не  слишком  ли  пытается  вот  этот
выглядеть как гражданский? А этот, может быть,  точно  не  в  Игре?  Но  в
основном смотреть надо на глаза.  Глаза  выдают.  Глаза  у  киллера  будто
вывернуты наизнанку. Глаза у киллера - мертвые блестящие зеркала, никак не
выражающие душу, но впитывающие внешний мир. Взгляд глаз киллера  Джо  мог
распознать за миллион миль. В конце концов, он каждое  утро  видел  его  в
зеркале.
   Сейчас все лица были нейтральными. Женщина через  проход  углубилась  в
кроссворд. Сидящий  за  ней  мужчина  шлепал  по  клавиатуре  портативного
компьютера. Молодые родители двумя рядами дальше отрывали взгляды друг  от
друга, только чтобы взглянуть на ерзающих в креслах детей. Остальные  лица
были либо спокойны, либо погружены в  собственный  мир.  Красных  сигналов
нет.
   Джо отвернулся к окну.
   Самолет взлетал.
   Джо смотрел, как сливался в полосы вид за окном, ускорение прижало  его
к спинке сиденья, рев двигателей нарастал, громовое шипение заполнило уши.
Самолет оторвался от полосы. Перегрузка на мгновение вдавила пассажиров  в
кресла. Самолет накренился. Джо  закрыл  глаза  и  ждал  звонка  окончания
набора высоты. Он стал думать, что, может быть, он все-таки выживет, может
быть, уйдет от этих проклятых шакалов, выйдет из Игры.
   Звонок прозвенел,  самолет  выровнялся,  и  стюардессы  еще  не  успели
выволочь тележки с напитками, как Джо провалился в тяжелый  и  беспокойный
сон, не зная, что пропустил знакомое лицо в дальнем конце салона.




        "ЧАСТЬ ВТОРАЯ. БЭТМЕН НА ХИТ-ПАРАДЕ"

                          "Природа покоится на взаимном уничтожении,
                          И ущерб этот не в силах залечить даже священник,
                          Поденка становится жертвой ласточки,
                          А воробья пронзает острый клюв сорокопута.
                          И вся маленькая роща, в тени которой я отдыхаю,
                          Являет собой жестокий мир борьбы за выживание".
                                        Альфред Теннисон, "Мод. Монодрама"


        "6"

   Наемные киллеры делятся на две основные группы. Киллеры первой группы -
назовем их силовиками - ведут свое начало, вероятно, от  Сицилии  середины
девятнадцатого века, хотя некоторые  историки  полагают,  что  сама  мафия
возникла из тайного общества, основанного  в  Италии  для  противодействия
французской Анжуйской династии в тринадцатом веке. Девизом  общества  было
"Смерть французам - вот клич Италии!"  (что  на  итальянском  звучит  как:
"Morte Alla  Francia  Italia  Anela"  -  MAFIA).  На  заре  мафии  киллеры
пользовались обрезами двустволок с петлями на  ложе,  чтобы  оружие  можно
было припрятать под плащом и мгновенно пустить в ход,  как  нож.  Убийства
тогда носили преимущественно политический или территориальный характер.
   "Этика" мафии вырабатывалась в Америке тридцатых  годов  параллельно  с
развивающейся   корпоративной   культурой.   Организованная   преступность
становилась масштабным бизнесом, и национальный  синдикат  разрастался  от
Атлантики до Тихого океана. Чтобы создать чистый, нейтральный  и  надежный
ресурс мускулов, группа профессиональных киллеров в Бруклине  объединилась
в корпорацию убийц - "Мердер инкорпорейтед". По новому этическому  кодексу
убийства совершались  исключительно  в  деловых  целях.  Ликвидации  могли
подлежать только лица, входящие в синдикат. Ликвидация других  лиц,  таких
как    политики,    репортеры,    сотрудники    полиции     или     просто
Джон.К.Налогоплательщик, строго воспрещалась. Последняя заповедь никак  не
была связана с каким бы то ни было милосердием или  гуманностью  -  просто
убийство гражданских лиц вызывало слишком много шума  и  наносило  бизнесу
значительный ущерб. Устранения  применялись  лишь  в  качестве  последнего
средства и никогда не выполнялись  из  личных,  любовных  или  мстительных
соображений. Как только  заключался  контракт,  заказчику  гарантировалась
полная анонимность. Посредники  подбирали  стрелка-исполнителя;  и,  точно
так,  как  это  делается  в  шоу-бизнесе,  безликие  агенты   обговаривали
гонорары, методы и сроки.
   Современные  стрелки  выросли  в  этих  традициях.  После   утверждения
контракта  киллеру  сообщаются  сведения  о  личности  цели,   необходимая
информация о ней и сведения о  местах,  где  наиболее  вероятно  появление
цели. Иногда исполнителю в идентификации цели помогает ассистент-наводчик.
Наиболее  часто  работа  выполняется   пистолетом   с   глушителем,   хотя
используются  и  многие  другие  виды  быстрого  и  эффективного   оружия.
Исполнение обычно производится в общественном месте, быстро и внезапно,  и
большинство исполнителей делают это с маской на лице или  каким-то  другим
образом скрывают лицо. Это делается в качестве  своеобразной  общественной
услуги - не для того, чтобы избежать опознания, но чтобы дать  возможность
очевидцу избавиться от опасной обязанности свидетельствовать в суде. После
выполнения условий контракта киллер сообщает о результате  непосредственно
нанявшему его агенту, а тот уже передает  информацию  по  команде.  Киллер
мафии остается анонимным, насколько это возможно, и ловят его редко. Он  -
спокойный и методичный профессионал и о нем,  кроме  нескольких  случайных
фактов, очень мало известно.
   Еще меньше известно о второй группе.
   Эта группа состоит из бывших оперативников спецслужб  и  высококлассных
наемников,  выполняющих  нелегальные  операции  легальных  государственных
ведомств.  Иногда  называемые  "призраками"  или  "черными  мешками",  эти
неприметные люди - "белые воротнички" среди  киллеров,  скрытое  подбрюшье
игровой доски неимоверно сложной современной  геополитики.  Их  обучали  в
КГБ, спецназе, ЦРУ или в любом другом  из  сколько-то-буквенных  ведомств,
все еще не потонувших после  конца  холодной  войны.  Большинство  из  них
начинали солдатами или офицерами и  где-то  в  процессе  службы  научились
убивать  людей  с  машинной  точностью.  Инструменты   этого   ремесла   -
облегченная и суперсовременная техника. Немецкие мощные винтовки "H&K" для
стрельбы с дальней  дистанции.  Пластиковый  девятимиллиметровый  "Красный
глаз", который не засекают металлодетекторы  в  аэропорту.  В  отличие  от
уличных убийц, эти парни предпочитают работать в тени и стараются  никогда
не выходить на свет.
   Видов призраков не  меньше,  чем  мировых  культур.  Некоторые  из  них
связаны  с  террористическими  группировками  и  регулярно  работают  (или
_работали_, потому  что  время  жизни  таких  организаций  меньше,  чем  у
вскрытой устрицы) с такими организациями, как  Ирландская  Республиканская
Армия,  греческая  группировка  "17  Ноября",  ООП,  итальянские  "Красные
бригады",  западногерманская  "Группа  Баадера-Майнхоф"  или   французская
"Аксьон  директ".  Другие  действуют  на  свой  страх  и  риск,  незаметно
перемещаясь по всему  миру,  выполняя  самые  рискованные  мокрые  дела  в
горячих точках - Никарагуа, Узбекистан, Босния, Медельин и Южная Африка.
   Большинство из них безымянные, ничем не  примечательные  люди,  которые
могут  раствориться  в  толпе  и  незамеченными  пройти  по  самой  людной
городской  улице.  Ими  редко  движут  политические,  религиозные  и  даже
финансовые мотивы. Такие побуждения порождают рвение,  а  рвение  ведет  к
неаккуратности.  "Беловоротничковыми"  убийцами  движет   профессиональная
гордость  классно  выполненной  работы.  Они  не  сумасшедшие  и  даже  не
психопаты. Эти люди отдают себе отчет  в  жестокой  бесповоротности  своих
действий, и именно эта аморальность питает гордость наемного убийцы.
   И никто из участников Игры не был так горд, как Лукер.
   Она прибыла в Чикаго на рассвете  рейсом  из  Бостона,  проскользнув  в
город, как тень.
   В восемь часов утра она за рулем арендованной машины ехала на север  по
заброшенной  ленте  искрошенного  бетона,  которая  называлась  "Стивенсон
Экспресс-уэй". Из приоткрытого окна  тянуло  весенним  ветром  и  железом,
закрытое тучами небо было неестественно ярким  даже  через  поляризованные
стекла защитных очков. Лукер была одета в черную кожаную юбку,  облегающую
бедра, и элегантный вязаный топик от "Кристиан Дэвис". Лукер  держалась  в
пределах допустимой скорости, следила за всеми дорожными знаками,  вовремя
включала указатели поворота и  вообще  всячески  старалась  не  привлекать
ненужного внимания. И без того у нее был достаточно причудливый вид.
   Она взглянула на разрез своего отражения в зеркале заднего вида.
   Лицо Брунетты Джоунс под темными очками было шедевром. Стоит  начать  с
цвета кожи. Темный карамельный  оттенок  примерно  густоты  сливок,  очень
светлый  для  афроамериканки,  но  достаточно  экзотичный,  чтобы  строить
предположения о ее предках. Потом - скулы. Их, конечно, никак  не  назвать
обычными. Такими,  которые  можно  встретить  повсюду,  часто  улучшенными
хирургическим  путем,  умеренно  привлекательными.  Скулы  Брунетты   были
природным чудом, скульптурой Бернини, с совершенной симметрией, высокими и
четкими, красиво вписанными в овал лица. Женщины им завидовали, а  мужчины
любовались.
   Контрапунктом этой величественной красоте  звучало  гибкое,  угловатое,
мускулистое тело. Тело, при виде которого умолкали разговоры,  на  которое
оборачивались на улице, которое, казалось, может тебя убить на месте, если
просто заденет на ходу. И в самом деле, могло и  убивало.  Когда  Брунетте
было четырнадцать,  у  ее  приятеля  случился  гормональный  взрыв,  и  он
отказался принять "нет" за ответ. Она  его  убила.  Когда  ей  исполнилось
восемнадцать, в сердце ее накопилось достаточно ненависти,  чтобы  убивать
за деньги.
   И как ни странно, Брунетте понравилась работа убийцы. Для  нее  в  этом
было  доведенное  до  логической  крайности  любование   своей   красотой.
Пользоваться своей внешностью, как паук паутиной.  В  основном  ее  целями
были влиятельные сенаторы, судьи, олдермены графств, закулисные  политики,
и большинство из них больше интересовались тем,  как  бы  залезть  ей  под
юбку, чем узнать, есть ли у нее оружие. Своих жертв она обычно покидала со
спущенными до щиколоток штанами. Это стало ее фирменным клеймом:  убийство
in flagranti [на месте и во время совершения преступления (лат.); здесь  -
прелюбодеяния],   часто   по   контракту   с   какой-нибудь   криминальной
группировкой, чтобы скомпрометировать какую-то группу политиков.
   У сногсшибательной красавицы Брунетты был свой четкий стиль.
   Впереди зеленый металл