снулась Светлова. - Десять мальчиков - это много. И вы
всех нашли?
   - А как же...
   Светлова только восхищенно вздохнула.
   - Сидор Феофилович... - нежно заметила она.
   - Ну, чего?
   - А почему вы не поменяете фамилию?
   - А чем она вам не нравится? .
   - А вам нравится?
   - Нормальная.
   - И не хотите поменять?
   - А зачем? Я и  с  такой  фамилией  всем  нужен.  Не  фамилия  красит
человека,  а  человек   украшает   собой   свою   фамилию.   Вот   самый
хрестоматийный пример - Пушкин. Если бы поэт ее не прославил -  была  бы
такая же смешная, как, например, Тушкин или Палкин.
   - Но как вы все-таки это делаете? - изумленно прошептала Светлова.
   - Ну, вас же уже не удивляют целители, которые, поглядев  человеку  в
глаза и подержав за руку, находят у  него  что-то  совершенно  в  другом
месте - например, больную печень? Пронизывают, так  сказать,  внутренним
взором насквозь человека. Не удивляют они вас?
   - Уже нет.
   - Или свинка, которая находит под землей трюфели, вас не удивляет?
   - Нет...
   - Ну, а я вот нахожу  то,  что  спрятано  в  стенах.  Если  это  прах
человека... Короче, это необъяснимо! Я это чувствую. Только и всего.
   "Только и всего!" - восхищенно прошептала Светлова.
   И потянула носом...
   Славный запах бочковых огурцов теперь перебивало другим запахом. Надо
же... те  же,  уже  знакомые,  замечательные,  ах,  какие  замечательные
духи...
   Светлова резко обернулась. И просто обалдела... Кадр из фильма ужасов
- с кинжалом в  руке  к  ним  приближалась  детская  писательница  Мария
Иннокентьевна Погребижская!
   Конечно, это было безумие с ее стороны,  полное  безумие  -  ведь  их
двое... И  Свинарчук  не  мальчик  английский,  а  в  сверхтяжелом  весе
выступает...
   "Да нет, - быстренько взвесила шансы Светлова, - Не такое  уж  это  и
безумие... Ведь они с экстрасенсом без оружия, а в руках у  Погребижской
настоящий - без дураков - кинжал... И, батюшки святы! Не тот  ли  это  -
обоюдоострый, из Курляндии, с ромбовидным сечением? Таким острием - чик!
- и все... Как Селиверстова... А они со Свинарчуком в этой комнатке  без
окон, как в ловушке... И на пороге, преграждая единственный выход,  явно
просто обезумевшая - вот парадоксы времени - детская писательница..."
   Светлова поняла: весь  этот  дом  просматривается.  С  помощью  камер
слежения. Весь дом, а не только все подходы к нему.
   Погребижская видела,  что  Свинарчук  был  в  подвале  -  вот  почему
решилась на такую крайность.
   Значит, то, что в подвале, то, что нашел Свинарчук, - это и  есть  та
тайна - то, чего они боятся больше всего.
   Потому и такие предосторожности - с камерами.
   Практически гипнотизируя их своим необыкновенным синим взором и  даже
чуть  усмехаясь  краешком  губ,  она   медленно   пересекала   крошечную
комнату...
   О, ужас!
   Светлова надеялась на чудо. Надеялась, что  Свинарчук  тоже  каким-то
особым своим паранормальным взглядом, каким-то невероятным гипнотическим
воздействием и  сконцентрированной  силой  остановит  обезумевшую  Марию
Иннокентьевну.
   Но  ничего  такого  не  произошло...  В  том   смысле,   что   ничего
магического... В том смысле, что  Свинарчук,  вдруг  резко  выдвинувшись
вперед, волосатым кулаком  портового  грузчика  просто  звезданул  Марий
Иннокентьевне в лоб.
   - Побежали! - предложил он Светловой и схватил ее за руку.
   Уже на бегу Светлова оглянулась: писательница лежала очень аккуратно,
как  упала...  Навзничь  и  ровненько,  словно  уже  приготовленная  для
отпевания.
   - Побежали, побежали! - тянул Аню за руку Свинарчук.
   - А как же?
   - Да никак. А то очнется, вызовет милицию - и все. Пойди,  доказывай,
что она - с ножиком на нас... Насколько я понял, мы тут в чужом  богатом
Доме - всего лишь непрошеные гости?
   - Вы ударили женщину! - осуждающе заметила Аня.
   - Я никогда не бью  женщин,  -  противореча  всякой  логике,  заметил
экстрасенс.

Глава 21

   Все-таки жаль, что Свинарчук так быстро исчез с Аниного горизонта...
   Оказалось, что вечером того же дня, когда они  побывали  в  гостях  у
писательницы, ему надо было улетать в Лондон.  И  вот  прямо  так  -  "с
корабля на бал", точнее, практически  прямо  из  подвала  с  огурцами  -
экстрасенс опять отправился в объятия Скотланд-Ярда - не могут  они  без
него! Хорошо, хоть домой успел все-таки заехать, собраться...
   Нет, все-таки какой этот Свинарчук милый! Просто  чудом  выкроил  для
нее время - всего сутки в Москве у него, оказывается, были!
   А со Светловой они так толком и поговорить не успели. Еле  отдышались
от своих приключений в машине, пока Аня довезла Свинарчука до Москвы.
   Светлова вообще сидела всю дорогу, как пришибленная... Это  открытие:
сама Мария Погребижская, по-видимому, и есть убийца, - просто сбило Анну
с ног... Кинжал...  чей-то  труп,  замурованный  в  подвале...  Мало  не
покажется.
   Теперь остается только сожалеть, что не успела поподробнее поговорить
с экстрасенсом.
   - Когда теперь Аня его увидит?
   Надо было обнаглеть и попросить номер мобильного, но  не  догадалась,
не обнаглела, а он чего-то не предложил.
   Ну, конечно, для такого человека, который  всем  так  нужен,  открыть
номер мобильного - катастрофе подобно. Одна клиентка узнает - и пошло...
Можно забыть о работе со  Скотланд-Ярдом,  только  и  будешь  на  звонки
отвечать.
   "Впрочем, хватит думать о Свинарчуке! - спохватилась Аня. -  Вернемся
к "нашим баранам".
   Значит, никакая она не зомби...
   "Какой там "живой труп"! - на прощанье второпях выдал Светловой  свое
заключение экстрасенс.  -  Да  эта  тетка  живее  всех  живых!  Больная?
Безумная? Ну, есть некоторые странности... Вы же сами видели!"
   Вот как, значит... Не зомби. Надо же, чтобы такое  в  голову  пришло!
Ну, видно, уже у самой Светловой ум  за  разум  зашел  от  безысходности
этого расследования.
   "Итак, госпожа Погребижская - вовсе не зомби местного производства...
А в подвале, между прочим, как выяснилось, -  кости  человеческие..."  -
подвела итоги своего визита к писательнице Светлова.
   Что  вполне  возможно.  К  разряду  скептиков,  считающих  Свинарчука
шарлатаном, Аня не относилась. Почему бы и нет?
   Например, сама Светлова, когда искала  дома  какую-нибудь  потерянную
вещь, всегда точно чувствовала: найдет она ее или нет? Рядом она в  доме
или ее уже нет вообще? Есть смысл искать, или Светлова посеяла ее где-то
за пределами своей территории?
   Так что, все-таки хлопоты по приглашению экстрасенса вряд ли  пропали
даром.
   Прах, замурованный в подвале, - это возможно. В доме ведь был ремонт.
И замуровать  чей-то  труп  было  вполне  реально.  Другое  дело  Максим
Селиверстов...
   Его труп в нем спрятать побоялись.
   Такого рода "работы" все-таки очень заметны - вряд ли  получится  так
сделать, чтобы следов не осталось. Надо кого-то нанимать, что опасно!  А
самим, если не профессионалы, слишком долго -  ну,  сколько  труп  может
находиться в доме?! А тут еще жена погибшего звонит - ищет!  В  общем...
Быстрей и проще им было вывезти.
   Значит, остается одно объяснение. Писательница, видно, просто сошла с
ума,  и  ее  нападение  с  кинжалом  на  них  с  экстрасенсом   -   тому
подтверждение.
   А  со  своим  секретарем  Погребижская   вместе   "работает".   Лидия
Евгеньевна вынуждена покрывать ее художества. Причем  писательница  даже
главнее   в   этой   шайке.   Лидия   Евгеньевна   вот    даже    уехала
предусмотрительно, оставив их со Свинарчуком на съедение этой  мегере  с
ножиком. Видно, нервишки не выдержали.
   Доктор Милованов все-таки ошибся. Нет, Погребижская не умерла, как он
это предрекал своим диагнозом. Она лишилась рассудка.  Что  ж...  И  так
бывает.
   Иногда тяжелая  и,  как  доктора  обещают,  неизлечимая,  смертельная
болезнь, свалившаяся на человека, всегда  уверенного  в  своем  отличном
здоровье, переворачивает для него весь мир.
   Возможно, Погребижская восприняла медицинский диагноз как  глобальную
несправедливость и стала мстить... Кому? Здоровым.
   Сколько случаев, когда неизлечимо больные  люди  в  ожидании  скорого
конца ведут себя именно так. Зараженные заражают сознательно здоровых  -
и так далее, и тому подобное...
   И эта стала косить всех, кто попадется, направо и налево...
   Но неужели все-таки настолько она изменилась?
   Убить доктора  Милованова?!  Друга  семьи,  человека,  которого  она,
наверное, знала с юности...
   А мужа бывшего, этого  безобидного  Лешу  Суконцева,  который  кормил
котов?! Ведь божий человек... И все говорят, у него была с  Погребижской
тихая дружба.
   Додружился...
   Что делать... Болезнь меняет человека неузнаваемо.
   Очевидно, это и имел виду экстрасенс, когда сказал: "Я никогда не бью
женщин".
   То есть, как бы: это уже не женщина, а чудовище!
   Светлова вздохнула.
   Итак, каков же теперь итог  расследования?  Болезнь,  значит,  меняет
человека  неузнаваемо...  И  это  "не  женщина,  а   чудовище".   Таков,
получается, печальный вывод. Собственно, о том же говорила и  послушница
Ефимия... "Эта женщина испугала меня", - сказала она тогда  в  монастыре
Анне.
   Если все происходило, как в видениях Ефимии, то...
   Светлова попробовала представить, как это было...
   Все случилось, очевидно, в той самой  комнате  где  стоит  письменный
стол Погребиясской. Там где эркер и сосны за окном. Да,  там,  очевидно,
все это с Селиверстовым и случилось... В той самой  комнате,  о  которой
говорила и Ефимия, и где послушница тоже  побывала:  посидела  робко  на
краешке стула у знаменитого письменного стола, беседуя с писательницей.
   Правда, Ефимии удалось все-таки ускользнуть из дома Погребижской... а
журналисту - нет.
   И Светлова попробовала -  пока  еще  только  в  своем  воображении  -
восстановить сцену преступления.
   - Ну, что ж, спасибо... - Селиверстров выключил магнитофон. - Вы были
удивительно откровенны! Вообще, это была потрясающая беседа. Признаться,
для меня это настоящая журналистская удача.
   - Не за что меня благодарить, молодой человек. Признаюсь, и мне  было
удивительно приятно беседовать с вами.
   Собеседница Максима встала из-за письменного  стола  и  легким  шагом
обошла его вокруг.
   Теперь она стояла за спиной журналиста.
   До Селиверстова донесся слабый запах каких-то потрясающих духов.
   "Умеют же  некоторые  женщины  выбирать  запахи,  которые  делают  их
неотразимыми!" - почти восхищенно подумал он.
   И тут же: надо это записать! Хорошая фраза для  его  будущей  статьи:
"Эта женщина умеет выбирать духи, которые делают ее неотразимой несмотря
на возраст!" "Нет, про возраст не стоит, - тут  же  подумал  он,  -  еще
обидится!"
   Женщина стояла сзади, за креслом Максима.
   И вдруг он почувствовал, как ее рука почти неосязаемо  прикасается  к
его шее...
   "Ого! - Максим замер от изумления. - Вот это да! Что бы это значило?
   Неужели я произвел на нее такое впечатление?"
   Больше подумать Селиверстов ни о чем не успел.
   В то же мгновение голова его резко запрокинулась...
   "Да вы что?! - хотел крикнуть он. - Сума сошла, чертова баба?"
   Но никакие звуки уже не могли вырваться  из  его  булькающего  кровью
горла.
   Этот вопрос остался  невысказанным.  Однако  предсмертное  изумление,
испытанный Селиверстовым мгновенный ужас и недоумение навеки  застыли  в
остекленевших зрачках погибшего.
   Говорят, что предсмертный ужас, который  испытывает  живое  существо,
расставаясь с жизнью настолько сильная эмоция, что может осязаемо влиять
на близких умершему людей.
   И очевидно, недаром жене Максима Майе не давал успокоиться  застывший
в его остекленевших зрачках изумленный предсмертный вопрос.
   Да, вот так оно, очевидно, все и случилось.
   Правда, Светлова сурово  укорила  себя  за  некоторый  художественный
домысел. Слишком уж разыгралось  у  нее  воображение  -  ну,  про  духи,
"неотразимые запахи", застывшее в глазах изумление, "впечатление" и  все
такое...
   Но основная  канва  события,  если  опустить  художественные  детали,
очевидно, была именно такой.

***

   Светлова набрала телефонный номер Кронрода.
   - Ну что, Андрюша, потрудился?
   - Да, Анюта, все о'кей... Время выкроил с трудом, но задание, товарищ
начальник, выполнил.
   - Ну, ты о моем времени не  беспокоился,  когда  уговаривал  меня  за
расследование дела Селиверстова взяться, так что давай - тоже трудись  н
результат.
   - Вот я и потрудился! Сидел за компьютером как приклеенный...
   - И есть результат?
   - Представь!
   Суть  работы,  о  которой  Светлова  попросила  Андрея,  сводилась  к
следующему. Нужно было проанализировать все исчезновения журналистов  за
последние два года. Данные для  такой  работы  Аня  получила  с  помощью
капитана Дубовикова. Основной отправной момент для анализа  -  последние
задания, которые исчезнувшему журналисту поручали в редакции.
   Поскольку последние два года Погребижская общалась практически только
с журналистами, рассудила Светлова, то...
   - В общем, знаешь, - заметил  Кронрод,  -  направление  поисков  было
совершенно правильным. Пару лет назад исчезла молоденькая журналистка.
   - Вот как?
   - Какое у нее было задание, как думаешь?
   - Догадываюсь...
   - Ага, верно... Интервью с Марией Погребижской!
   - Что ж, вполне возможно.... - пробормотала Аня.
   - Слушайте, Аня, может, они  без  должного  Уважения  говорили  о  ее
даровании? Селиверстов и а девушка? И она их - того...
   - Если бы литераторы мочили всех, кто пишет  отрицательные  рецензии,
тут уже, знаешь, что бы было... Нет, тут другое! Кстати, и львенок  этот
ее Рик, ну, просто озверел в последних  порциях  "Приключений"...  Косит
всех налево и направо..
   - Да что ты говоришь?
   - Угу... Просто ужас! - подтвердила Светлова.
   - А знаешь, я бы тебе мог посоветовать  одного  нужного  человечка  в
помощь...
   - Что еще за человечек?
   -  Знаешь,  у  нас  материальчик  был  напечатан   как-то,   довольно
занимательный,   в   газете...   Один   психолог   занимается   анализом
литературных текстов.
   - Да? .
   - Понимаешь, очень любопытные, в итоге, получаются выводы.
   - Как зовут психолога?
   - Наташа Кошкина ее зовут.
   - Телефон?
   - Записывай.

***

   Психолог Наташа Кошкина оказалась не слишком оригинальной.
   - Времени у меня нет совершенно! - сразу же объявила она Светловой.
   - Но... - начала было протестовать Анна.
   - Хорошо, хорошо... - вздохнула Кошкина. - Ради Андрея.
   "Пожалуй, - решила про себя Светлова, - надо будет, если  новое  дело
подвернется, Кронродф в напарники брать. Бесценный человек, оказывается.
Если кто что в Москве и делает, то только ради него".
   - А что вы можете? - поинтересовалась она у психолога Наташи.
   -  Ну,  в  общем,  далеко  не  все,   -   довольно   сухо   объяснила
предупрежденная об Аниной просьбе психолог Кошкина.
   - Вот как?
   - Да. И даже, в общем, не слишком много, - Жаль...
   - Не хотелось бы вас излишне обнадеживать! Но, в принципе,  можно  по
каким-то особенностям текста определить, например, что  автор  не  любит
детей или любит лошадей... И тому подобные черты  характера,  -  сменила
гнев на милость Кошкина.
   - Это неплохо, - заметила Аня.
   - Вы меня непременно и  более  ранними  выпусками  этих  "Приключений
львенка Рика" снабдите... - предупредила ее напоследок Наташа.
   - Зачем?
   - Ну, может быть, можно будет  проследить,  происходили  ли  какие-то
серьезные заметные изменения в характере и  психике  автора  с  течением
времени.
   Невероятно обрадованная таким обещанием, Светлова снабдила  психолога
Наташу и "Новыми "Приключениями Рика", и совершенно новыми, и старыми, а
также совсем старыми.

***

   После некоторых размышлений Светлова  наметила  еще  один  прежде  не
запланированный визит. Она решила опять повидать приятную девушку Галину
Сафонову из турфирмы "Сан-вояж".
   И, в общем, то, что ей удалось  узнать  при  встрече  с  ней,  многое
объяснило в хорватских приключениях Светловой.
   Оказывается, сотрудница турфирмы посчитала своим долгом  предупредить
писательницу Погребижскую, что некая молодая женщина ею  интересуется  и
может быть назойливой.
   А если, как выяснила Аня у Сафоновой, Погребижская знала о  том,  что
Светлова отправляется за ними в Дубровник еще в  Москве,  то  становится
ясным - ну можно это предположить! - что ее трюки в Дубровнике  не  были
экспромтом, она к ним подготовилась заранее.
   У Погребижской, очевидно, феноменальная память на лица, думала Аня.
   Память, обостренная постоянной подозрительностью...
   Лишь однажды увидев Светлову рядом со своей  дачей  с  помощью  камер
слежения, Мария Иннокентьевна ее уже  не  забыла.  Поэтому  и  случайную
встречу с  Анной  в  Дубровнике  госпожа  писательница  случайностью  не
посчитала.
   По-видимому, и то, как Светлова покупала билеты,  вслед  за  ними  на
концерт симфонического оркестра, тоже незамеченным не осталось.
   А дальше началось преследование. Наверняка Погребижская была в курсе,
что Анна отправляется с Дорис на катере в гроты.  Что  это  за  поездки,
знали все туристы. А для того чтобы оказаться в курсе: когда? -  госпоже
писательнице достаточно было  оказаться  поблизости  в  коридоре,  когда
Светлова говорила по телефону.
   Скорее  всего,  когда  пассажиры  Дорис  путешествовали  по   гротам,
Погребижская была  на  арендованной  лодке  где-то  поблизости,  следила
издалека, выжидая удобный момент... И он настал - Светлова оправилась  в
тот злополучный грот в одиночку, а Погребижская выступила в роли  южного
ветра.
   Она уже не первый раз была в Дубровнике, хорошо знала  эти  места.  К
тому же наверняка воспользовалась монашеским платьем.
   Благодаря нелепому стечению случайностей и недоразумений -  профессор
Хензен, боясь ожечься о воду, дул  на  молоко!  -  все  списали  на  его
несчастного пациента. Этот парень, который, как теперь стало  ясно  Ане,
наверное, и вправду, был молодцом: шел на поправку и никого  убивать  не
собирался. Словом, никакого отношения к покушениям на Светлову не имел.
   А успех, который Светлова приписывала своей ловкости,  был  на  самом
деле мнимым. Дамы пошли  на  знакомство  с  ней,  преследуя  одну  цель:
Погребижская хотела узнать, что Анна хочет от них.
   - Ой.
   Светлова-то думала, что сама ведет игру, а вела ее Погребижская.  Она
разыгрывала эту партию не Светлова.

***

   Наконец позвонила Наташа Кошкина.
   - Приезжайте в гости, - пригласила она к себе Светлову.
   - Ой, как здорово, - обрадовалась Аня.
   - Только попозже... Часов в десять вечера - я  поздно  возвращаюсь  с
работы.
   Уходила Светлова из дома Кошкиной, когда город уже затих  и  на  небе
загорелись яркие звезды.
   Разговор с психологом оказался крайне интересным, но  опять  прояснил
немного...
   - А можно ли говорить о тяжелом заболевании автора  этих  текстов?  О
потере рассудка? - спросила Светлова.
   - Не думаю, - разочаровала Аню Кошкина.  -  Более  того,  я  уверена:
автор  в  полном   рассудке.   Причем   соображает   отлично.   Никакого
сумасшествия там и в помине нет. Но я бы сказала, что у  главного  героя
приключений  -  этого  львенка  Рика   -   в   последних   книгах   явно
прослеживается  комплекс  человека,  которым  пренебрегли.  Прежде  были
Другие особенности.
   - Пренебрегли?
   - Да.. Знаете,  мальчики,  которыми  пренебрегли,  иногда  всю  жизнь
доказывают что-то.
   - Он не мальчик, он львенок... - пробормотала Анна.

***

   Светлова возвращалась от психолога Наташи Кошкиной по бульварам.  Под
ногами похрустывал едок. Прохожих уже почти не было видно.
   "Значит, львенком  пренебрегли...  Кто-то...  -  невесело  размышляла
Анна.
   - И он таки просто озверел в последних порциях приключений...  Косит,
так же, как сама Погребижская, всех налево и направо. Уже скоро будет не
"Звездная страна", а звездное кладбище..."
   Светлова подняла голову: небо б