Светлана АЛЕШИНА 
   СЛАДКИЕ РАЗБОРКИ 
 
 
 
   ONLINE БИБЛИОТЕКА tp://www.bestlibrary.ru 
 
 
Анонс 
 
   Какие только женщины не участвовали в популярном ток-шоу Ирины  Лебедевой
"Женское счастье"! На этот раз Ирина сделала передачу о Наташе  Гореловой  -
успешной  предпринимательнице,  которая  вместе  со  своим  мужем   наладила
производство глазированных сырков.  Эфир  прошел  "на  ура",  телезрители  в
восторге. Однако тут же Ирина узнает, что ей грозят большие неприятности  на
работе - ведь, оказывается, в ее шоу участвовала жена мафиози... Муж  Наташи
Гореловой арестован и заключен в СИЗО - его обвиняют в убийстве и участии  в
криминальной разборке. Проще всего подумать, что так оно и  есть.  Но  чутье
опытной тележурналистки и просто человеческое расположение  к  Наташе  и  ее
симпатичному супругу подсказывают Ирине: на самом деле все иначе. И пусть ее
собственная карьера поставлена  на  карту,  бесстрашная  тележурналистка  не
остановится, пока не узнает правду...
 
Глава 1 
 
   Подходя к телецентру, я глянула через решетчатые чугунные ворота  на  наш
крохотный, но очень ухоженный дворик, вздохнула устало и покорно: он стоял.
   Он - это мой новый поклонник, огромного роста детина, неуклюжий, грузный,
сутулый, по-настоящему медвежья фигура; пятнистая, военного  образца  куртка
сидит на нем складками, точно не по росту. Под стать фигуре лицо: пухлое,  с
широкими складками на щеках, маленьким курносым носом и огромным, лягушачьим
ртом. На левой щеке огромная бородавка багрово-красного цвета,  из  которой,
точно иглы у дикобраза, торчат в разные стороны  короткие  белесые  волоски.
Когда он говорит или улыбается, шевеля при этом своими  огромными,  точно  у
орангутанга, челюстями, бородавка эта движется и  кажется,  будто  ползет  у
него по щеке огромное и мерзкое насекомое. Прибавьте к этому низкий, покатый
лоб, кожа на котором собрана гармошкой, и вам  станет  понятно,  почему  при
взгляде на моего нового поклонника вспоминаются мне иллюстрации из школьного
учебника  биологии,   изображающие   реконструированные   по   черепу   лица
неандертальцев.
   Нет,  я  не  против  поклонников,  когда  отношения   с   ними   остаются
платоническими, как, скажем, с Костей Шиловым, нашим водителем. И тем  более
не против высоких мужчин - мой Володька тоже  под  два  метра.  Но  когда  у
человека лицо неандертальца, а фигура белого медведя - нет, увольте!
   Я так и не знаю, как его зовут и сколько ему лет, по виду  это  никак  не
определишь. Знаю только, что работает он то ли в котельной, то ли в охране -
мелкий обслуживающий персонал,  одним  словом,  на  который  мы,  творческие
работники телевидения, обычно внимания не обращаем.
   Вся история началась неделю назад, когда этот парень вдруг обнаружил, что
влюблен в меня. И с тех пор изо дня в день, каждое утро повторяется  одна  и
та же сцена. В девять часов он встречает меня у проходной, широкое  мясистое
лицо  его  расплывается  в  приторной  улыбке,  огромная  бородавка,  шевеля
волосиками, ползет по щеке - меня мутит от одного ее вида, но я сдерживаюсь,
делаю вид, что все нормально. Каждое утро, завидев меня, он произносит  одни
и те же фразы, слово в слово, своим сиплым, низким, но  каким-то  совершенно
дебильным голосом:
   -  Здравствуйте,  Ирина  Анатольевна!  Как  ваше  самочувствие?  Как  вам
спалось? Как добрались? Все благополучно?
   "Господи, какая пошлятина!" - не могу не подумать я.
   А в это время  Костя  Шилов,  наш  водитель,  мой  давний  и  безнадежный
поклонник, обязательно возится возле стоящей во дворе  серой  начальственной
"Волги" и бросает в нашу  сторону  хмурые,  недовольные  взгляды.  Однако  я
вынуждена  с  улыбкой  кивать  своему  бородавчатому   поклоннику,   любезно
благодарить за заботу, внимание и  терпеть,  пока  он  проводит  меня  через
крохотный дворик к входу в здание телецентра. А зачем,  собственно,  обижать
человека? Быть может, он искренне, от души все это делает.  Быть  может,  он
как в песне у Андрея Миронова - "На лицо ужасные, добрые внутри". И,  только
закрыв за собой входную  дверь  старинного,  в  помпезном  сталинском  стиле
здания  телецентра,  я  вздыхаю  облегченно:  уф!  На  сегодня   общение   с
поклонниками закончено.
   В то утро я немного удивилась, обнаружив в нашем  рабочем  кабинете  одну
только Леру Казаринову,  мою  помощницу  по  подготовке  программы  "Женское
счастье", старшим редактором которой сама являюсь. Леpa  сидела  за  столом,
невозмутимо пережевывая урюк и запивая  его  теплой  минеральной  водой  без
газа.
   - Ух, Ирина! - сказала Лера с набитым ртом, едва завидев меня  на  пороге
кабинета. И тут же вскочила, сунула куда-то урюк  и  бутылку  с  минеральной
водой. - Ирина, пошли к шефу! - сказала она, прожевывая остатки ягод. - Наши
все уже там, ждут только тебя.
   Я грустно вздохнула: день начинается явно не с самого приятного. От этого
незапланированного совещания с раннего утра  едва  ли  стоит  ждать  чего-то
хорошего. Наверняка какая-нибудь срочная работа или  срочное  начальственное
поручение - в девяти из десяти  случаев  это  поручение  оказывается  крайне
неприятным. И приветливый вид Евгения Васильевича,  когда  он  поднялся  мне
навстречу, здороваясь, из-за своего рабочего стола, меня в моем предчувствии
неприятностей не разубедил, а скорее наоборот. Если шеф с  тобой  приветлив,
значит, ему что-то от тебя нужно, и,  чем  больше  приветливы  и  вежливы  с
тобой, тем больше гадостей  для  тебя  придумано.  Так  оно,  собственно,  и
оказалось.
   Едва мы с Лерой уселись за длинный  стол  заседаний  в  кабинете  Евгения
Васильевича Кошелева, зама главного редактора нашего областного ГТРК, нашего
непосредственного начальника, - за этим столом уже сидели Галина  Сергеевна,
наш режиссер, и Павлик, наш оператор, - шеф принял серьезный, деловой вид.
   - Значит, так! - сказал он. - Если не ошибаюсь, господа хорошие,  сегодня
вечером у нас прямой эфир. Верно?
   - Верно, - подтвердила я за всех.
   - И кто на этот прямой эфир приглашен, уже хорошо известно и  обговорено.
Не так ли?
   - Конечно, - подтвердила я. - По плану у нас стоит  Наталья  Кудряшова  -
молодая актриса ТЮЗа. А что?
   - А то, наша дорогая Ирочка! - Шеф широко, от уха до уха улыбнулся. - Я с
Натальей  Леонидовной  уже  говорил  по  телефону.  От   имени   телевидения
извинился, сказал,  что,  к  сожалению,  ей  придется  участвовать  в  нашей
следующей программе через неделю - в следующую пятницу.
   У меня челюсть так и отвисла: вот это да! Шеф вообще охамел,  за  меня  с
предполагаемыми участницами моей программы разговаривает,  нагло  отказывает
им, - словом, распоряжается как хочет, не спросив даже ради  приличия  моего
согласия. Впрочем, вслух я этого говорить не стала,  а  Кошелев,  словно  не
замечая моего разочарованного вида, бодро продолжал:
   - А сегодня - имейте в виду, Ирина Анатольевна, это  моя  личная  к,  вам
просьба! - в вашей программе будет совершенно другая героиня.
   Я беспомощно огляделась, словно ища поддержки. Хотелось крикнуть: "Да что
же это делается, господа, грабеж средь бела дня!"  Я  просматриваю  подшивки
газет,  расспрашиваю  моих  знакомых,  бегаю  по  городу,  выискиваю  людей,
достойных участия в нашей программе, а этот, с позволения сказать, шеф одним
махом  всю  мою  работу  перечеркивает,  найденным  мною  людям  отказывает,
каких-то  своих  мне  навязывает,  ставя  таким  образом  меня  в  идиотское
положение перед теми, которым я уже  твердо  обещала  участие  в  программе.
Впрочем, всех трех моих помощников вид был устало-покорный:  они  явно  были
уже в курсе и смирились, потому что знали, как, впрочем, и я сама, что, если
наш шеф вбил себе что-то в голову, возмущаться  и  спорить  было  совершенно
бесполезно.
   - Ирочка, вы только не смотрите на меня как на  душителя  свободы  слова!
продолжал Кошелев невозмутимо. - Вы же еще не знаете, какую героиню я  нашел
для вашей программы. Женщина-предприниматель,  исключительно  своим  трудом,
своей энергией пробившаяся в наше смутное время, создала свое дело,  теперь,
между  прочим,  процветающее,  занимается   благотворительностью,   помогает
бедным, обездоленным...
   С   каждым   словом   физиономия   шефа   все   более   расплывалась    в
бодро-оптимистической ухмылке,  а  у  меня  на  душе  мрачнело,  становилось
бесконечно тоскливо и безрадостно. Наконец ему, видимо, надоел тон  победных
реляций, и он вдруг резко сменил тон, заговорил сухо, по-начальнически:
   - Значит, так, Ирина Анатольевна! Должна же существовать и дисциплина,  в
конце концов! Телевидение существует вовсе не для вашего удовольствия.
   - Да, да, Евгений Васильевич! - согласилась я грустно. - Конечно,  я  все
понимаю.
   - Вот и отлично! - Шеф  удовлетворенно  кивнул.  -  Зовут  героиню  вашей
сегодняшней программы, - тут он глянул в  какие-то  свои  записи,  -  Наташа
Горелова. Бизнес ее где-то в сфере производства продуктов питания,  я  точно
не знаю, вы ее сами расспросите. Я ей уже звонил, договорился об  участии  в
программе, предупредил о том, что вы к ней сейчас приедете...
   - Я? Приеду? Сейчас?
   -  Приедете!  -  заявил  шеф  безапелляционно.  -  Прямо  сейчас  туда  и
направитесь. Вот ее адрес.
   Шеф подал мне  листочек  бумаги,  и  я  уныло  уставилась  на  совершенно
незнакомое мне название улицы.
   - Улица Городская! - воскликнула я удрученно. - Ну и где это?
   - Говорят, где-то на СХИ. - Шеф пожал плечами. - Точно не знаю...
   Еще лучше! СХИ - собственно, сельскохозяйственный институт - это же почти
окраина города.
   - А Костя Шилов, по крайней мере, отвезет меня туда?
   Мне показалось, я имела право на эту маленькую  поблажку,  но  шеф  думал
иначе.
   - У Шилова командировка в район, в совхоз "Маяк", - проговорил он строго.
-Повезет группу снимать репортаж про наших доблестных полеводов.
   - А как же я?
   - А вы, Ирочка, - шеф снова широко улыбнулся, -  сейчас  пройдете  двести
метров до  Ильинской  площади,  сядете  там  на  маршрутку,  шуструю  такую,
проворную "Газель" с очень счастливым номером тринадцать, - шеф самодовольно
рассмеялся, и я вежливо скривила губы, - покажете шоферу вот эту карточку  с
адресом, и он доставит вас к самым воротам нужного дома. Мне сказали,  он  у
самой дороги. - Шеф вдруг посмотрел на  меня  так  серьезно,  что  по  спине
побежали мурашки. - И еще, у меня к вам огромная личная просьба.  С  Наташей
быть вежливой, внимательной и, если она вдруг начнет отказываться от участия
в вашей программе - и такое может случиться! -  пожалуйста,  не  сочтите  за
труд, уговорите ее.  Она  должна  быть  в  сегодняшнем  эфире!  -  отчеканил
Кошелев. - Это мое категорическое требование, как начальника к подчиненному.
Вам все понятно?
   Мне было понятно все. Не первый год на телевидении работаю,  насмотрелась
всякого. И не впервой какие-нибудь солидные люди  города  изъявляют  желание
устроить  на  телеэкране  свою  протеже...  Хоть  и  мерзко  это,  а  делать
приходится - все же мы люди. И что эта  протеже,  похоже,  с  претензиями  и
участвовать в эфире ее, похоже, придется уламывать - что ж,  тем  неприятнее
вся эта история для меня, только и всего...
 
*** 
 
   Маршрутка остановилась у ворот солидного особняка, контрастно высившегося
среди окружавших его  крохотных,  в  три  окошка,  деревенских  домиков.  За
высоким забором из серой гофрированной стали виднелись два строения: одно (с
претензией  на  непонятную  архитектуру  -   сплошная   эклектика!)   своими
узорчатыми украшениями, стрельчатыми окнами, башенками и  шпилями  на  крыше
было похоже на дворец, являясь скорее всего жилым домом;  второе  -  простой
куб из белого кирпича без оконных проемов, наверное, производственный цех. У
меня  было  достаточно  времени  рассмотреть  все  это,  пока,  позвонив   в
электрический звонок калитки, изготовленной из такой же серой  гофрированной
стали, я ждала, когда мне откроют.
   Наконец за забором хлопнула дверь, по бетонной дорожке застучали каблуки,
с грохотом отодвинулся стальной засов калитки, и вот  уже  хозяйка  особняка
приветливо улыбается мне, приглашая войти.
   Говоря по правде, совсем не такой представляла я себе протеже  неведомого
солидного человека нашего города. По моим понятиям,  это  должна  была  быть
перезрелая  красавица,  всем  своим  видом  заявляющая  об  уходящей   бурно
проведенной молодости, непременно ярко  накрашенная,  непременно  блондинка,
волосы убраны в какую-нибудь фантастическую, но безвкусную прическу - что-то
в  этом  роде.  Что  ж,  Наташа  Горелова  и  впрямь  оказалась  блондинкой.
Нежно-золотистые, мягко вьющиеся волосы обрамляли правильный овал  ее  лица.
Столь же правильные и гармоничные черты,  добрая  улыбка,  спокойно,  светло
глядящие глаза. На вид ей можно было дать лет тридцать пять, но  появившиеся
раньше  времени  морщины  возле  глаз  и  на  скулах   свидетельствовали   о
перенесенных печалях и заботах. Однако от всего  ее  облика  исходила  такая
удивительная мягкость и сердечность, что я не могла не почувствовать  к  ней
сразу же, с первого взгляда, огромной симпатии.
   - Здравствуйте! - сказала Наташа. Нежный, ласковый голос гармонировал  со
всем ее обликом. - Я столько раз видела вас по телевизору и,  знаете,  рада,
что в жизни вы такая же красивая, как на телеэкране!
   Хотя комплиментами меня удивить трудно, я вдруг почувствовала себя  очень
польщенной этой нехитрой искренностью.
   Наташа Горелова повела меня в дом.
   Во дворе поражали удивительные чистота и порядок. Бетонная  дорожка  вела
от калитки к двери дома, по обеим сторонам ее  уже  зеленел  в  эту  раннюю,
холодную весеннюю пору - стоял конец марта -  газон.  На  посыпанном  щебнем
накате у ворот замерла фарами к дому зеленая "Газель" -  полуфургон.  Честно
говоря, за воротами такого особняка ожидалось увидеть совсем другую  машину,
покруче, минимум иномарку.
   - Это наша кормилица, -  сказала  Наташа,  кивая  на  автомобиль.  -  Нам
приходится  очень  много  по   районам   ездить,   закупать   продукты   для
производства.  Самый  лучший  жирный  творог,   масло,   сливки,   кое-какие
наполнители. Без этой машины нам как без рук!
   - А что вы, собственно, производите? - поинтересовалась я.
   - Сейчас мы это вам покажем! - улыбнулась Наташа. - Прошу в дом!
   Пройдя через прихожую, где, как  и  во  дворе,  чистота  и  порядок  были
образцовые, я оказалась в большой, просторной комнате, наверное служившей  в
этом доме гостиной. Весь облик ее, мягкая удобная  мебель,  диваны  у  стен,
стулья, большой обеденный стол посредине, накрытый явно к  чаю,  наверное  к
моему приходу, занавески на окнах, обои, линолеум - все свидетельствовало не
только о достатке, но и  об  определенном  художественном  вкусе  хозяев,  и
одновременно об их скромности, нежелании излишне кичиться своими деньгами.
   Едва я вошла, из-за стола поднялся и шагнул мне  навстречу  молодой,  лет
тридцати пяти, мужчина, среднего роста,  худощавый  и  стройный,  с  черными
прямыми волосами, аккуратно зачесанными  на  сторону,  с  несколько  резкими
чертами лица, крупным прямым носом, острым выступающим  вперед  подбородком.
Лицо озаряла добрая, чуть смущенная улыбка.
   - Вот, знакомьтесь! - сказала Наташа. - Мой муж Игорь.
   Муж? У протеже солидного человека нашего города  есть  муж?  Я  изумилась
третий раз за какие-то считанные минуты. Или на своем двадцать восьмом  году
я перестала вообще смыслить в жизни, или вся  эта  история  с  протеже  была
чистым бредом моей буйной головушки. Бредом, однако, основанным на  странном
и теперь казавшемся  мне  совершенно  непонятным  поведении  шефа  Кошелева,
непременно желавшего видеть Наташу Горелову в нашей  сегодняшней  программе.
Ну что ж, пути начальства, как говорится, неисповедимы, и иногда лучше вовсе
не думать о них, если не хочешь впасть в меланхолию.
   - Присаживайтесь, - сказал Игорь, придвигая мне стул, - сейчас  чай  пить
будем.
   Мы сели за накрытый стол, где, кроме исходящего паром фарфорового чайника
с заваркой и чашками, стояли блюда со всевозможными сладостями.
   - Вы сколько сахара предпочитаете? спросила Наташа,  наливая  мне  густой
чай с каким-то необычным, приятным ароматом. - Я  советую  класть  не  очень
много, потому что все это, - она кивнула на блюда, - тоже очень сладкое.
   Вообще-то я не любительница конфет, да и форму держать нужно: полные люди
на телевидении выглядят отвратительно. Но разложенное на столе и  налитый  в
чашки  чай  выглядели  так  аппетитно,  что  я  махнула  -  Чай  настоян  на
смородиновом и мятном  листе,  -  пояснила  Наташа.  -  А  вот  это,  -  она
пододвинула ко мне блюдо, то, что мы производим!
   На блюде горкой высились - наконец-то я  догадалась,  что  это  такое,  -
творожные сырки в шоколадной глазури.
   - Вы это производите? - Я  снова  удивилась.  -  Но  ведь  я  это  иногда
покупаю, и там на этикетке, отлично помню, какой-то московский адрес...
   - Точнее, Московской области, - пояснила Наташа.  -  Но  это  юридический
адрес. Оттуда нам только этикетки  присылают.  А  все  ингредиенты  -  очень
качественный жирный творог, масло,  сливки,  сахар,  наполнители,  кокосовую
стружку, например, - мы сами здесь приобретаем. Здесь же у нас  и  цех,  где
стоит станок, здесь же и холодильные камеры.  Это  та  пристройка,  что  без
окон, - видели, наверное...
   Разумеется, я видела.
   - Понимаете,  -  сказал  Игорь,  усмехаясь,  -  эти  сырки  хранятся  при
двух-четырех градусах тепла, перевозить их можно  только  в  рефрижераторах.
Если их из Подмосковья сюда доставлять, они позолоченные окажутся.
   - Да вы угощайтесь, не стесняйтесь,  -  сказала  Наташа,  пододвигая  мне
блюдо. -И чай пейте.
   Я последовала ее совету.
   Пока я, мысленно наплевав на фигуру, диету, телевидение, свой внешний вид
и все такое прочее, уплетала сырок за сырком, запивая их травяным  чаем,  на
вкус еще более приятным, чем на вид, Наташа рассказывала мне свою историю:
   - Бизнесом мы занялись лет пять назад. Тогда наш механический завод,  где
мы работали, окончательно обанкротился, и нас уволили по сокращению  штатов.
Куда мы только не обращались, где только не искали  способа  себе  на  жизнь
заработать!.. Игорь  тогда  по  многим  объявлениям  ходил,  многое  пытался
освоить, но без особого успеха. И на это объявление по  производству  сырков
мы случайно наткнулись. Ни он, ни я особенно не верили, что из этого  выйдет
что-то путное. Тем не менее он поехал в Москву, нашел там представительство.
Надо сказать, там к нам очень  хорошо  отнеслись,  бесплатно  дали  рецепты,
поручились за нас в банке, чтобы нам кредит  выдали  закупить  оборудование,
снять помещение...
   Сначала мы устроились в старом овощном магазине, выскоблили его,  вымыли,
вычистили, все своими руками. Это потом уже на его месте вот этот особняк  и
цех выстроили. А тогда ничего своего у нас не  было,  даже  квартиры:  прямо
там, в этом цеху, мы и жили... Чиновники трепали нам  нервы  страшно:  каких
только комиссий  к  нам  не  приходило.  Налоговая  инспекция,  электросеть,
водоканал, пожарная инспекция, санэпидстанция  -  и  всех  ублажай,  и  всем
плати! Очень трудно поначалу пришлось. Спали по три-четыре часа, не  больше.
То Игорь, то я ездили по районам, искали самые лучшие продукты, чтобы  сырок
качественный был, а потом прямо из-за руля или в цех, или шли  подрабатывать
где-нибудь по мелочи, чтобы оборотных средств побольше было. И как потом  ни
с  того  ни  с  сего  санэпидстанция  решила  нас   закрыть,   сказали:   не
соответствуем   санитарным   нормам...   Мы   даже   судились   с   ней,   с
санэпидстанцией... И неизвестно, чем бы все это кончилось,  если  бы  Сергей
Маркович не помог.
   - Это адвокат наш, Сергей Маркович Пацевич, - пояснил Игорь. - Он выиграл
процесс и гонорар согласился ждать, пока мы ему сможем его  выплатить.  Если
бы не он, мы прогорели бы.