- Э, дружбаны, хоть наручники снимите. Куда я денусь? Все руки  изрезало,
- заныл я,
   - Переживешь... Еще вякнешь, руками тебя порву, - состроил зверскую  рожу
"каменная челюсть", как будто это большое достоинство - уметь корчить  такие
рожи. Он думал, что его оскал произведет на меня впечатление.
   Слоны сидели по обе стороны от меня и сжимали меня как мягким прессом. От
них исходил резкий запах дорогого лосьона. Они привыкли бывать  в  приличном
обществе.
   - Где вы это пугало огородное выкопали? - спросил водитель.
   - Крутился около объекта, - сказал "белый костюм".
   - Около объекта и не такие крутятся,  -  водитель  наддал  газу,  лавируя
мастерски между машинами. Свой вседорожник он вел умело и безумно, не  ломая
голову над тем, какого  цвета  сигнал  светофора  и  где  понавешали  знаки,
ограничивающие скорость. Если надо было ехать по тротуару,  он  особенно  не
стеснялся. Водитель был наглый, он ощущал за собой исконное  право  вот  так
распугивать безлошадных и автомобилизированных москвичей и гостей столицы. -
Этот-то чем Лешему приглянулся?
   - Не твое дело. Знай, крути баранку, - пробурчал "белый костюм".
   - Оно понятно, - скривил рожу в зеркале заднего  вида  водитель.  -  Оно,
конечно, крути баранку. А вы...
   - Заглохни, - велел "белый костюм". - Только треск от тебя.
   И водитель действительно заглох, как непрогретый мотор, хотя глохнуть ему
вовсе не хотелось.
   На несколько минут в салоне повисло тягостное  молчание.  Интересно,  они
будут молчать всю дорогу? Не по-русски это. Не  по-людски.  Русский  человек
просто обязан трепаться...
   Машина резво пробиралась вперед. Через центр, на Ленинский проспект.  При
всем  нахальстве  водилы  все-таки  все  заторы  не  объедешь.   Вседорожник
несколько раз застывал замертво,  и  эти  задержки  окрашивались  искренними
матюгами.
   - А слышал анекдот,  -  наконец  не  выдержал  и  уронил  лицо  "каменная
челюсть". - Женился грузин на негритянке...
   Анекдот был старый и  пошлый.  Но  тягостную  атмосферу  разрядил.  Слоны
немного расслабились. Им казалось унизительным быть в напряжении и сторожить
какого-то доходягу, которого, в случае чего, перешибут соплей.
   -  Тимофеич,  нам  премиальные  за  работу  когда  перепадут?  -  спросил
водитель.
   - Кому как, - весомо произнесла "каменная челюсть".
   - Оно понятно. Оно конечно. Вы приближенные к телу. Вам  всегда.  А  нам,
быдлу... Крути баранку... Так?
   - Именно, - кивнул "белый костюм". Водитель обиделся и  замолчал.  Машина
опять въехала в затор.
   - Так до конторы за два часа не доберемся, - с досадой воскликнул  "белый
костюм".
   - Оно конечно. Ничего. Сейчас  в  переулок,  -  водитель  притормозил.  Я
понял, что он готовится свернуть направо...
   Контора. Интересно, конечно, поглядеть. Посмотреть, где это, что за народ
там. Вот только можно быть уверенным, что меня просто  так  не  выпустят,  А
уйти самому оттуда будет затруднительно. Отсюда вывод - загостился я в  этой
тачке.
   Водитель включил сигнал правого поворота.
   - Чего ты ерзаешь? - "белый костюм" засветил мне локтем по ребрам. Локоть
у него был увесистым. И судя по чувству, с которым звезданул, этот слон меня
не любил. Почему, интересно? Обычно я вызываю у людей симпатию...
   - Отпустите! - захныкал опять я. - Я же ничего не сделал.
   И опять получил по ребрам.
   Машина начала заворачивать в переулок за длинным  молоковозом.  Все,  мне
пора.
   - Отпусти-ите-е! - заорал я, выгибаясь. - Я не хочу-у!
   - Ах ты урод! - "квадратная челюсть" тоже врезал мне локтем - но  целился
по физиономии.
   Только не попал, потому что я вовремя пригнулся. А когда я разогнулся, то
засветил локтем ему. Наручник  я  сжимал  в  левой  руке.  Его  острый  край
почувствовал "белый костюм"...
   Люди не понимают, сколько преимуществ быть маленьким и вертким.  Особенно
в драке в салоне машины. Тут у слона никаких шансов. Тут все шансы  у  мыши,
которая этого слона грызет, как хочет.
   Руки у меня были теперь свободны -  помогло  искусство  освобождаться  от
браслетов. В руке я сжимал наручники -  серьезное  оружие  типа  кастета,  и
прекрасно   знал,   как   его   употребить   и   как    пробить    кажущиеся
пуленепробиваемыми эти груды мышц и костей.
   Бац, хрясь, чпок... Уложился я в неплохое время. "Исудзу-труппер"  въехал
на тротуар и с оглушительным грохотом ткнулся в столб. А в салоне  было  три
тела, одно из них еще стонало, другие отключились  надолго.  И  один  живой,
здоровый и свободный человек - это я.
   Если бы я нрав имел злобный, то припомнил бы  им  все.  Но  нрав  у  меня
отходчивый. Я поправил одно тело,  чтобы  ему  было  легче  дышать.  Обшарил
карманы врагов. Забрал несколько удостоверений. И покинул авто.
   На улице было полно народу.
   - А чего это? - крикнул мне в спину бомжатничающий дедок.
   - Рэкет распустился, - кинул я. - Вон каких машин понапокупали.
   - Вражья сила! - дедок решительно  придвинулся  к  вседорожнику  с  явным
намерением чуток разбогатеть.
   Провожаемый  удивленными  взорами  соотечественников,  я  быстрым   шагом
спустился в  подземный  переход,  протолкнулся  между  торговцами  газетами,
женским бельем, кофтами, зажигалками "Зиппо" и  яблоками,  вынырнул  на  той
стороне, а потом устремился в тихую улочку.
   Вскоре я поймал на улице "Ниву".
   - Куда везти? - осведомился пожилой водитель, глядя как я  усаживаюсь  на
сиденье.
   - На Сивцев Вражек.
   Там я приведу себя в порядок.  Выброшу  куртку  очки,  ленту,  причешусь.
Возьму другую машину - и в логово.
   - Вот, молодой человек, вы мне скажите, почему такой  бардак?  -  спросил
водитель, разгоняя свой "примус". - На бензин опять цены подняли.
   - Потому что бардак, - поддержал я разговор.
   - Нет, бардак просто так не бывает. Кто-то виноват.
   - И кто виноват?
   - Мафия. Заполонила все. У  меня  она  три  дня  назад  колесо  с  машины
свинтила. А вчера на бензин цены вздула. Решила добить русского человека.
   - Кто виноват - понятно, - кивнул я, где-то соглашаясь с  ним.  -  А  что
делать?
   - А по мордам. К стеночке, и тра-та-та из крупнокалиберного пулемета.
   - А почему из крупнокалиберного?
   - А чтобы мало не показалось, - крикнул шофер и наддал газу.
   Он тоже не слишком уважал правила движения.

Глава шестая

   Дневной выпуск в прямом  эфире  передачи  "Про  то  самое"  был  посвящен
садистам и их  изысканным  развлечениям.  Днем  шли  преимущественно  пустые
разговоры, показ самих садистских утех  планировался  сегодня  в  полпервого
ночи, в разрешенное законом время.
   - У нас телефонный звонок, - сказала Хатаманга.
   - Это Тоня из Люберец. Скажите, можно ли забеременеть от обезьяны?
   - Ну, мужчины в основном все обезьяны, - улыбнулась  Хатаманга,  поправив
прямые фиолетовые волосы, по контрасту  с  ее  черной  мордочкой  казавшиеся
приклеенной паклей. - Итак, Анатолий,  вы  мазохист,  -  повернулась  она  к
гостю.
   - Ну да, - обрадованно доложил он, нервно царапая  отросшим  когтем  себе
голое плечо...
   По ОРТ шло  деловое  обозрение.  Ведущий  с  видом  гробовщика-энтузиаста
расписывал перспективы нашей экономики.
   - А  сейчас  наш  опрос  на  улицах  о  возможном  отказе  Международного
валютного  фонда  выделить  России  очередной  транш  в  десять   миллиардов
долларов, - доложил он.
   На экране тинейджер, жующий жвачку, скорее всего  "Стиморол"  -  они  все
жуют, что прикажут, - вызывающе выпячил прыщавую губу:
   - Не, ну это че, а? Зажали, гады заморские, десять миллиардов!
   Вслед за ним возник работяга, похожий на голодающего шахтера.
   - Запад совсем обнаглел! Они нам должны десять миллиардов  и  не  платят!
Новости культуры.
   - Официально заявлено о разводе. Народная певица Алина Булычева  оставила
Федора Укорова  и  ушла  к  производителю  парфюмов  Проквашкину.  Стоимость
билетов на концерты бывших супругов поднялись на семьдесят  процентов,  хотя
ныне певица, как говорят злые языки, поет только под фонограмму...
   Диктор перевел дыхание, развязно хихикнул и продолжил:
   - Успех героического триллера "Бегство из преисподней", в основе которого
лежит   документальная   история   об   отважных   угонщиках   самолета   из
коммунистического Советского Союза в 1979 году, превзошел все ожидания.  Вот
мнения зрителей. "Мы хотим подражать главному герою  угонщику  Калугину",  -
пишут школьники из московской школы ј798... "Сцена, когда фашист из спецназа
КГБ расстреливает Мишу Калугина, и тот, так и не успев взорвать свою  связку
гранат, падает на пол в салоне самолета  у  ног  полюбившей  его  заложницы,
заставила всех нас плакать, - девочки из 8 "Б" школы  ј56  г.  Серпухова"...
"Оскара этому фильму не жалко", - пенсионерка из Мытищ... Те,  кто  говорит,
что русское кино умерло, совершенно не правы. Оно живет. И побеждает  сердца
зрителей...
   - И их мозги, - добавил я, выключая телевизор. Придя домой, я смыл с себя
грим, отклеил этот мерзкий синий чуб и  бросил  его  в  коробку.  Залез  под
холодный душ, Промедитировал  одиннадцать  минут.  Посмотрел  четверть  часа
телевизор, не переставая, как обычно, удивляться увиденному  и  услышанному.
Теперь пора трудиться.
   "Труд - целительный бальзам. Он - добродетели источник", - писал немецкий
просветитель Иоганн Гердер.
   Все верно, так и есть. Будем пополнять запасы собственной добродетели...
   Что мне от себя нужно в первую очередь? Надо вспомнить  где  же  я  видел
этого "укротителя слонов", который страшно обидится, не застав меня в  своей
конторе. Кто он? Где я его мог видеть?
   Первый мозговой штурм не удался.  Я  пытался  вспомнить,  и  понять,  что
больше всего мне  запалов  память  -  фигура,  лицо,  манера  двигаться  или
говорить. И не мог понять. Узнавание -  это  вещь  сокровенная.  Это  только
следователи могут в лоб спрашивать - по каким признакам вы опознали вот  эту
морду,  и  свидетель  начинает  блеять  что-то  про  оскал  зубов,  шрам  на
подбородке. На самом деле узнавание происходит где-то в глубине подсознания,
а потом уже на это наслаиваются всякие мелочи, вроде наличия одного уха  или
отстутствия носа. Сперва человек узнает  человека,  и  лишь  потом  признаки
внешности...
   Вообще-то морда у "погонщика слонов" знакомая.  И  манера  двигаться,  ..
Так, теплее. Значит, я видел его в движении, а не на страницах  досье...  Но
где видел? На вечеринке? В автобусе? Во время проведения операции? В пивнухе
или в театре? Где? Не знаю!
   Когда что-то не можешь вспомнить,  когда  воспоминание,  подобно  рыбе  в
водоеме, плавает где-то поблизости, но не дается в руки  и  не  попадает  на
крючок, а если и ухватываешь, оно выскальзывает,  то  кажется,  что  бьешься
башкой об оббитую ватой стену.
   Нет, стену так не пробьешь, а вот голову сломать можно. Нужно идти другим
путем. Как учили те, кто понимает в подобных делах поболе моего.
   Я сел. Расслабился. Руки на коленях.  Голова  свесилась  на  грудь.  Поза
извозчика, как ее называют специалисты по аутотренингу.
   Итак, я спокоен. Мне все - трын-трава. Я в потоке энергии - она  струится
сверху мягким дождем. Я ощущаю ее вполне реально, потому что  она  на  самом
деле струится. Космос соединен с Землей и со всеми, кто живет  на  ней,  вот
этими мягкими, нервущимися нитями. Мы плаваем в этом океане энергии. Черпаем
в нем силы.
   Мир отдаляется. Звуки отдаляются. Приходит гулкая пустота, в которой есть
только я. Сознание успокаивается. Сейчас  мозг  работает  в  режиме  поиска.
Ответ на один вопрос...
   У меня не остается ни мыслей, ни чувств. Одно ощущение пустоты, в которой
живут первозвуки, в которой начало нашего Я. Но туда мне проникнуть не дано.
Мне дано лишь побыть на границе этих миров, чтобы вернуться обратно,  в  наш
мир с уверенностью в себе, с хорошим самочувствием  и  убеждением,  что  мир
гораздо более велик, чем мы его представляем. Это не сон. Не бред. Это нечто
большее.
   Все, пора возвращаться. Возвращаюсь я с гранит миров. Возвращаются ко мне
звуки,  цвета,  запахи,  куда  более  сильные  и  четкие,  чем  прежде.  Мир
становится яснее. Я ему стал будто бы ближе.
   И вместе с чувствами  обрушились  мысли,  слова.  Одно  из  слов  было  -
СКАНДАЛ!
   Эта морда "погонщика" связана с каким-то скандалом.  Скандалом  недавним.
Но по поводу чего?
   Все начинало складываться. Я ступил на нужную тропинку, и теперь  следует
только идти и идти вперед.
   Да, скандал был по поводу происков спецслужб. Какое-то очередное  шоу  из
разряда "шпионы среди нас". Но вот кто его затеял и какова роль  "погонщика"
в нем? Каким боком он там выходил?
   Стали подниматься, как рыбы из глубины, воспоминания... Перед телекамерой
трое  в  масках.  Голоса  заговорщические,  измененные  аппаратурой,   чтобы
затруднить идентификацию. Тон - надрывистый, с оттенком пламенного героизма.
Так говорят люди, которых ведут на виселицу, а у них вырывается из горла "За
Родину! За Сталина!"
   Итак, по какому поводу кадры?
   - Мы хотим жить в правовом государстве! Где не будет места...
   Точно, так он тогда и сказал. И еще много чего сказал  -  большей  частью
пустопорожний треп о ценностях демократии. О цене человеческой  жизни.  И  о
благотворной  роли  одной   важной   персоны   для   прогресса   Государства
Российского. Маска, кто ты? Я тебя знаю? Знаю! Я вспомнил все разом.
   Действительно, зрелище  было  странное.  На  экранах  появляются  офицеры
спецслужбы, в свободное время подрабатывавшие  в  охране  той  самой  важной
персоны - Абрама Борисовича Путанина. Заявляют, что  начальство  потребовало
потихоньку удавить олигарха Всея Руси ночью подушкой и сказать, будто так  и
было.  Чекисты  якобы  воспылали  неожиданной  любовью   к   демократическим
ценностям и припали к туфле олигарха с  покаянными  словами  -  прости  нас,
Абрам Борисыч. Тот строго взглянул  на  них  и  обещал  прощение,  ежели  те
покаятся принародно и расскажут всему честному люду как на духу про то,  как
их сбивали с пути истинного и толкали на богомерзкие дела.
   - Нас убьют, нас убьют! - подвывали  чекисты.  Шоу  было  изумительное  и
странное. Эта исповедь стала хитом месяца, рекламное  время  в  показе  этих
откровений стоило  в  два  раза  больше  против  обычного  и  уступало  лишь
трансляции финального матча чемпионата  мира  по  футболу.  Чекисты  были  в
масках с прорезями для глаз и для рта, но почему-то называли друг  друга  по
фамилии, имени-отчеству и  воинскому  званию.  Вот  только  год  рождения  и
домашний телефон забыли сказать.
   Маска,  маска...  Режиссеры  этого  телепредставления   поняли,   что   с
нагнетанием ужаса немного перебрали, и в газете "Купецъ" появилась групповая
фотография, уже без  масок,  героев,  кладущих  жизнь  на  алтарь  правового
государства.
   - Мы за то общество, -  декламировал  главный  чекистский  пацифист,  как
читают в школе строки из Евгения Онегина - с такой же заученностью и с таким
же воодушевлением, - где людей не  будут  убивать  по  решениям  начальства,
принятым сгоряча на утренних летучках. Где наши дети будут  спать  спокойно,
не боясь, что к ним придет нехороший дядя с пистолетом...  Где  можно  будет
иметь деньги и не бояться, что государство тебя за это убьет. Мы знаем,  так
и будет.
   Судя по тексту, писал его кто-то из журналистов-недоучек,  работающих  на
Путанина.  У  главного  олигарха  в  то  время  обострились   отношения   со
спецслужбами. Тогдашний начальник федерального управления  контрразведки  не
до конца понял, куда ветры дуют, и как-то неохотно давал Путанину копаться в
базах данных этого некогда серьезного учреждения, на что олигарх  все  время
обижался и однажды решил устроить генералу принародную выволочку.
   - Я ему, сталинисту, покажу Нюрнбергский процесс! - горячился  Путанин  в
кругу близких.
   До второго Нюрнбергского процесса не дошло. Но  контрразведку  мордой  об
асфальт потерли. Впрочем, чекистам  не.  привыкать.  У  них  от  постоянного
трения мордой об асфальт эта самая морда на бомжацкую стала похожа -  вся  в
ссадинах и царапинах. А теперь олигархи им операцию на позвоночниках и  лице
мечтают сделать - чтобы гнулись в поклоне, не разгибаясь, и чтобы  улыбались
угодливо.
   Я залез в компьютер, набрал режим поиска. Там у меня база данных по  всем
скандалам.  Отсканированные  газеты  в  том  числе...  Вот  эта  фотография.
Подполковник госбезопасности Лешков Николай  Дмитриевич!  Как  его  называли
слоны? Леший? Сошелся пасьянс!
   Есть у меня в архиве что-то о его последующей судьбе?
   Опять задал режим поиска по файлам. И вскоре имел распечатку.
   Итак, за участие в покаянном телешоу ему объявили строгий  выговор,  дали
полковника и перевели в  другое  управление.  ООУ  -  отдельное  оперативное
управление.
   Мои мысли нарушил писк пейджера.  Я  взял  его,  взглянул  и  увидел  три
пятерки...
   События начинают развиваться! А противники мои на самом деле резвее,  чем
можно было подумать.
   Они именно в этот момент очень довольны своей ловкостью. С использованием
совершенной аппаратуры они просвечивают пол и  потолки  в  оставленной  мной
квартире. И искренне надеются что-то найти.
   А мы ведь тоже не лыком  шиты.  Взяв  сотовый  телефон,  я  набрал  такой
короткий и такой знакомый каждому с детства номер. Сперва никто не  подошел.
Дозвониться удалось с третьего раза. Донесся сонный воркующий женский голос.
   - Милиция! Слушаю!
   - Вы слушаете, а там квартиры обворовывают! - завопил я.
   - Говорите. Адрес? Что происходит?
   - Воры в квартиру забрались. Дверь открыта...
   Я назвал адрес.
   - Хорошо. Спасибо...
   "Спасибо" можно оценить, как "принято".  Сейчас  "Артек"  -  дежурный  по
городу, даст сигнал одной из передвижных милицейских групп. И машина  вскоре
будет на месте. Надо к их приходу сделать некоторые приготовления.
   Я нажал на пейджере в определенном порядке  три  кнопки.  Потом  повторил
операцию. На экранчике пейджера замигала единица. Запрос на повтор. Я  нажал
еще на кнопку.
   Ну все, сейчас начнется потеха. Я бы с удовольствием съездил,  глянул  бы
на это представление, но светиться мне сейчас там не резон.
   Ничего, завтра все узнаем...
   А сейчас можно и поспать.
   Это только Наполеон мог спать четыре часа, и неизвестно, помогло это  ему
или, наоборот, из-за хронического  недосыпания  он  и  очутился  наконец  на
острове Святой Елены. Мне нужно восемь часов полноценного сна.  Утро  вечера
мудренее.
   - Спят усталые игрушки, - хмыкнул я и сладко зевнул.

***

   Утром я, как положено, час потратил на тренировку. Посторонний, глядя  на
меня, мог и не понять, что это тренировка мастера,  которым  я,  без  ложной
скромности, имею честь быть. Ни тебе прыжков, ни ударов кулаком о стену,  ни
отжиманий по тысяче раз от пола. Я все это могу, конечно. Но только зачем  ?
Нет, моя тренировка - это балет. Это серия  плавных,  красивых,  замедленных
движений. Я будто сплю в этих движениях. В мягкости - сила.
   Когда я совершаю эти движения, то ощущаю, что нахожусь  в  океане  тонких
энергий. Эта энергия омывает меня, течет внутри меня. Ее можно  накопить,  а
потом выплеснуть. Овладев ею, ты  становишься  способен  на  многое.  Можешь
разметать толпу головорезов.  Даже  не  поморщишься  от  удара  кувалдой  по
голове. Выживешь там, где не выживет никто. Это искусство в  Китае  называют
"цигун", занимаются им сотни  миллионов  человек,  владеют  -  единицы.  Как
называл эту систему Мастер  Вагнер?  По-разному...  Например,  так  -  "если
овладеешь, как надо, этой энергетикой, то любую сволочь  согнешь  в  бараний
рог".
   У каждого, человека, которому на роду написано стать  Бойцом,  появляется
учитель. Я - не исключение. У меня в жизни однажды появился  Мастер  Вагнер.
Нет, в миру  его,  конечно,  знали  по-иному.  Вагнер  -  это  была  кличка,
поскольку Вагнер - его любимый  композитор,  и  Мастер  слушал  его  часами,
иногда обливаясь слезами.
   Мастера Вагнера в мо