куренты.
   Сегодня в домино играли четыре человека. На мое везение  бутылки  хватило
очень ненадолго. Сперва игроки оживились, но последняя капля  водки  вогнала
всех в тоску.
   - Надо скидываться, - решительно сказал Пенсия.
   - Моя выдра все карманы вывернула, - вздохнул горько Володя.
   - У меня завалялись, - сказал я.
   - Леха, ты... - Пенсия не нашел слов, чтобы выразить свои чувства.
   - Пошли, вместе сходим, - предложил я Володе.
   - Ага, - с готовностью поднялся тот с места. Путь наш как  раз  шел  мимо
той самой "Нивы". Я озадаченно похлопал по карманам и спросил:
   - Курева нет?
   - В гастрономе куцим, - произнес Володя.
   - Не вытерплю. Вон у тех спросим, - и я потащил его к "ниве". На  подходе
я качнулся пьяно и развязно осведомился:
   - Э, мужички, огоньку не найдется? Татуированный  за  рулем  окинул  меня
уничижительным взглядом и заявил:
   - Искра найдется... У тебя из глаз, когда двину!
   - Леха, нет, ты глянь на мурло буржуйское! - всплеснул  руками  Володя  и
стал закатывать рукав.
   - Мы как к людям, а вы... - я качнулся и оперся о машину,
   Татуированный распахнул дверь и стал вылезать. Володя был ему по плечо, а
я и того ниже. Но алкаш угрожающе сжал сухонький кулачок и изрек:
   - Ща будет море крови!
   - Мы уходим, - поспешно сказал я, качнулся. Ноги заплелись, и я  упал  на
землю прямо рядом с "Нивой", заработал от татуированного нелестное  матерное
выражение на свой счет и по мягкому месту ботинком "Саламандра",
   Володя что-то пробормотал, правда, менее решительно, про  "кучу  костей",
которая здесь будет, но я поволок его прочь.
   Уходя, я слышал, как "Бежевый костюм" одергивает татуированного.
   Эти  парни  несдержанны.  Для  наружки  у   них   поведение   нагловатое.
Наблюдатель должен сливаться с  окружающим,  быть  хамелеоном,  а  не  лезть
напролом. Эти двое по манерам и комплекции больше походили на боевиков.
   Бутылку Володя все порывался купить у столетней бабки, торговавшей  рядом
с гастрономом такой водкой, от запаха которой мухи  дохнут,  но  я  уговорил
купить в магазине приличную, дороже в три раза.
   - Разор один, - вздохнул Володя. - От бабкиной водки кайфа больше.
   Я не стал ему объяснять, что левую водку гонят с меньшим градусом, зато с
добавлением клофелина, отсюда и кайф, от которого порой отлетают навсегда.
   Мы вернулись на скамейку, и веселье под стук костяшек пошло дальше.
   - Давай, я спою, - неожиданно предложил свои услуги по культурному досугу
Володя.
   - Нельзя, - поспешно воскликнул Пенсия.
   - Ты чего, против, чтобы я пел? - насупился Володя.
   - Против.
   - Тебе не нравится, да? - Володя начал приподниматься. -  Ща  будет  море
крови!
   - Да ладно, - подал веский голос  толстый  молчун,  сурово  посмотрев  на
Володю, и тот сразу чуток присмирел.
   - Не, я хочу знать, - усевшись на место, сказал он.
   - Выпей, - я дал ему стакан. - Смочи горло.
   - Ты хороший мужик, Леха, - Володя опрокинул стакан и упал мордой о доски
со стуком не хуже, чем от костяшек домино.
   - Слабак, - сказал Пенсия.
   - Пойду, прислонюсь. Что-то повело слегка,  -  сказал  я,  вылезая  из-за
стола. Я присел на ящики около кирпичного  гаража  и  прислонился  спиной  к
влажному кирпичу. - Музыку послушаю.
   Я вынул из сумки плейер и нацепил наушники.
   - Ща вздремну, и снова за беленькой отправлюсь, - пообещал я.
   В плейере все слышно было отлично.
   - Ну, где эта рожа интеллигентская? - донесся хрипатый голос,  в  котором
трудно было не узнать татуированного. Прилепленный мной  в  пылу  разбора  с
татуированным микрофон работал прекрасно.
   - Скоро будет, - произнес "Бежевый костюм". - В три часа.
   Так, значит, они все-таки по душу Инженера. И еще это значит,  что  не  я
один слушал Марианнины телефонные разговоры.
   - Эх, прибить бы его, - с томной мечтательностью произнес татуированный.
   - Нас Алибаба самих прибьет.
   Так, соперники понятны - подчиненные  Алибабы.  Пришли  вернуть  в  стадо
беглую овечку. Чтобы, не исключено, потом зарезать ее на шашлык.
   - Интеллигенту не поздоровится, - сказал "Бежевый костюм". - На  сей  раз
Алибаба его задавит.
   - Сука он, - вздохнул татуированный.
   - Кто?
   - Алибаба - сука.
   "Бежевый костюм" ничего не ответил,  а  татуированный  горячо,  заводясь,
продолжил:
   - Фраер дешевый, а корежит из себя пуп земли. Ненавижу.
   - Это верно, - вздохнул "Бежевый костюм".
   - Майор, поверь, самые лучшие мои годы, когда я комиссионки  грабил.  Вот
это жизнь была! Полет души... "Лежать, это ограбление! Кто дернется - пуля в
фанеру!" И мордой о стену. Мне это нравилось, майор. Я любил свою работу.
   - Не один ты... Представляешь, соберутся враги на кухне. И  давай  власть
ругать. А не знают, что из  пятерых  двое  стукачей,  и  все  на  магнитофон
пишется. Здорово. Все вокруг - стук-стук... Стук-стук...
   - Да, были времена.
   Грусть о прошедших временах у обоих в голосе была неподдельная.
   - Первый говорит, - неожиданно послышался глухой голос - явно из динамика
рации. - Движение.
   - Появился интеллигент! -  воскликнул  с  угрозой  татуированный.  -  Ну,
все...
   Я посмотрел на часы. Инженер  на  крыльях  страсти  прилетел  на  полчаса
раньше.
   - Откуда идет? - спросил майор.
   - От остановки, - голос донесся приглушенный, но различимый.  Микрофон  у
меня чувствительный, даже дыхание сечет.
   - Конкурентов не видать? - спросил татуированный,
   - Нет, - ответили им по рации.
   - Его берем мы, - сказал майор. - Вы обеспечивайте прикрытие. И контроль.
   - Поняли...
   Через пару минут у выезда во двор я увидел Инженера. Высокий, нескладный,
с роскошной гривой  волос.  Торопится.  В  руках  большой  неряшливый  букет
цветов. И морда мечтательная.
   - Все, вот он. Наш, - сказал майор, - Принимаем...  "Нива"  тронулась.  Я
поднялся и тоже направился в ту сторону. Я шатался из стороны в сторону, и у
меня был вид человека, которого вот-вот стошнит. Кроме омерзения, я  никаких
чувств и интереса вызывать был не должен.
   - Ну, пошли, - сказал майор.
   Я видел, что "нива" приближается к Инженеру,  и  татуированный  тянет  за
ручку, открывая дверь и готовясь выпрыгнуть из салона. Видел, как  испуганно
отшатнулся Инженер, поняв, что это за  ним,  как  он  оглянулся  и  вперился
глазами во вторую машину. Так  близко  знакомый  мне  роскошный  темно-синий
"исудзу-труппер" перекрывал выход со двора.
   Тут я нажал на кнопку плейера.
   Под днищем "Нивы" ухнуло, и татуированного  швырнуло  на  землю.  Ничего,
очухается. Не так много пластита с  радиовзрывателем  присобачил  я  им  под
днище, когда падал около машины.
   Инженер подпрыгнул на месте... Только бы кондратий не врезал по нему...
   Какой кондратий? Уже наученный горьким опытом Инженер  еще  раз  неуклюже
подпрыгнул и бросился наутек со двора. Застыл, поняв, что несется в  объятия
своим  врагам,  выскакивающим  из  "Исудзу-труппера".  И  ринулся  в  другую
сторону. Прямо в мои объятия.
   Когда он, высоко поднимая колени, мчался мимо меня, я неожиданно  прыгнул
ему наперерез, ухватил за рукав.
   - Уй-я! - взвыл он.
   - Сюда! - крикнул я, таща его к гаражу.
   Задолбила отбойным молотком автоматная  очередь.  Похоже,  было  указание
взять Инженера живым или мертвым. Я же живым его противнику не отдам.
   Пули  застучали  по  столу  доминошников.  Никого   не   задело,   только
разлетелись разбитые фишки. Пенсия подпрыгнул и приземлился,  закрыв  голову
руками и вжимаясь в землю, как при  бомбежке.  Остальные  алкаши  загалдели.
Володя так и остался сидеть, не обращая ни на что внимания.
   Я выдернул из сумки автомат и врезал  по  колесам  "Исудзу-труппера",  из
которого нас поливали свинцовым дождем.
   Я увидел еще двоих, с пистолетами в руках.  Откуда  они  взялись,  а?  Из
подъезда, откуда же еще.
   - Быстрее! - гаркнул я на Инженера, но его торопить было  излишне.  Он  и
так мчался во весь опор. Они считали, что все  перекрыли.  Со  двора  выхода
нет. "Пригнись", - ощутил я внутренний толчок. Пригнулся.
   Над головой по металлу "ракушки", мимо которой мы  неслись,  забарабанили
пули.
   Ох, только бы никого не задели! Вон бабка с внуком  гуляет.  Вон  парочка
молодая - к подъезду кинулась. И в окна народ  опять  пялится  -  ну  откуда
столько дураков?
   Инженер споткнулся, едва не упал. Я поддержал его за локоть и  дернул  за
собой.
   - Оставь меня! - не очень уверено завыл Инженер.
   - Убью! - прикрикнул я. Мы были почти у цели. Я выстрелил по  мелькнувшей
фигуре боевика для острастки, не на поражение, фигура исчезла.
   Несколько секунд у нас есть. Я пригнулся к асфальту, схватился за  крышку
канализационного люка и дернул  его  на  себя.  Как  только  я  начал  пасти
Инженера, допускал и такой вариант, что буду не один и что  мне  придется  с
объектом уходить через перекрытый  двор.  И  вечерочком  к  крышке  приделал
специально проволоку.
   - Прыгай! - крикнул я Инженеру.
   - Нет! - заорал он.
   Я пригнул его, и над головой с металлическим "вжик" прошлись пули.
   Больше доводов не требовалось. Инженер послушно прыгнул вниз.
   Вновь загрохотали выстрелы.
   Противник опоздал. Он понятия не  имеет,  куда  идти.  А  я  знаю.  Я  на
компьютере, где у меня забиты диггерские и официальные  данные  о  подземном
мегаполисе, просчитал маршрут и теперь представлял каждый поворот.
   Под  ногами  хлюпает.  Запах  дрянной.  Ну  а  какой  запах  я  хотел   в
канализации? Ничего - главное, мы живы и здоровы.
   - Воняет, - обиженно заныл Инженер. - Не хочу! Меня стошнит!
   - Двигай быстрее, придурок! - я пинком придал ему ускорение.

Глава двадцать вторая

   Во время похода по канализации Инженер попробовал еще  раз  взбрыкнуть  и
продемонстрировать непокорный  норов,  получил  от  меня  тычок  пальцами  в
болевую точку. Поэтому она и называется болевая, что это очень больно.
   - Убью, головастик! - прикрикнул я, когда он пришел в себя. - Быстрее!
   - Да, конечно, - покладисто согласился он.  Инженер  относился  к  людям,
которых физическое насилие моментально деморализует.
   Мы выбрались из канализации у места, где я оставил машину. И  до  убежища
номер четыре, которое я держу примерно на такие  случаи,  мы  добрались  без
проблем. Выходя из машины, я выразительно показал на сумку,  в  которой  был
автомат.
   - Завалю тебя и не поморщусь. Ты понял?
   Он закивал, всем своим видом показывая, как прекрасно он меня понял.
   Мы поднялись на четвертый этаж.
   - Будь гостем, - сказал я, распахивая дверь. Тут  он  неожиданно  уперся,
как ишак, не желая заходить в квартиру. Это был импульс инстинктивный, а  не
разумный.
   - Пшел, - я впихнул его в дверь.
   - Что вам от меня нужно? - нервно  спросил  он,  прислоняясь  к  стене  в
большой комнате, на которой висела картина с изображением ударников, рубящих
уголь в шахтерском забое.
   - Не так много, заверил я. - Присядь.
   Он уселся на диван, обвел взглядом спартанскую  обстановку,  презрительно
поморщился, но вслух свое мнение не высказал.
   - Ну? - уставился я на него.
   - Что?
   - Что с тобой делать?
   - А что со мной делать?
   - Говорить будем, или иголки под ногти?
   -  И  вы  решитесь  загонять  иголки  под  ногти  живому  человеку?  -  с
неожиданным интересом Инженер посмотрел на меня.
   - Я же не маньяк, чтобы загонять их мертвому человеку.
   - Что вы все от меня хотите?! Что  я  кому  плохого  сделал?!  -  истошно
кричал  Инженер.  Он  был  обижен,  раздосадован.  Если  бы  мог,  он  опять
припустился бы вприпрыжку, но понимал, что такой возможности ему не дадут.
   - Хорошо, - я присел на стул напротив него, - Я изложу ситуацию коротко и
доходчиво. Думаю, твои научные таланты  больше  хозяевами  не  востребуются.
После  разгрома  лаборатории  и  твоего  бегства  на  тебя  падают  основные
подозрения. Тебе рассказать, как люди Алибабы развязывают языки?
   - Не надо, - он поежился. - Записывайте. Не знаю я, кто чучело стащил!  Я
уже говорил!
   - Для начала-что такое чучело?
   - Что такое чучело? - он непритворно изумился.
   - Что?
   - Вы кто такой?
   - Я из клуба любознательных.
   - Но это же государственная тайна.
   - Государство - это Путанин? - спросил я.
   - Ну... - он не нашелся, что ответить.
   - Жизнь дороже, дружок.
   Он не мог со мной не согласиться.
   - Настоящее всегда чревато  будущим,  как  говаривал  Лейбниц,  -  устало
произнес он.
   Ага, еще один любитель цитат на мою голову.
   - А я всю жизнь общался с людьми, -  продолжил  он  печально,  -  которые
считали, что они способны кроить это будущее по  своему  желанию...  Но  они
создавали не будущее, а монстров, .,
   Инженер рассказывал неторопливо и со вкусам. Он  выглядел,  как  человек,
долго дожидавшийся момента, когда его пустят на трибуну,  дадут  высказаться
сколько и как он пожелает,  -  он  давно  успел  все  обдумать,  передумать,
пережить, и не по первому-второму, а по сотому разу.
   Инженеру в мае исполнилось тридцать восемь  лет.  Из  них  пятнадцать  он
занимался проектом "Кукла",  который  позже  назвали  "ЧС"  -  "чрезвычайный
случай", а дальше он стал проектом "Плюс один".
   С древности у правителей были двойники. Они появлялись  в  самых  опасных
местах. Они пили чашу с ядом. Они подставлялись под кинжалы наемных убийц...
Иногда, хотя это и тайны, покрытые мраком, они заменяли своих хозяев,
   Но двойник - это человек. Что от него ждать - один черт  знает.  Человеку
свойственны  амбиции.   Человек   может   вырваться   из-под   контроля,   а
международная практика показывает, что захватить власть и  удерживать  ее  в
стране, вроде России, может и среднестатистический олигофрен.  Оказавшись  в
кресле, вить веревки  из  страны  не  составляет  проблем,  тут  главное  не
государственный ум  (обладатели  такового  среди  политиков  встречаются  не
часто), а упрямство и болезненная страсть обладания самой  властью.  Поэтому
двойников использовали очень неохотно.
   Идея создания кукол родилась еще до  Великой  Отечественной  войны.  Отец
народов физически не мог присутствовать везде, тогда и появились его  куклы,
используемые преимущественно фотографами для . постановочных кадров  -  Отец
народов с Наркомом,  Отец  народов  с  ходоками  из  Украины.  При  Генсеке,
фанатике кукурузы, кукла  тоже  использовалась  активно  в  этих  же  целях.
Известная фотография - Генсек посреди кукурузного поля в Якутии с радостными
якутами в обнимку - это чучело. Сам Генсек в то время сидел на ближней даче,
самолично наблюдая, как челядь начищает и подбивает железом ботинок, которым
он собрался барабанить по трибуне Организации Объединенных Наций.
   Еще  при  "кукурузнике"  куклу  пытались  усовершенствовать,  придать  ей
динамические возможности - простейшие движения.
   При Генеральном секретаре с кустистыми бровями работы по проекту "Кукла",
на которые выделялось все больше средств, приобрели особую важность.  Однако
уровень развития электроники и  химии  полимеров  не  позволял  еще  достичь
значительных успехов.  Иначе,  если  бы  не  это,  то  судьба  страны  могла
сложиться  иначе.  Следующий  генеральный,  еле  живой,  уставший   человек,
вынужден был сам ходить в люди.
   При последнем Генеральном, прозванном "трезвенником", такого  вопроса  не
стояло - он был шустр, как электровеник, и везде успевал пронестись кометой,
оставляя за собой смуту в делах державных и умах своих подданных.
   Но исследования упорно продолжались, хотя былого раздолья  со  средствами
не было и в помине. Однако именно в те годы произошел качественный скачок  в
электронике, который позволил надеяться на долгожданный рывок в проекте.
   Когда  КГБ  принялись  перестраивать  и  сокращать,  под   горячую   руку
реформаторов  попался  и  проект  "ЧС"  -   сотрудники   проекта   в   шутку
расшифровывали, как "чучело садовое". Новый  глава  России  не  знал,  какие
перспективные разработки погублены с его легкой руки. Вообще, спецслужбы  он
воспринимал, как своих личных врагов.
   Когда воришки и шпионы начали гулять по секретным архивам, как  по  своей
квартире, и рыться в особо секретной документации, как в  журналах  районной
библиотеки,  тогда  то,  что  имело  какую-то  ценность,   начали   аврально
растаскивать.  В  том  числе  растащиловкой  занялись  и   сами   сотрудники
спецслужб. Проект "ЧС"  достался  руководителю  одного  из  управлений  КГБ,
который тогда был озабочен тем, что вместе со  своими  бывшими  стукачами  и
сослуживцами  сколачивал  финансовую  империю.  В  империи  ключевые   посты
занимали те, кого не довелось в свое время этому Управлению  посадить  из-за
недостатка времени и из-за того, что в органах окончательно растеряли  былую
энкеэвэдэшную злобу. И  так  получилось,  что  тот  самый  генерал-полковник
побратался с Олигархом Всея Руси. И проект "ЧС" достался Путанину.
   Проект приватизировали вместе с лабораторным  комплексом,  документацией,
экспериментальными образцами и сотрудниками. Что  с  ним  делать,  некоторое
время не знали, пока не оказалось, что царь плох,  а  без  него  властителям
теледум и финансовых потоков просто никуда. С деньгами  бежать  за  рубеж  -
кому интересно после того, когда  имел  счастье  устроить  разгул  на  одной
шестой части суши, А жить  здесь  -  значит  зависеть  от  температуры  тела
всенародно избранного, от состояния его  бронхов  и  легких.  Те,  кто  имел
отношение к большой политике и большим  деньгам,  за  последние  годы  стали
специалистами по сердечным и легочным болезням, они прекрасно знали, как  те
именуются по латыни и какими таблетками их лечить. Это страшно  утомляло,  и
вся жизнь напоминала прогулку по зыбучим пескам.
   Тогда и вспомнили о проекте "ЧС". И всплыло заключение экспертов, что при
изыскании определенных средств можно создать "Куклу-А" -  то  есть  активный
экземпляр,  несбыточную  мечту  прошлого.  И  вот  потекли  потоком  деньги.
Огромные деньги.
   Путанин держал проект под своим крылышком, но шила  в  мешке  не  утаишь.
Одному тащить проект было накладно. Пришлось привлекать  людей  со  стороны,
партнеров по бизнесу. Но друзья в бизнесе имеют подлую привычку  становиться
заклятыми врагами, а враги - друзьями, и этот круговорот друзей и  врагов  в
природе нескончаем. Иногда тут за сутки умудряются побрататься, разругаться,
вылить  друг  на  друга  помои,  а  потом  поделить  какой-нибудь  заштатный
металлургический заводик с тысячей крепостных душ и  по-братски  помириться.
Постепенно возник консорциум "Плюс один". И Путанин  кинул  клич  -  "полный
контроль за разумные деньги".
   Проект жрал деньги, как орбитальный ракетоноситель - топливо. Но дело шло
вперед. Научный руководитель проекта Инженер Витя  ваял  "объект-один",  как
Пигмалион ваял Галатею, но в отличие от  греческого  скульптора  он  заранее
знал,  что  его  творение  оживет  и  закрутится  в   странной   виртуальной
действительности высших властных эшелонов и телепередач.
   Появление  новых  технологий,  новых  материалов,  эластиков,  заменяющих
мышцы, и суперпрограмм, способных управлять настолько  тонкими  и  чудовищно
сложными процессами, как  движение  лицевых  мышц,  сотворило  чудо.  Четыре
месяца назад "чучело" впервые ожило.
   По виду это был человек. По движениям это был человек. Даже температура и
потовыделение были предусмотрены.
   - Знаете, от него все равно  веяло  холодом,  -  признался  мне  Инженер,
опустошая поллитровую чашку кофе, который я по его просьбе  заварил.  -  Ох,
как же он похож на человека. Внешне - все то самое, все вроде на  месте.  Но
ощущение  могильного  холода...  Это  нежить.  И  вместе  с  тем  это   было
совершенство. Кто сказал, что  на  вершине  власти  нужен  человек?  Человек
болеет, он смертей. А если выкинуть ржавое, изношенное тело и  заменить  его
на куклу, то власть сможет остаться, - поменяв лишь символ. Останется  нечто
под номером один. Чучело - это доведение до абсолюта самой