о ничего не узнал.
   - Ну...
   - Чего надо было этим взрывных дел мастерам?
   - Я слышал, вокруг Патрюханского ичкеры крутились, - Инженер поставил  на
пол банку с колой и потер  небритую  физиономию  -  бриться  он  отказывался
принципиально, как и положено узнику. Он говорил - пусть надсмотрщику  будет
стыдно за это попрание свободы.
   - Я тоже это слышал, - кивнул я.
   - И вроде бы ичкеры давили на Патрюханского. Баши Бадаев что-то  от  него
хотел. И чуть ли не с "чучелом" это связано было.
   - Да?
   - Вроде бы. Как-то Путанин с Алибабой приезжали  на  объект,  осматривали
куклу и про это говорили.
   - И чего ты об этом молчал?
   - Я много о чем молчу. Голова  -  не  книжный  шкаф,  чтобы  там  все  по
полочкам было разложено. Вспомнил - сказал тебе, - он обиделся. Обижался  он
часто, так что я к этому уже привык.
   - Значит, дом Патрюханского взорвали ичкеры, - заключил я.
   - Это почему?  -  заинтересовался  он,  потянувшись  r  пульту,  выключил
телевизор и приготовился к беседе,
   - Представь такую картину -  "чучело"  появляется  на  третьем  канале  и
объявляет о независимости Ичкерии и ряда районов Дагестана. И  о  подписании
соответствующих указов. О выводе войск из приграничных районов.
   - И что?
   - И на следующий день  там  чертям  тошно  и  страшно  станет.  Пока  там
Народное Собрание вой протеста поднимет, пока  во  власти  разборки  пойдут,
войска уже  выведут,  а  на  освобожденной  территории  ичкеры  поднимут  на
радостях  такой  фейерверк,  И  в   этой   неразберихе   вырастает   Горская
Конфедерация.
   - Со столицей в Ставрополе, - кивнул Инженер.
   - Им Грозного пока хватит.
   - А что, - кивнул Инженер, кругозор которого явно  превосходил  требуемый
для выполнявшейся им работы. - У Патрюханского и Баши Бадаева давние связи.
   - Вместе керосинчику в ичкерскую войну подливали.
   - Да. Значит, теперь табачок врозь.
   - Баши Бадаев выдает Патрюханскому аванс. Но операция  накрывается.  Баши
требует деньги обратив, а Патрюханский уже разорился на  небольшой  замок  в
Европе. И денег ему отдавать ох как не хочется.
   - Да, Баши - маниакальный психопат, подкладывает ему фугасную  бомбу  под
фундамент. - Инженер на радостях забарабанил ладонью по подлокотнику дивана.
Мы видим дымящиеся руины. И теперь директор  третьего  канала  будет  искать
деньги.
   - Наверняка с процентами...
   Таким образом мы расписали четко и понятно сложившуюся  ситуацию,  и  эта
версия впоследствии подтвердилась вплоть до мелочей.
   - Следующий разбор у  Баши,  думаю,  с  самим  Пауком  будет,  -  Инженер
отхлебнул колы и засветился довольно, как лампочка.
   - Думаешь?
   - Должны же они наконец вцепиться друг другу в глотку. Столько терпели.
   - Помню, друзья были не разлей вода, - сказал я.
   - И все равно мечтали вцепиться друг другу  в  глотку.  Нежить  людей  не
любит. Но себе подобных вообще ненавидит люто.
   Еще в те  времена,  когда  Путанин  работал  вице-премьером  России,  они
организовали бойкий бизнес. Баши Бадаев воровал людей, угонял их, как  скот.
Рабы строили в Ичкерии дороги, ремонтировали мосты, всячески ублажали гордых
горцев. Кто выживал, тех Путанин, получив из казны деньги, выкупал у  своего
приятеля. Деньги делили поровну. А еще через банки
   Олигарха сейчас  идет  финансирование  из  российского  бюджета  мятежной
территории,   которое   осуществляется   гораздо   более   регулярно,    чем
финансирование, например, Тверской области. Да еще прокачивались одно  время
ичкерские деньги за рубеж - расчеты за  оружие  и  за  кредиты  на  войну  с
раненым российским медведем. Все у них  было  просто  прекрасно,  пока  Баши
Бадаев не положил глаз на "чучело".
   - Они на войне миллионы делают,  -Инженер  встал  и  подошел  к  окну.  -
Знаешь, как нежить любит  кровь.  Нежить  любит  затевать  войны,  например,
схлестнуть ичкеров с русскими, чтобы на этом здорово заработать.
   - Те, кто считают, что деньги это все, без сомнения готовы  на  все  ради
денег, - процитировал я французского писателя-моралиста Пьера Бошена.
   - Именно на все... Нежить обожает хаос и несчастья - именно  тогда  опять
кровь превращается в золото, - Инженер вздохнул. - Гады...
   - Судя по разбору, получается, что "чучело" увели не ичкеры.
   - Это почему? - Инженер обернулся и уставился на меня изучающе,  будто  я
неожиданно заинтересовал его с научной точки зрения.
   - Тогда Баши Бадаев  не  стал  бы  требовать  долги  с  Патрюханского,  а
выпустил бы "чучело" в эфир.
   - Да... Может быть. Так кто украл "чучело"? - недоуменно спросил он.
   - Это вопрос.
   - Кто отлично знал систему охраны, а? - Инженер напрягся, - Кто один  мог
это сделать?
   - Алибаба, - кивнул я. Эта мысль посещала меня давно,  и  я  забил  ее  в
отчет заказчику.
   - Алибаба, - задумчиво произнес Инженер.

***

   Пока мы точили  лясы  с  Инженером,  Москва  вскипала  событиями.  Притом
события эти касались непосредственно нас.
   ...Они не  стали  изощряться:  составлять  хитроумные  планы,  заниматься
бесполезными умствованиями. Они действовали с той же непринужденностью,  как
действовали в горах - по принципу: пришел, увидел, пристрелил.
   ...Трехэтажный дом в центре Москвы, отнесенный к памятникам культуры, был
отреставрирован так мастерски сталью, бетоном и зеркальными стеклами, что ни
от памятника, ни от культуры ничего не осталось. Зато  там  появилось  много
другого - роскошные аппартаменты, офисные помещения и кабинет самого  Абрама
Борисовича Путанина. Да, этот дом являлся ничем иным, как  столицей  империи
Олигарха Всея Руси. Путанин предпочитал работать здесь, а не  в  отстроенном
недавно зеленом небоскребе за Савеловским вокзалом.
   В холле за  бронированным  стеклом  сидели  охранники,  пялясь  в  экраны
монитора и провожая глазами подозрительных прохожих.
   - Ты смотри, - сказал старший смены охраны. - Не нравятся мне они,  -  он
ткнул авторучкой в две фигуры на экране.
   - Чурки, - кивнул его напарник. - Кому они нравятся?
   -   Вот   их   тачка...   -   старший   указал   ручкой   в   изображение
"Фольксвагена-гольфа",  приткнувшегося  к  тротуару  метрах  в  тридцати  от
главного входа в здание. - А вон еще одна машина. Не нравится она  мне.  Ох,
не нравится.
   К  зданию  приближался  выехавший   из-за   угла   просторный   мятый   в
многочисленных дорожных невзгодах  белый  минивэн  "Крайслер".  Кавказец  из
"Фольксвагена" махнул рукой в сторону минивэна и  указал  кивком  головы  на
вход в штаб-квартиру.
   - Эх...  Не  по  нашу  ли  они  душу?  -  усмехнулся  старший,  внутренне
напрягаясь.
   - Похоже, гости, - кивнул напарник.
   - Нежданные гости, - нахмурился старший, его  рука  потянулась  к  кнопке
тревоги и замерла над ней,
   - Не штурмом же они здание брать будут,
   - Может, потолковать решили?
   - Может быть.
   Из остановившегося "Крайслера"  вышел  высокий  кавказец  -  классический
душман по виду. Он медленно, как петух, собравшийся топтать кур, но  еще  не
решивший, какую именно, обошел свою машину, открыл заднюю дверь,  покопался,
вытащил ручной противотанковый гранатомет - РПГ - 7.
   - Ух, - старший смены охраны хлопнул ладонью по кнопке тревоги.
   Взрывом вынесло входную металлическую дверь.
   Кавказец довольно причмокнул и вытащил из  багажника  второй  гранатомет.
Его кунаки от него решили не отставать и тоже взялись за оружие.
   Граната взорвалась в  просторном  зале  на  первом  этаже.  Тренированные
служащие, прошедшие обязательный для сотрудников  фирмы  двухнедельный  курс
выживания в  современном  российском  офисе,  с  готовностью  завалились  за
преграды, так что взрывом никого серьезно не задело.
   Третья граната взорвалась в пустующем, занимавшем почти весь второй этаж,
кабинете Путанина,
   Со второго этажа охранник резанул очередью из автомата Калашникова, задел
одного из нападавших, за что и получил из гранатомета.
   Тут вдруг из-за поворота подкатил немощный милицейский "уазик". Пока  его
водитель понял, что заехал куда-то не туда,  было  уже  поздно  -  последний
гранатометный выстрел разнес машину на части.
   С  неторопливой  самоуверенностью  горцы,  среди  которых,  кстати,  была
половина славян, уселись в машины и удалились.
   - Ну  вот,  -  перевел  дыхание  старший  охраны.  -  Пережили  небольшую
кавказскую войну.
   - Легко отделались, -  перевел  дыхание  его  напарник,  поглаживая  свой
"макарыч", который в момент налета, когда все вокруг рвалось  и  дребезжало,
казался ему просто водяным пистолетиком.
   - Да. Но кому-то за это не  поздоровится,  -  прищурился  старший  смены,
предчувствуя в скором будущем большие разборки.
   Босса, который этот день  посвятил  кремлевским  тусовкам,  ждал  большой
сюрприз в виде развороченного кабинета и иссеченной осколками  картины  Ай-.
вазовского на стене за его креслом. И всем было понятно,  что  Паук  захочет
крови, И он ее получит!

Глава двадцать пятая

   "Безделье - мучительное бремя", - утверждал один из  столпов  классицизма
поэт Никола Буало.
   Как же он был прав. Ненавижу безделье и бездействие. Но  у  меня,  как  в
сфере обслуживания, работа такая - выполнять пожелания заказчика. А  желание
было неизменным - чтобы я сидел, стерег Инженера и не высовывался. Насколько
я понял, заказчик сам решил  провести  несколько  акций  по  отработке  моей
информации. Ну что же, пускай.
   Это было довольно скучное занятие - глядеть, как Инженер  валяется  вверх
ногами на моем диване, ящиками поглощает лимонад "крем-сода" из  пластиковых
бутылок - кока-колу, спрайт и пиво он уже перепил.
   Предоставленный самому  себе,  имея  массу  свободного  времени,  Инженер
пристрастился смотреть телевизор. Раньше, загруженный  работой  по  созданию
"чучела", этому  занятию  он  предавался  редко,  и  теперь  радовался,  как
ребенок, узрев очередное подтверждение своей теории прикладной демонологии.
   - Смотри, вон - оборотень. Всю жизнь  менял  волчью  шкуру  на  овечью  и
обратно... А вон тот - чистейший орк... Это мелкая публика,  так,  бесята...
Это - упырь! Кровосос со  стажем...  А  вон,  на  канале  "Культура"  -  это
кикимора чистая!..
   Я испытывал  жгучее  желание  накормить  его  снотворным  так,  чтобы  он
просыпался на полчаса в сутки и опять засыпал. Но это было бы негуманно.
   "Ты у меня одна заветная, другой не будет  никогда",  -  фальшиво  пропел
Инженер. Он  отбросил  пластмассовую  бутылку,  закинул  ноги  на  стенку  и
переключил  на  программу,  где  новый   налоговый   министр   выступал   на
пресс-конференции. Естественно, один из первых вопросов был о рекламе.
   - Вы  пугаете  народ  своими  монстрами,  которые  с  телеэкрана  открыто
угрожают нам. Дети  уже  воспринимают  налогового  инспектора  как  Карабаса
Барабаса, - возмущался корреспондент газеты "Откровенно".
   - Вы правы, - кивнул иссушенный жизнью, похожий  на  выгоревший  стручок,
полный печали главный российский мытарь. - Мы пойдем другим путем. Мы  будем
давить на совесть.
   -  Вопрос  от  газеты  "Вести",  -  крикнули  из  зала.   -   О   ставках
налогообложения.
   - Я готов, - еще более грустно кивнул министр.
   - А вы не пробовали снять для рекламы дистрофика из Дахау с подписью:  он
заплатил все налоги...
   После пресс-конференции пошли "Криминальные известия".
   - Убийство депутата - это удар  по  будущему  России!  Крапивницин  являл
собой образец честности  и  неподкупности!  -  заливался  соловьем  один  из
депутатов.
   - Версия о финансовой подоплеке надумана. Все  знали,  что  это  человек,
которого мало волновали деньги,  -  вторила  ему  политический  обозреватель
первого телеканала.
   - А теперь горячие новости,  -  радостно  сообщил  ведущий  "Криминальных
известий".  -  Настоящая  война  разгорелась  сегодня   у   офиса   компании
"Луна-сервис",  принадлежащей  известному  бизнесмену  и   политику   Абраму
Путанину.
   Показали ощутимо подпорченный, подкопченный памятник архитектуры.
   - Представители правоохранительных органов не исключают  ичкерский  след.
Очевидцы  утверждают,  что  нападавшие  походили  на   кавказцев.   Причиной
нападения  может  быть  бескомпромиссная  деятельность  Абрама  Путанина  по
организации борьбы с ич-керскими сепаратистами в период его работы на  посту
вице-премьера правительства.
   - Это провокация. Да, это очередная  провокация,  -  заискрился  как  при
коротком  замыкании  перед  телекамерой  Олигарх  Всея  Руси.  -  Это  можно
поставить в один ряд с не правомерным  возбуждением  против  меня  уголовных
дел. Это наступление отживших свое, но цепляющихся за жизнь  сил.  Тех  сил,
которые семьдесят лет тиранили Россию. Мы  -  за  новую  Россию.  Они  -  за
проклятый Совок.
   - Вы не исключаете ичкерский след? - спросил журналист.
   - Нет, глупости, глупости, глупости, - заволновался Олигарх Всея Руси.
   - Но говорят...
   - Все только говорят и говорят... Кто дело делать будет? Все... - Путанин
обернулся и вздохнул, глядя на изуродованный гранатометами особняк...
   Инженер хлопнул в ладоши.
   - Э, надсмотрщик, посмотри, упырь в печали.
   - Кто же его так, бедолагу? - спросил я.
   - Как мы и предполагали, Ичкерские братья.
   - Баши Бадаев изливает свою злобу.
   - Бой  вампиров.  Знатное  зрелище.  Теперь  Путанин  нажалуется  наверх,
подключит все правоохранительные органы,  и  по  отношению  к  горцам  будут
приниматься меры.  Их  поставят  слегка  на  место  несколькими  масштабными
антитеррористическими акциями,  А  потом  они  снова  начнут  вместе  делать
деньги.
   - Соображаешь, Инженер.
   - Столько лет в большой политике. А политика" как писал бойкий  итальянец
Ривароль, "подобна Сфинксу  из  сказок  она  пожирает  всех,  кто  не  может
разгадать ее загадок". Я же пока жив.
   - Ладно, вернемся к нашим баранам, - сказал я,  включая  компьютер.  -  К
реконструкции происшествия в лаборатории.
   - Охота тебе ерундой заниматься, - он зевнул, но подсел к компьютеру. Мы,
коротая время, ввели в программу план "Березовой рощи", а также динамическую
схему происшедшего. Я уже несколько  дней  гонял  Инженера  по  этой  схеме,
заставляя  припоминать   все   новые   и   новые   подробности.   А   заодно
присматриваясь, не начнет ли он путаться в деталях,  что  обычно  бывает  от
вранья...
   - "Из всех путей,  которые  ведут  к  счастью,  самые  верные  -  труд  и
упорство", - сказал я.
   - Кант? - осведомился Инженер, втянувшийся в игру с цитатами.
   - Луи Рейбо, фращузский писатель девятнадцатого века.
   - Да знаю я, - махнул рукой Инженер.
   - Итак, еще раз, когда ты отключился? - спросил я, выводя на экран  схему
лабораторного помещения с изображением малюсенькой фигурки  человека  -  это
был сам Инженер.
   - Для особо непонятливых в двадцатый раз повторяю - не помню. Помню,  что
мы  создавали  новую  программу,  уточняющую  динамику  движений  объекта  и
мимику... Потом Владик крикнул что-то вроде:
   "Эй"... И все. Провал...
   - Вот ты вспомнил про Владика, - кивнул я.
   - Да, - удивился Инженер. -  А  действительно,  ведь  напрочь  из  памяти
вышибло. А сейчас вспомнил.
   - Значит, наши упражнения идут на пользу. Давай еще раз посмотрим, что ты
вспомнишь о системе охраны...
   Инженер припомнил еще парочку, как ему казалось, не особо важных  деталей
о системе сигнализации и расстановке камер видеообзора на улице  и  в  самой
лаборатории. Я хлопнул ладонью по столу:
   - Молодец.
   - Чего это ты? - подозрительно посмотрел он на меня,
   - При такой расстановке открыть лабораторию можно было только изнутри.
   - Это почему?
   - Потому что при наружном преодолении без подтверждения  с  поста  охраны
цепочка замыкалась изнутри. Это пространство -  я  указал  мышью  на  экране
место, - просвечивалось фотоэлементами.
   - А что, нельзя было отключить с центрального  поста?  -  заинтересовался
Инженер.
   - Ты же сказал, какая модель системы стояла.
   - Ну да, фирмы "Гамма-вижен".
   -  Вот  именно.  А  стандартная  система  оборудования  особо  охраняемых
помещений строится именно по этому типу.
   - Любопытно, - Инженер почесал подбородок.
   -  Значит,  кто-то  из  четырнадцати  человек,   находившихся   в   самой
лаборатории, впустил противника.
   - М-да... Или кто-то,  имеющий  отношение  к  охране,  нейтрализовал  эти
фотоэлементы, - он покачал головой. - Очень неприятно, когда  тебя  продают.
Никому в жизни верить нельзя.
   - Даже самому себе ? - впился я в него глазами.
   - Нет, мне можно, - - нахально ухмыльнулся он.
   - Почему это?
   - Потому что я исключение...
   На сайт скинули срочное сообщение -  заказчик  запрашивал  встречу.  Так,
опять что-то срочное,
   Через Интернет я сбросил ответное сообщение. Таким манером мы  пообщались
и,  наконец,  "забили  стрелку",  как  принято  сейчас  говорить  в  широких
бандитствующих народных массах,
   Москва жила в режиме - ни дня без приключений, ни минуты без  напряга.  В
городе шли  широкомасштабные  облавы,  проверялись  машины,  по  излюбленным
ичкерами  общагам,  как  дорвавшиеся  до  Иерусалима   крестоносцы,   прошли
омоновцы, привычно сея разор и одаривая  направо-налево  дубинками,  втихаря
вычищая  карманы  врагов  народа.  На  границе  с   Ичкерией   опять   стали
сосредоточиваться войска, которые давно играли в эти игрушки - то  подходили
к границе, то отходили от нее после очередного замирения  между  московскими
политиками и ичкерскими вождями. Спецотряд контрразведки совершил вылазку  в
тыл врага и пригнал пятнадцать томившихся в ауле пленников,  которые  раньше
никого не волновали.
   Телевидение привычно повернулось на сто восемьдесят градусов,  и  косяком
пошли репортажи о  зверствах  бандитов,  на  экранах  появились  наполненные
печалью  глаза  жертв,  журналисты  начали  возмущаться,  что   нехорошо   в
цивилизованные времена рубить пленным шашками голову. То и дело  на  экранах
появлялась ухмыляющаяся физиономия Баши Бадаева, недавнего "борца за свободу
Ичкерии" вдруг спешно переименовали в "кровавого палача".
   Ясно было, что после налета на свой офис  Абрам  Путанин  хочет  негодяев
поставить на место и показать, кто в доме хозяин.
   Но на место Баши Бадаев становиться не хотел. Точнее, у  него  были  свои
представления о его месте и о месте Олигарха Всея Руси. Место последнего  он
видел в гробу. И от угроз перешел к действиям.
   В девять тридцать утра машина Путанина в сопровождении  охраны,  подвывая
сиреной  и  распугивая  автомобилистов  мигалками,  мчалась  по   скоростной
правительственной трассе. Неожиданно припаркованный на этой трассе  горбатый
"Запорожец" взорвался. Машину Олигарха развернуло, и она ударилась о бордюр,
черканула бронированным крылом  о  троллейбус,  оставив  в  нем  вмятину,  и
замерла. Машина охраны превратилась в груду металлического мусора, с  трудом
напоминающего о том, что это было. Ну и заодно обвалилась стена близстоящего
дома, снесло десятка два прохожих.
   В передачу "Столичный криминал" попали кадры, как злой Олигарх выбирается
из искореженной машины и кидает милиционеру:
   - Мои показания получите через мою пресс-службу.
   От теракта он практически не пострадал.
   - Упырь жив, - хмыкнул Инженер, которого происходящие  в  Москве  события
забавляли все больше, они подливали бензинчика в топку его цинизма. - Билась
нечисть грудью в груди и друг друга извела, - процитировал он Высоцкого.
   - Не изведут, - сказал я.
   - Точно. Помирятся. Посчитают, что наказали друг друга - и опять  дружба.
Как говаривал Филипп Честерфильд: "Политические деятели  не  руководствуются
любовью или ненавистью. Их направляют интересы, а не чувства".
   - Бадаева направляют именно чувства. Точнее, одно чувство - ненависти.
   - Это пока дело  не  доходит  до  чувства  алчности,  -  улыбнулся  криво
Инженер. - Милые бранятся, только тешатся.
   - Но пока между ними "чучело", -  произнес  я.  Видеокамера  наползла  на
изувеченные