анию со  стороны  мужской
половины человечества была не приучена, и шмыгнула в дверь  подъезда.  Вслед
мне протяжно свистнули, а я покраснела и нервно одернула платье.
   Не успела я вставить ключ в замок, как дверь распахнулась  и  Варвара,  с
недоумением глядя на меня, спросила:
   - Вы чего это? Ключи откуда? - Отступила на шаг  и  охнула,  хватаясь  за
сердце. - Васька, господи, это ты, что ли? Ты пошто  так  вырядилась?  Точно
шалава, помилуй меня богородица. И  совсем  тебе  не  идет,  ты  же  девушка
скромная, работящая... . Услышав бабкины причитания, из кухни появился Юрик.
Я к тому времени заперла дверь и даже накинула цепочку.
   - Васена, - ахнул Юрик, тоже сложив ручки на груди. - Ты? Ну  надо  же...
красавица... Что ж ты раньше-то, а? Бабку не слушай, так и ходи...
   - Сгинь, - рявкнула бабка, но Юрик продолжал  вертеться  рядом  со  мной,
тараща глаза и глупо ухмыляясь.
   - Это в целях конспирации, - решила я  внести  ясность,  видя  повышенный
интерес соседей к моему внешнему виду.
   - Господи, - опять охнула бабка, но в другой  тональности.  Теперь  в  ее
голосе было не удивление,  а  испуг,  и  физиономия  приняла  страдальческое
выражение. - Ведь опять были, - вдруг перешла она на  трагический  шепот,  а
Юрасик метнулся к кухонному окну, нахмурился и удовлетворенно заявил:
   - Выжидают. Как же ты прошла?  -  Тут  Юрик  взглянул  на  меня,  расцвел
улыбкой и констатировал:
   - Не признали.
   А бабка принялась рассказывать:
   - Пришли, сукины дети, это  те,  что  во  дворе  ждут,  тебя  спрашивали.
Собачка у них, видите ли, заболела, а то я не вижу, что у  них  за  собачка.
Все на их бандитских рожах написано. Говорю, знать ничего не знаю, куда ушла
и когда вернется, а сама к телефону - тебя предупреждать. А тебя нигде  нет,
по всем телефонам, что на стене записаны, прозвонила. Ты где была?
   - У подруги.
   - Чего делать думаешь? - вздохнула бабка. - Ведь не отстанут.  Маскарадом
их долго за нос не поводишь. Я вон Юрку  на  угол  выгнала  тебя  сторожить,
предупредить то есть, так этот мордастый за ним потащился, соображаешь? Надо
звонить в милицию и все как есть рассказать. Звонить?
   - Не надо, - испугалась я. - Может, как по-другому...
   - Красавица, - прошептал Юрик, пытаясь  смотреть  и  в  окно  и  на  меня
одновременно. - Не девка, а конфетка, глаз не отведешь.
   - Ты для чего к окну приставлен? - накинулась на него Варвара.
   -  Замучили   эти   мордастые,   -   начал   жаловаться   Юрик,   всецело
сосредоточившись на окне. - И  не  выпьешь  со  всеми  делами  как  следует.
Который день трезвый, а у меня печень. Мне  доктор  сказал:  если  не  пить,
будет хуже. Я вот и вправду  чувствую  себя  хуже,  к  вечеру  совсем  плохо
становится.
   Я села возле Юркиного стола, поближе к плите и подальше от окна, и  тяжко
вздохнула. Что делать в ожидании Витьки, в голову не шло,  если  тот  вообще
когда-нибудь появится... Может, мы с Груней перемудрили? Может, не запал  он
на меня вовсе? Зря мне физиономию красили. Впрочем, тут я лукавила, не  зря,
раз парни во дворе меня не узнали.
   Бабка устроилась на табурете, с томлением поглядывая на меня. Наша  жизнь
становилась чересчур насыщенной, а бабка хоть и молодец  и  еще  ого-го,  но
человек все же пожилой, и ее надо беречь от ненужных волнений. Я совсем было
собралась зареветь от жалости к себе и  соседям,  но  тут  Юрик  спутал  все
планы, внезапно сообщив:
   - Еще один крутой подъехал, и аккурат к нашему подъезду.
   - Неужто тоже к нам? - всполошилась бабка.
   - Конечно, к нам, - порадовал Юрик. - На джипе. К кому же, если не к нам?
Могли бы еще к Нинке, но раз с Нинкой такая незадача, остаемся только  мы...
А эти, что тебя пасли, глянь-ка, в машине спрятались, должно быть начальство
какое или еще чего...
   Я не выдержала и подошла к окну. Возле подъезда действительно стоял  джип
неизвестной мне марки, ярко-вишневого цвета,  а  парни,  что  приветствовали
меня улыбками и свистом, теперь уже не курили возле машины, а сидели в  ней.
Захлопнули двери и даже окна закрыли, правда, небольшую щель оставили.
   Тут раздались два звонка, один в дверь, другой телефонный. Я метнулась  в
прихожую и малость  растерялась,  на  какой  звонок  сначала  отреагировать.
Схватила телефонную трубку, так как она была ближе,  а  бабка  прокралась  к
двери и припала к "глазку". В дверь опять  позвонили,  а  я  услышала  голос
Татьяны Петровны, которая сегодня дежурила в поликлинике.
   - Василиса, - заявила она,  -  женихи  твои  замучили.  Только  что  один
приезжал, морда здоровая, а на пальце  бриллиант  с  кабанью  голову,  адрес
спрашивал. Я ему сказала, что адреса сотрудников мы не  даем,  а  он  мне  -
стольник. Адрес я ему все равно не дала, но наш дядя Миша часов с пяти здесь
сшивается, хоть и не его смена. Мордастый  с  ним  разговаривал,  я  в  окно
видела, после чего оба исчезли, так что жди жениха в гости.
   - Спасибо, - ответила я и повесила трубку. Тут в дверь позвонили в третий
раз, а я громко сказала:
   - Варвара Васильевна, это ко мне.
   - Чего ты орешь? - нахмурилась бабка, отпрянув от  двери,  а  я  одернула
платье и пошла открывать.
   Распахнула дверь, и очам моим предстал Витька, в костюме и белой рубашке,
пестрый галстук свисал из кармана пиджака. Сам Витька выглядел так, точно он
дорогой подарок. В общем,  предполагалось,  что  я  хлопнусь  в  обморок  от
счастья. До обморока дело не дошло, но впечатление он на  меня  произвел.  Я
получала возможность оценить провидческий дар Груни и как-то сразу поверила,
что план наш вовсе не так глуп и из него вполне может выйти что-то путное.
   Я широко улыбнулась, краем глаза наблюдая, как бабка поспешно  исчезла  в
направлении кухни и прикрыла за собой дверь.
   - Ой, здравствуйте... - Всем своим видом  я  пыталась  продемонстрировать
восторг и удивление одновременно.
   - Вот, ехал мимо, решил взглянуть,  как  живешь,  -  незамысловато  начал
Витька, переступая через порог.
   - Проходите, пожалуйста, - заворковала  я  и  закрыла  дверь  за  дорогим
гостем, сильно опасаясь, что вслед за  ним  могут  появиться  и  те,  что  в
"Жигулях". Витька сделал несколько шагов, с  недоумением  оглядываясь,  а  я
сообразила, что моя коммуналка для него, должно быть, зрелище удивительное и
с  трудом  переносимое.  -  Проходите,  проходите,  -  с  удвоенным  рвением
запричитала я, боясь как бы гость не удрал с перепугу. Но Витька удирать  не
собирался. Он по-хозяйски вошел за мной, бросил суровый взгляд на мои хоромы
и неодобрительно крякнул, устраиваясь  в  видавшем  виде  кресле.  Вообще-то
кресло антикварное, но  Витька  об  этом  не  знал  и  отнесся  к  нему  без
понимания.
   Он устроился в кресле, а я замельтешила по комнате, знать  не  зная,  что
делать дальше. Тут дверь распахнулась и на пороге возник  Юрасик,  посмотрел
на Витьку и с волнением начал:
   - Василиса, у тебя гости. Так, может, я того, этого самого...  в  магазин
сбегаю, шашлыки там, водочка... Ты же знаешь, я всегда помочь рад...
   Витька одарил его презрительным взглядом, устраиваясь в кресле поудобнее,
а Юрик заволновался, кашлянул немного смущенно, в тот  же  момент  появилась
бабка и грозно прошипела:
   - Исчезни.
   И Юрик исчез, потому что бабка захлопнула дверь, легонько оттолкнув его в
сторону.
   - Это кто? - спросил Витька, а я торопливо принялась объяснять:
   - Соседи, Варвара Васильевна и вот... Юрик...
   - Да... - как-то неопределенно заметил Витька, взглянул на меня  и  опять
заулыбался. - Не скажешь, что живешь красиво...
   - Они вообще-то хорошие, живем дружно  и...  -  Тут  я  малость  сбилась,
потому что не знала, что еще такого добавить. Витька кашлянул,  огляделся  и
перевел взгляд на меня.
   - Как дела? - спросил он немного не к месту, а я взяла да и ответила:
   - Не очень...
   - В каком смысле? - насторожился он.
   - Проблемы... разные, - проблеяла я и для пущей убедительности  напустила
в глаза тумана. - Я ведь к Груне приходила, чтобы посоветоваться с  вами.  -
На  Витькином  лице  отчетливо  отобразилось  недоумение,  но  отступать  от
привычной стратегии он счел неуместным и  потому  предложил,  точно  шубу  с
барского плеча:
   - Поехали в ресторан, посидим, по душам поговорим, там и посоветуешься.
   Я с облегчением вздохнула, но тут же приуныла, вспомнив,  что  по  нашему
гениальному плану необходимо предупредить Груню.
   - Я только по телефону позвоню... папе, - пробормотала  я  и  кинулась  в
прихожую. Груня сразу сняла трубку, а я зашептала:
   - Он здесь.
   - Кто б сомневался, - ответила она. - В ресторан звал?
   - Ага.
   - Поезжай. Я сейчас кота накормлю - и на квартиру. Во дворе  буду  ждать,
так надежней, и кот воздухом подышит. А ты не  боись,  все  будет  в  лучшем
виде: как свет погаснет, так я и появлюсь. Про дела ему пока ни  слова,  он,
конечно, придурок, но может и сбежать, если что заподозрит. Давай, удачи,  -
напутствовала меня Груня и повесила трубку. А я на полусогнутых, потому  что
каблуки мне были непривычны, направилась в комнату, где меня терпеливо  ждал
Витька.
   - Ну, чего? - спросил он, поднимаясь. - Поехали, что ли? - Чувствовалось,
что в моей коммуналке ему тошнехонько.
   - Поедем, - с радостью кивнула я, схватила  сумку,  и  мы  направились  к
двери.
   Из кухни выглянул Юрик и проблеял:
   - Счастливо отдохнуть... - Он что-то еще хотел присовокупить, но  Варвара
втянула его в кухню, и физиономия его исчезла из поля моего зрения, но голос
продолжал звучать мощно:
   - А то бы и дома посидели, по-семейному, с водочкой...
   - Насиделся уже, - рявкнула Варвара, и голоса стихли, а мы  оказались  на
лестничной клетке.
   Вот тут начались трудности - у меня, само собой. Витька шел себе спокойно
и, судя по выражению его лица, вообще ни о чем не думал, а я  подумала,  что
парни на "девятке" все еще во дворе, вдруг второй раз мне не повезет, и  они
меня узнают? А если предположить,  что  с  Витькой  они  знакомы,  то  вовсе
скверно получается.
   Не успела я от этих мыслей  испугаться  по-настоящему,  как  нос  к  носу
столкнулась с соседом Сашкой, вошедшим в подъезд. Сашка  радостно  улыбнулся
мне и уже открыл было рот, чтобы что-то сказать, и тут взгляд  его  упал  на
Витьку, тот самодовольно усмехнулся, а Сашка так и замер  с  открытым  ртом,
хотя я очень вежливо поздоровалась  с  ним.  Мне,  конечно,  ужас  как  было
тяжело, что сосед, который продолжал мне нравиться, увидел меня  в  компании
Витьки, ведь у того на лице написано, что он за тип, и прогулка с ним,  даже
самая невинная, совсем не делает мне чести. В общем, я сочла  начало  нашего
предприятия крайне неудачным и загрустила.
   Но тут же мои мысли вновь переключились на парней  из  "девятки",  потому
что мы как раз вышли на улицу. Витька схватил меня за руку и повел к машине,
а я услышала, как заработал мотор "девятки", и все внутренности  мои  начала
сотрясать мелкая дрожь. Витька по-джентльменски устроил меня в своей машине,
хлопнул дверью и лихо тронулся с места.
   Мы покинули двор и вскоре  уже  выезжали  на  проспект.  Я  уставилась  в
зеркало  заднего  вида  и  вскоре  смогла   лицезреть   "девятку",   которая
пристроилась сзади, правда, стараясь держаться на  почтительном  расстоянии.
Проклятая "девятка" не давала мне покоя,  в  результате  я  никак  не  могла
сосредоточиться на том, что говорит  Витька.  Он  рассказывал,  а  я  что-то
отвечала, наверное,  осмысленное,  потому  что  изумления  на  его  лице  не
обозначилось. Таким образом мы двигались по проспекту минут пятнадцать, пока
не притормозили возле казино "Олимпия".
   Сообразив, куда привез меня Витька, я малость запаниковала. Об этой самой
"Олимпии" ходили легенды, будто бы в тамошнем ресторане бродят павлины и  их
могут по желанию клиента  изжарить.  Кольца  для  салфеток  там  из  чистого
золота, и даже что-то шептали об унитазах, правда, по большей части те,  кто
в "Олимпии" никогда не был. Ясное  дело,  мне  здесь  не  место.  Девушка  я
скромная, на каблуках хожу скверно, а Грунино  платье  постоянно  приходится
одергивать, оно упорно поднимается к бедрам, хотя и так ужасно  короткое.  К
тому же такое великолепие данного заведения меня пугает. Я робко  посмотрела
на Витьку и предложила, кашлянув:
   - Может, мы в другое место поедем, здесь, наверное, очень дорого?
   Витька пренебрежительно фыркнул, тут к нашей машине подскочил  швейцар  в
ливрее и фуражке и распахнул дверь. Не помню как, но я выбралась из  машины,
Витька подхватил меня под руку и повел к сияющему  огнями  входу  в  казино,
швейцар забежал вперед и успел-таки распахнуть  перед  нами  дверь,  чему  я
порадовалась, ибо сильно опасалась, как бы он второпях не двинул ею  мне  по
носу.
   Мы оказались в огромном холле, я вертела головой во все стороны, а Витька
уверенно повел меня дальше к широким дверям с темными  стеклами,  возле  них
тоже пасся дядя в ливрее, и я глазом не успела  моргнуть,  как  оказалась  в
ресторане.
   Все мои силы ушли на то, чтобы двигаться по-человечески, то  есть  сгибая
ноги, поэтому о внутреннем убранстве легендарной "Олимпии" я сначала  ничего
существенного сказать бы не могла. А тут еще небольшое происшествие и  вовсе
отвлекло меня от мыслей об интерьерах. По большому счету, происшествием  это
не назовешь, просто не успели  мы  войти  в  зал,  как  встретили  знакомых.
Встретил их, разумеется, Витька. Знакомые - два молодых человека - выглядели
его ближайшими  родственниками,  тоже  в  дорогих  костюмах  и  галстуках  в
карманах. Оба они радостно приветствовали Витьку, обнялись  с  ним  и  долго
целовались. Я отошла в сторонку, чтоб не  мешать  людям  вдоволь  лобзаться,
после лобзаний парни дружно уставились на меня, а потом начали  шептаться  с
Витькой. Он тоже уставился на меня, сначала с некоей настороженностью, затем
на его физиономии появилось самодовольство, медленно переходящее  в  чувство
глубокого удовлетворения. О чем они  болтали,  я  слышать  не  могла,  кроме
заключительной Витькиной фразы:
   - Перебьетесь. - Тут он подкатил ко мне, обнял за талию и повлек в  нишу,
отделанную золотистыми кистями (скажу сразу, настоящим золотом  здесь  и  не
пахло, вот и верь людям после этого).
   Мы устроились за круглым столом  в  очень  неудобных  креслах,  и  тут  я
сообразила, что все посетители с интересом смотрят в  нашу  сторону.  Витька
приосанился, а я насторожилась, потому что не люблю всеобщего внимания. Я  и
в ветеринары-то пошла... впрочем, об этом я уже рассказывала.
   - Что это на нас все смотрят? - перегнувшись к Витьке, прошептала я.
   - А пусть глаза пялят, - ответил он с видом барина, откинувшись в кресле.
   Тут рядом возник официант, и мне предложили взглянуть на  меню.  Чего  на
него смотреть, если я ни словечка не понимаю  из  того,  что  там  написано.
Чтобы себя понапрасну не мучить, я заявила:
   - Мне салат оливье и мартини сто грамм, без льда и вообще  без  всего.  -
Официант вежливо улыбнулся, словно я пошутила, Витька весело хрюкнул и  стал
втолковывать официанту, чего нам на самом деле надо. Тот наконец ушел,  и  я
вздохнула с облегчением. Витька сграбастал мою руку и сказал:
   - Классно выглядишь.
   - Да? - не зная, то ли верить ему, то ли нет, отозвалась я.
   - Ну... - кивнул он, - мужики прямо обалдели, говорят - познакомь...
   - Не хочу я ни с кем знакомиться, - замотала я головой.
   - Вот и я сказал, что перебьются. Я тебя дома то не  очень  разглядел,  а
сейчас вижу, выглядишь классно, и вообще... нравишься ты мне.
   - Ты мне тоже, - с готовностью кивнула я.
   Заказ принесли подозрительно быстро. Витька налил мне шампанского, а себе
водки.
   - Не обижайся, - сказал он ласково, - но я это  пойло  пить  не  могу.  Я
вообще только водку... ничего нет лучше нашей водки, все эти виски да текила
-  чистый  самогон,  и  тот,  кто  их  пьет,  просто  выпендрежник,  а   мне
выпендриваться нечего, все и так знают, что за человек Витя Казарин. Так что
пью, что хочу, и все мне по барабану.
   В конце концов трепаться ему надоело, и мы выпили.  Шампанское  оказалось
вкусным, мартини Витька тоже заказал, но я решила на  выпивку  не  налегать:
во-первых, я здесь по делу, во-вторых, надо все как  следует  рассмотреть  и
запомнить,  чтоб  потом  девчонкам  рассказать,   что   в   этой   "Олимпии"
интересного. Пока ничего особенного я узреть не смогла,  павлинами  даже  не
пахло. Правда, был пруд, и не просто пруд, а  с  водопадом.  С  двух  сторон
полукруглые  мостики.  Как  человек,  не  лишенный   от   рождения   чувства
прекрасного, я констатировала, что в целом  это  выглядит  неплохо,  хотя  и
отдает лубком. Вдруг притушили свет, вокруг пруда зажглись  невидимые  глазу
светильники-и по ровной глади воды  поплыли  белые  лебеди,  невесть  откуда
взявшиеся.
   - Настоящие? - насторожилась я.
   - А то, - обиделся Витька.
   "Да, будет что девчонкам рассказать..." - подумала я.
   Мы еще выпили и закусили, дважды танцевали, а  когда  опять  вернулись  к
столу, Витькина рука оказалась на моем колене, затем переместилась  в  район
тазобедренного сустава. Я заволновалась, в том смысле: а  на  фига  мне  это
нужно? И решила,  что  танцы  на  Витьку  действуют  плохо  и  надо  с  ними
завязывать.
   - Слушай, - заметила я,  стараясь  не  обращать  внимания  на  его  руку,
которая уже приближалась к тому месту, которое и назвать-то совестно, -  мне
туфли жмут, можно, я их сниму?
   - Конечно, - удивился Витька. - Положи их на стул.
   - Туфли? - не поняла я.
   - Нет, ноги...
   - Неудобно, - косясь на граждан, заметила я.
   - Тогда на стол, - заржал Витька и добавил философски:
   - Чего удобно, то и удобно.
   Я сбросила туфли и пристроила ноги на соседнем стуле, чем  лишила  Витьку
возможности  шарить  под  моим  платьем.  Сначала  он  пробовал  продолжить,
изогнувшись и приняв крайне неудобную позу, но даже дураку было ясно,  долго
он так не протянет. Минут через пять Витька это тоже  понял,  погрустнел  и,
должно быть, по этой причине приналег на водку.
   Далее вечер продолжался в  рамках  Груниных  предсказаний.  Выпив  водки,
закусив, Витька, особо не мудрствуя, переложил  мои  ноги  на  свой  стул  и
принялся их оглаживать, так что мне сразу захотелось  надеть  туфли,  что  я
поспешно и сделала. Неугомонный Витька передвинулся ближе и  теперь  работал
двумя руками, активно шаря по моим ногам.
   Я томилась, ерзала, изо всех сил стараясь выглядеть счастливой, так  что,
когда Витька сказал: "А не поехать ли нам в одно хорошее местечко?"  -  я  с
радостью согласилась.
   Он подозвал официанта, расплатился пачкой денег, при виде которой у  меня
глаза полезли на лоб, а шампанское обратно, и мы зашагали к  выходу.  Теперь
Витькина рука лежала ниже моей талии, и ничего поделать с этим я  не  могла.
Витькины друзья проводили нас широкими улыбками, а он в ответ подмигнул.
   Оказавшись в машине, Витька повел себя чересчур активно, и я  испугалась,
что до квартиры мы не доедем, принялась хихикать, одергивать подол и шептать
с дурацкой улыбкой:
   - Ну, Витя, ну, перестань.
   В конце концов мы тронулись с места, а я, косясь на своего  спутника,  со
злорадством подумала: "Подожди, гад, Груня уже заняла  исходные  позиции,  и
мало тебе не покажется".
   Где-то  минут  через  десять  очень  быстрой  езды  мы  въехали  во  двор
многоэтажного дома и притормозили возле третьего подъезда. К  этому  моменту
уже начало смеркаться, но света еще хватало, чтобы обозреть двор.  Я  его  и
обозрела, но Груни нигде не обнаружила. Это  было  и  хорошо,  и  не  очень.
Хорошо то, что раз я Груню не вижу, значит, и Витька тоже не видит, и все  в
нашем плане катится как по маслу,  а  плохо  то,  что  тут  же  меня  начали
одолевать сомнения, вдруг Груни здесь вовсе нет? Что тогда?
   Я с тревогой покосилась на Витьку. Допустим, причинив ему  незначительные
телесные повреждения, я смогу вырваться,  однако  глупо  будет  после  э