оброго...
   Предложение показалось мне чрезвычайно дельным, мы загрузились в машину и
поспешно покинули данный переулок. В зеркало  я  могла  наблюдать,  как  мои
преследователи тоже переместились в свое транспортное средство, но ехать  за
нами вроде не торопились.
   - Вы где живете? - спросил милиционер. Я объяснила, и мы поехали к  моему
дому.
   Милиционер высадил меня у подъезда, я помахала ему рукой, он  развернулся
и уехал, а я подумала: может, мне не стоило  возвращаться  домой?  Могла  бы
пожить у папули... Тут я напомнила себе известное изречение "мой дом  -  моя
крепость" и стала подниматься на второй этаж. Дверь в квартиру оказалась  не
заперта. Я вошла и тут  же  ойкнула,  потому  что  кто-то  весьма  невежливо
схватил меня за шиворот.
   - Как бы дал, - с чувством заявил молодой человек внушительного  роста  и
комплекции, а что самое неприятное - обладатель огромного кулака, который он
мне в настоящий момент демонстрировал.
   - Не надо, - жалобно попросила я, пятясь от него задом, точно рак.
   - "Не надо", - передразнил он. - Еще бегает...
   Тут я, немного сосредоточившись, смогла опознать в нем  своего  недавнего
преследователя. Между тем мы оказались в  кухне,  где  я  имела  возможность
лицезреть еще троих молодых людей, настроенных  очень  решительно,  а  также
Юрасика и нашу бабку. Бабка сидела между газовой плитой и кухонным столом, с
кляпом во рту и со связанными полотенцем руками, из чего  я  заключила,  что
она оказала достойное сопротивление. Она  и  сейчас  держалась  мужественно,
спина прямая, грудь вперед, а глаза так горят, что впору вызывать  пожарных.
Юрасик же был тих и печален, сидел на полу возле раковины, а физиономию  его
украшал синяк прямо-таки выдающихся размеров.
   При моем появлении Юрасик поднял голову  и  тяжко  вздохнул.  Я  достигла
центра кухни и замерла в нерешительности. Теперь парень не  держал  меня  за
шиворот, и, что мне делать далее, было  неведомо.  Я  бы,  конечно,  заорала
"караул", только вряд ли это принесет много пользы.
   Переминаясь с ноги на  ногу,  я  томилась  неизвестностью,  пока  молодой
человек зверской наружности, сидящий на подоконнике, не спросил:
   - Где Колян?
   Прежде чем отвечать,  я  решила  подумать,  потому  что  один  из  парней
приблизился ко мне на опасное расстояние и стало  ясно:  если  ответ  им  не
понравится, мне несдобровать. Для начала меня украсят синяком, как Юрика,  а
я противник синяков и вообще всякого  насилия.  Первое,  что  пришло  мне  в
голову, ответить вопросом на вопрос, например: "Какой Колян?" или "А в  чем,
собственно, дело?". Но, приглядевшись к парню на подоконнике, я поняла,  что
вслед за этим синяк заполучу совершенно точно, и продолжила размышления, как
ответить половчее.
   - Ты что, язык проглотила? - рявкнул тот, что  стоял  рядом  со  мной,  и
легонько тряхнул меня. Легонько,  но  ощутимо,  так  что  оставалось  только
гадать, что со мной будет, когда он тряхнет всерьез.
   - Я же думаю, - поспешно пояснила я.
   - О чем? - растерялся парень.
   - О вашем Коле, естественно, - удивилась я. - Тот этот Коля  или  нет,  а
если тот, то где он может быть? - Тут я, конечно, лукавила: то, что Коля их,
было ясно, и где он находится сейчас, мне доподлинно  известно.  То  есть  я
предполагала, что он до сих в багажнике Володиной машины. Само  собой,  если
Володя его не обнаружил и не перепрятал. Вот тут и начались проблемы: ответь
я правду, мне, пожалуй, несдобровать. Увидела я Колин труп, и что? В милицию
побежала? Нет, не побежала и даже не позвонила. Значит, налицо явный сговор.
А когда дело дойдет до Володи и он  заявит,  что  знать  ничего  о  Шляпе  в
багажнике не знает, эти вообще решат, что это я  его  туда  запихнула.  Нет,
папуля, как всегда, прав: ни во что не вмешиваться.
   - Ты что, совсем дура? - спросил между тем  парень,  которого  мой  ответ
вроде бы расстроил.
   - Нет, почему? - обиделась я.
   - Слушай, может, тебя без зубов оставить? - предложил парень со  зверской
физиономией, чем очень меня напугал. Я, конечно, и  до  этого  была  здорово
напугана, а здесь вовсе лишилась  от  страха  всех  пяти  чувств,  и  только
вращала глазами, ожидая, что сию минуту останусь без зубов и  с  синяками  у
меня тоже проблем не возникнет.
   Видно, что-то такое отобразилось на моем  лице.  Возможно,  я  смертельно
побледнела, но парни как-то поняли,  что  стоять  мне  трудно,  и  тот,  что
находился ближе ко мне, подвинул ногой табурет и  резким  движением  опустил
меня на него, я вздохнула и сразу вспомнила про Колю.
   - У него бультерьер? - спросила я с надеждой. Надежда  моя  относилась  к
тому факту, что, возможно, мне повезет и Коля с бультерьером  вовсе  не  тот
Коля, что им нужен, и мы расстанемся раньше, чем они причинят  мне  какой-то
ущерб, говоря попросту, нанесут увечья. Но тут  другая  мысль  явилась  мне:
убедить парней в том, что мой Коля вовсе не их Коля, будет  крайне  нелегко,
так что, может, лучше, окажись он их Колей.
   - Ну, есть у него бультерьер,  -  ответил  парень  на  подоконнике,  а  я
вздохнула:
   - Выходит, он.
   - Ты, больная, объясняй толком, а то мало не покажется. Летать умеешь?  -
вдруг спросил он.
   - Нет, - почувствовав подвох, активно замотала я головой.
   - То-то, а можешь полететь прямо вот из этого окна. Усекла?
   - Конечно, - я прокашлялась и с надеждой  посмотрела  на  парня  рядом  с
собой. - Так мне что, рассказывать? - спросила я робко.
   - Рассказывай, - дружно кивнули все четверо.
   Тут мне в голову пришла мысль,  которой  в  настоящий  момент  совершенно
нечего было делать в моем мозгу, а именно: почему парней четверо, ведь возле
ветеринарки их было трое...
   - Ну, - ткнув меня в бок и тем самым прервав мои  размышления,  поторопил
парень.
   -  У  Коли  бультерьер,  -  поспешила  я  поведать   миру   свою   версию
происшедшего, - и он обращался ко мне, когда собака заболела. Я ветеринар, -
с надеждой, что они об этом  помнят  и  все  дальнейшие  события  станут  им
предельно понятны, сказала я. - Он позвонил к нам, вызвал ветеринара на дом,
то есть меня, и так мы познакомились. Потом ваш Коля несколько  раз  заезжал
ко  мне  и  даже  в  кафе  пригласил,  в  "Ландыш",  это  как  раз  напротив
поликлиники.
   - Про кафе мы знаем, - буркнул парень, тот, что сидел на подоконнике. Как
видно, он у них был за главного, ибо говорил со мной в  основном  он.  Ну  и
тот, что за шиворот держал, время от времени радовал звуками своего  голоса,
а двое других вообще молчали, как рыбы. - Где Колян, тебя спрашивают.
   - Я же рассказываю, как все было, - обиделась я. - В пятницу  я  пошла  к
подруге  на  день  рождения,  ну  и  выпила...  лишнего,  а  еще  с   парнем
познакомилась, с Володей. Он привез меня сюда. Я пошла домой, а он не  смог,
то есть не мог подняться по лестнице и остался внизу, а здесь на кухне сидит
ваш Коля. Я здорово удивилась, потому  что  даже  не  предполагала,  что  он
знает, где я живу. А потом Варвара Васильевна его выгнала, потому  что  Юрик
пел песни, а ее это раздражало. Вот и все. Он оказался на лестничной клетке,
и мы потеряли его из виду, - сочла нужным добавить я.
   - Значит, он выпивал вот с этим чучелом? - ни  секунды  в  это  не  веря,
спросил Главный, мотнув головой в сторону Юрасика.
   - Похоже, что нет, - рассудительно ответила я.  -  Юрасик  обнаружил  его
сидящим за столом, а на столе бутылку, ну и решил выпить с человеком. А  ваш
Коля не пил и песен  с  ним  не  пел,  и  Юрик  стал  беспокоиться.  Варвара
Васильевна рассердилась, и мы... вынесли вашего Колю на лестницу.
   - Как это вынесли? - нахмурился Главный. - Он что, сам идти не мог?
   - Видите ли, - дипломатично начала я, - я сама,  будучи  в  очень  плохом
состоянии, не берусь судить о том, что он мог и чего не мог,  помню  только,
что мы оставили его на лестнице, а утром его там не оказалось. Должно  быть,
он пришел в себя и подъезд покинул.
   - Ты чего нам вкручиваешь? - разозлился Главный, чем очень меня  огорчил.
Положение мое и так  хорошим  не  назовешь,  а  разозлись  он  как  следует,
завидовать мне никому в голову не придет. - Слушай внимательно. Дома его нет
с пятницы, а сегодня понедельник. На звонки не отвечает. Последний  раз  его
видели в казино.
   - Когда? - быстро спросила я.
   - В пятницу. И не перебивай. Джип его стоит рядом с  твоим  домом,  и  ты
сама ему на автоответчик звонила. Соображаешь?
   Я только вздохнула - так вот как  они  меня  нашли,  угораздило  же  меня
позвонить. Правильно папуля говорил: "Не вмешивайся".
   - А в каком казино его видели? - спросила я и торопливо добавила:
   - Я не просто так спрашиваю, у нас на третьем этаже Нинка живет, как  раз
работает в ночном клубе или в казино.  Я  в  этом  не  очень  разбираюсь,  а
соседка видела, что она в пятницу на джипе приезжала с вашим Колей. Я  Нинку
спрашивала, а она милицией грозить стала. Ясно, что-то ей известно.
   - Где живет? - переглянувшись с товарищами, спросил Главный.
   - В тридцать седьмой квартире, - с удовольствием ответила  я.  Во-первых,
их интерес ко мне заметно увял, во-вторых, Нинка явно как-то замешана в этой
истории, так с какой стати мне одной кашу расхлебывать?
   Двое  молчаливых  парней  покинули  кухню,  хлопнула  входная  дверь,   и
сделалось очень тихо. Сидящие в  кухне  напряженно  вслушивались.  Вдруг  за
дверью раздался  довольно  неприятный  голос,  принадлежащий  подруге  нашей
Варвары, она громко объясняла, что Нинки дома нет, а не мешало бы  ей  быть,
потому что газом пахнет уже во всем подъезде и  точно  из  ее  квартиры,  не
ровен час, все взлетим на воздух, и никакие террористы не  понадобятся.  Тут
раздался жуткий треск. Я подпрыгнула на табурете, успев подумать: "Ну вот  и
взлетели", но  ничего  похожего  на  взрыв  не  произошло.  Опять  сделалось
довольно тихо, только голос соседки, теперь звучавший  испуганно,  с  трудом
доходил до наших ушей, так что слов было не разобрать. Но и  без  того  было
ясно, что в подъезде происходит что-то необычное.
   Вдруг бабкина подруга истошно закричала, захлопали  все  двери,  и  к  ее
воплю присоединились  два  других,  слабее  и  тоньше,  но  впечатление  они
произвели. Юрасик испуганно завозился, бабка вытаращила глаза, а  я  сдавила
рот  ладонью,  чтоб  тоже  не  заорать.  Таких  парней,  как  тот,  что   на
подоконнике, это, как правило, нервирует, а нервировать его  мне  совсем  не
хотелось.
   В этот момент в кухне появились его товарищи.
   - Девка загнулась, - сообщил один из них, зря  я  его  немым  считала.  -
Лежит возле духовки, траванулась газом, а  может,  траванули.  Сейчас  менты
понаедут. - Упоминание о ментах прозвучало для меня сладчайшей  музыкой,  но
на Главного оно особого впечатления не произвело.
   - А что это за Володя, который тебя привез?
   - Его никто не знает, - заторопилась я. - На вечеринку  он  сам  по  себе
пришел, когда уже все пьяные были, говорил, что со мной познакомиться хотел.
   - Познакомился? Где он живет? Фамилия? Телефон?
   - Фамилии не знаю, и где живет тоже, а телефон он мне дал, да  я  бумажку
выстирала вместе с шортами.
   - Ты меня достала, - опять разозлился парень и пошел к двери.
   Его товарищи уже некоторое время в  нетерпении  переминались  с  ноги  на
ногу.  Я  порадовалась,  что  они  сейчас  уйдут,  но  тут  выяснилось,  что
радоваться я начала преждевременно, потому что они  собрались  прихватить  с
собой и меня. Главный сгреб меня за шиворот, а чтоб я двигалась быстрее, дал
мне хорошего пинка.
   - С нами поедешь, - сказал он грозно, - и не вздумай орать, пришибу.
   В то,  что  пришибет,  я  поверила  сразу,  однако  ехать  с  ними  сочла
неразумным, ведь нет никакой гарантии, что они не пришибут меня там, куда мы
приедем, так какая мне разница: здесь ли, там  ли?  Поэтому,  оказавшись  на
лестничной клетке, где к  тому  моменту  успели  собраться  практически  все
жильцы нашего дома, я заорала что есть мочи, вцепившись  в  перила.  Главный
попытался спустить меня с лестницы, но  не  тут-то  было:  хотя  граждане  в
основном толпились этажом выше, однако и на нашей  лестничной  клетке  людей
было достаточно, и они не могли не  обратить  внимания  на  мои  вопли.  Две
женщины тоже заорали, а Главный обиделся и спросил, обращаясь ко мне:
   - Ты что, дура?
   Но и это не помогло, потому что среди граждан был сосед Сашка, и  он  тут
же пришел мне на помощь, то есть когда меня попробовали отцепить  от  перил,
он очень грозно сказал:
   - Отстань от нее...
   На что Главный предложил:
   - Стой и не вякай.
   И они немного попререкались по этому поводу, Главный свирепел, а Сашка не
отступал. Я продолжала орать, и уже многие мне помогали. Неизвестно, чем  бы
все это кончилось, если б вдруг на лестничной клетке не возникла  Варвара  с
щеткой в руке, которой она сразу же огрела ближайшего к  ней  парня,  гневно
рыча:
   - У, бандит проклятый... - А появившийся вслед за  ней  Юрасик  возвестил
обрадованно:
   - Менты приехали, слава богу, чтоб им пусто было.
   И наши враги под рев толпы поспешили покинуть подъезд. Варвара  тыкала  в
них щеткой, а когда уже не могла дотянуться,  метнула  ее  в  убегавших,  но
попала не в них, а в дядю Гришу из тридцать шестой квартиры, который как раз
входил в подъезд.
   Милиция в самом деле приехала, но часа через  полтора.  За  это  время  я
успела узнать следующее: Нинка, совершенно мертвая, по определению  бабкиной
подруги Лизаветы, обладательницы противного голоса,  лежит  на  своей  кухне
возле газовой плиты. Не зря народ волновался по поводу утечки газа.  Хорошо,
бандиты вовремя приехали и взломали дверь. А если бы не приехали, где бы  мы
сейчас были?
   Услышав о  бандитах,  наша  бабка  ужас  как  рассвирепела  и  рассказала
гражданам о постигнувшем нас несчастье, о том, как меня допрашивали, Юрасика
били, а ей самой засунули кляп в рот и связали руки. Граждане пришли в  ужас
и повторно вызвали милицию.
   Конечно, всех страшно интересовал вопрос: чего хотели от нас  бандиты,  и
бабка сообщила, что ищут они Колю в шляпе и плаще, который вместе  с  Нинкой
приехал в пятницу на джипе, а потом оказался у нас на кухне, и, возможно, не
совсем живой, потому что с Юриком не пил и песен не  пел,  хотя  водки  было
хоть залейся, и это уже говорит о многом.
   Граждане слушали, Юрасик кивал с застенчивым видом, а  умные  головы  уже
связали воедино появление в доме бандитов и  свежеобнаруженный  труп.  Стало
ясно, как день, что мы имеем дело с убийством. С какой бы такой стати  Нинке
травить себя газом, хоть она и непутевая?
   Дядя Гриша перелез со своего балкона на Нинкин балкон и отчетливо  увидел
темные пятна на ее шее. Конечно, синяки.  Она  сопротивлялась,  ее  маленько
придушили, а уж потом газом...
   У меня от обилия информации разболелась голова, но я внимательно слушала,
справедливо полагая, что информация лишней не бывает,  а  в  моем  положении
информация буквально решает все. Тут Варвара, которой стало обидно,  что  за
разговорами о Нинке о ней почти забыли, возвысила голос и вторично  поведала
о  том,  как  в  нашей  квартире  появились  четверо  головорезов  и  начали
спрашивать, где можно найти меня.
   - Я им ничего не сказала, - заявила бабка, и я ей  сразу  поверила,  нашу
Варвару на испуг не возьмешь. - Этот вон проболтался, где  ты  работаешь,  -
кивнула она на Юрика, - а предупредить тебя я не смогла, они втроем за тобой
уехали, а четвертый с нами остался.
   - Меня били, - пожаловался Юрасик и ткнул пальцем в свой синяк.
   - Подумаешь, били, - презрительно хмыкнула Варвара. - Ты  мужик,  мог  бы
потерпеть.
   Юрик обиделся и ушел наверх, где народ стоял плотно и голос Варвары  туда
доходил с трудом. Я еще немного  послушала  интересные  разговоры  и  сильно
опечалилась. Ждать приезда милиции мне вдруг  расхотелось.  Приедут,  начнут
вопросы задавать, а что я им, к примеру, скажу? Милицию тоже заинтересует  и
брошенный джип, и тот  факт,  что  ребята  бандитского  вида  явились  ни  к
кому-нибудь, а к нам в квартиру, и разыскивали меня. Конечно, была  надежда,
что они удовольствуются одним трупом, то есть Нинкой, а если нет? К тому  же
и сам по себе Нинкин труп сильно меня  тревожил.  Граждане  правы,  с  какой
такой стати Нинке вдруг травить  себя  газом?  Что,  если  ее  действительно
убили? А если убили, то за что? Дураку ясно: не обошлось без  Шляпы.  В  том
смысле,  что  его  кончина  как-то  связана  с  Нинкой.  Не  зря   она   так
перепугалась, когда я ей про Колю сказала.  Кто-то  его  убил,  а  теперь  и
Нинку. Очень может быть, что... Но об этом дуцать мне не хотелось.
   Вспомнив, что говорил папа, я сочла за благо смыться до прихода  милиции,
но, удалившись от дома на значительное расстояние,  загрустила  еще  больше.
Свирепого вида ребятишки вряд ли отстанут от меня, адрес мой им  известен  и
место работы тоже, что ж мне теперь, по два раза на день  "караул"  кричать?
Боюсь, везенье мое скоро кончится, и на "караул" уже никто не откликнется. А
заяви я в милицию, не сделать бы хуже: ну как они решат, что это я Шляпу  по
пьянке убила? Я ж ничего не помню. И Нинку тоже я. Сашка - свидетель, как  я
за ней охотилась. Ни к чему во все это вмешиваться. Как же  не  вмешиваться,
если я уже вмешалась. Ох, и угораздило меня...
   Допустим,  встреч  с  милицией  удастся  избежать  (хотя  и  это   весьма
сомнительно), а что с мордастыми делать? Рассердила я их крепко, вдруг у них
других дел нет, как только за мной  гоняться?  Пожалуй,  тут  и  милиция  не
спасет. Как бы ребятишкам внушить мысль о том, что я их  Колю  едва  знаю  и
понятия не имею, как он в нашей кухне оказался. В  этом  месте  я  с  досады
заревела и тут вспомнила про Груню. Если я  сама  ребятишкам  скажу,  что  в
данном деле крайняя, то они мне вряд ли  поверят,  а  вот  если  кто  другой
скажет, может, они и прислушаются.
   Мысль показалась мне весьма дельной, и я потопала  к  Груне,  потому  что
Груня говорила, что муж у нее бандит.  Вот  и  отлично,  пусть  один  бандит
поговорит с другими, и оставят меня в  покое.  А  не  поговорит,  так  хоть,
может, совет толковый даст, как из этой ситуации выбраться.
   С Груней мы познакомились год назад, когда у нее заболел кот  Иннокентий,
и сразу же-подружились. Во-первых, потому, что Груня любит  котов,  а  я  их
тоже люблю, во-вторых, и в главных, потому, что Груня человек хороший, ну  а
в-третьих, конечно, из-за имени. Уж  я-то  знаю,  каково  человеку  жить  на
свете, когда родители от большого ума назовут тебя Агриппиной. В  общем,  мы
подружились, но встречались редко, в основном перезванивались, так как  были
очень заняты: я - работой, а чем была занята Груня, я не знаю, но времени  у
нее всегда не хватало.
   О ее личной жизни мне мало что известно, в квартире я была лишь  однажды,
с мужем вообще никогда не виделась, но точно помнила,  что  он  бандит.  Это
Груня сказала, а я сразу поверила, потому что квартира  выглядела  так,  что
становилось ясно:  здесь  живет  либо  депутат,  либо  бандит,  а  уж  Груня
наверняка про своего мужа лучше знает.
   Заметив телефон-автомат, я подумала, что не худо  бы  предупредить  ее  о
своем визите, но карточки у меня не было, и я решила положиться на удачу.  Я
зашагала веселее. Груня жила возле центрального рынка в  трех  троллейбусных
остановках от меня, а пешком я пошла для того, чтобы было время поразмыслить
и подготовить речь, ведь не каждый день приходится просить у бандитов защиты
и поддержки.
   Занятая подготовкой речи, я не заметила, как вышла к  рынку,  свернула  в
переулок и увидела трехэтажный дом, крытый зеленой черепицей.  Дом  выглядел
нарядно, с подземным гаражом, закрытым двориком и  цветущими  клумбами.  Мой
дом так никогда не выглядел, но завидовать я не  стала.  Папуля  утверждает,
что зависть сокращает жизнь, а я хочу жить долго.
   Я вошла через калитку во двор, извлекла  из  кармана  записную  книжку  и
нашл