в.  Буквы   были   большими,
украшенными гирляндами из  цветов  и  бабочек.  Я  смотрела  на  все  это  с
некоторым недоумением, Витька, заметно  повеселевший  после  обезболивающего
укола, хмуро крякнул и сделал попытку чем-нибудь прикрыть причинное место. Я
вспомнила слова Груни о том, что Витька  наколки  стесняется,  оттого  штаны
снимает исключительно впотьмах. Мне б, конечно, отвести взгляд,  но  буковки
были так затейливо украшены, а я  от  природы  любопытна,  оттого  и  хотела
рассмотреть, что там к чему, я имею  в  виду  рисунок.  Витька  вдруг  резко
сменил окраску с бледно-зеленого до багрового и начал  торопливо  натягивать
штаны, а я, сообразив, что он  может  решить,  что  интерес  мой  вызван  не
гирляндой цветов, а его дтоинствами, хотела втолковать дурню,  что  суетится
он напрасно, мне его добро без надобности, ну и сказала:
   - Интересно...
   - Чего тебе интересно? - стал он вредничать.
   - Наколка, естественно. Это ты сам додумался или подсказал кто?
   - Сам.
   - Молодец. Ну и на фига тебе это украшение, если ты его прячешь? - Тут  я
опять смешалась и добавила:
   - Наколку эту...
   - Чтоб дуры, вроде тебя, понять могли, что у меня где.
   - А-а... - протянула я уважительно. - Слушай, а ты на башке  не  пробовал
написать: "Мозги"?
   - Очень умная, да? - скорчил презрительную мину Витька. Но тут в разговор
вступила Груня, которая по мере того, как операция подходила  к  концу,  все
больше суровела и на муженька начала смотреть без сострадания.
   - Человек ему жизнь спас, а он ему гадости. Натуральная скотина,  еще  на
котов баллоны катит, да в них благодарности  в  сто  раз  больше.  Вот  хоть
возьми Пафнутия...
   Тут мы дружно поискали глазами котяру и обнаружили его на папиной  груди,
где он мирно спал. Выглядело это трогательно, но кот был жирным и  затруднял
дыхание, это может мешать папулиному выходу в астрал, оттого  я  подошла  и,
склонившись к родителю, поинтересовалась:
   - Пап, ты как?
   - Отлично, - отозвался он через полминуты.
   - Кот не мешает?
   На второй вопрос папа не ответил, я подумала-подумала и оставила кота  на
месте.
   В этот момент вернулся Ряха и устроился рядом с Витькой на нарах.
   - Когда будешь делать операцию? - спросил он бодро, подмигнув Витьке.
   - Уже сделали, - махнула  рукой  Груня.  -  Пузо  раскорябал,  а  сколько
скрежета зубовного, впору сразу скончаться.
   - Тебе бы так пузо раскорябать, - обиделся Витька.
   - У меня его нет, - отрезала Груня и стала  гладить  кота,  сев  рядом  с
папулей.
   Все замолчали, прислушиваясь к  храпу  Михалыча  и  неизвестного  мужика.
Витька с тоской понаблюдал за ласками, которые супруга дарила коту, вздохнул
и вяло поинтересовался:
   - Это что, правда, батя твой?
   - Конечно, - пожала я плечами.
   - Запойный?
   - Не-а, он в астрале.
   - В чем он? - оживился Ряха и даже перегнулся ко мне, так его  разбирало.
Витька сделал вид, что понял, но насторожился.
   - Папа так в контакт с мировым разумом входит.
   - А почему здесь?
   - Потому что он изучает  жизнь  алкоголиков.  Папа  постоянно  что-нибудь
изучает, - сочла я нужным пояснить, чтоб у людей  не  сложилось  превратного
представления. - Вот сейчас алкашей.
   Вообще-то папа философ и художник, - непроизвольно поморщилась я, так как
распространяться об этом не любила. Скажешь, что  папа  художник,  так  всем
непременно надо взглянуть на картины. Нет,  чтобы  на  слово  поверить,  что
папуля гений, а как дело дойдет до картин, тут  вовсе  беда.  Они  у  папули
такие затейливые, замучаешься втолковывать, что там на них и почему. Сама  я
в живописи не больно сильна, так как все это создает определенные трудности,
а я трудности не люблю и упоминать о том, что  папа  художник,  тоже.  Но  и
утаить информацию не сочла возможным. Если уж мы все теперь в  одной  лодке,
то есть я хотела сказать, по уши в дерьме. - А  еще  он  махатма,  уходит  в
астрал, ну и общается.
   - Долго? - спросил Витька, приглядываясь к папе.
   - Когда как. Иногда день, иногда неделю.
   - Круто, - покачал головой Витек, а Ряха вздохнул:
   - Нам бы сейчас тоже в астрал не помешало. На пару недель, чтоб не  нашел
никто.
   Эта мысль напугала меня, и я отчаянно затрясла головой:
   - Не, в астрал так сразу  нельзя,  нужна  подготовка.  Да  и  вообще  это
небезопасно. У папы ученик был, ушел однажды в астрал и не вернулся.
   - Как это? - на разные голоса спросили все трое.
   - Так, - опять вздохнула я, - не вернулся. В тело, я имею в виду.  Может,
до сих пор где-то бродит.
   - А тело? - спросил Ряха, посидев некоторое время с открытым ртом.
   - А тело похоронили, - удивилась я. - Куда ж его денешь?
   - Круто, - опять сказал Ряха,  глядя  на  папу  с  интересом.  Меня  этот
интерес сильно беспокоил, ну, а вдруг этот придурок тоже в астрал полезет, и
я торопливо добавила:
   - И ничего  не  круто.  У  папы  были  неприятности.  Менты  прицепились,
требовали вернуть мужика на место, назад в тело. Папа пошел его  искать,  но
тот как в воду канул.
   - И чего? - напрягся Витек. - Посадили?
   - Кого? - не поняла я.
   - Отца твоего?
   Такая мысль мне показалась совершенно дикой.
   - За что сажать папулю? Он  же  сам  ушел,  мужик  этот.  И  папа  всегда
предупреждает, что в  астрале  надо  держаться  рядом  с  ним,  а  мужик  не
послушал...
   - Папуля мужика замочил, а менты  придраться  не  смогли?  -  в  восторге
спросил Витька. Они переглянулись с Ряхой и в два голоса заявили:
   - Круто.
   - Силен у тебя батя, - добавил Ряха.
   У меня появилась мысль, что они меня не правильно понимают,  и  я  начала
прикидывать, как бы им попроще все растолковать про  Шамбалу  и  про  папину
философскую доктрину. Впрочем, я сама в ней, говоря по чести, не очень...  в
общем, я только рукой махнула.
   Все сидели и смотрели на меня, то есть смотрели  Ряха  с  Витькой,  Груня
гладила Пафнутия. Стало тихо и почему-то грустно.
   - Как твоя рана? - спросил Ряха Витьку.
   - Нормально, заштопали, - ответил он и вдруг  поинтересовался,  обращаясь
ко мне:
   - Тебя как звать-то?
   Я с удивлением моргнула.
   - Меня?
   - Ну...
   - Так мы ж знакомились?
   - Да забыл я твое имя со всеми этими делами. Помню, не по-людски  как-то,
а уж как точно...
   - Василиса ее зовут, придурок, - обиделась за меня Груня, а я  нисколечко
не обиделась - забыл и забыл, больно мне этот хмырь нужен.
   - Это Ряха, - сказал он, кивнув на друга.
   - Очень приятно, - сказала я, а Ряха ответил:
   - Мне тоже...
   Мы опять замолчали.
   - Ладно, - вздохнул Витька, - одну проблему решили,  бок  мне  заштопали,
теперь давайте думать, что делать дальше.
   - Из города сматываться, - деловито предложил Ряха.
   - А бабки? - скривился Витек. - Куда смотаешься без бабок?
   - Найдем бабки, - порадовал его Ряха.
   - Ага, чтобы их найти, надо отсюда выйти, а нам лучше  всего  забиться  в
нору поглубже.
   - Это точно, - кивнул его дружок.
   Витька перевел взгляд на жену и спросил:
   - Груня, у тебя деньги есть?
   - Есть.
   - С собой?
   - Конечно, с собой. Только ничего я тебе не дам. Деньги для кота. У  него
питание трехразовое, консервы дорогие, кот ест много, вдруг нам придется год
прятаться или два?
   - Дура, - рявкнул Витька, - о коте своем блохастом думает. Ты б  лучше  о
муже думала. Вот пристрелят меня, узнаешь.
   - А не фига было в бандиты идти. И сам ты блохастый. Пафнуша каждый  день
моется, а ты как запьешь, так тебя в ванную не загонишь.
   - Вот дура, - в сердцах сказал Витек и  замотал  головой,  точно  лошадь,
которая отбивается от мух. - Одни коты  на  уме,  совсем  чокнулась.  Слышь,
убогая, убьют нас. И меня, и тебя за компанию.
   - Убьют так убьют, - философски заметила Груня. - Все  под  богом  ходим.
Раньше думать надо было. Когда в бандиты шел, а я за тебя замуж.
   - Заладила, - проворчал Витек. - И чем тебе муж плох?  Я  хоть  раз  тебя
обидел? Другой бы убил давно, совсем на котах свихнулась.  Правильно  маманя
мне говорила, не будет толку от этой конопатой, и пацаны все...
   - Я не говорил, - с опаской косясь на Груню, поспешно заверил Ряха.  -  Я
даже наоборот... Я, кстати, всякую живность люблю.
   - Тоже мне, любитель, - взъелся на дружка Витька, -  посмотрел  бы  я  на
твою любовь, притащи тебе жена двадцать семь собак да  кошек,  и  все  жрать
просят. А как орут, сволочи. Особенно вот этот, жирный.
   - Он же глухой, - обиделась Груня, - он не слышит, что голос повышает...
   Все опять замолчали, но не надолго.
   - Слышь, Василиса, - обратился ко мне  Витек,  -  а  мы  в  этом  подвале
перекантоваться можем, хотя бы эту ночь?
   - Конечно, - пожала я плечами.
   - А мужики не побегут языками мести, когда очухаются?
   - Скажете, что вы папины ученики, Михалыч не удивится.
   - Ага. Сегодня здесь останемся, а завтра думать  будем...  Спасибо  тебе,
Василиса, извини, что так вышло... - Получилось это у Витьки так,  точно  он
со мной прощался, потому я, потерев нос, сообщила:
   - Да я тоже здесь останусь.
   - Зачем? - удивился Витек. - Тебя ж никто не видел. Ничего не бойся,  про
тебя не узнают.
   - Да у меня свои проблемы, - вздохнула я.
   - Она к нам из-за этого приходила, - с сочувствием глядя на меня, сказала
Груня.
   - Да?
   - Да. Думала, ты сумеешь помочь.
   - Извини, - развел руками Витек. - Выходит, я  теперь  ничего  не  сумею,
самому впору помогать.
   - Это точно, - поддакнул Ряха, который, кстати сказать, особо  несчастным
не выглядел, скорее наоборот: энергия била в нем ключом и на месте ему  явно
не сиделось. Уже некоторое время он кружил возле папули, я  старалась  этого
не замечать, но насторожилась, потому что  интерес  к  папиной  личности  не
приветствовала.
   - Что ж, брат, - обозревая пространство подвала, сказал Витек, - надо  бы
водки, да на боковую.
   - Водка есть, - порадовал Ряха и в самом деле извлек из кармана  ветровки
бутылку, затем вторую и добавил:
   - Выпьем, брат.
   - Алкаши, - презрительно бросила Груня, а Витька опять обиделся:
   - Мы же стресс снимаем.
   Он нашел на столе стакан, дунул в него и налил водки, посмотрел вокруг  с
тоской и совсем было поднял стакан  к  губам,  но  тут  вдруг  ожил  папуля,
протянул руку, а Витек машинально протянул ему стакан, папа забулькал,  чуть
приподняв голову. Оба парня ошалело замерли. Мне-то замирать ни  к  чему,  я
привычная, хотя и должна признать, что зрелище это в самом деле впечатляло.
   Папа вернул стакан и  отключился.  В  подвале  воцарилась  тишина.  Груня
погладила кота,  который  был  слегка  встревожен,  а  Витек  сосредоточенно
хмурился, наверное, думал.
   - Слышь, Василиса, - обратился он ко мне, - может, родитель твой  малость
пошарит по этому... как его... астралу, может, там где  написано,  чего  нам
теперь делать?
   Об астрале я имела весьма смутное  представление,  и  Витькин  вопрос  не
показался мне особенно глупым, кто знает, может, и  вправду  написано,  хотя
как-то в это мне не верилось. Я повернулась к папе и позвала:
   - Пап, ты где?
   - Здесь, - отозвался он.
   Парни осторожно приблизились, а Ряха робко начал:
   - Совет нужен, дельный. Мы, дядя, в дерьме  по  самые  уши.  Может,  есть
какой способ вылезти?
   Папа молчал, и мы молчали, напряженно ожидая. Вдруг  папа  ткнул  в  меня
пальцем и, не приходя в сознание, заявил:
   - Спроси у нее. - Далее папа натурально отключился и на призыв  вернуться
не  реагировал,  а  все,  в  том  числе  и  Груня,  уставились  на  меня.  Я
затосковала: люди чего-то ждут, вроде я должна ответить, а чего,  интересно,
я отвечу?
   - Ну? - поторопил нетерпеливый Ряха.
   - Чего "ну"? - разозлилась я.
   - Батя сказал, ты знаешь.
   - Чего я знаю?
   - Чего-та знаешь, раз отец сказал. Ты не таись, дело  у  нас  такое,  что
тянуть с ним никак нельзя, рассказывай.
   - Чего? - злясь  все  больше,  спросила  я,  а  папа,  вновь  побеспокоив
Пафнутия, отозвался эхом:
   - Рассказывай...
   Я поскребла в затылке, прикидывая, чего бы им рассказать. Но  так  как  в
голове у меня твердо засела мысль о  мордастых  ребятах,  которые  никак  не
желали от меня отвязаться и портили жизнь, то вышло как  в  пословице:  "Кто
про что, а вшивый все про баню". Я вздохнула и предложила:
   - Давайте я вам про Колю расскажу.
   - Про Колю? - не  понял  Витек,  тоже  поскреб  в  затылке  и  неожиданно
согласился:
   - Ну, давай про Колю...
   И я принялась рассказывать. Где-то через пять минут стало ясно: про  Колю
парням очень даже интересно.
   - В шляпе, говоришь? - оживился Ряха. - Ив плаще?  Маленький,  на  хорька
похож?
   - Не то чтобы маленький, - пожала я плечами, - а на хорька  действительно
похож. У него бультерьер есть, я ему прививку делала.
   - Точно. - Глаза Ряхи засияли, Витька тоже подозрительно оживился.  Когда
я назвала адрес, оба чуть не рыдали от счастья.
   - Значит, говоришь, Шляпа в чьем-то багажнике? А как он туда попал?
   - Откуда ж мне знать? - обиделась я.
   - Он и сейчас там лежит?
   - Должно быть, лежит.
   - А Володя этот, что за тип?
   - Не знаю. Володя и Володя. Я с ним познакомилась, когда  в  беспамятстве
была, а уж когда Шляпу в багажнике увидела, мне с ним  и  вовсе  знакомиться
расхотелось. Он в командировку улетел, в Питер. Это точно, если не врет.
   - Постой, постой, выходит, парень в Питере,  а  Шляпа  в  его  багажнике?
Лежит себе преспокойно. А что за типы к тебе приезжали?
   - Злющие. Варвару связали, Юрика поколотили и мне грозились.
   - Не они сегодня на моей квартире были?
   - Не знаю, - покачала я головой. - Я  же  их  не  видела,  они  на  твоей
квартире лежали вниз лицом. И вообще... не до узнаваний было.
   - Жаль, что ты такая невнимательная, - посетовал Ряха. - Тачку помнишь?
   - Тачку помню. "Сабурбан".
   - Точно, они, - развеселился Ряха. -  А  тот,  что  у  них  за  главного,
здоровый такой, морда круглая, а на щеке шрам,
   - Морда у него была, - согласилась я, - а шрам не разглядела.
   - Прикинь, Витя, - заволновался Ряха, - эти козлы  Шляпу  ищут,  а  он  в
чужом багажнике. Выходит, мы в этом деле ни  сном  ни  духом.  Кто-то  Шляпу
пришил, а на нас наехали. Значит, это уже не наша  проблема,  а  их,  и  они
должны теперь нам.
   - Это если мы найдем Шляпу, - резонно заметил Витек.
   - Лучше, если его менты найдут. Тогда уж точно не отмажутся. Ну, паскуды,
теперь держись.
   Их  восторгов  я  не  разделяла,  но  все  же  порадовалась,  что  смогла
осчастливить людей.
   - Теперь главное - тачку отыскать, пока Вова труп не скинул.
   - Чего ее искать? - удивилась я. - Она в  гараже  стоит,  если,  конечно,
Володя из Питера не вернулся.
   - Значит, надо найти гараж.
   - Так он никуда не делся: где стоял, там и стоит. Гараж - не  машина,  по
городу не бегает.
   - И ты в курсе, где он стоит? - вроде бы не поверил Витек.
   - Само собой, раз он машину при мне ставил.
   - Так ты же сказала, что ничего про этого Вову не знаешь?
   - Я про Вову и не знаю, а про гараж знаю.
   - Чего же ты сразу-то не сказала...
   Я закатила глаза, а Груня равнодушно заметила:
   - Придурок...
   - Так, поехали, - развил бурную  деятельность  Витька,  надел  пиджак  на
голое тело и бросился к выходу из подвала.  -  Покажешь  гараж,  сдадим  эту
падлу ментам, а потом нагрянем с претензиями.  Мне  эти  уроды  заплатят  за
погром в квартире и за брюхо простреленное.
   - Золотые слова, брат, - поддакнул Ряха,  а  Груня  чертыхнулась,  сунула
кота в корзинку и пошла следом.
   Вдруг Витька остановился и заявил:
   - Астрал этот - клевая штука. Пять секунд, и полный порядок.  Ты  меня  с
папулей познакомь, когда он назад вернется. И вообще, батя у тебя гений.
   - Это я знаю, - согласилась я, так как в  гениальности  папы  никогда  не
сомневалась.
   Мы покинули подвал, но на улице вышла заминка, потому что Ряха с  Витькой
заспорили. Первый предлагал отправиться на Витькином джипе,  который  он  не
так давно пристроил на стоянку, второй утверждал, что  этот  джип  в  городе
каждая собака знает и довольно глупо раскатывать на нем, когда тебя ищут.  В
принципе, Ряха был с ним согласен,  но  идти  куда-либо  пешком  отказывался
наотрез - общественный транспорт вызывал у него  настороженность,  да  и  не
было никакого транспорта поблизости из-за позднего времени.
   Спор грозил затянуться. Груне надоело переминаться с ноги на ногу, и  она
предложила:
   - Давайте принимать решение по демократическому принципу.
   - Это как? - чрезвычайно заинтересовался Ряха.
   - Голосованием. Кто за то, чтоб в гараж ехать на такси, поднимите руку.
   Мы переглянулись и подняли руки, в том числе и Ряха, после чего побрели к
проспекту. Выглядел он непривычно пустынно, а тут еще ветер. Я подумала, что
напрасно мы покинули обитель Михалыча, там тепло,  к  тому  же  спать  очень
хочется. Но свои мысли я решила держать при себе, раз уж мы теперь живем  по
демократическим принципам.
   Наконец  из-за  ближайшего  дома  выпорхнуло  такси,   и   мы   торопливо
загрузились в него.
   - Куда ехать? - спросил водитель, зевая, и все посмотрели на меня.
   - В кооператив "Юг", - сказала я, - это возле Дома быта.
   Водитель вздохнул, зевнул еще раз, но поехал.  Я  сидела  между  Ряхой  и
Груней, наблюдая  за  попытками  Пафнутия  выбраться  из  корзины,  и  вдруг
вспомнила, что завтра, то есть,  конечно,  уже  сегодня,  на  работу  мне  к
девяти, и тоже вздохнула.
   Дорога до кооператива заняла минут двадцать. Таксист  высадил  нас  возле
металлических ворот и поспешно уехал, а мы, воззрившись на эти самые ворота,
переминались с ноги на ногу Ворота были заперты, так же  как  и  калитка  по
соседству. С той стороны из темноты возникли два огромных пса и  для  начала
зарычали на нас, Пафнутий вдруг заорал из корзины дурным голосом,  перепугав
меня насмерть, а собаки залились громким лаем.
   Потоптавшись перед воротами еще минут пять, мы  обратили  свои  взоры  на
двухэтажную домушку рядом с воротами. На втором этаже горел свет, но из дома
никто  не  появился,  к  лающим  собакам  присоединились  еще  несколько  их
сородичей и тоже залаяли.
   - Дела, - поскреб затылок Ряха.
   Разбушевавшиеся псы пытались протиснуться в щель под воротами, и  зрелище
это никому из нас не пришлось по душе.
   - Тут дыра есть, - подумав немного, заявила я, а Витька сказал:
   - Веди.
   Я повела, но  в  темноте  ориентировалась  плохо,  так  что  поиски  дыры
затянулись. В конце концов  ее  нашел  Ряха,  и  мы  начали  блуждать  между
гаражей. Все они в темноте выглядели совершенно одинаково. Парни то  и  дело
спрашивали:
   - Куда?
   Как будто я знала, из-за этого я очень злилась, пока вдруг  не  вспомнила
номер линии, чем поразила саму себя.
   - Двенадцатая линия, - обрадовала я своих спутников и добавила:
   - Двадцатый гараж.
   Парни воодушевились, и мы пошли быстрее.  Выбрались  на  асфальтированную
дорогу, разделяющую кооператив на две части, и уже без труда отыскали нужную
линию. Дальше стало совсем просто, очередной гараж выплыл из  темноты,  и  в
свете фонаря мы разглядели цифру "20" на его воротах. Близился рассвет, бьшо
холодно, а мы стояли и смотрели на гараж.  Одно  хорошо:  собаки  продолжали
лаять где-то далеко и их лай с трудом достигал нашего слуха.
   - Мы что, так и будем стоять? - рявкнула Груня, которая очень волновалась
за Пафнутия. Ряха подошел к воротам, осмотрел их и даже пощупал.
   - Рвануть бы... - сказал он с томлением.
   - Рвануть нельзя,  -  помотал  головой  Витек.  -  Этот  хмырь  от  всего
открестится, скажет, труп ему подкинули.
   - Чего ж тогда? - вздохнул Ряха.
   - Может, так откроешь? - спросил его дружок, а Ряха разозлился:
   - Чем? Пальцем? А замков-то навешал... и две личины. Что у  него  там  за
тачка?
   - "Копейка", - ответила я.
   - Тогда понятно. Ну что? - обвел Ряха нас  взглядом.  -  Надо  инструмент
искать.
   - Не надо, - вдруг заявил Витек. - Пусть менты пораб