м, и отчаянно кривил рожу. Его чувства были мне вполне  понятны:  когда
на полу в собственной квартире лежат три убиенных молодых  человека,  не  до
счастливых улыбок. А я-то хороша - хотела избавиться  от  одной  проблемы  и
нажила еще три. К тому же и Груню втравила в скверную историю.
   - Привет, - пробормотала я. Все трое вздрогнули и уставились  на  меня  с
удивлением, наверное начисто успев забыть о моем существовании.
   -  Ты  зачем  пальнула,  дура?  -  обратился  к  жене  отчаянно  кривящий
физиономию Витька.
   - Так  ведь  он  не  заряжен,  -  взглянув  на  железяку  в  своей  руке,
пролепетала Груня. - Ты сам говорил...
   - Говорил, - вздохнул Витек, - две недели назад. Ты зачем  его  из  банки
вытащила?
   - Попугать тебя хотела, - ответила Груня. - Надоели  мне  твои  кобелиные
замашки, намучилась...
   - Считай, отмучилась, - встрял погрустневший Ряха. Впрочем, он и до этого
не очень веселился.
   - Так ведь я никого не убила, - пролепетала Груня и всхлипнула:
   - Я же в стену...
   - Точно, - охотно согласился Ряха. - Ты в стену, этот  придурок  в  тебя,
Витька в него, и понеслось как по нотам... Одно хорошо - мы стреляли лучше.
   - Слушайте, - понемногу начав соображать, что здесь произошло,  вмешалась
я, - может, мы это, милицию вызовем...
   - Сами приедут, - возразил  Витек,  -  наверняка  соседи  уже  стуканули.
Давайте сматываться, пока не замели,  -  внес  он,  на  мой  взгляд,  весьма
разумное предложение.
   Мне  очень  хотелось  оказаться  подальше  от  этого  места.  С   ментами
встречаться у меня желания не было, и вообще, я здесь, по большому счету, ни
при чем, я даже ничего не видела... Ох, мамочка... Тут мне сделалось стыдно,
потому что дураку ясно: у Груни большие неприятности, а виновата в этом я.
   - Идем, - позвал Витька, все еще морщась, и мы  торопливо  направились  к
выходу. Но тут Груня растерянно огляделась и произнесла:
   - А где Пафнутий? - Кот  исчез.  Только  что  был  здесь  и  вдруг  точно
испарился. - Пафнуша... -  жалобно  позвала  Груня,  но  кот  отозваться  не
пожелал.
   - Пошли, - сурово повторил Витек супруге  и  для  большей  убедительности
дернул ее за локоть.
   Но не тут-то было. Груня  выдернула  локоть  и  бросилась  в  направлении
кухни, возвысив голос:
   - Пафнушенька, милый, где ты...
   Витька плюнул со злости, косясь на входную дверь, распахнутую настежь,  и
торопливо закрыл ее, а я подивилась: на лестничной клетке пусто. До чего  же
подъезд чудной, вот случись пальба у нас в доме, все  жильцы  как  один  уже
давно бы торчали на лестнице.
   Но не этот факт занимал меня в настоящее время, хотя  тут  было  над  чем
поломать голову. Сейчас меня  очень  беспокоил  кот,  который,  несмотря  на
Грунины причитания, не желал появляться, а нам между  тем  давно  надо  было
уносить отсюда ноги.
   Ситуация сложилась непростая: Груня  не  желала  уходить  без  кота,  кот
просто никуда не желал уходить, я не могла бросить  Груню,  потому  что  она
здесь оказалась из-за меня и любимого животного, по большому счету, лишилась
тоже из-за меня. Витька не мог оставить в квартире жену. Что за резон был  у
Ряхи, мне неизвестно, но он  тоже  не  покинул  квартиру.  В  результате  мы
вчетвером принялись искать Пафнутия, звали его на разные голоса, но кот  как
сквозь землю провалился.
   - До чего же подлое животное, - ворчал Витька, отпихивая в сторону кресла
и прочие предметы, встречающиеся на пути. - Где эта сволочь?
   Я тоже задавалась этим вопросом, правда, называть Пафнутия сволочью  даже
мысленно поостереглась, это вряд ли бы понравилось  Груне.  Мы  носились  по
квартире, продолжая звать кота, время от времени натыкаясь друг на друга, до
тех самых пор, пока я не догадалась заглянуть в  шкафчик  стола,  в  котором
недавно пряталась сама, и смогла убедиться, что соображает кот не хуже меня,
по крайней мере, мысли наши работают в одном направлении. Распахнув створку,
я увидела сидящего копилкой Пафнутия, белого как  снег,  с  небесно-голубыми
глазами. Могу поклясться, что  кот  улыбался,  слегка  приоткрыв  пасть,  из
которой высовывался кончик розового языка.
   - Привет, - обрадовалась я, подхватила кота на руки и с некоторым  трудом
(котик был весьма упитан и для кошачьей породы  весил  более  чем  прилично)
потрусила в прихожую.
   - Сокровище мое, - пролепетала Груня, расцеловала кота  и  сунула  его  в
корзину.
   - У, гад, - прошипел Витька, провожая живность недобрым взглядом. -  Хоть
бы пискнул, раз люди зовут.
   - Он глухой, - сурово отрезала Груня, и я вспомнила, что так оно и есть в
действительности: Пафнуша глух, как тетерев, и взывали мы к нему  совершенно
напрасно.
   Витька нахмурился, а Ряха спросил:
   - Чего ж мы тогда орали?
   Вопрос был вполне уместен, но ответить на него никто не мог.
   - Да мы уйдем отсюда когда-нибудь? -  рявкнул  Витька.  -  Или  дождемся,
когда нас менты заметут?
   Напоминание о ментах подействовало, мы резко устремились к выходу. Витек,
выйдя последним, запер дверь, злобно бормоча под нос:
   - Пусть помучаются... - А  я,  взглянув  на  дверь,  согласилась  с  ним.
Выглядела дверь впечатляюще, так что совершенно непонятно, каким образом три
трупа, еще не будучи таковыми, смогли в нее войти.  Поразмышляв  немного,  я
пришла к выводу, что  дверь,  скорее  всего,  после  прихода  Ряхи  осталась
незапертой и троица этим воспользовалась, на свою беду.
   Мои размышления на эту тему были прерваны самым неприятным образом.  Едва
мы вышли из подъезда, как к нему  подкатила  милицейская  машина  и  из  нее
выскочили крупные мужчины, настроенные самым решительным образом, я замерла,
как по команде, успев подумать: "Ведь говорил же мне папа: Василиса,  ни  во
что не вмешивайся, а папа знает, что говорит, папу надо  было  слушать".  Но
тут вдруг Ряха, весело хихикая, обнял меня  за  плечи,  запечатлев  на  моих
губах пламенный поцелуй, и все это он проделал, не  снижая  темпа  движения.
Конечно, в экстремальной ситуации люди и не такое вытворяют,  но  оказалось,
что  Ряха  вовсе  не  в  беспамятстве  припал  к  моим  губам,  а  вполне  с
определенной целью: хотел ввести родную милицию в заблуждение.
   Приехавшие сурово взглянули на нас, толком еще не решив, заблуждаться  им
или нет, тут из корзины высунулся Пафнутий. Вид  красавца-кота  подействовал
на стражей порядка самым благотворным для нас образом, они потеряли к  нашей
компании всяческий интерес и  через  секунду  скрылись  в  подъезде,  а  мы,
симулируя неспешность, направились к Витькиному джипу, постепенно ускоряясь.
   - Черт, - выругался Ряха, все еще обнимавший меня левой рукой,  -  а  моя
тачка?
   - Нужна ментам твоя тачка, - отозвался Витек.
   - Да плевал я на ментов,  сам  подумай,  брат,  найдут  тачку,  и  Бритый
решит...
   - А то он так не решит... - презрительно отмахнулся Витька.
   - Квартира на твое имя? - испугался Ряха.
   - Нет. Но о ней полгорода знает...
   - Конечно, - мило улыбаясь,  заметила  Груня,  -  если  сюда  всех  девок
таскать...
   - Была бы жена путная, стал бы я девок таскать, - возвысил голос Витек. -
Если у тебя одни кошки на уме, куда мне деваться?
   - Значит, это я во всем виновата? - рявкнула Груня, передала мне  корзину
с котом и уперла руки в бока. - А кто первый начал?
   - Я начал? - подпрыгнул Витька. - Чего я начал? Да я как последний  дурак
целый год даже ни на кого не смотрел... Такие бабы были, не бабы,  а  журнал
"Плейбой" ходячий, а мне хоть бы хны... Три месяца до свадьбы и  еще  девять
после... Вон хоть Ряху спроси...
   - Точно, - охотно вступил тот в разговор, - его царицы соблазняли, но  не
поддался он...
   - Врешь ты все! - совершенно  неожиданно  перешла  на  крик  Груня.  Я-то
поначалу решила, что включили пожарную сирену.  -  Все  врешь,  душегуб  ты,
совести у тебя нет совсем, и веры тебе никакой. Год он на девок не  смотрел,
удивил. Я вот до сих пор ни на кого  не  смотрю,  ну  и  что,  памятник  мне
поставить, что ли?
   - Какая мне с этого радость, если ты и на меня не  смотришь?  -  обиделся
Витька. - У тебя в башке одни коты  да  собаки.  Ты  зачем  замуж  выходила?
Сидела бы с кошками, дура.
   - Сам дурак, - ответила Груня. - Лучше с Пафнутием, чем  с  таким  ослом,
как ты.
   - Это я осел? - перешел на ласковый шепот Витек.
   -  А  то  ты  не  знаешь.  Когда  бреешься,  в  зеркало,   должно   быть,
заглядываешь.
   - Вот ща  как  врежу,  -  рыкнул  Витя  и  даже  замахнулся  для  большей
убедительности,  но,  честно  говоря,   впечатления   не   произвел.   Груня
насупилась, веснушки на ее лице вспыхнули чистым золотом, и  она  насмешливо
предложила:
   - Ну, врежь, если здоровья много...
   - Вот дура, - запричитал Витек, а Ряха дипломатично сказал:
   - Зачем переводить разговор в  плоскость  взаимных  оскорблений.  Давайте
спокойно обсудим проблему.
   Наблюдая,  как  из  подъезда  высыпали  грозного  вида  ребята,  я  робко
кашлянула и предложила:
   - Может, мы это... обсудим проблему в другом месте?
   Трое моих спутников с некоторым удивлением огляделись и,  обнаружив  себя
стоящими в нескольких метрах от стражей  порядка,  торопливо  загрузились  в
джип.
   Груня смотрела в окно, я прижимала к груди  корзину  с  котом,  Ряха  вел
машину, а Витек сидел рядом с ним и скрипел зубами. Я-то думала, от  злости,
до тех пор, пока он немного невпопад не произнес свое любимое "ой, блин",  а
Ряха не поинтересовался:
   - Ты чего?
   - Того, - хмуро ответил Витек, - сейчас кишки вылезут...
   - Откуда? - насторожилась Груня.
   - Из брюха, дура, - простонал он и опять заскрипел зубами.
   Ряха резко затормозил, повернулся к другу, легонько приподнял его руки  и
сдвинул полу пиджака, охнул и свел глаза у переносицы. Мы с  Груней  полезли
вперед, чтоб взглянуть, чего такого там увидел Ряха, и очам нашим  предстало
весьма удручающее зрелище: на белой Витькиной рубахе  расползлось  зловещего
вида багровое пятно.
   - Это чего такое? - испугалась Груня. - Это ты нарочно? Это он нарочно, -
повернулась она ко мне, - чтоб напугать. Он же придурок.
   - Сейчас одохну, - тихо сообщил  Витек,  а  мы  вдруг  сразу  поверили  и
перепугались.
   Ряха завел мотор и сорвался с места, шепча:
   - Потерпи, брат.
   Но брат не внял ему и в ответ на заботу сурово поинтересовался:
   - Ну и куда ты несешься?
   - В больницу, - резонно ответил Ряха, и я согласно кивнула: куда  же  еше
нестись, раз такое дело? Но Витек спутал все карты, насмешливо заявив:
   - Ага. Там меня и кончат.
   Ряха опять затормозил, и все уставились на Витьку.
   - Надо из города выбираться, пока не поздно, - сказал он.
   - А как же ты? - прошептала Груня. - Ведь кровь...
   - А что я? - вздохнул Витька. - Чего ж мне вас, за собой в могилу тащить?
Может, повезет, не загнусь сразу, может, помучаюсь...
   Груня тихо заплакала, глядя на Витьку широко распахнутыми глазами, а  тот
прикрыл веки, вздохнув едва слышно.
   - Витька, - испуганно позвала Груня, - прекрати немедленно... - Но тут же
сбилась на шепот:
   - Тебе правда больно?
   - Нет, - покачал головой Витька, - мне по кайфу.
   - Слушайте, - решила вмешаться я, хотя живот был не мой  и  муж  тоже  не
мой, но к тому моменту я успела понять, что потрепаться  тут  все  любят,  а
кровь на рубашке самая настоящая, а с такими  вещами  не  шутят,  даже  если
Витька не хуже собаки умеет зализывать раны. Кровь - это кровь, и остановить
ее следует как можно быстрее, а значит, надо везти Витьку в больницу, что бы
он там ни болтал. Примерно это я и  сказала,  после  чего  поинтересовалась,
есть ли в машине аптечка. Аптечка с трудом,  но  нашлась,  мы  поменялись  с
Ряхой местами, и я  в  полевых  условиях  наложила  Витьке  повязку.  Витька
постанывал, бледная, как мел, Груня не издала ни звука, а Ряха старался  мне
помочь, давал советы и жутко мешал, пока я на него не прикрикнула:
   - Да отцепись ты...
   - Молчу, молчу, -  прошептал  он  и  тоже  затих.  Когда  перевязка  была
закончена, Груня спросила:
   - Это серьезно?
   - Не знаю, - честно ответила  я,  -  рану  надо  промыть,  осмотреть  как
следует. В машине это пустое дело.
   Стало тихо, все напряженно уставились на меня,  Витек  хмурился  и  вдруг
заявил:
   - Ты ведь собак лечишь?
   - Да, - насторожилась я.
   - И операции делаешь?
   - Ну...
   - Тогда порядок. Нужно найти спокойное местечко...
   - Э-э... - разволновалась я, - какой еще порядок? Да вы что...
   - Слушай, - полез ко мне Ряха, - какая разница, собака или  Витька?  -  С
моей точки зрения, разница все-таки была, я им так прямо об этом и  заявила,
но меня уже  никто  не  слушал.  -  Чего  для  операции  нужно?  -  деловито
осведомился Ряха.
   - Откуда я знаю? - насмерть  перепуганная,  огрызнулась  я.  -  Слушайте,
придурки, а если у него пуля в брюхе? Как я  ее  вытащу?  Я  сроду  пули  не
вытаскивала, даже у собак. А вдруг...
   - Дело такое, - перебил меня Витька, подозрительно бледнея на глазах. - В
больницу никак нельзя. Либо ты попробуешь заняться раной, и тогда есть шанс,
что я выкарабкаюсь, либо я сдохну прямо в машине.
   - Васенька, - зашептала Груня, - пожалуйста, постарайся.  Витька  человек
мужественный, он потерпит. Правда, Витя?
   - Потерплю, - кивнул он и добавил, побледнев до сероты:
   - Куда мне деваться.
   Я посмотрела на всех троих по очереди, прикидывая, как бы подоходчивее им
втолковать... и  тут  же  поняла,  что  дело  это  безнадежное.  Даже  Груня
принципиальной разницы между врачом и ветеринаром не видит, а об  этих  двух
олухах и  говорить  нечего.  С  другой  стороны,  если  мы  будем  и  дальше
дискутировать, Витька вполне может истечь кровью. Во мне произошла  короткая
схватка, и, как обычно, здравый смысл проиграл.
   - Ладно, - вяло  согласилась  я,  стараясь  не  думать  о  том,  что  мне
предстоит ковыряться в Витькиных кишках. - Нужны  инструменты  и  подходящее
место, конечно.
   - Где же мы инструменты возьмем? - испугалась Груня.
   - В ветеринарке инструменты есть? - спросил Витька.
   Я только вздохнула.
   - Поехали, - кивнул Витек Ряхе, мы поменялись  с  ним  местами,  а  Груня
объяснила, куда следует ехать.
   - Там сигнализация? - деловито осведомился Ряха. Выглядел он  чрезвычайно
решительно, а глаза горели дурным  блеском.  Тут  до  меня  дошло,  что  они
задумали совершить кражу со взломом, и я торопливо заявила:
   - Там дежурный.
   - Справимся, - зловеще кивнул Ряха.
   - Не надо, - замотала я  головой.  -  Я  схожу  и  возьму  инструменты  и
лекарства. - При последних словах я  покосилась  на  Витьку,  и  сердце  мое
болезненно сжалось, но я смогла  справиться  с  эмоциями,  посоветовав  себе
относиться к Витьке как к  очень  большой  собаке.  Кстати,  и  определенное
сходство есть, но тут в голову мне пришла крайне неприятная мысль: со  всеми
этими волнениями я забыла, зачем пришла к Груне, а  сейчас  вспомнила.  Что,
если мои недруги поджидают меня возле поликлиники? Я поежилась и  попыталась
смотреть на жизнь с оптимизмом. Не получилось. Поэтому  я  робко  предложила
Ряхе:
   - Давай в поликлинику ты сходишь, обратишься к дежурной, а я ей  позвоню.
- Ряха не стал спрашивать, почему так лучше, и молча протянул  мне  телефон.
Дежурила Татьяна, а разбудить ее можно только  с  пятой  попытки,  что  я  и
сделала, после чего наврала с три короба про срочную  операцию  и  сообщила,
что  сейчас  подъедет  молодой  человек...  сразу  же   возникла   проблема:
неизвестно, что там у Витьки, то есть что мне может понадобиться.  Особо  не
мудрствуя, я перечислила все, что  смогла  вспомнить.  Хорошо,  что  Татьяна
спросонья соображала плохо, да и вообще по жизни сильно тормозит.
   - Присылай своего парня, - зевнув, сказала она и отключилась.
   Мы как раз подъехали к поликлинике, я втолковала Ряхе, куда пройти и  где
позвонить. Он ушел, а я стала ждать, то есть Ряху  ждали  все,  но  Груня  с
Витькой просто его ждали, а я ждала, что из этого выйдет, появятся мордастые
или нет? Время шло, а никто не появлялся.
   - Чего он так долго? - подала голос Груня, а я подумала: "Может,  зря  мы
его ждем... может, он уже того... как Шляпа?"
   Но тут Ряха появился, причем с моей сумкой, с которой я  обычно  езжу  по
вызовам.
   - Куда теперь? - спросил он, садясь за руль. Вопрос адресовался Витьке, и
они начали  обсуждать:  есть  ли  для  них  в  городе  безопасное  место  на
сегодняшний день, и вскоре пришли к выводу, что такого места нет.
   Это меня  здорово  огорчило.  Время  шло,  кровотечение  у  Витьки  вроде
прекратилось, и сам  он  выглядел  совсем  неплохо,  только  громко  скрипел
зубами, но в таком деле наверняка ничего не скажешь, так что я предпочла  бы
поторопиться, если уж выходит, что помогать ему придется мне.
   - Можно к кому-нибудь из девчонок, - робко  предложила  Груня,  с  каждым
мгновением заметно бледнея, так  что  уже  не  только  догнала  в  бледности
Витьку, но даже успела перегнать. И это тоже здорово тревожило меня - как бы
вместо одного пациента не обнаружилось сразу два.
   Груниных подруг отмели сразу. Витька сказал, что у  родни  и  подруг  его
будут искать первым делом, а Витька, должно быть, знал,  что  говорит.  Ряха
уже третий раз объезжал скверик, а дельных предложений не поступало.
   - Можно в дворницкую, - брякнула я, и все  посмотрели  на  меня,  как  на
чокнутую, а я принялись торопливо объяснять:
   - Там места много, есть электричество, вода, и даже газ есть, проблем  не
возникнет. Папа медитирует, а Михалыч наверняка уже напился, так что даже не
поймет, зачем мы приезжали.
   Все трое смотрели на меня с растерянностью на лицах. Я назвала  адрес,  и
Ряха направил машину в нужную сторону.
   Я оказалась права, папа вовсю общался со вселенским разумом,  не  подавая
признаков жизни, Михалыч в своем углу громко храпел. Рядом с ним  приткнулся
мужичок в клетчатой рубашке, судя по  всему,  тоже  без  сознания.  Дверь  в
дворницкую была открыта, и даже свет горел. Витька  самостоятельно  добрался
до нар в углу,  правда,  Груня  поддерживала  его  под  локоть.  Ряха  решил
отогнать джип подальше, чтоб не мозолил глаза. А  я  с  тоской  и  отчаянием
начала готовиться к осмотру  больного,  вымыла  руки,  натянула  перчатки  и
разложила  инструменты.  Витька,  при  виде  моих  приготовлений,   сделался
зеленым, а Груня, испуганно тараща глаза, начала шмыгать носом.
   - Может, все-таки в больницу?  -  робко  предложила  я.  Витька  отчаянно
замотал головой, а я стала его утешать:
   - Вдруг пули в тебе и нет вовсе, вдруг она куда улетела...
   - Сидит, зараза, - вздохнул Витек, - я ее чувствую.  Вот  Тут-5  прямо  в
брюхе.
   Я тяжко вздохнула, разрезала рубашку и принялась промывать рану.
   - Где чувствуешь? - спросила я испуганно.
   - Чего?
   - Пулю, естественно.
   - Вот тут, - ткнул Витька пальцем себе в пупок, а я сильно засомневалась,
потому что пупок  выглядел  прекрасно,  не  похоже  было,  чтоб  его  что-то
тревожило.
   Через пять минут я с облегчением вздохнула, потому  что  выяснилось,  что
Витька с перепугу здорово преувеличивал - никакой  пули  в  нем  нет,  ни  в
пупке, ни в другом месте, улетела пуля  в  неизвестном  направлении,  слегка
задев Витькин упитанный бок, содрала кожу, мягкие  ткани,  ну  и  жир,  само
собой. Хотя крови из Витьки вылилось предостаточно, но  главное,  что  ни  о
какой операции речи не шло. Я так воодушевилась,  что  минут  за  пятнадцать
смогла заштопать Витьку, предварительно сделав ему укол. Обработать  рану  и
наложить швы для меня вещь пустяковая, я даже запела на  радостях,  что  все
так расчудесно обошлось, и тут вторично обратила внимание на Витькин  пупок,
то есть не на сам пупок,  а  на  пространство,  находящееся  чуть  ниже.  По
первому-то разу, когда я думала только о пуле, я на его татуировку  даже  не
взглянула, а теперь заинтересовалась. Внизу живота, возле известного  места,
полукругом  было  выколото  слово  из  трех  бук