блегчением
засмеялись, приняв его слова за шутку. Даже хозяин  улыбнулся  и  кивнул
головой, точно соглашаясь, хотя и выглядел немного недовольным.
   Наконец обед закончился. Женька  и  Лев  Николаевич  решили  заняться
своей работой,  а  я  подумала,  что  неплохо  бы  посетить  пляж,  день
солнечный,  и  если  позагорать  не  удастся   по   причине   отсутствия
купальника, то хоть подремлю на солнышке.
   - Лев Николаевич, я буду у вас через десять минут, - сказала  Женька,
- только захвачу диктофон.
   Мы поднялись с подружкой на третий этаж и вместе вошли в ее  комнату.
Работал кондиционер, и в комнате сделалось прохладно.  Женька  отключила
его и распахнула створку окна, после чего принялась рыться в своей сумке
в поисках кассеты.
   - Ведь была же кассета, - ворчала она, - я сама ее сюда положила.
   - Может,  не  сюда,  а  в  чемодан?  -  спросила  я,  устраиваясь  на
подоконнике. Затем выглянула в сад и сделала Женьке  знак  рукой:  возле
стеклянных дверей стояли Руслан и наш хозяин,  лицо  у  последнего  было
недовольное, а голос, когда он заговорил, и того хуже:
   - Какого черта ты затеял этот разговор?
   Женька на цыпочках приблизилась  к  окну,  а  я  прижалась  к  стене,
надеясь, что мужчины меня не заметили.
   - Славик у нас очень нервный. Очень. А чего б ему так нервничать?
   - Оставь его в покое. Подозреваю, что дело  вовсе  не  в  нем.  Чтобы
покрасоваться перед девчонкой, ты... извини, - закончил он совсем другим
голосом. - Ты знаешь, нам не нужны осложнения.
   - Это ты мне говоришь? - хохотнул Руслан. - Забавно. Лично у меня  не
бывает осложнений. Ты об этом  наверняка  знаешь,  а  вот  тебе  следует
подумать.
   - Что ты хочешь сказать? - насторожился Лев Николаевич.
   - Я хочу сказать, так ли уж случайно они здесь появились.
   Мы с Женькой затаили дыхание,  но  мужчины  неожиданно  замолчали.  Я
осторожно  выглянула  и  встретилась  взглядом  с  Русланом.  Он  весело
подмигнул мне и скрылся в доме вместе с хозяином.
   - Черт, - выругалась Женька, - они решат, что мы подслушивали.
   - А что мы делали? - вздохнула я.
   - Неловко получилось, - сокрушалась подружка. - Идем скорее,  дядька,
должно быть, меня заждался.
   - Сомневаюсь, у них был очень содержательный разговор.
   - Как думаешь, что этот тип имел в виду? Ведь он о нас говорил? -  не
унималась Женька.
   - Понятия не имею,  зато  чувствую:  здесь  и  в  самом  деле  что-то
происходит.
   - У тебя не сложилось впечатления, что они чего-то ждут?
   - Черт его знает, -  нахмурилась  я.  -  Компания  совершенно  дикая:
хозяин - темная лошадка, Мстислав с рыданиями  и  телефонными  звонками,
пакостник Руслан и эта Люба...
   - С Любой все ясно, - перебила Женька. - Ладно, идем. В конце  концов
нас это не касается.
   - Как же не касается, -  возразила  я.  -  Слышала,  на  что  намекал
Руслан: будто бы мы здесь неспроста появились, и  дядьке  твоему  данная
мысль пришлась не по душе.
   Поразмышляв немного, Женька вздохнула:
   - Да... Разговоры о трупе мне, кстати, тоже очень не  понравились.  У
этих трупов дурацкая особенность - не успеешь о них  подумать,  они  тут
как тут.
   - Типун тебе на язык, - шикнула я, и мы поспешно покинули комнату.
   Подружка стала спускаться  вниз,  а  я  зашла  к  себе,  чтобы  взять
полотенце. Идти на пляж я  решила  через  сад,  поэтому,  оказавшись  на
первом этаже, направилась мимо кухни  к  стеклянным  дверям.  Не  успела
сделать двух шагов, как услышала приглушенные  рыдания  и  остановилась.
Выходило,  что  я  целый  день  приглядываюсь  да  прислушиваюсь.  Очень
достойное занятие.
   Рыдания доносились из-за  дверей  кухни.  Я  огляделась,  боясь  быть
застигнутой за столь неблаговидным делом, и приблизилась.
   - Нечего реветь, - раздался грозный окрик Олимпиады  Назаровны.  -  Я
тебя предупреждала, дуру. Иди в комнатах мой, а здесь я сама уберусь.
   Появилась Люба, лицо ее опухло  от  слез,  а  под  глазом  красовался
синяк. В зеркале, висящем на противоположной стене,  я  отлично  видела,
как она торопливо удаляется по  коридору.  Вдруг  дверь  малой  гостиной
распахнулась, и появился Руслан.  Женщина  сбилась  с  шага  и  замерла,
прижавшись к уродливому комоду. Руслан, не удостоив ее взглядом,  прошел
мимо.  Люба  хотела  что-то  сказать,  но  тут  заметила   меня,   резко
развернулась и бросилась бежать.
   - Анфиса Львовна, - услышала я.  Руслан  приближался,  сунув  руки  в
карманы брюк. - Не желаете ли совершить романтическую прогулку?
   - Вы не знаете, что случилось с Любой? - гневно поинтересовалась я.
   - С кем? - удивленно поднял он брови.
   - С женщиной, с которой вы только что столкнулись в коридоре.
   - С горничной? А что с ней случилось?
   - У нее синяк под глазом.
   - Серьезно? Это неприятно. Должно быть, муж побил  по  пьяному  делу.
Здешний народец усиленно пьет горькую,  скажу  я  вам.  Так  как  насчет
романтической прогулки?
   - У меня другие планы, - сурово ответила я и  заспешила  к  выходу  в
сад.
   "Неужели это он ее ударил? - размышляла я по своей извечной  привычке
совать нос в чужие дела. - Каков  мерзавец.  Сегодня  утром,  когда  они
выясняли отношения? Она просила его о чем-то... И сейчас  она  хотела  с
ним поговорить, но увидела меня и испугалась. -  В  этом  месте  я  себя
одернула. - Это не мое дело, Женька права: Руслан  обыкновенный  бабник,
соблазнил Любу, а потом бросил, она наверняка  считала  его  принцем  из
сказки, а он оказался обычным мерзавцем,  но  она  все  никак  не  хочет
поверить в это..."
   Пока я шла по узкой тропе к пляжу, мысли мои текли довольно плавно  и
вскоре выстроились в весьма занятный сюжет. Правда, проку от  него  было
немного, у меня получалась мелодрама, а мне платят деньги за  детективы.
Кстати, почему бы Любе не убить  его?  Я  сразу  же  отмела  эту  мысль.
Руслана было нисколечко не жалко, но  Любу  в  роли  убийцы  мне  видеть
совершенно не хотелось. Пусть его убьют случайно, по  ошибке.  Допустим,
убить хотели Мстислава, а убрали этого противного Руслана.
   Как раз в этом месте я вышла на пляж. Он впечатлял. Золотой  песочек,
навес, душевая кабинка и туалет, живописно расставленные  шезлонги,  два
топчана. Следовало признать: Лев Николаевич - мужчина с размахом.
   Пляж был  надежно  защищен  от  посторонних  глаз.  Пожалуй,  я  могу
раздеться. Я стянула джинсы и футболку, подумала  и  сняла  бюстгальтер,
после чего с удобствами устроилась на топчане, бросив под руку на всякий
случай полотенце.
   Не  знаю,  сколько  прошло  времени,  я  успела   вздремнуть,   когда
почувствовала чей-то взгляд.  Я  была  почти  уверена,  что  это  Руслан
выследил меня, прикрылась полотенцем и стала ждать. Никто  не  появился,
но чувство, что за мной наблюдают, не проходило.
   Я приподнялась, придерживая полотенце  на  груди,  и  огляделась.  Ни
души. Некоторое время посидела в задумчивости и решила искупаться.  Вода
была прохладной, и я испытала настоящее блаженство, погрузившись в  нее.
Дурные мысли разом меня оставили, я перевернулась  на  спину  и  закрыла
глаза. Совсем рядом промчался катер, я приподняла голову,  проводив  его
взглядом, и с некоторым удивлением обнаружила себя  довольно  далеко  от
берега. Я щурилась на солнце, следя за белым пушистым  облаком,  похожим
на забавного утенка, потом медленно поплыла к берегу, то и дело  замирая
и беспричинно улыбаясь. Однако через несколько минут на смену блаженству
пришли совершенно иные чувства. В очередной раз  взглянув  на  берег,  я
увидела Руслана, он сидел в шезлонге и курил, закинув ногу на  ногу.  Он
был все в той же пестрой рубашке и брюках, пиджак  небрежно  валялся  на
песке.
   - Как водичка? - крикнул он мне.
   - Отличная,  -  выжав  из  себя  улыбку,  ответила  я.  -  Не  хотите
искупаться?
   - Нет. Я предпочитаю ванну.
   Я нащупала ногами дно, встала и вежливо попросила:
   - Вы не могли бы отвернуться, я без купальника.  Он  уехал  вместе  с
остальными  вещами,  -  добавила  я,  решив,  что  в   данной   ситуации
непринужденный разговор предпочтительней.
   - Уверен, у тебя нет ничего такого, что стоило бы прятать,  -  заявил
этот сукин сын, а я в сердцах матерно выругалась, правда мысленно.
   - И все-таки, если вас не затруднит... - Он препротивно улыбнулся,  а
я продолжила сквозь зубы:
   - Подавись. - И направилась к своему топчану.  Там  я  завернулась  в
полотенце и легла, перестав обращать внимание на Руслана.
   - Я был прав, - хмыкнул он. - Выглядишь потрясающе.
   -  Послушайте,  -  не  удержалась  я,  -  я  замужем.  Вы  стараетесь
совершенно напрасно. Я люблю мужа,  так  что  вы  впустую  тратите  свое
драгоценное время.
   - Сомневаюсь.
   - В моих словах? - удивилась я.
   - Нет, в  том,  что  потрачу  время  впустую.  Хочешь  пари  на  ящик
шампанского? Через неделю ты ляжешь со мной.
   Я приподнялась и посмотрела на него внимательнее.
   - Маловероятно, - сказала я серьезно. - Разумеется, если за это время
не разразится атомная катастрофа и мы не останемся вдвоем на всем  белом
свете. В этом случае в целях продления человеческого рода  мне  придется
пересмотреть свои позиции. Но  и  тогда  я  лягу  с  тобой  без  всякого
удовольствия. А если будешь приставать, пожалуюсь  мужу,  он  тебе  ноги
переломает, а я помогу. Все ясно?
   - Еще бы, - хмыкнул Руслан, поднялся, подошел,  одной  рукой  ухватил
меня за волосы, другой за подбородок и поцеловал.  Я  стиснула  зубы,  с
трудом дождавшись конца процедуры.
   - Ну и что? - спросила я зло. - Мне от счастья с  топчана  свалиться?
Больше так не делай, у меня желудок слабый.
   Видно,  он  всерьез  верил,  что  совершенно  неотразим,  потому  что
вознамерился поцеловать меня еще раз, я  не  удержалась  и  заехала  ему
коленом в живот, должно быть, чувствительно, потому что  он  отлетел  на
значительное расстояние и устроился на песке.
   - Лучше не нарывайся, - попросила я.
   Он захохотал и сказал:
   - Ты прелесть. Вот увидишь, нам с тобой  будет  весело.  Я  тебе  это
припомню. - Взгляд его затуманился, губы дрогнули, и он добавил:
   - Ты у меня будешь...
   Что я буду делать, узнать не довелось, послышались  голоса,  и  через
мгновение  на  пляже  появилась  Женька  в  компании  Льва  Николаевича.
Подружка  метнула  на  меня  растерянный  взгляд,  а  Лев  Николаевич  с
неудовольствием посмотрел на  своего  большого  друга.  Тот,  нимало  не
печалясь, поднялся, отряхнул брюки и, прихватив пиджак, зашагал к  дому,
что-то насвистывая.
   - Анфиса Львовна, - начал наш хозяин. Голос его слегка дрожал, то  ли
от волнения, то ли от злости. - Надеюсь, Руслан...
   - Нет-нет, что вы, - перебила я. - Все в порядке.
   - Видите  ли,  он  становится  совершенно  неуправляемым,  если  дело
касается  женщин.  Руслан  очень  влюбчивый   человек.   -   Определение
"влюбчивый" так же подходило  Руслану,  как  седло  корове.  Однако  Лев
Николаевич говорил серьезно, причем  с  болью  душевной,  и  я,  вопреки
всякой логике, вдруг почувствовала себя виноватой.
   - Мне так неловко, - начала я, но Лев Николаевич перебил меня:
   - Я поговорю с  ним.  Очень  прошу,  не  обращайте  внимания  на  его
выходки. Он скоро успокоится. Надеюсь, этот ничтожный инцидент никак  не
скажется на нашей дружбе. - При этих словах Лев Николаевич  так  зазывно
посмотрел на подружку, что я была уверена: Женька не выдержит и бросится
к нему в объятия. Против ожидания та растерянно  моргнула  и  произнесла
что-то невнятное.
   На ужин я решила не ходить, выпила  стакан  сока  в  компании  хмурой
Олимпиады Назаровны и направилась в сад, где меня через некоторое  время
обнаружила подружка.
   - Руслан схлопотал по жизненно важным органам? -  с  места  в  карьер
начала она.
   - Не знаю, что за органы ты имеешь в виду, я ударила его в живот.
   - Слава богу,  -  закатила  глаза  Женька.  -  Мне  на  его  здоровье
наплевать, просто такие типы обычно страшно  злопамятны.  Ну  что,  раба
божья Анфиса, съезжать будем? - вздохнула она.
   - С какой стати? - осведомилась я с притворным удивлением.
   - Если у вас дошло до рукопашной...
   Конечно, Женька была права,  Руслан  вел  себя  безобразно,  и  самое
разумное было спешно покинуть остров. Но в меня словно бес вселился, и я
ответила зло, хотя и знала, что злость дурной советчик:
   - Вот пусть Руслан и убирается отсюда первым катером, а я остаюсь.
   - Анфиска, - возвысила голос Женька, но тут же сникла:
   - Ладно, тебе видней... Кстати, Левушка мне аванс дал, очень,  знаешь
ли, приличный аванс.  А  еще  он  проявляет  серьезную  заботу  о  нашем
туалете. Золотой дядечка. Не можем мы в одном белье неделю ходить.
   - Не можем, - сокрушенно кивнула я.
   - Вот-вот... Он денежку дал, завтра утречком  снарядит  катер,  и  мы
поплывем на континент за тряпками. Самое время, по-моему...
   Я задумалась, а потом отчаянно головой замотала:
   - Не пойдет.
   - Чего еще? - нахмурилась Женька.
   - Дядька твой жутко подозрительный, а у меня муж полковник. Не могу я
на сомнительные  деньги  шмотье  покупать.  Это  все  равно  что  взятка
должностному лицу.
   - Размечталась. Да кому надо твоему Ромке взятки давать?
   - Все равно, - еще больше нахмурилась я. - Ромка мне голову  оторвет,
если узнает. А он непременно узнает, такой уж у него характер.  Так  что
лучше уж блохастой ходить. Лучше бы твой дядька нашел мою  машину,  -  с
тоской добавила я.
   Женька почесала в затылке, подумала, глядя себе под ноги, и изрекла:
   - Я куплю шмотье  для  себя,  а  потом  дам  его  тебе  во  временное
пользование. Если оно не твое, а мое, то никакой взятки и в помине  нет.
Ну как?
   -  Здорово,  -  порадовалась  я,  удовлетворенно  кивнув.  Два  умных
человека всегда найдут выход из трудного положения.
   - Значит, сразу после завтрака и отчалим, -  подвела  итог  Женька  и
посмотрела на меня без всякого одобрения. - Ты чего ужинать не пошла?
   - У меня же диета, а здесь ужинают поздно.
   - Врешь, - не поверила подружка, - Руслана видеть не хотела.
   - Вот еще, - возмутилась я. - К тому же  избавиться  от  него  весьма
затруднительно, так и мелькает.
   - Ладно, - вздохнула Женька, - давай на звезды любоваться. -  И  села
рядом. Мы, запрокинув головы, с полчаса исправно таращились  в  звездное
небо, после чего в голову мне пришла блестящая мысль:
   - Пойдем купаться. Вода должно быть теплая, прогрелась за день.
   - Идем, - с готовностью поддержала меня Женька, мы поднялись к  себе,
взяли полотенца и через десять минут уже подходили  к  калитке.  Однако,
вступив на тропу, мы разом призадумались. Как я уже  говорила,  спуск  в
этом месте крутой,  и  в  темноте  совершать  его  было  небезопасно.  -
Давай-ка через мост, - заявила Женька. Мы вернулись, захлопнули  калитку
и через сад пошли к  центральным  воротам.  Послышался  шорох,  и  из-за
кустов выскочила собака. Я как-то успела забыть о ее существовании и  от
неожиданности взвизгнула. - Ник, - протяжно  позвала  Женька,  почесывая
собаку за ухом. - Умный пес. Идем с нами.
   Я робко протянула руку, слегка паникуя,  а  Ник  лизнул  ее  и  сунул
голову под мою ладонь, приглашая себя погладить.
   - Надо же, - порадовалась я. - С виду жуткий зверюга, а на самом деле
очень ласковый.
   - Ага, - согласилась Женька, вышагивая в направлении моста. -  Совсем
как твой Ромка.
   - Ромка-то здесь при чем? - возмутилась я.
   - Да я так, для сравнения. Не стой пнем, мы ж купаться хотели.
   Я догнала подружку, хмурясь и прикидывая, чего б  такого  доброго  ей
сказать. Как на грех в голову ничего не приходило, и я  в  конце  концов
успокоилась.
   Ник весело бежал впереди, время от времени  оборачиваясь  и  поджидая
нас. Мы спустились к пляжу, в этот момент взошла луна,  светлая  дорожка
побежала по воде, а я  охнула  от  избытка  переполняющих  меня  чувств.
Женька сбросила одежду и с разбегу плюхнулась в воду. Ник носился  вдоль
берега, бросаясь то в мою сторону, то в Женькину, и громко лаял. А я  не
спеша разделась и, с удовольствием ступая по песку, направилась к  воде,
и тут... Не иначе как  нечистый  толкнул  меня  под  локоть  и  заставил
посмотреть влево. Ближе к зарослям от воды шла цепочка следов. Метрах  в
трех от озера следы свернули к кустам.  Я  посмотрела  в  ту  сторону  и
поежилась. Заросли при лунном свете выглядели мрачно и даже диковинно, а
чувство было такое, что оттуда за нами наблюдают.
   - Женька, - заорала я. Подружка перестала плескаться и направилась  к
берегу. Ник подбежал ко мне, я погладила его, приговаривая:
   - Хорошая собака. - Я порадовалась, что мы прихватили  его  с  собой.
Женька как раз выходила из воды. - Осторожно, - крикнула я, - не затопчи
следы.
   - Какие следы? - обалдела подружка.
   - Сейчас увидишь.
   Я ухватила Ника за ошейник, чтобы и он ненароком не испортил следы, и
побежала навстречу Женьке, после чего повела ее  к  зарослям.  Подружка,
кутаясь в полотенце, взглянула на следы и спросила хмуро:
   - И чего?
   - Ты же видишь, - обиделась я.
   - Вижу, - кивнула она и сунула свою ступню в чужой след. - Ну и лапа,
- покачала она головой. - Сорок пятый  размер.  Из  озера  вышел  мужик.
Должно быть, купался.
   - А где следы, ведущие к озеру?
   Женька огляделась.
   - Где-нибудь здесь.
   Я принялась осматривать пляж, Женька,  немного  понаблюдав  за  мной,
вздохнула:
   - Анфиса,  что  ты  дурака  валяешь.  Если  человек  вышел  из  воды,
следовательно, он сначала в нее вошел, может, и не здесь, может,  дальше
по берегу.
   - И в зарослях спрятался, - разозлилась я.
   - Это могло быть днем. Может, он в заросли по нужде полез.
   - Так вот же туалет, - не унималась я. - И кабинка для  переодевания.
Зачем ему заросли?
   - Не знаю, на кой черт они ему сдались, - повысила  голос  Женька.  -
Много разных чудаков на свете. По-моему, ты свихнулась на  детективах...
- Не успела Женька договорить, как в зарослях что-то хрустнуло. И  вновь
воцарилась тишина. Ник замер, уставившись в ту сторону и поводя ушами. -
Собака насторожилась, - перешла на шепот Женька.
   - Там кто-то есть, -  пискнула  я.  Тут  взгляд  мой  метнулся  вдоль
берега, и я вспомнила про лодку ("Фаина", кажется), укрытую в  кустах  в
той стороне. - Там была лодка, - ткнув пальцем в темноту, заявила я. - А
теперь эти следы.
   - Не пугай меня, - взмолилась Женька, - все  это  чепуха.  Подумаешь,
лодка, подумаешь, следы... - Ник зарычал, а мы взвизгнули.  -  Нет,  это
невыносимо, - разозлилась подружка, ухватила собаку за ошейник и шагнула
к зарослям.
   - Подожди, - крикнула я, и к темной громаде кустов мы подошли вместе.
   Заросли казались непроходимыми, и каково же было мое удивление, когда
мы обнаружили тропинку. Совсем лишившись разума, я шагнула на нее первой
и тут же почувствовала чье-то присутствие. В нескольких  шагах  от  меня
кто-то замер, сдерживая дыхание.
   - Мама моя, - пробормотала Женька, отчетливо клацая зубами.
   - Кто  здесь?  -  прерывисто  спросила  я,  протянула  руку,  и  рука
наткнулась на что-то колючее. Я собралась орать и вдруг поняла, что  под
пальцами у меня борода. Так и есть, вот нос, а вот глаз. Человек  охнул,
а я истошно заорала, вслед за мной заорала Женька, и мы бросились вон из
зарослей.
   Только поднявшись к мосту, мы вспомнили о собаке.
   - Ник, - рявкнула Женька. - Возьми его, вперед, Ник. - Однако собачка
повела себя странно. В лунном свете мы увидели, как пес, жалобно  скуля,
отползает от зарослей. - Матерь божья, - пролепетала  Женька,  глядя  на
меня безумными глазами, - не иначе как там сам дьявол.
   - Я его за бороду держала, - ойкнула я. Женька укоризненно  взглянула
на меня, точно я сморозила страшную глупость.  Мне  стало  обидно,  и  я
упрямо повторила:
   - У него была борода, и я за нее держалась.
   - Конечно, - пожала плечами подружка. - А еще  у  него  были  рога  и
хвост.
   - Про рога и хвост на скажу, а вот борода точно была, и  не  надо  на
меня так смотр