н подошел к стене напротив и, кивнув, спросил:
   - Женщина, которую вы видели, похожа на нее?
   Только тогда мы с Женькой обратили  внимание  на  висевший  на  стене
портрет. Молодая женщина в синем  платье  с  белым  вязаным  воротничком
смотрела на нас с мягкой улыбкой. Синеву глаз подчеркивал  цвет  платья,
лицо было нежным и почему-то испуганным, словно женщина ожидала  дурного
известия.
   - Это ваша мать? - спросила Женька.
   - Да, - кивнул он и вновь обратился ко мне:
   - Похожа?
   - Я... я не знаю, - честно сказала я. - Та точно была  блондинка.  Но
я, понимаете, я здорово перепугалась...
   - Понимаю, - кивнул Лев Николаевич. - Сегодня  годовщина  ее  смерти.
Прислуга жаловалась, что  слышит  какие-то  стоны...  Я  и  сам  слышал.
Остался в комнате, где ночевала Наташа, и слышал... Как раз в этом месте
находилась  комната,  где  погибла  моя  мать.  Вы  понимаете?   Я   сам
неоднократно видел фигуру в белом, которая при моем  появлении  поспешно
удалялась.
   Я слушала, вытаращив глаза: Лев Николаевич большой оригинал, если б в
моем доме завелось привидение, я бы немедленно его продала, дом, я  имею
в виду.
   Чтобы как-то  нарушить  тягостное  молчание,  последовавшее  за  этим
откровением, я  подошла  вплотную  к  картине.  Надо  признать,  портрет
художнику удался. "Вересов", - прочитала я внизу размашистую  подпись  и
спросила:
   - Кто написал портрет?
   - Местный художник. Очень талантливый  человек.  Мама  здесь...  мама
здесь как живая, - собравшись с силами, сказал  Лев  Николаевич.  -  Моя
мать погибла совсем молодой, в двадцать семь лет. Очень красивая,  очень
добрая женщина, ее все любили.
   - Как она погибла? - спросила Женька.
   - Она застрелилась.
   - Застрелилась? - не смогла сдержать удивления Женька.
   - Да. Мой отец был намного лет старше  ее,  они  любили  друг  друга,
по-настоящему любили и были  счастливы.  Пока  здесь  не  появился  один
человек. Он ненавидел отца, ведь тот был незаурядной личностью, и многие
питали к нему  ненависть.  Мерзавец  знал,  что  бессилен  против  отца,
замыслил отвратительный план и смог привести его в исполнение. Мама была
так молода и так неопытна, она увлеклась, а когда поняла, что за человек
соблазнил  ее...  Она  была  гордой,  она  решила,  что,  разбив  сердце
достойнейшему человеку, не имеет права жить. Отец все  понял  и  простил
ее, но мама себя простить не  смогла.  Когда  отца  не  было  дома,  она
застрелилась.
   Понятно. Прославленный чекист избежал судебного разбирательства, дело
представили как самоубийство, вполне возможно, сын до сих пор убежден  в
этом... Сколько ему было тогда? Лет восемь,  от  силы  девять.  Да...  А
теперь по дому расхаживает привидение... Есть над чем подумать.
   - Как сохранился портрет? - спросила я и добавила:
   - Я имею в виду после пожара?  -  Если  честно,  я  ожидала  какой-то
фантастической истории, но все оказалось куда как проще.
   - Портрет находился в моей питерской квартире,  к  тому  моменту  дом
сильно обветшал и жить здесь было невозможно. - Вы построили этот дом на
том самом месте, где стоял дом вашего отца?
   - Прадеда, так будет точнее.  Да,  на  том  же  месте.  Мне  хотелось
сохранить его частицу. Впрочем, сохранились  только  подвалы.  Возможно,
вам будет интересно  взглянуть  на  них.  Когда-то  в  доме  совершались
богослужения,  мои  предки  из  староверов...  -  Женька  сосредоточенно
кивала, о предках ей Лев Николаевич успел поведать достаточно. - Я  хочу
построить церковь, - вдруг заявил Лев Николаевич, пытливо глядя на  нас.
- Возможно, тогда душа моей матери наконец-то обретет покой.
   - Разумное решение, - брякнула Женька, и мы замолчали, не  зная,  что
еще сказать друг другу.
   Лев Николаевич, устроившись в  кресле,  устремил  взгляд  на  портрет
матери и то ли забыл про нас, углубившись в свои мысли, то  ли  попросту
задремал. Мы на цыпочках покинули комнату, прикрыли за собой дверь  и  с
облегчением вздохнули.
   - Ты в самом деле ее видела? - прошептала Женька,  недоверчиво  глядя
мне в глаза.
   - Кого? - вздохнула я.
   - Не валяй дурака, убитую мамашу, естественно.
   - Вовсе не факт, что ее застрелили, она вполне могла покончить  жизнь
самоубийством.  А  местные  жители,  не  жаловавшие  ее  мужа,  додумали
остальное. Лев Николаевич говорит, родитель в ту ночь отсутствовал.
   - Ага, ты еще скажи, что это ее заблудшая душа бродит и стонет в этом
дурацком доме.
   - Душа не душа, но я видела женщину. Блондинку,  и  теперь,  когда  я
успокоилась, мне кажется... Нет, я уверена, она очень похожа на ту,  что
на портрете.
   - Анфиса, у тебя жар, - нахмурилась Женька и тут же зло добавила:
   - Что за чушь ты несешь? Кто ж сейчас верит в  привидения,  это  даже
неприлично.
   -  Я  верю  своим  глазам,  -  отрезала  я,  а  подружка  еще  больше
заволновалась:
   -  Ты  же  сама  говоришь,  что  была  очень  напугана.  А  в   таком
состоянии...
   - Помолчи немного, - перебила я Женьку. - Я дважды видела  женщину  в
эту ночь. Один раз в нескольких метрах от комнаты  Льва  Николаевича,  а
потом она постучала в окно. В коридоре было темно и, кроме того,  что  у
нее светлые волосы, распущенные по плечам, ничего сказать не могу. Но во
второй раз я видела ее совершенно отчетливо. И вот  еще  что:  она  тоже
видела меня и хотела, чтобы я обратила на нее внимание, для  этого  даже
постучала по стеклу. Ты понимаешь? Она очень хотела, чтобы я ее увидела.
   - Кто хотела? Привидение? - совершенно обалдела Женька.
   - Идем вниз, - схватив ее за руку, пробормотала я, и мы  бросились  к
лестнице.
   - Что ты  задумала?  -  испугалась  Женька,  но  я  ничего  не  стала
объяснять. - Послушай, Анфиса,  давай  рассуждать  здраво,  сегодня  все
немного понервничали...
   - Не будь дурой, - рявкнула я. - Ее видел Лев Николаевич, видела я  и
видел Саша, он даже дважды выстрелил. Кто-то ходит  по  дому.  Вопрос  -
кто?
   Женька в полнейшем замешательстве кивнула, а мы  между  тем  достигли
коридора, в окне которого не так давно я видела женщину. Теперь сад  был
ярко  освещен,  возле  окна  Руслан  и  два  охранника  что-то   искали,
пригнувшись к земле. Я постучала  по  стеклу,  Руслан  поднял  голову  и
кивнул мне, указывая на дверь. Дверь в сад оказалась не  заперта,  и  мы
направились к Руслану. Он  ждал  нас,  привалившись  к  стволу  высокого
дерева, охрана продолжала что-то искать.
   - Вот это окно, - указала я.
   - Никаких следов, - поморщился он. - А должны бы быть. Саша видел  ее
вот здесь, точнее, не ее, тень, он просто увидел,  что  кто-то  пытается
проникнуть в дом, и выстрелил, потому что ты закричала, и он решил... Ты
действительно кого-то видела?
   - Конечно, - усмехнулась я. - Я  ее  видела,  и  охранник  ее  видел,
значит, здесь в самом деле кто-то был.
   - И куда же этот  кто-то  исчез?  -  скривился  Руслан  и  совершенно
неожиданно добавил, взяв меня за руку:
   - Извини. Я здорово нервничаю.
   В этот момент подошел Олег.
   - Ну что? - спросил он без энтузиазма. - Следы есть?
   - Ничего, - ответил Руслан.
   Женька, которая все это время стояла поодаль и в разговоре участия не
принимала, наклонилась, присела на корточки, затем резко  выпрямилась  и
протянула к нам руку. Поначалу мы даже не поняли,  в  чем  дело,  Руслан
взял Женькину ладонь, и вот тогда я увидела кровь на ее пальцах.
   - Вот здесь, на траве, - заплетающимся языком сообщила  подружка.  Мы
подошли ближе, и я в самом деле, приглядевшись, увидела несколько капель
крови на яркой в свете прожектора траве.  Олег  побледнел,  взглянул  на
Руслана - в этом взгляде было что угодно, только вот дружбой не пахло.
   - Кровь, - с  усмешкой  сказал  Руслан,  по-прежнему  держа  Женькину
ладонь в своей, и зло добавил:
   - Пусть мне теперь кто-нибудь расскажет сказку о привидении. Ищите, -
повернулся он к охране. - Прочесать весь дом, утром  займемся  островом,
раненый не мог уйти далеко. - Он сказал "раненый", но в тот момент  меня
это не удивило, нервничает человек. - Вам лучше отправиться  к  себе,  -
сказал Руслан вдруг потеплевшим голосом и пожал мою ладонь.  -  Окна  не
открывайте, дверь заприте. Олег, тебе придется нам помочь.
   - Разумеется. Только провожу Женю с Анфисой.
   Олег, заглянув в нашу комнату и убедившись, что она  пуста,  еще  раз
напомнил об осторожности и ушел. Женька  плюхнулась  на  кровать,  но  я
сделала ей знак приблизиться и, как только шаги Олега стихли в коридоре,
приоткрыла дверь.
   - Ты куда? - насторожилась подружка.
   - К Олимпиаде, - ответила я. Женька нахмурилась, но вопросы  задавать
поостереглась.
   Мы вновь отправились бесконечными коридорами и через несколько  минут
оказались возле двери Олимпиады.  Я  осторожно  постучала  -  ни  звука.
Толкнула дверь. С легким скрипом  она  открылась.  В  комнате  было  так
темно, что она казалась просто черной дырой, но в этой самой дыре кто-то
был. Я не смогла бы внятно объяснить,  почему  я  так  решила,  не  было
слышно ни звука, но я ощущала присутствие человека. Тут вспыхнул свет, и
Олимпиада властно спросила:
   - Кто здесь?
   - Олимпиада Назаровна, - заблеяла я, щурясь от света. - У вас  все  в
порядке?
   - У меня да. А вы какого дьявола бродите по ночам и людей баламутите?
- Теперь я смогла увидеть старуху, она стояла возле двери в ванную все в
той же ситцевой сорочке и гневно сверкала глазами.
   - У вас дверь была приоткрыта, мы подумали...
   - Чепуха, дверь я закрыла плотно. Идите спать, никакого покоя в доме,
- пробормотала она и приблизилась к двери, вне  всякого  сомнения  решив
захлопнуть ее перед нашим носом. Мы вовремя отпрянули  и  услышали,  как
ключ дважды повернулся в замке.
   Женька спросила с сомнением:
   - Ну и что? - Я молча пожала плечами. - Я бы  заглянула  в  кухню,  -
заметила подружка. - Грамм сто водки как раз то,  что  мне  в  настоящий
момент необходимо.
   Мне водка была без надобности, но Женька выглядела  такой  очумевшей,
что я согласно кивнула, и мы пошли. В кухне, пристроившись возле  стола,
Мстислав пил коньяк и смотрел в пространство.
   - Можно и мне коньяк? - громко спросила Женька.  Мстислав  вздрогнул,
бессмысленно посмотрел на нас, затем вскочил и с  готовностью  потянулся
за чистым стаканом.
   - Сумасшедшая ночь, - покачал он головой, словно извиняясь.
   - Да уж...  -  поддержала  Женька.  -  Ночка  исключительная.  Ловить
привидения мне еще не приходилось.
   - Мне никогда не нравился этот дом, - грустно заметил Мстислав. -  Не
понимаю, почему Лева так упорно за него держится.
   - Мы нашли кровь на траве, как раз возле окна, - деловито сообщила я,
плеснув и себе немного коньяка. - Так что о привидениях можно забыть.
   - Кровь? - Мстислав  вроде  бы  перестал  дышать  на  мгновение,  так
поразила его новость. - Вы нашли кровь?
   - Да, теперь Руслан уверен, что...
   - О господи, - не дал он мне договорить. - Не может быть.
   - Почему же не может  быть?  -  удивилась  я.  -  По-моему,  разумный
человек скорее поверит в злоумышленника, нежели в привидение. Вы так  не
считаете?
   - Но ведь вы видели женщину? -  встрепенулся  Мстислав.  -  Вы  точно
видели женщину?
   - Конечно.
   - И она была похожа на Левину мать?
   - Утверждать это категорично я бы не стала, но считаю: сходство есть.
   - Я так и думал, - пробормотал он.
   - Что вы думали? - влезла Женька.
   Мстислав посмотрел на нее безумными глазами и кивнул:
   - Здесь становится опасно. Я бы на вашем  месте  уехал...  я  бы  сам
уехал, но уговорить Леву отправиться со мной невозможно, он точно присох
к этому месту, а оставить его здесь одного я не могу.
   - Почему одного? - удивилась я. -  Есть  еще  Руслан,  охрана,  Олег,
наконец.
   - Руслан, - фыркнул адвокат, но тут же спохватился и пожал плечами:
   - Я считаю себя ответственным...
   - Лев Николаевич хорошо себя чувствует? - спросила я, надеясь, что  в
таком состоянии Мстислав может сболтнуть лишнее, а это как раз то,  чего
мне очень хотелось.
   - Лева? - вроде бы удивился он. - Да. А  почему  вы  спросили?  -  Он
последнее  время  не  жаловался  на  усталость,  депрессию,  сонливость,
наконец? - Мстислав смотрел  на  меня  никак  не  меньше  минуты,  точно
пытался что-то понять, затем пробормотал свое:
   - Боже мой. - И вдруг кивнул:
   - А ведь в самом деле.  Он  в  Питере  даже  ездил  к  врачу.  И  мне
жаловался, что сердце пошаливает. А почему вы спросили?
   - Просто  Лев  Николаевич  мне  симпатичен,  и  я  беспокоюсь  о  его
здоровье, - удивилась я. Мстислав вроде бы тоже удивился,  но  возражать
не стал.
   - Он завещание составил, - немного подумав,  сказал  он.  -  Я  очень
удивился.  То  есть  удивляться  совершенно  нечего,  богатому  человеку
следует позаботиться о своих деньгах, но раньше он об этом даже говорить
не хотел и вдруг...
   - А кому завещал свои деньги Лев Николаевич? - спросила я.
   Мстислав, как ни странно, отвечал охотно:
   - Основные деньги пойдут фонду, очень крупную сумму получит Олимпиада
Назаровна, при условии, конечно, что  переживет  Леву,  солидные  деньги
клинике, где содержится брат Левы, ну и небольшие  суммы  родственникам,
женщинам, которые были близки Леве, мне, Руслану... Олегу все акварели в
квартире Левы в Питере. Олег очень любит живопись, и Лева решил, что это
отличный подарок.
   - А Руслан сколько получит? - навострила уши Женька.
   Мстислав  взглянул  на  нее  с  некоторым  изумлением,   после   чего
улыбнулся.
   - Нет, что вы, при  чем  здесь  Руслан?  Сумма  для  него  совершенно
незначительная, это чисто символический дар. Они с Левой  сопредседатели
фонда. Руслан очень богатый человек.
   - Да? - подняла брови Женька. - А что это за фонд такой?
   - Я не занимаюсь делами фонда, - сразу же посуровел Мстислав,  и  это
показалось  мне  занятным.  Подружка,  нимало  не  печалясь,  продолжала
настаивать:
   - Но название у этого фонда есть?
   - Конечно. "Эра милосердия".
   Мы дружно присвистнули.
   - Звучит впечатляюще, - кивнула Женька. -  Значит,  основные  денежки
идут в фонд, а родственники и друзья получают кое-какие суммы.
   -  "Кое-какие",  -  передразнил  Мстислав.  -  Речь  идет  о   весьма
внушительных  суммах.  Например,  клиника  получит  не  только   разовую
выплату, но и солидное пособие на развитие. Сумма более  чем  приличная,
скажу я вам.
   - Очень мило, что Лев Николаевич так заботится о брате. А  лично  ему
он ничего не оставил?
   - Нет, - несколько смутившись, ответил Мстислав. - Дело  в  том,  что
Константин вряд ли сможет покинуть клинику.
   - Что, дела его так плохи?
   - Боюсь, хуже некуда. Он даже Леву не  узнает,  сидит  целыми  днями,
уставившись в одну  точку.  Абсолютная  деградация.  Первоначально  Лева
собирался все завещать брату, но посоветовавшись со  специалистами...  в
общем, его убедили, что никаких надежд питать не стоит. Родной дядя Левы
умер в сумасшедшем доме. Видимо,  в  семье  есть  предрасположенность  к
безумию, и Костя как раз...
   - А у самого Кости были какие-то деньги?
   - У Кости? - Мстислав вновь удивился.  -  Нет,  конечно.  Откуда?  Он
только-только закончил училище, женился и...  случилось  это  несчастье.
Отец не оставил им ничего, кроме дома-развалюхи на этом  острове,  да  и
тот сгорел. Лева начал с нуля, он выдающийся человек.
   "Дом-развалюха,  за  который  Лев  Николаевич  упорно  цепляется",  -
подумала я.
   - А что за неприятность случилась на днях с братом Льва  Николаевича?
- задала я очередной вопрос. Он произвел самое неожиданное  впечатление:
Мстислав нахмурился, выдавил  из  себя  протяжное  "э-э-э",  после  чего
заявил с некоторой поспешностью:
   - Ему стало значительно хуже, он перестал говорить и  вообще...  Лева
очень расстроился. Его даже не  пустили  к  брату.  -  Мстислав  перевел
взгляд с Женькиной физиономии на мою и спросил сердито:
   - Только я не пойму, какое все это  имеет  отношение  к  сегодняшнему
происшествию?
   - Так и мы не поймем, -  удивилась  я  и,  схватив  за  руку  Женьку,
потянула ее прочь с кухни.
   - Куда ты  меня  тащишь?  -  принялась  возмущаться  подруга  уже  на
лестнице. - Хорошо ведь беседовали...
   - Конечно. Только этот чертов адвокат  уже  насторожился.  Как  бы  с
перепугу не побежал стучать хозяину, что мы свой нос суем в чужие дела.
   - Если ты хотела  что-то  выяснить,  -  не  унималась  Женька,  -  то
разговор стоило продолжить.
   - Вот что, надо узнать, что это за фонд такой.
   Женька присвистнула:
   - Лично я понятия не имею, как это сделать.
   - Но узнать ведь как-то можно?
   - Наверное.
   - Давай подумай, как это сделать.
   - Позвонить твоему Ромке. Для него это пара пустяков, но,  если  фонд
ему чем-то не понравится, мы быстренько  съедем  с  этой  квартиры,  так
ничего  толком  и  не  разнюхав,  а  мне  страсть  как  охота  во   всем
разобраться. Сплошные тайны, а теперь еще и привидения.
   - Не смеши, - отмахнулась я. - Руслан прав, привидениями и не пахнет.
А Ромке звонить в самом деле не стоит. Кто еще мог бы нам помочь?
   - Людка Сергеева, - пожала плечами Женька.
   - Почему Людка? - удивилась я.
   - Потому что у нее большие возможности. - Людка работала в  налоговой
полиции, причем занимала довольно высокий пост.
   - Ты думаешь? - нахмурилась я.
   - Конечно. По своим каналам она  в  два  счета  узнает,  что  это  за
лавочка.
   - Что ж ты дурака-то валяла? - возмутилась я. - Немедленно звони ей.
   Мы как раз вошли в мою комнату, а я, кое-что вспомнив, чертыхнулась:
   - Сотовый сдох, а подзарядки нет.
   - Есть, - заявила Женька и в самом деле извлекла  из  кармана  пижамы
подзарядное устройство. - Держи.
   - Это наше? - обрадовалась я. - Где ты его нашла?
   - Я его свистнула, а наше или нет - утверждать не берусь, но  склонна
считать, что нет. Олег не похож на парня, который станет рыться в  твоей
сумке, чтобы позаимствовать эту штуку. Надеюсь, оно  подойдет  к  твоему
телефону...
   - А как тебе удалось... - начала я, но тут же вспомнила, в каком виде
появилась Женька в коридоре, когда я увидела  привидение,  впрочем,  вид
был точно такой же, как и сейчас, подруга щеголяла в пижаме... а рядом с
ней был Олег в халате... о, господи, только этого не хватало.  -  Только
не говори, что ты... - Я хмуро взирала на подругу и очень надеялась, что
голос мой звучит грозно, только Женьке было на это наплевать.
   - Ну и что? - спросила она насмешливо. -  Он  симпатичный  парень.  И
бабки водятся. Может, я за него замуж выйду?
   - Этого только не хватало, - возмутилась я. - Вы же едва знакомы?
   - Ничего подобного, мы успели познакомиться довольно близко.
   - Ты сумасшедшая, - покачала я головой. - У нас тут  черт  знает  что
творится, а ты...
   - Между прочим, я взрослая  девочка  и  совершенно  свободна.  И  он,
кстати, тоже, по крайней мере уверял, что не занят. Все получилось  само
собой. Ты дрыхла, как лошадь,  а  мне  не  спалось,  я  открыла  окно  и
устроилась на подоконнике, он свое тоже открыл,  увидел  меня,  спросил,
нет ли у меня желания выйти в сад, естественно, оно у меня возникло,  мы
немного погуляли, после чего Олег пригласил меня выпить на сон грядущий.
Мы зашли к нему и выпили. Потом он сказал...
   - Потом мне не интересно, - рявкнула я. - Между  прочим,  я  едва  не
свихнулась, когда, проснувшись, не обнаружила тебя рядом.  Ты  могла  бы
меня разбудить.
   - Ты стала бы вправлять мне мозги, а я  этого  не  люблю.  Короче,  я
свистнула у хорошего человека подзарядное устройство, и теперь мы  можем
позвонить.
   - Но он ведь сразу заподозрит тебя, - всполошилась я.
   - Совсем необязательно. Но если даже  и  так,  пусть  подозревает  на
здоровье. В конце концов, мы тоже пострадали. Ты звонить будешь?
   - Лучше ты, - вспомнив, что характер у Людки  не  сахар,  заявила  я.
Женька взяла телефон и набрала номер. Устройство в самом  деле  подошло,
и, пока мы болтали, трубка подзарядилась.
   - Люда, -