сь, потому что рубашка оказалась та  самая  и  на
ней не хватает  лишь  одной  пуговицы.  Руслан  утверждал,  что  рубашку
сегодня не надевал, мы не могли это подтвердить, потому что утром видели
Руслана в костюме и на рубашку не обратили внимания. Но я твердо  стояла
на том, что злосчастную пуговицу оторвала самолично. Коридор, где  я  ее
выбросила, тщательно обследовали, но ее, разумеется, не нашли.
   Тем  временем  прибыло  милицейское  подкрепление,   и   Руслана   со
скованными за спиной руками увели. Не успели они отбыть на катере, как в
доме  появились  трое  бравых   ребят   (надо   полагать,   долгожданное
подкрепление), но, узнав  о  случившемся,  один  из  них  сразу  же  нас
покинул, должно быть, отправился к руководству с докладом.
   Лев Николаевич в печали от потери друга заперся в  своей  комнате,  а
Мстислав раз пять повторил, что у него важные дела в Питере и оставаться
здесь он более не может. Дождавшись, когда шум понемногу уляжется, мы  с
Женькой покинули дом через калитку.
   - Куда ты несешься? - сердилась подруга, пробираясь вслед за мной  по
тропинке по самой круче.
   - К Любе, - пояснила я.
   - Хочешь помочь Руслану? Понятно, хотя,  по  большому  счету,  ему  в
тюрьме самое место. Или у тебя другое мнение?
   - Может, и место, но Любиного мужа он не убивал. Эти  дурацкие  улики
никуда не годятся. Ясно, что парня подставили.
   - Не волнуйся, он из тех парней, что из любой водички выходят сухими.
   - Не в этом дело, я просто хочу разобраться...
   - Понятно, - вздохнула Женька. - А как тебе такая  идея.  Руслан  его
убил, а кто-то решил этим воспользоваться и подложить ему свинью...
   - Возможно. Вот это и предстоит узнать. Мы с  тобой  видели,  как  он
покинул дом. То, что  он  прогуливался,  маловероятно,  где-то  он  был.
Вариантов не так много, логично предположить, что он навещал Любу.
   - Вот что значит детективы писать, - восхитилась Женька. -  Однако  у
меня большие сомнения, захочет ли Люба с нами разговаривать.
   - Интервью - это уже по твоей части, - не осталась я в долгу.
   Дом  выглядел  необитаемым.  Мы  долго  стучали  без  всякого  толка,
переглянулись, и Женька заметила:
   - Возможно, она уехала  вместе...  с  трупом,  то  есть  с  мужем,  -
испуганно поправилась подруга.
   Мы обошли дом по кругу и  обнаружили  еще  одну  дверь,  выходящую  в
огород, она была не заперта. Пробормотав что-то о незаконном  вторжении,
Женька вошла первой, а вслед за ней я. По темной лестнице мы поднялись в
сени, Женька заметила настежь распахнутую дверь и устремилась туда.
   Люба лежала на кровати  за  печкой,  в  первое  мгновение  я  здорово
перепугалась, решив, что она... в общем,  я  ожидала  самого  худшего  и
Женька, как видно, тоже, потому  что  шарахнулась  в  сторону  при  виде
открывшегося нам зрелища. В этот момент женщина подняла голову, а  мы  с
облегчением вздохнули.
   -  Чего  вам?  -  спросила  она  растерянно,   проведя   ладонью   по
заплаканному лицу.
   - Извините, - кашлянув, сказала Женька. - Мы  пришли...  может  быть,
вам...
   - Мне ничего не надо. Уходите.
   - Нам надо поговорить, - твердо заявила я. Она вдруг засмеялась и зло
сказала:
   - Хотите его вытащить? Ничего не выйдет. Пусть сдохнет  в  тюрьме.  Я
так и сказала, это он убил, он... он, негодяй. Слышите?  Вы  сами  скоро
поймете, это сейчас он перед вами танцует.
   -  Пойду-ка  я  чайник  поставлю,  -  вздохнула  Женька.  -  Посидим,
поговорим...
   - Что? - не поняла Люба.
   - Я тоже думаю, что Руслану в тюрьме самое место, - пожала я плечами.
- Но боюсь, что вашего мужа убил другой человек.
   - Конечно. Сам он рук пачкать не станет. Послал кого-то. Он и ко  мне
пришел  для  того,  чтоб  больнее  было,  для  того,  чтоб  я  на   суде
свидетельствовала, что он у меня во время убийства  был.  Понимаете?  Он
же... он же... - Она заплакала, а  я  принялась  гладить  ее  по  плечу,
пытаясь понять, что оплакивает Люба:  гибель  мужа  или  своих  иллюзий.
Скорее всего и то и другое. Женька сноровисто собрала на стол и принесла
Любе чашку чая.
   - Выпейте, станет легче. И расскажите все, как было. Вам  здесь  вряд
ли есть с кем поделиться, а с нами можно.
   Люба покорно отпила несколько глотков и отдала чашку мне.
   - Утром Руслан был у вас?
   - Был. Я проснулась, Вити нет, это муж мой... Испугалась, потому  что
поняла,  куда  он  пошел.  Надо  было  промолчать,  соврать,  а  я...  о
господи... И тут Руслан. Не знаю, что со мной сделалось, ведь не  хотела
его в дом пускать, да подумала...
   - Зачем он приходил?
   - Грозил,  конечно.  Сказал,  если  я  проболтаюсь...  мог  бы  и  не
стараться, что ж я про этот срам буду людям рассказывать, да уж лучше...
   - Но мужу вы все-таки рассказали?
   - Я... он обычно крепко спит,  выпивает  он...  выпивал...  я  в  дом
прошмыгну, он и не догадывался... А вчера бегу, а он на  крыльце  сидит,
курит. Посмотрел на меня, будто все ему известно. Мне бы  соврать,  а  я
точно с ума сошла, вот все про мерзавца этого и рассказала.
   - Люба, что произошло вчера? - как можно спокойнее спросила я.
   - Вы ж видели, - пряча лицо, пробормотала она.
   - Я не думаю, что вы... что  вам...  вы  из-за  денег?  -  Я  тут  же
пожалела, что задала этот вопрос. Лицо Любы сделалось  белым  от  гнева,
она сцепила руки, а я, схватив ее за локоть, попросила:
   - Расскажите, как все произошло. Мы не просто так спрашиваем, в  этом
доме черт знает что творится, должен кто-то разобраться...
   - Я его любила. И он... сначала... такие мне слова говорил.  И  вдруг
ни с того ни с сего как отрезало, в мою сторону даже не смотрит.  А  тут
еще вы приехали, я же видела, как он вокруг вас кружит, и все думала: ну
чем я ему не угодила? Ну, красивая вы, а я что, уродина?
   - Вы пытались с ним поговорить?
   - Конечно. Не один раз. Да он меня выгнал, ударил даже. А  вчера  сам
сказал: приходи. И я, дура, пришла.
   Дальше Люба могла и не рассказывать, без того ясно. Он ее встретил  и
даже что-то о чувствах сказал, и она на радостях  ему  душу  открыла,  а
потом в комнате появились двое охранников  с  паскудными  улыбками...  У
меня сразу же отпало всякое  желание  помогать  Руслану,  пусть  немного
отдохнет в компании таких же подонков...
   - Люба, - когда женщина немного успокоилась, сказала я. - Пожалуйста,
ответьте на несколько  наших  вопросов,  даже  если  они  покажутся  вам
странными. Вы часто приходили к Руслану по ночам?
   - Нет. Всего четыре раза. У меня же муж.
   - А как попадали в дом?
   - Через калитку в саду, он мне дал ключ.
   - И сегодня вы прошли через сад?
   - Конечно. А потом еще  накануне,  когда  мы  столкнулись  с  вами  в
коридоре возле его комнаты.
   - Так это вас я видела в окно?
   - В окно? Не знаю. Я домой убежала.
   - А выстрел слышали?
   - Нет, - испугалась она. - Какой выстрел?
   - В ту ночь в доме был переполох. Я столкнулась с вами в коридоре,  а
потом увидела лицо женщины в окне, блондинка с длинными волосами...
   - Откуда там взялась женщина? - удивилась Люба.
   - Ночью я обнаружила труп охранника в подвале.
   - О господи...
   - Руслан утверждал, что тот уехал рано утром.  Действительно,  кто-то
отбыл на катере часов в шесть утра, это подтвердил старик, рыбачивший  у
пристани. Руслан до обеда не показывался, сидел в своей комнате.
   - Его там не было, - твердо сказала Люба. - Я еле утра  дождалась  и,
как пришла на работу,  сразу  же  бросилась  к  нему.  На  двери  висела
табличка "не беспокоить", а самого Руслана не было. Я убиралась  наверху
и увидела, как он поднимается по тропинке.
   - В котором часу это было?
   - Ближе к обеду.
   - Когда я пришла к нему, он валялся в постели и утверждал, что никуда
не отлучался.
   - Ну и что? - встряла Женька. Чужая бестолковость меня разозлила.
   - Все очень просто. Руслан хотел скрыть убийство охранника. Они с ним
одного роста, одной комплекции, прибавь стриженые затылки и темные очки.
Не зря рыбак сказал, что они все на одно лицо, так и есть. Руслан  перед
нами комедию разыгрывал, покинул остров, взял машину, затем бросил ее  в
лесу по дороге в Питер и сюда вернулся, угнав моторку. Это ее  я  видела
недалеко от берега. А потом устроился в своей спальне как ни  в  чем  не
бывало.
   - Это что ж выходит, он сам охранника ножницами прирезал?
   - Не знаю, но если нам морочили голову, значит, это кому-то нужно.  -
Люба таращила глаза и явно ничего не понимала. -  Вы  стоны  из  подвала
слышали? - спросила я.
   - Нет, Наташка рассказывала, но ведь это глупости. Подвал пустой, там
ничего, кроме крыс, да и те передохли, Олимпиада их то и дело травит.
   В том, что подвал пуст, я и сама могла убедиться. Но если лицо в окне
не имеет отношения к Любе, значит, в доме находилась еще женщина,  и  уж
точно был труп охранника, который потом исчез.
   - Там должен быть ход, - пробормотала я.
   - Где? - растерянно спросили Женька и Люба в один голос.
   - В каменном мешке - как-то они вынесли труп, пока Руслан  водил  нас
по подвалу.
   - Анфиса, но ты же сама...
   - Должен быть ход... Люба, вы хорошо знаете расположение дома?
   - Как вам сказать, дом большой...
   - Карандаш с бумагой у вас найдутся?
   Карандаш с бумагой нашлись, и мы принялись вычерчивать план.
   - Ход в кладовке, - отбрасывая карандаш в сторону, заявила я.
   - Анфиса, будем реалистами, ты сама утверждала, что  в  этой  комнате
одна дверь и она замурована.
   - Это очередная уловка Руслана. Пойми ты, в ту ночь что-то случилось,
погиб охранник, его зарезали ножницами, которые, очень  возможно,  мы  и
уронили в шахту, а Руслан его смерть тщательно скрывал. Зачем?
   - Вот именно!
   - Причина может быть лишь одна: не  хотел,  чтобы  узнали  о  гораздо
худшем преступлении.
   - Что же может быть хуже убийства?
   - Пока не знаю. Но непременно во всем разберусь.
   - Постойте, - пролепетала Люба. - Вы ведь из-за Руслана пришли...
   - Конечно. Можно я дам вам совет: ничего  не  скрывайте  от  милиции,
даже то, что во время убийства Руслан  был  у  вас,  это  верный  способ
увидеть его за решеткой. - С этими словами я покинула дом.
   - У меня не такой богатый опыт детектива, и я за тобой не поспеваю, -
взмолилась Женька. - Я имею в виду полет фантазии.
   - Какие, к  черту,  фантазии?  Я  видела  труп  охранника,  а  Руслан
выставлял меня полной идиоткой.
   - Допустим, все так и есть, но кто-то перехитрил  Руслана  и  здорово
его подставил.
   - Это Мстислав, - убежденно заявила я. - Когда я бросила пуговицу, он
был рядом и мог ее подобрать. И платок подкинуть запросто мог.
   - Конечно, он и голову Любиному мужу мог проломить, - кивнула Женька.
- Но если менты ничего не путают и убийство  произошло  через  несколько
минут после скандала, то Мстислав здесь ни при чем, он шатался в саду, и
я его видела раз пять, не меньше. Потом, правда, исчез куда-то...
   - Значит, у него был сообщник. Тот убил Любиного мужа, а  Мстислав  в
это время зарабатывал себе алиби, вертясь под окном, потом  передал  ему
пуговицу, получил платок, подкинул его в комнату Руслана  и  позвонил  в
милицию.
   - И кто этот помощник?  -  скривилась  Женька.  -  Парни  из  охраны,
Олимпиада или сам Лев Николаевич?
   - Давай попробуем найти дверь, - отмахнулась я.
   - Сейчас будем искать или дождемся ночи? - вздохнула Женька. Я злобно
на нее покосилась, и она замолчала.
   Возвращаться решили через лес, я хотела осмотреть место преступления.
Путь наш лежал мимо новостройки, и мы с Женькой  принялись  высматривать
Юру. Мужчины в рабочей одежде ужинали за столом в тени деревьев, но  Юры
среди них не было.
   - Здравствуйте, - громко крикнула  я,  мужчины  взглянули  на  нас  с
интересом и недружно ответили. Я направилась в  их  сторону,  а  Женька,
постояв немного, припустилась за мной.  -  А  где  Юра?  -  спросила  я,
подходя ближе.
   - Какой Юра? - удивился усатый дядька.
   -  У  вас  здесь  работал,  симпатичный  такой,  к  нему  еще  Наташа
приходила...
   - А... наш крутой? Опоздали, девчонки, уехал. И он не Юра, а Коля.
   - Почему Коля? - нахмурилась Женька.
   - Потому что мама так назвала.
   - Когда он уехал? - чувствуя, как засосало под ложечкой, спросила я.
   - Вчера вечером сорвался. Позвонил ему кто-то, и он  тю-тю...  Мужик,
что сегодня погиб, и отвозил.
   - Куда ему позвонили? - не унималась я.
   - На сотовый. Говорю, он у нас парень крутой.
   Я плюхнулась на скамейку рядом с усатым.
   - А вы его давно знаете?
   - Откуда? Мы здесь с  весны,  паренек  у  нас  руку  сломал,  да  так
неудачно, пришлось замену искать. Хозяин дал объявление  в  газету,  вот
Коля к нам и прибыл.
   - А хозяин с ним как договаривался?
   - Не знаю, но хозяин у нас тоже крутой, думаю, что по телефону. Нанял
работничка, осчастливил.
   - Что, плохой работник?
   - Почему, не пьет, не  курит,  чистое  золото,  только  вот  каменщик
хреновый... Вы, девчонки, зря его ищете,  думаю,  он  где-то  неподалеку
зазнобу нашел. Уж больно быстро вчера моторка вернулась.
   - Куда же он ездил?
   - Теперь не узнаешь, - развел руками усатый. - Мужик-то помер, голову
ему проломили.
   - А вы милиции рассказали?
   - О чем? - удивился он. - Да нас никто и не спрашивал.
   Я поднялась и точно во сне побрела по дороге. Юра,  который  оказался
Колей, который  случайно  встретился  нам  в  универмаге...  Я  вытащила
телефон и принялась нажимать кнопки, а Женька нервничать.
   - Ты чего задумала? - спросила она.
   - Ищу номер Сашки-мента, я ж его записывала... - Номер нашелся,  а  я
молила бога, чтобы Сашка по пьяному делу задержался на работе. Сашка  не
подвел. - Лукьянова будьте добры, - пискнула я.
   Он бодро сообщил:
   - Лукьянов слушает.
   - Саша, это Анфиса. У меня "Фольксваген" угнали, помнишь?
   - Еще бы, а я звоню, знаешь, звоню и все на автоответчик натыкаюсь.
   - Что, машину нашли? - обрадовалась я.
   - Нет. Но ищем.
   - А чего ж звонил?
   - Беспокоился. Как вы добрались и вообще. А уж как труп нашли...
   - Какой труп? - обалдела я.
   - Мужика в подворотне придушили. Я ж чего тогда убежал - тип один  из
тюрьмы свалил и...
   - Расскажи мне про труп, - взмолилась я.
   - Труп как труп. Лежал за ящиком песка. В собственном дворе придушили
из-за паршивых "Жигулей". - Я вцепилась в  Женьку,  чувствуя,  что  могу
лишиться сознания.
   - Послушай, я знаю, где убийца, то  есть  я  знаю,  где  он  был  еще
вчера... Здесь, на острове.
   - На каком острове?
   Я попыталась доходчиво втолковать, где мы и по какой нужде, и  ничуть
не удивилась, когда, назвав фамилию Илларионов, услышала:
   - Илларионов? Фонд "Эра  милосердия"?  Так  сбежавший  киллер  -  его
бывший шофер. - И тут связь прервалась. Была и  нету.  Я  несколько  раз
набирала номер, пока приятный женский голос не сообщил мне,  что  я,  то
есть мои финансы, находятся у какого-то там барьера,  а  потому  аппарат
временно отключен.
   - Все, бабки кончились, - ахнула Женька и тут же накинулась на меня:
   -  Нечего  было  со  своим  Ромкой  без  дела  болтать,  теперь   вот
понадобилось...
   - Заткнись, - рявкнула я, в сердцах  едва  не  выбросив  телефон,  но
вовремя вспомнила, что это чужая собственность.
   - Ну дела, - пробормотала Женька, пританцовывая рядом.
   - Ты все поняла?
   - Дурак поймет. Юра вовсе не Юра, а бывший шофер Льва Николаевича,  у
него к нему претензии, и он  прямиком  отправился  на  этот  остров.  Но
просто так сюда не  явишься,  здесь  каждый  на  виду,  и  он  заделался
каменщиком. Только вот как он это проделал?
   - Труп без лица и без рук, - напомнила я. - Чтоб не опознали.  Думаю,
это и есть настоящий каменщик.  Юра  болтался  в  городе,  искал  способ
попасть на остров. Парень он симпатичный,  общительный,  разговорился  с
человеком, а потом убил и сюда с его документами. Тогда он еще не  знал,
что будет Колей, и нам назвался Юрой.
   - Так вот почему Наташа погибла, - покачала головой Женька. - Мы ведь
парня Юрой  назвали,  помнишь?  Она  за  нами  и  бросилась,  а  у  него
грандиозные планы, не мог он позволить какой-то девчонке все  испортить.
Он шантажировал адвоката и скорее всего вынудил  его  отравить  Олега  и
подставить Руслана.
   - Похоже на то, - кивнула я и тут же встала как вкопанная. - Но  ведь
чепуха получается. Олег в больнице, Руслан в тюрьме,  а  Лев  Николаевич
жив-здоров. Вместо того чтобы разделаться с ним, парень вдруг уезжает.
   - Боюсь, уехал он недалеко. - Мы с Женькой переглянулись.  -  Если  я
ничего не путаю, он придет сегодня.
   - Надеюсь, Сашка записал название острова, - запаниковала я.
   - Сомневаюсь. Идем в деревню, надо звонить в милицию.
   Позвонить оказалось делом  невозможным.  Телефон  молчал  и  подавать
признаков жизни не спешил. Дородная  женщина,  в  доме  которой  он  был
установлен, пожала плечами и заявила,  что  "на  него  иногда  находит",
завтра кто-нибудь поедет в город и сообщит на станцию.
   - Пойдем-ка к Любе, - сказала Женька, когда мы вышли  на  крыльцо.  -
Приютить она нас не откажется. До  прихода  милиции  я  близко  к  этому
чертовому дому не подойду.
   - А как же Лев Николаевич?
   - Что Лев Николаевич? - возмутилась Женька.  -  Пусть  они  без  меня
разбираются.
   - Мы же не можем просто сидеть и ждать, когда его убьют.
   - Милиция скоро приедет.
   - Ты сама-то в это веришь? - усмехнулась я.
   - Не очень, - поморщилась она.
   - В милицию надо  звонить  в  любом  случае,  а  для  этого  придется
вернуться в дом, здесь больше нет телефонов.
   - Вернуться в дом, зная, что там вот-вот появится  киллер?  -  ахнула
Женька.
   - Да, и предупредить хозяина.
   - Ну его к черту...
   - Женя, - серьезно сказала я. - Мы не  можем  оставаться  в  стороне,
когда тут такое творится.
   - Я могу. Честно, и не смотри на меня так.
   - Хорошо, иди к Любе, а я пойду одна.
   - Слушай, почему  бы  нам  не  поднять  всю  деревню?  Мужиков  здесь
достаточно, кто с вилами, кто с граблями, как на известной картине "Утро
на поле Куликовом".
   - В наши россказни никто не поверит - это раз. Илларионова  здесь  не
жалуют - это два. В доме четыре вооруженных охранника,  с  киллером  они
должны  справиться.  Это  три.  Главное,  успеть  предупредить   их   об
опасности.
   - Хорошо, - морщась,  точно  от  зубной  боли,  кивнула  подружка.  -
Предупредим Левушку и сразу сматываемся.
   Пока мы с Женькой спорили, начало смеркаться,  пока  дошли  до  Любы,
чтобы взять ключ от калитки, да поднялись по тропинке, и вовсе стемнело.
Чем ближе мы подходили к стене, тем меньше храбрости у меня  оставалось.
В доме ни в одном окне свет не горел, и это по-настоящему нас  испугало.
Мы прошли через сад, стеклянная дверь была не заперта.
   - Посмотри, - шепнула Женька. Я взглянула  под  ноги:  битое  стекло.
Зубы у меня начали выстукивать дробь, а по спине пошел холодок. - Он уже
здесь, - пробормотала Женька, а я отважно вошла в дом,  должно  быть,  в
беспамятстве.
   Было так  тихо,  что  я  едва  не  хлопнулась  в  обморок  от  дурных
предчувствий, мы очень осторожно продвигались вперед и  вскоре  достигли
спальни Льва Николаевича. Женька  легонько  толкнула  дверь,  и  она  со
скрипом открылась. Из комнаты не доносилось ни звука, горел ночник, и  в
его свете было видно: постель пуста.
   - Его здесь  нет,  -  пробормотала  Женька,  на  цыпочках  проходя  в
комнату, я вошла следом, хотя больше всего мне  хотелось  бежать  отсюда
сломя голову. - Может... -  начала  Женька  и  вдруг,  ткнув  пальцем  в
зеркало прямо перед собой, начала тоненько повизгивать:
   - И-и-и...
   Я взглянула на злосчастное зеркало, и волосы у меня буквально  встали
дыбом. Лев Николаевич в темно-синем халате  сидел  в  кресле  с  красным
шнурком, обмотанным вокруг шеи. Глаза его  были  широко  распахнуты,  он
смотрел  не  мигая,  руки  бессильно  свесились   с   подлокотников.   Я
присоединила к Женькиному "И-и-и..." свое громогласное "А-а-а..