на  себя
дверь машины. После чего мы с  дворником  переглянулись,  он  сказал:  "Мать
честна...", а я: "Мамочка..." и оба устроились на асфальте,  потому  как  на
ногах устоять было трудно: в "Тойоте" друг на друге лежали  два  трупа.  Без
голов, то есть они вроде бы были, но в таком виде, что лучше б их и вовсе не
было. Вместо лиц - кровавая каша. Мы еще раз переглянулись с дядей  Васей  и
дружно заорали. Орали мы довольно долго и громко, пока в своем кухонном окне
не возник Вадик и не спросил:
   - Вы чего, спятили, что ли?
   - Вызови "Скорую"! - крикнул дядя Вася,  матюгнулся  и  добавил:  -  Нет,
милицию.
   - А зачем? - удивился сосед. - И чего вы на асфальте сидите? -  По  утрам
Вадик всегда малость заторможенный.
   - Да звони ты в милицию, олух! - заорала я, наконец-то приходя в себя.  -
Здесь людей убили.
   Слово "убили" оказалось магическим: разом  в  большинстве  окон  возникли
лица - мужские, женские и даже  детские,  а  возле  джипа  вскоре  собралась
толпа.
   Кто-то все-таки вызвал милицию, и  они  приехали.  К  месту  происшествия
пробираться им пришлось сквозь сомкнутый строй граждан.
   - В чем дело? - спросил пожилой коротышка в погонах капитана, и все разом
заговорили. Больше  всех  старался  дядя  Вася,  красочно  рассказывая,  как
обнаружил покойников, отведя  себе  в  рассказе  ведущую  роль,  чему  я  по
понятным причинам не препятствовала, потихоньку выбралась из толпы и сбежала
домой.
   "Выходит, это те самые, что поджидали меня в парке, - носясь  кругами  по
комнате, лихорадочно думала я. - Задание оба раза провалили, и в лесу,  и  в
парке, и их за это убили, а может, не за это, поди разберись".
   Вдоволь набегавшись, я постояла под душем, а  потом  решила  лечь  спать:
голова болела, а чем себя отвлечь от горьких мыслей, я не  знала.  Сон,  как
известно, все лечит, и я  забралась  под  одеяло.  К  этому  моменту  убитых
увезли, машину тоже, милиция отбыла, толпа рассосалась, и под окнами стихло.
   В десять позвонил  Витька  и  принялся  жаловаться  на  жизнь:  раз  пять
произнес: "Это невыносимо!", еще раз спросил: "Ты  действительно  ничего  не
знаешь?" - и бросил трубку. И себе не помог,  и  меня  расстроил.  Я  хотела
рассказать ему о  трупах  во  дворе,  но  передумала:  у  человека  горе,  а
объяснять, почему эти трупы меня так взволновали, не хотелось. Испугалась  я
здорово и с удовольствием тоже кому-нибудь пожаловалась бы на жизнь,  а  еще
лучше - улетела бы к Ленке. Однако пока не найдется моя непутевая  подружка,
сделать это не могла. Поэтому и печалилась.
   В дверь позвонили, я испугалась, но  пошла  открывать.  На  пороге  стоял
незнакомый мужчина: высокий,  спортивный,  а  главное,  блондин.  Ярко-синие
глаза смотрели на меня с тихой лаской. Приди он неделю назад, я бы  упала  в
обморок от счастья, но, вспомнив, что  один  раз  судьба  уже  посылала  мне
блондина, а также, что из этого  вышло,  радоваться  я  не  спешила  и  даже
улыбаться не стала.
   - Извините. - Он нерешительно улыбнулся. - Матвеева Татьяна Юрьевна здесь
живет?
   - Здесь, - вздохнула я, врать не было смысла.
   - Это вы?
   - Я. А вы кто?
   - Мое имя Корнилов Михаил Алексеевич. Можно мне войти?
   - Зачем? - насторожилась я.
   Он уже занес  ногу  над  порогом,  да  так  и  замер,  взглянул  на  меня
растерянно и пояснил:
   - Я хотел бы с вами поговорить.
   - О чем, интересно?
   - В двух словах не объяснишь. Можно, я войду? - и опять попытался.
   - Нет, нельзя, - сурово ответила я. - Я вас не  знаю  и  разговаривать  с
вами не хочу.
   Он  лучезарно  улыбнулся,  а  я  нахмурилась:  "Симпатичный"  -  и   даже
вздохнула. Парень наверняка знал, что после такой улыбки  его  впустят  куда
угодно, но я вовремя  вспомнила  о  другом  таком  же  симпатичном  и  опять
сказала:
   - Нет.
   Он вроде бы задумался, дверь я не закрывала, продолжая смотреть на  него,
и он спросил:
   - Вы чего-то боитесь?
   - Чего это мне бояться? Просто я не пускаю в квартиру кого попало.
   - Слушайте, мне действительно надо с вами поговорить. Честное  слово  Вам
совершенно нечего бояться. Если вы сейчас заняты, скажите, когда  мы  смогли
бы встретиться.
   - Не хочу я с вами встречаться. Уходите и не  вздумайте  звонить.  Не  то
милицию вызову.
   - Не надо, - серьезно сказал он. - Я сам из милиции.
   Он протянул мне удостоверение, я его  тщательно  изучила  и  вернула,  но
впускать красавчика в квартиру не спешила.
   - На улице вас не было, - заметила я подозрительно.
   - Где? - удивился он.
   - Вы из-за трупов пришли, да?
   Тут он глаза вытаращил.
   - Из-за каких трупов?
   - Ладно, проходите. - Разговор становился чересчур затейливым, а стоять в
дверях мне уже надоело.
   Михаил Алексеевич снял обувь и прошел вслед за мной на кухню. Я  еще  раз
внимательно оглядела его с ног до  головы  и  решила:  "Очень  симпатичный",
после чего поставила на плиту чайник и спросила:
   - Чай, кофе?
   - Спасибо, не беспокойтесь. Вы мне лучше расскажите об этих трупах,  -  с
невеселой улыбкой попросил он.
   - Рассказывать нечего. Дворник обнаружил их  утром  в  машине,  в  джипе.
Стоял у нас во дворе. Двое. Кошмар какой-то.
   - Кто-нибудь из соседей?
   - Нет. Но все равно очень страшно.
   - Да. Убийства, к сожалению, перестали быть редкостью. - Я продолжала его
разглядывать, он помолчал немного и осторожно начал: - Вы  извините,  что  я
пришел к вам и вроде бы напугал...
   - Чего ж теперь. Так  вы  не  из-за  джипа,  значит,  а  из-за  Альки?  -
поинтересовалась я.
   Он удивленно поднял брови:
   - А это кто?
   Тут я тоже удивилась:
   - Моя подруга. Муж ее в милицию обращался. Вы не из-за этого пришли?
   - Нет.
   - Но ведь вы из милиции?
   - Да, я работаю в милиции, но дело у меня личное.
   Я моргнула, пытаясь сообразить, какое может быть у блондина ко мне личное
дело? Господи, ну почему на моем пороге появляется красавец-блондин именно в
тот момент, когда мне до них нет дела  и  мысли  заняты  иными  проблемами?!
Никакой в жизни справедливости. Блондин томился, сидя на  стуле,  я  разлила
чай и села напротив.
   - Я вас слушаю, - напомнила я.
   - Таня... можно мне вас так называть?
   - Можно.
   - Таня, у меня  есть  брат,  несколько  дней  назад  он  ездил  в  Нижний
Новгород, в среду  должен  был  вернуться,  собирался  встретиться  с  одним
человеком. Но не вернулся, и с тех пор о нем никаких вестей.
   - Ясно, - кивнула я, до смерти испугавшись. - А я здесь при чем?
   - Вы, конечно, ни при чем. Сейчас я поясню. Встреча,  на  которую  он  не
явился, была для него очень важна, поэтому я стал беспокоиться. Справился  о
происшествиях на дороге, ну и узнал о странном звонке. В тот день в  милицию
позвонила женщина и сообщила, что на лесной дороге  совершено  убийство.  По
звонку были приняты меры, но трупа не обнаружили: на лесной поляне следы шин
и кровь, так что убийство действительно могло произойти. Больше  звонков  не
поступало, и о женщине ничего узнать не удалось. Я отправился  в  Нижний,  с
намерением проследить путь брата.  В  районном  городе,  недалеко  от  места
предполагаемого убийства, мне  повезло:  на  станции  техобслуживания  брата
опознали по фотографии, запомнили и его машину. Он привез на буксире "Ауди",
я узнал номер машины и решил поговорить с ее хозяином: он видел моего  брата
и мог что-то знать о нем.
   - Он знал? - спросила я со вздохом.
   - Она. Хозяйка машины - женщина, Гришина Алла Леонидовна.
   - Точно, - согласилась я. - Ее-то как раз и разыскивает муж.
   - Понятно. Я пришел к вам, потому что мне сказали, вы близкие подруги,  а
между женщинами обычно секретов нет...
   - Не в этом дело, - возразила я. - Проблема вот в  чем:  со  среды  Альку
никто не видел. Меня это тревожит, я пыталась  ее  искать.  Она  пропала,  и
машина ее тоже... черт-те что... еще эти трупы в джипе.
   - Вы думаете, это как-то связано? - спросил он, а я перепугалась:
   - Трупы?
   - Исчезновение. Моего брата и вашей подруги.
   - Откуда мне знать? О вашем брате мне ничего не известно. Альку я  видела
во вторник, поздно вечером, и с той поры она словно прячется...
   - Прячется? - переспросил он, а я пожала плечами:
   - Вы меня извините, но помочь я вам не могу: просто ничего не знаю.
   Я поднялась, демонстрируя, что разговор окончен. Мы уже подошли к  двери.
Блондин сказал:
   - Что ж... извините. Если она  вдруг  появится.  -  Он  торопливо  извлек
визитку из кармана и сунул мне в руку. - Я вас очень  прошу...  у  нас  мама
больна... не представляю, как я ей скажу...
   Я закрыла за ним дверь и заревела. У Сережи есть мама, есть брат,  и  они
его ждут, беспокоятся о нем, как я о своей Альке, а я вру людям, да еще  при
этом в глаза им смотрю... А может, все ему рассказать, про убийство то есть?
В частном порядке? Он мент и вроде бы человек  неглупый,  по  крайней  мере,
впечатление произвел хорошее, кому и разбираться с такими историями, как  не
менту? И Альку бы, глядишь, отыскали. Ага... Разберется  он  и  до  пакетика
докопается. И что тогда?  А  если  меня  укокошат,  то  и  пакетик  мне  без
надобности... Сильно расстроившись, я оделась, решив  прогуляться.  На  ходу
думается лучше, авось и придет в голову что-нибудь путное.
   Как видно, я здорово задумалась, потому что в противном случае никогда бы
сюда не пришла. Я имею в виду Самсонову  гору.  Находится  она  недалеко  от
центра, в исторической зоне, к  ней  ведет  аллея  высоченных  берез,  место
красивое, но глухое. Вблизи ни одного  дома,  аллея  обрывается  на  вершине
горы, слева, за железной оградой, опытная станция юннатов:  огромный  сад  и
стеклянные крыши теплиц, впереди и справа обрыв, далеко внизу частные дома с
корявыми заборами. С вершины открывается прекрасный вид  на  реку  и  старую
часть города. Я это место очень любила, считала своим - наверное,  оттого  и
забрела по привычке, сама не знаю как.
   Я  стояла,  смотрела  на  ленту  реки,  уходящую  за  горизонт,  и  вдруг
испугалась,  сама  не  знаю  чего.  Холод  прошел  по  спине,  я   торопливо
огляделась: аллея пуста, вокруг ни души. "Надо выбираться к людям", - решила
я, взглянула напоследок на золотые купола церквей, в этот  момент  в  кустах
сирени сбоку хрустнули ветки и что-то  со  страшной  силой  ударило  меня  в
спину. Не удержавшись на ногах, я полетела вниз.
   Спасла меня сумка и, конечно, торчащий из  земли  пень.  Моя  голова  его
благополучно миновала, а вот длинная ручка сумки зацепилась за него. Сумку я
держала намертво. Я дернулась всем телом и  затихла  в  какой-то  немыслимой
позе, решив, что руки у меня вырвало с корнем. Руки оказались целы,  но  сил
держаться явно не было, придется мне лететь  дальше,  и  неизвестно,  где  я
приземлюсь, а что, если на какую-нибудь доску с торчащим в ней гвоздем?  Эта
мысль придала мне силы. Я попыталась подтянуться и встать на  крутом  склоне
на колени, а еще я заорала. Честно скажу: очень громко.
   Вверху послышались шаги, торопливые,  я  порадовалась,  что  кто-то  меня
услышал, с трудом подняла голову и увидела утреннего блондина. Он  стоял  на
краю обрыва и смотрел на меня вроде бы с недоумением. Потом сообразил,  что,
если ручка сумки оборвется или я расцеплю  пальцы,  кувыркаться  по  крутому
склону мне придется  очень  долго.  Блондин  чертыхнулся,  потом  попробовал
спуститься вниз: боком, скользя и хватаясь руками за что  ни  попадя.  Таким
образом  он  добрался  до  меня.  Я,  обрадовавшись   чудесно   появившемуся
спасителю, попробовала приподняться.
   - Давайте  руку,  -  сказал  он,  я  протянула  левую,  правой  продолжая
держаться за сумку, блондин попытался развернуться, ноги  его  соскользнули,
он упал и едва не уволок меня следом, но тоже ухватился  за  мою  сумку.  Мы
лежали в отличном кусте крапивы, смотрели друг на друга и гадали, что делать
дальше. - Потерпите, сейчас выберемся, - заявил он. Ему, конечно,  досталось
меньше, чем мне: по склону кубарем он не летел, в крапиве лежал в джинсах, а
я, по случаю жаркого дня, в коротком сарафане и уже  готовилась  умереть  от
невыносимого зуда в конечностях.
   - Я больше не могу, - честно сказала я, попробовала посмотреть вниз:  что
меня там ожидает при падении, но ничего  углядеть  не  смогла,  как  шею  ни
выворачивала.
   Между тем блондин подтянулся (при этом в сумке что-то жутко затрещало)  и
вцепился руками в пень, после чего ухватил меня за руки и подтянул к себе. Я
смогла передохнуть, затем мы взяли левее, почти ползком  достигли  кустов  и
выпрямились.  Здесь  склон  был  более  пологим,  но  все   равно   пришлось
помучиться, пока удалось выбраться наверх. Времени это заняло достаточно,  я
успела прийти в себя и начала волноваться. Хорошо я, должно быть, выгляжу: в
грязном  сарафане,  с  красными  пупырышками  от  крапивы  на  ногах,  да  и
карабкалась я наверх без особого изящества. Надо  же,  так  не  повезло.  То
есть, конечно, повезло, что он здесь оказался и меня  вытащил,  но  все-таки
спасенные героини так не выглядят.
   - Как вы себя чувствуете? - спросил блондин, отряхиваясь.
   - Отвратительно, - сказала я и добавила: - Спасибо. Не знаю, что бы я без
вас делала... простите, я забыла ваше имя.
   - Михаил.
   - Спасибо, Михаил.
   - Как вас угораздило свалиться?
   Тут  я  задумалась,  говорить  ему  правду  или  нет?  Если  сказать,  он
непременно привяжется, с какой стати меня хотели убить (в том, что убить,  -
я не сомневалась) и, между прочим, уже второй раз за сутки. А вдруг  это  он
меня и толкнул, чтобы потом спасти и выглядеть героем? Есть такие хитрецы.
   - Меня кто-то толкнул, - ответила я, подозрительно глядя на него.
   - Я шел за вами, на аллее никого не встретил, - произнес он с сомнением и
тут же добавил: - Хотя  покушавшийся  имел  возможность  уйти  вон  там,  по
тропинке...
   Михаил глянул вниз, покачал головой и заявил:
   - Вы могли разбиться.
   - Конечно, - бог знает на кого рассердилась я.
   - Здорово ушиблись?
   - Как будто нет. - Я пожала плечами.
   - Давайте, я отвезу вас домой, - предложил он. - Я на машине.
   Идти через весь город в таком расчудесном  виде,  безусловно,  нельзя,  и
предложение я приняла, хотя и чувствовала, что Михаил хитрит и готов оказать
мне услугу не только из  сострадания.  "Я  соглашусь,  и  он  замучает  меня
вопросами", - хмуро решила я, но к  машине  пошла.  Только  мы  тронулись  с
места, Михаил посмотрел на меня очень серьезно и сказал:
   - Вы что-то знаете.
   Ну вот, пожалуйста, мало мне Витьки.
   - О чем? - поинтересовалась я.
   - О моем брате.
   - Я вам уже все рассказала...
   - Таня, я вас очень прошу... я понимаю,  должны  быть  какие-то  причины,
если вы не пошли в милицию, но я разговариваю с вами как его  брат  и...  вы
должны понять... Клянусь,  все,  что  вы  мне  расскажете,  останется  между
нами...
   Конечно, врать ему было бы свинством. У человека пропал  брат,  он  места
себе не находит, а я... Вздохнув, я сказала:
   - Сережа погиб.
   - Сережа? Откуда вы  знаете,  что  его  зовут  Сережа?  -  неведомо  чему
обрадовался он.
   - Мы с ним познакомились. Я - та самая женщина,  свидетельница  убийства,
которая звонила в милицию...
   Я подробно рассказала о событиях той среды. Михаил слушал, закусив  губу,
и смотрел в окно. Потом мы  еще  немного  помолчали,  и  он,  справившись  с
душевным волнением, спросил:
   - Почему вы не пошли в милицию? Испугались?
   - Испугалась, - кивнула я.  -  Эти  типы  были  в  масках,  а  вдруг  они
запомнили номер моей машины? Да и меня... В общем, так и  получилось  -  они
меня знают, я их нет. Я подумала, буду сидеть тихо и, может  быть,  они  про
меня забудут...
   - О господи, Таня, неужели вы не понимали, как рискуете?
   - Понимала. Тут вот  что  еще:  я  ехала  на  чужой  машине,  потому  что
изображала подругу, вместо нее ездила на фабрику. Она  в  это  время  должна
была встретиться на даче со своим  другом.  Заявись  я  в  милицию,  ее  муж
непременно узнал бы об этом, а потом  такое  бы  началось...  Я  уже  просто
понять не могла, что должна делать.
   - Это та самая подруга, которая пропала?
   - Да.
   - Когда вы виделись в последний раз?
   - Во вторник, поздно вечером. В четверг она вроде бы заходила, пока  меня
не было дома, оставила записку, просила перегнать машину к офису.
   - Какую машину?
   - Свою, на которой я ездила в среду.
   - А где была машина до этого?
   - В гараже, у  одного  знакомого.  Пустует  гараж,  вот  мы  с  Алькой  и
договорились, что я ее там оставлю. А в четверг  я  вернулась  домой,  нашла
записку и перегнала машину к офису.
   - И она оттуда исчезла?
   - Почему исчезла? - испугалась я. - Может, на ней Алька уехала?
   - Слушайте, когда-нибудь раньше случалось подобное? Я имею в виду: это  в
привычках вашей подруги - исчезать?
   - Нет, - подумав, ответила я.
   Исчезнуть  Алька,  конечно,  могла,  но  для  меня  всегда  находилась  в
досягаемости. Кроме этого случая. Либо с Алькой  произошло  несчастье,  либо
что-то чрезвычайно важное заставляет ее вести себя подобным образом.
   - Вам это не кажется странным?
   - Кажется. Я пыталась ее отыскать, ездила на Алькину дачу и к  ее  другу.
Он утверждает, что в среду они не встречались.
   - Вы ему верите?
   - А зачем ему врать?
   Михаил надолго задумался, по-прежнему глядя в окно. А я порадовалась, что
могу говорить о происшедшем. До этого мгновения я и не подозревала, как  мне
это было необходимо - рассказать и хоть частично переложить тяжелую ношу  на
чужие плечи.
   - Значит, так, - кивнул Михаил. - Что мы имеем: убийство  моего  брата  и
исчезновение вашей подруги.  Интуиция  подсказывает  мне,  что  эти  события
как-то связаны.
   - Как? - удивилась я.
   - Машина. А что, если они, я имею в виду убийц, вышли  на  вашу  подругу,
зная номер машины?
   - А зачем им машина? - не поняла я.
   - Не машина, а подруга. Они считают  именно  ее  свидетельницей  убийства
Сережи.
   - А меня они кем считают? - Я рассказала о ночном происшествии в парке  и
о сегодняшнем падении с горы напомнила. Михаил задумался.
   - Да, путаница какая-то, - согласился он нехотя через пару минут. - И все
же стоит разработать версию, что убийство и исчезновение связаны, тогда есть
шанс найти убийц Сережи,  в  противном  случае  его  убийство  скорее  всего
окажется в категории нераскрытых.
   - Мы поедем в милицию? - вздохнув, спросила я, заранее приходя в ужас  от
возможных вопросов, повесток и прочего.
   - Нет, - твердо заявил Михаил. - Этим я займусь сам. Так надежней.
   Конечно, ему видней, но у меня были некоторые сомнения.
   Мы остановились возле моего  подъезда  и  вместе  поднялись  в  квартиру.
Выпили кофе, устроились в креслах напротив друг  друга  и  разработали  план
операции. То есть это Михаил разрабатывал, а я слушала и кивала.
   - Первое: выясним, что это за джип с двумя трупами, убийц на поляне  было
трое, трупов два, логично предположить, что  некто  третий  заметает  следы.
Второе: еще раз посетим дачу вашей подруги и  все  там  тщательно  осмотрим.
Третье: прощупаем ее любовника, вполне возможно, что  ему  известно  гораздо
больше, чем он утверждает.
   Я трижды кивнула, но по ведению следствия имела  свое  мнение:  по-моему,
первое,  что  надлежало  выяснить,   -   мотив   убийства   его   брата   и,
соответственно, исчезновения  (точнее,  похищения  Альки,  к  этой  мысли  я
склонялась все больше и больше), по крайней мере, все известные мне  сыщики,
всегда начинали с этого, поэтому дождавшись, когда Михаил закончит, я задала
свой вопрос:
   - А чем занимался Сережа?
   - Работал в одной фирме, называется "Дана", продавал компьютеры и  прочую
технику.
   - Ясно. Я вот о чем думаю: они его преследовали,  а  когда  схватили,  то
просто  застрелили,  понимаете?  Не  ограбили,  не  допрашивали,  ничего  не
требовали, а убили. Должна же быть какая-то причина для этого?
   - Должна, - вздохнул Михаил