е  напридумывала  и  сама  себя  запугала...  Что
напридумывала, убийство? Сережу застрелили на лесной поляне, и я это видела.
Стоп... Эти гады подъехали и схватили Сережу, но никто не бросился за  мной,
даже когда Сережа крикнул: "Таня, беги!" Тип в маске  выстрелил,  и,  только
когда я заорала, как сумасшедшая, он велел сообщникам  меня  догнать.  Стоп,
стоп, стоп... они подъехали и схватили Сережу. Он был  один  возле  "Опеля",
если бы они знали, что я ехала вместе с ним,  логичнее  было  бы  одного  из
типов отрядить на поиски или просто затаиться в кустах. Разве нет?  Выходит,
про меня они не знали до тех пор, пока Сережа не крикнул, но и  после  этого
не придали этому факту должного внимания и, только когда я заорала...
   - Девушка, вам куда? - кажется, парень уже в третий раз задавал мне  этот
вопрос.
   Я вздрогнула и ответила:
   - Вот здесь, пожалуйста, - совершенно не соображая, где нахожусь.
   Сунула ему деньги и торопливо вышла. Вокруг меня были двухэтажные дома  с
низкими палисадниками, навстречу шла молодая женщина с коляской, а в  голове
стоял  ровный  гул.  "Если  мое  появление  на  поляне   явилось   для   них
неожиданностью, значит, момент нашего с Сережей знакомства они проглядели  и
о моей, то есть Алькиной, машине не знают. Следовательно, найти ни меня,  ни
тем более ее не смогут... А если не проглядели? Значит,  будут  ждать  возле
станции техобслуживания, и  до  родного  города  я  не  доеду".  Я  села  на
попавшуюся на глаза скамейку и вроде бы опять собралась реветь. Решить,  что
делать, мне было явно не под силу, очень хотелось,  чтобы  кто-то  мудрый  и
всезнающий доверительно побеседовал со мной, вник, прочувствовал и объяснил,
как поступить.
   - Надо идти в милицию, - вздохнула я и подумала об Альке, вслед  за  этим
сказала: - Она меня убьет, - и поднялась со  скамейки.  Потом,  опомнившись,
достала телефон и  попыталась  связаться  с  любимой  подругой.  Как  видно,
сегодня ее мои проблемы не интересовали, она вновь не пожелала откликнуться.
"Что же мне делать-то? - разозлилась я. - Вот будет  номер,  если  эти  типы
знать обо мне не знают, а Альке придется разводиться со своим  голубоглазым.
Витенька самолюбив до безрассудства и, узнав об измене супруги, будет сильно
гневаться. Даже то, что развод нанесет серьезный удар  их  бизнесу  (кстати,
это одна из причин, почему подружка сохранила семью), его не  остановит.  Не
посоветовавшись с  Алькой,  такую  свинью  я  ей  подложить  не  могу.  Надо
успокоиться (а сейчас я не в состоянии  успокоиться),  обсудить  ситуацию  и
принять верное решение. В настоящий  момент  я  на  это  тоже  не  способна.
Значит, решение откладывается до разговора  с  Алькой,  она  придумает,  что
наплести благоверному, и мы как-нибудь да выпутаемся  из  этой  передряги...
Все это хорошо, если убийцы не поджидают меня на станции техобслуживания.  В
людном месте они вряд ли откроют стрельбу, если хоть  что-то  покажется  мне
подозрительным, сразу же позвоню в милицию. Они ведь не знают, что у меня  в
сумке есть телефон. И газовый баллончик", - добавила я.
   Обрадовавшись, что смогла принять хоть какое-то решение,  я  зашагала  по
улице. Возле перекрестка она неожиданно оборвалась, далее пошли гаражи, а  я
сообразила, что совершенно  не  знаю,  в  какой  стороне  находится  станция
техобслуживания. На счастье, городок оказался совсем маленьким,  я  спросила
дорогу у прохожих и узнала, что до станции можно доехать автобусом, но лучше
его не ждать, так как появляются они весьма неохотно, а пешком идти не более
получаса.
   Я смогла добраться за двадцать минут.  Станция  техобслуживания  возникла
из-за очередного поворота и как-то совершенно  неожиданно.  Я  охнула  и  не
придумала ничего лучше, как спрятаться в кусты сирени. Постояла, пяля  глаза
на дорогу и ворота. Хоть убей,  ничего  подозрительного.  Ворота  распахнуты
настежь, за ними внутри двора видны два "Москвича" и "Жигули",  а  дорога  и
вовсе пустынна. Потомившись минут десять, я решительно зашагала к станции.
   Машина была готова, правда, стоило мне это  таких  денег,  что  в  другое
время я бы скорее всего лишилась чувств, тем более что так и не поняла:  что
такого особенного в  ней  сломалось.  Парень  в  ярком  комбинезоне  душевно
объяснил, что иномарками они вообще-то не занимаются, и мне еще повезло, что
у него лично нашлись  кое-какие  запчасти...  Я  добавила  на  чай,  сегодня
никакая сумма впечатления произвести уже не могла, одолевали  другие  мысли.
Деньги Алька мне вернет, конечно, машина, в конце концов, ее... О,  черт,  о
чем я думаю, интересно?
   Я  зашла  в  туалет,  умылась  и  попробовала  придать  себе   нормальный
человеческий вид. Получилось так себе.  Потом  я  завела  мотор  и  покинула
станцию, вертя головой с намерением углядеть, что  происходит  вокруг  меня.
"Тойоты" нигде не наблюдалось. Не будут они  разъезжать  на  ней,  поскольку
решили, что я бросилась к посту ГАИ. Не будут... может,  это  еще  хуже.  По
крайней мере знала бы, что они за  мной  следят,  а  так  хоть  всех  подряд
подозревай. Движение на дороге оживленным не назовешь, и вроде бы никому  до
меня нет никакого дела.
   Я выехала из города и  на  развилке  увидела  милиционера.  Он  стоял  на
обочине, посматривал на дорогу и, судя по всему, ждал попутный транспорт.  Я
затормозила. Милиционер, оказавшийся молодым носастым  шатеном,  недоверчиво
наклонился к предупредительно распахнутой двери и спросил:
   - Подвезете?
   - Садитесь, - попробовала улыбнуться я.
   Он сел, а я вздохнула с заметным  облегчением:  близость  родной  милиции
успокаивала.
   - Шикарная машина, - заметил молодой человек. - Никогда раньше  на  такой
не ездил. Дорогая, наверное?
   - Наверное. Я по доверенности езжу.
   - Ясно.
   Тут стало ясно еще кое-что, сержант милиции, звали  его  Сережа  (услышав
это имя, я вздрогнула и даже побледнела), так вот, Сережа отправился в  свой
законный выходной к приятелю, и нам с ним по пути, следовательно, всю дорогу
до родного города я буду находиться под охраной. Не  успела  я  порадоваться
такому  везению,  как  справа  появился  указатель  и  тот  самый  съезд  на
проселочную дорогу, с которой и начались все  мои  несчастья.  Сейчас  вдоль
обочины стояли три машины, в том числе и милицейская.
   - Авария, что ли? - нахмурился сержант.
   - Непохоже, - покачала я головой и затормозила, считая,  что  со  стороны
мое любопытство выглядит вполне извинительным. -  Спросим,  в  чем  дело?  -
неуверенно предложила я, надеясь, что сидевший рядом сержант мог  бы  что-то
узнать...
   В общем, мы вышли из машины и  немного  прошлись.  Сержант  отправился  к
водителю милицейской машины, а я потопталась  рядом  с  компанией  оживленно
беседующих мужчин и  женщин,  но  ничего  касавшегося  недавних  событий  не
услышала: люди строили догадки и высказывали предположения.  Я  вернулась  к
"Ауди" и посигналила, сержант подбежал, торопливо сел и, когда мы  отъехали,
пояснил:
   - Вроде бы  убийство.  Кто-то  позвонил,  что  здесь  в  лесу  застрелили
человека.
   - Правда застрелили?
   Парень пожал плечами.
   - Может, и правда. Черт те что творится... Кровь нашли.
   - Кровь? - спросила я.
   - Ага. Собаку вызвали, может, найдут чего.
   - Убийцу?
   - Убийцу вряд ли. Труп.
   - Так не нашли?
   - Говорю, кто-то позвонил и  сообщил  об  убийстве,  трупа  нет,  правда,
кровищи полно. Может, убили, а может,  у  звонившего  белая  горячка.  Полно
психов, - добавил сержант с обидой.
   Мы въехали  в  город.  Распростившись  с  моим  попутчиком,  я  торопливо
извлекла телефон. Алька не отвечала.
   - Да что это в самом деле? - разозлилась я, и было отчего:  ее  нежелание
объявиться делало проблему неразрешимой, я не могу пойти в милицию, пока  не
поговорю с ней и мы не придумаем пристойную версию происходящего, а пока  не
появлюсь в милиции, я подвергаюсь вполне реальной  опасности  погибнуть  как
нежелательный свидетель. - Ответь мне наконец, - попросила я и набрала номер
Алькиного домашнего  телефона.  Автоответчик  подружкиным  голосом  попросил
оставить сообщение. - Это я, - сильно гневаясь, я позабыла поздороваться.  -
Как  объявишься,  немедленно  позвони,  у   меня   неприятности.   Нет,   не
неприятности. Со мной черт знает что приключилось.
   Мне вроде бы полегчало. Я завела мотор и поехала по  проспекту.  Подружка
загуляла, домой еще не вернулась, а на  мои  звонки  не  обращает  внимания.
Конечно, это  свинство,  но  для  влюбленной  женщины  простительное.  Алька
обожает чужие неприятности и, как только услышит мое  сообщение,  непременно
объявится. А уж там решим, как быть дальше.
   Привычные улицы вокруг успокаивали. У химкомбината я свернула  направо  и
въехала в ворота кооперативного гаража. С Алькой мы договорились, что если я
по какой-либо причине не смогу ей вернуть машину сразу,  то  поставлю  ее  в
гараж Димки Савельева, чтобы Витенька, случайно наткнувшись на "Ауди"  жены,
не смог заподозрить каких-либо хитростей.
   Гараж Димки пустовал с весны, сам он уехал в командировку на  полгода,  а
гараж просил сдать в аренду,  ежели  найдутся  желающие.  Мы  дважды  давали
объявление в газету, но таковых не обнаружилось, так что совесть  наша  была
чиста, а гаражом не грех было  и  попользоваться.  Я  загнала  машину,  едва
протиснувшись между двумя широченными  верстаками,  назначение  которых  мне
было совершенно непонятно: оба  застелены  девственно-чистой  клеенкой,  это
вызывало подозрение в том, что Димка  -  лодырь,  мог  хоть  раз  их  как-то
использовать.
   Я приоткрыла дверь "Ауди", стараясь не ободрать ее  о  дурацкий  верстак,
кое-как выбралась из машины и попыталась спрятать ключи в том месте, где  их
всегда  прятала  Алька:  под  передним  пассажирским  сиденьем.  Проведя  по
обратной стороне сиденья ладонью, можно  было  обнаружить  крючок,  на  него
Алька и вешала ключи, коли в том была необходимость. Тайник  идеальный,  мне
бы, например, в жизни не пришло в голову там  что-то  прятать.  В  общем,  я
попыталась повесить ключи, однако проделать это с первой попытки не  смогла,
дурацкий верстак мешал открыть дверь на должную ширину, я втиснулась  как-то
боком  и  рукой  до  крючка  не  доставала,  к  тому  же   ударилась   своей
многострадальной лодыжкой о порог и взвыла.
   - Да что ж это  сегодня  за  день  такой?  -  воскликнула  я  и  еще  раз
попыталась нащупать крючок. Ничего не вышло. - Убью тебя!  -  простонала  я,
имея в виду Альку, после чего, решив не  истязать  себя,  влезла  в  машину,
легла на сиденья и сунула вниз голову одновременно с рукой.
   Вместо крючка я смогла нащупать кое-что  другое:  небольшой  целлофановый
пакетик. Извлекла его на свет божий, разглядела содержимое и громко сказала:
   - Мама моя! - с испугом косясь на  распахнутые  ворота  гаража.  Перевела
взгляд на пакет и зябко поежилась. Неужели Алька оставила это в машине? Дура
она, что ли? К ее услугам сейф в банке. Даже если Витеньке об этом знать  не
положено, прятать такую ценность в машине - глупость невероятная.  Нет,  это
не Алька. А кто? "О, черт!" - через минуту возвестила я, вроде бы уяснив, за
что убили Сережу. Точно, все сходится. Он  заметил  "Тойоту",  насторожился,
поэтому и кинулся мне на помощь. А на  станции  техобслуживания  вполне  мог
спрятать пакет в мою машину, решив,  что  так  будет  безопаснее.  Оттого  и
уговаривал меня поехать с ним, чтобы завтра вдвоем вернуться за  "Ауди".  На
станции никому бы в голову не пришло обшаривать сиденье с другой стороны,  а
на хвосте у него были преследователи, и Сережа надеялся их провести.  Только
они не стали с ним беседовать, а просто убили  и  угнали  "Опель",  чтобы  в
тихом месте, не спеша  и  основательно  его  обыскать...  Что  Сережа  успел
сказать перед смертью: "Я не понимаю. Это какое-то недоразумение".  Конечно,
они требовали пакет и были абсолютно  уверены,  что  он  в  "Опеле",  не  то
поостереглись бы убивать так поспешно.
   - Все сходится, - проронила я вслух. За что убили Сережу,  ясно.  Неясно,
что теперь делать. Идти с этим в милицию? Подвести Альку и нажить себе  кучу
неприятностей? Нет, идти в милицию теперь и вовсе не хотелось.
   Зато очень хотелось посоветоваться с дельным человеком.  Поэтому,  достав
телефон, я набрала номер своей мамы. Выйдя на пенсию, она проживала в дачном
поселке, в двадцати километрах от города. Во всем поселке было два телефона:
на почте и у моей мамы, и такая  милость  судьбы  объяснялась  просто:  мама
много лет проработала бухгалтером на  телефонной  станции.  Сейчас  я  этому
обстоятельству была чрезвычайно рада.
   - Алло, - услышала я голос сестры, неделю назад она прилетела погостить и
сейчас жила с мамой на даче.
   - Где мама? - спросила я торопливо.
   - У соседки. Позвать?
   - Нет. Мне нужна ты.
   У Ленки два несомненных достоинства, об одном я уже говорила:  превращать
мои идеи в звонкую  монету.  Второе:  мгновенно  оценивать  любую  ситуацию.
Сейчас она мигом задействовала оба этих качества.
   ... Через полчаса  я  покинула  гараж,  имея  в  голове  план  дальнейших
действий, и при этом мучилась вопросом: смогу ли добраться до  дома?  Что-то
подсказывало мне, что смогу. Чтобы основательно распотрошить "Опель",  нужно
время, только после этого типы в масках вспомнят обо мне. Хотя маловероятно,
что они решат, будто Сережа спрятал пакет в моей машине:  появился  бы  риск
больше его не увидеть. Однако Сережа все-таки это  сделал...  Ладно,  сейчас
главное добраться до дома и найти Альку.
   Гараж  я  покинула  с  заметным  страхом,  озираясь  по  сторонам.  Возле
троллейбусной остановки зашла в магазин за продуктами и на такси отправилась
домой, по дороге так и не углядев  ничего  подозрительного.  Возле  подъезда
столкнулась с соседкой Екатериной Петровной.
   - Танюша, ты к своим не собираешься? - спросила она, поздоровавшись, имея
в виду маму и Ленку. Дело в том, что на даче мы тоже соседствовали:  ее  дом
стоял прямо  напротив  нашего,  собственно,  благодаря  стараниям  Екатерины
Петровны мама и стала дачницей.
   - В субботу поеду.
   - А я вот завтра с утра собралась.
   - На машине? - поинтересовалась я и очень обрадовалась, услышав:
   - Да, Коля обещал отвезти.
   - Екатерина Петровна, - с подхалимской улыбкой начала я. -  Может,  тогда
прихватите для моих сумочку?
   - Конечно, Танюша, какой разговор.
   - Я тогда попозже вам ее занесу.
   - Заноси. Я только до магазина и обратно, через час уж точно дома буду.
   Поблагодарив Екатерину Петровну, я юркнула в подъезд, радуясь  тому,  что
хоть в одном мне повезло: не надо самой ехать на дачу.
   В кухне, вымыв руки, я извлекла буханку хлеба,  сделала  глубокий  надрез
внизу, расширила его руками и вставила в щель найденный  мною  пакет,  после
чего постаралась замаскировать дело рук своих  и  вновь  запечатала  хлеб  в
целлофан. Закончив  с  этим,  позвонила  сестре.  Мама  от  соседки  еще  не
вернулась, и говорить мы могли совершенно свободно.
   Приготовив сумку к отправке,  я  еще  раз  попыталась  обнаружить  Альку.
Телефон на ее даче молчал, как рыба, а домашний наконец ответил. Трубку снял
Витенька.
   - Добрый вечер, - сказала я.
   - Татьяна, ты? - Голос его звучал как-то странно.
   - Я.
   - Не знаешь, где может быть Альбина? Я сегодня весь день нигде не могу ее
застать.
   - Не знаю, - честно ответила я, потому что и вправду  не  знала.  Вопросы
задавать поостереглась, Бог знает, что Алька ему наболтала. Как бы не выдать
ее ненароком.
   - Витя, Алька появится, пусть мне позвонит, хорошо?
   - Хорошо. Что у тебя там за неприятности?
   - Так... ерунда. Привет Альке.
   Я повесила трубку и призадумалась. Витька кинулся на розыски, пока он  по
Алькиному сотовому не звонил по неведомой мне причине, но  в  конце  концов,
конечно, позвонит. А Алькин сотовый в моей сумке, и что-то по этому поводу я
наплести должна. Конечно, можно не отзываться,  только  вдруг  позвонит  она
сама? Надеюсь, у нее хватит ума вспомнить, что у меня есть домашний телефон.
Нет, я со всем этим точно свихнусь. Где ее черти носят, кобылу влюбленную?
   Тут в дверь позвонили, а я подпрыгнула, подошла  и,  с  трудом  сглотнув,
спросила тоненько:
   - Кто?
   - Танюша... - позвала Екатерина Петровна, я торопливо  открыла  дверь.  -
Сумку давай. Поехали мы.
   - Вы же хотели завтра.
   - У моего на неделе семь пятниц. Полетим на ночь глядя.
   Я отдала сумку, пожелала соседке счастливого пути и  вновь  устроилась  у
телефона поджидать звонка от Альки. Однако позвонила Ленка,  примерно  через
час.
   - Мама у Петровых в лото играет, говорим свободно. Хлеб я получила.
   - У меня белая горячка или они настоящие?
   - Настоящие, - ответила она.
   - С ума сойти. - Я попыталась  осмыслить  Ленкино  сообщение,  получалось
плохо. Я спросила: - Когда уезжаешь?
   - Послезавтра, у меня ж билет.
   - Ага. Думаю, разумнее будет нам не встречаться.
   - Ты ж говорила на тебя не подумают...
   - А вдруг они жутко сообразительные? В общем, подготовь маму к тому,  что
я не смогу тебя проводить.
   - Хорошо. Совру, что у твоей школьной подруги кто-то умер и ты уехала.
   - О господи. Мама замучает меня расспросами.
   - Ничего, переживешь.
   - Ладно. На всякий случай, до свидания.
   - Как приеду, позвоню.
   Я  вздохнула  и  повесила  трубку,  прошлась  по  квартире,  размышляя  и
насвистывая. Все бы ничего, да вот Алька  меня  сильно  беспокоила.  Где  ее
носит? Взглянув на часы, я решила позвонить еще раз,  однако  меня  опередил
Витька.
   - Татьяна, Алька не звонила?
   - Нет...
   - А о своих планах ничего не рассказывала?
   - Ничего.
   - Когда ты ее видела?
   - Вчера. Поздно вечером она ко мне заезжала...
   - Да... - Витька задумался. - Не пойму, где она может быть...
   - Да где угодно, - попыталась я его утешить. - Она же деловая женщина...
   - Но позвонить-то она могла. А она не звонит и на мои звонки не отвечает.
   Значит, Витька все-таки искал Альку по сотовому, но я его звонки каким-то
образом проворонила, и слава богу. Надо с сотовым поаккуратней, лучше  всего
убрать его куда-нибудь, чтобы по забывчивости не  отозваться,  а  еще  лучше
вернуть Альке. Черт-те что, своих хлопот мало, так еще прикрывай  подружкины
шашни!
   - Думаю, ты зря беспокоишься, - заметила я, Витька вздохнул и сказал:
   - Ладно, извини. - И повесил трубку.
   Ночью я почти не спала, лежа на  спине,  таращилась  в  потолок,  ожидая,
когда  в  комнату  вплывет  рассвет,  и  чутко  прислушиваясь.  Шаги  редких
прохожих,  шум  транспорта...  ничего  подозрительного.  Ближе  к  трем  мне
показалось, что в подъезд кто-то вошел и замер возле моей двери. Я  вскочила
и на цыпочках прокралась в прихожую. Тишина, как ночью  на  кладбище.  Минут
пятнадцать я стояла возле двери, потом махнула рукой и вернулась в  постель.
"Угораздило же вляпаться..."
   Меня разбудил телефон, я вскочила, с перепугу не сообразив, где я  и  что
происходит. Солнце заливало комнату, легкий ветерок шевелил шторы на окне, а
я, взлохмаченная и несчастная, стояла рядом  с  постелью  и  зябко  ежилась.
Потом схватила трубку:
   - Алло.
   - Татьяна, она звонила? - Судя по голосу, у Витьки была  самая  настоящая
истерика.
   - Мне нет. Что, до сих пор домой не вернулась?
   - Не вернулась. Это черт знает что такое!  И  не  звонит.  Ты  правда  не
знаешь, где она?
   - Правда. Слушай, а не могла она к матери уехать?
   - К матери? - Он задумался. - Конечно, проверить бы  надо,  -  сказал  он
через некоторое время, - но если Альки там нет, мать понапрасну напугаем...
   - Да-а.
   Витька  издал  звук,  похожий  на  всхлип,  как-то   не   верилось,   что
голубоглазый столь сильно переживал из-за того, что Алька не ночевала  дома.
Не в первый раз такое случалось... впрочем, вчера Алька даже  не  позвонила.
Пока я размышляла, Витька перевел дыхание и вдруг спросил:
   - Ты была в гараже?
   - Где?