е-Кристо  отбить яйца...Он же,  сучара, небось
бежал к бабе, трахаться захотелось...
 - Это ей надо кол вбить в п...у, чтобы зря не манила.
 - Поехали! - раздался командный, срывающийся от тяжелого дыхания голос.
 Карташова качнуло. Щека ощутила мешающую  бугристость, от которой несло
гуталином. Он приоткрыл глаза и увидел носок зашнурованного ботинка.
 Он  чувствовал  себя  так  же  скверно, как  чувствовал  после  первого
выпитого стакана водки. При  июльской жаре, на тощий мальчишеский желудок, с
единственной   закуской  -   чинариком   папиросы  "Спорт".   Его  мутило  и
выворачивало...
 ...Когда его вырвало, тот  же  ботинок, который был ближе к его  виску,
отодвинулся  и  саданул  в скулу. "Сволочи",  - еле слышно выдавил  из  себя
Карташов.
 - Гондон, он еще оскорбляет, - сказал один из оперативников.
 -  Приедем  в отдел,  устроим  ему  небольшую  корриду.  Я из-за  этого
пикадора сегодня потерял целый день. Моя на садовом участке одна вкалывает.
 И когда, казалось, мрак и туман навсегда покрыли его сознание,  "рафик"
вдруг резко  стал  тормозить. Карташова бросило  вперед,  но чей-то  жесткий
носок ботинка ударом в  лоб остановил его. Опять стошнило. Но что приятно: в
неожиданно  открывшуюся дверь пыхнул  прохладный ветерок, ласково  пригладив
измученный затылок. И начался какой-то Армагеддон: за свежей струей воздуха,
вдруг навалилась горячая волна - с треском, цоканьем, безумным звоном железа
и мелким дождиком из стеклянной крошки.
 -  Смотри,  бля, что они с нами вытворяют,  - удивленно воскликнул тот,
который  сетовал  о потерянном дне. - Да  они нас  в упор  мочат... И  голос
увял...
 Карташов приподнял  голову,  огляделся.  И  не  поверил  своим  глазам:
оперативники,  которые   еще  секунду   назад  издевались  над  ним,  теперь
придавленные  автоматной очередью к пахнущему  мочой  полу,  затаив дыхание,
притворялись мертвее мертвых.
 Чьи-то  цепкие руки выдернули его из дымного ада и  куда-то понесли. Он
услышал знакомый голос:
 - Ты живой, Мцыри?
 -  Пить,  - еле слышно  прошептал  Карташов,  но ему  никто не ответил.
Хлопнула дверца и его тело вновь ощутило движение.
 В себя он пришел в гараже, откуда они с Николаем выезжали на задание.
 - Сам можешь идти? - спросил его тот же знакомый голос.
 Карташов  поднял  голову -  над  ним стоял Брод, в глазах которого была
тревога  и раздражение. Хотел встать  на ноги, но  не  смог - в голове вновь
затуманилось. Однако,  несмотря  не  полуобморочное состояние,  он разглядел
стоявший  у  стены "шевроле",  на  котором он  ездил  на  Дмитровскую улицу.
Собравшись с силами, он проговорил:
 - Извини, Веня, я этого не хотел...
 - Отдыхай, разбор полетов позже...Николай!  -  позвал Брод охранника  и
когда тот появился, сказал ему: - Отведешь Мцыри в  его комнату и  поставь у
дверей человека. Оклемается, дашь  поесть, а пока принеси ему стакан водки и
бутерброд с куском осетрины.
 -  Мне  бы умыться,  - тихо  проговорил  Карташов,  ощупывая  на  скуле
взбухшую ссадину.
 Когда с помощью Николая он поднялся на крыльцо, его окликнул Брод.
 -  Слышь,  Серго,  я  тебе  сегодня  долг  отдал, но  в  следующий  раз
постарайся не валять дурака...Глупая шутка омрачает заслугу...
 Он ничего не ответил.
 Водка  показалась родниковой водой -  такой же  прозрачной  и такой  же
холодной. Через минуту в ногах появилась слабость - очевидно, упало кровяное
давление, но он знал - через несколько мгновений все нормализуется.
 Исподлобья   он  смотрел  на   Николая,  который  сидел  за   столом  и
рассматривал  "Комсомольскую  правду".  Бутерброд   с  рыбой  Карташов  лишь
надкусил и положил на тарелку. Разбитые губы  и скула не позволяли нормально
жевать.
 - Ответь, Никола, зачем вы меня вытаскивали?
 - По-моему, тебе Брод все уже объяснил.
 - А как вы вычислили, куда я смотался?
 -  Это  вопрос  техники.   Ты  вспомни,  куда  ты   позавчера   пытался
дозвониться.
 - Ну и...Но я даже не разговаривал, ты же сам мне запретил...
 - Смотри сюда,  - Николай взял в  руки телефонный аппарат. - Вот кнопка
"повтор",  вот табло,  на котором высвечиваются набираемые цифры, а за ним -
"память"...После того как ты поднялся к себе, я нажал на эту кнопку и увидел
номер телефона, по которому ты звонил. Узнать адрес  абонента  не составляло
труда...И в этом твое счастье. Не будь технического прогресса, сейчас ты уже
куковал бы  в  Бутырках, а  через  несколько  дней  тебя передали бы  в руки
доблестных латышских стрелков...
 - Действительно,  дело  техники, - Карташов  налил себе  водки. - А кто
стрелял - ты или Брод?
 - Не я и  не Брод, для этого у  нас есть спецы по стрелковому оружию. С
одним из них ты скоро познакомишься...Саня Одинец, но меня сейчас интересует
другое - как тебя вычислили менты?
 Карташов пожал плечами.
 -  Возможно,  они вели мою  Светку  от  самой Риги.  Я  ведь нахожусь в
розыске. Но, может, они засекли, когда я пытался отсюда позвонить...
 - К счастью, это исключено. Если бы это было так, мы с тобой сейчас тут
бы  уже не сидели... В лучшем  случае, была бы наружка, но ее  тоже нет... А
вот хвост за Светкой - это вполне реально... Ты, кажется, сидел за убийство?
 - За якобы умышленное убийство.
 - Круто. В этом смысле мы с тобой братаны.
 - Не думаю, мне трупы навесили, но, сидя в лагере, я это так и не  смог
опровергнуть...
 Охранник  с недоверием  посмотрел  на Карташова,  сгреб со стола  пачку
сигарет и стал закуривать.
 -  Иди, Мцыри, отдыхай, завтра  будешь лечиться. - Николай  изменился в
лице, словно что-то решал  и не мог решить. - И запомни, старик, в следующий
раз я с тобой нянчиться не буду...Слишком по большим ставкам идет игра...
 Когда  Карташов уже лежал в кровати, вернее, поверх атласного одеяла, в
брюках  и  носках,  в  комнату вошел  Брод.  В  одной рук -  большой фужер с
коньяком, в другой мобильный телефон.
 -  Когда будешь в городе,  можешь позвонить своей  женщине, - он сел на
край кровати, трубку положил рядом с Карташовым.
 - Почему ты меня не драконишь за то что я уехал без спроса?
 -  Я  думаю, что  ты  и  сам  понимаешь, в какую помойку  мы  могли все
окунуться. Ведь то, что мы тебя отбили,  чистая случайность. Менты дали маху
- водитель "рафика", в котором  тебя везли, замешкался и отстал  от основной
группы оперативников.  А  те  тоже,  вместо  того, чтобы пристроиться  сзади
"рафика", ушли вперед... - И  без  перехода:  - Тебе завтра принесут бодяги,
ставь примочки, чтобы к пятнице ни одного синяка...Ты мне нужен  свеженький,
как огурчик...
 - Опять - в крематорий?
 -  Будешь за рулем,  -  Брод  из  нагрудного  кармана  футболки  достал
сложенный надвое конверт.
 - Здесь тысяча, - сказал он. - Было бы  больше, но я тебя оштрафовал за
самоволку. Можешь считать, что легко отделался.
 - Мне этого не надо, - Карташов демонстративно отвел взгляд.
 - А на какие шиши ты собираешься жить?
 Пожал плечами.
 - Как жил полгода, так и буду жить.
 Залысины у Брода покрылись матовой бледностью.
 - Деньги твои и что хочешь, то с ними и  делай, - Брод  положил конверт
на тумбочку.  -  Но мой тебе  совет  - играй  по  каким-то  одним  правилам.
Понимаешь, о чем я?
 - Предельно! Но есть планки, через которые сразу  не  перепрыгнешь. Мне
надо время, чтобы определиться.
 - Извини, Серго, если ты этого еще не сделал, то ты круглый дурак. Тебя
кинули по всем статьям и если бы не этот сумасшедший побег, сидеть бы тебе и
сидеть. И поверь, ни одна мразь о тебе не вспомнила бы...
 - Ты, в принципе, прав, я никому не нужен, но то, что мы сегодня делали
с Николой,  наводит меня на мысль о Чикатило-потрошителе...Или что-то в этом
роде.
 -  Выкинь  всю  эту  дребедень  из  головы,  речь  идет  всего лишь  об
научно-медицинском эксперименте.  А  если  быть  более  точным - о пересадке
человеческих органов.
 - А ты думаешь,  я слепой? Но насколько я знаю, органы пересаживают  не
от трупов, а от живых людей...
 Броду явно эта  ремарка не понравилась, о чем  свидетельствовали во всю
работающие желваки на скулах.
 - С  одной  поправкой:  органы людей,  у  которых наступила клиническая
смерть. Кто-то умирает, а кто-то обретает новую жизнь. Равновесие,  Мцыри, и
потому не ломай свою буйную головушку.
 - А я и не ломаю, просто не хочется брать грех на душу.
 -  Я  тебе сказал,  ты  будешь  за рулем.  Большего  от  тебя  пока  не
требуется.
 - Ладно, Веня, жизнь покажет.  Я уже тебе говорил  - мне выбирать не из
чего. Но ты должен знать мое отношение к некоторым вещам...
 - Лучше не  знать,  меньше  проблем. Если захочешь выпить,  вон  в  том
секретере есть барчик...Отдыхай и не ломай голову...
 Когда  Брод  ушел,  Карташов  отвернулся  к  стене и открыл  шлюзы  для
фантазий.  И  первое,  что  пришло  ему в  голову,  были  картины  истязаний
следователями Светки. Они  всеми способами хотят  допытаться -  кто  еще  из
родственников или знакомых живет в Москве, выбивают из  нее адреса, фамилии,
и  допрашивают, допрашивают... И Надьку  тоже. А  у Осиповой на  уме  только
работа  в  КБ, только дом и  старые, когда-то  вручную  связанные  кофточки,
которые она ежедневно штопает.
 Уснул, как в воду нырнул, и спал без сновидений...
 ...Утром, тихо  отворилась дверь  и  некто  вошел в комнату. Молодой, с
открытым лицом,  среднего роста, загорелый, в  джинсовых брюках и  клетчатой
рубашке, поверх  которой надета кожаная  безрукавка со множеством карманов и
молний.  Из  целлофанового  пакета,  который  пришелец держал  в  руках,  на
тумбочку легли флакончики, упаковки с таблетками и снопик ваты.
 - Ты - Мцыри? - обратился вошедший к открывшему глаза Карташову.
 - Предположим, хотя как для кого...
 -  А  я  Алик,  Саша...Александр  Одинец  -  как тебе  удобней,  так  и
называй...Из  этой  бутылки  будешь делать  примочку,  а  в этой  баночке  -
бактерицидная мазь. Таблетки для рассасывания кровоподтеков...
 Парень вел себя непринужденно и это понравилось Карташову. Он спросил:
 - Ты, говорят, принимал участие во вчерашней переделке?
 - Не понял? - Одинец поднял выгоревшие брови.
 - Ну, освобождал одного придурка...
 -  Лечись.  Возможно,   уже  завтра  нам  с  тобой  придется  ехать   в
командировку...
 Карташов  взглянул на  его  руки:  у самой  цепочки от  часов он увидел
небольшую наколку - сердце пронзенное стрелой и кинжалом.
 - Судя по всему, ты тоже сидел? - спросил он.
 - Ты имеешь в виду это? - Одинец потеребил цепочку от часов.
 - И не только это. Я таких, как ты, живчиков видел на зоне.
 - И что - разочаровался?
 -  Меня, как бывшего сотрудника милиции, там, похожие на тебя мальчики,
хотели оттарабанить, сделать паршой, последним пидором.
 - И что же им помешало?
 -  Отчасти газовый ключ, которым я заводиле сломал ключицу и два ребра,
а отчасти моя боевая слава. В 1991 году наш  ОМОН гремел  на всю Европу... А
ты за что тянул срок?
 - За  грабеж...А если быть точным -  за грабеж с применением оружия...А
точнее, газового пистолета...
 - Значит, вчера ты тоже был на Дмитровской улице?
 - Это никак не взаимосвязано  с моей биографией. Но можешь считать, что
где-то поблизости я там ошивался...
 Одинец подошел к  барчику  и вернулся с бутылкой водки и одним фужером.
Потом из платяного шкафа он вынул гитару. Налил водки.
 - Не возражаешь, если будем пить из одной посуды? Это сближает.
 - Только мне наливай доверху. Я пью один раз...
 - Идет. Закусить хочешь?
 - Вот этим закусим, - Карташов потряс зажатой между пальцами сигаретой.
 Как-то само  собой получилось, что  после  второго  фужера  рука Одинца
потянулась  к  гитаре, лежащей  на  атласном одеяле. Он  дернул по  струнам,
гитара издала довольно чистый звук, однако Одинцу что-то не понравилось и он
подтянул вторую и четвертую струну. Прочистив кашлем горло, он взял аккорд и
довольно приятным и несильным тенорком запел.

 Как далеко, далеко,
 Где-то там, в Подмосковье,
 Фотографию сына уронила рука,
 А по белому снегу уходил от погони
 Человек в телогрейке или просто зека.

 В небо взмыла ракета,
 И упала за реку,
 Ночь опять поглотила
 Очертанье тайги,
 А из леса навстречу беглецу-человеку,
 Вышел волк-одиночка и оскалил клыки.

 Голос  Одинца становился  увереннее, жестче, он  пел, опустив к  гитаре
глаза, прикрытые длинными высветленными солнцем ресницами.
 Карташов, чтобы не  мешать, налил фужер  водки и залпом выпил.  Одинец,
между тем,  распустив  голосовые  связки, еще  более  щемяще запел последние
строки:

 Человек вынул нож:
 "Серый ты не шути,
 Хочешь крови - ну, что ж,
 Я такой же, как ты,
 Только стоит ли бой
 Затевать смертный нам,
 Слышишь лай - то за мной
 Псы идут по пятам."

 Воцарилась  тишина.  Никто не хотел быть первым  в  ее надломе.  Теперь
Одинец наполнил фужер водкой...
 - Ты где, Серый, сидел?
 - В Латвии, в Екабпилсском гадюшнике...
 - Это что, в бывшем концлагере?
 - Это не то, ты путаешь с Саласпилсским лагерем смерти...
 -  Какая разница, где сидеть, но нервы у тебя  ни  к черту.  Я понимаю,
тебе пришлось нелегко, но ты  держись. Сделаем  работу, съездим  в ноябре  в
Сочи, погуляем,  разомнем  кошельки...Кстати, когда  ты последний  раз  имел
женщину?
 Однако  Карташов  не  успел  ответить  -  в  комнату  постучали.  Вошла
миловидная,  с  забранными назад белокурыми волосами  женщина. На вид  -  не
более двадцати пяти...
 - Мальчики, кто из вас тут так красиво поет?
 - Мцыри, кто же еще, - не повел бровью Одинец.
 - Это партийная кличка? - женщина стояла в проеме дверей  и  на просвет
хорошо  была видна  ее  точеная фигурка.  - Вас приглашает  на обед Вениамин
Борисович...
 Снизу раздался голос Брода:
 - Галина, где вы там застряли? Сосиски стынут...
 За  большим  прямоугольным  столом  уже  сидели  Брод  с Николаем.  Оба
орудовали приборами.
 - Мцыри, садись рядом,  - сказал Брод и немного  отодвинулся вместе  со
стулом. - Галочка, принеси, пожалуйста, еще пива.
 Они сидели напротив  друг  друга. Карташов болезненно ощущал внутреннюю
вибрацию - ее  лицо, как магнит притягивало его взгляд. Чтобы не засветиться
перед  Бродом,  Карташов  низко  наклонил  голову,  медленно  расправляясь с
баварскими сосисками.
 Николай  шумно жевал, то и дело вытирая рот  бумажными салфетками. Брод
разлил по бокалам чешское пиво. Подняв фужер, громко сказал:
 - Будем здоровы и по возможности счастливы!
 Открылась  входная дверь и на  пороге, с  мобильником в руках, появился
молодой  человек в  сером  костюме.  Его  коротко подстриженные  волосы были
спутаны, на висках отчетливо виднелись капли пота.  Брод  отложил в  сторону
нож с вилкой, поднялся и вышел с парнем на улицу.
 - С чем, Валек, прибыл? - спросил Брод, вытирая платком руки.
 - В эту субботу, на Учинском водохранилище, состоится "стрелка".
 - Кто будет выяснять отношения?
 -  Шадринские   и  солнцевские.  Правда,   это  только  предварительная
информация.  Не исключено, что к  ним  присоединятся  авторитеты Бауманского
района, новодмитровские...Ожидается жесточайшая рубка...
 - Что они друг от друга хотят?
 - У  них идет  взаимный отстрел.  По моей информации,  шадринские хотят
поставить на место солнцевских... Как это делается,  мы с вами знаем...Вчера
в  "Московском комсомольце" сообщалось  о взрыве в Подлипках. Дом площадью в
полгектара и две иномарки разнесло в мусор.
 - Позови Николая и Одинца. Нет, пусть сначала поедят... Пойдем, Валя, в
дом, тебе тоже надо перекусить...
 После обеда  Брод,  Николай, Одинец и  Валентин  направились  в  гараж.
Карташов тоже вышел на  крыльцо, усевшись  на ступеньку, закурил. Перед  ним
был кирпичный, достаточной высокий  забор, за которым виднелись  развесистые
купы старых вязов. Два охранника ходили вдоль  забора, у калитки сидел рыжий
кот и тщательно умывал круглую мордочку.
 В гараже  шло  оперативное совещание.  На  капоте "ауди" Брод расстелил
карту Москвы и длинной, словно указка,  отверткой обозначал  основные  точки
предстоящей операции.
 - Мы поедем  двумя  группами:  я, Николай  и  доктор Блузман -  в одной
машине. В Химках к нам подсядут еще двое -  Кадык и бывший люберецкий. А ты,
Валентин,  поедешь  со  своими  хлопцами на санитарной машине. С  вами будут
санитары и кое-какая  медтехника,  носилки и так  далее. - Брод  взглянул на
Одинца. Ты,  Саня, с Мцыри обеспечишь  отвлекающий милицию маневр.  В районе
Черкизова вы  свернете на  Тарасовку  и поменяете на машине номера. Где-то у
Зеленого  Бора сделаете  хорошую  тротиловую  закладку.  Там есть  небольшой
мостик...Не под самим, разумеется, мостиком, а немного в стороне,  чтобы без
лишних жертв...Вторую закладку оставите возле станции в Байбаках.
 - Но там слишком людное место,  - возразил Одинец, Поблизости находится
дом инвалидов и обувная фабрика.
 - Это на ваш выбор. Место найдете сами, поставите взрывчатку и сразу же
возвращайтесь в  Тарасовку. Заедите в гараж к Гудзю и возьмете его машину, а
свою оставите у него.
 - Желательно, чтобы это был микроавтобус, - сказал Николай.
 -  Если не ошибаюсь, у него  "фольксваген"  и "мерседес".  Не  забудьте
проверить  тормоза и  количество  бензина в  баке...Чтобы никаких  накладок,
поняли?
 -  Ясно,  -  сказал  Одинец,  после   этого  мы  звоним  в  ментовку  и
предупреждаем о готовящихся терактах. И называем любой район Москвы.
 -  И чем  дальше этот район  от Учинского озера,  тем лучше...  -  Брод
продолжал  водить  отверткой  по  карте. -  Надо  сделать так, чтобы  первая
закладка сработала в...Впрочем,  я  вам позвоню,  когда  это  надо  сделать.
Вторую  оставим  на  двадцать  три  часа,  когда  у  блатных  начнется самая
разборка.
 Куривший одну  сигарету  за  другой,  Одинец  наклонился  над  картой и
указательным пальцем ткнул туда, где, по его мнению, следует заложить вторую
взрывчатку.
 - Это место одинаков  удалено и от Мытищ и от Ивантеевки, но зато ближе
к Пушкино.  А нам,  как  я понимаю, прежде  всего и нужно выманить ментов из
Пушкино.
 -  Если  ничего не  изменится  и "стрелка"  действительно  состоится  в
Степанково, то ты, Саня, насчет милиции, безусловно, прав. Но если они место
встречи перенесут? - Брод взглянул на Валентина.
 - К сожалению, этого мы сейчас наверняка знать не можем, - ответил тот.
-  Но  у  нас еще есть  время  получить  более  полную  информацию  на  счет
"стрелки", о времени ее проведения, количестве людей и так далее...
 - Как по вашему, сколько времени все это займет? - спросил Николай.
 -  Это  смотря,  как будет проходить у  блатных  диалог. Если они  рано
начнут выяснения отношений, то и у нас раньше появится работа...
 Валентин:
 - Надо будет послать туда Кадыка, он быстренько столкнет их лбами.
 - Это очень опасно, - возразил  Брод, -  мы не контрразведка и играть в
шпионов не будем.
 Кто-то  неосторожно   задел  рядом  стоящий  "мерседес"   и   сработала
сигнализация. Четверка заговорщиков переглянулась.
 - Заткни  ей глотку! - Брод  кинул Николаю ключи  от  машины.  - Теперь
давайте выясним насчет оружия. Брать его с собой или нет...
 -  Конечно, везти стволы  с собой  опасно,  но без них - смертельно,  -
высказал светлую мысль Николай. - Чтобы не рисковать, надо загодя послать на
водохранилище  Саню  с   Мцыри,  пусть  там  где-нибудь  сделают   маленький
тайничок...гранаты, пара автоматов, прибор ночного видения...
 - Как минимум,  нужно будет иметь под рукой пару-другую гранатометов, -
сказал  Валентин.  -  Возможно,  нам   придется  выкуривать  кого-нибудь  из
бронированных "кадиллаков".
 - Для них "мухи" не страшны, - уточнил Одинец.
 - У нас есть три кумулятивных насадки, - Брод выразительно  взглянул на
Николая, - Ладно, с этим покончили. Возвращаться с водохранилища будем...
 - Вот этого, Веня, не надо! - запротестовал Николай. - Я не люблю перед
таким делом  загадывать. Закончим работу, вот тогда и будем  решать, в какую
сторону податься...
 Брод невесело улыбнулся.
 - Возможно, тогда с  кого-нибудь из нас будет клочьями свисать мясо...Я
вас прошу, перед поездкой на озеро, не напиваться и много  не есть.  Сделаем
дело, тогд