чит, надо доводить план - их с Велиховым план -  до
конца.
     Сегодня, в субботу, 14 августа, сидя в своем кабинете в
пятитысячедолларовом  кресле  и  глядя  сквозь  тонированное
пуленепробиваемое  окно на тихую -  по  случаю  выходного  -
Мясницкую, Оксана в очередной раз спросила себя,  готова  ли
она. И в очередной раз ответила самой себе: "Да!"
      Все  равно  -  план  уже приведен в  действие.  Машина
запущена. И эту машину теперь уже не остановить.
     Пока все складывается удачно.
     Велихов нашел настоящего компьютерного гения.
     Компьютерный гений - всего-то за пять тысяч долларов! -
создал программу - "жучок".
     Велихов зарегистрировал - на чужие имена, по похищенным
паспортам - две фирмы: в Люксембурге и в Амстердаме.
     Открыл в двух банках счета этих фирм.
      Тогда  же, во время своей поездки в Европу,  Велилихов
сделал  в  банках соответствующие распоряжения.  Теперь  там
ждут одного звонка из России.
       На  будущей  неделе  решится  вопрос  с  продажей  их
московских квартир.
     А самое главное совершила она.
      Перед той поездкой с Барсинским в Лондон "компьютерный
гений"  наконец  передал Велихову - в обмен  на  пять  тысяч
баксов - дискету.
     Велихов отдал дискету ей, Оксане...
      Знал  ли Велихов, что она едет в Лондон не одна,  а  с
Барсинским?
     Она ничего не говорила ему. Она пыталась щадить его. Но
он догадывался.
     А раз догадывался - значит, знал.
     Из раздумий ее вывел зуммер внутреннего телефона.
      Оксана  вздрогнула.  Частенько по субботам  Барсинский
вызывал  ее к себе в кабинет. Они занимались любовью  в  его
комнате  отдыха,  которая  была  обставлена,  как  роскошная
спальня  (там  имелась не только широченная  кровать,  но  и
ванная с биде и джакузи).
      В  последнее время - после Лондона - Оксане  было  все
сложнее  заниматься любовью с Барсинским. Ей  все  казалось,
что  в  самый  горячий  момент Боб разомкнет  свои  железные
объятия  и холодно скажет ей: "Я все знаю". Если раньше  она
могла  получить  от  Барсинского хоть что-то,  то  теперь  в
интимном  смысле  она  не чувствовала с  ним  ровным  счетом
ничего.
     Оксана сняла телефонную трубку.
     Это был не Барсинский.

                             ***

     Когда Таня подъехала на "восьмерке" Павла к тому самому
дому на Новороссийской улице и тому самому подъезду, где жил
похищенный Дима, она испугалась.
     Инстинктивно, словно убегая от кого-то, она дала задний
ход и вылетела со двора, скрежетнув на повороте тормозами  -
что-что,  а управляться с машиной она, в отличие  от  Римки,
умела. Остановила машину на улице.
     - Ты чего? - удивленно спросил ее Гарик.
     - Ты уверен, что твой компьютерщик здесь живет?
     - Конечно, уверен.
     - Какая квартира? Какой этаж?
      -  Девяносто  девятая  квартира,  девятый  этаж.  Таня
откинулась  в  кресле  и  закусила губу.  В  этом  же  самом
подъезде,  только  на  восьмом  этаже,  в  девяносто   пятой
квартире  проживал Дмитрий Полуянов. И в этом же  доме  жила
убитая Ольга Климова.
      Это не могло быть простым совпадением. Таня достала из
"бардачка"  мобильный телефон и набрала  номер  пейджинговой
станции.  Сказала  оператору  абонентский  номер   Павла   и
передала  ему  на пейджер просьбу сверхсрочно позвонить  ей.
Она так и сказала - "сверхсрочно".
      -  Что ты делаешь? - вклинился Гарик. Таня отмахнулась
от  него:  не мешай, мол. Тут зазвонил Танин мобильный.  Это
был, конечно, Павел.
      Не  теряя времени на долгие объяснения, Таня приказала
Павлу  - да, ее голос звучал как приказ - немедленно прибыть
к дому, где проживает Полуянов.
      -  Через  сколько  минут  ты будешь?  -  требовательно
спросила она.
      -  Через  семнадцать с половиной,  госпожа,  -  слегка
насмешливо ответил Павел. Несмотря на все ее успехи, он  по-
прежнему  относился к сыщицким достижениям Тани с  некоторой
иронией.
     А может, завидовал?
     - Кому ты звонила? - ревниво осведомился Гарик.
      Дурачок,  не успели они снова встретиться,  а  он  уже
предъявляет на нее претензии.
     Не замечая его вопроса, Таня спросила:
     - Этот твой компьютерщик сейчас дома?
     - А где ему быть?
      - Я не знаю - где. Я тебя спрашиваю, - жестко ответила
Таня.
      -  Дома,  конечно. Сейчас же выходной. Он по  выходным
вообще никуда не выходит.
     - Он живет один?
     - Конечно.
     - Сколько ему лет?
     - Лет двадцать.
     - Учится, работает?
     - Учится. А что?
     Таня по-прежнему игнорировала любопытство Игоря.
     - Как его звать?
     - Герка. Герман.
     - А дальше?
     - Титов, кажется.
       -  Герман  Титов,  -  усмехнулась  Таня.  -  Красиво.
Космонавт!
     - Да-да, - угодливо сказал Гарик, - его все так и звали
- Космонавтом.
      Оксана  сняла  трубку местного телефона.  Это  был  не
Барсинский.
      - Оксана Ивановна, принести вам кофе? раздался веселый
голос  секретарши Барсинского Наташи. Подобный звонок  -  от
секретаря начальнику - был вопиющим нарушением субординации.
Но,  во-первых, была суббота - день, когда служебный  этикет
слегка  смазывался,  а, во-вторых, - Оксана  поняла  это  по
голосу - Наташу что-то распирало.
     - Приноси, конечно, - улыбнулась в трубку Оксана.
       Их   взаимоотношения  с  Наташей  претерпели  сложную
эволюцию.  Сперва,  когда  Оксана  только  пришла  в   "Бард
инвестмент",  они  с секретаршей Большого  Босса,  благодаря
стараниям  Оксаны,  стали подругами  -  настолько  близкими,
насколько это вообще возможно между двумя молодыми красивыми
женщинами,  причем  занимающими Разные ступени  в  служебной
иерархии.   Затем,   когда   Оксана   сделалась   любовницей
Барсинского  -  вроде  бы заняв место  Наташи!  -  та  резко
охладела  к  Оксане  и  еле здоровалась  с  ней.  Теперь  же
отношения   вновь   выровнялись.  Оксана  подозревала,   что
Aарсинский   по-прежнему   продолжает   время   от   времени
пользовать  Наташу. Кроме того, Наташа недавно  переехала  в
новую  двухкомнатную квартиру в центре, а  на  работу  стала
ездить на новеньком "Фольксвагене-Поло". Оксана подозревала,
что это своего рода отступные, полученные ею от Барсинского.
      Наташа,  улыбаясь, внесла поднос с  кофе  и  печеньем.
Оксана  встала  из-за  стола и сделала приглашающий  жест  к
журнальному столику красного дерева, стоящему в углу. Наташа
поставила на столик поднос.
      -  Садись,  подымим,  - Оксана  указала  на  роскошное
кожаное кресло у столика.
     - Ой, да неудобно - вдруг Би-Би что понадобится.
      -  Садись-садись. В приемной дежурная девочка есть.  А
если ты ему сильно понадобишься - он тебя и здесь найдет.
     - Или - вас, - парировала Наташа.
      Обе женщины прекрасно поняли, что каждая имеет в виду,
и расхохотались.
     Наташа уселась в кресло.
      Оксана  достала пачку "Парламента" и неумело раскурила
сигарету.
      Наташа последовала ее примеру. Ей не терпелось  что-то
рассказать Оксане.
     - Представляете, Оксана Иванна, - начала Наташа.
     - На "ты", - перебила ее Оксана.
     - Да. Представляешь, Ксюша, где я сейчас была?
     - Где же? - улыбнулась Оксана.
     - Меня проверяли на детекторе лжи! - выпалила Наташа.
     - О! - воскликнула Оксана. Внутри у нее похолодело.
      -  Представляешь, повезли куда-то к черту на  кулички.
Такая   комнатка,   типа   больничной.   Раздели,   уложили.
Понаставили  всюду  - на лоб, на шею,  на  руки  -  датчиков
всяких. И давай спрашивать! И что я ела на завтрак, и любила
ли  я  отца...  А  главное,  -  Наташа  округлила  глаза,  -
передавала  ли я кому-нибудь информацию о Би-Би, встречалась
ли  я  с  каким-то журналистом, записывала ли я  на  дискету
какой-то "багз"...
     Оксана сидела ни жива ни мертва.
     - В общем, я так поняла, - продолжала Наташа, - что кто-
то нашего Би-Би подставил. Кто-то из своих. Наверное, какую-
то   информацию  о  нем  куда-то  передал.  Что-то  из   его
компьютера. И они теперь - всех на фирме проверяют.
      У  Оксаны закружилась голова. "Наташа не просто так ко
мне  пришла,  -  пронеслось у нее  в  голове.  -  Она  хочет
посмотреть  на  мою реакцию. Держись. Не выдай  себя  ничем.
Надо что-нибудь сказать. Что-нибудь нейтральное".
     - Ну, ты во всем призналась? - спросила Оксана.
       Ей   хотелось,  чтобы  ее  слова  прозвучали   слегка
насмешливо.  Однако  она не узнала  своего  голоса.  Bo  рту
пересохло. Язык прилипал к гортани. "Спокойно!
      -  прикрикнула Оксана на саму себя. -  Возьми  себя  в
руки!".
      -  Что ты! - испуганно воскликнула Наташа. Она приняла
слова  Оксаны за чистую монету. Наташа - при своем роскошном
теле - была начисто лишена чувства юмора.
      - Ну, детектор лжи - не самое страшное сказала Оксана.
Она  отчаянно пыталась овладеть собой и говорить легко - как
она  говорила бы в этой ситуации, когда бы была ни в чем  не
виновата; - Главное, что тебя, Наташенька, не пытали.
     - Так бы я им и далась!
      Оксана  загасила  сигарету - может,  это  от  нее  так
отчаянно сохнет во рту?
      Ей  захотелось промочить горло, но она испугалась, что
руки  у  нее  дрожат, и она расплещет кофе. Она взяла  одной
рукой блюдце, другой - чашку.
      Так,  наверно, дрожь будет незаметна. Поднесла кофе  к
губам.   Хлебнула.   Поставила  чашку   на   блюдце.   Чашка
предательски задрожала. "Сейчас Наташа спросит:
     - Что с тобой, Оксаночка?"
      Наташа  не  спросила.  Просто чуть  внимательней,  чем
обычно, посмотрела на Оксану. Или ей это показалось?
      В  дверь  заглянула  испуганная  подменная  секретарша
Леночка:
      - Извините, Оксана Ивановна. Наталья Владимировна, вас
к себе срочно просит Борис Сергеевич!
     Наташа вскочила и бросилась к двери. Оксана видела, как
удаляется  ее глупое, лживое, длинное тело - одни ноги  метр
двадцать!  -  и  остро позавидовала Наташе.  Та  могла  быть
спокойной. И она смогла идти к Борису, спокойно сияя  своими
честными глазами. О, боже! Что же я наделала!
      Оставшись одна, Оксана в панике бросилась к  телефону.
Надо предупредить Велихова!
        Нет,   звонить   нельзя.   Ее   телефоны   наверняка
прослушиваются.
     А может, они уже вышли на Велихова?
     Может, догадались, кто он - ей?
      И Барсинский давным-давно все понял? И просто играет с
ними,  как  кошка с мышкой? Ждет момента, чтобы схватить  их
обоих?
      Отвратительное  сосущее чувство  страха  закружило  ей
голову.  Оксане  показалось,  что  ее  сейчас  вырвет.   Она
бросилась в комнату отдыха.
     Что делать? Что же ей теперь делать?

                             ***

      Павел  приехал  за рулем какой-то раздолбанной  ржавой
"шестерки" ровно через семнадцать с половиной минут.
      Тане  нравилось в нем то, что отличало его от  молодых
безответственных людей вроде Гарика: верность своему слову.
     Даже в мелочах.
       Павел   на  приличной  скорости  подкатил   прямо   к
"восьмерке",  где  сидели они с Гариком, и  припарковался  в
сантиметре   от  ее  заднего  бампера.  Игорь   встревоженно
наблюдал за его маневром и напряженно выдохнул:
     - Чуть-чуть не задел!
     Татьяна беспечно откликнулась:
      -  А нам-то что! Это все равно его машина! Игорь сразу
насторожился и принялся буравить Павла ревнивым взглядом.
      Павел выключил двигатель и долго возился, устанавливая
на рулевое колесо внушительного вида запорное устройство.  И
только после этого подошел к их - точнее, своей - машине.
      - Угнала? - сухо поинтересовался он у Татьяны, которая
радостно выскочила ему навстречу. И добавил:
     - Римму хотя бы спросила?
     - Поставила в известность.
      -  Я-то  ей обещал, что она будет пользоваться машиной
все выходные...
      Кстати,  у нее, в отличие от некоторых, есть  хотя  бы
доверенность...
       -   Твоя   Римка  увлечена  шашлыком  и  гостями.   А
доверенность  у меня тоже есть, - Таня помахала  документом,
который она самолично состряпала, сидя в кафе.
     Павел взглянул на "свою" подпись:
     - Подделывать документы у тебя получается плохо.
      -  А  в  твоей "Феррари" барахлит сцепление. И большой
расход  топлива, - чисто по-женски, Переключая  внимание  на
другой  предмет, парировала Татьяна. - Но это естественно  -
когда  машина  является  ровесницей  "Титаника"...  У   тебя
вообще,  как я вижу, страсть к металлолому, - она махнула  в
сторону "шестерки".
      -  Кто это с тобой? - прервал ее Павел. Таня приложила
палец к губам:
      - Это Игорь, мой хороший знакомый. Он нам очень помог.
Но его миссия уже выполнена...
     Павел мгновенно все понял и заглянул в машину:
      -  Извините, Игорь, можно вас на минутку?  Они  вместе
отошли в сторону.
     Павел протянул Игорю свою визитную карточку и стал что-
то  объяснять. Игорь внимательно смотрел на Павла  и  кивал.
Когда объяснение было закончено, мужчины подошли к Тане.
     - Я поехал, - сказал Игорь.
     - Давай.
     - Я не удивлен, что ты опять влипла в историю.
     - Я - тоже.
       -  Сейчас  поеду  по  магазинам  -  покупать  цветной
телевизор, а потом сможешь найти меня в казино "Византия".
     - Надеюсь, ты будешь действовать именно в таком порядке
- а не наоборот.
      Игорь  вытянул руку, подзывая проезжающую мимо машину.
Такси остановилось.
     Таня на прощание помахала ему.
     Павел увлек ее к машине:
     - Пойдем, расскажешь мне, что к чему.
     - А у тебя есть, что мне доложить?
      -  Есть. Информации много, - Это ради нее тебя били по
лицу? Павел нахмурился:
     - Нет, это я с лестницы упал.
      Герман Титов стоял у окна. Это хорошо, что у него есть
жалюзи.   Прямой  солнечный  свет  не  мешает  работать   на
компьютере. И никто из соседних домов не может видеть его.
      Сколько он не выходил из дома? Дня четыре наверное.  А
может,  неделю.  Во  всяком случае, с того  дня,  как  в  их
/.$j%'$% что-то случилось.
      Он видел тогда утром сквозь жалюзи милицейские машины.
Мгновенный страх пронзил его: вдруг это приехали за ним ?
      Он  попытался отогнать подкативший ужас:  ведь  он  не
сделал  ничего плохого. Пока не сделал. А вдруг они  узнали,
что он замышляет? Догадались?
     Вдруг его приехали занять.
      С  ужасом,  с  колотящимся сердцем, он ждал  звонка  в
дверь. Но звонка не было.
       Потом  он  видел,  как  в  санитарную  машину  грузят
человека.  Он  был  весь, с головой,  в  черном  пластиковом
мешке.
      Значит, в их подъезде кто-то умер. Или скорей  кого-то
убили - недаром у парадного стояли милицейские машины.
     Но я тут ни при чем. Видит Бог, ни при чем. Я не сделал
ничего плохого!
      Ближе к вечеру в тот день в его дверь звонили.  Он  на
цыпочках  подошел  к двери и заглянул в  глазок.  На  пороге
стоял милиционер.
     Герман отпрянул и, стараясь не шуметь, убежал в ванную.
В  ванной было темно. Герман не стал зажигать свет. В  дверь
позвонили еще раз. А потом еще.
     Герман сидел тихо, и скоро милиционер ушел.
     Но на всякий случай с тех пор Титов не выходил из дому.
      Еда  у  него  была.  Когда он  получил  аванс  у  того
бородатого дядечки, он купил в супермаркете много  продуктов
и пива. Морозилка вся была забита пиццей.
     Раз не надо выходить из дому - значит, не надо бриться.
И  мыться тоже. Герман не замечал, какой тяжелый дух стоит в
его квартире. Окна он не открывал.
      Ему было хорошо одному. Ночами он бродил по Интернету.
Но  ни  с  кем в сети не общался. Только читал и смотрел.  У
Германа Титова не было друзей даже в компьютерной сети,  где
так легко "болтать", не видя собеседника и зная, что он тоже
никогда  не увидит тебя, и можно представляться кем  хочешь.
Лишь  однажды  он решился и зашел на чей-то  "чат"("Чат"  от
английского  to  chat- "болтать": страница в  Интермете,  на
которой    пользователи   в   режиме    реального    времени
"переговариваются"   друг   с   другом.).   Он    не    стал
представляться блондином-"качком" откуда-нибудь из Ливерпуля
или  сексапильной маленькой китаянкой, а честно сказал,  кто
он:  русский программист. Но что-то он сделал не так, и  его
невидимые  собеседники прогнали Германа с "чата" с  обидными
надписями-криками: "You're a communist! Get out!  Close  the
door!"(  "Ты - коммунист! Убирайся! Закрой дверь!"  {англ.})
Ничего.  Скоро  все изменится. В этом мире  людей  -  подлом
мире! - все решают деньги. Он это уже давно понял. И на  них
можно купить все что угодно.
     И дружбу. И любовь. И даже материнскую верность.
      Когда он станет богат, он, так и быть, позовет к  себе
маму.  И  она бросит своего муженька и прибежит к нему!  Он,
может быть, даже когда-нибудь простит ее...
      Герман  невидящим взглядом смотрел в окно и думал,  на
что он потратит свои деньги.
      Новый  компьютер - нет, лучше два. Два обычных и  один
ноутбук. Самое лучшее программное обеспечение.
      Он  уедет из Москвы. Он поселится на вилле у моря.  Он
купит большую светлую виллу, где никогда не будет плесени  и
грязи.
      Он наймет горничную. Он устроит среди них конкурс.  Он
лично отберет самую лучшую. Самую молодую, с самыми большими
сиськами. Она будет ему стирать и готовить.
      И  еще он обязательно разведет цветы - его мама всегда
любила цветы.
     Герман будет всегда есть горячую пищу, а после особенно
вкусного обеда - благодарить свою горничную. Благодарить по-
настоящему, по-мужски.
      Герман  посмотрел  в окно. Ничего  подозрительного  не
наблюдалось. Двор жил обычной жизнью. Стоял яркий  субботний
день. На детской площадке визжали несмазанные качели. На них
меланхолично качались две девочки.
      Возле  магазина толпились подростки. Девушки по случаю
жаркой  погоды были сплошь в соблазнительных "мини".  Герман
присмотрелся:  его Олечки среди них опять не  было.  Уехала?
Уже  несколько  дней  он ее не видит. И  журналюги  тоже  не
видать...  Голову  пронзила страшная  догадка:  неужели  они
уехали  вместе?! И лежат-обнимаются где-нибудь  на  пляже  в
Анталии?!
      О  том, что это именно его Олечку, на которую  он  так
любил  смотреть, выносили тогда из подъезда в полиэтиленовом
мешке, Герман не мог даже подумать.
     И тут в дверь позвонили.

                             ***

     Таня позвонила еще раз. Никто не открывал. Но за дверью
она  слышала какой-то шорох. Потом на мгновение в глазке  за
дверью  словно  изменилось  освещение,  и  Таня  поняла:  он
смотрит на нее. И тогда она ласково сказала:
     - Герочка, открой!
      Внезапно  дверь отворилась. На пороге стоял  невысокий
измученный подросток. На лоб ему падала копна немытых черных
волос. В глазах застыло страдание.
        Татьяна    улыбнулась,   поправила    прядь    своих
восхитительных светлых волос и ласково сказала:
      - Добрый день, Герочка! Я из деканата. Почему же вы не
звоните? Вас посылают на олимпиаду в Монте-Карло,  а  вы  не
звоните. Ну, что вы молчите? Вы позволите мне войти?
      И  деканат, и олимпиада, и Монте-Карло были мгновенной
импровизацией.
      Единственное,  что  поняла  Татьяна,  увидев  отвратно
пахнущего   юношу  с  всклокоченными  волосами  и  безумными
глазами: с ним надо разговаривать ласково.
      Скорее  всего он даже не слышит ее слов,  а  реагирует
только на интонации.
     - Разрешите войти? Вам надо расписаться за путевку.
     Парень измученно кивнул и наконец-то отступил от двери.
Таня вошла и закрыла за собой дверь.
     Но не захлопнула ее.
     Теперь Павел сможет ворваться в любой момент.
      -  Ты?  -  улыбнулся Велихов. - Вот не ждал...  Оксана
ничего  не  сказала,  лишь сделала шаг навстречу.  Он  сразу
понял по ее лицу: что-то случилось.
     Велихов пропустил Оксану в свою квартиру. Он никогда не
видел  Оксану  такой.  Нет, внешне  она  была,  как  всегда,
восхитительна. Новый костюм - ценой явно не  в  одну  тысячу
долларов. Свежее, ухоженное лицо - с тех пор, как она  стала
работ