орал:  "Не  хрена
тут командовать!" В ответ отчим ударил его по лицу...
      На  следующий  день Герман переехал в  доставшуюся  по
наследству от бабушки однокомнатную квартиру. Мама  плакала,
но  отчим запретил ей даже помочь сыну перебраться на  новое
место.
      Гера сам таскал к машине коробки с компьютерами. Их  у
него было уже три.
     На прощание сын сказал - а скорее выкрикнул - маме:
     - Ты!.. Я больше знать тебя не хочу!..
      Раньше  они  были вдвоем. Всегда вдвоем. А  теперь  он
остался один.
     Один на всем белом свете.

                             ***

      Велихов  совершенно  не  представлял,  где  ему  найти
нужного  человека. В кругу его близких приятелей и  знакомых
такую  кандидатуру искать было просто бесполезно.  Да  и  не
хотел   он,   чтобы  впоследствии  кто-то   припомнил,   что
респектабельный бизнесмен Велихов интересовался,  где  найти
хорошего компьютерщика - очень хорошего, желательно  лучшего
в стране!
      Всю  предварительную часть работы они  с  Оксаной  уже
/`.$%+  +(.  Удалось без всяких паспортов и договоров  снять
однокомнатную  квартиру  на  первом  этаже  жилого  дома   с
отдельным "офисным" входом.
      Туда  они  завезли  пару столов, стулья  и  Pentium-3,
только появившийся тогда в Москве.
     Обзавелся Велихов и "анонимным" сотовым телефоном - что
оказалось еще проще.
      Он  просмотрел раздел "Продаю средства связи" в газете
"Из  рук  в  руки"  и  купил за сотню долларов  мобильник  у
бывшего сотрудника бывшего крупного банка.
      Парень был страшно рад сбыть с рук дорогую игрушку - у
него  все равно не было денег оплачивать внушительные  счета
за сотовую связь. Конечно, бывший банкир не стал требовать у
покупателя  паспорт - стодолларовая купюра оказалась  лучшим
документом.
     Но где искать исполнителя?
      Велихов  потолкался  по Горбушке,  зашел  в  несколько
Интернет-кафе...   Но  ему  все  время  встречались   только
любители.  Которые уверенно сыпали терминами и разговаривали
исключительно на диком компьютерном жаргоне. Но  этого  было
мало.
     Ему был нужен настоящий профессионал!
      На  конференцию по новейшим компьютерным  технологиям,
которая  проходила  в  МГУ, ему предложила  сходить  Оксана:
"Вдруг  попадется  молодой талант!"  Но  они  оба  понимали:
надежды  мало.  Им  нужен был не просто  молодой  талант,  а
суперодаренный человек. Причем обиженный людьми и жизнью.  И
нуждающийся в деньгах.
      Велихов  скромно пристроился в последнем ряду огромной
гулкой аудитории - документов на вход не требовали. Он  едва
не  умер  со скуки, пока шла официальная часть, а потом  три
часа   с  интересом  слушал  доклады,  которые  представляли
студенты  - определенно талантливые ребята. Но было  в  этих
студентах  одно  "но"  - они выглядели слишком  чистенькими.
Наглаженные  рубашечки и аккуратные галстучки. И "карьерный"
огонек  в глазах. Так и читалось по всему их виду:  "Я  хочу
закончить университет, устроиться в богатую фирму  и  делать
блистательную - и, конечно, честную - карьеру".
     Такие люди им определенно не подходили.

                             ***

     Герману исполнилось двадцать лет.
       Эта   жизнь  его  определенно  бесила.  Все   в   ней
складывалось против него.
       Родной   папаша,   одаривший  его   дурацким   именем
космонавта.
      Сволочь-отчим, который отнял у него ласковую и  мягкую
маму.
     Эта холодная квартира, в которой постоянно скапливались
грязные посуда и одежда.
     Институт, полный благополучных идиотов, которые и знать
не знают, как обращаться с компьютером. Зато они сыты, одеты
и обласканы красивыми девчонками.
      Герман  не  хотел признавать этого, но ему были  нужны
девчонки.  Ласковые, заботливые девчонки, которые напоминали
бы  маму - ту маму, какой она была, пока не встретила  этого
своего проклятого мужика с жидкой бороденкой.
      Герману  постоянно приходилось подрабатывать  -  отчим
запретил матери давать ему деньги. А она, гадина, слушалась!
Отчима слушалась, а не его, Геру!
      Он  мог написать любую программу, но платили ему сущие
крохи,  которых едва хватало на коробки с пиццей и  баночное
пиво.
      Иногда он ненадолго отрывался от компьютера и подходил
к  окну своей квартиры. Смотрел во двор, где по утрам гуляли
мамы  с  колясками,  а  вечерами  веселились  подростки.  Он
смотрел на веселых, красиво одетых девушек и мечтал, что  он
когда-нибудь...  С  одной  из  них...  Лучше  -  вот  с  той
блондинкой.  О, какие ноги! Какие груди! Кажется,  ее  зовут
Оля...  И  она  всем дает... Может, подойти  к  ней  и  эдак
небрежно  сказать: "Олюсик, хочешь пивка?" И  она  зайдет  к
нему.  А он положит руку ей на грудь. А она сама разденется.
А  потом  встанет  перед  ним на колени.  И  расстегнет  его
ширинку.  И  возьмет  своими  губками  его...  Дальше  этого
момента  он  в мечтах не шел - приходилось срочно  бежать  в
ванную комнату.
      А  на  следующий день Герман начинал мечтать по новой:
вот  он  привязывает  блондинку к столбу.  Зажимает  ей  рот
кляпом.  Берет хлыст. "Вот тебе! Вот! За то, что не замечала
меня!  За  то, что такая красивая! За маму! За  отчима!"  На
руках,  на бедрах и на теле блондинки вспухают синие  рубцы.
Она  пытается кричать и дергается. Он отбрасывает  плетку  и
начинает целовать ее ноги. Она жалобно всхлипывает...
     И - снова мечта кончалась...
      А  утром  ему  приходилось -  одному,  совсем  одному!
тащиться в университет на метро в толпе посторонних людей...
      "Универ" тоже оказался совсем не тем местом, каким  он
его  себе  представлял. Оказалось, что здесь  нужно  сдавать
кучу дурацких предметов - еще более дурацких, чем литература
или  биология  в  школе.  И  еще -  участвовать  в  каких-то
расширенных   семинарах   и   конференциях.   Ему,   лучшему
компьютерщику на курсе, постоянно приходили приглашения -  и
он  методично складывал их в коробку из-под пиццы,  а  потом
использовал вместо салфеток.

                             ***

      Выходя  из университета, Велихов задержался у  стенда,
который  пестрел  яркими объявлениями.  Он  попытался  найти
свободное  место - не нашел - и безжалостно сорвал  бумажку,
предлагавшую  произвести машинописные  работы  за  предельно
короткий срок... Теперь на этом месте висело его объявление:
      "Американская корпорация приглашает к очень  выгодному
сотрудничеству  талантливого специалиста по компьютерам".  А
ниже - номер его секретного мобильного телефона.
      Объявление такого же содержания он отправил  на  самые
посещаемые компьютерщиками серверы в Интернете.
     Звонки пошли в тот же день.
     Многих Велихов отсекал еще по телефону. Он не спрашивал
ни  возраст,  ни  биографию - просто  задавал  пару  сложных
вопросов из области компьютерных технологий. Самоуверенные в
начале  разговора  ребята  просто вешали  трубки.  Тех,  кто
отвечал  на  первые  вопросы,  он  спрашивал  о  семье,   об
образовании, о нынешнем месте работы. Если оказывалось,  что
ему  звонит очередной "благополучный карьерист", он  вежливо
отказывал.  И  только  очень немногих Велихов  приглашал  на
собеседование "в наш офис".
      Он, естественно, заранее не предупреждал, что никакого
собеседования  на  самом  деле не будет.  Пришедшего  просто
попросят   взломать  программу  "Cynetics  3D  max  studio".
Велихов,  который  и сам немного разбирался  в  компьютерах,
долго  подбирал  такое задание, которое невозможно  было  бы
выполнить человеку заурядных способностей.
       За   неделю  мучительных  "собеседований"  -  Велихов
внутренне  содрогался из-за того, что его собственная  фирма
на  такой  долгий срок оказалась без присмотра  -  программу
смог   взломать  один-единственный  человек.   Им   оказался
невкусно  пахнущий  парень с копной  немытых  и  нестриженых
волос. Взломщика звали Германом Титовым.
     Тренькнул внутренний телефон.
     - Ксюшик, к тебе идет сам Би-Би! - возбужденно сообщила
секретарша Барсинского.
       Оксана   не  удержалась  от  улыбки.  Кличка  "Би-Би"
подходила  к Барсинскому не больше, чем подошел бы кружевной
лифчик.  Хотя Наташе лучше знать. Хозяин ее трахает.  И  она
может  позволить  себе такую фамильярность:  называть  босса
дурацкой - словно он Брижит Бордо! - кличкой.
      С  самого начала своей работы в корпорации Барсинского
Оксана   постаралась  установить  с  коллегами   максимально
хорошие    отношения.   Она   не   допускала   панибратства,
сплетничала редко и только о безобидных вещах - но сразу  же
запомнила всех по именам и постаралась узнать пристрастия  и
привычки   каждого.   Оксана  невзначай   узнала,   кто   из
сотрудников  чем увлекается. Секретарша Наташа,  к  примеру,
собирала...  кукол.  И  однажды  Оксана  подарила  фаворитке
Большого  Босса  недорогую, но чрезвычайно изящную  куклу  в
национальном  украинском одеянии. "Дома завалялась...  Пусть
лучше  у тебя будет". Наташе - и, тем более, другим коллегам
-  незачем  было знать, что Оксана прочесала все  московские
вернисажи,  чтобы  отыскать подарок, который  понравился  бы
секретарше и выглядел не слишком дорогим.
      Оксана  узнала у кадровика о днях рождения всех  мало-
мальски значимых в фирме людей и каждому дарила персональный
подарок - совсем недорогой, зато от души и со смыслом. Пресс-
атташиха, "фаворитка босса номер два", получила от Оксаны по
случаю набор блокнотов в кожаном переплете.
      Оксана  всегда была готова поделиться  с  коллегами  и
личным  кофе,  и сахаром, и хорошим печеньем. И  ее  любили.
Насколько    можно    любить    главного    бухгалтера     с
астрономическим, даже по меркам "Бард инвестмент", окладом в
шесть тысяч долларов.
       Вот  и  сегодня  секретарша  Барсинского  оказала  ей
неоценимую услугу.
      Оксана  быстро  скинула пиджак и  подтянула  колготки.
Выкинула  каждодневную  прокладку из  трусиков.  Расстегнула
лишнюю пуговичку на кофте.
      Когда  в  ее  кабинет - как всегда,  без  стука  вошел
Барсинский,  Оксана стояла спиной ко входу на своем  кожаном
кресле и пыталась дотянуться до верхней полки шкафа. Ее юбка
задралась   почти  до  бедер,  а  мышцы  ног  соблазнительно
напряглись. Она сделала вид, что не расслышала,  как  кто-то
вошел,  и  обернулась  только тогда,  когда  щелкнул  замок.
(Оксана   специально  оставила  ключ  с  внутренней  стороны
двери.) Барсинский не сказал ни слова. Он молча помог Оксане
спуститься  с  кресла  и  прижал  ее  к  столу.   Его   руки
требовательно рвались к ней под юбку. Она чуть  отстранилась
и нежно поцеловала его в губы.
      - Я так долго тебя ждала... С того вечера в клубе... -
как бы в забытьи пробормотала она.
       Барсинский  решительно  распахнул  ее  кофточку.   Он
восхищенно  осмотрел  роскошную грудь,  обычно  скрытую  под
деловым  костюмом. Потом жадно припал к ее соску.  Его  руки
опять  прокрались ей под юбку. "Хорошо, что там у  меня  уже
мокро,  -  подумала Оксана, - он поверит, что я  правда  его
хочу".
     Она пробежала пальцами по его напрягшемуся другу, ловко
расстегнула "молнию" на его брюках и опустилась  на  колени.
"Надеюсь,  что  он  не  только что  из  сортира",  -  быстро
подумала она.
       Куцеватенький   такой  дружок.   (Оксана   восхищенно
пробормотала: "Боже, какой огромный."). Ну ничего, она и  не
с такими пиписьками умеет творить чудеса.
      ...И  чудо  произошло.  После восхитительного  оргазма
Барсинский пробормотал: "При этом - еще хороший бухгалтер!"
     Затем молча оделся и вышел из кабинета.
     В конце рабочего дня ей принесли запечатанную в обычный
посылочный  пакет  коробочку,  в  которой  лежало  кольцо  с
бриллиантом в два карата.
       Оксана   вернула  подарок  с  тщательно   продуманной
запиской:   "Люблю   получать   премии   только   за    свои
непосредственные обязанности".
      А  на  следующий день, придя на работу, она не  узнала
своего кабинета.
      Все было разгромлено, сновали рабочие, таскавшие туда-
сюда огромные коробки.
     Оксана удивленно поинтересовалась:
     "А где приказ об увольнении?" На что ей ответили:
       "Вас   не  увольняют.  Теперь  вы  будете  сидеть   в
"пентхаузе". Рядом с кабинетом шефа".
       С   этого  дня  она  стала  доверенным  лицом  Бориса
Барсинского.  И его фавориткой. У чудесного превращения  был
только  один  минус: бывшая пассия шефа, секретарша  Наташа,
здоровалась теперь с Оксаной сквозь зубы.

                             ***

      По  воскресеньям Оксана была свободна и от Барсинского
лично,  и от "Бард инвестмент". Перед каждонедельным визитом
в  салон, к парикмару, косметичке и прочим кудесникам Оксана
в свой законный выходной гуляла по Москве. В любую погоду, в
дождь,  слякоть  и  сырость. Ей пришлось  поменять  обувь  -
потому что ее дорогие сапожки вполне годились для поездок  в
машине,  но  никак  не были приспособлены  к  соленой  жиже,
ядовито растекавшейся по зимним московским улицам.
      Ей долго не везло. У нее уставали ноги и болели глаза:
так  пристально  она  вглядывалась в лица  прохожих.  Оксана
изучила  вдоль  и  Поперек  все  семь  московских  вокзалов,
побывала в аэропортах и на автобусных станциях. Она заходила
в   захудалые  пивнушки,  чудом  сохранившиеся  с  советских
времен,    и    посещала    "быстрые"    забегаловки    типа
"Макдональдса". Иногда ей казалось: вот оно - то, что нужно.
И  форма  лица, и нос, и разрез глаз.., Но сам  "объект"  по
разным причинам не подходил. Его сопровождала грозного  вида
жена.  Или  комплект вертлявых детишек. Или же  просто  было
видно,  что паспорт у героя давным-давно потерян. А  если  и
есть - то в нем все пестрит отметками о судимостях.
      "Хоть  опять  к дизайнеру обращайся", - мрачно  думала
она. И представляла, как она приглашает в ресторан чистого и
порядочного юношу Юру. И что? Просит сделать ей на  принтере
фальшивый паспорт?.. Да мальчик в обморок упадет!
      Однажды,  ближе  к вечеру, Оксана вышла  на  Арбат  со
стороны  ресторана "Прага". Шел мелкий холодный снег,  ветер
шелестел картинами промокших уличных художников. Иностранцы,
щеголяющие  в русских шапках-ушанках, завязали меховые  ушки
под  подбородками  и  прикрывали  ладонями  покрасневшие  от
морозного   ветра   носы.  "Сейчас  дойду   до   Смоленского
гастронома - и баста! Ловлю тачку и скачу в салон. И так уже
опаздываю  к  массажистке",  -  решила  Оксана.  Ее  терзало
искушение  свернуть  с пешеходного Арбата  и  поймать  такси
прямо сейчас - но дело есть дело...
      Она  медленно  шла по неприветливой вечерней  улице  -
фонари  светили  еле-еле - и уже привычным  цепким  взглядом
оценивала случайных прохожих.
      Он  сидел  под крышей Театра Вахтангова.  Укутанный  в
потертый   пуховик  с  капюшоном,  он  ожесточенно   пытался
обернуть  целлофаном  свои картины, на  которые  безжалостно
падал мокрый расползающийся снег.

                             ***

      Два  портрета за целый день! Четыреста рублей! Из  них
триста  отберет ненасытный Валдис - хозяин Вахтанговки.  Сто
целковых  за  эту каторгу! Да таких денег и на жратву-то  не
хватит.
     А ему ведь нужно больше.
       Лучший   студент  на  курсе.  Перспективный   молодой
художник.   Персональная   выставка   уже   в   институте...
Перестройка,   которая  открыла  перед  ним   все   пути   и
возможности.  Возможности не ждать  своей  очереди  в  рядах
,  ab(bke  монстров  Союза художников - а  прославиться  уже
сейчас, пока он молод, полон, сил и таланта!
      И все кончилось в один день. В один проклятый хмельной
день,  когда, как ему казалось, он нашел ключ  к  еще  более
талантливым картинам...
       Михаил   проклинал  ту  субботу,  когда  однокурсники
затащили  его  на  вечеринку - как  обычно,  с  девочками  и
выпивкой. Он начал было привычно отказываться, но в этот раз
приятели  оказались  настойчивы:  "Тебе  же  нужно   черпать
вдохновение!  В общении с интересными людьми  и  прекрасными
дамами! К тому же мы запланировали десерт..."
     Десертом оказались папироски, набитые анашой вперемешку
с  ядреным беломорным табаком. Двадцатилетнего Мишу  убедили
попробовать:
      -  Будешь  ржать,  как от шампанского!  Знаешь,  какой
прикол! Ты что, не знаешь? Художник - и не пробовал? Как  же
ты творишь?
      После  пары затяжек Миша действительно начал смеяться.
После  третьей  -  все девушки показались  ему  ослепительно
красивыми.  А  когда  он  покончил с  папиросой,  ему  вдруг
безумно  захотелось  домой.  Он  не  чувствовал  кайфа,   не
чувствовал  хмеля - ему страшно хотелось поскорей  оказаться
за спасительным мольбертом, и рисовать, рисовать...
     В эту ночь он создал свою лучшую за все годы работу.
     Безобидная анаша сыграла с ним злейшую шутку. У него не
развилась привычка и не было никаких ломок. Но только  после
папиросы  с травкой краски играли всеми оттенками,  и  линии
получались пронзительно четкими.
      Так  он  в  итоге  оказался здесь. Оказался  заурядным
художником на Арбате.
       Имея  за  плечами  тридцать  бесцельно  прожитых  лет
(выглядел   он   на  все  сорок)  и  стойкую   наркотическую
зависимость.  Теперь уже не от анаши, а от "винта",  который
стоил двести рублей за порцию. А ему нужно было четыре  дозы
в день.

                             ***

      -  Ваши  картины выглядят чертовски дорогими. -  робко
обратилась к нему промокшая черноволосая женщина.
      Михаил привычно окинул ее профессиональным взглядом  -
москвичка,   черты  лица  четкие  и  правильные.   Красивая,
удачливая,  но - одинокая. Одна - на неприветливой  улице  в
выходной день.
     - Карандашом - двести. Красками - тысяча.
      - Тысяча - за настоящий портрет? Который нарисуете ВЫ?
- В ее голосе звучало непритворное удивление.
       Сложилась   бы  жизнь  по-другому  -   какие   деньги
доставались бы ему!
     Она решительно сказала:
      -  Я  хочу  настоящий портрет. В полный рост.  Сколько
времени это займет?

                             ***

     Клиентка не удивилась, когда он сказал, что ему сначала
нужно  заскочить  в  "одно место на Лубянке".  И  даже  сама
предложила аванс:
     - Может, вам надо что-то купить?
       Оксана  прекрасно  поняла,  с  кем  она  имеет  дело.
Встречала  наркоманов еще в институте. Да и знала  она,  что
именно  на  Лубянке  - возле аптеки номер  один,  бывшей  и,
кажется,  уже снова переименованной в "Феррейна" - наркоману
можно купить все что угодно: от метадона до героина.
      "Надеюсь,  ему  хватит  на ударную  дозу",  -  холодно
подумала  она,  вручая художнику пятьсот рублей.  Потом  она
ждала  Михаила  в уютном тепле такси, от всей души  надеясь,
что  он не попадется под горячую руку ментам, вдруг решившим
сегодня  устроить  облаву  на  наркоманов.  "Повезло,   пока
повезло...  Он явно москвич, явно живет один и не  похож  на
судимого...   Пока  денег  ему  хватает...  с   трудом,   но
хватает...  Он  не  дошел  еще  до  того,  чтобы  убивать  и
грабить... Черт, и до чего же похож!"
     Михаил привез ее в однокомнатную холостяцкую берлогу на
окраине  Капотни. ("Дальше ему меняться уже некуда  -  разве
что  в дальнее Подмосковье", - холодно подумала Оксана, едва
взглянув  на его жилье.) Художник первым делом отправился  в
ванную.  Оксана  сделала  вид,  что  она  не  заметила   его
дрожавших  рук  и  оттопыренного кармана, в  котором  лежали
драгоценная ампула, жгут и шприц.
      -  Я совсем не спешу. Подожду, пока вы примете горячий
душ и согреетесь, - она восхищенно смотрела на его работы.
      Те  немногие  работы, которые  он  еще  не  продал  за
бесценок.
     Михаил быстро взглянул на часы:
      -  Десять минут, и я к вашим услугам. Десяти минут ему
хватит.  Чтобы  немного побыть наедине с собой  и  дождаться
действия восхитительного лекарства.
      Едва  Михаил вышел из комнаты, как Оксана рванулась  к
ящикам бюро. Потом она посмотрит