оженной агентессой...  Захотелось
почувствовать  себя  просто двадцатипятилетней  девушкой,  о
которой  заботится  любимый. Побыть той,  которой  она  себя
видела  в  мечтах.  Той,  кем была бы  она,  когда  б  столь
хронически не ошибалась бы в людях... Ив самой себе...
     Вдруг Михаил протянул руку, погладил ее по щеке.
      - Может, останешься? - спросил тихо. - Уже поздно. Без
десяти двенадцать...
     - Нет, Миша. - Движением головы она стряхнула его руку.
-  Я у тебя больше не останусь. Давай договоримся: сейчас мы
-  партнеры.  Потому что вынуждены быть партнерами...  Ты  -
меня - вынудил. А потом мы расстанемся. И больше я тебя... -
Она  посмотрела ему в глаза, оказавшиеся так  близко  от  ее
лица, и закончила твердым голосом:
     - ...больше я тебя не хотела бы видеть.
     Никогда.
     - Как скажешь, - тихо проговорил он и отстранился.

                          Глава 12

      "Тяжело  бедолагам-шоферам, -  думала  Женя  следующим
утром,  торопливо прихлебывая кофе. - Как там  поет  Шевчук?
"Третья жизнь за рулем, три века без сна..."
      Вчера  Женя  настолько уездилась, что долго  не  могла
уснуть.  Едва закрывала глаза - на нее наплывала дорога:  то
заснеженная, то черная...
     Или это у Боброва чай такой крепкий?
      Пришлось в два часа ночи вставать, плестись на  кухню,
пить снотворное.
      С  утра  за кофе решила: "Нет уж, сегодня я  поеду  на
метро.  Пусть там душно, пусть воняет. Но от руля уже голова
трясется!"
     Женя заметалась по комнате в поисках подходящей одежды.
Костюм,   который   она   надевала   вчера,   в   беспорядке
распластался  на  стуле. Юбка измята, а на парадный  пиджак,
кушая  у  Боброва, она уронила гриб из пиццы.  "Не  могла  с
вечера пятно замыть! Или хотя бы другие шмотки подобрать!" -
злилась на себя Женя.
      Она  заглянула  в шкаф, скривилась -  полный  раздрай.
Наугад  вытянула свою любимую кофточку, зеленую, в  обтяжку.
Излишне  откровенная, зато немнущаяся. С другой  полки  Женя
выкопала  черные джинсы. Конечно, не положено  появляться  в
офисе  в  столь  неформальном виде,  но  официальных  встреч
сегодня  не планировалось, а на Дубова - плевать. Ей хочется
так одеться!
      Обычно  Женя  никогда не участвовала в штурме  вагонов
метро.   Спокойно  ждала,  пока  пассажиры   угнездятся   на
сиденьях,  и  заходила после всех - стоячее местечко  всегда
найдется.  Но сегодня она ловко подсадила в вагон  дедулю  с
сумкой-телегой  и  плюхнулась на заветную скамейку.  А  деду
пусть  мужики  место  уступают. Вон  их  сколько  расселось,
спряталось за газетами-книгами.
      Дедок выживать Женю не стал. Стоял рядом, опираясь  на
палку, и так жалобно кряхтел, что ему уступил местечко какой-
то студентик.
      Женя  вытащила из сумки книгу - толстенный  талмуд  по
бухгалтерскому учету. Она отлично запомнила вчерашнюю лекцию
Боброва,  но дополнительная информация никогда не  помешает.
Тем  более  даже  в  библиотеку идти не  надо  -  книжка  по
бухучету  случайно нашлась в ее учебниках:  она  купила  ее,
когда писала диплом.
      "Давненько  я  не читала учебников...  Ну  да  ничего,
разберемся!" - с оптимизмом подумала она.
      ...Она приехала в "Глобус", как всегда, опоздав  минут
на десять.
      Заложила  на  скользючем полу холла  привычный  вираж.
Запыхавшись, ворвалась в офис.
       Юля   -  при  полном  параде,  одета  с  иголочки   -
ухмыльнулась из-за своей стойки:
      -  Доброе утро, Евгень Андреевна! Начальство, говорят,
не опаздывает...
      - Да, начальство обычно - задерживается, - согласилась
Женя. И подозрительно спросила:
     - А что - народ уже знает?
      - Ну, положим, знают еще не все, - важно ответствовала
Юля.  -  Но  приказ - вон, на стене висит.  Поздравляю  вас,
госпожа криэйтив директор!
      Юля  поманила  Женю  подойти  поближе  и  доверительно
сообщила:
     - Тряпкин с Трубкиным рвут и мечут. Говорят: на хрен им
сдалась такая начальница.
     Женя, уже начавшая вживаться в новую роль, отрезала:
     - А их никто не спрашивает!
       -   Отлично,  Женька!  Просто  отлично!   Тебе   идет
строгость... - восхитилась Юля. И ехидно добавила:
      -  Только  криэйтив  директорам в  джинсах  ходить  не
положено... Ну ладно: если что, скажешь - из-за переезда...
     - Какого переезда? - удивилась Женя.
      - Тебе ведено перебраться в кабинет Бритвина. Я уже  и
твой телефон туда переключила.
     Женя вздрогнула.
     - Что, привидений боишься? - сочувственно спросила Юля.
     - А ты нет? - огрызнулась Женя.
      -  Ладно,  не дрейфь, - не очень уверенно  утешила  ее
секретарша. - Говорят, что привидения только в домах  живут.
В офисах их не бывает...
     ...Женя с тяжелым чувством вошла в Димин кабинет. Дело,
конечно, не в привидениях. Просто неприятно сидеть в кресле,
казалось, еще хранившем Димино тепло. Тяжело и горько.  А  с
$`c#.) стороны - страшно.
     Страшно, что надо выполнять задание Боброва.
     Порядка в бритвинском кабинете не навели. Стол завален:
папки,  бумаги,  цепочки  из скрепок...  Когда  Дима  что-то
обдумывал,  он  обычно  нанизывал  друг  на  дружку  цветные
скрепки, сплетал из них целые ожерелья. Неоконченная цепочка
лежала  на  клавиатуре компьютера - и потому  казалось,  что
Бритвин просто на минуту вышел. Сейчас он вернется, скажет с
напускной строгостью: "Ну-ка, кыш с моего кресла, Женька!"
       "Прости  меня,  Дима",  -  прошептала  Женя,   сметая
бритвинское имущество в картонные ящики.
      Очень  скоро  от Димы остались только его  цепочки  из
скрепок  - их Женя решила сохранить. Запах Бритвина -  смесь
"Мальборо" и туалетной воды "Кельвин Кляйн" - стал в комнате
почти неуловим...
      Женя стерла со стола и компьютера слой пыли. Перенесла
в  кабинетик  свое  барахлишко.  Брызнула  на  жалюзи  своей
туалетной  водой.  Устроилась в Ди-мином кресле  -  отличное
седалище,  не  чета  ее прежнему жесткому стульчику.  Хорошо
сидеть не в закутке-выгородке, а в настоящем кабинете  -  со
стенами и дверью!
      Хоть  какое-то  подобие автономии - от  "Глобуса",  от
вездесущего ока Дубова...
      Жаль только, кабинет не запирается. Но такова политика
агентства.  Сотрудники должны быть на виду.  Под  постоянным
контролем.   Исполнительным   и   положительным   труженикам
скрывать нечего.
      Запирать двери имели право только начальники - Дубов и
бухгалтер  Федор Степанович. Ни Дима Бритвин, ни  тем  более
его  преемница  Женя  к  высшему  руководящему  составу   не
относились.
      Бритвин  когда-то  рассказывал Жене,  что  однажды  он
пытался  разжиться  замком.  Пожаловался,  что  художники  и
менеджеры  постоянно воруют из кабинета бумагу и  авторучки.
Но  поколебать Дубова так и не смог. Единственное,  что  ему
удалось, - установить компьютер таким образом, чтобы монитор
стоял  экраном к стене. "Я не могу генерировать  идеи,  сидя
спиной  ко  входу!" Этот аргумент, как ни странно, показался
Дубову убедительным.
     Женя вышла в общую комнату.
      Дубов до сих пор в офис не прибыл, и сотрудники  вовсю
наслаждались   свободой.   Новые   Женины   подчиненные    -
менеджерицы  Лена  и Марина - увлеченно рассматривали  новый
"Космополитэн".  Женя  подавила  искушение   спросить,   что
интерес-ненького  пишут. Какие тут  журналы,  если  к  обеду
нужно   подготовить   пять  статей   про   пресс-конференцию
"Пополамов".
     - Тексты уже готовы? - поинтересовалась Женя.
      Девушки  обиженно отложили журнальный глянец и  нехотя
включили компьютеры.
      Дизайнеры  ворковали над чашечками с кофе.  Фотографии
"Пополамов"  -  срочно отсканировать  и  сделать  плакат!  -
грустили  на  столе. Пришлось построить и  дизайнеров.  Женя
убедилась,  что Тряп-кин с Трубкиным с оскорбленно-обиженным
"($.,   принялись   за  разбор  "пополамовских"   фоток,   и
отправилась к себе в кабинет. Подумала мимоходом:
       "Тяжело  быть  начальником..."  Глубоко  вздохнула  и
включила компьютер.
     "Привет тебе, Дима Бритвин!" - высветилось на мониторе.
     Женя вздрогнула.
      Немедленно  влезла в "главное меню" и  сменила  Димину
персональную заставку на нейтральные переплетенья из труб.
      Потом  инстинктивно обернулась - не стоит  ли  кто  за
спиной? Мысль, что теперь она сидит в собственном кабинете и
сзади  подойти к ней никто не может, придала  ей  сил.  Женя
"кликнула"   по   иконке  "найти".  И,  еще   раз   зачем-то
обернувшись, ввела - "Банк-Клиент".
     "Идет поиск", - ответил компьютер.
     Женя откинулась в просторном кресле.
     "Программа не найдена", - сообщил ей компьютер.
      Женя растерянно уставилась на экран. Вот тебе и "Банк-
Клиент"! А Бобров вчера уверял ее, что в крупных фирмах есть
эта программа...
     Женя нажала кнопку "повторить поиск". Безрезультатно.
      "И слава богу", - с облегчением подумала она. Поспешно
вышла  из  поисковой программы. Она так  и  скажет  Боброву:
"Твоя, Мишенька, идея оказалась несостоятельной!"
     Нужно выбросить бобровское задание из головы и заняться
собственными  делами. Для начала - переписать в  бритвинский
компьютер свои файлы.
     Женя достала дискеты и включила программу -"Проводник".
Взгляд  случайно наткнулся на название одной из имеющихся  в
компьютере программ:
     "Деньжата".
      Похоже,  вот  она,  программа "Банк-Клиент"  -  только
переименованная в соответствии с Диминым вкусом.
      "Может,  не  надо?  -  засвербила  в  мозгу  отчаянная
мыслишка.  -  Не  буду я ее трогать. А  Боброву  скажу,  что
системы "Банк-Клиент" в моем компьютере нет..."
       Женя   как  загипнотизированная  смотрела  на   слово
"Деньжата". Потом "кликнула" по нему "мышью".
       Программа  открылась.  Простенький,  дрянной   шрифт:
"Система Банк-Клиент".
     Пожалуйста, введите пароль".
       Женя   зябко  повела  плечами.  Вспомнила   вчерашние
бобровские  уроки: "Этот пароль - ерунда,  формальность.  Он
дает   доступ   только  к  архивам.  Зная  его,   денег   не
переведешь...  Поэтому народ не мудрит,  ничего  особого  не
изобретает.   Слово   должно  быть   очень   простым.   Типа
"пользователь", "бухгалтер". Или, допустим, "глобус".
       "Интересно,  как  бы  я  вошла  в  эту  программу   с
компьютера?  В  своем прежнем закутке? -  подумала  Женя.  -
Когда  со  всех сторон глазеет народ и в любой момент  сзади
может подойти Дубов?"
      Она  переключила  клавиатуру на английский  алфавит  и
ввела пароль:
     "USER".
      Компьютер  издал  противный скрипучий  звук  и  выдал:
"Пароль неверен.
     Повторите попытку".
      Женя  задумчиво посмотрела на экран. Написала в окошке
для пароля:
     "DUBOV".
      На этот раз компьютер скрипнул, как ей показалось, еще
громче  и  еще противней: "Пароль снова неверен. Вы уверены,
что знаете его?"
     "Совсем я не уверена!" - огрызнулась на компьютер Женя.
И  набрала фамилию главбуха Федора Степановича: Пахомов.  То
есть, конечно, латинскими буквами: "Pakhomov".
     "Доступ в систему запрещен. Неверный пароль", - оборвал
ее компьютер.
     Программа "Банк-Клиент" сама собой свернулась с экрана.
И  очень  вовремя: в кабинет, естественно, без  стука  вошел
Дубов.
      "Встать  - не встать? - мелькнула быстрая мысль.  -  Я
теперь - тоже начальник. И к тому же - женщина".
      Женя  остановилась на компромиссном  варианте.  Слегка
приподнялась с кресла и широко улыбнулась:
     - Здравствуйте, Олег Петрович!
      Дубов прозмеил ее ядовитым взглядом, однако промолчал.
Уселся на дрянной гостевой стульчик. Женя возликовала:  ура,
шеф начинает с ней считаться!
     Дубов едва уловимо повел носом, будто принюхивался. - -
Туалетная  вода "Сальваторе Феррагамо", - охотно  просветила
его Женя.
     Олег Петрович потерял терпение. Поморщился. Проскрипел:
     - Доложите, что происходит по "Пополамам"!
      Женя  слегка  расстроилась из-за  приказного  словечка
"доложите". Но покорно отчиталась:
       -   Ожидаю  минимум  пятнадцать  газет.  Штук  десять
информашек. Два-три интервью где-то на полполосы  каждое.  И
большие рецензии в "Комсомолке" и "Культуре".
     - Мало, - отрезал Дубов.
      Женя  пропустила  его  реплику мимо  ушей  и  спокойно
продолжила:
      -  Плюс  к этому - в "ХХХ-прессе" интервью на  полосу.
Разворот   в  "МК-бульваре".  Анонс  в  "Вашем  досуге".   С
фотками... Эти все пятнадцать - бесплатно. Пресс-конференция
у нас удалась...
     - А что по "джинсе"? - остро взглянул на нее Дубов.
      Женя была готова к этому вопросу. Она перечислила пять
уважаемых газет.
      -  На  пресс-конференцию они никого  не  прислали.  Но
статейки тиснуть - готовы. За разумные деньги.
      -  Бюджет? - продолжал пытать ее Олег Петрович, - Пара
тысяч.
     - Дорого, - буркнул Дубов.
     Женя покорно склонила голову и добавила:
     - Тексты я на всякий случай подготовила.
      Олег Петрович ее реплику проигнорировал. Тут же сменил
тему:
     - Что с плакатами?
     - Работаем. После обеда принесу два варианта.
     - Телевидение?
      -  Два  репортажа уже прошли. Кассеты мне  привезут  к
вечеру.
     - Нужно минимум пять. Женя беззащитно улыбнулась:
      -  Олег Петрович, вы же понимаете... телевизионщики за
одну икру работать не будут...
      Дубов  тяжело вздохнул. "Наверно, он так же  вздыхает,
когда  его жена предъявляет чек из супермаркета", - подумала
Женя.
     - Я предупрежу Пахомова... Он вам выдаст четыре тысячи.
На пять статей и три телерепортажа.
     - Не хватит, - твердо сказала Женя.
     - Должно хватить, - отрезал Дубов. И желчно добавил:
     - По крайней мере, Бритвину этих денег хватило бы.
      "Хватило  бы?  Врет  ведь,  зараза!..  Но  как  теперь
проверишь?"
      - Я постараюсь, - вздохнула Женя. Ей показалось, что в
глазках  Дубова  мелькнуло торжество.  "Пару  штук  долларов
сэкономил - и радуется. Вот дебил!"
      Олег  Петрович  с  облегчением поднялся  с  неудобного
гостевого стула. На прощание пробуравил Женю своим фирменным
обжигающим взглядом:
     - Я жду результат!
      Дубов  вышел.  Женя  устало откинулась  в  бритвинском
кресле.
      Она  взяла  себе пятиминутный тайм-аут.  Хоть  немного
расслабиться...
     Она вдруг подумала - а где сейчас, интересно, душа Димы
Бритвина?  По  православным канонам - вроде  бы  еще  витает
вокруг...  Только  на сороковой день отлетит.  А  вдруг  она
сейчас  присутствовала  в кабинете и  слышала  ее  беседу  с
Дубовым?
     Женя прошептала:
     - Ну что, Димуль, - не скучаешь по Хилому Боссу?
     Из приоткрытого окна в кабинет ворвался порыв холодного
зимнего ветра.
      Со  стола  сдуло план "пиар" - кампании и  цепочку  из
бритвинских скрепок.
     Скрепочное ожерелье упало на пол, свернувшись в фигуру,
похожую на дулю.
      Женя фыркнула - вот тебе и ответ от Димы Бритвина:  не
скучает он по Дубову!
      Она подняла скрепочную цепочку, расправила, вернула на
место.
      Решительно  встала  и отправилась строить  собственных
подчиненных.
      Агентство, как и всегда в присутствии Дубова, кипело и
волновалось.
     Тряпкин с Трубкиным переругивались:
      -  И этот человек заканчивал Строгановку? Мухосранская
артель "Свободный труд"!..
     - Ты на свой плакат посмотри. Дали - вдали!
      Женя  сначала посмотрела вариант Тряпкина.  Ничего  не
a* ' + .
       Всмотрелась  в  изображение  на  мониторе   Трубкина.
Дизайнеры  прекратили перепалку и буравили  ее  насмешливыми
взглядами. Женя объявила:
     - Неплохо. Вполне приемлемо. У обоих.
      Дизайнеры  победоносно переглянулись.  А  Женя  твердо
добавила:
      - Только измените шрифт. Акцент - на слово "Пополамы".
Пожирнее  слово,  по  центру! Мы  ведь  раскручиваем  брэнд,
группу в целом. А фамилии пацанов наберите мелким шрифтом  и
спрячьте  в угол... Да, еще прыщи им закрасьте. Не культовая
группа получается, а какие-то подростки из подворотни...
     - А они из подворотни и есть, - пробурчал Тряпкин.
     - Согласна, - подмигнула ему Женя и добавила:
     - Дубов ждет плакаты через час.
     От дизайнеров она отправилась к менеджершам.
      Пять текстов, предназначенных к платному размещению  в
прессе,   уже  были  готовы.  Девушки  вернулись  к   своему
"Космополитэну".  Только теперь, в присутствии  Дубова,  они
рассматривали журнал под столом.
     Женя проглядела статьи. Тексты выглядели добротно, но -
чертовски убого. Написаны на уровне первого курса xypfuck'a.
Ни  забойного начала, ни эффектных концовок. А  заголовки  -
вообще   хоть   плачь:   "Рождение  кумиров",   "Музыка   на
"отлично"...  Хорошо  хоть фактура в  статейки  втиснута  по
максимуму.
     Правда, в строгом соответствии с тем, что говорилось на
пресс-конференции:
       "Легкие   наркотики  являются  абсолютно   безопасной
субстанцией.  Их употребление мы приравниваем к употреблению
пива".  Вот  дурищи! Мало того, что пишут  дрянь,  -  еще  и
лексикон, как в диссертации: "субстанция", "приравниваем"...
      Женя  подавила желание раздраконить снулые, бесцветные
тексты.
      Во-первых,  некогда. А во-вторых -  неразумно:  она  в
начальниках первый день...
     Женя сдержанно сказала:
     - По времени вы уложились... Спасибо. Правда, тексты...
Перекиньте их на мой компьютер, я кое-что подправлю.
     - А что не так? - нахмурилась одна из менед-жериц.
     "Все - не так!" - подумала Женя. Но вслух произнесла:
      -  Да  мелочи. Я вам потом покажу. Возвращаясь в  свой
кабинет,  она думала: "Нет, так не пойдет. Я же не могу  все
делать  сама!  Или  -  могу?  Мне  ведь  все  равно  недолго
осталосьработатьв "Глобусе"..."

                             ***

      Она ускорила шаг. Время близится к обеду - тексты, что
она  обещала Дубову, не готовы. И с газетчиками она сама  не
поговорила.
      Женя  немедленно  взялась за  исправление  статей.  Ее
пальцы  летали по клавиатуре. Одновременно, прижимая  к  уху
телефонную  трубку,  она  убалтывала журналистов,  согласных
` ',%ab(bl "заказуху":
      -  Нет, пятьсот долларов никак не могу... Откуда я  их
возьму?  От  спонсоров?! Да какие у  них  спонсоры?  Это  же
совсем  молодая  группа,  студенты-первокурсники...  Кстати,
талантливые до жути! Жаль, вас не было на пресс-конференции,
мы  вам  и подарочек приготовили. А музыкантов - только  это
строго   между  нами,  -  вдохновенно  врала  Женя,   -   мы
раскручиваем  в  виде  шефской  помощи...  Между  прочим   -
бесплатно, а вы не хотите помочь нам, вашим старым друзьям.
     В дверь кабинета осторожно постучали.
      -  Открыто!  - громко крикнула Женя. На  пороге  стоял
бухгалтер  Федор Степанович. Женя сделала ему  извинительный
жест. Одновременно закончила и телефонный разговор, и правку
одной из статей. Устало положила трубку.
     Выдохнула:
     - Ф-фу, запарка... Проходите Федор Степанович! Рада вас
видеть!
     Главбух остался стоять на пороге. Произнес:
     - Пошли, Женечка, пообедаем!
     Она только вздохнула:
     - Да какой уж тут обед... У меня завал - полный.
      Раньше  в  таких  случаях бухгалтер только  вздыхал  и
потерянно бормотал:
     "Ну хорошо, в другой раз!"
     Но сегодня Федор Степанович проявил упорство:
     - Пойдем, пойдем... уже два часа.
      -  Никак не могу! - развела руками Женя. - На мне  еще
четыре текста висят. И плакаты.
      Федор  Степанович  подошел к ее столу  и  доверительно
сообщил:
     - Олег Петрович отъехал. Вернется только к пяти...
     Женя заколебалась. Несмотря на хорошее кресло и большой
монитор, у нее уже ломило спину и щипало в глазах. Может,  и
правда - сходить пообедать? Хоть полчасика отдохнуть?
     Федор Степанович заговорщицки улыбнулся:
      -  Если  не  пойдешь  - наличку тебе  на  "джинсу"  не
выдам...
     Женя рассмеялась:
     - А вы, оказывается, шантажист!
      - Да ты, Женечка, худеешь на глазах, - вздохнул он.  -
Совсем отощала.
     Прямо кентервилльское привидение.
     Женя понизи