е.
     Не получилось. Заперто.
     Юлины каблучки процокали, удаляясь.
     "Пора бежать!.."
      Но  вот  он  второй ящик, не закрыт... Непросмотренные
папки манят к себе.
     "Убегу - жалеть буду".
      Достала из ящика верхнюю папку. В комнате стремительно
темнело. Подняла папку поближе к глазам - чтоб лучше видеть.
Открыла.
      Пролистала. Чьи-то рукописные расписки. Наткнулась  на
знакомую фамилию.
      "Мною, Песочиным Александром Аркадиевичем, получено  5
000   USD   (пять  тысяч  ам.  долларов)  за  рецензирование
рукописей..."  К  черту!..  Это  только  налоговой   полиции
интересно...
      Она дала себе еще две минуты, поклялась, что следующая
папка  будет последней. Достала. Распахнула. И  сразу  же  -
наткнулась на то, что искала.
     Заголовок: "MEMO".
     Подзаголовок: "PR - стратегия по продвижению товара".
     Дальше, дальше!..
     "Target.
      Основной целью является внедрение в массовое  сознание
российского общества мысли о том, что употребление товара не
является     актом     противозаконным,    предосудительным,
осуждаемым.  Напротив,  мы  должны  сделать  повсеместной  и
обыденной  идею о том, что потребление товара есть  действие
прогрессивное,   модное,   способствующее   умственному    и
социальному росту..."
     Кажется, оно... Женя с маху пропустила первый параграф,
взялась за второй:
      "Target audience. Целевой аудиторией является молодежь
в  возрасте от 15 до 30 лет... (На полях кто-то приписал  от
руки:  "Даже от 12 лет!") Как правило, это дети обеспеченных
родителей,  либо  те,  кто  сами  хорошо  зарабатывают.  Эта
молодежь  регулярно  пользуется  компьютером  и  Интернетом,
посещает клубы, находится в русле современной моды, а  также
музыкальных,   игровых,  кинематографических,   литературных
новинок. Как правило, сексуально раскрепощенные или  активно
интересующиеся вопросами секса..."
      Женя перемахнула еще страницу. Пора было убегать.  Как
бы ее всерьез не стала разыскивать пирующая компания.
      Она  пролистала MEMO до конца. Записка не  была  никем
подписана.
      Нигде название "товар" не расшифровывалось. Оно  могло
относиться  и к презервативам, и к компьютерной  игре,  и  к
пепси-коле.
      Вернулась  в  записке  к  первым  страницам.  Параграф
третий.  "Примерный  план  мероприятий.  3.1.  Использование
"эффекта выдающихся личностей". Как можно большее количество
тех молодых людей, с которыми молодежная масса охотнее всего
идентифицирует  себя - музыканты, артисты,  диджеи,  ведущие
молодежных программ на ТВ, журналисты, "культовые" писатели,
-   должны  заявлять,  в  вербальной  и  печатной  форме,  о
положительном эффекте, который сыграл товар в  их  жизни:  о
том,  насколько поспособствовал он их успешному  творчеству,
/`(e.$c  вдохновения, расширил их мировоззрение и  кругозор.
Кроме того, эти же люди должны создавать у целевой аудитории
иллюзию   того,   сколь  легко  бывает   при   необходимости
прекратить  использование  товара.  Необходимо,  чтобы   они
неоднократно делали заявления о том, что они "пробовали,  но
затем    отказались";   что   они   "проводили   с   товаром
эксперименты, порой удачные, порой нет" и т.п. Причем  важно
всякий  раз подчеркивать, что употребление товара  нисколько
не  помешало  их  жизни и творчеству,  а,  напротив,  только
стимулировало  их,  придало  им новый  импульс  и  необычные
краски..." Женя глянула на часы: 15.59.
      Она отсутствует на рабочем месте почти двадцать минут.
Пора удирать из дубовского кабинета.
      Женя  секунду поколебалась. Выдрать "Мемо"  из  папки?
Спрятать, вынести?
      Но  что это даст? Никаких доказательств в записке нет.
Ни имен исполнителей, ни названий наркотиков, ни цифр... :
     Это просто бумажка... "Товар" да "товар"... Ни для кого
этот   листок   не   является  доказательством.   И   ничего
криминального в нем нет. А вот если она> его  возьмет  -  то
крупно себя подставит. Самоубийственно подставит.
      Женя  решила  не  рисковать. Сунула папку  обратно  во
второй ящик стола.
     Выровняла стопки с документами на столе.
      Достала из кармана брюк носовой платочек. Протерла  на
всякий случай рукояти кресла. Затем - ручки выдвижных ящиков
стола.  Положила платок (приготовленный на случай  слез  для
похорон)  обратно  в  карман. Слезинки по  Бритвину  она  не
пролила, а платок вот пригодился...
     Женя встала с кресла, тихонько подошла к двери.
     Прислушалась. Откуда-то издалека, из кабинета главбуха,
доносился   приглушенный  двумя  дверями  шум  разгоряченных
голосов.
      Решительно  повернула  ключ. Выглянула  из  дубовского
кабинета.
     Никого.
      Она быстро вышла. Захлопнула дверь за собой. (Вся  она
была  напряжена  настолько, что, казалось, вот-вот  потеряет
сознание.)  Вставила  с  наружной стороны  ключ  в  замочную
скважину.  (Это  удалось  только  с  третьей  попытки,  руки
дрожали.)  Заперла  наконец кабинет.  Облегченно  вздохнула.
Быстро отошла от него.
      В  этот  момент грянул один из аппаратов, стоявших  за
Юлиной конторкой.
      Женя вздрогнула. Телефон все звонил. Она подскочила  к
нему.
     Сняла трубку.
      -  Юля?!  - раздался строгий голос Дубова. - Почему  в
офисе никто не берет трубку?!
      Голос  босса  слышался  великолепно.  Слишком  хорошо.
Казалось,  Дубов  находится совсем рядом и  вот-вот  грянет:
"Марченко, что это вы делали в моем кабинете?!"
     - Говорите! - строго произнес Дубов.
      - Это Марченко, - пробормотала Женя. Во рту пересохло,
o'k* плохо слушался.
     - А где Юлия?
      - Она отошла... На минуту... - принялась оправдываться
Женя.
      -  Вот  что, Марченко, вы контролируете, как  у  ваших
дизайнеров идет работа над макетом для медцентра?
      "Вы  контролируете...  У ваших  дизайнеров..."  Причем
здесь она? Раньше Трубкин с Тряпкиным ей не подчинялись.  Ее
что, повысили?
     - А я - должна? - глупо спросила Женя.
      -  Марченко, напомните этой парочке, что макет  должен
быть готов к понедельнику. Они на месте?
     - Да-да, Олег Петрович. Они работают.
     - Вы в этом уверены? - ядовито переспросил Хилый Босс.
     - Конечно, - неуверенно промямлила Женя.
      -  Хорошо, - сказал Дубов. - Тогда передай им,  что  я
посмотрю эскизы уже завтра.
     Он отключился.
       Женя  положила  телефонную  трубку  и  только  сейчас
сообразила,  что  в  левой руке судорожно  сжимает  ключ  от
дубовского кабинета. Быстро сунула его в карман брюк.
      Из  кабинета  главбуха опять послышались разухабистые,
подогретые спиртным, голоса.
       Женя  подошла  к  своему  столу.  Вырвала  листок  из
бумажного блока. Быстро записала на нем, чтоб не забыть,  те
цифры,   названия  и  имена,  что  она  видела  в  дубовском
кабинете:
     - договор на 420.000 USD;
     - F. R.A.S.R.C - РАФССП, Кордин Йен;
     - "Панитрон", Костюков Вячеслав Владиленович...
      Сложила  бумажку, сунула в карман.  Не  много  же  она
узнала  в результате своей героической вылазки, Теперь  надо
еще вернуть ключ на место. И оправдаться перед сослуживцами-
собутыльниками,  где она была в течение  последних  двадцати
минут.
     Женя решительно двинулась к кабинету главбуха.

                             ***

      В  кабинете Федора Степановича продолжался  кутеж.  На
столе  имелись  почти выпитая бутылка водки,  бутыль  джина,
тоник, коробка шоколадных конфет, банка красной икры.
      Юлечка  сидела на коленях у бритого дизайнера  ("Вовсе
они, значит, не гомики"). Второй дизайнер со стаканом в руке
что-то втолковывал Федору Степанычу. Тот сидел весь красный,
с   полуприкрытыми   глазами,   воротничок   черной   рубахи
расстегнут, черный галстук съехал набок.
      -  О-о,  Жека! - фамильярно закричал бритый  дизайнер,
когда Женя появилась в дверях.
     Юлечка проворно соскочила с его колен и спросила:
      - Где ты была? Я тебя искала!.. Игнорируя вопрос, Женя
заявила:
     - Звонил Дубов...
     - О, господи!..
     - ... Я, Юлечка, тебя прикрыла.
     Сказала, что ты отошла на пару минут...
      - Спасибо... - автоматически пролепетала Юля. Женя тут
же перевела разговор на Трубкина с Тряпкиным.
      -  Дубов  интересовался, как у вас, господа дизайнеры,
идет  работа над макетом по медцентру. Я сказала боссу,  что
работа у вас - кипит.
      -  Пусть  он засунет этот макет себе в жопу!  вскричал
разогретый волосатый дизайнер.
      -  Этого  я ему не говорила, - сухо отвечала  Женя.  -
Хочешь, сам позвони ему и скажи. Но завтра он будет смотреть
ваши эскизы.
      -  Давай,  Жека,  выпей  с нами!  -  предложил  бритый
дизайнер.
      - Я на машине, - напомнила Женя и прислушалась к себе:
от  испытанных  в  кабинете Дубова  переживаний  все  внутри
подрагивало.  Нервы  были  словно  обожженные.  Спиртное  бы
сейчас не помешало.
      Бритый  дизайнер - Трубкин? - уже набухал  в  стопочку
водки и протянул ей. Она взяла, строго произнесла: "За  Диму
Бритвина. Пусть ему земля будет пухом", - и выпила до дна.
      Водка  слегка  притушила только что  пережитый  страх,
растворила,   казалось,   часть   выделившегося   в    кровь
адреналина.  Однако  голова оставалась  ясной  -  и  главной
мыслью было: "Мне еще надо вернуть ключ".
      Трубкин  вдруг дернул Женю за руку - и усадил,  взамен
Юли,   к  себе  на  колени.  Она  не  стала  сопротивляться.
"Маленькая грязная сучка", - прошептал дизайнер ей  в  самое
ухо. Жене хотелось залепить ему по морде, но она сдержалась.
Не время устраивать разборки.
      Юлечка растерянно и досадливо обернулась на них.  "Она
не  ровно  дышит к охраннику, - подумала Женя.  -  Это  надо
использовать".
     Женя рывком поднялась с коленок дизайнера. Освободилась
от  его противных лап. Подошла к Юлечке. Приобняла. Шепнула:
"Пойдем попудрим носики".
     - Пойдем, - благодарно отозвалась Юля.
      Они  вышли из кабинета главбуха, пошли через  огромную
рабочую комнату вниз.
     "Когда мы выйдем из туалета, я подведу Юлю к охраннику,
-  хладнокровно  планировала Женя, - они  поговорят...  И  я
сделаю так, чтобы она увела его...
      Чтобы мы все вместе поднялись наверх, к главбуху...  А
потом,  когда  охранника  уже не будет  на  месте,  я  улучу
момент... Спущусь - и снова подменю ключи..."
     ...План ее блестяще удался.
     Кажется, никто ничего в тот день не заметил.

                           Глава 9

     Женю больше не мучили кошмары во сне. Наверное, потому,
что сама ее жизнь превратилась в кошмар.
     В четверг - вечером после похорон Бритвина - Женя вышла
из  "Глобуса"  с исхлестанными нервами. Их не  успокоили,  а
b.+l*. подстегнули дозы алкоголя.
      Зачем  она полезла в кабинет Дубова? Разве она  что-то
узнала? Что? Кому нужна была эта ее эскапада?
      "Белку"  Женя  оставила на стоянке  внутри  "Глобуса".
Нечего  и думать: выпившей тащиться на автомобильчике  через
всю Москву, сквозь кучу гаишных постов, к себе в Жулебино.
      Прогулка  по заснеженному Петровскому парку  до  метро
"Динамо" не успокоила ее.
      Народу в вагоне было полно, много пьяных, ее прижимали
лицом  к  мокрым  суконным пальто. Домой  Женя  вернулась  в
полубесчувственном состоянии...
      Разделась. Кое-как смыла макияж. Не было сил ни  есть,
ни  смотреть телевизор, ни звонить кому бы то ни было. Легла
на неразобранный диван, укрылась пледом и тут же уснула.
      И  ей приснился дивный, сладкий сон. Будто бы идет она
по    незнакомой,    чистой-пречистой,   вымытой    шампунем
европейской улице. Встречные прохожие улыбаются ей. Все  так
добры... И витрины вокруг сияют... А рядом с ней идет парень
-  он чем-то похож на Боброва, но он - совсем не Бобров.  Он
чистый,  откровенный,  открытый. Такой,  каким  был  Бобров.
Каким он ей раньше казался...
      Он, ее спутник, совсем не собирается использовать  ее.
Он  просто  разговаривает с ней. И она  чувствует,  что  он,
кажется,  любит ее... Он дурачится, смеется  -  и  ей  очень
хорошо:  оттого,  что она может доверять ему...  И  доверять
ему, и полагаться на него...

                             ***

     - У нас в "Глобусе" завелась крыса.
     - Ты имеешь в виду: "крот" ?
      - Неважно! "Крыса", "крот"!.. Кто-то в агентстве ведет
двойную игру...
     Похоже, сливает налево нашу внутреннюю информацию.
     - Ты только подозреваешь? Или ты знаешь точно?
     - Я - подозреваю.
     - Ты знаешь, кто это? Конкретно?
      -  Нет.  Пока нет. Но, как ты понимаешь,  я  хотел  бы
знать.
     - И ты уверен, что "крот" в принципе есть?
     - Да. Почти на сто процентов.

                             ***

      Женя  проснулась  без будильника. По  уже  сложившейся
привычке - затемно.
     От яркого, радостного сна остались одни ошметки. Сквозь
неплотно задернутые шторы была видна многоэтажка напротив  -
она  уже  светила  сотнями огней: люди затемно  просыпались,
собирались на работу. "А может, кому-то из моих соседок  муж
принес кофе в постель!" - мимолетно подумала Женя. И от этой
мысли на душе стало еще бесприютней.
      Чтобы чем-то скрасить это безнадежно-черное утро, Женя
пошла на кухню, включила яркий свет, достала из холодильника
h.*.+ $-cn конфету, съела.
      Часы  показывали семь пятнадцать. Пора  собираться  на
работу. Женя поплелась в ванную...
      Что ей оставалось делать!.. Душ, кофе, макияж... Затем
- утренняя заполненная маршрутка, злое зимнее метро...
      Она  оказалась пленницей. Ее приковали:  к  Москве,  к
"Глобусу", к Боброву.
      Она  не  могла уволиться из агентства.  Она  не  могла
уехать. Она не могла убежать.
     Ее стерегли, с одной стороны, Хилый Босс - Дубов. И его
далеко  не хилые охранники. И те страшные люди, что, похоже,
стоят за спиной Дубова...
      С другой стороны - ее приковал к "Глобусу" Бобров. Еще
сильнее, чем Дубов.
      Ее  приковал  его шантаж. И-ее собственное  прошлое...
Плюс   -   вся   гранитно-чугунная   мощь   той   жутковатой
организации, на которую Бобров работал.
     Она не могла даже сказаться больной. И, допустим, взять
и  не  выйти сегодня на работу. Не могла. Чтобы не  вызывать
лишних    подозрений.   Она   должна    хорошо    выглядеть.
Присутствовать в конторе. Работать. И всем улыбаться...
      И  сегодня  в  половине десятого ей опять  предстояло,
умирая от страха, войти за ограду красного кирпича.
      Ее  двойная жизнь, двойная игра, - смертельно  опасная
игра! - продолжалась.

                             ***

       Все   уже   присутствовали  на  рабочих   местах:   и
менеджерицы,  и Юлечка, и пара дизайнеров. Дверь  в  кабинет
Дубова   закрыта,  но  отчего-то  чувствовалось  (по   тому,
наверное,  как  все  в  трудовом  пароксизме  склонились  за
компьютерами?), что он - тоже здесь.
      Женя  поздоровалась в пространство - коллеги  ей  вяло
ответили.
     Разделась, уселась за свой стол.
       Вызвала   на   экран  компьютера  текст  пресс-релиза
"Пополамов".
      Пресс-конференция назначена на понедельник.  Менеджеры
уже  разослали по редакциям приглашения. Сняли зал  в  клубе
"Феллини".  Договорились о выпивке и  закусках.  "Пополамам"
предстояло  отвечать  на вопросы, а  потом,  словно  уступая
просьбам корреспондентов, спеть под акустическую гитару пару
новых песен.
      Нужных  журналистов уже предупредили. Жене  надо  было
сегодня  прочесть окончательный текст пресс-релиза. Затем  -
размножить  его:  чтобы  раздать, вместе  с  демо-кас-сетой,
каждому  в зале. И еще в понедельник ей предстояло  отвечать
за все накладки (а они обязательно будут!).
      Окончательный,  утвержденный Дубовым,  "пополамовский"
пресс-релиз почти не отличался от текста, написанного Женей.
За исключением одного абзаца.
      "В  нашей жизни имели место разные эксперименты -  со,
скажем так, всякого рода недозволенными веществами. Они, эти
"%i%ab"  ,  давали  нам большую свободу творчества,  свободу
самовыражения.  Под  их  воздействием  мы  написали  парочку
неплохих,  странных, забавных песенок. Но потом,  собравшись
все  вместе и серьезно поговорив, мы решили от экспериментов
с наркотиками все-таки отказаться. Хотя опыт и показался нам
полезным, мы решили его пока прекратить..."
     Эти якобы "пополамовские" слова - полное вранье. Ничего
подобного неиспорченные музыканты Жене не говорили.
      Новый вариант пресс-релиза еще раз подтвердил то,  что
рассказывал Жене несчастный Бритвин. И то, что подтвердил ей
Бобров.  И то, что она прочитала в "Мемо" вчера, в  сумерках
дубовского кабинета.
       Теперь   она   не  сомневалась:  агентство   "Глобус"
действительно занимается пропагандой наркотиков.

                             ***

       Иннокентий  Кевелев,  по  кличке  Кева,  отвечал   за
внутреннюю  безопасность "Глобуса" и  еще  нескольких  фирм,
тесно с ним связанных.
       Ему  платили  именно  за  то,  чтобы  в  деятельности
прикрываемых  им  фирм не случалось никаких  неожиданностей.
Никаких   неприятных  неожиданностей.  Поэтому  Кева   любил
называть  сам  себя (хотя и знал, что этот  термин  означает
иное)  антикризисным  управляющим. Его содержали  для  того,
чтобы  у  клиентов  не  случалось никаких  кризисов.  И  это
означало:  Кева  не должен бегать с автоматом,  выезжать  на
"стрелки" или убирать неугодных. В его обязанности  входило:
организовывать  свою  работу  столь  эффективно,  чтобы   не
случалось  ни  "стрелок",  ни  неугодных,  ни  необходимости
убирать последних. И потому задачей Кевы было прежде всего -
думать.
      Ранним  утром  сегодня ему позвонил напуганный  Олежек
Дубов. Кева, правда, не понял, чем тот больше напуган:  тем,
что,  по его подозрению, в "Глобусе" завелся шпион,  или  же
тем,  что о шпионе - а стало быть, о проколе Дубова - станет
известно Большому Боссу?
      Дядя,  конечно, снисходителен к своему  племянничку  -
Олежеку.   Даже  порой  излишне  снисходителен.   Но,   если
присутствие в "Глобусе" "крота" подтвердится, он даже своего
высокоумного и широкообразованного родственничка по  головке
не погладит.
     "Поэтому еще неясно, - думал по дороге в "Глобус" Кева,
-  в  чем  более  заинтересован господин Дубов:  разоблачить
предателя?  (Если он, конечно, в "Глобусе"  имеется...)  Или
спустить  историю  на тормозах... Разрешить  кризис  тихо  и
эффективно.  Чтобы  никто из больших  боссов  ни  о  чем  не
узнал..."

                             ***

      Рабочее место Жени в общей комнате находилось как  раз
напротив  двери  в  дубовский кабинет.  Правда,  между  ними
торчала выгородка. Но, если отъехать верхом на стуле на пару
,%b`."  от стола, угол зрения менялся. И можно было  видеть,
кто входит к Дубову...
      В  половине  одиннадцатого Женя увидела:  туда  прошел
гость.  То был человек в идеально скроенном костюме,  сшитых
на заказ ботинках, с золотым "Ролексом" на одном запястье  и
толстым  золотым браслетом - на другом. Как-то раз Женя  уже
встречала его в "Глобусе" - и подивилась тогда его  твердому
немигающему взгляду. Человек прошел в кабинет к  Дубову  без
стука, словно хозяин.
     Юлечка из-за своей стойки подобострастно приветствовала
его.
      Женя продолжала заниматься обычными делами - текстами,
звонками,  однако  время  от времени  взглядывала  на  дверь
проклятого кабинета. Прошло двадцать минут, полчаса... Гость
не выходил.
     Женей вдруг овладела паника.
      "Это  явный мафиози... Что они там с Дубовым делают?..
Может,  они  узнали, что это я вчера была в его кабинете?  И
догадались, что меня завербовали? И - сейчас они там решают,
что со мной делать?"
     Сердце бешено заколотилось.
      Женя,  чтобы  успокоиться, сделала  через  нос  десять
коротких  вдохов  -  и  десять глубоких  выдохов.  Йоговская
гимнастика  помогла.  "С  чего  ты  взяла,  что  ты   имеешь
отношение  этому  к визиту? - досадливо прикрикнула  она  на
себя.  -  Мало  ли  кто и зачем пришел к  Дубову.  Занимайся
своими делами!.."