на  ту
"Ауди",   что  все  время  меня  подрезает...  У  меня   все
получится. Пресс-конференция пройдет хорошо... И  история  с
Дубовым скоро закончится..."
     Проблемы начались, едва она вошла в офис.
       -   Протухли  устрицы,  -  сообщила  ей  Юля   вместо
приветствия.
     Женя, еще в дубленке, очумевшая от утреннего пробочного
безумия, удивленно воззрилась на секретаршу:
     - Чего? Какие устрицы?
     Юля жалостливо взглянула на нее и сказала:
     - Выпей-ка для начала кофе.
     Она отошла к кофеварке.
      Женя скинула дубленку прямо на Юлии стул. - - Юля! Что
случилось?
     Та обернулась от кофеварки. Снисходительно произнесла:
      -  Звонили  из клуба "Феллини". Они там в  панике.  По
$.#.".`c  на нашем фуршете должны быть устрицы. А  устриц  у
них  нет.  Протухли.  Они  паникуют.  Хотят  советоваться  с
Дубовым, что им делать.
      Дубовский  "Лексус" уже стоял в "глобусовском"  дворе.
Женя похолодела.
      Сейчас  Олег Петрович ей вставит - и за  то,  что  его
отвлекают  на мелочи вроде устриц, и, заодно, - за опоздание
на работу.
     Юля протянула ей кофе.
      - Расслабься. Я сказала им, что Дубова нет. Но звони в
"Феллини"  быстрей, а то они там совсем с ума  посходили.  -
Спасибо,  Юлечка! - с чувством сказала Женя. Юля внимательно
посмотрела на нее:
     - Как твое пятничное свидание?
     - Отлично, - соврала Женя с вымученной улыбкой.
      -  Не сказала б... - скептически протянула Юля. -  Вот
что.  Тебе  в  клуб когда ехать? К трем? В половине  второго
подойдешь ко мне. Я из тебя человека сделаю...
      Юля  приоткрыла  ящик стола и продемонстрировала  Жене
огромную    прозрачную   косметичку,   полную   "диоровских"
карандашей, коробочек, тюбиков.
     Женя отхлебнула кофе. Признательно произнесла:
     - Ох, Юля, какая ты классная!..
     Секретарша фыркнула и понизила голос:
      -  Так-так, начались комплиментики... Верно  дизайнеры
говорят, что ты, Марченко, - лесбиянка...
     Они обменялись дружескими улыбками, и Женя пошла в свой
закуток.
      Позвонила  в "Феллини". Разрешила заменить  устриц  на
улиток. Заодно дала санкцию смягчить фэйс-контроль на входе.
Она  догадывалась, что мало кто из приглашенных  журналистов
явится  на  пресс-конференцию в костюме, как того  требовали
правила   клуба   "Феллини".   Потом   позвонила   Леше   из
"Пополамов".  Писклявый девчачий голос проинформировал,  что
Леша  уехал в институт. В квартире гремела музыка, и голосок
девушки звучал крайне лживо. "Поклонница, - догадалась Женя.
- Молодцы "Пополамы" - не теряются".
      -  Девочка, - строго сказала Женя. - Передай  Алексею,
чтобы он срочно перезвонил в "Глобус".
      Но  Леша  уже  сам отобрал трубку у своей незадачливой
секретарши.
      - Женечка? Рад тебя слышать. Его голос звучал вальяжно
и  даже снисходительно. Женя не могла припомнить, чтобы  они
перешли  на  "ты",  но  возражать  не  стала.  Она  еще  раз
напомнила Алексею, что группа должна быть в клубе  не  позже
двух. Растолковала, как найти тамошнего звукорежиссера.
      -  У  Леньки зачет, он может задержаться, - неуверенно
прокукарекал Леша.
     Женин строгий голос быстро сбил с него спесь.
      -  Никаких зачетов, - отрезала Женя. - Опоздание будем
рассматривать как нарушение контракта.
     Прощаясь, она смягчила напористый тон:
      -  Вы  знаете,  что за зал в "Феллини"?  Нет?  На  что
похоже? Ну... почти как в "Я и Оно". Только чуть просторней.
      Леша  расхохотался. Заявил, что  ее  любит.  В  недрах
квартиры   Женя  расслышала  возмущенный  писк   поклонницы.
Улыбнулась. Положила трубку.
      М-да,  верно учил покойный Бритвин: с этими  артистами
нужно и кнутом, и пряником...
       Потом   Женя   проверила  стопку  пресс-релизов.   Не
поленилась  прогуляться к офисному магнитофону и  прослушать
на  выбор парочку демо-кассет - не халтурная ли звукозапись.
Еще раз обзвонила особо ненадежных журналистов. Напомнила  и
про  королевский фуршет, и про море дармовой выпивки, и  про
"маленькие подарочки".
       -   Какие  подарочки?  А  не  скажу.  Маленькие,   но
приятненькие...
     Журналисты - как дети. Они любят сюрпризы и подарки.
      Да  и кто посмеет сказать, что вшивая демо-кассета  не
подарочек - "маленький, но приятненький"?
     Все дела вроде бы сделаны.
      "Что-то  еще...  - вспоминала Женя.  -  Ах  да,  нужно
позвонить маме Бритвина!" Звонить не хотелось.
     Женя сделала пару глубоких вдохов и набрала номер.
      Откликнулся  тусклый  немолодой женский  голос.  "Она.
Мама", - поняла Женя и представилась:
     - Я коллега Димы. Меня зовут Женя.
      -  Здравствуйте, Женя, - вяло, через силу  откликнулся
голос. - .Мне о вас рассказывал... рассказывал Дима...
      Повисла  пауза  -  долгая, черная, словно  февральская
ночь.
      -  Дима, - прервала паузу Женя, - оставил у меня ключи
от своей машины.
      -  А  где  машина  находится? - без  особого  интереса
спросила женщина.
      Кажется,  жизнь - во всех ее проявлениях  -  перестала
быть интересной для бритвинской матери.
     - Она стоит неподалеку от моего дома. Никаких вопросов:
"А почему так получилось?"
      Женщина  безразлично протянула:  "А-а..."  -  и  опять
умолкла.
     Снова - пауза. Затем дама вдруг попросила:
      - А не могли бы вы. Женя, привезти машину мне? Вы ведь
водите  автомобиль? Мне Дима рассказывал... А я бы...  Я  бы
машину тогда продала...
       В  голосе  у  женщины  что-то  надтреснулось,  словно
рыдание.
     - Но у меня же нет документов на машину...
      -  Ах,  да, нет документов... - как автомат  повторила
мама.  -  Ну  тогда просто привезите мне ключи... Документы,
кажется, есть у меня...
      Женя положила трубку, невидящим взглядом уставилась  в
потолок...
       Разговор  с  бритвинской  матерью  оставил  тягостное
впечатление.
     Вдруг на пороге закутка, где сидела Женя, возникла Юля.
Секретарша возмущенно сказала:
     - Уже два часа! Ты краситься будешь, или как?!

                             ***

       ...В  три  Женя  уже  была  в  клубе  "Феллини".  Юля
(косметологом  бы ей работать!) постаралась, накрасила  Женю
на славу. Исчезли синяки под глазами, без следа растворились
назойливые зимние прыщики. Умело подведенные веки придали ей
строгий  вид роковой красавицы. Картину довершали совершенно
фантастические, пушистые и длинные, ресницы.
     - Ой, как накладные...
      -  Ага, щас!.. - усмехнулась Юля. - Накладные!..  Тушь
надо хорошую покупать! Не за три рубля.
      ...В  зеркальном  холле "Феллини" нервно  прохаживался
менеджер клуба - ждал. Тут же кинулся к ней:
     - Евгения Андреевна! Наконец-то!
      В  его  глазах  проглядывало уважение. Уважение  столь
высокого  градуса, что стало очевидно: "Глобус"  отвалил  за
банкет полной горстью.
      Женя,  ощущая  за  спиной деньжищи  фирмы,  царственно
кивнула   суетливому  менеджеру.  Прошла  в  зал.  Проверила
накрытые  столы. Указала на явную недостачу  черной  икры  и
кампари. Выискала в груде фруктов подпорченный апельсин.
      - И бокалы вытрите! Потеки - как в столовке, право,  -
произнесла Женя, наслаждаясь данной ей на один день властью.
      -  Немедленно  исправим, - подобострастно  откликнулся
менеджер.
      Затем  Женя  направилась в репетиционную.  "Пополамы",
напуганные  штрафными санкциями, были уже в  сборе  и  вовсю
репетировали. Клубный звукооператор морщился от  непривычных
звуков баяна. Увидев Женю, Леша остановил репетицию. Подошел
к ней строевым шагом. Отдал честь:
     - Приветствую вас, моя королева!
      - К пустой голове руку не прикладывают, - остудила она
его пыл.
      Внимательно осмотрела коллектив. Все вроде в  порядке.
Причесаны.
      Выбриты.  Без фингалов. Только у гитариста Лени  глаза
красные.
      -  Что,  Лень, зачет был сложный? - участливо спросила
она его.
     - А? Что? - Леня будто только проснулся. Женя терпеливо
переспросила:
     - Леша сказал, что у тебя сегодня зачет. Сдал, не сдал?
      Тот  дико взглянул на нее. Получил ощутимый  тычок  от
Леши и неуверенно ответил:
     - Да вроде сдал...
      "Все вранье, - решила Женя. - Зачет он сдавал, как же!
Пропьянствовал небось всю ночь". Она с иронией спросила:
     - Играть-то сможешь?
     - Сможет. Куда он денется! - твердо ответил за товарища
Леша.
     - Ну ладно, мужики. Ни пуха! - пожелала Женя.
      -  Жень,  Жень, - остановил ее Леша. -  Тут,  говорят,
казино есть... Ты не знаешь, какие там ставки?
      Женя  жалостливо взглянула на "Пополамов" - до  уровня
феллиниевского казино те пока явно не доросли:
      -  Рулетка  - минимум пять долларов. Покер  -  минимум
двадцать.
      -  Ух  ты!  -  восхитился Леша. Смущенно  улыбнулся  и
проговорил:
     - Ну, нам это не по зубам.
     - Пока - не по зубам, - многозначительно добавила Женя.
- Но вы старайтесь, парни!
       Женя  оставила  группу  в  приподнятом  настроении  и
отправилась встречать журналистов.
      "Мудро  я  поступила, что отменила  фэйс-контроль!"  -
похвалила она сама себя.
       Добрая  половина  пишущей  братии  была  облачена   в
демократичные  свитера-джинсы. Особо радикальные  явились  в
кроссовках. Несколько девушек, правда, вырядились в вечерние
платья  с  явным  избытком люрекса. Они  неумело  цокали  на
высоченных  шпильках и, кажется, чувствовали  себя  неуютно.
Выхоленный   гардеробщик  брезгливо  принимал  на   хранение
заурядные журналистские куртешки и трагически наблюдал,  как
на натертом паркете остаются мокро-грязные следы.
      В  спокойно-деловом стиле была одета  одна  Женя.  Она
наслаждалась непривычной ролью гостеприимной хозяйки.
      Вот бы мама обрадовалась, если б смогла ее видеть!  А,
может, она видит ее? Оттуда, с небес... Ау, мамочка... Знала
бы ты, как мне тебя не хватает!
      В  роли  распорядительницы бала Женя чувствовала  себя
легко и уверенно.
      Приветливо улыбалась журналистам. Приглашала:  "Пресс-
конференция  начнется через пятнадцать минут, но  столы  уже
накрыты..."
      Официантки, стоявшие на раздаче кофе, скучали. Зато  к
бармену, разливавшему водку, коньяк, заморские джин, мартини
и кампари, выстроилась озабоченная очереденка.
       Пресс-конференция  была  назначена   на   четыре.   В
пятнадцать минут пятого Женя убедилась, что практически  все
приглашенные явились. "Моя заслуга! - гордо подумала она.  -
Не зря я им всем названивала. Приманивала икрой, подарочками
и джином..."
      Гостей  оказалось  даже больше, чем планировалось.  От
бульварной  газеты "ХХХ-пресс" пришли трое - мрачные,  плохо
выбритые  мужчины.  Они с облегчением  налегли  на  выпивку.
Зарегистрировались даже представители таких  экзотических  и
никчемных изданий, как "Урожай" и "Народное ополчение".
     Ладно, пусть остаются - икры, кажется, хватит на всех.
      Дубов явился в "Феллини" в четыре двадцать пять.  Женя
только  что  -  и с немалым трудом! - отогнала  журналюг  от
выпивки с закуской и рассадила.
     "Пополамы" уже нервничали за кулисами. Боссу оставалось
только дать отмашку.
       Олег   Петрович,  кажется,  удивился,  что   клуб   в
относительном  порядке, а журналистов - много  и  они  почти
трезвые.  Подозрительно  глянул  на  Женю  -  как  это   она
справилась? - и милостиво повелел:
     - Начинайте.
      Женя  тут же сделала знак продюсеру, и через мгновение
на  сцене  появились "Пополамы". Ребята долго рассаживались,
краснея   под  изучающими  взглядами  журналистов.  Возникла
неловкая  пауза.  Дубов  недовольно кашлянул.  Женя  тут  же
метнулась  к  сцене и в полный голос, чтобы  не  тянуться  к
микрофону, объявила:
      - Уважаемые дамы и господа! Вы еще сами не знаете, как
вам повезло.
      Посмотрите  на  этих  молодых людей.  Смотрите  -  они
смущаются.   Запомните  это  зрелище.   Потому   что   скоро
"Пополамы"  станут  знаменитыми, и тогда смущаться  придется
уже нам с вами!
      -  Это мы еще посмотрим, - раздался скептический голос
из публики.
     - Увидите, - уверенно пообещала Женя.
      Радостно  заметила,  что  Дубов  соизволил  приподнять
верхнюю губу градусов на тридцать. Ура, ее импровизированная
речь понравилась!
     Пресс-конференция началась.
      Женя  загодя  натаскала группу на возможные  каверзные
вопросы.
      "Главное  -  держитесь  уверенно.  Не  защищайтесь,  а
нападайте. Лепите глупости - но с наглым видом", - учила она
ребят.
      "Пополамы"  вполне  усвоили  ее  уроки.  Отвечали  без
запинки и без смущения.
      Одна из бульварных журналисток пристала с вопросом про
сексуальную ориентацию.
     - Мы нормальные! Мы любим девушек! - отвечала группа.
     Но дамочка не отставала:
     - Сейчас в моде бисексуальность...
     Баянист, очевидно, покраснел. А солист Леша парировал:
      -  Вы  видите:  наш Вася даже слова такого  не  знает.
Давайте,   девушка,  я  лучше  вам  про   нашу   сексуальную
ориентацию все объясню потом. Наедине, но подробно!
     - Давайте! - охотно согласилась бесстыжая журналистка.
      Товарищи  по  перу загоготали. А Леша все  ж  таки  не
сдержался и застенчиво зарделся.
      Дубов  опять  поднял уголок рта - теперь  градусов  на
сорок. Он был явно доволен своими новыми подопечными. А Женя
с удовольствием подумала:
     "Моя школа! Способные ребята, далеко пойдут..."
     Пресс-конференция между тем свернула в спокойное русло.
      -  Кто  вам  пишет тексты? - поинтересовалась  заумная
девица в очочках под Леннона.
      -  Тексты  мы пишем сами. Мы же еще подростки-а  какой
подросток не балуется стишатами? - проворковал Леша.
     - А чем еще вы... балуетесь? - как бы мимоходом спросил
один из представителей газеты "XXX-пресс".
      -  Пивком,  -  простодушно  ответил  барабанщик.  Женя
улыбнулась.
      -  А  что  покрепче? - не отставал журналист из  "ХХХ-
пресса".
       "Алкоголик  несчастный!"  -  Женя  с  неудовольствием
сверлила взглядом красный нос журналиста.
     - Водку не любим. Хорошего коньяка в Москве не найдешь,
- отбивалась группа.
       -  А  травку?  -  выкрикнул  кто-то  из  толпы.  Женя
нахмурилась.
     В рядах "Пополамов" возникло легкое замешательство.
     - Травку... м-м, - впервые замялся Алексей. "Да никогда
ты не пробовал травку!" - сердито подумала Женя. А журналист
- молодой нечесаный парень - продолжал подначивать:
      -  Вы  разве не следите за модой? Сейчас все музыканты
употребляют легкие наркотики...
     Гитарист Леня меж тем прокашлялся и заявил:
      - Конечно, мы кое-что пробовали. Травку, гашиш... - Он
задумался и неуверенно прибавил:
     - Экстази, ге...
     Уловил уничтожающий Женин взгляд и поспешно поправился:
      - Нет, героин не пробовали... А легкие наркотики - да.
Они дают импульс, вкус к жизни, заряжают энергией...
      Женя  кинула  быстрый взгляд на Дубова.  Тот  сидел  с
непроницаемой мордой.
     Очкастая журналистка между тем вкрадчиво спросила:
      -  Вы  хотите  сказать, что употребляете  наркотики  в
качестве стимула для творчества?
      -  Ничего  мы  не  употребляем, - воскликнул  Леша.  -
Пробовали пару раз.
     Для интереса.
     - И как результат?
     - Неплохо. Интересный опыт.
       -   И   у   вас  не  возникла  зависимость?  -   живо
поинтересовался совсем молоденький журналистик. Его глазенки
загорелись.
     Леша снисходительно ответил:
      -  У  нас? Ну, нет! Кайф приходит и уходит - а  музыка
вечна!
      Журналисты дружно застрочили в блокнотики. Фраза  Леши
оказалась афористичной и вполне тянула на заголовок.
      Женя не сводила глаз с Дубова. Она заметила - или  это
ей  только показалось? - как тот одобрительно-снисходительно
кивнул. Похоже, продюсер "Пополамов" решил закончить  пресс-
конференцию на эффектной ноте. Он встал и заявил:
      - Может, хватить слов? Не пора ли к делу? То есть -  к
музыке?   А   пока   господа  музыканты   готовятся,   можно
перекусить...
      Ряды  журналистов взволновались. Предложение продюсера
прошло на ура.
      Народ, толкаясь, потянулся к столам, где официанты уже
выгрузили новые порции закусок. "Пополамы" скрылись в недрах
кулис. Туда же ускакал и продюсер. А Дубов подошел к Жене.
      - Not bad, Марченко. Not bad, - процедил он. Боже мой!
Босс впервые расщедрился на похвалу! Женя не удержалась.
      -  Олег Петрович! - прочувствованно сказала она.  -  Я
работаю  в  "Глобусе" уже три недели, и вы  меня  -  впервые
похвалили! Мне так приятно!
     Дубов расщедрился и пробурчал:
      - Пожалуй, вы соответствуете должности Бритвина. И его
зарплате. С завтрашнего дня занимайте его кабинет.
     Повернулся и величаво покинул клуб.
     Женя не удивилась повышению. Но и не обрадовалась ему.
     Должность Бритвина - это, конечно, хорошо.
     Но не повторить бы его судьбу...
     - Его взяли.
     - Что?!
     - Взяли Жору.
     - Пустого?
     - Слава богу, да.
     - Когда?
     - Сегодня. У фонда. В пять пятнадцать.
      -  Пять пятнадцать... Ясно... Значит, это она.  А  где
Жора сейчас ?
     - Не знаю. Его нет нигде. Он исчез.
     - Искали?
     - Ищем.
     - Милиция?
     - Нет. Ни в какой милиции его нет.
     - Значит, Жору сдала - она.
     - Да, она.
     - Ну, и что мы теперь делаем?.. Берем ее?..
      -  Зачем же так сразу: "берем" ? Надо понять, на  кого
она работает...
        Установим   за   ней   наблюдение.   Будем   слушать
телефончики...  Пусть она выведет нас к тем, кому  служит...
Мата, блин. Хари!
     - Может, лучше взять ее, да и потрясти?
     - И что она расскажет ?
      -  Расскажет  все,  куда она  денется!  Что  она,  Зоя
Космодемьянская? Против лома нет приема...
     - Нет уж, давай не будем спешить. Подождем. Поводим ее,
посмотрим, послушаем...
     - Как скажешь.
     - Именно так и скажу: пока не трогаем. Будем ее пасти.

                             ***

      Мама  Бритвина  проживала, как  и  все  знакомые  Жене
москвичи,   в   панельной  многоэтажке.  Девятиэтажный   дом
находился на одной из южных окраин, в Тропареве.
     В похожем человеческом муравейнике обитала и сама Женя.
И  ее университетские подруги. И Бобров. (Или то место,  где
она провела с ним ночь, было не его жильем, а конспиративной
квартирой?) Седая женщина встретила Женю на пороге.  "Почему
она  седая? - мелькнула мысль. - Она же на кладбище не  была
седой...  Поседела?  Или  -  я видела  ее  только  в  черном
платке?.."
      -  Заходите,  -  проговорила женщина, словно  автомат,
посторонилась и пропустила Женю. - Слава богу,  вы  одна.  -
Закрыла дверь. - Раздевайтесь.
     Проходите. Я угощу вас чаем.
     Женя прошла на кухню (опять на кухню!). Низкие потолки.
Бедная    обстановка.    Облупившийся    потолок.    Кое-где
отклеившиеся обои.
     "Отчего все так убого? Ведь Дима неплохо зарабатывал...
Неужели все уходило на лечение дочки - и на ее наркотики?!"
     Димина мама куталась в платок.
     - Зябко, - пожаловалась она. - Плохо топят.
     Включила конфорку, поставила на огонь старый чайник.
      -  Извините, я забыла, как вас зовут, - обезоруживающе
улыбнулась Женя.
     - Вера Семеновна.
     - Вот, Вера Семеновна, сразу, чтоб я не забыла, - ключи
от  Диминой  машины. - Женя выложила из сумочки на  кухонный
стол связку.
      -  Спасибо,  -  механически произнесла  женщина.  И-ни
одного вопроса: почему ключи вдруг оказались у Жени.
      Казалось,  маму Бритвина больше ничто не интересует  в
жизни - как и сама жизнь.
      -  Давайте я вам нарисую, где находится автомобиль.  У
вас есть кто-то, чтоб забрал его?
      -  Я  попрошу. Двоюродного брата. Наверно. -  Женщина,
казалось, пребывала где-то в горних высях - в тех же  краях,
где находился теперь ее сын, и ничто земное ее не волновало.
      Женя  вырвала листок из своего еженедельника,  достала
"Паркер"  и  стала  рисовать на листке схему:  как  отыскать
Димин "Фольксваген". Димина мама тем временем налила