овершенно естественно.
     Квота фамильярно взял его за руку и повел в торговый зал. Там он уселся
на край письменного стола и, покачивая ногой, сказал:
     --  Вам  нравится  ваша работа?  --  И,  не  давая  Эстебану  ответить,
продолжал:  --  Если  вы  хотите остаться у нас, вам нельзя будет  так часто
отлучаться со своего поста.
     -- Разве я отлучаюсь? -- запротестовал швейцар. -- Да, никогда...
     --  Неправда,  я  же  вижу, вы  постоянно  играете во дворе  с  другими
швейцарами в пулиш. (Тагуальпекская игра в шары.)
     -- Так это, когда никого нет. Я же не во вред...
     -- Правильно, до сих пор  это было не во вред, -- добродушно согласился
Квота,  покачивая ногой. --  Но теперь все переменится,  -- неожиданно резко
добавил он. -- И вам, Эстебан, придется работать, не щадя сил.
     -- Как так? -- с опаской спросил тот.
     -- Сколько вы сейчас получаете?
     -- Четыреста песо в месяц.
     -- А будете получать тысячу, -- пообещал Квота.
     -- Тысячу? -- У Эстебана даже дух захватило.
     --  Тысячу?  --  переспросил Бретт  сдавленным  голосом и  сделал шаг в
направлении Квоты.
     --  Со временем  можете рассчитывать и на  большее, -- спокойно  сказал
Квота.
     Бретт побледнел, раскрыл  было  рот, но  не  смог  вымолвить ни  слова.
Эстебан застыл, как соляной столб.
     --  Естественно, при условии,  --  продолжал Квота,  словно  не замечая
реакции окружающих, -- если вы распрощаетесь со своими шарами.
     -- А что же мне придется делать? -- убитым голосом спросил Эстебан.
     -- Выполнять вашу  обычную  работу:  провожать покупателей.  Просто  их
будет гораздо больше.
     -- Намного больше? -- удрученно поинтересовался Эстебан.
     -- Гораздо больше, чем вы можете себе вообразить, -- ответил Квота.
     Швейцар вытаращил на него глаза.
     --  И  поэтому  покупатели  не  должны задерживаться.  К сожалению, они
склонны к пустой болтовне,  что объясняется их восторженным состоянием после
покупки. Ваша задача -- не допускать этой болтовни.
     -- Только "здравствуйте" да "прощайте"? -- огорченно спросил Эстебан.
     -- Даже без "здравствуйте"  и "прощайте", -- возразил Квота. -- Это уже
поощрение. Они получат  свою порцию улыбок и вежливых слов в торговых залах,
во время покупки. Лишние слова при выходе -- зря потерянное время, а главное
-- могут создаться пробки и замедлиться темп. Понятно?
     У Эстебана пересохло во рту, и он молча кивнул.
     -- Ну, а теперь, старина, можете идти.
     Но Эстебан после краткого колебания робко спросил:
     -- А можно мне на него взглянуть хоть одним глазком?
     -- На что взглянуть? -- поинтересовался Квота.
     -- На педальный холодильник. Раз уж мне теперь повысят жалованье и если
это не слишком дорого...
     --   Великолепная  идея,   --   сказал   Квота.   --   Вы,  разумеется,
систематически занимаетесь спортом...
     -- Ну... играю в пулиш, по воскресеньям иногда езжу на рыбалку...
     -- У вас есть справка?
     -- Какая такая справка?
     -- От врача. Во избежание неприятностей со стороны сердца.
     У Эстебана вытянулось лицо.
     -- Ведь придется крутить  и крутить педали, особенно в жаркое время, --
объяснил Квота. -- Ладно. Мы  еще вернемся к этому позже. А сейчас ступайте,
тем более кто-то входит.
     И впрямь, звонок объявил о новом покупателе. Квота потушил свет  в зале
и  вытолкал Эстебана. Сквозь  стекло  было  видно,  как в  "ловушке"  словно
втянутый яркими  лучами  света  появился  высокий,  уже  начинающий  полнеть
мужчина. Когда за ним  захлопнулась  дверь, он удивленно оглянулся. "Вас сию
минуту обслужат", -- прогнусавил громкоговоритель.
     -- Да это же генерал Перес! -- шепнула Флоранс дяде.
     --  Ну  да, он как  раз  собирался зайти ко мне по поводу этих чертовых
акций! -- разочарованно сказал Бретт.
     -- Так вы его знаете? -- спросил Квота.
     -- Увы,  немножко, --  вздохнул  Бретт. -- Ладно,  я сейчас уведу его к
себе, а потом вернусь к вам. Продолжайте без меня.
     -- Уведете? Да ни за что на свете! -- остановил его Квота. -- Во всяком
случае, не раньше, чем он купит холодильник.
     -- Но это же не клиент, а совсем наоборот. Это кредитор, да  еще  какой
цепкий!
     Квота спокойно возразил:
     -- Вряд ли это послужит помехой.
     И, обращаясь к своим помощникам, добавил:
     --  Раз  он попался  в "ловушку",  значит, в каком-то  уголке его мозга
засел холодильник.  Наша задача --  извлечь этот холодильник. Наблюдайте  за
ним, сеньоры,
     Но  генерал  Перес застыл  посередине  комнаты, он  стоял  вытянувшись,
словно аршин проглотил, и лишь один раз взглянул на свои часы.
     -- Ого! -- воскликнул Квота.
     Посетитель явно не  желал ничего замечать: ни  зеркало,  ни автомат, ни
висевшая косо  фотография, ни журналы, ни сигареты, ни даже странный агрегат
-- ничто  его не  заинтересовало.  С  недовольным видом он постукивал носком
туфли по полу. Затем откусил заусеницу на пальце и снова посмотрел на часы.
     -- Великолепно. Начале прекрасное, -- сказал Квота. -- Какая категория?
     -- Категория мулов, -- ответил один из помощников.
     -- Правильно. Определение?
     -- Звериное  упрямство,  тупое  недоверие, глупейшая заносчивость,  дух
противоречия.
     -- Правильно. Метод?
     -- Вызвать отвращение к педальному  холодильнику. Разжечь любопытство к
холодильнику обыкновенному. Тем не менее продолжать настаивать на педальном,
чтобы  он  решил,  будто  его хотят  надуть. Дать ему  поупрямиться.  Задеть
самолюбие.  Некоторое  время  не  сдавать  свои  позиции.  Уступить  лишь  в
последний момент.
     -- Правильно. Кого мы к нему вышлем?
     -- Продавца-крота.
     -- Правильно. Почему?
     -- Крот должен действовать весьма осторожно и ни словом не выдать своих
намерений.
     -- Очень хорошо. Так кого же именно?
     -- Меня! -- предложила Флоранс.
     Квота удивленно взглянул на нее.
     -- Дайте  мне этого человека, -- настойчиво молила она. -- Я должна ему
отомстить. Я сумею сыграть роль продавца-крота.
     -- А ты уверена... -- начал Бретт.
     -- Посмотрим. -- Квота улыбнулся: -- Валяйте! Вы все помните?
     -- Все восемьсот семьдесят пять вопросов и ответов,  -- подтвердила она
и тоже улыбнулась.
     -- Для  мула  достаточно  и  семидесяти. Но  вы  сумеете найти нужные и
сохранить темп?
     -- Надеюсь, -- сказала она. -- Спасибо...
     Она вошла в "ловушку". Бретт, Квота и все прочие втиснулись в небольшую
нишу  в  торговом  зале,  откуда  они  могли  все  слышать,  сами  оставаясь
'незамеченными.
     Флоранс, а за ней и генерал вошли в зал. Флоранс зажгла свет.
     -- Дядя сейчас  придет, -- сказала она, предложив гостю сесть в кресло.
-- Сигарету?
     -- Спасибо, не курю.
     -- Немного виски? Вермута?
     -- Может, у вас найдется перно?
     -- Сейчас посмотрю. Хорошая погода, не правда ли?
     -- Да. Настоящая весна.
     Флоранс открыла дверцу холодильника.
     И тут  же  в зале  раздались звуки военного оркестра, задрожали  стены,
задребезжали стекла в окнах.
     -- Неужели это холодильник поднял такой шум? -- спросил генерал, и лицо
его выразило удивление.
     --  Да, наша  новая  модель.  В  него вмонтирован  проигрыватель.  Если
хотите, он может сыграть Моцарта.
     Она захлопнула дверцу, и музыка прекратилась.
     --  Столько?  Достаточно? -- спросила Флоранс, доливая воду  в стакан с
перно.
     -- Хватит, хватит, спасибо. Надеюсь, ваш дядя не задержится?
     -- Нет, конечно. Вы видели наши витрины?
     --  Да, мимоходом, --  равнодушным тоном ответил Перес. -- А что это за
педальный холодильник? Он действует при помощи педалей?
     -- Совершенно верно.
     -- Можно на  него взглянуть?  Я подумал было, что  мой денщик... парень
целый день бездельничает...
     -- Великолепная мысль,  --  согласилась Флоранс.  -- Если вы не боитесь
запаха солдатского пота...
     -- Ах, так. Разве это трудно?
     -- Естественно. Тем более в жару. Кстати, без справки...
     -- Какой справки?
     -- Медицинской. Уже бывали несчастные случаи...
     -- Да-а... -- протянул генерал.
     Неожиданно  послышался  легкий присвист и  затем какой-то звук,  словно
кто-то чихнул.
     -- Будьте здоровы, -- сказал генерал.
     -- Это не я, а холодильник, -- проговорила Флоранс. Она раскрыла дверцу
и нажала внутри на какую-то кнопку. Холодильник снова чихнул.
     -- Играет на  трубе да  еще  и  чихает, -- рассмеялся генерал. --  Того
гляди, заговорит! А почему это вдруг запахло сосной?
     -- Хлорофилл,  --  пояснила Флоранс.  -- Избыток  газов  превращается в
дезодоратор.  В  него вделана  электронная  ноздря: она чихает,  как только,
скажем, запах капусты превышает норму.
     Флоранс заставила  аппарат  чихнуть  еще  несколько раз подряд. Генерал
встал. Он подошел  к  холодильнику, склонился  над ним, но  Флоранс положила
руку ему на плечо и предложила:
     -- Пойдемте, генерал, посмотрим наш педальный холодильник.
     Перес отстранился и холодно проговорил:
     -- Может быть, вы все-таки разрешите мне посмотреть?
     Он снова нагнулся. Флоранс направилась к двери. И тут же в холодильнике
послышался  грохот,   словно  заработала  аэродинамическая   труба.  Генерал
отпрянул.
     -- Хм! А это что включилось?
     --  Пустяки.  Кондиционированный воздух.  Хватает  на две-три  комнаты.
Пойдемте же, -- настаивала она.
     --  Разрешите? -- повторил  Перес,  и в тоне  его  послышались  ледяные
нотки. -- Если вы не возражаете, я получше ознакомлюсь с этим холодильником.
По-моему, он недурен.
     --  Но,  видите ли...  он-то как раз... -- начала Флоранс,  но  тут  же
осеклась.
     -- Что вы хотели сказать?
     Флоранс подошла к генералу.
     -- К сожалению, эта модель не поступает в продажу.
     Перес поднял голову. Флоранс пояснила:
     -- Он предназначается для военных, сеньор генерал.
     Перес выпрямился и раскрыл было рот, но Флоранс опередила его:
     -- Я хочу сказать -- для военных ведомств. Частным лицам мы его продать
не можем.
     -- Генерал не частное лицо, --  отрезал  Перес. -- Странное все-таки  у
вас представление...
     -- Я  хочу  сказать, -- поспешила добавить Флоранс, --  что мы не имеем
права  доставлять такие холодильники  на частную квартиру. Они предназначены
только для учреждения.
     -- А  кто помешает мне дать  адрес войсковой столовой, а  затем забрать
его себе?
     --  Но  это  же подсудное дело,  генерал.  Холодильник  продается  ниже
себестоимости. Нет, нет, забудьте о нем. Еще чуточку перно?
     -- Капельку, только самую малость, -- буркнул генерал.
     Он погрузился в мрачное раздумье.
     -- Все-таки это возмутительно, --  он хлопнул себя  по колену, -- чтобы
генерал, командующий военным округом...
     -- В таком случае, -- сказала  Флоранс, -- надо, не  мешкая, браться за
дело.
     -- Не мешкая? -- удивленно переспросил генерал.
     -- Ну да, чтобы успеть забронировать его для вашего ведомства. Ведь эту
модель больше не выпускают, мы слишком много на  них теряли. Я даже не знаю,
сколько их вообще осталось.
     Но в остриженной бобриком голове генерала мысль работала только в одном
направлении.
     -- А проигрыватель вмонтирован во все холодильники? -- спросил он.
     --   Нет.   Для   армии  мы  поставляем   без   проигрывателя.   И  без
запахоуловителя, конечно.
     -- Ну, а мне вы доставите и с тем и с другим?
     -- Но, генерал, я же вам твержу...
     Генерал жестом показал, что не желает слушать никаких возражений.
     -- Запишите адрес: генеральный штаб седьмого округа,  казарма  Боливар.
Расписку получите в канцелярии.
     -- Но, генерал, у нас же будут неприятности...
     -- Ваше дело выполнять то, что я вам говорю, -- раздраженно оборвал он.
     Флоранс упрямо гнула свою линию:
     -- А вдруг кто-нибудь проболтается...
     -- Неужели недостаточно моего слова солдата? -- вышел из себя Перес.
     И Флоранс вдруг уступила:
     -- Ну, в таком  случае...  К тому же  мне  приятно  оказать вам услугу.
Распишитесь вот здесь, генерал.
     "Мул" взял у нее ручку, бланк заказа и с нескрываемой радостью поставил
свою подпись.
     О цене он даже не спросил.

        "12"

     Флоранс стоило огромного труда отделаться от генерала.
     -- Холодильник должен быть у меня  до воскресенья, -- властно настаивал
он.  -- Я жду  к обеду министра с  супругой. Он любит  музыку,  и  моя  жена
наверняка захочет показать им...
     Когда наконец Флоранс удалось сплавить Переса Эстебану, она от восторга
чуть было не бросилась  без всякой задней мысли на шею Квоте, но вспыхнула и
ограничилась тем, что в обе щеки расцеловала дядю.
     Возбужденный Бретт радостно воскликнул:
     -- Грандиозно! Даже о своих акциях забыл!
     Квота же ограничился кратким замечанием.
     --  Для  начала --  неплохо.  Вы  засекли  время? -- спросил  он  своих
помощников.
     -- Три минуты, десять и одна пятая секунды.
     -- Многовато, многовато, -- сказал Квота.
     Он улыбнулся Флоранс:
     -- Но для  вас это  прекрасно. Ведь вы же не  типичный продавец-крот. А
вот и еще один покупатель.
     Им  оказалась низенькая женщина с острым личиком, одетая  в черное. Она
так бойко порхала  от одного предмета к другому,  что  за  ней  трудно  было
уследить. Она нажала  одной  рукой на рычажок  автомата,  а  другой, глядя в
зеркало,  поправила  волосы, а потом,  делая вид,  что  поглощена  изучением
таинственного  агрегата,  украдкой схватила  горсть  конфет. И все  в том же
духе. Ее сразу отнесли к категории "угрей" и послали продавца-цаплю.
     Вначале все шло как по писаному. Она собиралась подарить мужу педальный
холодильник. "Прекрасное упражнение для ног,  к тому же и брюшко сгонит", --
пошутила  она,  но, узнав,  что  это  грозит  сердечным  приступом,  тут  же
отказалась от своей идеи. И всякий раз, когда она пыталась скрыться в траве,
продавец-цапля, словно подталкивая ее клювом, вызывал  на новый разговор, то
вынуждая ее отвечать на щекотливые  вопросы ("Меня еще вполне устраивает мой
холодильник". -- "А какого  года выпуска ваше старье?"), то пробуждал  в ней
протест  ("Хорошо,  я подумаю".  -- "Ах вот как, значит, у  вас  все  решает
муж!"),  не   давая   в  ней  остыть  желанию   приобрести  новейшую  модель
холодильника. Но в тот  момент,  когда  желание  достигло кульминации и  она
нетерпеливо  выхватила  из  рук  продавца  ручку,  произошла  осечка:  ручка
оказалась баз чернил.
     Покупательница   протянула  ручку  продавцу,  чтобы  тот   наполнил  ее
чернилами, но пыл уже остыл, желание осело, как  безе, которое передержали в
духовке. Она  обвела взглядом  комнату и,  словно  очнувшись,  пробормотала:
"Скажите...  а  сколько  он стоит?"  После  этого"  ее  уже невозможно  было
удержать  никакими  силами.  "Нет,  нет,  это  вовсе  не так  дешево, как вы
пытаетесь убедить  меня". И поспешно вскочила. "Зайду потом. Я  еще подумаю.
Извините за беспокойство".
     -- Вы сделали это нарочно? -- спросила Квоту Флоранс.
     -- С ручкой-то? Конечно... Просто я хотел вам доказать, что я ничего не
преувеличивал,  когда  говорил:  надо  успеть  подсунуть   ручку  в   момент
наивысшего накала, ибо здесь решают секунды. Погасите  огонь под кастрюлей с
молоком,  которое уже закипает,  и  оно не  только  не убежит,  но сразу  же
опустится.
     -- И конечно, нет никакой надежды, что эта женщина снова вернется?
     --  Никакой,  --  подтвердил  Квота. --  Что  сорвалось,  то  сорвалось
бесповоротно.  Но сейчас, выйдя на улицу,  она уже  раскаивается. И в  таком
состоянии  она, пожалуй,  кинется к  нашему  конкуренту милейшему Спитеросу,
благо его магазин напротив и выиграет на этом деле только он.
     -- Так какого же черта вы выпустили ее из своих рук? -- сердито буркнул
Бретт.
     Но тут раздался звонок. Явился новый покупатель.
     -- Ну  что,  будем  продолжать?  --  спросил  Бретт,  и  в  голосе  его
прозвучали разочарованные, даже подозрительные нотки.
     --  Дорогой  Бретт, -- сказал Квота, -- вы принадлежите к той категории
пессимистов, которые, увидев, что с бойни  сумела улизнуть одна-единственная
свинья, сразу теряют  веру в преуспеяние Чикаго. Но хватит болтовни.  Тушите
свет, и будем наблюдать.
     Почти сразу же в "ловушку" вошел маленький человечек в черном костюме.
     -- Да это же отец Эспосито, честное слово! -- прошептала Флоранс.
     Антонио Эспосито был основателем одной из многочисленных  ведущих между
собой беспощадную борьбу сект, которые возникли в Тагуальпе после  Конвенции
о религиозной терпимости. Каждый из руководителей сект имел свой собственный
приход,  и фирма "Фрижибокс" находилась  в приходе пастора Эспосито, который
ежемесячно  являлся получать дань для своей  благотворительной столовой. Его
боялись как чумы.
     Однажды, было это  месяц назад, когда Квота разъяснял Флоранс и Капнете
(тот еще продолжал  держаться настороженно)  некоторые детали своего метода,
на  пороге   неожиданно   появился  швейцар   Эстебан  и,   как-то   странно
жестикулируя,  словно  говоря,  что  он,  мол,   бессилен,  впустил  пухлого
человечка  в  сюртуке с  детским  личиком, обрамленным седыми волосами,  и с
таким  уничиженным видом, который уж никак  не  вязался с тем  упорством,  с
каким он рвался в кабинет.
     Никто не мог  устоять против  мягкой настойчивости отца Эспосито. Через
пять  минут все  имеющиеся  у  Каписты  деньги перешли в руки посетителя.  И
Каписте было вдвойне  обидно, тем более что  Квота издали наблюдал за ним  с
оскорбительной усмешкой.
     --  Посмотрел  бы  я на вас...  --  сказал  ему Каписта,  когда  пастор
удалился.
     -- Сколько угодно, -- ответил Квота. -- А  что  вы  скажете,  если я не
только не пожертвую ни гроша на его паству, но и продам ему холодильник?
     -- Держу пари, ничего не выйдет, -- возразил Каписта.
     Но в глубине  души он  уже не сомневался,  что Квота сумеет добиться  и
этого. Именно с тех пор он и принялся всерьез вместе с прочими изучать метод
Квоты.
     Сейчас взгляды всех  были устремлены на святого отца, который  смиренно
стоял в освещенной "ловушке".
     -- Ну и денек выдался! -- воскликнула Флоранс.
     -- Сегодня же первое число, -- улыбнулся Квота.
     -- Так вы знали, что он придет? -- удивилась она.
     --  Догадывался.  Не  забывайте,  что  я  должен выиграть  пари.  Какой
категории? -- спросил Квота у своих помощников.
     Бретт с изумлением посмотрел на него:
     --  Неужели вы надеетесь  продать  ему холодильник?  Да  он же гол  как
сокол.
     -- Он  уже  пошел по  пути,  указанному  стрелками. Значит,  мечтает  о
холодильнике, пускай  это и безумие с его  стороны, -- возразил Квота. --  А
раз так,  то он у нас  купит  холодильник,  если даже ему придется залезть в
долги по самое горло. Какой категории? -- повторил он свой вопрос.
     А  Эспосито  тем  временем суетился  в  "ловушке",  он,  видимо,  горел
желанием  все  потрогать,  но,  ни  к  чему не  решаясь прикоснуться,  делал
какие-то  движения и  тут  же  спохватывался.  Сначала  он  хотел  поправить
висевшую  криво фотографию, но при  виде  пышной  декольтированной красавицы
отдернул руку. Потом наблюдатели увидели, что он потянулся было к сигаретам,
однако  взять  ни  одной  не  осмелился,  достал  собственную  пачку,  вынул
сигарету, но, не  в  силах побороть  робости, так и  не закурив,  засунул ее
обратно в пачку, а пачку положил в карман.
     -- Категория "лань", -- сказал один из помощников Квоты.
     -- Правильно, -- согласился тот. -- Весьма распространенное животное --
робкое, застенчивое, скромное,  охотиться на него  не  трудно,  более  того,
упоительно прекрасно, однако при одном условии -- надо иметь хорошие легкие,
иначе его  не  загонишь.  Беззащитное, но  может вымотать окончательно.  Тут
требуется  продавец-леопард,  напористый, любезный,  разговорчивый, и цель у
него  одна: не дать лани скрыться. Никогда покупатель-лань