чтобы его услышали сидевшие сзади ребята Горелого.

Глава 13

   Старик сидел в своей комнате недовольный и мрачный. Недавно  позвонил
Ибад. Он успел зайти к начальнику местного рай отдела и  узнать  у  него
все подробности. Ни  о  какой  операции  милиции  речь  не  шла,  уверял
Алимурат. Ничего конкретного не планировалось ни  в  его  районе,  ни  в
центральном аппарате.
   Начальник райотдела милиции был убежден,  что,  если  нечто  подобное
планировалось  бы  на  его  участке,  он  обязательно  был  бы  об  этом
информирован. Он даже позвонил в управление  Министерства  по  борьбе  с
наркомафией,  где  у  него  были  знакомые.  И  попытался   узнать,   не
планировали ли они что-нибудь подобное на его участке. Но все знакомые в
один голос открещивались.
   Ошибки быть не могло. Курбан слишком хорошо платил полковнику,  чтобы
тот своими руками зарезал такую курицу,  несущую  ему  поистине  золотые
яйца.
   Значит,  этот  сбежавший  племянник"  не  был   из   милиции.   Тогда
получалось, что он был либо авантюрист, решивший обмануть Курбана,  либо
посланец его врагов, замысливших погубить его друзей и его дело.
   За многие годы работы он привык к разного рода неожиданностям. Еще  в
далекие сороковые годы он совсем  молодым  парнем  переходил  границу  с
Ираном,  выполняя  поручения  своего  умершего  дяди.  Потом  ему  стали
доверять операции покрупнее. В пятидесятые границу уже  невозможно  было
преодолеть  в  одиночку,  и  в  Иран  снаряжались  целые   караваны.   В
шестидесятые поток наркотиков почти прекратился,  и  вместо  них  начали
возить золото, различные украшения, сигареты, конфеты,  поступавшие  уже
из Москвы и других городов Советского Союза.
   В семидесятые начали приходить товары из  Закавказья,  из  подпольных
цехов, так бурно расцветших в это время. И, наконец, уже в восьмидесятые
годы, пользуясь нарастающим разложением в  огромной  стране,  они  снова
переключились на поставку наркотиков, в связи с тем, что  потоки  зелья,
ранее свободно проходившие  через  Иран,  очень  сильно  замедлили  свои
темпы. Из Афганистана, Пакистана и пограничных районов  Ирана  наркотики
перевозились через Тегеран и далее на запад. Однако революция  семьдесят
девятого года в Иране положила конец  бесконтрольности,  а  пришедший  к
власти теократический режим аятоллы Хомейни начал беспощадную  борьбу  с
наркомафией.
   Именно тогда большая часть продукции начала поступать через границу в
Туркмению и Азербайджан, откуда шла еще дальше в Европу. И то, что  было
немыслимо в сороковые и пятидесятые годы, стало очевидной реальностью  в
это время. Пограничники и таможенники брали взятки,  стали  продаваться,
как  дешевые  проститутки.  Теперь  можно  было  купить   почти   любого
пограничного  офицера,  почти  любого   таможенника.   После   обретения
независимости эта проблема вообще перестала волновать Курбана.
   Будучи несколько философом по натуре, он долго размышлял,  как  могла
произойти такая подмена ценностей. Ведь еще в далекие  пятидесятые  годы
ни один пограничный офицер, ни один таможенник  даже  не  подумал  бы  о
взятке. Любое подобное предложение немедленно  закончилось  бы  тюрьмой.
Неужели  и  впрямь  времена  изменились?  И  раньше  люди  были  гораздо
порядочнее, чем теперь, когда он  достиг  преклонного  возраста.  Старый
Курбан прожил долгую жизнь  и  знал,  что  ничто  не  меняет  людей.  Ни
времена, ни обстоятельства. Но почему тогда раньше никто не брал взятки,
а теперь брали все без исключения?
   Он  долго  размышлял  над  этой  проблемой.  Пока  решение  не  стало
очевидным.
   Вернувшийся  из  далекой  Англии  родственник  рассказал,   что   там
полицейские даже не смеют подумать о такой нетрадиционной форме  оплаты.
И любое  подобное  предложение  будет  немедленно  и  жестоко  наказано.
Получалось, что все английские полицейские гораздо  более  честные,  чем
все туркменские. Получалось, что  вообще  англичане  гораздо  лучше  его
соотечественников. Поверить в это было невозможно, и он снова  размышлял
над этим. Пока ответ не стал для него очевиден.
   Он вдруг понял, что именно  происходило.  Дело  было  не  в  том  что
английские  пограничники,  полицейские  или  таможенники  были   гораздо
честнее и лучше  туркменских.  И  дело  было  не  в  том,  что  в  конце
восьмидесятых в таможенных службах большой страны  работали  куда  менее
честные сотрудники, чем в пятидесятых.  Дело  было  только  в  одном.  В
сознании сотрудников, в их отношении  к  своей  Родине,  к  обществу,  в
котором они жили, к собственной службе.
   В пятидесятые  годы  советские  пограничники  верили  в  идеалы  того
общества, которое они  защищали.  Так  же  верили  в  него  таможенники,
милиционеры и сотрудники КГБ.  А  вот  спустя  тридцать  или  сорок  лет
идеалов не осталось,  в  общество  никто  не  верил,  а  самостоятельные
государства,  образовавшиеся  на  развалинах  империи,   многие   просто
презирали. В подобных условиях никакие  сдерживающие  факторы  не  могли
остановить человека. Человеку становится глубоко  наплевать  и  на  само
общество, и на государство, в котором он живет. Старик понял, что  нашел
верный вариант ответа на свои мучительные вопросы. И это  его  радовало.
Ибо он твердо знал, что в его  стране  никто  серьезно  не  относится  к
многочисленным  памятникам  президенту,  которые  расставлены  по   всем
городам и селам. И к деньгам, на которых было изображение здравствующего
президента.  В  этих  условиях  для  людей  главным   было   собственное
обогащение, и поэтому караваны с грузом беспрепятственно проходили любые
границы, прежде закрытые для посторонних.
   Но, решив для себя эту  задачу,  Курбан-ака  понял  и  другое  о  его
собственном государстве и в молодых республиках, возникающих на обломках
великой страны, стало возможно покупать любого чиновника, любого нужного
человека, отныне на огромном пространстве самым высшим идеалом был  знак
доллара, заменивший и саму совесть, и все прежние идолы.
   Именно поэтому Курбан не сомневался  в  полковнике,  который  ни  при
каких обстоятельствах не стал бы его предавать во имя химеры  служебного
продвижения или из-за любви к государству. Подобные высокие понятия были
неведомы Алимурату, привыкшему получать крупные  "бакшиши"  и  вольготно
жить на эти деньги.
   Но молодой человек исчез, и его оставшийся паспорт только напоминал о
том, что этот человек осмелился пуститься в такую рискованную  авантюру.
Курбан сидел мрачный и задумчивый, когда услышал шорох за дверью. Должно
быть,  это  был  вернувшийся  Ибад,  которому  он  поручил  организовать
дежурство  на  железнодорожном  вокзале,  чтобы  гость  ни   при   каких
обстоятельствах не смог бы уехать. За аэропорт Курбан-ака не боялся. Без
паспорта его просто не пустят  в  самолет,  не  продадут  билета,  если,
конечно, он не из милиции и в городе у него нет  сообщников.  Но  в  это
трудно было поверить, ибо при таком варианте милиция давно  должна  была
появиться в доме самого Курбана или хотя бы на квартире, где они держали
своего пленника. Старик не мог  понять  мотивы  действий  авантюриста  и
поэтому нервничал больше обычного.
   - Кто там? - раздраженно крикнул старик. - Войди в комнату.
   Дверь осторожно приоткрылась, и в комнату вошел... тот самый  тип,  о
котором он только что  думал.  Только  многолетняя  практика  общения  с
негодяями и собственная  выдержка  помогли  старику  не  вскрикнуть.  Он
недовольно посмотрел на вошедшего.
   - Сам пришел, - прохрипел Курбан-ака, -  правильно  сделал.  Проходи,
садись. Теперь ты мой гость. - Молодой человек кивнул, снял  обувь  и  в
одних носках прошел по ковру к хозяину дома, усаживаясь рядом с ним.
   - Храбрый ты человек, - усмехнулся Курбан-ака, подвигая к себе пиалу.
   Он налил чай своему "гостю". Тот поднял пиалу.
   - За ваше здоровье, - нагло сказал молодой человек и стал пить чай.
   - Спасибо, - ответил старик и, помолчав немного, еще раз сказал:
   - Храбрый ты человек. Может, скажешь, как тебя зовут?
   - Мое имя Осман, - ответил  гость,  осторожно  поставив  пиалу  перед
собой.
   - Красивое имя, - одобрительно сказал хозяин дома, -  может,  ты  еще
расскажешь мне, куда и зачем ты бежал? И вообще, зачем пришел в этот дом
и обманул старика.
   Вместо ответа  молодой  человек  снял  свой  пиджак  и  надорвал  его
подкладку. Это был самый крайний вариант, к которому  Рустаму  разрешили
прибегнуть. Он достал фотографию.
   - Это настоящая фотография, - сказал молодой человек, -  на  ней  сам
Кафаров, его племянник и я. - Рустам не стал  уточнять,  что  фотография
была искусно смонтирована в лаборатории Бюро  координации.  Старик  взял
фотографию, долго и хмуро ее разглядывал. Потом отбросил в сторону.
   - Почему я должен тебе верить? - спросил он.  -  Сначала  ты  обманул
меня  с  паспортом.  Может,  ты  теперь  обманываешь  меня  и   с   этой
фотографией. Кому удалось подделать паспорт, тот мог подделать  и  такую
фотографию.
   - Верно, - усмехнулся гость, - но вы не спросили, зачем я это сделал.
   - В таком случае ты должен сказать об этом сам, - мрачно  посоветовал
Курбан-ака, почувствовав, что гость его переигрывает.
   - Я должен был встретиться с вами и убедить вас в том, что я  и  есть
племянник Кафарова, - сказал молодой человек, глядя в глаза  старику,  -
меня прислали из Баку. У нас к вам очень важное дело.  -  Старик  слушал
молча, только в полуприкрытых глазах вспыхивали искры недоверия и гнева.
   - Почему я должен тебе верить? - упрямо спросил старик.
   - А почему я пришел к вам снова? - улыбнулся гость. - Если бы  я  был
из милиции, ваш дом давно бы окружили машины, и вы  бы  об  этом  узнали
первым. Если меня послали  ваши  враги,  то  зачем  бы  мне  второй  раз
приходить сюда, уже зная, что все сорвалось. А если я говорю не  правду,
то откуда у меня эта фотография? И паспорт на имя племянника Кафарова? У
вас ведь наверняка есть свои люди в милиции. Вы можете  узнать,  являюсь
ли я их сотрудником  или  нет.  Это  очень  легко  проверить.  -  Старик
взглянул на него еще более недоверчиво, потом поднял свою пиалу с  чаем.
Сделал несколько глотков.
   - В твоих словах есть доля истины, - кивнул он, - но ты  однажды  уже
обманул меня. Как я могу поверить тебе во второй раз?
   - Вы можете испытать меня, -  улыбнулся  Рустам,  -  и  тогда  будете
знать, на что я гожусь.
   - Испытать? - прищурился старик, и в этот момент  дверь  стремительно
распахнулась. На пороге стояли Ибад, Махмуд и еще  несколько  человек  с
пистолетами в руках. Они целились в пришедшего гостя.
   - Назад, - неожиданно громко крикнул старик, - он мой гость и сидит в
моем доме. Назад, мерзавцы, и закройте дверь, иначе, клянусь небесами, я
накажу первого, кто осмелится войти в эту комнату!
   Ибад попятился назад, увлекая за собой остальных.
   - Спасибо, - вежливо кивнул гость.
   - Кто тебя послал? - сухо уточнил Курбан-ака.
   - Новые люди, уважаемый, - улыбнулся гость, - вы не знаете их  имена.
Мы просто хотим наладить наше сотрудничество, заменив  в  Туркмении  так
рано ушедшего Кафарова. Именно поэтому мне сделали новый паспорт на  имя
его племянника и прислали сюда.
   - Ты красиво говоришь. Но я пока не вижу логики  в  твоих  словах,  -
парировал старик.
   - Логика в том, что мы снова хотим с вами работать.
   - Я тебя не знаю, - возразил старик, - а с незнакомыми  людьми  я  не
работаю. Тем более с человеком, который уже однажды сумел обмануть меня.
   - Мы не незнакомые люди. В свое время мы работали на самого Кафарова.
   Разве вам мало его фотографии?
   - Это ничего не доказывает, - твердо возразил  старик,  -  фотографию
могли подделать, как паспорт. Мне нужно поверить в тебя.
   - Разве я пришел бы сюда  при  другом  варианте?  -  спросил  молодой
человек. - Если меня послала милиция, то почему мне разрешили снова сюда
прийти, зная, что вы будете меня подозревать? Если  меня  прислали  ваши
враги, то зачем они отдают вам в руки заложника? Тогда в чем дело?  Чего
вы боитесь?
   - Я ничего не боюсь, - гордо поднял голову Курбан, - кроме  немилости
всемогущего аллаха, но и тебе верить не собираюсь. Раз обманувший  может
обмануть и сто раз. Уходи с миром, я прикажу, чтобы тебя не трогали.
   Он внимательно следил за реакцией гостя из-под полуопущенных век.  Но
гость не двигался с места.
   - Я не могу уйти,  -  сказал  молодой  человек,  -  нам  очень  важно
наладить здесь сотрудничество с вами, уважаемый Курбан-ака.
   Старик  задумался.  Смелость  молодого   человека   обещала   хорошие
дивиденды.
   Алимурат  клятвенно  заверял,  что  ни  один  сотрудник  милиции   не
участвовал в подобном "мероприятии". Значит, его гость либо  авантюрист,
либо реальный союзник, с которым можно и нужно договариваться.
   - Ты пришел за моей головой, - упрямо сказал старик. К этому  времени
он уже не сомневался в личной храбрости пришедшего. Но теперь он  обязан
был проверить своего гостя, чтобы избежать второй ошибки, гораздо  более
худшей, чем первая.
   - Мне нужна ваша голова, чтобы узнать вашу  мудрость,  -  почтительно
сказал Рустам, - я прошу верить в  мои  слова.  Вы  казались  мне  умным
человеком, который все правильно поймет.
   - Подожди, - остановил его старик, нахмурившись.  Он  сидел  довольно
долго, мрачно размышляя о случившемся. Во всяком случае, гость был прав.
Ни с милицией, ни с его врагами он  не  общался,  иначе  дом  бы  сейчас
окружило много машин.
   - Хорошо, - сказал он, соглашаясь со своим внутренним  голосом,  -  я
дам тебе задание и посмотрю, как ты его сделаешь. Ибад!  -  закричал  он
громко.
   Через несколько секунд за стеной раздался топот, и дверь открылась.
   Тяжело дышавший Ибад ввалился в комнату.
   - Я думаю, вы знакомы, - показал на гостя Курбан-ака и, уже обращаясь
к Ибаду, спросил:
   - Что ты говорил про Касыма? Повтори нам еще раз.
   - Он не платит деньги уже шестой месяц.  Вообще-то  он  очень  жадный
человек, - нерешительно сказал Ибад.
   - Вот, вот, - обрадовался его наставник. -  Мне  кажется,  наш  гость
захочет помочь нам разрешить этот спор. Он живет один?
   - Да, в своем доме он живет один. Жена умерла три года назад, а  дочь
он выдал замуж еще  в  прошлом  году,  -  уверенно  рассказал  Ибад,  не
присаживаясь рядом с ними. В этом доме  нельзя  было  садиться  рядом  с
хозяином без его разрешения. Он стоял, чуть  наклонившись,  и  бросал  в
сторону гостя страшные взгляды, не обещавшие ничего хорошего.
   - А почему ты до сих пор  мне  ничего  не  говорил?  -  тихо  уточнил
старик, не поднимая головы.
   - Простите, - опустил голову Ибад, - я не хотел вас беспокоить.
   - Эх ты, - махнул рукой старик, - не  хотел  меня  беспокоить.  Такое
важное дело губишь. Ты что, не понимаешь, что он Делает? Ведь за  ним  и
другие платить перестанут.
   - Я заставлю его все заплатить, - уверенно сказал Ибад, поворачиваясь
к двери.
   - Нет! - крик старика был как удар хлыстом. - Не нужно ничего делать.
   Вернись, Ибад. Мы поручим это дело нашему гостю. Ты, кажется,  хотел,
чтобы мы тебя проверили? - Гость мрачно кивнул,  понимая,  какая  именно
проверка ему предстоит.
   - У нас появился один нарушитель, - мягко сказал старик, словно  речь
шла о фруктах на его участке, - он не совсем  правильно  себя  ведет.  И
ведет себя так уже давно. Мне  кажется,  что  его  голова  будет  лучшим
пропуском для тебя. И тогда  я  поверю,  что  твой  паспорт  можно  тебе
вернуть. И что ты действительно не милицейская "подставка". Но учти, что
с тобой на этот раз пойдет мой человек.
   - Хорошо, - поднялся гость, - я принесу тебе его голову.
   - До свидания, - с интересом посмотрел на него хозяин дома, -  иди  в
соседнюю комнату, там тебя накормят. А наш человек присоединится к тебе,
когда ты будешь готов.
   Он подождал, пока ушел его гость, и сказал Ибаду:
   - Сними с него наблюдение. Он  никуда  не  убежит.  Либо  вернется  с
головой нашего должника, либо мы перестанем ему верить.  Одно  из  двух.
Уже сегодня вечером мы будем все знать. Ты пошлешь вместе с ним Махмуда.
Если гость будет мешкать, то  Махмуд  знает,  что  нужно  делать.  Касым
должен заплатить по всем счетам. А этот гость нам поможет.
   - Вы ему верите? - изумился воспитанник.
   - Конечно, нет. Но голова  Касыма  может  поколебать  мое  недоверие.
Кроме того, ты сам звонил мне из милиции и сообщил о  твердых  гарантиях
Алимурата,  что  посланный  человек  не  имеет  ничего  общего  с  нашей
милицией.
   - Может, его послали другие службы? - предположил Ибад.
   - Уже проверил, - махнул рукой старик, - я поручил Махмуду  проверить
этого человека через наших друзей из Министерства безопасности. Там тоже
ничего не знают об этом госте. Нет, Ибад, я верю людям,  которым  хорошо
плачу. Пошли с ним Махмуда, и давай немного подождем. Если он не тот, за
кого себя выдает, то  тогда  Махмуд  принесет  его  голову.  Посылай  их
немедленно. Мы должны наконец узнать, кто такой наш неведомый гость.

Глава 14

   Сергей направлялся к ресторану "Золотой филин". Это было  их  обычное
место встречи, где собирались руководители боевых  групп,  подчинявшихся
Горелому. После утреннего визита Афанасия  Степановича  на  дачу  он  по
приказу Горелого в течение трех  часов  обзванивал  всех  известных  ему
руководителей боевых групп, оповещая о сборе в "Золотом филине".  Сергей
Мехирев был правой рукой Горелого. Он никогда не  сидел.  Бывший  боксер
отличался большой физической силой. Несмотря на молодость, был  известен
в  Москве  из-за  своего  скандального  характера,  отчаянного  нрава  и
беспрецедентной жестокости, выделявшей его из числа обычных рэкетиров.
   Само понятие рэкета  как  вида  промысла  стало  расцветать  к  концу
восьмидесятых   годов.   Достаточно   было   разрешить   кооперативы   и
кооператоров, у которых появились большие деньги, как  начали  возникать
банды  вымогателей  денег,  промышляющих  шантажом  своих  разбогатевших
соседей.  Рэкет  расцвел  в  период  полного  разложения  государства  и
нарождения новых отношений и новых собственников. Здесь смешалось все  -
и зависть к более удачливым и  богатым,  и  неумение  молодых  оболтусов
приложить  куда-нибудь  свои  силы,  зарабатывая   честным   трудом,   и
вызывающее поведение первых миллионеров, зарабатывающих свои  деньги  не
совсем праведным путем и  порождающих  не  только  зависть,  но  и  гнев
окружающих.
   Рэкет начального  периода  был  неумелым  и  наглым.  Молодые  ребята
занимались откровенным вымогательством, предпочитая работать кулаками  и
пистолетами в случае отказа коммерсанта платить им долю. Через некоторое
время банды стали крупнее, сферы влияния четко разделились, и вымогатели
перешли к "плановому сбору" денег со своих территорий. Но и  коммерсанты
стали организовываться, понимая, что лучше иметь дело  с  одним  крупным
бандитским объединением, чем с несколькими нахальными объединениями юных
негодяев.
   Постепенно эта прибыльная отрасль перешла  в  руки  организованной  в
преступности.
   С развитием новых отношений в России рэкет постепенно  уступал  место
другому виду вымогательства, более изощренному и более завуалированному.
Уличные бандиты становились посмешищем для коммерсантов,  которые  имели
надежные "крыши" в лице криминальных авторитетов, занимаясь отмывкой  их
денег. И к середине девяностых рэкет пошел на убыль.
   Уже нельзя было просто так организовать  банду  молодых  вымогателей,
называемых "рэкетирами". В обществе уже не гуляли, как  раньше,  бешеные
деньги, коммерсанты стали более осмотрительными,  а  сферы  влияния  еще
более четко очерченными.
   Однако само понятие "рэкетирство", возникшее в России, было косвенным
подтверждением того интересного факта, что в конце восьмидесятых в самой
России все  еще  существовали  порядочные  сотрудники  милиции,  честные
прокуроры, неподкупные судьи. В  других  республиках,  где  нельзя  было
найти ни одного честно