ким грузом и без страховки?
   - Вы ведь сами говорили, что там будет и наше боевое охранение. Разве
это не достаточная страховка?
   - Нет, - решительно ответил полковник, - Зардани понимает, что,  даже
хорошо вооружив охранников, он не сумеет обезопасить свой груз.  Местная
служба безопасности и Министерство внутренних дел всегда могут подтянуть
достаточное количество внутренних войск, чтобы блокировать его  караван.
Поэтому он должен был придумать какой-то другой трюк.
   - И придумал?
   Он помолчал, взглянув на их водителя, потом негромко сказал:
   -  По-моему,  да.  -  И  больше  не  произнес  ни  слова.  Автомобиль
остановился, и он вышел из машины, дожидаясь, когда она выйдет следом. И
только на улице,  когда  они  подходили  к  зданию  ФСБ,  куда  привезли
арестованного Кудрявцева, он негромко признался:
   - Дело в том, что это ложный караван. В машинах нет наркотиков.
   - Откуда вы знаете? - не сдержала вопроса Виноградова. Он взглянул на
часы.
   - Завтра утром все решится, - сказал он, - я, наверное, не имею права
тебе говорить, но в караване  вместе  с  боевиками  находится  сотрудник
милиции, который и передал в Москву эту информацию.

Глава 31

   В этом казино уже давно были  свои  негласные  законы.  Сюда  не  мог
попасть посторонний с  улицы,  здесь  не  бывало  привычной  толкотни  у
столов, легкой праздничной суеты  в  ожидании  игры.  Сюда  не  заходили
случайные посетители. Все было чинно и благопристойно.
   Это казино находилось в центре города. О нем знали многие, но попасть
сюда можно было по специальному приглашению, которое  отправляли  только
постоянным клиентам. Такой своеобразный клуб мог возникнуть в  Москве  в
середине девяностых годов,  когда  бешеная  приватизация  и  неслыханное
воровство  сделали  присвоивших  государственное  имущество  баснословно
богатыми.
   В этом казино можно было потребовать к столу любое блюдо или заказать
его на завтра. Любая кухня мира была предоставлена для  гурманов.  Самые
красивые  девушки,  отбираемые  по  строжайшему  конкурсу,   обслуживали
именитых клиентов. Но самое главное заключалось не в этом.
   Здесь не было привычных ставок в  привычном  понимании  этого  слова.
Здесь за одну ночь прокручивались  миллионы,  иногда  десятки  миллионов
долларов. Даже знаменитые казино Монте-Карло, Лас-Вегаса и Атлантик-Сити
не могли сравниться  по  суммам  оборотов  с  этим  закрытым  московским
заведением. Хорошим тоном  считалось  не  узнавать  своих  партнеров  по
игровому столу за стенами казино.
   Здесь встречались известные государственные  политики  и  бизнесмены,
деятели культуры, сумевшие сделать свой бизнес в криминальной  среде,  и
сами преступники, ставшие респектабельными бизнесменами.
   Здесь встречались люди, чьи имена были известны  всему  миру.  Но  ни
один из них не желал,  чтобы  его  узнавали,  и  поэтому  журналистам  и
фотографам вход сюда был категорически запрещен. В  самом  большом  зале
обычно  не  бывало  больше  десяти-пятнадцати   человек,   игравших   за
несколькими  игровыми  столами.  Кто-то  предпочитал   рулетку,   кто-то
блек-джек. Здесь не было  слышно  привычных  азартных  криков,  вздохов,
нервных восклицаний. Для скучающих игроков миллион долларов, проигранных
или выигранных, был не такой большой суммой,  из-за  которой  стоило  бы
проявлять эмоции. Их телохранители обычно ждали в другом  зале.  Слишком
велик был авторитет владельца казино, известного всей  Москве  человека,
чтобы не доверять ему и проходить в зал с охранниками.  Все  знали,  что
безопасность обеспечивается одним словом хозяина.
   Молодой  человек  с  холодными  зелеными  глазами   привычно   кивнул
сидевшему у входа в зал солидному метрдотелю и прошел к игровому  столу.
Самая дешевая фишка в этом казино была тысяча долларов. Молодой  человек
взял две фишки по десять  тысяч  и  поставил  их  на  шестерку.  Рулетка
показала двадцать два. Молодой человек поставил еще  двадцать  тысяч  на
двенадцать, но рулетка показала двадцать девять. Тогда в третий  раз  он
взял еще шесть похожих жетонов и расставил их на шесть разных цифр -  на
девять, одиннадцать, двадцать один, двадцать три,  тридцать  и  тридцать
пять.
   Игроки никогда не приходили сюда с деньгами. Здесь верили на слово  и
выдавали жетоны и фишки  на  любую  сумму.  Молодой  человек  равнодушно
смотрел, как вертится рулетка.
   - Выигрыш двадцать один, - объявила  девушка-крупье  и,  обращаясь  к
молодому человеку, сухо сообщила:
   - Вы выиграли двести.
   Молодой человек улыбнулся и кивнул девушке.
   - Пять ваши, - сказал он, отходя к другому столу.
   - Благодарю, - так же строго сказала девушка. Крупье здесь привыкли к
подобным подаркам.
   В зал вошел еще один человек с ярко выраженной кавказской внешностью.
   Он явно не собирался  играть.  Поискав  глазами  кого-то,  он  увидел
зеленоглазого и подошел к нему.
   - Здравствуйте, Михаил Анатольевич. Молодой человек обернулся.
   - Добрый вечер, Шалва.
   - Мы давно должны были встретиться, - хрипло сказал Шалва, -  поэтому
я попросил вас приехать сюда.
   - Да, я здесь иногда бываю, - кивнул молодой человек.
   - Мы можем сесть где-нибудь, - предложил Шалва. За игровым залом  был
довольно большой зал ресторана, где ужинали редкие гости. Из зала  можно
было  пройти  в  кабинеты  для  конфиденциальных  встреч,  оборудованные
скэллерами  и   специальными   генераторами   шумов,   чтобы   исключить
возможность любого прослушивания.
   Они прошли в один из таких кабинетов.  Официант  в  смокинге  вежливо
поинтересовался, что будут пить гости, но, услышав отрицательный  ответ,
моментально исчез, догадавшись, что гости хотят просто  поговорить.  Оба
достали из карманов собственные скэллеры и поставили их на стол.
   -  Так  зачем  вы  хотели  со  мной  встретиться?  -  спросил  Михаил
Анатольевич.
   - Ваши люди  убили  Горелого,  -  его  собеседник  не  спрашивал,  он
констатировал этот факт.
   - Вы хотите, чтобы я  подтвердил  или  опроверг  вашу  информацию?  -
спросил Михаил Анатольевич.
   - Нет. Просто я хочу, чтобы вы знали о том, что мне это известно.
   - Хорошо.
   - Никто в Москве, кроме вас, не смог бы организовать  такого  мощного
нападения с участием вертолета, - осторожно сказал Шалва.
   Молодой человек усмехнулся. Он был руководителем крупной  компании  и
главой  самой  крупной  подмосковной  группировки,  отличавшейся  особой
дерзостью.
   Ни для кого в Москве  не  было  секретом  и  то  обстоятельство,  что
большую часть заказных убийств в городе осуществляла именно его группа.
   - Что вы хотите? - спросил Михаил Анатольевич.
   - Соглашения, - осторожно предложил Шалва, - вы показали всей Москве,
насколько вы сильны. Я прошу вас о временном соглашении.
   - О каком соглашении? - переспросил его собеседник.
   - Мы уже поняли, что ошиблись, -  кивнул  Шалва,  -  пойдя  поводу  у
Горелого. Мы не думали, что перевозку  груза  осуществляют  именно  ваши
люди. Мы считали, что имеем дело с Афанасием.
   - Думать нужно было прежде, чем нападать на наших.  -  строго  сказал
Михаил Анатольевич. - Но почему  вы  так  беспокоитесь?  Все  нормально.
Горелый получил по заслугам, справедливость восстановлена.  Если  больше
не будет нападений, значит, больше не будет ответных ударов.
   - Как раз из-за этого я и хотел с вами встретиться,  -  хмуро  сказал
Шалва, - моих людей вот уже два дня теснят по всему городу.  Я  понимаю,
что мы ошиблись, но я хотел бы с вами договориться.
   Его собеседник молчал, ожидая дальнейших слов Шалвы. Молчал, глядя на
него не мигая.
   - Мы могли бы  компенсировать  ваши  возможные  потере.  -  предложил
Шалва, - я готов сделать все, что в моих силах, чтобы мы поскорее забыли
этот досадный инцидент.
   - Вы не поняли ситуацию. - Зеленые глаза Михаила  Анатольевича  почти
не  мигали,  и  это  вызывало  неприятную  реакцию  у  любого   из   его
собеседников. - Вы не просто помогали Горелому отбить груз.  Вы  решили,
что можно делать подобные вещи не только в Москве, но и в других местах.
А это уже совсем не правильно.
   - Может быть, - кивнул Шалва, - поэтому я и просил вас о встрече.
   - Я приму к сведению ваши слова, - холодно сказал Михаил Анатольевич,
вставая. - Конечно, мир лучше войны. Тем более что не мы ее начали.
   Он кивнул на прощание и вышел из комнаты. Шалва остался сидеть  один,
уставившись в какую-то точку на столе. Затем минут через  десять  тяжело
поднялся и вышел. В ресторане  играла  тихая  музыка,  бесшумно  сновали
официанты. Он прошел в игорный зал, где по-прежнему редкие игроки делали
невероятные ставки,  равнодушно  наблюдая  за  выигрышем  и  проигрышем.
Михаила Анатольевича уже не было.
   Шалва не стал играть. Он вообще не любил и даже немного презирал  эти
азартные игры. Сильно хромая, он вышел из  игрового  зала,  прошел  мимо
метрдотеля, принимавшего заказы на посещение ресторана, и вышел  в  зал,
где сидели его четверо телохранителей и помощник.
   Увидев Шалву, все охранники вытянулись, а помощник подскочил к нему:
   - Ваша машина ждет.
   -  Спасибо,  -  Шалва   в   сопровождении   плотного   кольца   своих
телохранителей сделал десяток шагов к своему "Мерседесу" и сел на заднее
сиденье. Обычно их сопровождал темно-синий джип "Чероки" с  затемненными
стеклами. Телохранители, увидев, что хозяин занял место в своей  машине,
бросились к джипу.
   - Все в порядке? - озабоченно спросил помощник, увидев лицо Шалвы.
   - Нет, - ответил Шалва, - он не хочет мира.  Вызови  подкрепление  из
Тбилиси. Ты знаешь, кому  позвонить.  Мне  понадобятся  все  наши  люди.
Постарайся сделать так, чтобы они  прилетели  в  Москву  незаметно.  Нам
нужно выиграть время.
   - Понимаю, - кивнул помощник. Он был лысоват и очень переживал  из-за
этого, постоянно зачесывая волосы таким образом, чтобы  лысины  не  было
заметно.
   - Зачем только мы полезли в это дело, - раздраженно заметил Шалва,  -
ничего не получили, а  в  результате  имеем  такого  врага,  как  Михаил
Анатольевич.
   Это все сукин сын Кудрявцев придумал. Я  говорил  Горелому,  что  ему
доверять нельзя.
   Люди Хромого  Шалвы  контролировали  в  городе  автомобильные  рынки,
занимаясь в основном кражей автомобилей и их последующей реализацией.  У
них был свой специфический бизнес, и они почти не имели профессиональных
убийц и вымогателей. В отличие от них боевики  подмосковной  группировки
Михаила Анатольевича зарабатывали на  жизнь  только  привычным  рэкетом,
вымогательствами и  заказными  убийствами.  И  столкновение  двух  столь
разных интересов не могло не кончиться трагически для  гостей  из  южной
республики. Шалва это хорошо понимал.
   Вот почему  он,  пренебрегая  собственной  гордостью,  отправился  на
встречу с Михаилом Анатольевичем, решив любым способом добиться мира.  И
получил в ответ сухой холодный отказ.
   Теперь следовало быть готовым к самому  худшему.  Нападение  на  дачу
Горелого означало столь явный  вызов,  что  не  заметить  его  уже  было
невозможно.
   Да и груз, из-за которого начались все эти неприятности, еще не дошел
до места назначения, так  что  можно  было  использовать  все  имеющиеся
возможности, чтобы попытаться его перехватить.
   - Он хочет войны, - тяжело дыша,  сказал  Шалва,  -  он  ее  получит.
Позвони прямо сегодня, пусть пришлют всех, кого могут.
   - Конечно, - кивнул помощник.
   Они подъехали к дому,  где  жил  Шалва,  ровно  через  полчаса.  Джип
привычно припарковался позади, вставая боком  и  перекрывая  возможность
кому-либо  подойти  ближе  к  подъезду.  Телохранители  также   привычно
рассыпались в разные стороны.
   Шалва вышел из автомобиля,  оглянулся.  Все  было  спокойно.  Он  уже
собирался войти в дом, когда первая пуля, пущенная  из  ружья  снайпера,
ударила ему в шею. Он еще попытался обернуться, что-то  крикнуть,  когда
второй выстрел пробил ему легкое и отбросил на асфальт.
   Мгновенный шок телохранителей сменился внезапной  активностью.  Шалва
лежал на асфальте, истекая кровью, а они стреляли по окнам другого дома,
пытаясь вычислить, где именно затаился  террорист.  Кто-то  громко  звал
доктора, кто-то бросился искать убийцу.
   Помощник  с  растрепанными  волосами  держал  голову  умирающего   на
коленях.
   Он еще не совсем понимал, что произошло. Зато сам Шалва  все  понимал
слишком хорошо. Он сделал  выбор,  поставил  на  кон  свою  жизнь.  И  в
результате ошибся, проиграл.
   Немного беспокоила мысль об оставшихся делах, о семье. Но в последнюю
минуту он решил, что семья не  будет  бедствовать,  а  дела  перейдут  к
партнерам.
   Оставалось только достойно умереть.  Он  глубоко  вздохнул  и  закрыл
глаза, так и не произнеся ни слова.
   Он уже не видел, как суетились  люди,  как  примчавшиеся  милиционеры
разгоняли   случайных    прохожих,    как    тележурналисты    оживленно
комментировали его смерть, фотографируя  его  труп.  Ему  уже  было  все
равно.
   Михаил Анатольевич остался поужинать в  том  самом  казино,  где  они
встречались с Хромым Шалвой. Он не любил шумных компаний  и  предпочитал
ужинать в одиночестве. Когда-то, несколько лет назад, когда  он  еще  не
был так богат и так могуществен,  в  его  присутствии  убили  напарника,
который обедал, сидя напротив него. Тому  прострелили  голову,  и  кровь
брызнула прямо ему в лицо.
   С тех пор он предпочитал есть исключительно в одиночестве, ни  с  кем
не деля свою трапезу. В свои годы, а ему не было  и  тридцати  двух,  он
имел все, что можно было пожелать. Много денег, много  красивых  женщин,
шумную известность в столице. н  не  мог  лишь  позволить  себе  обычные
пешеходные прогулки, которые так раньше любил.  Слишком  много  людей  в
этом городе радовались бы этой его привычке. И поэтому  два-три  раза  в
год он тайком уезжал в Париж или Рим, чтобы  побродить  по  улицам  этих
городов в одиночестве.
   Он уже заканчивал ужин, когда на пороге возник один из его людей.
   Михаил Анатольевич спокойно доел свой  кусок  мяса,  аккуратно  вытер
губы салфеткой и коротко спросил:
   - Ну?
   Вошедший кивнул головой и хрипло сообщил:
   - Просили передать, что заказ выполнен.
   Михаил Анатольевич кивком головы разрешил  удалиться  посланцу  и  не
спеша налил себе красного вина. Он пил долго, смакуя  хорошее  испанское
вино. Затем поставил бокал на стол и потянулся за бутылкой, чтобы  снова
его наполнить.
   Несколько капель упали и  расплылись  на  скатерти,  напомнив  ему  о
роковом обеде несколько лет назад. И он  поморщился  и  представил  себе
Хромого Шалву, лежавшего в луже крови.

Глава 32

   В  этот  трудный  день,  последний  перед  прибытием  в  Бухару,  они
двигались, не встречая на своем пути особых препятствий. Еще  трижды  их
останавливали сотрудники ГАИ, но каждый  раз  хорошая  сумма  делала  их
сговорчивее, и они пропускали груз без особого досмотра.
   Правда,  возле  Мубарека  попался  принципиальный  капитан,   который
отвергал все предложения. Ахмед давал ему взятку в две тысячи  долларов,
но офицер отказывался, требуя  показать  груз,  указанный  в  накладных.
Ахмед не стал бы церемониться с этим офицером в любом другом  месте,  но
здесь, на оживленной трассе, ничего нельзя было поделать. Убрать упрямца
на глазах у десятков случайных автомобилистов - значило подвергнуть весь
груз и дальнейшее движение каравана смертельной опасности.
   Поэтому очень недовольный Ахмед был вынужден согласиться,  и  капитан
ГАИ, оказавшийся на редкость  честным  и  принципиальным,  добросовестно
осмотрел содержимое ящиков и картонных коробок,  убеждаясь  в  том,  что
груз соответствует указанному перечню в накладных. Лишь после  этого  он
разрешил  дальнейшее  движение  каравана.  Удивленный  Ахмед  спросил  у
странного офицера:
   - Почему ты отказался от денег?
   - У нас приказ досматривать  все  машины,  -  твердо  сказал  молодой
капитан, - говорят, что кто-то пытается провезти большую  партию  оружия
из Афганистана. Вот мы и должны все машины осматривать.
   - Действительно, - сказал  Ахмед,  с  уважением  посмотрев  человека,
пренебрегшего двумя тысячами долларов, - до свидания, уважаемый.
   Капитан привычно козырнул и вернулся к своему посту  в  сопровождении
двоих сотрудников, терпеливо дожидавшихся, когда он закончит осмотр.
   Уже  когда  автомобили  отъехали,  Ахмед  обернулся   к.   Цапову   и
уважительно сказал:
   - Встречаются еще такие честные люди.
   Цапов кивнул в знак согласия, думая  о  своем.  На  этой  трассе  они
пытались нагнать график движения, из которого выбились вчера ночью, пока
искали обходной путь.
   А сотрудник ГАИ, проводив долгим взглядом караван,  вернулся  в  свою
будку и поднял рацию.
   - Это я, - коротко сообщил он  кому-то,  -  я  проверил  их  груз.  В
машинах сахар. Сахарный песок. Ничего больше нет.
   - Ты уверен? - спросил его собеседник сквозь треск,  доносившийся  из
несовершенной рации.
   - Уверен, я сам проверял.
   - Куда они направляются?
   - На Мубарек и дальше в Бухару.
   - Какой пункт назначения указан в документах?
   - Гиждуван.
   - И ты думаешь, они туда следуют?
   - Не знаю, но маршрут совпадает с их документами.
   - Хорошо. Спасибо, что проверил машины.
   - Мне две тысячи долларов взятку предлагали, - сообщил капитан.
   - Ничего,  ты  свои  пять  тысяч  получил,  внакладе  не  остался,  -
захохотал его собеседник. - Или хотел и с них получить комиссионные?
   Капитан отключился и пощупал рукой плотную пачку  денег,  лежавшую  в
нагрудном кармане. Такие большие деньги бывают очень редко, подумал  он,
глядя на дорогу. Он и за месяц не соберет  столько  денег,  сколько  ему
предложили за осмотр этих автомобилей.
   А  Цапов,  сидя  в  первом  автомобиле  автоколонны,  пытался  понять
структуру мафии, обеспечивавшей перевозку груза по бедней Азии.
   - Не понимаю,  -  говорил  Цапов  Ахмеду,  -  когда  нас  схватили  в
Ташкенте, то сказали, что узнали автобус Салмана, который послал за нами
машину. А потом явился ты, и мне говорят, что ты человек Султана. Иногда
ты называешь его Гаджи-Султаном.  Это  разные  люди  или  один  человек,
который сумел все это! организовать?
   Довольный, что хвалят его хозяина, Ахмед улыбался.
   - Нет, - ответил он, - не один и тот же.  Просто  Салман  отвечал  за
вашу безопасность, он должен был послать за вами автобус и сделать  так,
чтобы вы благополучно прибыли на границу. Он этого  не  смог  сделать  и
теперь будет наказан. А Султан - это совсем другое дело. Гаджи-Султаном,
или правильнее Хаджи-Султаном, его называют за то, что он совершил  хадж
как настоящий правоверный мусульманин. Но Гаджи-Султана знают все.  И  в
Средней Азии, и у вас в Москве. Думаешь, легко было организовать все эти
караваны, послать за нами столько  людей,  чтобы  они  отбили  нападение
боевиков Абдулрагима? Жаль, что он ушел от нас тогда в Ташкенте. Ничего,
все равно ему долго не жить, Султан достанет его хоть из-под земли.
   - Запутанные у вас отношения, ребята, - со вздохом  сказал  Цапов,  -
прямо  как  в  средневековье  живете.  Правоверный  мусульманин  торгует
наркотиками - это не противоречит его убеждениям?
   Ахмед нахмурился. Ему не понравился вопрос гостя.
   - Это наше внутреннее дело. Ты в него не вмешивайся. Он за свои грехи
ответит перед Всевышним. Это не наше с тобой дело.
   - Я все думаю про этого капитана, - задумчиво сказал Цапов, -  почему
он не взял две тысячи. Для него большие деньги.
   - Наверное, принципиальный попался, карьерист,  -  беззаботно  махнул
рукой Ахмед, - такие у нас еще иногда встречаются. У папы денег много, у
дяди  денег  много.  Вот  он  и  делает  себе  карьеру,  хочет   быстрее
выслужиться, показать, какой честный.
   - А если он должен  был  проверить  наш  груз,  просто  считал  своим
долгом?
   - вдруг предположил Цапов.
   Ахмед повернулся к нему. От напряжения у него  задергалось  лицо.  Он
даже покраснел от волнения, понимая, что именно хочет сказать Ц