тоящий караван идет без прикрытия.
   - Правильно думал, - подтвердил Афанасий Степанович, - Но  Раскольник
нужен мне не только для того, чтобы  утопить  Щенков  Горелого.  Он  мне
нужен и как постоянно заряженное дуло винтовки у головы хозяина дачи,  у
которого мы только что были в  гостях.  Если  тот  выкинет  какой-нибудь
фортель, винтовка выстрелит.
   Ты и Раскольник - мои лучшие снайперы. Поэтомy я и взял  вас  на  эту
операцию.
   - Когда кончать с ребятами? - уточнил Цапов.
   - Прямо сейчас. Раскольник приедет ко мне через полчаса.!
   - Не нужно, -  возразил  Цапов,  -  он  мне  не  нужен.  Я  сам  ними
разберусь.
   - Меня всегда поражает, что ты, в общем умный человек иногда идешь на
глупый,  неоправданный  риск.  Зачем  тебе  нужно?  Вдвоем  вы  с   ними
разделаетесь без особых проблем.
   - Я думаю, нам нужно немного подождать, - вдруг  предложил  Цапов,  -
хотя бы несколько часов.
   - Почему подождать? - нахмурился Афанасий Степанович.  Он  не  любил,
когда обсуждали его приказы.
   - Если один из них работает на легавых, то он обязательно  попытается
сегодня с ними связаться, узнав о том, что груз уходит из  Бухары  и  он
больше не будет его сопровождать. Кроме того, они только вчера узнали  о
том, что груз, который мы тоже охраняли на  протяжении  всего  пути,  не
настоящий. Я спрашиваю себя, что бы сделал агент в такой ситуации? Он бы
попытался сразу связаться со своими хозяевами. Значит, будет лучше, если
мы пока будем просто следить за парнями. И здесь без помощи  Ахмеда  мне
не обойтись.
   Афанасий Степанович с удивлением слушал своего подопечного. Он не мог
не признать, что  тот  был  прав.  Афанасий  Степанович  был  достаточно
опытным человеком, чтобы не упорствовать в своем решении.
   - Ты сильно прибавил за последнее время, Константин,  -  с  уважением
сказал он, - я работаю с тобой уже столько времени и могу  сказать,  что
ты очень сильно прибавил. Я, кажется, могу с тобой согласиться. Но ждать
мы будем только до трех часов дня.  Если  ни  один  из  них  не  проявит
активности, ровно в три часа дня ты попросишь машину у Ахмеда,  которого
я предупрежу заранее, и лично вывезешь их за город.  Если  ты  считаешь,
что справишься один, тем лучше. У Раскольника и так слишком много дел.
   Цапов  кивнул  головой,  соглашаясь.  Через  десять  минут   он   уже
возвращался  в  "БМВ"  к  дому,  где  жили  его  спутники  по  нелегкому
путешествию.
   В  гостинице,  где  остановились  Ибад  и  его   спутники,   раздался
телефонный звонок. Ибад подошел к телефону.
   - Вы можете приехать поговорить о  вашем  товаре  сегодня  через  два
часа, - сообщил Ибаду неизвестный.
   Ибад положил трубку. Потом, подумав немного, вышел из своего  номера,
прошел по коридору и вошел туда, где оставались его спутники.
   - Идите за мной, - приказал он обоим.
   Оба боевика молча поднялись,  отправляясь  за  Ибадом.  Несовершенная
система аэропортовских проверок тем  не  менее  не  позволяла  провозить
оружие, так как они пересекали государственную границу между  Туркменией
и Узбекистаном. Но уже в самом Ташкенте представитель Курбана-ака  выдал
им оружие. Найти оружие в распавшейся на куски огромной стране  было  не
трудно, в Ташкенте они просто сдали  оружие  в  багаж,  упаковав  его  в
чемоданы. При досмотре проверяли только личный багаж, который  пассажиры
проносили с собой в самолет, и все посланцы Курбана-ака сумели  провезти
оружие в Бухару, где должны были  принять  деньги,  а  затем  на  поезде
выехать в сторону Ашхабада.
   Государственная граница между Туркменией и Узбекистаном  проходила  в
ста двадцати километрах от Бухары,  куда  вел  железнодорожный  путь  на
Чарджоу. Между станциями Алат в  Узбекистане  и  Фараб  в  Туркмении  их
должны были ждать автомобили, пересев на  которые  посланцы  Курбана-ака
обязаны были привезти деньги в Ашхабад. План, продуманный в деталях, был
привычным  делом  для  боевиков,  которые  уже   много   раз   совершали
рискованные вояжи по Средней Азии, доставляя деньги и грузы.
   Традиционно   считалось,   что   система   абсолютного    подчинения,
характерная  для  итальянской,  а  особенно  сицилийской  мафии  в  лице
всемогущих "крестных отцов", не имела аналогов больше нигде в  мире.  Но
на  Востоке  были  свои  мафиозные  кланы  и  своя  система  абсолютного
подчинения. Она была более жесткой и более строгой, чем даже в  Сицилии.
Тысячелетний   опыт   феодальных    отношений,    несколько    прикрытый
социалистической фразеологией в двадцатом веке, сказывался на отношениях
внутри мафиозных кланов Востока.
   Социалистический опыт был  во  многом  прикрытием  феодализма,  когда
первый  секретарь  Центрального  Комитета,  по  сути,   был   падишахом,
секретари обкомов - эмирами, а секретари местных райкомов -  беками  или
ханами, которым все подчинялось. Разница состояла лишь в  том,  что  все
одинаково боялись Москвы и играли  в  социалистические  игры,  признавая
навязаные им правила.
   Боевики следовали за Ибадом по коридору. Они  дошли  до  номера,  где
остановился их загадочный гость. Постучали в дверь.
   - Осман, - позвал Ибад, - ты спишь?
   - Нет, - Рустам открыл дверь. В соседнем номере его  коллеги  слышали
каждое их слово.
   - Я еду получать груз. А ты жди меня в  гостинице,  -  строго  сказал
Ибад.
   - Один из наших  парней  останется  с  тобой.  Постарайся  никуда  не
уходить и никому не звонить. Иначе сделка может  не  состояться.  Где  и
когда ты должен встречаться с курьером?
   - Сегодня в три часа у мечети, - ответил Рустам.
   - Хорошо. Но мы поедем на встречу вместе. Сначала я проверю деньги, а
потом ты получишь груз. И, клянусь аллахом,  если  что-нибудь  будет  не
так, я лично тебя убью.
   - Не нужно меня пугать, - сказал гость, -  я  уже  пуганый.  Вы  меня
долго проверяли в Ашхабаде.
   - Плохо проверяли, - сказал Ибад и вышел  за  дверь  в  сопровождении
своего человека. Второй боевик остался в номере Рустама.
   В соседней комнате, где слышали весь разговор, Ашимбаев  взглянул  на
своего напарника.
   - Иди за ними, - сказал он, - но будь  осторожен.  Если  они  возьмут
машину, не рискуй и возвращайся обратно.
   - Понял, - начал собираться Шадыев. Ашимбаев  достал  свой  мобильный
телефон, набрал номер телефона Матюшевского.
   - Это я, - коротко сообщил  он,  -  мы  приступаем  к  операции.  Они
выехали за грузом.
   - Понял. Мы будем у мечети, как договорились.
   - Будьте осторожны. Он что-то подозревает. Скажите Георгию,  что  они
собираются проверять деньги. Могут быть любые неожиданности.
   - Я понял. Сейчас он внизу  в  ресторане  обедает.  Эдуард  сидит  за
соседним столиком.
   - До свидания, - отключился майор.
   Рустам понимал, что сегодня будет самый трудный день в его  жизни.  И
внутренне готовил себя к испытаниям, еще  не  зная,  что  ему  предстоит
пережить в этот солнечный день в Бухаре.

Глава 34

   Пахло чем-то неприятным и острым. Он пошевелился, открыл  глаза.  Над
ним был белый потолок. Напротив  -  такая  же  ровная  белая  стена.  Он
перевел взгляд на стоявшую рядом с его кроватью женщину. Она была  одета
в белый халат, лицо с сильно  выcтупающими  скулами,  раскосыми  глазами
обрамляли светлые волосы.
   "Перекрашенная, наверно", - с неприязнью подумал Сергей  и  попытался
понять, где он находится. Медсестра всадила ему укол, и он  застонал  от
неожиданной боли. Очевидно, женщина подсознательно чувствовала,  что  не
нравится пациенту, и вымещала свою женскую неустроенность  на  мужчинах,
виноватых в ее одиночестве.
   Она протерла место укола ватой и  низким  грудным  голосом  разрешила
повернуться на спину. Сергей почувствовал, как трудно ему поворачиваться
в постели. И только потом вспомнил о своем ранении и побоях.
   Медсестра вышла, а он лежал, пытаясь вспомнить, что именно  произошло
в тот вечер. Сначала его отпустили, потом он застал бардак у себя  дома.
Затем он избил водителя и, забрав  его  автомобиль,  поехал  на  дачу  к
Горелому. Остальные события он вспоминал, словно в тумане.
   Память выхватывала лишь разрозненные куски  случившегося.  Он  помнил
вертолет, взрывы гранатометов, убитого Горелого, который  что-то  шептал
ему.
   Потом он уходил, прорываясь с боем к машине.  Еще  он  вспомнил,  как
оставил этот автомобиль и забрал новый. Он даже помнил, как  схватил  за
волосы незнакомую женщину, от которой так приятно пахло духами, и прижал
ее лицо к своим коленям.
   Больше он не помнил ничего. Сильно болела голова, и он дотронулся  до
своих волос. На голове  была  тяжелая  повязка.  "Разве  меня  ранили  в
голову?" -  удивился  Сергей,  не  помнивший,  как  это  случилось.  Ему
казалось, что он был  ранен  только  в  грудь,  когда,  истекая  кровью,
пытался уйти подальше от дачи Горелого. Но он еще, кажется, задержался и
что-то искал. Что он искал?
   Скрипнула дверь, и в палату вошел  красивый  темноволосый  мужчина  в
белом халате. Сергей напрягся, пытаясь вспомнить  лицо  этого  человека.
Нет, он точно его никогда не видел. Видимo, вошедший был врач,  так  как
он сел рядом с ним у кровати и спросил:
   - Как вы себя чувствуете?
   - Херово, - честно признался Сергей, -  голова  сильно  болит,  да  и
двигаться трудно.
   - Скажите спасибо, что вообще ваша голова выдержала такие побои.  Она
у вас была проломлена в двух местах. Вы были без сознания.
   - Как это проломлена, какие побои? растерянно спросил Сергей, - А  вы
не помните сами? - строго спросил незнакомец в белом халате.
   - Нет, - честно признался Сергей, - ничего не помню. Он точно помнил,
что рылся в земле. Что он искал? И  почему  его  били?  О  каких  побоях
говорил врач?
   - Кто меня бил? - хрипло спросил Сергей.
   - Люди, прохожие, какие-то посторонние мужчины, пожал плечами врач, -
вы разве не помните, за что?
   - Нет, - изумился Сергей, - а за что меня били?
   - Вы  похитили  автомобиль,  выбросили  из  машины  мужа  И  пытались
изнасиловать его жену. Во всяком случае, так она  показала  на  допросе,
хотя я сильно сомневаюсь, что вы могли бы это сделать в вашем состоянии.
Возможно,  правда,  находясь  в  горячке,  вы  не  почувствовали  своего
ранения. А потом, теряя кровь, вместо того чтобы успокоиться,  наоборот,
начали зверствовать. И  в  результате  попали  в  руки  прохожих,  когда
вывалились из захваченного автомобиля.
   Сергей слушал с  нарастающим  удивлением.  Он  постепенно  припоминал
детали, как захватил машину, вспомнил даже мужчину, которого он  вытащил
с места водителя, угрожая автоматом. Но как его самого били, он  уже  не
помнил.
   - Сколько их было человек?
   - Наверно, восемь или десять, - строго ответил врач, - люди устали от
насилия, и каждый прохожий считал своим долгом ударить  вас  до  приезда
милиции.
   Тем более что вы не могли дать сдачи.
   - Выйду из больницы, всем рожи начищу, -  злорадно  пообещал  Сергей,
морщась от боли, голова болела еще сильнее. Но почему он копал  в  лесу?
Что он там искал?
   - Из больницы вы отправитесь в тюрьму, - холодно парировал человек  в
белом  халате,   -   за   вами   тянется   целый   шлейф   преступлений.
Вымогательство, угрозы, шантаж, побои. Только два похищения  автомобилей
обойдутся вам лет этак в восемь. Второго водителя тоже нашли.  Это  было
нетрудно. Вы оставили его машину там, где попытались угнать другую.
   - Вы не доктор, - устало выдохнул разочарованный Сергей.
   - Нет, Мехирев, я не доктор. Я просто пришел сообщить вам об этом.
   Сергей закрыл глаза. Значит, конец. Теперь  его  выпустят  отсюда  не
раньше чем через  восемь  лет.  Хотя  почему  он  должен  ждать  столько
времени? Ведь из больницы уйти всегда легче, чем из тюрьмы.
   Словно прочитав его мысли, человек в белом халате покачал головой.
   - Это тюремная больница, Мехирев, отсюда сбежать не сумеете.
   Сергей открыл глаза. Он понял все. Почему здесь  ровные  белые  плохо
оштукатуренные стены. И казенное дешевое белье. И решетки  на  окнах.  И
даже суровый гнев праведной старой девы медсестры. Он уже был в тюрьме с
той лишь разницей, что держал в ее больнице. Но его волновало другое. Он
не мог вспомнить, что он искал в лесу, когда копал яму. Он  точно  знал,
что стоял у дерева, даже помнил, как работал пальцами,  выгребая  землю.
Он чуть приподнял руку. Так и есть. Хотя его  здесь,  наверное,  вымыли,
тем не  менее  под  ногтями  въелась  грязь.  Значит,  точно.  Землю  он
действительно копал.
   - Ваш шеф погиб на своей даче, - сурово  сообщил  незнакомец,  -  его
убили. Меня не интересуют подробности нападения. Я не хочу знать, что вы
делали в этот момент и в кого стреляли. Я только хочу узнать -  кто  это
был?
   Сергей снова посмотрел в потолок.
   - Я не знаю, - глухо ответил он.
   - Лжете, - спокойно парировал его собеседник, - вы точно знаете,  кто
именно на вас напал. Вернее, кто конкретно стоял за нападением.  И  даже
знаете, за что вас так решили наказать.
   - Понятия не имею, - нагло ухмыльнулся Сергей.  Но  вывести  из  себя
этого человека с приятной внешностью  профессионального  разведчика  или
дипломата,  так  не  похожего  на  обычные   церберские   морды   родных
следователей  милиции,  обычно  ведущих  подобные   дела,   было   почти
невозможно.
   - Вот сегодняшние  газеты,  -  показал  принесенную  с  собой  газету
следователь,  -  вчера  вечером  у  своего  дома  убит   Хромой   Шалва.
Предполагают заказное убийство. Два дня назад сгорела дача вашего  шефа,
где его и застрелили.  Если  учесть  близкие  связи  Шалвы  и  Горелого,
который оправдал свою кличку  и  сгорел  на  собственной  даче,  то  мне
становится не по себе, когда я думаю о вашей дальнейшей судьбе, Мехирев.
   Сергей  взял  здоровой  рукой   газету.   Все   было   верно.   Шалву
действительно убили. Ему  все  больше  нравился  этот  человек,  который
говорил ему "вы" и не тыкал в лицо горящей сигаретой  для  подтверждения
своих доводов.
   - Кто его застрелил? - тихо спросил Мехирев.
   - Кто именно, я не знаю. Предполагаю,  что  наемный  убийца  хорошего
класса. Особенно если учесть, что Шалва в  последние  дни  окружил  себя
очень мощной личной охраной. Но она ему, как видите, не очень помогла. Я
думаю, у  вас  не  будет  подобной  охраны,  а  учитывая  ваше  нынешнее
состояние, полагаю что убийца может еще более быстрым и легким  способом
разделаться с вами.
   - Зачем вы мне это говорите? - выдохнул Сергей, отбрасывая газету.
   - Чтобы у вас не оставалось иллюзий, - честно признался незнакомец, -
шансов остаться в живых у вас нет. Почти нет. И вы должны это четко себе
представлять. С дачи вам удалось уйти живым, но это  не  значит,  что  в
тюремной камере вас не будет ждать кто-нибудь с острой  заточкой.  Никто
даже не узнает как именно вы умрете.
   - Вы из прокуратуры? - вдруг спросил Мехирев.
   - Нет.
   - Из ФСБ?
   -  Почти.  Я  из  сходной  организации,   которая   занимаете   этими
проблемами.
   - Интерпол? - спросил грамотный Сергей. Незнакомец улыбнулся в первый
раз.
   - Почти, - сказал он.
   - Что я должен делать?
   - Сказать правду. Мы должны знать, кто и зачем напал на  дачу  вашего
хозяина.
   - Он не был моим хозяином, - без гнева заметил раненый.
   - Был, Мехирев, был. Вы были его правой рукой. И когда Король  посмел
оскорбить вас в ресторане, сам Горелый вмешался в это дело. Труп  Короля
до сих пор не могут найти.
   - Вы думаете, это тоже моя работа?
   - Нет, я так не думаю. Но повторяю,  у  вас  нет  шансов  остаться  в
живых.
   Ни одного шанса. Вас убьют в  первой  же  тюремной  камере,  куда  вы
попадете.
   Сергей нахмурился. Он все пытался вспомнить, что именно он закопал  в
лесу. Но память упорно отказывалась ему подчиняться.  Видимо,  его  били
достаточно долго и сильно.
   - Какие гарантии вы мне можете дать? - спросил он у незнакомца.
   - Гарантии жизни, - честно  ответил  неизвестный.  -  Во-первых,  вас
переведут в одиночную камеру  ФСБ.  Во-вторых,  суд  будет  закрытым.  И
в-третьих, вас отправят в специальную коло  Нижнем  Тагиле,  где  обычно
отбывают    срок    бывшие    сотрудники    милиции,    прокуратуры    и
правоохранительных органов.
   - В том числе и ваши стукачи, - брезгливо заметил Мехирев.
   - В том числе и разоблаченные агенты  милиции  и  ФСБ,  -  согласился
неизвестный, - но это гарантия, что там не  окажется  человека,  который
получит приказ на  ваше  физическое  устранение.  Ваша  компания  хотела
сыграть по жульническим законам. А в каждой игре есть  свои  правила.  В
рамках этих правил вы можете делать все,  что  угодно,  но  нарушать  их
нельзя.  Поэтому  вы  обречены,  так  как  нарушили   главные   заповеди
преступного мира, позарившись на добро своих коллег. Такое не  прощается
нигде.
   - При чем тут я? -  зло  спросил  Мехирев.  -  Со  мной  никто  и  не
советовался.
   - У вас осталась последняя минута,  чтобы  со  мной  договориться,  -
взглянул  на  часы  человек  в  белом  халате,  -  если  мы  сейчас   не
договоримся, я уйду и сюда, в  палату,  войдет  следователь  милиции.  И
тогда вы наверняка попадете в обычную тюремную камеру и проживете  ровно
до ночи. Вас устраивает такая перспектива?
   Сергей облизнул губы, поморщился. Голова  болела  не  переставая.  Он
по-прежнему не  мог  вспомнить,  что  именно  он  закапывал.  Закапывал?
Внезапно словно молния ударила по его сознанию. Он  вспомнил  умирающего
Горелого, его прерывистый шепот, медальон  у  него  на  груди.  Счета  в
банке. Там  был  записан  номер  счета  в  банке.  "Он  был  записан  на
медальоне!" - чуть не заорал Сергей, беспокойно дернувшись на кровати.
   Человек решил, что это и есть его отрицательный ответ.  Он  встал  со
стула и, молча кивнув на прощание, пошел к дверям.
   - Подождите, - хрипло позвал Сергей, - подождите немного.
   Неизвестный повернулся к нему.
   - Я согласен, - торопливо сказал Мехирев, - я на все согласен.
   Теперь самое главное - вырваться из этой  больницы,  суметь  остаться
живым в любом варианте и выкопать тот самый медальон. Теперь  он  просто
обязан жить.
   - Кто напал на дачу? - спросил, не садясь на стул, неизвестный.
   - Люди Афанасия Степановича, - выдохнул Сергей, - он приезжал  к  нам
на дачу несколько дней назад, и у них был  очень  серьезный  разговор  с
Горелым.
   - О чем был разговор?
   Горелый был все равно мертв, его многие боевики погибли,  а  медальон
лежал в земле. И  ради  этого  медальона  Сергей  готов  был  рассказать
незнакомцу все, что угодно, дать любую информацию.
   - Не знаю, но думаю, что они поспорили крепко. Мы выделили трех своих
парней им для прикрытия груза. Но нам предложили захватить этот груз еще
до того, как он поступит из-за границы - Кто предложил?
   "Гори все синим пламенем", - подумал Сергей и громко назвал имя:
   - Роман Кудрявцев.
   - Как фамилия Афанасия Степановича?
   - Не знаю. Его всегда называют по  имени-отчеству.  Он  сам  из  себя
ничего не представляет. Но за ним всегда была реальная сила. Ну кто  еще
в Москве мог придумать и организовать такое нападение на дачу с участием
вертолета!
   - Откуда вы знали, что прилетит вертолет?
   - А почему вы думаете, что мы знали?
   - В этот день утром боевики Горелого завезли на  дачу  гранатометы  и
пулеметы. Видимо, готовились к этому нападению.
   - К подобному - да. Они уже однажды прилетали  на  вертолете,  и  нам
пришлось отпустить Афанасия живым, чтобы сверху не забросали  гранатами.
Мы просто готовились к любому варианту.
   - Вы знаете имена, фамилии, клички тех боевиков, которых  вы  послали
для охраны груза?
   - Знаю. Но кличек у них нет, молоды еще.
   - А почему Афанасий Степанович попросил боевиков именно у вас? У него
ведь, как я понял, не совсем нормальные отношения были с  вашим  прежним
шефом.
   - Мы и сами удивились, зачем. Но он сказал, что у  него  мало  людей.
Они обещали хорошо  заплатить,  и  Горелый  приказал  выделить  им  трех
новичков.
   - Сейчас вы назовете их им