вай все же проводим его до  дома,  -  предложила  Виноградова.  -
Первый, я Третий, - вызвала она Матюшевского, - клиент едет домой.
   -  Вас  понял.  Мы  возвращаемся.  Проводите   его   домой   и   тоже
возвращайтесь.
   Наверно, сегодня он уже никуда не поедет.
   - Вас поняла, - отключилась Виноградова.
   - Я же говорил, -  зло  заметил  ее  напарник,  -  мы  просто  служим
почетным эскортом этого Кудрявцева.  "Мерседес"  выехал  на  Кутузовский
проспект.
   -  Почему  они  все  живут  только  в  таких  местах?  -  пробормотал
Айрапетян.
   - Можно подумать, что этот проспект намазан медом.  Или  на  них  так
действует имя Брежнева, который здесь жил?
   "Мерседес" въехал во двор, и Айрапетян затормозил  свою  "девятку"  у
дома, не решаясь  въехать  следом.  Из  "Мерседеса"  выскочил  охранник,
открывающий дверцу автомобиля,  а  уже  затем  появился  респектабельный
Кудрявцев, одетый в легкий светлый плащ. Он улыбнулся.
   - Мы можем уезжать, - сказал Айрапетян.
   И в этот момент из подъезда соседнего дома быстро вышли два человека.
   - Подожди, - крикнула Виноградова.
   Двое незнакомцев сделали несколько шагов по направлению к Кудрявцеву,
доставая из карманов пистолеты.
   Телохранитель - высокий, широкоплечий молодой человек, весь интеллект
которого отражался в его растерянном глуповатом лице, -  не  успел  даже
среагировать.
   Виноградова достала свой пистолет.
   Один  киллер  вскинул  оружие.  Первым  же  выстрелом   он   отбросил
несчастного  на  тротуар,  второй  был  уже  контрольным.  Телохранитель
дернулся и умер, так и не узнав, что случилось с его хозяином.
   Айрапетян тоже достал свой пистолет.
   Второй киллер выстрелил в машину. Послышался звон  разбитого  стекла.
Еще один выстрел, и водитель уткнулся в руль своего автомобиля.
   Кудрявцев, стоявший словно вкопанный, очнулся и  побежал  к  подъезду
своего дома. Но между домом и его машиной уже стоял первый киллер.
   - Стой! - закричала Виноградова, стреляя в воздух.  Киллер  колебался
всего лишь секунду. За это время Роман Кудрявцев налетел на него, и  они
покатились по тротуару. Второй киллер  поспешил  за  машину,  и  в  этот
момент Виноградова выстрелила второй раз. Прямо в него.  Киллер  ответил
двумя выстрелами в ее сторону.
   - Пригнись, - закричал Айрапетян, прыгая из автомобиля и тоже стреляя
в сторону второго нападавшего.
   За машиной катались по земле, избивая друг  друга,  Кудрявцев  и  его
убийца. Пистолет отлетел в сторону, и теперь оба  рассчитывали  на  свои
кулаки.
   При этом  вальяжный  и  заматеревший  Кудрявцев  явно  уступал  более
молодому и сильному убийце. Надежда шагнула вперед, выстрелив  еще  один
раз. Первый из нападавших ударил Кудрявцева  несколько  раз  по  лицу  и
достал из кармана нож.
   Виноградова выстрелила в него, но пуля просвистела над головой.
   Нападавший оглянулся. Надежда прицелилась и еще  раз  предостерегающе
крикнула:
   - Стой!
   Убийца занес руку с  ножом,  но  выстрел  Виноградовой  достиг  цели.
Киллер с криком упал на землю. Пуля попала  ему  прямо  в  руку.  Второй
нападавший  понял,  что  они  провалили  задание,  и  бросился   бежать.
Немногочисленные прохожие  в  испуге  попрятались  по  подъездам,  робко
выглядывая оттуда.
   - Почему  нет  милиции?  -  зло  пробормотал  Айрапетян.  -  На  этом
проспекте всегда было полно милиционеров.
   Второй нападающий бежал  к  "Тойоте",  стоявшей  в  конце  проходного
двора.
   Было темно, но двор был достаточно освещен.
   - Уходит, - закричала Виноградова, - уходит! Айрапетян кивнул ей:
   - Оставайся здесь, сейчас приедет милиция, я  за  этим  типом.  -  Он
побежал к своему автомобилю. Киллер  уже  добрался  до  "Тойоты",  когда
Айрапетян подскочил к "девятке". Обе  машины  сорвались  с  места  почти
одновременно.
   Кудрявцев с трудом приходил в себя. Лицо  у  него  была  разбито,  он
пытался поднять голову и сесть, но это у него плохо получалось.

***

   Его убийца, еще живой, полз к пистолету,  лежавшему  рядом.  До  него
оставалось метра три.
   Кудрявцев все-таки поднял голову, приоткрывая глаза. Киллер  полз  по
земле, оставляя кровавый след. До пистолета оставалось два метра.
   Кудрявцев попытался пошевельнуться и  застонал.  Кажется,  нападавший
сломал ему ребро.
   Убийца протянул руку. Пистолет был совсем рядом.  Кудрявцев  все-таки
попытался подняться, опираясь на здоровую правую руку.
   Убийца потянулся рукой к оружию и вдруг болезненно сморщился.  Кто-то
наступил ему  на  руку.  В  темноте  он  не  увидел,  кто  это  был.  Но
почувствовал, как наклонившийся человек поднимает его оружие.
   - Спокойно, - произнес женский голос, - не стоит торопиться.
   "Тойота" со вторым убийцей выехала на проспект. Айрапетян, сжав зубы,
ехал следом.
   - Сукин сын, - зло бормотал он, - я тебе покажу, как удирать.
   Обе  машины  понеслись  по  проспекту,  отчаянно  сигналя,  чтобы  им
уступали дорогу. "Тойота" легко уходила от старой "девятки".
   - Не уйдешь,  -  шептал  Эдуард  Айрапетян,  выжимая  из  машины  все
возможное. Но большего выжать было невозможно. "Тойота"  уходила,  и  он
нервничал все больше и больше.
   Лежавший на земле  Кудрявцев  чуть  приподнялся.  Убийца  заревел  от
ненависти, выдергивая руку из-под ноги женщины. Он еще попытался  что-то
сделать, дернулся, но она хладнокровно прострелила ему ногу. Он закричал
и уже кричал не переставая, пока не приехала машина "Скорой помощи".  Но
больше попыток нападения не предпринимал.
   На  широком  проспекте,  где  было  достаточно  пространства,   чтобы
разогнаться, шансы догнать "Тойоту" падали с каждой секундой. Айрапетян,
поняв, что дальше медлить невозможно, достал пистолет.
   - Не уйдешь, - ожесточенно шептал он, держа пистолет левой рукой.
   Расстояние между машинами увеличивалось.  Он  медлил  до  последнего,
опасаясь, что его выстрелы могут попасть  в  другую  машину.  Но  дальше
медлить было невозможно. Он  снова  высунул  левую  руку  и  сделал  два
выстрела по колесам.
   Конечно, он промазал, попасть на таком расстоянии и  при  такой  езде
было почти невозможно, но,  очевидно,  водитель  "Тойоты"  на  мгновение
обернулся. Машина чуть сбавила скорость, вильнув в сторону,  как  обычно
бывает, когда водитель оборачивается назад.
   Эдуард выстрелил еще раз, израсходовав последний патрон, уже понимая,
что ему не догнать уходившую машину. "Тойота" опять вильнула в  сторону.
Видимо, водитель вновь обернулся. На этот раз выстрел был более удачным,
у "Тойоты" лопнуло заднее стекло.
   Водитель  "Тойоты"  потерял  контроль  над  дорогой,  и  этого   было
достаточно. Перед ним  вдруг  вырос  грузовик,  выехавший  на  встречную
полосу.
   Отчаянный визг тормозов уже не мог спасти "Тойоту". Машина  врезалась
в грузовик, раздался глухой сильный удар, после чего машина загорелась.
   - Черт побери, - растерянно  прошептал  Айрапетян,  выворачивая  руль
своего автомобиля в сторону, чтобы не столкнуться с горевшей "Тойотой".
   Затормозив, он выбрался из своего автомобиля и  бросился  к  горевшей
машине.
   Сидевший в ней человек был мертв.
   Виноградова подошла к прислонившемуся к дереву Роману Кудрявцеву.
   - Кажется, у меня сломано ребро, - сказал  он  печально.  Вокруг  уже
ревели милицейские сирены.
   - По-моему,  сегодня  вы  чудом  остались  живы,  -  строго  заметила
Виноградова.
   - Вы правы, - поморщился Кудрявцев, с трудом шевеля разбитыми губами,
- но мне кажется, что это случилось только благодаря вам. - К ним бежали
сотрудники милиции.

Глава 6

   В  тот  вечер  они  поехали   в   другой   ресторан,   чтобы   выпить
по-настоящему.
   Трое  молодцов  не  решались  признаваться,  что  на   них   произвел
впечатление и неведомый Афанасий Степанович, и его неприятный спутник  с
зелеными глазами.
   Ребята, не любившие столичных ресторанов, поехали в свой, где  смогли
наконец  расслабиться,  приняв  на  брата   довольно   солидные   порции
спиртного.
   Слава мог выпить гораздо больше своих товарищей.  Но  чем  больше  он
выпивал, тем больше зверел, словно алкоголь наждачной бумагой  сдирал  с
него некое подобие цивилизации, представляя молодого человека в истинном
обличье.
   Выросший без отца, с детства познавший нужду и голод, этот  рыжеватый
парень с редкими, но крепкими зубами,  казалось,  готов  был  утопить  в
своей злобе всех окружающих. Алкоголь делал его задиристым и ненавидящим
весь мир.
   В отличие от него Кирилл пил гораздо меньше. Он  был  бывший  боксер,
имел неплохие показатели до тех пор, пока ему не сломали нос в  каком-то
бою и он не бросил свое увлечение.  Попав  в  десантные  войска,  Кирилл
отличался невероятной силой и не менее невероятной  жестокостью.  Именно
поэтому Горелый, который наводил справки о каждом из своих питомцев, так
охотно взял молодого человека к себе. Этот, когда сильно выпивал, впадал
в мрачное, подавленное состояние, почти в спячку.
   И наконец самый молодой из них, Коля, служивший ранее  во  внутренних
войсках,  пил  не  меньше  других,  но  в  отличие  от  них  беспричинно
веселился, тыча пальцем в других  посетителей  и  заливаясь  смехом.  Во
внутренних войсках он сначала проходил службу в Сибири,  где  они  имели
дело с довольно неприятным контингентом  особо  опасных  заключенных.  А
затем его часть была  брошена  в  Чечню,  где  они  потеряли  пятнадцать
человек убитыми и еще больше ранеными и обмороженными.
   В тот вечер парни сильно  перебрали,  словно  предчувствуя,  что  это
последняя  в  их  жизни  совместная  попойка.  Подсознательно  все  трое
понимали, что такие огромные деньги так просто не платят и их участие  в
охране груза будет не только трудным, но и опасным.
   Через три дня рано утром все  трое  поодиночке  приехали  на  дачу  к
Горелому. Его называли  так  за  чуть  обгоревшее  лицо.  Ему  было  под
шестьдесят, но он все еще крепко держал в своих  руках  нити  правления,
безжалостно расправляясь с конкурентами и не менее безжалостно истребляя
своих в случае малейшего подозрения. Всех троих  молодых  людей  Горелый
отбирал лично и теперь, сидя в комнате позади  большой  гостиной,  ждал,
когда приедет представитель Афанасия Степановича.
   Горелый был вором в законе, почти  легендарный  преступник  последней
волны,  из  тех,  что  успели  короноваться  и   чьи   полномочия   были
подтверждены на последней в  Советском  Союзе  сходке  воров  в  законе,
происшедшей в январе девяностого года в Баку.
   Он привычно держал в руках колоду карт, раскладывая какой-то мудреный
и загадочный пасьянс, когда один из его помощников доложил, что  приехал
представитель "заказчика". Хозяин  дачи,  не  поднимая  головы,  кивнул,
продолжая раскладывать пасьянс. Он сидел  в  кресле-качалке  и  легонько
раскачивался каждый раз, когда  очередная  карта  ложилась  на  стол.  В
комнату, мягко ступая, вошел Цапов.
   - Здравствуй, Константин, - сказал Горелый, не поднимаясь из  кресла,
даже не глядя на гостя, словно  заранее  зная,  кто  именно  должен  был
прийти.
   - Здравствуй, Горелый,  -  сел  напротив  него  Цапов,  не  дожидаясь
приглашения.
   - Можешь идти,  -  разрешил  Горелый  своему  человеку,  провожавшему
Цапова в дом. Он по-прежнему качался в своем кресле, разглядывая  карты,
словно это было единственное, что его интересовало.
   - Пришли твои богатыри? - поинтересовался Цапов.
   - Они в другой комнате, - ответил  Горелый,  -  надеюсь,  вы  помните
условия нашего договора. Сто ребятам, сто мне.
   - Помним, помним. Мы улетаем сегодня ночью.
   - Один полетишь? - спросил Горелый, по-прежнему не поднимая головы.
   - Нет. Со мной полетит Раскольник. Он приедет за нами сюда на дачу.
   Кресло замерло, перестав качаться. Горелый на секунду поднял глаза на
своего гостя, пытаясь осмыслить сказанное. Затем  рука  дрогнула,  и  он
положил следующую карту явно не на то место.
   - Почему он?
   - Так решили, - пожал плечами Цапов.
   - Не люблю я его,  -  признался  Горелый,  меняя  карту,  -  мы  все,
конечно, не ангелы божьи, но этот тип точно будет гореть в аду.  На  его
совести уже несколько мертвяков.
   - Это меня не касается.
   - А зачем тогда его с собой берешь?
   - А меня никто не спрашивает, с кем именно я  хочу  работать.  С  кем
поручили, с тем и поеду.
   - Сколько  лет  тебя  знаю,  вечно  ты  такой  спокойный.  Мог  бы  и
поинтересоваться. На Раскольнике крови  столько,  что  он  вполне  может
небольшой бассейн заполнить этой жидкостью. И все равно не отмоется.  Он
ведь киллер, убийца по призванию. Должен относиться к  таким  вещам  как
профессионал. ан нет.
   Само убийство для него, видишь ли, удовольствие. Не люблю я таких. Он
как животное.
   - Вот он придет, ты ему сам все и скажи, - посоветовал Цапов.
   - Правильно тебя все Сухим кличут, - недовольно отозвался Горелый,  -
все тебя не касается, всегда сухим из воды хочешь выйти. Все с тебя  как
с гуся вода.
   - Я свое дело знаю, - усмехнулся  Цапов,  -  деньги  получаю  -  и  в
сторону.
   Если бы я такой любопытный был, меня бы давно, как тебя подпалили.
   Рука Горелого замерла. В молодости в колонии его заперли  в  сарае  и
подпалили. Ему удалось тогда чудом вылезти из горящего сарая, но  кличка
сохранилась на всю жизнь, а происшествие в сарае  оставило  отметину  на
его лице и левом плече в виде безобразных шрамов. Он тяжело  задышал  от
гнева.
   - Ладно, - понял, что перегнул палку, Цапов, - я пошутил. Ты не  дыши
так, простудишься;
   - На опасное дело идете, ребята, - качнулся в кресле Горелый. - Никто
не знает, кто живым вернется.
   - Это как бог даст, - отшутился Цапов, - там посмотрим, что будет.  А
ты меня не пугай, деньги хорошие, ты же их тоже получишь, если все будет
хорошо.
   - Моя доля твердая, - продолжал Горелый, - дойдет груз или не дойдет,
мои сто тысяч ты мне сам принесешь. За таких ребят это еще очень мало. И
половину вперед, как договаривались.
   - Если останусь в живых, сам загляну к тебе, - кивнул Цапов, - и  про
ребят поговорим. Сейчас Раскольник привезет деньги.
   Горелый продолжал раскладывать свой пасьянс, покачиваясь в кресле.
   - Поговорим, - согласился  он,  -  конечно,  поговорим.  Ты  Афанасию
передай, что я давно хотел с ним встретиться. Пусть со мной состыкуется,
когда вы вернетесь.
   - Передам, - кивнул Цапов. В комнату вошел телохранитель Горелого.
   - Еще один тип пришел,  -  коротко  доложил  он,  -  но  без  машины.
Говорит, что вы его ждете.
   - Это Раскольник, - покачал головой Горелый, - узнаю его  приемы.  Не
любит он подъезжать на машинах, всегда пешком  ходит.  Типичный  киллер.
Наверняка свою машину где-нибудь рядом спрятал. Хитрый, как змея. Скажи,
чтобы зашел.
   Телохранитель вышел, и через минуту в  комнату  проскользнул  высокий
мужчина с невыразительным мятым лицом и мутными глазами. Он кивнул обоим
сидящим в комнате людям, словно  расстался  с  ними  только  недавно,  и
спокойно сел в углу, даже не спросив разрешения.
   - Здорово, Раскольник, - сказал, раскачиваясь в  кресле,  Горелый,  -
ты, как всегда, у нас молчун. Будто за слова тебе платить нужно.
   Раскольник смотрел на него, почти не реагируя, словно  сказанное  его
никак не касалось. Он глянул на Цапова, и тот кивнул головой. Раскольник
поднялся  и  молча  достал  из  карманов   куртки   пять   тугих   пачек
стодолларовых купюр.  Куртка  у  него  была  интересная.  Кроме  внешних
карманов, куда он положил по пачке денег, были еще и два внутренних, где
тоже лежали деньги. На рукавах были  еще  два  небольших  кармана.  А  в
кармане его брюк лежала еще одна пачка и привычный  небольшой  пистолет.
Всем было известно, что Раскольник никогда не расставался с оружием.  Он
аккуратно сложил пять пачек на стол перед Горелым и снова  сел  на  свое
место.
   - Считать будешь? - спросил  Цапов.  Вместо  ответа  Горелый  положил
карты на стол и быстрым движением сгреб деньги в  ящик  стола.  Задвинул
ящик и снова закачался в кресле. Раскольник,  поняв,  что  дело  решено,
поднялся, молча кивнул обоим сидящим в комнате  людям  и  так  же  молча
вышел из комнаты, ничего больше не сказав.
   - Значит, все в порядке, - подвел итог Цапов, - моя машина во дворе.
   Через четыре часа у нас самолет.
   - Можешь забирать  ребят,  -  разрешил  Горелый,  -  они  в  соседней
комнате.
   - Расписка нужна? - пошутил Цапов. Горелый качнулся в кресле.
   - Любишь пошутить, - недобро улыбнулся он, - ну-ну...
   - До свидания, - поднявшись, быстро вышел из  комнаты  Цапов,  поняв,
что лучше всего уходить именно сейчас.
   Когда они вышли, за спиной Горелого открылась  дверь,  и  в  комнату,
чуть хромая, вошел еще один человек, высокого роста  с  явно  выраженной
кавказской  внешностью.  Горбатый  нос,  темные  усы,  большие,  немного
выпученные глаза, седые волосы.
   Этого человека знали в криминальной среде не  хуже  самого  Горелого.
Это был другой известный вор в законе,  лидер  одной  из  самых  крупных
группировок мафии - Шалва Хромой, прозванный  так  за  ранение  в  левую
ногу, полученное еще много лет назад при попытке бегства из  лагеря  для
особо опасных преступников.
   - Все слышал? - спросил его Горелый, чуть повернув голову. -  Все,  -
подтвердил кавказец, - этот Раскольник действительно  опасен.  Я  о  нем
много слышал.
   - Очень. Другой не лучше. Эти ребята за свои деньги будут драться. Ты
это учти, Шалва. - Кавказец подошел к затемненному окну, где были  видны
все четверо мужчин, выходивших из дома. У машины Цапова  уже  стоял  его
водитель.
   - Учту, - сказал он, задумчиво глядя на садившихся в машину людей.
   - Кроме  этих,  там  наверняка  будет  еще  кто-нибудь,  -  продолжал
Горелый, - и раз они платят такие бабки, то груз  действительно  ценный.
Очень ценный, Шалва, очень. Поэтому я  тебя  и  позвал.  Мне  одному  не
справиться. Нужна твоя помощь.
   - Деньги пополам, - повернулся к нему Шалва.
   - Конечно, - качнулся Горелый, - как договаривались, не волнуйся.
   - Тогда и ты не волнуйся, - усмехнулся Шалва, - их груз не дойдет.
   Правда, и твои ребята пострадать  могут.  Но  ты  за  них  все  равно
хорошую страховку получишь. -  Горелый  улыбнулся,  а  Шалва,  довольный
своей шуткой, расхохотался.  Потом,  посмотрев  на  сидевшего  в  кресле
хозяина дачи, вдруг спросил:
   - А зачем ты хотел Афанасия увидеть? Для чего он тебе нужен?
   Горелый  закончил  раскладывать  пасьянс.  Он  качнулся  и   медленно
поднялся из кресла. Он был невысокого роста,  но  кряжистый  и  сильный.
Посмотрев на своего гостя, он подошел к окну,  встав  рядом  с  ним.  Со
двора выезжала машина с его людьми и сидящим впереди, рядом с водителем,
Константином Цаповым.
   - Я же сказал - после операции, - усмехнулся  Горелый.  -  Если  груз
будет у нас, то зачем нам оставлять такого свидетеля? А если он будет  у
них, то зачем нам такой враг?
   - Это правильно, - кивнул Шалва, - мы уже завтра будем знать, где они
будут получать груз.
   - Каким образом? - изумился Горелый. - Вы знаете, куда они летят?
   - Конечно, знаем. Это было совсем нетрудно. После того как ты сообщил
нам  фамилии  троих  твоих  людей,  оставалось   проверить   по   списку
авиационных компаний, в какую именно республику и в  какой  город  летят
эти ребята. На всю проверку ушло полдня. И  теперь  я  точно  знаю,  где
будут встречать всех пятерых.
   И  этого  Раскольника  тоже.  Мы  просто  проверили   все   самолеты,
вылетающие сегодня в Среднюю Азию.
   - А я решил поручить  своему  человеку  сообщать  мне  о  продвижении
каравана, - разочарованно сказал Горелый. - Здорово ты поработал, Шалва.
Но почему ты так торопился?
   - Не догадываешься? - показал крупные зубы Шалва. - Когда они сядут в
самолет, это будет единственное место, куда они не смогут взять  оружие.
Выходя из аэропорта, все пятеро будут безоружными и слабыми, как котята.
Вот там их и возьмут мои люди.
   - Здорово, - кивнул Горелый, - ты  действительно  гений.  В  уехавшей