р Зардани. Можете прислать вашего представителя
для уточнения маршрута и деталей перевозки. С этого момента мы берем  на
себя все заботы о вашем грузе.
   Гость поднялся с кресла. Слегка поклонился.
   - Я был уверен, что мы сумеем договориться, - сказал он на  прощание,
- мой представитель свяжется с вами.
   - Мистер Зардани,  -  вдруг  спросил  Михаил  Анатольевич,  -  а  что
случилось с вашими прежними компаньонами? Вы  сказали,  что  прервали  с
ними контакты.
   Надеюсь, они нам не могут помешать? - Зардани повернулся к нему.
   - Не могут, - убежденно сказал он, - они нам никак не помешают,  хотя
бы потому, что никого из них уже давно нет в живых. Вас  еще  что-нибудь
интересует?
   - Нет, - угрюмо ответил Михаил Анатольевич, - я все понял.
   - Очень хорошо. Мне хотелось бы, чтобы и в этом деликатном вопросе вы
нас поняли правильно. Это очень большие деньги, и мы не можем так просто
их выбрасывать на ветер. Мне говорили, что в  Москве  убийство  человека
стоит десять тысяч долларов. Значит, за первый миллион,  который  я  вам
сегодня оставил, можно было бы  убрать  ровно  сто  человек.  Запомните,
господа, ровно сто человек. До свидания. - Он  не  протянул  руку,  лишь
холодно кивнув на прощание.
   - Я вас провожу, - бросился за ним хозяин. Они вышли из комнаты.
   Оставшись один,  Михаил  подошел  к  креслу,  где  лежал  "дипломат",
наклонился, открыл его. Тугие пачки денег резали  глаза.  Он  взял  одну
пачку, сорвал обертку.
   Деньги были новые, словно только что отпечатанные. Он понюхал деньги.
   - Сукин сын, - громко сказал он, вспомнив заказчика. И, бросив  пачку
обратно, закрыл "дипломат".

Глава 2

   Нестерпимо болела голова. С раннего утра, когда  он  вышел  из  дома,
забыв взять свою кепку. Ночью, вернувшись домой, он  искупался,  а  рано
утром вышел, не взяв головного убора. Очевидно, это сказалось, и  голова
болела как никогда сильно. Не помогла даже таблетка  аспирина,  принятая
им вчера  вечером.  Он  раздраженно  отбросил  ручку  и  в  который  раз
помассировал голову. Закрыл глаза, пытаясь успокоиться.  Скоро  появятся
его сотрудники, и ему необходимо прийти в себя до того, как они войдут в
его кабинет.
   Полковник снова потер голову. Нужно будет принять еще одну  таблетку.
На этот раз чего-нибудь посильнее. Он не хотел признаваться даже  самому
себе, что на его самочувствии сказывались последствия напряженной работы
последних дней, когда все сотрудники его группы почти не уходили  домой,
ожидая сообщений от майора Алимова. Они сидели здесь сутками, забывая  о
сне и отдыхе. Полковнику Максимову шел сорок седьмой год. Более двадцати
лет он проработал в органах государственной безопасности, придя сюда еще
совсем молодым человеком, выпускником элитарного  Московского  института
международных отношений. Он пришел в КГБ в конце семидесятых, когда  эта
всемогущая организация занимала особое место в  системе  государственных
органов огромной империи, а  стоявший  во  главе  КГБ  легендарный  Юрий
Андропов  был  символом  и  олицетворением  несокрушимости  того  строя,
которому служил. Но перемены уже зрели на глазах.
   В переломные восьмидесятые, когда страна  с  нерешительным  капитаном
напоминала корабль, несущийся в ураганном океане без рулевого,  Максимов
занимался проблемами борьбы с наркомафией, особенно обнаглевшей в период
усиливающегося развала и хаоса внутри страны.
   Когда  к  управлению  страной  пришел  новый  Генеральный  секретарь,
молодой и энергичный, казалось, подаривший новые надежды уже исчерпавшей
запасы поступательной энергии стране, капитан Максимов работал во Втором
Главном управлении КГБ СССР. В те дни, когда миллионы людей  волновались
у телевизоров, комментируя  бурные  заседания  Первого  съезда  народных
депутатов, майор Максимов находился в длительной командировке на Дальнем
Востоке,  помогая  местным  органам  безопасности  и  МВД  ликвидировать
крупную   банду   торговцев   наркотиками,    действующую    в    районе
советско-китайской границы.
   Когда в августе  девяносто  первого  вся  страна  определялась,  куда
повернуть и каким будет будущее огромной империи, подполковник  Максимов
находился в маленьком узбекском городке, обнаружив крупную партию  опия,
уже  готового  к  отправке  в  европейскую  часть  страны.  Он  даже  не
подозревал, что отныне  работает  за  рубежом,  так  как  развал  страны
неизбежен. Вернувшись домой двадцать пятого августа, он попал  в  другую
страну и в другой КГБ,  в  котором  за  два  дня  успело  смениться  три
руководителя: Крючков - Шебаршин - Бакатин.
   Максимов не  стал  выбрасывать  свой  партийный  билет.  Он  привычно
аккуратно  и   спокойно   делал   свое   дело,   хотя   развал   органов
государственной безопасности был для него более впечатляющим моментом  в
общей картине развала страны. КГБ был разгромлен,  предан,  оболган.  Из
него увольнялись лучшие сотрудники и профессионалы. Под хохот и насмешки
иностранцев  Бакатин  разваливал  одну   из   лучших   спецслужб   мира.
Отпочковались  пограничные  войска,   затем   образовалось   Федеральное
агентство правительственной связи.
   Разведка,  бывшее  Первое  Главное   управление   КГБ,   была   также
реорганизована в самостоятельное  ведомство,  и  это  в  конечном  итоге
спасло тысячи разведчиков от неминуемого краха. Пришедший к  руководству
в разведке академик Примаков,  по  существу,  спас  эту  организацию  от
тотального нашествия "демократов", считавших развал  собственной  страны
огромной  победой.  Очень  скоро,  когда  вал  преступности   захлестнул
российские города,  многие  обыватели  с  ужасом  поняли,  что  армия  и
правоохранительные органы, кроме идеологических установок, уже забытых к
этому времени, обеспечивали необходимую стабильность и порядок в стране.
   К этому времени было принято решение об объединении  МВД  и  остатков
КГБ в единое суперминистерство. Когда  по  решению  суда  это  идиотское
постановление было отменено, из того, что осталось в КГБ,  было  создано
Министерство национальной безопасности. Но затем кто-то на самом  высшем
уровне принял решение о ликвидации и этой  структуры,  образовав  вместо
нее Федеральную службу  контрразведки.  Подполковник  Максимов  к  этому
времени был переведен в МВД.
   Считалось,   что   ФСК   не   обязана    заниматься    экономическими
преступлениями,  борьбой  с  наркомафией.  В   самой   ФСК   было   даже
ликвидировано следственное управление, и лучшие следователи страны  были
либо   переведены   в   милицию,   либо   просто   изгнаны   из    рядов
правоохранительных органов.
   Позднее ФСК была переименована в ФСБ, затем восстановили следственные
отделы. И наконец, вспомнив о  бывших  специалистах,  в  ФСБ  вернули  и
подполковника Максимова, снова поручив ему привычный участок  работы.  К
этому времени интеграционные процессы в  СНГ  начали  набирать  обороты,
экономическое сотрудничество стало развиваться по нарастающей,  страшный
шок от развала некогда единого государства прошел,  и  на  повестке  дня
реально встал вопрос о координации действий  правоохранительных  органов
по борьбе с наркомафией, привычно  орудующей  на  пространствах  бывшего
Советского Союза и  вольготно  использующей  прозрачные  границы  внутри
стран СНГ.
   На одном из заседаний глав государств СНГ и было  принято  решение  о
создании Специального бюро координации для обмена информацией и реальной
борьбы в рамках СНГ с окончательно обнаглевшей международной мафией, уже
прорвавшейся в Европу, Азию и Америку. Руководителем Специального  бюро,
или СБК, как его сокращенно называли, был рекомендован генерал Ларионов,
работавший  до  этого  в  Министерстве  внутренних  дел  России.  А  его
заместителем также единодушно был утвержден полковник Максимов, успевший
к этому времени получить  следующее  звание  и  зарекомендовать  себя  в
качестве  лучшего  специалиста  по  проблемам  борьбы  с   международной
наркомафией.
   В состав СБК были рекомендованы специалисты из  всех  стран  СНГ  для
успешной  координации  работы  в  рамках  всего  Содружества.   Привычно
считалось, что СБК будет выполнять  лишь  роль  информационного  центра,
обрабатывающего поступающие данные и выдающего необходимые  рекомендации
местным правоохранительным органам. На  деле  все  получилось  несколько
иначе. С самого начала сотрудникам СБК  пришлось  заниматься  и  другими
функциями, не заложенными в их деятельность при образовании СБК. Хаос  и
развал, царившие внутри СНГ и  в  каждой  из  стран  в  отдельности,  не
позволяли  выполнять  лишь  роль  стороннего  наблюдателя,   высылающего
академические рекомендации.
   К этому времени  в  составе  Специального  бюро  уже  работало  более
пятидесяти человек из разных стран СНГ, образуя своего рода региональный
Интерпол  на  территории  бывшего  Советского  Союза  со  своими   очень
специфическими  проблемами,   учитывая   схожие   условия   развития   и
менталитета государств - членов СНГ. В дополнение ко всему  у  СБК  были
свои сложности в работе. Местные  правоохранительные  органы  государств
СНГ весьма неохотно шли на любые контакты с  СБК,  подозревая,  что  эта
региональная  организация  стремится  присвоить   себе   права   некоего
контролирующего органа, привычно руководившего из Москвы.
   Приходилось  учитывать  и  эту  болезненную  точку  зрения,   высылая
рекомендации и предложения  по  различным  вопросам.  Единственное,  что
радовало  в  подобной  ситуации,  это  сами  профессионалы  СБК.   Среди
сотрудников Бюро подобрались различные люди из разных стран СНГ,  и  это
были настоящие мастера своего дела, немного  фанатики,  как  и  подобает
подлинным профессионалам, отлично знающие не только местные проблемы, но
и умевшие масштабно мыслить в рамках огромной территории СНГ. Сотрудники
СБК считались членами международной организации,  имели  дипломатические
паспорта и располагали необходимой экстерриториальностью для  выполнения
своих сложных задач.
   Но вот уже несколько дней,  прошедших  после  смерти  их  сотрудника,
полковник никак не мог успокоиться. Он не мог привыкнуть к этим потерям,
которые они несли в полном соответствии с почти  фронтовой  обстановкой,
царившей в СБК, где за два с половиной года после основания Бюро погибло
четверо сотрудников. И вот уже несколько дней Максимова занимала  только
одна проблема, над которой они напряженно работали всем Бюро. Заболевший
некстати генерал Ларионов по несколько раз  звонил  своему  заместителю,
требуя  отчета  и  напоминая  о  необходимости  действовать  как   можно
оперативнее. Именно поэтому Максимов и назначил совещание на этот  день,
решив,  что  необходимо  наметить  более  конкретный   график   действий
сотрудников Бюро.
   В  состав  Бюро  входило  несколько  отделов,  однако  самым  сложным
участком был оперативный отдел, в котором и  погибло  трое  из  четверых
сотрудников Бюро за  прошедшие  годы.  Сотрудники  оперативного  отдела,
часто рискуя жизнью, на  местах  проверяли  получаемую  информацию.  При
абсолютной, стопроцентной коррупции и всевластии местных органов,  давно
превратившихся в мафию, подобные проверки были не только  небезопасны  в
личном плане, но и могли вызвать скандалы  среди  стран  -  членов  СНГ.
Именно поэтому сотрудники  оперативного  отдела  действовали  на  местах
практически автономно, рассчитывая лишь на собственные силы.
   В конечном итоге Бюро  выдавало  рекомендации  местным.  национальным
органам или высылало сообщения о вероятных кризисных ситуациях в том или
ином  районе.  Все  сообщения  санкционировались  специальным   Советом,
созданным  в  рамках  СНГ  и  состоявшим  из  министров  внутренних  дел
государств членов СНГ.
   Сейчас перед Максимовым лежало личное дело Юсуфа  Алимова,  погибшего
несколько дней назад, но сумевшего перед смертью передать в Бюро конверт
с подробным изложением готовящейся чрезвычайно опасной акции наркомафии.
Алимов пытался нелегально внедриться в ряды торговцев  наркотиками,  но,
очевидно, оказался раскрытым  на  каком-то  этапе.  Максимов  знал,  что
Алимова  пытались  застрелить  в  автомобиле  и  убийца  несколько   раз
выстрелил в майора. Но тяжело раненный майор сумел  перехватить  у  него
руль и, опрокинув автомобиль,  убил  профессионального  киллера.  Алимов
успел передать конверт сотруднику ГАИ, который и доставил  его  в  Бюро,
рассказав о том, как погиб майор Алимов.
   - Товарищ полковник, - заработал его селектор,  -  к  вам  сотрудники
оперативного отдела.
   - Все собрались? - негромко спросил полковник:
   - Все, - ответила девушка и чуть тише добавила:
   - Кроме Алимова.
   - Пусть войдут.
   В кабинет один за другим стали входить сотрудники оперативного отдела
Бюро координации. Возглавлял отдел подполковник Сабельников из Мордовии.
Его перевели в Москву всего Два года назад, но  он  уже  успел  показать
себя опытным  профессионалом  и  в  прошлом  году  был  рекомендован  на
должность  руководителя  оперативного  отдела  Бюро.  Его   заместителем
считался подполковник Матюшевский, которого прислала Белоруссия. Николай
Матюшевский,  приехавший  в  Москву  два  года  назад,  особенно  тяжело
переживал расставание со своими внуками, оставшимися в Минске.  Несмотря
на относительно молодой возраст - подполковнику было всего сорок  четыре
года, - он уже имел троих внуков  от  двух  дочерей  и  выглядел  бравым
дедушкой в свои годы.
   В отдел входил и майор Султан Ашимбаев из  Казахстана.  Неторопливый,
кряжистый,  вдумчивый,  всегда  молчаливый  и  сосредоточенный,  он  был
известен в  Алма-Ате  как  один  из  лучших  специалистов  по  борьбе  с
наркомафией. Майор Георгий Чумбуридзе долгие годы  работал  в  Москве  и
лишь в начале девяностых переехал в Грузию. Его  возвращение  в  Москву,
где он чувствовал себя гораздо увереннее, чем в Тбилиси, прошло спокойно
и без  возможных  притирок.  Мощный,  широкоплечий,  с  уже  выступающим
животом, бывший спортсмен, Чумбуридзе обладал к тому же большими связями
по прежней работе в МУРе.
   Третьим майором в отделе был погибший  Алимов.  Он  приехал  сюда  из
Киргизии одним  из  первых,  еще  когда  создавалось  Бюро.  Еще  четыре
капитана представляли свои республики. Абдулло Шадыев  из  Таджикистана,
Рустам  Керимов  из  Азербайджана,  Эдуард  Айрапетян   из   Армении   и
оказавшаяся   здесь   своеобразным   представителем   Молдавии   Надежда
Виноградова, из Кишинева переехавшая в Москву еще до развала  Советского
Союза и рекомендованная в Бюро самим Максимовым, успевшим  познакомиться
с молодой женщиной во время совместной недолгой работы в МВД.
   Из  российского  ФСБ  в  отдел  был  рекомендован  старший  лейтенант
Двоеглазов.  В  первые  месяцы  Максимов  опасался   возможных   споров,
недопониманий  между  сотрудниками  оперативного  отдела.  Особенно   он
беспокоился за Айрапетяна и  Керимова,  представлявших  две  республики,
по-прежнему находившихся  в  состоянии  вооруженного  конфликта  друг  с
другом. Но оба профессионала предпочитали на работе не заводить  речь  о
наболевшем,  избегая  столь  сложной  темы.  У  обоих  сложились  ровные
дружеские отношения, и Максимов уже через два  месяца  спокойно  поручал
обоим офицерам совместные командировки в другие районы СНГ.
   Когда все вошедшие в комнату офицеры расселись  за  столом,  Максимов
оглядел присутствующих, поднялся и коротко сказал:
   - Предлагаю почтить память нашего товарища, майора Алимова, погибшего
при исполнении служебных обязанностей.
   Все встали. Минутное молчание, скорбь на лицах и ненависть в глазах.
   - Садитесь, - разрешил Максимов, - начинаем.
   Сразу поднялся Сабельников.
   - Сидите, - махнул ему Максимов, - мы вас слушаем.
   - Зардани был в Москве несколько дней назад. Из ФСБ передали, что  он
проживал в отеле "Метрополь". Дважды уходил  от  наблюдения  сотрудников
ФСБ.
   Вернее, они так считают. Его представительский "Мерседес" уезжал  без
него, бесцельно кружил по городу, отвлекая на себя внимание  сотрудников
ФСБ.
   - Тоже мне профессионалы, - покачал  головой  Максимов,  -  не  могли
вычислить, где он находится?
   - Они считают, что он уходил через иранское посольство.
   Машина въезжала во двор и потом выезжала. Стекла затемненные,  ничего
увидеть не удавалось. А он благополучно выезжал на втором  автомобиле  в
другую  сторону.  Сотрудники  ФСБ  не  могут   входить   на   территорию
посольства.
   - Он посещал посольство Ирана? - удивился полковник.
   - В том-то и дело. Это обстоятельство и смутило  сотрудников  ФСБ.  С
одной стороны, Зардани уже несколько лет не появляется в  Иране,  где  к
его деятельности относятся, мягко говоря, не очень позитивно.  С  другой
стороны, он сам едет в посольство, что позволяет предполагать  некоторую
связь Зардани с иранскими властями.
   Максимов задумчиво покачал головой.
   - Они всегда бескомпромиссно боролись против наркотиков, - сказал он.
- А вы что думаете, капитан Керимов?
   Приехавший  из  Баку  капитан  был  высокого   роста,   темноволосый,
красивый.
   Максимов уже заметил, что  молодой  человек  пользуется  определенным
успехом у женщин.
   - Не может быть, - убежденно сказал Керимов, - иранское правительство
почти ежемесячно устраивает показательные казни  торговцев  наркотиками,
курьеров и организаторов. Для них наркотики - эта прямая  дорога  в  ад.
Режим в  Тегеране  борется  с  наркомафией  страшными  методами.  Любого
подозреваемого тут же казнят.
   Нет, они не могут иметь ничего общего с Зардани.
   - Тем не менее он приехал в посольство, где не был уже несколько лет,
- возразил Сабельников, - и, по  оперативным  данным  ФСБ,  даже  оделся
соответствующим образом. Он снял галстук, чтобы не  раздражать  иранских
чиновников.
   - Интересно, - кивнул Максимов, - но, по-моему, Керимов тоже прав. Не
может быть, чтобы официальные  иранские  власти  смогли  договориться  с
таким известным наркодельцом, как Зардани. Здесь что-то  нечисто.  Нужно
потрясти ФСБ.
   Может, они что-то от нас скрывают.
   Сабельников улыбнулся - Попытаюсь, - сказал он, - но боюсь, ничего из
этого не выйдет. Они очень неохотно дают нам  любую  информацию.  Лучше,
если вы сами поговорите с Ершовым.
   Полковник Ершов заменил самого Максимова после его  перевода  в  Бюро
координации.
   - Я ему позвоню, - кивнул Максимов, поморщившись.  Голова  продолжала
болеть. - Что у вас, Чумбуридзе?
   - У  меня  есть  данные  МУРа.  По  их  агентурным  сведениям,  среди
долгопрудненской и Измайловской  группировок  прошел  слух  о  том,  что
отбирают "бойцов" для какой-то акции в Средней Азии. Платят колоссальные
деньги.
   Говорят, много желающих.
   - Готовят "бойцов" для каравана? - понял полковник.
   - Уверен, товарищ полковник. И наверняка караван  пойдет  из  Средней
Азии.
   - В МУРе есть какие-нибудь наработки?
   - Вообще-то нет. Но, судя по всему, они  готовят  специальную  акцию,
товарищ полковник.
   - Какую акцию? - не понял Максимов.
   - Хотят внедрить своего агента. Чтобы проверить, все ли на  месте,  и
уточнить, какой именно караван и куда он идет.
   - Агента - это правильно, - кивнул Максимов, глядя на своих офицеров,
- но боюсь, что всю информацию мы будем получать, как  обычно,  в  очень
дозированных порциях и спустя неделю после того, как караван окажется  в
Европе.
   - У каждой службы своя специфика работы, - пожал плечами Чумбуридзе.
   -  А  если  мы  попытаемся  продублировать  действия  МУРа?  -  вдруг
предложил Максимов. - Это ведь мы первые узнали о готовящемся  караване.
И нам важно знать, куда он пойдет. У каждой службы свои  задачи.  В  МВД
просто  хотят  обезвредить  банду,  в  ФСБ  -  уничтожить  наркотики   и
прекратить деятельность Зардани  на  нашей  территории,  в  Интерполе  -
узнать связи Зардани в Европе. А  наша  задача  -  выявить  всю  цепочку
наркомафии  от  южных  границ  СНГ  до  Бреста.  Или  хотя  бы  получить
представление, кто именно им