далось того синдрома  раздражения  центральными
органами,   которое   имелось   в   Узбекистане,   из-за    чего    само
представительство  республики  в  Бюро  координации  было   сведено   до
минимума.
   Поговорив с Георгием, Рустам отправился в аэрокассу и выяснил, что на
завтра нет рейсов на Бухару. Ему пришлось взять билет в  Ташкент,  чтобы
завтра вечером оказаться в Бухаре. Он заметил, что за  ним  следят  двое
молодых парней Курбана-ака, нагло и бесцеремонно следуя за ним по  всему
городу. Но молодые нахалы  не  подозревали,  что  и  за  ними  идут  два
профессионала из Бюро координации, прилетевшие сюда из Душанбе.
   Посланцы Курбана-ака не заметили и того  очевидного  факта,  что  оба
следовавших за ними незнакомца взяли билеты в Ташкент на другой рейс, но
на то же число, решив отправиться в столицу Узбекистана раньше человека,
за которым они наблюдали.
   У обоих посланцев Бюро были с собой мобильные сотовые  телефоны.  Как
только выяснилось, куда  именно  отправляется  Рустам,  Абдулло  Шадыев,
отпустивший бороду, одетый в халат,  с  тюбетейкой  на  голове,  ставший
неузнаваемым даже для близких друзей, позвонил  в  Москву  подполковнику
Матюшевскому.
   - Наш друг завтра вылетает в Ташкент, - сообщил он ему.
   - Знаю, - ответил полковник, -  звонил  Георгий.  Они  встречаются  в
Бухаре.
   Шадыев закрыл телефон и, обращаясь к своему  напарнику,  тихо  сказал
одно слово:
   - Бухара.

Глава 30

   В этот день рано утром Максимов  уехал  на  работу,  попросив  ну  не
будить спавшую в комнате дочери Надежду. На службе он был  вовремя,  без
удивления отметил, что все участники ночного бдения оказались на рабочих
местах ровно в девять часов утра. И в девять тридцать  началось  обычное
совещание с сотрудниками оперативного отдела.
   На этот раз за  столом  сидели  всего  несколько  человек:  Максимов,
Сабельников,  Матюшевский,  Айрапетян,  Двоеглазов.  Максимов   невесело
оглядел свою поредевшую команду и сухо предложил выступить Сабельникову.
Тот уже получил оперативные сообщения из милиции.
   - По данным дежурной части ГУВД, - начал доклад Сабельников, -  вчера
ночью совершено нападение на дачу Горелого. Такого масштабного нападения
в  Москве  еще  не  было.  Нападавшие  применяли  гранатометы  и  ручные
пулеметы.  У  оборонявшихся  также  не  было   недостатка   в   подобном
вооружении. По непроверенным сведениям, в  нападении  на  дачу  Горелого
участвовал вертолет, сбитый боевиками  хозяина  дачи.  Общий  итог  этой
бойни - двенадцать убитых  и  четверо  тяжело  раненных  боевиков.  Труп
Горелого  был  обнаружен  в  самом  доме.  Практически  вся  его  охрана
перебита.
   - А Сергей Мехирев? - уточнил  Максимов.  -  Он  успел  вернуться  на
дачу?
   - Пока точно неясно. Он был  найден  в  бессознательном  состоянии  у
похищенного им автомобиля.  Судя  по  всему,  он  похитил  автомобиль  с
заложницей, но успел перед этим получить огнестрельное ранение в  плечо.
В ФСБ считают, что он побывал  на  даче  и  уехал  оттуда,  спасаясь  от
нападавших. По дороге он захватил автомобиль, выбросив из него владельца
и угрожая его жене. Но, видимо,  не  рассчитал  свои  силы.  Ей  удалось
выбраться из машины, позвать на помощь. А он  потерял  сознание,  и  его
потом долго били прохожие. В тяжелом состоянии он доставлен в  больницу.
Врачи считают, что он будет жить.
   - Ясно, - кивнул Максимов, - а почему у вас красные глаза?
   - Я сразу приехал сюда, - признался Сабельников, - не спал ночью.
   Максимов  хмуро  посмотрел  на  остальных  сотрудников   оперативного
отдела.
   Потом неожиданно спросил:
   - Кто еще не спал сегодня? Все молчали, отводя глаза.
   - Дисциплина, - усмехнулся Максимов. - Что у вас, Матюшевский?
   - Я связался с Чумбуридзе, - доложил Матюшевский, - ему звонил Рустам
из Ашхабада. Говорит, что встреча состоится завтра в Бухаре. Я  связался
с Шадыевым и Ашимбаевым. Они "ведут" капитана Керимова в  Туркмении.  Их
сообщение также подтверждает слова Чумбуридзе о  предстоящей  встрече  в
Бухаре. Видимо, груз придет туда, и уже там часть груза  будет  передана
представителям туркменской  наркомафии,  которые  и  получат  деньги  на
месте, рассчитываясь с поставщиком.
   - А если это другая партия? - Максимов проверял прежде  всего  самого
себя.
   - Не похоже, -  задумчиво  ответил  Матюшевский,  -  уж  слишком  все
совпадает. Сроки, поставка товара,  выбор  места,  способ  оплаты.  Нет,
похоже, что Зардани решил часть груза передать  своему  компаньону.  Тем
более что они знакомы уже много лет.
   - Бухара, - повторил название экзотического города  Максимов,  -  это
несколько усложняет нашу работу. Все молчали.
   - Вы думаете, они справятся вчетвером? - спросил Максимов.
   Все по-прежнему ждали его решения.
   И в этот момент дверь открылась, и в комнату вошла  Виноградова.  Она
была бледнее обычного.
   - Разрешите? - спросила она полковника и добавила:
   - Прошу извинить меня за опоздание.
   - Садитесь, - кивнул  Максимов,  будто  ничего  особенного  вчера  не
произошло.
   Виноградова прошла к столу и села рядом с Эдуардом.
   - Что будем делать? - спросил Максимов. - Нужно выходить на Ташкент и
просить помощи у местных правоохранительных органов.
   -  Это  значит  сорвать  операцию,  -   убежденным   тоном   возразил
Сабельников, -  вы  же  знаете,  как  это  обычно  бывает.  Среди  сотни
посвященных всегда найдется один мерзавец. За наших офицеров я  ручаюсь,
а за чужих поручиться не могу.
   Лучше четверо наших, чем сто чужих. Я в этом убежден.
   - Может, мне послать еще Айрапетяна с Двоеглазовым, а самому  поехать
в качестве руководителя? - недовольно проворчал  Максимов.  -  Получится
великолепная семерка. Вы же видели, как они в окна прыгают,  может,  нам
еще и в Бухаре по крышам пройтись и показать, как наши умеют стрелять?
   Оба офицера сидели молча, понимая, почему им устраивают такой разнос.
   - Отличились, - негодовал Максимов, - тоже  мне  ковбои.  Ктo  просил
стрелять на поражение? Я уж вчера не стал устраивать разбора  на  месте.
Но сегодня могу сказать, что сработали непрофессионально и малограмотно.
Хорошо еще, что бронежилеты смогли одолжить, а то бандиты понаделали  бы
вам дырок.
   Никто не решался возражать, понимая, что полковник прав.  У  всех  на
памяти  были  события  сегодняшней  ночи  и  сумбурные  малопродуктивные
действия офицеров СБК и милиции.
   - В Бухару полетят Матюшевский и Айрапетян, - решил он наконец,  -  я
доложу генералу  Ларионову,  что  мы  проводим  специальную  операцию  в
Бухаре,  которая  потребовала  от   нас   срочной   командировки   наших
сотрудников,   из-за   чего   мы   не   успели   предупредить    местные
правоохранительные органы. Но связаться с  посольством  Узбекистана  все
равно нужно. Иначе нас обвинят в нарушении суверенитета республики.
   - Понятно, - кивнул Сабельников.
   - Завтра утром, - добавил Максимов, и Сабельников улыбнулся.
   - Теперь по нашим делам в Москве,  -  напомнил  полковник,  -  прежде
всего нужно нанести визит  Кудрявцеву.  По  моим  сведениям,  он  еще  в
больнице.  Я  думаю,  будет  правильно,  если  к   нему   опять   пойдет
Виноградова. Она с ним уже успела подружиться. Для страховки вы  поедете
с сотрудниками ФСБ, которые будут иметь санкцию на арест Кудрявцева.
   - Спасибо, - без тени улыбки произнесла Надежда.
   - Я  попросил  Ершова,  чтобы  их  сотрудники  дали  вам  возможность
остаться наедине с Кудрявцевым. Думаю, вы скажете ему  все,  что  должны
сказать. Не забывайте о нашем принципе "стандарта возмездия". Только  не
очень увлекайтесь.
   - Он подумал немного и вдруг сказал:
   -  Я  поеду  вместе  с  вами  в  больницу.  Так  будет  даже   лучше.
Подполковника Сабельникова прошу проверить  все  данные  ФСБ  и  МВД  по
нападению  на  дачу  Горелого.  Видимо,  конкуренты  постарались  убрать
бандита. А нам важно выяснить, кто именно стоял за этим нападением. Тот,
кто организовал нападение на дачу Горелого, наверняка имеет отношение  и
к каравану.
   Жаль, что нам не удалось перехватить груз до того, как он прибудет  в
Бухару.
   - А может, у ФСБ есть какие-нибудь данные на этот счет? - предположил
Матюшевский. - Будет лучше, если вы сами позвоните Ершову.
   Максимов не заставил себя долго упрашивать и, подняв трубку телефона,
набрал номер своего бывшего коллеги.
   - Ершов, здравствуй, это Максимов беспокоит. У нас  тут  одно  важное
дело намечается. Хотел бы с тобой проконсультироваться.
   - Знаю я твое дело,  -  проворчал  Ершов,  -  вечно  у  вас  какие-то
непонятные тайны.
   - Куда нам до вас. Мы только с наркоманами боремся, а  к  вам  шпионы
всего мира в гости едут, - засмеялся Максимов.
   - Опять ночью что-то случилось? - спросил Ершов. - Я сводку видел  по
городу, там твои ребята фигурируют как особо отличившиеся.
   - Спасибо хоть за это, - проворчал Максимов, - у меня к тебе просьба.
   Ты не мог бы сказать, не было ли за последние дни где-нибудь  крупной
стычки в Среднеазиатском регионе?
   - На границе Таджикистана каждый  день  стычки,  кого-то  убивают,  -
напомнил Ершов.
   - Я не про это. Не было ли крупного  столкновения  вооруженных  групп
людей?
   - Какой район конкретно тебя интересует?
   - Юго-восточная Туркмения и южная часть Узбекистана.
   - Очень неопределенно. А конкретнее нельзя?
   - Район от бывшей государственной границы страны к Бухаре.
   - По  нашим  данным,  ничего  не  было.  Одиночные  убийства  вас  не
интересуют, а никаких крупных  столкновений,  по  данным  местных  служб
безопасности, не было.
   - Ясно, - разочарованно произнес Максимов, - спасибо за информацию.
   - Подожди, - вдруг сказал Ершов, - мы  передавали  вам  сообщение  об
имевшейся стычке на дороге Термез - Карши - Мубарек - Бухара.
   - Но в сообщении говорилось о нескольких убитых, - вспомнил Максимов.
   - Правильно. Это то, что мы получили по официальным каналам. Но  наше
посольство в Ташкенте передало,  что,  по  слухам,  там  было  настоящее
побоище и довольно много убитых. Кто-то напал на колонну машин и пытался
отбить автомобили с грузом.
   - Где это произошло? - спросил Максимов, уже понимая,  что  нападение
не могло быть случайностью.
   -  В  районе  Дехканабада  и  Гузара  вчера  вечером.  Но,  повторяю,
официальных сообщений у нас нет.
   - Это они, - убежденно сказал  Максимов,  -  спасибо.  -  Он  положил
трубку, посмотрел на часы. Потом наклонился к селектору, вызывая  своего
секретаря. - Узнай, когда первый рейс  на  Ташкент,  -  попросил  он  и,
отключившись, обратился к совавшимся офицерам:
   - Кажется, мы знаем, откуда и куда идет караван. На дороге  Термез  -
Бухара  произошло  вооруженное   нападение   на   кортеж   большегрузных
автомобилей. Если все правильно, то сегодня вечером они будут в Бухаре.
   Сабельникова и Двоеглазова прошу заниматься  отработкой  версии,  кто
именно мог напасть на дачу Горелого. Если мы сумеем правильно  вычислить
организатора нападения, то сумеем узнать, кто занят перевозкой груза для
Зардани.
   Раздался звонок селекторного аппарата.
   - Первый рейс на Ташкент через два часа, - доложила секретарша.
   Максимов  посмотрел  на  часы  и  решительно  поднялся,  обращаясь  к
вскочившим вслед за ним офицерам:
   - Судя по  времени,  вам  нужно  вылетать  немедленно,  -  сказал  он
Матюшевскому, - возьмите  мобильные  телефоны  для  связи  с  остальными
членами группы. Постарайтесь прилететь в  Бухару  первым  же  рейсом  из
Ташкента. Это тот самый караван, который выслал Зардани. Я,  правда,  не
понимаю, как они могли допустить, чтобы  кто-то  напал  на  караван.  На
осторожного и хитрого Зардани это совсем не похоже.
   - Судя по стоимости товара, его  должны  были  охранять  все  боевики
Средней Азии, - согласился Сабельников, - не может быть, чтобы Зардани и
те, кто взялся переправлять груз через страны СНГ,  пошли  бы  на  такой
риск. Этого просто не может быть.
   - Мы поедем сначала в ФСБ. Мне кажется, Ершов что-то. недоговаривает,
- закончил Максимов.
   Еще через сорок минут они вдвоем с Надеждой  Виноградовой  выехали  в
ФСБ, а Матюшевский и Айрапетян в это время уже подъезжали к аэропорту.
   Виноградова  терпеливо  ждала  в  приемной  полковника  Ершова,  пока
Максимов  и  хозяин  кабинета  довольно  долго   обменивались   закрытой
информацией. Пораженная тем, что ее так долго не приглашают, она  ничего
не спрашивала и терпеливо ждала, когда выйдет наконец  Максимов  или  ей
разрешат войти. Непонятно  было  не  то,  что  ее  как  сотрудника  Бюро
координации не принимает полковник Ершов, а то, как ведет себя полковник
Максимов, всегда очень щепетильно относившийся  к  вопросам  достоинства
своих офицеров. Но он сидел у Ершова еще около получаса, и за это  время
никто о ней даже не вспомнил.
   Лишь когда Максимов вышел из кабинета, она  поняла  по  его  бледному
лицу и напряженному выражению, что беседа была не  из  легких.  Максимов
лишь буркнул ей достаточно громко:
   - Извините.
   А затем в сопровождении целой  группы  офицеров  ФСБ  они  поехали  в
больницу к Роману Кудрявцеву.
   В коридоре стояла привычная охрана, но на этот раз сотрудники ФСБ  не
особенно с ними церемонились. Они просто оттеснили в сторону охранников,
которые и не думали сопротивляться поняв,  что  происходит.  По  просьбе
Максимова в палату к Кудрявцеву они вошли вдвоем. Он и Надежда. В палате
Кудрявцева находилась третья девушка,  симпатичная  полненькая  шатенка,
которой раньше Виноградова здесь не видела.
   Кудрявцев сидел на кровати в шелковом халате и пил кофе со  сливками,
поданный ему в постель. Очевидно,  он  не  мог  придумать  ничего  более
оригинального, чем частая смена обслуживающих его женщин, шелковый халат
и кофе со сливками в постель.  Увидев  вошедшего  первым  Максимова,  он
приятно  улыбнулся,  но  когда  следом  за  ним  появилась  Виноградова,
поперхнулся, закашлялся, и кофе пролился на его шелковый халат.
   - Кажется, вы не рады? - спросил Максимов. Кудрявцев понял, что выдал
себя. Он зло посмотрел на полковника. Потом отвернулся. Увидев  живую  и
здоровую  Виноградову,  он  понял,  что  посланные   им   убийцы   вчера
промахнулись.
   Шатенка, стоявшая у его кровати, с испугом и удивлением  смотрела  на
вошедшую парочку, не понимая, почему так разволновался ее патрон.
   - Вы  свободны,  -  сказал  Максимов,  кивая  ей  на  дверь.  Девушка
посмотрела на Кудрявцева, но тот сидел отвернувшись и не глядя  на  нее.
Тогда она пожала плечами и  вышла  из  палаты.  Когда  дверь  закрылась,
Максимов подошел ближе.
   - Что же ты, гадина, так поступаешь? - с брезгливой миной спросил он.
- Она тебя, подлеца, от смерти спасла, а ты так ее отблагодарить  решил.
В старину говорили: "Креста на тебе нет", Мерзавец. Но  я  не  скажу.  Я
точно знаю, что нет.
   И что ты не  человек,  Кудрявцев,  а  животное.  Хотя  животное  тоже
испытывает чувство благодарности к другому существу, спасшему ему жизнь.
Нужно было, чтобы тебя пристрелили.
   Кудрявцев молчал. Он уже понял, что его план провалился, но надеялся,
что пришедшие ограничатся  словесной  риторикой.  Максимов,  видя  такое
отношение к его словам, замолчал. Лишь спросил у Виноградовой:
   - Ты ничего не хочешь ему сказать, перед тем как его арестуют?
   - За что арестуют? - закричал возмущенный  Кудрявцев.  -  Я  раненый,
больной, лежу в больнице, а меня арестовывают. По какому  праву?  Требую
адвоката.
   - В тюрьме мы его к тебе позовем, - пообещал  на  прощание  Максимов,
выходя из палаты.
   В наступившей тишине было  нечто  неестественное.  Виноградова  молча
смотрела  на  спасенного  ею  человека,  оказавшегося  организатором  ее
убийства.
   Потом сделала к нему несколько шагов.
   - Подожди, подожди, - поднял руку Роман, - я хочу тебе все объяснить.
Я не посылал никаких убийц. Это все поклеп. Я просто  хотел,  чтобы  они
тебя немного попугали. Чтобы ты не была такой активной. Подожди секунду,
я тебе все объясню. Я ничего не хотел сделать.
   Она подошла к его кровати. Он взмахнул руками:
   - Согласен, я подлец. Я настоящий мерзавец. Но убивать тебя не хотел,
честное слово, не хотел.
   Он вдруг с ужасом увидел, как она достает пистолет.
   - Ты с ума сошла? - почему-то шепотом спросил он.
   - Вчера твои подонки убили мою соседку, которая спасла мне  жизнь,  -
твердо произнесла она, глядя негодяю в глаза.
   - Убили?  Как  убили?  Кого  убили?  -  растерялся  Кудрявцев,  вдруг
осознавший, что его действительно могут арестовать и посадить.
   Виноградова подняла пистолет. Он с ужасом смотрел,  как  она  в  него
целится. Он хорошо знал, как она умеет стрелять.
   - Нет, - закричал Кудрявцев, - так  нельзя!  Это  не  правильно!  Она
сделала еще шаг.
   - Я не виноват, - лепетал он, - я ни в чем не виноват;
   Просто мы все связаны круговой порукой, нельзя было ничего говорить.
   Она смотрела в его дрожащие мясистые щеки, в его  пустые  глаза,  где
отражался животный страх. Этот человек  олицетворяя  все,  что  она  так
ненавидела.
   Мерзость  предателя,  подлость  неблагодарного   человека,   трусость
слизняка. В эту минуту она действительно его ненавидела. У него в глазах
появились слезы. Он не сомневался, что такая решительная баба, какой  он
ее знал, в него выстрелит.
   Лучше сидеть в  тюрьме,  чем  лежать  в  могиле,  вдруг  подумал  он,
продолжая умоляюще тянуть к ней руки.
   Она брезгливо поморщилась, опустила пистолет, а потом  изо  всех  сил
ударила рукояткой пистолета по мужскому достоинству. Он взревел от боли.
   Послышался даже хруст.
   Почти сразу  в  палату  ворвались  сотрудники  ФСБ.  Роман  Кудрявцев
катался на кровати от боли и  выл  нечеловеческим  голосом.  Не  обращая
внимания на его крики, она вышла из палаты. У окна стоял Максимов. Он не
повернул головы, когда она встала рядом с ним.
   - Убила? - спросил он.
   - Даже не ранила, - искренне ответила она, - просто  ударила  по  его
мужской гордости.
   - Иди ты! -  засмеялся  Максимов.  -  А  ты,  оказывается,  настоящая
садистка.
   Уже в автомобиле он неожиданно сказал ей:
   - В нашем деле должны быть постоянные проверки на прочность.  Считай,
что сегодня ты прошла еще одну такую  проверку.  И  выдержала  ее  почти
успешно.
   Она вздохнула. В этих словах был весь Максимов.
   Уже сидя в автомобиле, когда они уверенно  проезжали  через  забитый,
как всегда, центр города, Виноградова вдруг спросила:
   - А вы могли подумать, что я его убью?
   - Нет, конечно, - сразу ответил Максимов,  -  просто  я  считал,  что
небольшая встряска тебе не помешает. А вообще-то ты одна из наших лучших
сотрудниц. Говорю это не для комплимента.
   Они уже подъезжали к зданию ФСБ, когда Виноградова решилась  спросить
у полковника:
   - Все-таки караван Зардани следует к Бухаре?
   - Не совсем так, - нахмурился  Максимов.  -  Во  всяком  случае,  уже
завтра движение каравана будет завершено,  если  наши  ребята  в  Бухаре
сумеют остановить караван.
   - Вшестером против стольких людей, - сказала она.
   - Их задача установить, где точно находится груз,  и  выйти  на  нас,
после чего мы свяжемся с  посольством  и  Министерством  внутренних  дел
Узбекистана. В деле будет задействовано много людей, и, если даже  среди
них окажется нечистоплотный человек, он не сможет  скрыть  самого  факта
обнаружения столь большого груза наркотиков.
   Он тяжело вздохнул:
   - Все решится завтра.
   - Я все-таки не понимаю, - растерялась она,  -  если  мы  знаем,  что
караван идет к Бухаре,  почему  мы  не  перехватим  его  в  дороге,  что
значительно легче, чем искать их в многолюдном городе. Почему  позволяем
машинам прийти в Бухару?
   - Пока мы почти ничего не знаем, - сказал Максимов.
   - Но мы  точно  знаем,  что  караван  идет  к  Бухаре,  -  горячилась
Виноградова, - гораздо легче остановить его по дороге.
   - Легче, - согласился Максимов. - А ты думаешь, Зардани не учел этого
варианта? С та