на  была...
возможно, такая большая, джип.
   - Ну конечно, очень красивая машина. Мне ужасно нравятся эти  джипы.  Они
похожи на кареты.
   - Вы не видели такую машину в воскресенье утром?
   - Видела, - кивнула хозяйка. - И не только ее. Они подъехали  сразу,  как
только женщина прыгнула из окна.  Наверное,  это  были  сотрудники  милиции.
Такие молодые, в темных очках. И один седой.
   - Как вы сказали?
   - Седой. В темной куртке. Он, наверное, ими командовал.
   - Подождите-подождите, - пробормотал Демидов. - Расскажите подробнее. Что
вы видели?
   - Сначала я услышала крики и побежала к окну. На тротуаре лежала женщина,
но я ее сразу не увидела, вокруг уже стояло много людей. А  машины  приехали
почти сразу. Они остановились у того дома, и  я  еще  подумала:  как  хорошо
работает наша милиция. К машинам подошли несколько молодых людей.  Потом  их
командир посмотрел наверх, откуда упала женщина, и что-то спросил у своих. А
потом они уехали.
   - Вы точно помните, что они появились у машины сразу,  как  только  упала
женщина?
   - Точно, - кивнула Софья Ильинична. - Через минуту или  две.  Не  больше.
Две машины приехали, забрали всех и уехали. Я еще подумала: почему они сразу
уезжают? А потом решила, - что они будут искать преступников.
   - А почему вы подумали, что они из милиции? Они были в форме?
   - Нет. Но они так дружно и быстро сели в машины. Я видела такое только  в
кино. Это называется дисциплина, верно?
   - Спасибо. - Демидов поднялся. - Вы нам очень помогли.  Я  пришлю  завтра
офицера, чтобы оформил ваши показания. Вы не возражаете?
   - Конечно, нет. Мне  очень  приятно  познакомиться  с  вашими  людьми.  В
последнее время в милиции стали попадаться очень галантные кавалеры, - томно
улыбнулась хозяйка.
   Когда они вышли из квартиры, Демидов обернулся к напарнику.
   - Значит, он не врал, - сказал подполковник. - Нужно проверить все, что у
нас может быть на его фирму или на его компаньона.
   - Товарищ подполковник, - пробормотал Кочиян, - а зачем нам эта проверка?
Ведь его забрали в ФСБ, пусть они и разбираются. Это не наше дело.
   - Не наше?.. - переспросил Демидов. -  Знаешь,  чем  хороший  оперативник
отличается  от  плохого?  Хороший  всегда  чувствует  ситуацию,   а   плохой
занимается только своим делом. Все понял?
   - Понял, - улыбнулся офицер.
   "Почему он сбежал? - размышлял Демидов. - Почему сбежал, если сказал  нам
правду? И как он мог сбежать из ФСБ? Может  быть,  кто-то  инсценировал  его
побег? Но  для  чего?  И  если  он  действительно  сбежал,  то  чего  именно
испугался? Сказал правду - и все же решил сбежать? Или его правда была такой
страшной?"

Эпизод восьмой

   Куда поехать в таком виде? Этот вопрос задавал себе Резо,  когда  наконец
уговорил подобравшего его частника  отъехать  подальше  от  центра.  Вернее,
уговорил с помощью нескольких зеленых бумажек с  изображением  какого-то  из
американских  президентов.  Частник  схватил  доллары  и  согласился   везти
странного пассажира в наручниках.  Передать  водителю  пистолет,  чтобы  тот
прострелил наручники, Резо не решился. Но, к счастью, вспомнил про  слесаря,
который обычно смотрел его машину, еще когда он ездил  на  "девятке".  Может
быть, к нему. У него имелся гараж и инструменты. Он наверняка сумеет помочь.
   - Поворачивай, - сказал Резо водителю. На всякий  случай  он  положил  на
сиденье пистолет, поэтому теперь водитель был уверен: у него в машине  сидит
бандит, который может расплатиться за поездку пулей в голову,  отобрав  свои
деньги.
   Частник, маленький и тщедушный, то и  дело  оборачивался,  опасаясь,  что
бандит выстрелит ему в спину,  чтобы  отнять  машину-кормилицу.  Неизвестно,
чего бедняга больше боялся - нападения или угона его автомобиля. Наконец они
подъехали к гаражу слесаря.
   - Позови Мишу, - попросил Резо. - Не бойся, - добавил он, увидев  гримасу
на лице водителя, - я не угоню твою машину. В моем положении  трудно  угнать
автомобиль. Только без глупостей, иначе не поздоровится.
   Водитель поспешно кивнул и выбрался из автомобиля. Он  трижды  оглянулся,
прежде чем исчез из виду. И только тут Резо  почувствовал,  как  дрожат  его
руки. Конечно, доверять частнику опасно, но у Резо не было  другого  выхода.
Да и не так-то просто найти в Москве водителя, который согласился  бы  везти
вооруженного бандита.
   Все получилось так, как планировал Резо.
   Водитель привел Мишу, и тот согласился помочь. Уже через  двадцать  минут
наручники валялись на земле, рядом с машиной. Миша  нисколько  не  удивился,
увидев своего бывшего клиента в наручниках. Что ж, такие настали  времена...
Кто-то  становится  миллионером,  кто-то  получает  наручники,   кто-то   не
выдерживает гонки за прибылью и сходит с ума или  стреляется.  Миша  привык,
что в последние несколько лет его клиенты иногда приезжали на  "Мерседесах",
иногда на лимузинах с многочисленной охраной, а иногда появлялись  небритые,
на  маленьких  стареньких  автомобилях,  напоминавших  экспонаты   городской
свалки.
   Он сделал свою работу быстро и аккуратно, не задавая лишних вопросов. При
этом не стал прибегать к помощи ножовки, а сумел открыть  замок  наручников.
Резо положил пистолет в карман,  дал  триста  долларов  слесарю  и  попросил
водителя отвезти его в центр, намеренно не называя адрес.
   - Опять туда, откуда взял? - спросил  частник,  опасавшийся,  что  добром
дело не кончится.
   - Нет, - улыбнулся Резо, - не туда.  Куда-нибудь...  в  другое  место.  К
станции метро, например.
   Водитель  вздохнул  и  согласился.  Резо  же  думал  о  том,  где   можно
спрятаться. Думал довольно долго. Если за ним охотится такое ведомство,  как
ФСБ, то они наверняка сделают его фоторобот и раздадут всей Москве. Так  где
же скрыться? Любой из близких друзей или знакомых  сразу  отпадал,  там  его
будут искать в первую очередь. Семья Резо жила в  Тбилиси,  и  он  с  ужасом
подумал, что их могут использовать в качестве заложников. Нужно добраться до
телефона и позвонить в Тбилиси, предупредить жену, чтобы не  возвращалась  в
Москву.
   Деньги находились в банке, но магнитной карточки у Резо с собой не  было,
ее изъяли при обыске квартиры. К тому  же  в  любом  случае  его  счет  уже,
наверное, взяли под контроль. И  счета  фирмы  будут  проверяться.  Там  уже
наверняка все знают о его аресте и о смерти Никиты. Неужели  они  поверят  в
его причастность к смерти Никиты? Черт возьми, что же  делать?  И  тут  Резо
увидел рекламу сотовых телефонов - как раз то,  что  нужно.  У  него  больше
тысячи долларов, и он вполне может купить сотовый телефон. Или без  паспорта
не продадут? Он оглядел себя. После ночи, проведенной в камере, вид  у  него
был впечатляющий. Может, лучше позвонить на фирму? Может, они еще не  успели
туда приехать? Хотя они наверняка  будут  прослушивать  все  звонки...  Нет,
звонить на фирму нельзя. Так можно  подставиться.  Резо  не  сомневался:  во
второй раз ему не удастся бежать. Но почему ФСБ охотится за ним? Или они  не
из ФСБ? Убийцу зовут  Бурым.  Разумеется,  кличка.  Значит,  бандиты?  Тогда
почему милиция отдала его бандитам? Их  даже  заставили  расписаться.  Здесь
какая-то нестыковка...
   Но где же спрятаться? Резо прекрасно понимал: спрятаться можно  только  у
надежных друзей. Но ведь за друзьями наверняка уже следят... И все-таки  кто
эти люди? Из ФСБ или бандиты?
   И тут Резо вспомнил,  что  неделю  назад  они  сдали  в  автотранспортную
компанию четыре тысячи долларов наличными, заказав два автобуса для  поездки
в страны Бенилюкса. Поездки должны были состояться в конце  месяца.  Значит,
можно потребовать эти деньги?  Но  сначала  нужно  найти  человека,  который
согласился бы отправиться  за  деньгами.  Резо  уже  отчаялся  найти  такого
человека, но вдруг вспомнил, что у Никиты была знакомая женщина,  с  которой
он встречался. Вряд ли ФСБ станет искать его у знакомой Никиты. Скорее всего
они начнут проверять знакомых Резо и потеряют на этом два-три дня. А  в  его
положении важно выиграть хотя бы сутки. Теперь нужно вспомнить дом, куда они
несколько раз приезжали с Никитой. Он даже познакомил Резо с этой  женщиной.
Кажется, ее звали Верой. Они виделись всего два или три  раза.  Вера  только
недавно познакомилась с Никитой, они встречались месяца три, не  больше.  Но
где же находился тот дом?
   - Поверни на Королева.
   - Хорошо, - обрадовался водитель - наконец-то ему дали точный адрес.
   Резо же нахмурился: этот тип вполне способен сообщить о нем в милицию.  И
сказать, где он скроется.
   - Остановишь в начале улицы, - сказал  Резо,  решивший  пройти  несколько
кварталов пешком.
   Водитель кивнул, прибавляя газу. Когда они наконец добрались до места, он
резко затормозил, оборачиваясь к Резо. Тот увидел стоявшую на другой стороне
улицы  машину  ГАИ  и  усмехнулся.  Частник  явно  не  доверял  беспокойному
пассажиру.
   - Спасибо тебе, - сказал Резо. Мужичонка вздрогнул и снова обернулся.
   - И тебе спасибо. До свидания. Я тебя никогда не видел, а ты меня.
   Едва Резо вылез  из  машины,  как  водитель  стремительно  отъехал.  Резо
оглянулся. Кажется, гаишники не обращали на него внимания. Он тяжко вздохнул
и быстро зашагал по тротуару. Через двадцать минут Резо нашел нужный  дом  и
снова оглянулся. Затем вошел во двор, чувствуя, как вновь  начинают  дрожать
руки. За один день он повидал столько, сколько другие не переживают и за всю
жизнь. Убийство напарника, самоубийство любимой  женщины,  тюремная  камера,
побег.
   Войдя в подъезд, Резо увидел табличку, висевшую напротив лифта.  Это  был
список жильцов. Какая же у нее квартира? Кажется,  на  четвертом  или  пятом
этаже.  Он  стал  подниматься  по  лестнице,  надеясь,  что  ему   попадется
кто-нибудь из соседей. Но на лестнице никого не было. Два раза вниз и  вверх
прогрохотал лифт. Резо поднялся на четвертый. Остановился. На площадке  было
сразу три двери. Он подумал немного  и  позвонил  в  крайнюю.  За  дверью  -
тишина. Он позвонил еще раз. Снова тишина.
   "Кажется, моему везению приходит конец", -  подумал  Резо  и  позвонил  в
другую дверь. Минуту спустя послышался шорох и чьи-то осторожные шаги. Затем
воцарилась тишина. Он позвонил второй раз,  третий.  Наконец  детский  голос
произнес:
   - Бабушка, спроси, что он хочет.
   - Вам кого? - раздался дребезжащий голос. Очевидно, в  квартире  остались
внучка с бабушкой.
   - Вера здесь живет? - спросил Резо.
   - Кто? - спросила старушка.
   - Вера. Мне нужна Вера. - Резо забыл фамилию девушки. Кажется, он ее даже
не знал...
   - Здесь такой нет, - ответила старушка. - А вы не знаете, где она живет?
   - Здесь нет такой, - снова прокричали из-за двери.
   - Спасибо. - Резо со вздохом отошел от двери. Если звонить во все  подряд
квартиры, он, возможно, найдет Веру, но тогда о его визите узнает весь  дом.
И тут из-за двери раздался детский голос:
   - Вера живет над нами. На пятом этаже.
   - Где она живет? - Резо бросился к двери, опасаясь, что ослышался.
   - Над нами, - повторила девочка. - Ее балкон  над  нами.  Она  все  время
поливает свои цветы, и вода капает на наш балкон. Мама ругается  и  говорит,
что так делать нельзя.
   - Конечно, нельзя, - согласился счастливый  Резо.  -  Спасибо  тебе,  моя
дорогая.
   Он повернулся и побежал вверх  по  лестнице.  Остановился  перед  дверью,
позвонил. И замер. Прошла  секунда,  вторая,  третья...  Наконец  за  дверью
послышались шаги. Быстрые, легкие. Резо стоял, боясь пошевелиться.
   - Кто там? - раздался женский голос. Ее голос, голос Веры.
   - Вера, откройте, - сказал Резо, припадая к двери. - Это  я,  Резо,  друг
Никиты. Вы меня, наверно, помните.
   Дверь открылась. На пороге стояла высокая светловолосая женщина  в  белом
банном халате. С полотенцем в руках.
   - Вы? - изумилась Вера. - Что случилось? Резо тяжко  вздохнул.  Помолчав,
спросил:
   - Можно войти?

Рассказ пятый

   Мы приехали чуть раньше обычного. Саша, конечно, хороший парень,  но  уже
другого поколения, из тех,  что  родились  в  конце  шестидесятых  -  начале
семидесятых. Они не помнили брежневское и  андроповское  время,  они  вообще
плохо представляли, что такое Советский Союз.  Последние  десять  лет  своей
жизни они жили в условиях почти абсолютной свободы, если, конечно, так можно
назвать  наш  бардак.  Но  если  мы,   сорокалетние,   более   циничны,   то
тридцатилетним кажется, что наш мир можно изменить.
   Подполковник Галимов прибыл к нам  через  полчаса  в  сопровождении  двух
сотрудников  ФСБ.  Они  сразу  прошли  в  кабинеты  руководства  и  уже   не
появлялись.
   Саша, напротив, расположился в моем кабинете. И сразу же  познакомился  с
сотрудниками Семена Алексеевича. Конечно, сотрудники прокуратуры или милиции
отличаются большим демократизмом, чем  сотрудники  "секретных"  организаций,
таких, как наша, ФСБ или  внешняя  разведка.  Мы  любим  напускать  на  себя
секретность, делать вид, что посвящены  в  некие  тайны,  неведомые  простым
смертным. На самом же деле все проще. Настоящим дерьмом занимается  милиция,
отчасти прокуратура. А остальные  могут  позволить  себе  надевать  перчатки
перед тем, как чистить унитазы. У сотрудников  милиции  так  не  получается.
Поэтому они и занимаются самыми грязными делами, зверея от своей работы.
   Саша добросовестно опрашивал всех наших  сотрудников,  пытаясь  выяснить,
что именно делал Семен Алексеевич в день своего убийства. Например, когда он
вышел из своего кабинета, с  кем  говорил  или  встречался.  На  часах  было
одиннадцать, когда меня вызвали к шефу - руководителю службы. Я вошел к нему
в кабинет, немного робея. За все время службы я бывал у него всего два раза.
В кабинете, кроме Галимова, находились два его заместителя, в  том  числе  и
Облонков.
   - Что там у вас? - спросил шеф.
   -  Проводим  оперативно-розыскные  мероприятия  вместе   с   сотрудниками
прокуратуры и ФСБ, - доложил я. - Вчера ночью была создана  общая  комиссия.
Представитель прокуратуры сейчас беседует с нашими сотрудниками.
   - Почему он не зашел ко мне? - нахмурился наш генерал.
   -  Это  следователь  по  особо   важным   делам.   Его   непосредственный
руководитель обещал к вам приехать, - доложил я.
   - Руководителем группы назначен Дубов, - пояснил Галимов.
   - А почему он сам не приехал?  -  спросил  наш  шеф.  -  Или  решил,  что
занимает слишком высокую должность? Мы это  быстро  можем  поправить,  мигом
слетит с кресла.
   - У них совещание  в  Генеральной  прокуратуре.  Он  обещал  уйти  оттуда
пораньше, - снова пояснил Галимов.
   - Семье сообщили? - меня спросил генерал у
   - Я как раз  хотел  поехать,  -  ответил  я.  -  Следователь  тоже  хотел
поговорить с его родными.
   - Человека вчера убили, а вы еще семье  не  сообщили?!  -  повысил  голос
генерал.  -  Бросайте  все  дела  и  отправляйтесь  к   нему.   И   выразите
соболезнование.
   - Слушаюсь. - Я поднялся со стула. В таких случаях лучше сразу  выполнять
приказы начальства, побыстрее выйти из кабинета.
   Через несколько минут я  нашел  Лобанова  и  передал  ему  приказ  нашего
начальника.
   - Я тоже хотел к нему поехать, - сказал Саша.
   Когда мы выехали, я спросил:
   - Нашли что-нибудь?
   - Ничего конкретного, - ответил Лобанов. - В его бумагах  мне  рыться  не
разрешили.  Говорят,   там   сверхсекретные   материалы,   нужно   оформлять
специальный допуск. Я  посмотрел  график  его  вчерашних  встреч.  Секретарь
сказала, что у него  были  четверо  сотрудников,  и  дважды  -  только  один
человек.
   - Даже знаю, кто именно, - сказал я, глядя прямо перед собой.
   - Точно. Она сказала, что вы два раза к  нему  заходили.  И  один  раз  -
вечером. Вернее, вы были последним из входивших к нему вчера вечером.
   - Правильно, - сказал я, не  глядя  на  Лобанова.  -  Он  меня  два  раза
вызывал.
   - Простите, Леонид Александрович, - смущенно кашлянул Саша, - Но  девушка
говорит, что во второй раз  вы  сами  напросились.  Он  даже  куда-то  хотел
выехать, но, когда вы пришли во  второй  раз,  отменил  свой  выезд.  Вы  не
вспомните, что именно вы ему сказали?
   "Вот тебе и следователь, - подумал я с  досадой.  -  Получается,  что  он
сумел так много узнать за полтора-два часа, проведенных в нашем  управлении.
Представляю, что будет, если ему разрешат покопаться у нас несколько  дней".
Но говорить мне не хотелось. Ни про болезнь мальчика,  ни  про  подслушанный
разговор. Саша Лобанов был слишком молод, и не следовало рассказывать ему  о
том, что я случайно узнал. Я бы, пожалуй,  не  доверился  и  самому  Дубову.
Такие секреты нельзя рассказывать никому, кроме  очень  близких  людей.  Или
чиновников, которые реально могут что-то сделать. Я хотел рас-, сказать  обо
всем нашему шефу, но, во-первых, у него сидел Облонков, а  во-вторых,  я  не
знал, как шеф отреагирует на мои откровения. Он вполне мог быть в курсе всех
дел своего заместителя, а я  бы  тогда  оказался  дураком.  К  тому  же  под
ставился бы, вызвал бы гнев очень влиятельных людей.
   - Мы  с  ним  обсуждали  служебные  дела,  -  сказал  я,  не  вдаваясь  в
подробности.
   Очевидно, Лобанов понял мое состояние,  поэтому  не  стал  настаивать  на
ответе. А потом началось самое неприятное...
   Передать словами этот кошмар?.. Нет,  изложу  лишь  в  общих  чертах.  Мы
поднялись наверх, позвонили. И  выяснилось,  что  Елена  Сергеевна,  супруга
покойного, уехала в больницу,  к  своей  матери,  дома  осталась  дочь.  Она
открыла дверь сразу же, девочка знала меня в лицо. Впрочем, она не такая  уж
девочка, невеста на выданье, двадцать лет. Я знал Ларису давно,  с  тех  пор
как познакомился с Семеном Алексеевичем. Она  называла  меня  дядя  Леня,  я
старше почти вдвое. Конечно, ее отец был намного старше меня, но  он  поздно
женился.
   Я  вообще-то  придерживаюсь  вот  какой  теории:  нельзя  жениться  очень
молодым. В редких случаях,  когда  попадается  умная  жена,  этот  брак  еще
удается сохранить. Но если мужику тоже двадцать, брак  распадается.  Мужчине
нельзя в таком возрасте жениться. Он еще  не  чувствует  ответственности  за
семью. Конечно, бывают исключения, но они только подтверждают правило.  Если
парень женился в  восемнадцать-двадцать,  значит,  он  несерьезный  человек.
Выходит, я был несерьезным человеком, потому что рановато женился на  Алене.
Конечно,  мне  было  далеко  не  двадцать,  но  все-таки  следовало  немного
подумать, присмотреться. А вот Семен Алексеевич женился, когда ему  было  за
тридцать. Может, это и есть идеальный возраст для мужчины? С другой стороны,
обидно. Если и твои дети женятся, когда им  будет  за  тридцать,  то  внуков
своих ты в лучшем случае застанешь только в яслях.
   Лариса впустила нас, не удивляясь нашему приходу. А мы с Сашей ничего  не
стали ей говорить. Минут через двадцать приехал Зоркальцев. Он  тоже  сел  с
нами за столом и сообщил мне,  что  Кислов  ждет  внизу,  в  машине.  Лариса
угощала нас чаем с пряниками. Мы вполголоса беседовали. Все ждали хозяйку. И
я все время смотрел на Ларису и думал о том, как ей будет тяжело.  Никто  из
нас не решился сказать девочке то, что мы должны  были  сказать.  Я  соврал,
заявил, что мы ждем ее папу, мол, у нас срочное дело.
   Нет ничего хуже подобного ожидания. Сидишь  за  столом  и  ждешь  приезда
хозяйки, жены твоего друга, которой ты должен  сообщить  о  смерти  мужа.  Я
смотрел на Ларису такими глазами, что она вдруг начала что-то  понимать.  Но
не спросила про отца, думала о больной бабушке.
   - В больнице что-нибудь случилось? Дядя Леня, скажите мне правду.
   - Нет-нет, - успокоил я девочку. - Можешь позвонить в больницу и  узнать,
как чувствует себя твоя бабушка. Заодно узнай, выехала ли твоя мама?
   Елена Сергеевна преподавала в институте, и я  знал,  что  сегодня  у  нее
выходной. Так объяснила и девушка. Она училась в том  самом  педагогическом,
где преподавала ее мама. Вообще это была дружная, "показательная"