ственно проходить на подобные объекты.  Теперь  нужно
было найти дачу Беспалова и подождать,  когда  подъедет  его  машина.  Номер
машины я запомнил.  Сотрудники  нашей  службы  часто  приезжали  в  поселок,
обеспечивая охрану особо важных персон, иногда появляющихся в Жуковке.
   Я точно знал,  что  Беспалов  живет  один  (по  будням  здесь  появлялась
женщина, которая убирала у  него  на  даче).  Поэтому  не  боялся  кого-либо
потревожить. Но входить в дом все же опасался. По закону подлости  именно  в
эту ночь у него на даче мог кто-то остаться, и тогда я не сумел бы уйти,  не
привлекая к себе внимания многочисленной охраны. А если меня  задержат,  моя
участь будет решена.
   Именно поэтому я решил дожидаться, когда появится его  служебная  машина.
Она подъехала в половине девятого - медленно катила по дорожке,  направляясь
к дому. Я сделал шаг вперед и поднял руку.  Водитель  затормозил;  здесь  не
появлялись посторонние, и он был уверен, что ему ничего не угрожает. Похоже,
водитель узнал меня. Да, так и есть. За рулем сидел Касим.
   - Доброе утро, Леонид Александрович, - вежливо поздоровался он.
   - Доброе утро. - Я наклонился к окошку и тихо сказал:
   - Вылезай, поговорить нужно.
   Касим вылез из машины: он  по-прежнему  ничего  не  подозревал.  С  одной
стороны, хорошо, что он меня знает. С другой -  плохо.  Если  что-нибудь  не
так, меня будут искать по всему городу.
   - Послушай, Касим, - проговорил я вполголоса, - мне нужно побеседовать  с
твоим шефом. Срочно, без свидетелей. На дачу к нему я войти не могу. Да и не
хочу. Его можно перехватить только тогда, когда он выйдет к  машине.  Ты  не
мог бы пока сходить куда-нибудь? Например, за водой или за сигаретами?..
   - Я не курю, - удивился Касим. - А у вас важное дело?
   - Очень важное. И мне нужна твоя помощь.
   - Хорошо. Придумаю что-нибудь. Пять-минут вам хватит?
   - Вполне. Спасибо. Он сразу выходит,  когда  ты  подъезжаешь?  Или  через
несколько минут?
   - Когда как. Вообще-то почти сразу. Он человек аккуратный, не  заставляет
себя ждать.
   - Тогда как подъедешь, сразу оставляй машину и иди.
   - Ладно, сделаю, - пообещал Касим. - Садитесь, подвезу.
   - Ничего, я пройду напрямик. Здесь близко. Я поспешил к  дому.  Касим  же
поехал по окружной дорожке. Мы добрались до дома почти  одновременно.  Касим
коротко просигналил, давая понять, что приехал. Затем  вылез  из  машины  и,
хлопнув дверцей, поспешно удалился.
   Теперь оставалось только ждать. Через полторы минуты дверь отворилась. На
пороге стоял Беспалов с портфелем в руке. Он подошел к машине  и  взялся  за
ручку дверцы. И тут я вышел из-за столба. Заметив меня, он вздрогнул.
   - Что вам нужно?
   - Хочу поговорить с вами.
   - Кто вы такой? Что?.. Что вы делаете? Дуло моего пистолета уперлось  ему
в ребра.
   - Без глупостей, - посоветовал я. - И не шумите. В доме есть кто-нибудь?
   - Нет.  -  Беспалов  в  испуге  озирался;  похоже,  он  не  понимал,  что
происходит.
   - Войдем в дом. - Я еще сильнее надавил  на  рукоятку  пистолета,  словно
ввинчивая дуло пистолета ему в бок.
   Беспалов повернулся и сделал  несколько  шагов  обратно  к  дому.  Я  шел
следом. Если бы он стал сопротивляться, я бы наверняка выстрелил. У меня  не
было другого выхода. Но Беспалов оказался благоразумным человеком. Мы  вошли
в дом. Прошли в гостиную.
   - Садитесь, - я кивнул на диван. - Дайте сюда ваш портфель.
   Но он явно не хотел расставаться с портфелем. Я чуть ли не силой  отобрал
его. Затем толкнул хозяина на диван и уселся напротив.
   - Я, кажется, вас узнаю. Вы сотрудник службы охраны, - пробормотал он.
   - Совершенно верно. Подполковник Литвинов.
   - А, тот самый... - вспомнил Беспалов. -  Вы  подозреваетесь  в  убийстве
Семена Алексеевича и своего друга.
   - Ошибаетесь. Это вы подозреваетесь в этих убийствах, - возразил я.
   Он  заерзал,  взглянул  на  свой  портфель,  лежавший  на  столе,  однако
промолчал.
   - Давайте не будем терять времени, - предложил я. - Мне все  известно.  И
про деньги, которые вы собираетесь переправить в Швейцарию, и про  курьеров.
И я слышал ваш разговор с Облонковым и все рассказал Семену  Алексеевичу.  А
он, очевидно, позвонил вам и потребовал объяснений. Что было потом, я  знаю.
Вы сообщили о том, что произошла утечка информации. И его застрелили. Причем
застрелили не совсем обычным способом. Как правило, убийца потом выбрасывает
оружие. Но на этот раз стреляли из нестандартного оружия,  из  американского
"магнума", и убийца не захотел расставаться с  оружием,  очевидно  опасаясь,
что его смогут идентифицировать..
   Нужно было видеть, как он смотрел на  меня.  И  еще  на  портфель.  Но  в
основном на меня.
   - И, наконец, вы узнали,  что  именно  я  сообщил  Семену  Алексеевичу  о
переправке денег. Поэтому киллер ждал меня у  моей  квартиры.  Но  случилась
осечка - вместо меня застрелили совсем другого человека.
   - Это провокация, - пробормотал Беспалов,
   - Мой покойный друг пришел с сумочкой, в которой лежали деньги, но деньги
исчезли, - продолжал я. - Деньги предназначались на лечение  моего  сына.  И
моего друга убили не без вашего участия. Беспалов молчал.  Да  и  что  можно
сказать в такой ситуации? Он молча смотрел на меня.
   - Мне нужны фамилии, - сказал я, поигрывая пистолетом. - И мне уже нечего
терять. Вы догадываетесь, что я с вами сделаю, если вы  сейчас  не  назовете
мне имя убийцы. Немедленно.
   - Я не могу... не знаю...
   - Считаю до пяти. Если вы не ответите, я стреляю.  Думаю,  вы  понимаете,
что мне терять нечего. При счете "пять" я стреляю. Итак, один...
   - Я ничего не знаю! - закричал он.
   - Два...
   - Перестаньте. Я действительно не знаю...
   - Три... Мне нужны фамилии...
   - Вы сумасшедший! Психопат! Они меня убьют. Убьют? - заголосил Беспалов.
   - Четыре... - Я вскинул пистолет.
   - Стойте! - закричал он. - Мы тут ни при чем. Это специальная группа ФСБ.
   - Какая группа?
   - Им поручено  прикрытие  всей  операции.  Группа  сотрудников  ФСБ...  -
пробормотал Беспалов. - Группа полковника Слепнева.
   - Кто именно стрелял?
   - Я не знаю. Мне неизвестны такие  подробности.  Никто  не  хотел  такого
исхода. Но Семея Алексеевич упорствовал, обещал  пойти  к  руководству.  Мог
получиться грандиозный скандал.
   - Кто возглавляет операцию?
   - Не знаю. Я только выполняю данные мне  поручения.  Облонков  и  Слепнев
должны были мне помогать. Облонков  готовил  людей,  а  Слепнев  обеспечивал
прикрытие. - Беспалов прикрыл глаза и откинулся на спинку дивана.  Но  перед
этим еще раз взглянул на свой портфель.
   Я подошел к столу. И как раз в тот момент Беспалов открыл глаза. Он  явно
нервничал. Я открыл портфель и увидел пачки денег. Разумеется, это  были  не
мои деньги. В портфеле лежало не менее ста тысяч. А может, и больше.
   - Тут мои личные сбережения, - поспешно проговорил Беспалов.
   - Не сомневаюсь. - Я вывалил на стол  пачки  долларов.  Ровно  двенадцать
пачек.
   -  Зарплата  честного  служащего  за  тысячу  лет  непорочной  службы,  -
перефразировал я незабвенного Остапа Бендера. Но моему собеседнику  было  не
до шуток.
   - Оставьте ваши дурацкие  шуточки!  -  завизжал  он.  -  Это  мои  личные
сбережения.
   - Уже не ваши. - Я отсчитал ровно пять пачек и рассовал по карманам.
   - Это грабеж! - возмутился Беспалов. Кажется, он мог сдать  кого  угодно,
лишь бы не трогали его деньги.
   - Самый настоящий, - подтвердил я. - Только я  забираю  не  все.  Мне  не
нужны ваши грязные деньги. Я беру только  те  пятьдесят,  которые  украли  у
моего сына. И у моего убитого друга. Заметьте, еще две тысячи  вы  остаетесь
мне должны.
   - Я не брал ваших денег! - выкрикнул он.
   - Какая разница. Их взял кто-то из ваших людей. Меня это уже не касается.
Я сейчас уйду и обещаю  вам,  что  никогда  и  никому  не  стану  ни  о  чем
рассказывать. Если вы такой идиот, что скажете кому-нибудь о моем визите, то
я думаю, что в следующий раз полковник Слепнев займется лично вами. Надеюсь,
вы все поняли?
   Он молча отвернулся. Но по выражению его  лица  я  понял,  что  он  будет
молчать при любых обстоятельствах, чтобы не подставляться под пулю киллера.
   - До свидания. - Деньги лежали у меня в карманах, и я хотел скорее уйти.
   Повернувшись, я быстро вышел из дома. Водитель уже ждал у своей машины. Я
поблагодарил его за помощь и поспешил дальше. Нужно было уйти из поселка как
можно быстрее.
   Меня никто не останавливал. Видимо, Беспалов понял, что лучше  никому  не
сообщать о моем визите. Я остановил проезжавшую по трассе машину и уже через
полчаса был у своего дома. Мобильный телефон, который я включал  каждые  три
часа, по-прежнему молчал.  Лобанов  мне  не  звонил,  и  это  начинало  меня
тревожить. Позвонив Андрею, я узнал, что у них все готово  и  в  воскресенье
утром они вылетают в Германию. Правда, на мой вопрос о деньгах он толком  не
ответил. Очевидно, недостающие  тридцать  тысяч  были  для  них  неподъемной
суммой.
   - Я нашел деньги, - сообщил я. - Выходи из  дома.  Только  не  бери  свою
машину. Пройдешь пешком два квартала  и  остановишься  около  кафе.  Я  буду
неподалеку. Зайди в кафе и встань у стойки, рядом с окном. Только  возьми  с
собой мобильный телефон.
   Иногда я думаю, что  сегодня  всех  людей  в  нашей  стране  нужно  учить
искусству выживания.  Искусству  уходить  от  наблюдения,  умению  стрелять,
пространственному мышлению, ориентации на местности, поведению в агрессивной
среде. Мы все живем в агрессивной среде. Наши города  давно  стали  опасными
для жизни.
   Все получилось так, как я ожидал. Андрей вышел из дома, и я сразу заметил
"хвост", который к нему прицепился. Это меня встревожило. Если они так нагло
его "пасут", то вполне вероятно, что деньги могут  снова  уплыть.  Рисковать
нельзя. Я позвонил на мобильный телефон Андрея.
   - За тобой следят, - сообщил я.. - Зайди в кафе и ничего не делай. Просто
войди и стой у окна.  Потом  выпьешь  кофе  и  поговоришь  с  кем-нибудь  из
посетителей. Подойди к кому-нибудь и перекинься несколькими фразами.  Только
быстро, у тебя мало времени.
   Я понимал, что наши телефоны могут прослушиваться. Но я понимал и другое.
Если даже телефоны прослушиваются, то, конечно, не теми двумя наблюдателями,
которые следовали за Андреем. И  еще:  если  Андрей  сделает  все  быстро  и
правильно, один из наблюдавших за ним должен будет прикрепиться к  человеку,
с которым он заговорит. А с оставшимся наблюдателем  мы.  как-нибудь  вдвоем
управимся.
   Андрей сделал все наилучшим образом. Он не просто вошел в  кафе  и  нашел
себе собеседника. Он даже вытащил из кармана записную книжку, что-то записал
и, вырвав листок, передал его своему собеседнику. И только  потом  вышел  из
кафе. Один из наблюдателей, как я и  предполагал,  остался  в  кафе,  второй
бросился за Андреем.
   Остальное  было  делом  техники.  "Номер  второй"  даже  не  понял,   что
произошло, когда Андрей свернул, за угол и я втащил  его  в  подъезд.  Нужно
было видеть, как "хвост" пробежал мимо нас,  глядя  по  сторонам  в  поисках
Андрея.
   - Вот деньги, - протянул я три пачки. - Только обязательно положи все  на
карточку.
   Прямо сейчас поезжай и положи, чтобы они не пропали. А потом  возвращайся
домой.
   - Мы вылетаем послезавтра утром, - сообщил мне Андрей.
   - Отлично. Передай привет Игорю и Алене. Скажи, пусть не сердятся, если я
не смогу приехать. Пока.
   - Тебе нужна помощь? - спросил Андрей.
   - Только если вы уедете, - признался я. - Иначе мне туго придется. Вызови
такси в день отъезда. Сразу езжайте в аэропорт. Никуда  не  сворачивайте.  У
кого оставите девочку?
   - Завтра отвезем к моей маме.
   - Нет. Только послезавтра, -  возразил  я.,  -  А  еще  лучше,  если  они
останутся дома, пока вы не уедете. Иначе вас могут задержать.
   - Все так серьезно? - Я молча кивнул. Потом мы расстались. На прощание  я
его даже обнял. Никогда не думал, что стану обниматься с  мужем  моей  жены.
Более того: мы даже расцеловались. Он не спросил, откуда у меня деньги, а  я
не  стал  рассказывать.  Говорят,  что  на  богоугодное  дело  нельзя  брать
ворованные деньги. Но я их не воровал. Если Бог действительно  все  видит  и
все понимает, то он должен был оценить мой  поступок.  Я  взял  даже  меньше
того, что у меня украли. Взял на лечение мальчика. И я не  мог  считать  эти
деньги ворованными. И Бог, если он видел, как со  мной  поступили,  тоже  не
должен был так считать. Впрочем, прямой связи с Господом у меня не было, и я
не знал, как он реагирует на мои действия.
   Только после того, как Андрей уехал, я наконец  позвонил  Саше  Лобанову.
Был уже четвертый час. Лобанов сразу снял трубку.
   - Что у тебя? - спросил я.
   - Плохо, - ответил Саша. - Прокурор города согласился принять меня только
через три дня, в понедельник. Его нет в городе. А Дубов мне  не  поверил.  Я
ему пытался объяснить, но он кричит, что Литвинов преступник.
   - Так что делать?
   - Не знаю.  Нам  нужно  встретиться,  чтобы  вы  все  наговорили  мне  на
диктофон. Это будет хоть какое-то доказательство, когда я пойду к прокурору.
   - Давай, - согласился я. - Когда ты сможешь подъехать?
   -  Позвоните  мне  по  обычному  телефону,  -  сказал  Саша.  -  Тогда  и
договоримся.
   Ровно  через  час  я  позвонил  Лобанову  по  обычному  телефону,  и   мы
договорились встретиться на прежнем месте, недалеко от прокуратуры. Теперь я
был уверен, что все будет в порядке. Беспалов будет молчать.  Облонков  тоже
вряд ли станет рассказывать о своих ночных откровениях. Мне нужно наговорить
всю историю на диктофон, дождаться  воскресенья,  когда  улетят  наши,  а  в
понедельник Саша попадет на прием к прокурору города - и всему конец.  Афера
с деньгами будет раскрыта, и виновные получат по заслугам. Я же  вернусь  на
службу.
   Саша увидел меня уже издали и, помахав рукой, бросился ко мне,  перебегая
улицу. Если бы я в этот момент догадался посмотреть  в  другую  сторону,  то
заметил бы  набирающий  скорость  автомобиль.  Лобанов  не  стал  дожидаться
зеленого света. Маневрируя между машинами, он спешил  ко  мне.  В  следующее
мгновение набравший скорость джип ударил его сбоку,  подбрасывая  в  воздух.
Сашу отбросило в сторону.  Рядом  резко  затормозил  "Мерседес".  Сзади  его
ударила "Тойота". И еще одна машина врезалась в это  скопление.  Послышались
крики, ругань. Я бросился к лежавшему на тротуаре Лобанову.
   Джип с затемненным стеклами, набирая скорость, помчался вдоль по улице. Я
не успел даже разглядеть его номер, так быстро все произошло. Я пробрался  к
Лобанову. Он лежал, широко  раскинув  руки.  Рядом  расплылась  темная  лужа
крови. Кто-то наклонился над Сашей и закричал:
   - Он еще жив! Врача, скорее врача!
   Я смотрел на тело, распростертое на асфальте. Саша -  последний,  кого  я
подставил, твердо решил я. Последний. Теперь уже ничто не связывало  меня  с
Законом. Они сами оборвали последнюю нить, пробуждая меня к мщению. Теперь я
не верил в Закон. Теперь я верил только в себя. Только в жажду мщения. Добро
должно быть с кулаками. Не знаю, кто и когда впервые произнес эту фразу.  Но
теперь я точно знал, что мне делать. Никуда я больше  не  стану  обращаться.
Люди, которые мне помогали, погибали так внезапно и так страшно,  что  я  до
конца своих дней буду чувствовать себя виноватым. А ведь я  верил  в  Закон,
когда рассказывал об услышанном Семену Алексеевичу. Я верил в  Закон,  когда
просил Виталика  помочь  мне.  Верил  в  Закон,  когда  ехал  на  встречу  с
Лобановым. С этой минуты я в него не верил. С этой минуты я  доверял  только
своему пистолету. Довольно быстро приехала "Скорая помощь". Затем милиция. Я
проводил взглядом Сашу, которого уложили на  носилки  и  понесли  к  машине.
Потом  повернулся   и   покинул   место   происшествия.   Кажется,   фамилия
подполковника, который также не хотел  мириться  с  существующим  положением
дел, была Демидов. Так мне сказал  Облонков.  Остается  найти  подполковника
Демидова и узнать, что случилось с руководством фирмы  "Галактион".  Если  у
меня появится союзник, я сумею сделать то, что задумал.

Эпизод двадцать пятый

   В больнице, куда они доставили Чупикова  и  раненого  бандита,  все  было
вполне обыденно. Там привыкли к  пулевым  ранениям,  часто  встречающимся  у
раненых бандитов после разборок. У Чупикова оказалось сквозное  ранение,  то
есть пуля прошла навылет: и адвокату разрешили покинуть больницу с условием,
что он явится туда еще раз, вечером. У бандита, в которого стрелял  Демидов,
все оказалось гораздо сложнее: пуля раздробила кость, и хирург настаивал  на
срочной операции.
   Демидов вызвал двоих сотрудников уголовного розыска и приказал  неотлучно
находиться при раненом. Забрав  Чупикова  и  Резо,  подполковник  поехал  на
квартиру  одного  из  своих  офицеров.  Тот  жил  на   проспекте   Мира,   в
двухкомнатной  квартире,   которую   молодые   офицеры   управления   иногда
использовали для романтических свиданий, скрываясь от ревнивых жен.  На  эту
квартиру и привез подполковник Чупикова и Резо,  приказав  обоим  никуда  не
отлучаться. Сам же уехал в управление - следовало выяснить, какая связь была
у Бурого и его напарника с группой сотрудников ФСБ, в которую входили  Рожко
и Брылин.
   Демидов сидел у себя в кабинете, когда в  дверь  постучали.  Подполковник
удивился - все, его подчиненные обычно заходили без стука.
   - Войдите! - крикнул  подполковник.  В  кабинет  вошел  спортивного  вида
мужчина.
   Широкоплечий, с пронзительным взглядом, с волевым лицом.
   - Вы ко мне? - спросил Демидов.
   - Вы ведь подполковник Демидов?
   - Полагаю, вы сами знаете, к кому пришли.
   - Я из  службы  охраны.  Подполковник  Литвинов.  Вот  мои  документы.  -
Незнакомец  достал   из   кармана   служебное   удостоверение   и   протянул
подполковнику.
   Внимательно изучив удостоверение, Демидов усмехнулся. В милиции не любили
людей  из  службы  охраны.  Впрочем,  здесь  не  любили  и  офицеров  других
спецслужб. Сотрудники милиции всегда выполняли самую грязную и неблагодарную
работу,  тогда  как  офицеры   других   ведомств   считались   своего   рода
аристократами.
   - Садитесь, - сказал Демидов. - Я вас слушаю.
   Литвинов сел. Осмотрелся. И неожиданно спросил:
   - У вас можно говорить?
   - Полагаю, что да.
   - Только полагаете или знаете наверняка? - улыбнулся гость.
   Демидов повернулся и включил радио  на  полную  громкость.  Потом,  снова
повернувшись к гостю, сказал:
   - Теперь точно можно. Так о чем вы хотели поговорить?
   -  Вы  занимаетесь  расследованием  убийств   среди   руководства   фирмы
"Галактион"? - спросил Литвинов.
   Подполковник насторожился. Значит, вот оно как?.. Не сумели  найти  Резо,
не смогли убрать его, Демидова, и решили действовать таким образом.
   - Ничем  не  могу  помочь,  -  сухо  проговорил  Демидов.  -  Этим  делом
занимаются в ФСБ. Обратитесь к ним.
   Он протянул руку и выключил радио. Литвинов покачал головой.
   - Включите радио, - попросил он. Демидов с удивлением посмотрел на гостя,
однако выполнил его просьбу.
   - Но я ничего не могу вам сообщить, - сказал он.
   - Не торопитесь, - улыбнулся Литвинов. - Я ищу вас со вчерашнего дня. Мне
сообщили, что вы пытались помочь президенту компании "Галактион".
   - У вас неверная информация. Я никому не пытался помочь. Наоборот, мы его
арестовали и выдали в ФСБ. Кажется, он оттуда сбежал.  Больше  я  ничего  не
знаю.
   - Мне нужно с ним встретиться, - заявил Литвинов. - Поверьте,  это  очень
важно. "Провокатор", - подумал Демидов.
   - Сожалею, но я ничего не могу вам сообщить, - сказал подполковник.
   - Какие, к черту, сожаления! - разозлился Литвинов. - Если я сейчас уйду,
они передавят нас поодиночке. Хотите я  скажу,  кому  именно  передали  Резо
Гочиашвили? Его передали сотрудникам группы Слепнева, верно?
   "Точно провокатор", - мысленно усмехнулся Демид