с
сотню  метров  и  молниеносно  свернул на кстати подвернувшуюся
лесную дорогу. Сзади уже выла  гаишная  сирена.  Дикий  крикнул
водителю:
     -- Гони! Я прикрою! -- и выпрыгнул на дорогу, упал, больно
ударил бедро.
     Выпрыгнул  он  не один, а с ручным пулеметом. Зря менты за
ними погнались -- подумали, небось, что крестьяне ночью  пьяные
катаются.  Главное,  чтобы координаты не успели передать. Они и
не успели. Дикий скинул  флажок  предохранителя  и  не  вставая
врубил   длинную  очередь  по  колесам  и  передку  милицейских
"жигулей". Тачка пошла юзом, ее занесло, и машина  врезалась  в
ствол ели.
     "Урал"  остановился;  к  Дикому  бежали  парни  с  оружием
наперевес, готовые принять бой и отбить командира. Но никто  не
рвался  более  биться  --  со  стороны  шоссе  никакие звуки не
доносились. На этот раз ментам повезло -- от удара о дерево они
потеряли сознание, но пули их не задели, разнеся в хлам  только
радиатор и резину на колесах. Гаишников, их было двое, выташили
на свежий воздух, а машину слегка поувечили прикладами, чтобы у
ментов,  когда  те  очнутся,  не появилось желание связаться со
своими по рации. Оставался еще какой-то грузовой  транспорт  на
дороге,  но  в  лес  они  не  сунутся, побоятся. А рации у них,
может, и нет. А если и есть, то время  --  время  парни  Дикого
выиграли...

        x x x
     Ментов  пристегнули  друг к другу наручниками и побежали к
"Уралу", запрыгнули в кузов, а  Марат  врубил  скорость.  Дикий
сидел возле водителя и ругался:
     --  Ты  понимаешь  -- это мог быть конец? Ты понимаешь? Ты
что -- галоген не разглядел? Да галоген за километр видно!
     -- Виноват, Дик, -- оправдывался Марат, продолжая  крутить
баранку. -- Что-то я совсем заблудился. Такая тряска.
     -- Тряска тряской... Будь внимателен.
     -- Постараюсь, Дик.
     -- Нет! Не постарайся, а будь!
     -- Буду, Дик.
     Дорога  обрела,  наконец, хоть какую-то форму, а еще через
некоторое   время   показалась    железнодорожная    ветка    с
нерегулированным  переездом.  Веткой  давно не пользовались, но
дорога за переездом пошла довольно приличная. По ней  пролетели
пару  десятков километров. Слева от шоссейки распахнулось поле,
отделенное от  дороги  зарослями  кустарника.  Кустарник  резко
оборвался  --  Дикий  увидел, как заблестел металл. Это их ждал
другой вертолет.
     -- Здесь! С®езжай с дороги!
     -- Вижу, Дик.
     Водитель  с®ехал  с  дороги,  миновал  обочину  на  первой
скорости и остановился чуть в стороне от вертолета. В свете фар
хорошо  было  видно,  как  распахнулась  дверь  и из "вертушки"
вылезали люди.
     -- Прибыли, -- сказал Дикий. -- Туши фары.
     К наступившей темноте глаза привыкли не сразу.
     Парни повыпрыгивали на землю и скоро уже стали  доноситься
их   голоса  и  команды  --  они  разгружали  "Урал",  перенося
завоеваннее добро в вертолет.
     Дикий остался в кабине, поскольку его  участия  теперь  не
требовалось.  Он смотрел, как парни таскают ящики, и бурчал под
нос:
     --  Бардак.  Какой  бардак.  Кто  хочет  может  разоружить
военный городок и... Да что там говорить!
     Говорить,  действительно,  не  стоило.  Да  и думать тоже.
Можно было только гадать -- возможна ли такая  же  операция  по
отношению стратегического ядерного оружия. С первого взгляда --
никак не возможна. А если хорошо постараться, купить кого надо,
убить  кого  надо...  Кто  бы  мог подумать, что Советский Собз
развалится? Никто. Включая всех наших врагов. А он  развалился.
Даже самый наш злой враг не придумает того, что мы сами с собой
способны  сотворить.  Великий  русский талант -- это гениальная
способность делать народную жизнь невыносимой при всех  внешних
и внутренних факторах, способствующих, наоборт, процветанию...
     Дикий не был склонен рассуждать на такие абстрактные темы.
У него  и  сил,  и  желания  на  это не было. Он просто сидел в
кабине "Урала" и мрачно повторял про себя фразу:
     -- Когда же закончится все это блядство на Руси?

        4
     Есть лирика продолжения рода и витья гнезд, а есть  лирика
капитализма.  В Краснодарском крае ближайший друг Дикого, Леха,
нашел себе девушку Инну и женился на  ней  --  теперь  Леха  не
только,  точнее,  не столько боевой товарищ, сколько бизнесмен,
пекущийся о сезонных изменениях цен на  растительное  масло.  И
цены эти менялись в нужную сторону. Поэтому Леха безостановочно
мотался  по  делам растительного масла. Светлана находилась под
Краснодаром. Инна опекала ее и сына.  И  эта  забота  несколько
утешала  Дикого,  который,  хотя и был крайне рад сыну, считал,
что при той жизни, которую приходится  вести,  лучше  отцовские
чувства сдерживать.
     Дикий  подарил Свете новый "Альфа-Ромео" бордового цвета и
теперь иногда с улыбкой представлял, как она гоняет на  нем  по
казачьим станицам. Дикий оставлял решение вопроса на будущее --
да,  у  него есть сын от женщины, которая, похоже, его любит, и
он когда-нибудь угомонится, будет жить с  ними,  будет  жить  в
будущем, если выживет...
     Выживет...  Это  вопрос,  конечно,  интересный. Предстояла
новая нелегкая прогулка в Карелию. Сколько всевозможного оружия
находится в расположении забытых богом и правительством военных
частей.  Приходилось   Дикому   и   его   группе   это   оружие
выковыривать.   Как  все  делается?  По-разному.  Один  высокий
армейский чин не удержался  и  взял  приличную  сумму.  За  эту
приличную  сумму  он и навел. Правильная информация -- главное.
Девяносто процентов успеха в правильной  информации,  остальное
--   профессионализм   и  везение.  А  всего-то  предстояло  --
захватить расположение мотострелковой дивизии. Дивизия, правда,
это громко сказано. В ней на данный момент всего-то чуть  более
двухсот  солдат  и  офицеров.  Но  все  же  --  двести солдат и
офицеров! И если солдаты -- чайники необученные, то офицеры  --
офицеров все-таки учили много лет в высших учебных заведениях.
     Дивизию собирались расформировать, но пока она существует,
существует и дивизионный склад оружия. Он-то и был нужен группе
Дикого. Полученная информация гласила, что в расположении части
четыре  трехэтажных  казармы,  солдаты  одной  из  них охраняют
об®ект -- всего сорок человек, постоянно меняющихся.  В  другой
казарме находится хим-батальон, но в нем всего на данный момент
семь  человек.  В  третьей  казарме  располагаются саперы, пять
человек, батальон связи, тоже пять человек, комендантская рота,
двенадцать человек, и разведбат. В разведбате служили еще  пять
человек  контрактников,  то  есть не мальчиков, понимающих, что
жизнь штука  дорогая  и  хрупкая.  Имеется  еще  одна  довольно
населенная  казарма  с первогодками. Но их Дикий в счет не брал
-- малолетки необученные.
     Еще  на  территории   военного   городка   подразумевалась
столовая,  продуктовый склад, баня, клуб, санчасть. Два домика,
в которых жили офицеры с  семьями.  За  охраняемой  территорией
напротив  КПП  находился  гараж грузовых машин и рядом с ним --
домик комендатуры. На территории самого городка имелся еще один
парк машин -- танки и бронетранспортеры.  Только  эти  танки  и
бронетранспортеры    давно    уже   мхом   поросли.   Танки   и
бронетранспортеры Дикому на фиг не нужны. Чуть  в  сторонке  от
бронетехники  --  домик связи. Существовали в составе дивизии и
собачники, только собак не было. "С®ели их, что ли?"  --  криво
усмехайся   Дикий,   раздумывая   над   диспозицией   грядущего
мероприятия.
     -- Да, брат, -- говорит Дикий сам себе, разглядывая карту,
разложенную на столе, -- территория растянута. Но это и хорошо.
Станем вырубать всех по очереди. Понадобится  с  нашей  стороны
человек  сорок.  Вырубать военных, конечно, дело уже привычное,
но грузить оружие за нас никто не будет... Грузовики у вояк  на
ходу.  Мы  их  грузовики  и  реквизируем.  Машины  бросим возле
Ладожского озера и перетащим добро на судно. Переплывем  озеро,
разгрузимся. Дальше -- не мое дело...
     Больше всего в предстоящей истории Дикого удивляло то, что
в подготовке   операции,   в  информативном  обеспечении  самое
активное участие принимали военные. Получалось, что одна  часть
армии  выступала  против  другой.  Хорошо,  если все пройдет по
плану, но ведь может начаться стрельба и появятся покойники.  И
больше их будет со стороны служивых...
     Дикий,  встал  и  прошелся  по  комнате. Остановился возле
кофейника фирмы "Крупп", собрался било сварить кофе, передумал,
достал сигареты, сказал:
     -- А еще говорят -- преступные сообщества! А  еще  говорят
--   организованная   преступность!   Самая   что  ни  на  есть
организованная -- это государство! Генералы подставляют  солдат
и офицеров. Кремль грабит народ! Больно мне надо все это!...
     Дикий  развел  руки  в  стороны  и  было  не  ясно, что он
подразумевает под словом  "это".  Собственно,  он  находился  в
комнате  один. Он упал в кресло и сидел в нем долго, курил одну
сигарету за другой. И вяло думал о том, что все "это" -- вопрос
этики. Академий, как говорил товарищ Чапаев, Дикий не  закончил
--  его жизнь учила. И книги он тоже читал, благо в зоне в свое
время  выпадали  свободные  часы.  Конечно,  с   точки   зрения
советской  морали, все "это" ни в какие ворота не лезло. Если б
в советское время где-либо пропал пистолет, то его бы все менты
державы искали. Но новая мораль говорила, кокетливо  прячась  в
слова  о цивилизованном рынке, что -- грабь, мол, награбленное.
И вся история человечества состояла  из  грабежей.  Что  делали
викинги  --  грабили  и  насиловали.  Что  делал  русский князь
Святослав -
- грабил  и  насиловал.  Что  сделали  крестоносцы   --   пошли
отвоевывать  Гроб  Господень, но попути разграбили христианский
же Константинополь. На чем построена цивилизация Штатов? Сперва
на работорговле и грабеже индейцев, после  на  мировых  войнах,
которыми   баловались   европейские   страны.   А   зачем  они,
европейские и цивилизованные,  их  начинали?  Чтобы  грабить  и
насиловать...
     То  есть  новая  российская  власть  просто  обязана  быть
властью грабителей и насильников. В таком положении имелось два
выхода:  можно  покорно  работать  на  очередного  кремлевского
"папу", а можно -- на себя. На себя -- лучше. И еще неизвестно,
что безопасней...

        x x x
     Месяц ушел на то, чтобы перевезти людей в Питер и поселить
их в квартирах,  снятых  заранее  и  в  разных  районах города.
Каждый боец группы был вооружен пистолетом "Стечкина"  АПС-6  с
глушителями  и облегченными проволочными прикладами. Специально
изготовленное оружие для спецназа. И запасных обойм  имелось  с
избытком,  как и осколочных гранат Ф-1. При необходимости можно
было воспользоваться свето-шумовыми  зарядами  "Заря".  Хорошее
название.  Похоже на название колхоза "Заря коммунизма". Только
не коммунизма теперь, а капитализма!
     Дикий поселился в однакомнатной квартире на  Комендантском
аэродроме  возле  метро  и  как-то  у него даже выпал свободный
вечер. Он поехал на Невский, прогулялся до  Дворцовой  площади.
Удивительный  город!  Он  ведь вырос в нем! И совсем его забыл,
мотаясь последние годы по стране. А после  ранения  вообще  все
забыл,  а  когла  начал  вспоминать  себя,  то  одним из первых
воспоминаний было: он маленький  и  совсем  еще  не  дикий,  он
вместе с приятелями, с классом, то есть, и учительницей идет по
каким-то  красивым  залам,  в одном из которых на лошадях сидят
железные люди с копьями, есть даже дети, закованные в железо, а
учительница говорит: "Это -- рыцари, дети. Если они падали,  то
сами  не  могли  подняться.  И  еще  были  дети-рыцари";  Дикий
вспомнил тогда свои детские мечты стать рыцарем,  а  уже  после
вспомнил и Питер и Эрмитаж...
     Было  начало  июня -- белые ночи. На Мойке возле дома, где
умер Пушкин, экзальтированные юноши и девицы  праздновали  день
его   рождения   и   читали   стихи.   Дикий   прошел  мимо  не
останавливаясь. Ему нужен был город, а не  чужой  праздник.  Он
даже  не  стал  брать  такси,  а  поехал  в  метро  --  стоял и
разглядывал горожан.  Поездка  в  метро  для  Дикого  --  почти
приключение.
     После  на  прогулки  и  романтические  поездки  просто  не
осталось  времени.  Вовсю  ремонтировали  судно,  купленое  еще
прошлой  осенью.  С  ремонтом  затягивали,  и  пришлось  Дикому
ткнуть,  так  сказать,  маузером  в  рыло.  Аргумент  показался
весомым,  и  неполадки  теперь  быстро  устранялись.  На  судне
предполагалось перевезти добытое оружие с одного берега  Ладоги
на  другой, и поэтому экипаж сформировали из своих людей. Чтобы
парням  не  было  скучно  и  чтобы  они  сдуру  не  запили,  их
небольшими  группами,  по  два-три человека, возили туда, где в
лесу   находилась   военная   часть   проводили   нечто   вроде
мини-учений. И конечно же старались не засветиться.
     Наконец  все  готово,  и  к  вечеру  всю  группу перевозят
поближе к  части,  а  судно  подойдет  к  ладожскому  берегу  в
условленном   месте   ночью.   Чтобы  обезопасить  операцию  от
неожиданностей,  Дикий  велел  Сергею  взять  восемь  парней  и
отправиться   пораньше,   установить   на   берегу   палатку  и
поизображать туристов с костерком и гитарой.  По  рации  Сергей
сообщил,  что  никаких  происшествий  или  подозрительных людей
возле военного городка не замечено. Ведущие  других  групп,  на
которые Дикий разделил бойцов, тоже были оделены рациями.
     -- Внимание!
     Часы показывали одиннадцать, а солнце еще толком и не село
-- его   предзакатные   лучи   радостно   освещали   окружающее
пространство. Дикий  оборудовал  себе  наблюдательный  пункт  в
кусте бузины и видел, как на ладони, военный городок, в котором
солдаты,  как  им и положено, убрались в казармы. Белые ночи --
лучшее время для подобных мероприятий.
     -- Внимание! -- повторил Дикий, и в след за его голосом  в
ветвях над головой запел соловей. -- Пошли!
     Пошли  --  это  мягко сказано. Первой сделала рывок группа
Геннадия.  В  ее  задачу  входил  захват  домика   комендатуры,
грузовиков   и   КПП.   Комендатура,   недавно   покрашенная  в
ядовито-зеленый свет, походила на избушку  бабы-яги  на  курьих
ножках  после  ремонта.  Ни  выстрелов,  ни криков не донеслось
оттуда. То же самое и с машинами. "Отлично, --  подумал  Дикий,
--  Если что -- то уже есть на чем сваливать". Успешно прошел и
захват КПП. Путь на территорию военного городка был открыт.
     -- Дикий, Дикий! -- заговорила рация голосом Геннадия.  --
Путь свободен!
     -- Молодец!
     Группы  Михаила  и  Валеры  быстро  прошли  на  территорию
городка и взяли под контроль две ближайшие  казармы.  Андрей  с
бойцами   захватил   медсанчасть,   одновременно   наблюдая  за
офицерскими общагами. Дикий приказал парням туда не  врываться,
поскольку   в  общежитиях  могли  находиться  женщины  и  дети.
Офицерам наплевать, по большему счету, на  казенное  имущество,
но увидев незнакомых вооруженных людей, кто-то мог испугаться и
начать перестрелку. А стрельба -- это трупы. В том числе женщин
и  детей.  А  женщин  и  детей убивать нельзя. Потому что Дикий
играет по другим правилам. У него самого есть сын...
     -- Дикий, Дикий! Контролируем домик связи и собачников!
     --  Дикий,  Дикий!  --  Дикий  узнает  голос  Сергея.   --
Контролирую дальнюю казарму!
     Еще  одна группа подбиралась к домику штаба, за которым --
гараж со штабными машинами.
     -- Порядок. -- Дикий выбрался из бузины, разминая затекшие
суставы и трусцой пробежал к контрольно-пропускному  пункту,  в
котором  увидел  аккуратно спеленутого солдата, поставленного в
угол, словно  боевое  знамя.  У  худенького  короткостриженного
бойца были спеленуты и глаза, а поскольку его взяли сонного, то
теперь солдат, толком не успевший проснуться, дрожал от страха,
не  понимая  что  происходит.  Откуда  было  солдату знать, что
убивать или калечить здесь никого не собираются.  Он  правильно
сделал,   что   заснул   на   боевом  посту,  нарушая  присягу.
Бодрствующему ему могло и не повезти.
     -- Не бойся, парень. -- Дикий не мог смотреть, как  солдат
трясется,  поэтому  подошел и положил солдату руку на плечо. --
Это учение. Жертв и раненых нет. Учим мы вас. И все.
     По рации стали поступать сообщения  от  групп.  На  данный
момент все солдаты и офицеры упакованы и соблюдают предложенную
манеру  поведения.  Общага окружена и никто оттуда не выскочит.
Да, вроде, и не собирается.
     -- Дикий, Дикий! Два "Урала" готовы к выезду!...
     -- Молодец, Гена... Всем  слушать  меня!  Я  --  Дикий!  У
взятых  под  контроль  об®ектов  остается  по  одному человеку!
Остальные возвращаются на КПП. Найдите мне разводящего офицера.
Группа, следящая за общагой, остается на месте!  Справимся  без
вас. Как поняли?!
     --  Поняли!... Поняли!... Есть, Дик!... Остаемся!... Будет
разводящий офицер!...

        x x x
     "Происхождение  слова  "викинг"  до   сих   пор   остается
невыясненным.  Ученые  долгое  время  связывали  этот  термин с
названием области Норвегии Вик, прилежащей к Осло-Фьорду. Но во
всех  средневековых  источниках  жителей   Вика   называют   не
"викингами", а иначе -- викверьяр. Некоторые считали, что слово
"викинг"  происходит  от слова "Вик" -- бухта, залив; викинг --
тот, кто прячется в заливе. Но в таком случае  оно  может  быть
применено  и  к мирным купцам. Наконец, слово "викинг" пытались
связать с древнеанглийским "вик", обозначавшим торговый  пункт,
город, укрепленный лагерь.
     В  настоящее  время наиболее приемлемой считается гипотеза
шведского ученого Ф. Аксберга,  который  полагает,  что  термин
происходит от глагола "викья" -- "поворачивать", "отклоняться".
Викинг,  по  его  толкованию,  -- это человек, который уплыл из
дома, покинул родину, то есть морской воин,  пират,  ушедший  в
поход  за  добычей.  Любопытно,  что  в древних источниках этим
словом чаще называли само предприятие --  грабительский  поход,
--  чем человека, участвующего в нем. Причем строго разделились
понятия:  торговое  предприятие  и  грабительское  предприятие.
Отметим,   что   в  глазах  скандинавов  слово  "викинг"  имело
отрицательный оттенок. В исландских сагах XIII  века  викингами
называли  людей,  занятых грабежом и пиратством, необузданных и
кровожадных".
     Когда выпадало свободное время, Дикий  любил  валяться  на
диване  и  листать  книжки. После контузии и ранения его память
наполовину освободилась. Надо было ее заполнять. А читать книги
про викингов ему нравилось: это казалось  похожим  на  то,  что
делал он сам...

        x x x
     -- Хорошо, что уничтожили все средства связи части.
     -- Старались, Дик!
     -- Достаньте форму, пусть пятеро наших переоденутся.
     -- Так точно, Дик.
     Привели  офицера. Тот перекладывал фуражку из одной руки в
другую и облизывал губы. Волосы у него были плохо  подстрижены,
а  глаза  смотрели  затравленно.  Откуда  ему  знать,  что  его
подставили свои же генералы.
     -- Вы просто подчинитесь -- и никто не умрет.
     -- Но присяга...
     -- Какая прясяга? Никто не умрет. Понимаете? Ваша  прясяга
-- сохранить жизнь солдату.
     -- Хорошо... Смена караула через полчаса.
     -- Я знаю...

        x x x
     Ночи  все-таки  белые,  и  в полночь видимость прекрасная.
Офицер, хоть и говорит, что понял присягу  правильно,  но  черт
его  знает,  что у человека в башке. Поэтому Дикий приказал еще
троим  парням  с  ручными  пулеметами  пробраться   поближе   к
оружейному  складу  и  устроиться  на  холме, располагавшемся в
сотне метров от поста. Не выдержав, Дикий пошел  за  ними,  лег
чуть в сторонке. Сухая трава щекотала лицо.
     Склад  окружала  сетчатая ограда, прикрепленная к бетонным
столбикам, да и сами ворота представляли собой жалкое  зрелище.
Но  главное здесь не укрепления, а люди, которые могут кричать,
бежать,  стрелять,  а  таких  кричащих,   бегущих,   стреляющих
придется  убивать,