ю
его тела. Пришлось подчиниться и насладиться.
     -- Не меньше двадцати минут.
     -- Двадцать пять, крошка!
     Жизнь  удалась  на  этот  раз  на целые полчаса. Скоро они
сидели на кухне и поглощали обильный завтрак. Шутили и щекотали
друг друга. Но мозг Дикого уже работал в обратном направлении.
     Пожалуй, следует вернуть  контейнер  Антиквару.  Пусть  он
подаст  это  так,  будто  сам нашел беглеца-курьера. Сложно, но
можно устроить. А насчет недавней стрельбы... Все  спишется  на
обычный наезд от рэкета. Антиквар выведет ментов на ложный след
элементарно,  а  вот  со спецурой будет посложнее, они, конечно
же, наведут все возможные справки о задержке  автобуса  и  тому
подобное.  Стоит, однако, попробовать... Двоих парней из группы
Валеры захватили и ликвидировали. Даже если  они  что-нибудь  и
сказали  перед  смертью...  Что они могли сказать? У Валеры все
организованно  классно  --  групп  много,   координируются   их
действия  через  связных,  сами бойцы ничего толком не знают, а
просто выполняют приказы. Конечно, всегда могут  быть  проколы.
Поэтому  и расслабляться не стоит ни на минуту, ну, на двадцать
на двадцать  пять  минут  иногда  можно,  да  и  то  за  плотно
закрытыми дверями и с наганом в свободной руке...
     Не  так  все и плохо, только погибших парней жалко. За них
Антиквар еще рассчитается, да и все, кто стоит за ним! Если гад
попытается свалить,  то  его  "дырки"  теперь  известны,  тогда
вообще не будет проблем -- кончим на месте...
     Дикий  поднял  телофонную  трубку и набрал номер. Он велел
прислать связного,  который  отвезет  Антиквару  приготовленную
информацию.  Но  все  это случится завтра, а до завтра еще надо
дожить.
     -- Детка! -- позвал Дикий. -- Детка, где ты?
     -- Я здесь, дорогой. Я здесь для тебя всегда...

        7
     ...Юноша Гундер сторожил наловленних рабов.  Пленные  были
связаны  крепкими  веревками:  руки  каждого затянуты за спиной
двойным узлом, в локтях и  запястях,  и  подтянутые  к  пяткам,
захваченным мертвой петлей. И каждый раб был прикручен к общему
канату.  Были  и  женщины,  но самая красивая все-таки ценилась
дешевле любого мужчины. Гундор ловко разрезал веревки и  вонзал
нож  в  тела  пленниц.  Зарезанных  выбрасывал  за борт одну за
другой. Когда  последнее  женское  тело  свалилось  за  борт  в
свирепые  волны, Гундер огляделся. Буря становилась все сильнее
и сильнее. Все воины сидели на веслах  и  гребли  из  последних
сил.  Тогда  сын  ярла  принялся  за мужчин. Пусть мужчины рабы
стоили дороже женщин, они не  могли  сравниться  со  стоимостью
захваченных  у  англов  тканей,  оружия, серебрянной утвари! Но
теперь  он  выбирал.  Помня   каждого   пленника,   он   утопил
землепашцев, но сохранил ремесленников...
     Из  этого  похода  сын  ярла  привез  первое  звено  славы
хладнокровного и расчетливого викинга...

        x x x
     На следующее  утро  Дикий,  пока  Анжелика  бултыхалась  в
ванной, дозвонился до Николая в Ростов.
     -- Привет! Какие новости?
     -- Я, Николай, жду первого звонка от Антиквара.
     --  У нас все в порядке. Главное, чтобы он позвонил первый
раз.
     -- Да, если позвонит -- он наш, гад.
     -- Тогда удачи. Свяжемся!
     Днем Дикий повез Анжелику в казино. Лучшего  места,  чтобы
потратить  время и деньги, нет. Дикий играл в рулетку лениво, а
девушка даже выиграла, раскраснелась  от  выигрыша,  порывалась
ставить  еще,  но  Дикий  ее  вовремя  увел.  Они отправились в
ресторан обедать.
     -- Мне так понравилось! --  радовалась  Анжелика.  --  Это
ведь можно выиграть кучу денег.
     -- У тебя и так деньги есть, -- улыбнулся Дикий.
     Они  сидели  за  столиком,  покрытым  зеленой  скатертью и
ждали, когда принесут заказ.  Вышколенные  официанты  пробегали
между  столиков  на цыпочках. Капитализм внедрялся в украинскую
жизнь медленно, но несокрушимо.
     -- И  все-таки  --  раз-два  и  выиграл  тысячу  долларов!
Пойдем, Дик, еще сыграем.
     -- Кто играет постоянно, -- попробовал Дикий об®яснить, --
тот обычно просирается в пух и прах.
     -- Как ты говоришь! Как грубо!
     -- Зато правда!
     -- Ну, тогда не пойдем играть. Всех-то дел.
     -- За покладистость ты мне и нравишься.
     -- А ты мне за кое-что другое...
     Так   они   болтали,   пили  шампанское  и  ели  омаров  в
собственном соку. Или не омаров. Какая собственно  разница  что
едят люди...
     Поступила первая информация от Антиквара и это значит, что
он вписывается  в  игру  и  пока никуда сваливать не станет. Он
сообщил,  что  его  люди  отправились  за  закопанным  в   лесу
контейнером.  Дикий  начертил  точный  план  и  проблем быть не
должно. Тех, кто доставит контейнер, уберут. После этого  никто
не сможет узнать, как говорится -- кто-где-когда.
     Даже  Дикому  стало  не  по себе. Одно дело убивать в бою,
убивать, если и не в бою, то врагов, другое дело  --  своих  же
людей мочить!
     Своим  хозяевам  из правительственных кругов Антиквар свои
недавние бои об®яснил следующим образом: на него, мол,  наехала
новая  бандитская  группировка, которая не знала всех тонкостей
жизни Антиквара и хотела иметь процент со сделок. Бандюки,  мол
имели  ввиду  операции  с  антиквариатом,  а о других видах его
бизнеса и не знали. Сейчас Антиквар утрясает вопросы с ментами,
которые и к пострадавшим относятся, как к виноватым. Менты  ему
покоя   не   дадут,   пока  он  не  подключит  своих  людей  из
правительства. Потребуется некоторое время.  Главное,  Антиквар
не  потерял  доверия  со стороны спецуры. Наехавшая группировка
рассеяна  и  частично  уничтожена.  Товар  возвращен.  Действия
Антиквара   признаны   разумными   и   единственно   верными  в
сложившихся обстоятельствах...
     Если Антиквар не врал, начав свою игру,  все  складывалось
отлично. Ближайшее будущее должно показать куда ветер дует.
     "Вообще,  блин,  --  думал  Дикий  лежа  в  кровати,  пока
Анжелика скользила губами по его шее, груди  и  далее,  куда  и
положено  по  теории  умелого секса, -- вокруг чего бойня идет?
Анализ того, что в контейнерах,  не  сделали.  Да  и  не  могли
сделать.   Может,   кидалово   какое-нибудь   с   международным
диапозоном? Вдруг  пытаются  втюхать  отработанное  топливо  из
реактора.  Тогда  с  нами  удобно  играть,  чтобы  после на мою
бригаду перевести  все  стрелки.  Вот  будет  засада!  От  всех
европейских   мафий   отбиваться!...  Но  --  нет.  Зачем?  Это
возможно, когда речь идет о разовой сделке,  а  хохлы,  похоже,
собрались втюхать все, что ядерного имеют..."
     Анжела   тем   временем   старалась  и  дышала  сдавленно,
сосредодоточенно.
     -- Так хорошо, котенок?
     -- Ми-илый...

        x x x
     Позвонив в Ростов Николаю, Дикий узнал о  неприятностях  у
Михаила.  Тот  имел  легальную  "крышу"  в  Одессе  и  под этой
"крышей" то есть фирмой, торговавшей спиртным, имел возможность
заниматься более прибыльным бизнесом. Украинское МВД пасло его,
и Дикий, чтобы не  светиться,  созвонился  с  одесским  офисом,
договорился   о   деловой   встрече  якобы  по  поводу  покупки
спиртного.
     Сел на "девятку" и рванул из Киева  в  Одессу  --  пятьсот
километров  на  приличной  тачке  преодолеть  --  четыре  часа.
Останавливался всего один раз, в Умани, где перекусил  и  выпил
турецкого кофе.
     В  Одессе  к  вечеру жара несколько спала, но было душно и
воздух казался влажным. Вырулив па улицу Якира, Дикий проехал с
пару кварталов и остановился  у  одного  из  домов  с  облезлым
фасадом. Огляделся по сторонам и выскочил из тачки. Поднялся на
третий  этаж  и  открыл металлическую дверь. Эту квартиру Дикий
купил с год назад и никто не  знал  о  ее  существовании,  даже
самие близкие, доверенные люди. В квартире имелись две комнаты,
обставленные  кое-как.  Воздух  был спертый, пахло пылью. Дикий
открыл окно и выглянул  на  улицу.  Ничего  подозрительного  не
заметил.
     --  Что  ж,  парень,  --  сказал  он сам себе, -- стрелять
каждый дурак умеет, а вот пылище-говнище разгрести...
     Чистил и пылесосил пространство почти до  полуночи,  после
сварил  себе  кофе,  сидел  на  табуретке возле кухонного стола
довольный как никогда. Постоял под душем,  смывая  липкий  пот,
вытерся,  оделся  и спустился на улицу. Сел в тачку и порулил к
морю. Море казалось черным с серебняными блесками от  городских
огней. Красивое. Нашел телефонную будку и набрал номер Михаила.
Услышав его голос, стал прикидываться пьяным.
     --  Лену,  мужик,  позови.  Лену,  понял? Ты, вообще, кто,
мужик?
     -- А пошел ты!
     -- А пошел ты, мужик, сам!
     Повесил трубку и вышел из будки. Это был условный  звонок.
По дороге домой он заглянет в тайник и... Но это будет потом. А
теперь купаться. Вот оно -- море...

        x x x
     Почью  купание  превращается  в  наслаждение  с  элементом
непереводимой тревоги. Сегодня луна выкатилась  на  небо  и  ее
жидкое серебро щедро выливалось на мелкие волны, делая море еще
более таинственннм и тревожным.
     Дикий  отплыл от берега подальше и теперь лежал на спине и
смотрел на луну. Она не менялась. Она и в дестве была такой  же
серебряной,  белой,  желтой, иногда почти красной, как апельсин
вечером; все те же горы и впадины -- только полжизни прошло,  и
столького уже не исправить, и стольких друзей не вернуть. Дикий
понимал,  что ход его мыслей банален, что банально ощущать себя
песчинкой-пылинкой, банально представлять людей жалкими в своих
амбициях  и  желаниях,  со  своими  деньгами  и   парламентами,
жующими,  болтающими и совокупляющимися. Природа -- море. Луна,
небо -- этот бог космоса подавлял...  Правильно,  думал  Дикий,
сказал  один  писатель  со  странной  фамилией  Рекшан:  "Между
рождением и смертью нам оставили лишь месть за это  рождение  и
эту  смерть". Так оно и выходило в этой сучьей жизни. Дикий так
и жил -- он ненавидел  свое  рождение  и  свою  смерть.  Но  не
боялся.  Нет  смысла  бояться  того,  что будет. Если будет, то
получалось -- почти есть... Если не  получится  взять  вот  так
просто и раствориться в космосе, стать сверх-новой, супер-яркой
звездой...
     --  Да,  парень,  жить  придется  на земле, -- сказал себе
Дикий и поплыл саженками к берегу.
     Полотенце  он  оставил  на  берегу  возле  воды  и  теперь
вытирался,  ощущая  приятную  прохладу,  от  которой  отвык  за
последние жаркие дни. Вдали серебрились городские  огни.  Дикий
прошел  к  тому  месту  на  берегу,  где оставил одежду и вдруг
увидел, что кто-то сидит в метре от его летних брюк и  рубашки.
Первая   реакция   --   опасность,   готовность   к   бою.   Но
приглядевшись, Дикий увидел -- это девушка, всего-лишь девушка.
Дикий ничего не сказал, продолжая  растирать  тело  полотенцем,
после сел на теплую гальку, закурил.
     Девушка  была  одета  в  белое  платье.  Руки и плечи едва
светились в темноте. Дикий докурил, помолчал еще, сказал первую
пришедшую в голову глупость.
     -- Вроде никто не стрелял, Саид? А?
     Девушка ничего не ответила. Еще  помолчали.  Дикий  достал
пачку  "Мальборо"  и  протянул  незнакомке. Та взяла сигарету и
прикурила от своей зажигалки.
     -- Избитая шутка, -- наконец сказала девушка.  --  Я  б  и
посмеялась, только не до смеха мне.
     Голос у ней оказался довольно низкий, но приятный, чистый.
Такие  голоса  располагают.  Низкие, добрые, доверительные, без
блядства -- такими голосами  пользуются  мошенники.  Интересно,
что  дальше... Час поздний, мошенничество или нет, но "бакланы"
могут запросто появиться...
     Дикий вспомнил, что  у  него  в  брюках  только  небольшой
газовый  пятизарядный  "Перфект".  "В  крайнем случае, придется
убегать со страшной скоростью", -- усмехнулся про  себя  Дикий,
украдкой оглядывая пустой ночной пляж. Машину с пляжа не видно,
но  ее  фиг  угонишь.  Пока  никто  не начал "бакланить", Дикий
попытался завести беседу.
     -- Вы, думаю, попали  в  трудную  житейскую  ситуацию,  --
сказал  он.  -- У вас, скорее всего, украли деньги и документы.
Вы не здешняя. Вам теперь не уехать домой. Ну и  так  далее.  Я
правильно говорю?
     Девушка согласно кивает.
     --  Ах,  я  угадал!  Тогда...  Вы  жили в гостинице. Вышли
погулять, а ваша  нехорошая  соседка  все  деньги  и  документы
уволокла. Я правильно излагаю?
     Она снова молча кивает, а после спрашивает:
     -- Да откуда вы все знаете? Вы что -- друг Аллы?
     -- Какой Аллы?
     -- Соседки моей. Про которую угадали.
     --  Нет!  --  засмеялся Дикий. -- Просто обычная курортная
сказка. Иногда правда. Иногда под сказку деньги просят.
     Девушка поднялась и сделала шаг в сторону.
     -- Извините, -- сказала она, вдруг, потухшим голосом, -- я
пожалуй пойду.
     Дикий тоже поднялся и попытался остановить ее.
     --  Перестаньте  дуться,  барышня!  Подождите  минутку.  Я
сейчас оденусь.
     Дикий  натянул  брюки  прямо  на  мокрые  плавки  и догнал
девушку, когда она уже выходила с пустынного пляжа. На  вид  ей
лет двадцать. И как таких молодых отпускают родители!
     -- Ладно, ладно. Что-нибудь подумаем.
     "Бакланы"  не  появились,  денег она не попросила. Похоже,
все случилось именно так, как за девушку рассказал Дикий.
     Они сели в машину, и новая знакомая уже сама изложила  все
в  подробностях  --  с  именами  людей  и  названием гостиницы.
Понятно, что Алла поселилась или была устроена в  гостиницу  по
"левому"  паспорту.  И  не Алла она вовсе. Сперла, поди, чей-то
паспорт, с ним и работает. Девушка же --  ее,  как  выяснилось,
зовут  Олей,  --  приехала  к Черному морю из Москвы. Теперь ей
даже в Москву отцу не позвонить -- нет денег. Дикий все-таки не
очень доверял ей -- сейчас мастеров развелось всех возрастов  и
обличий.  Да  и  в  милицию  Ольга  не обратилась. Может просто
испугалась? Растерялась?
     -- В Москву-то мы позвоним. --  сказал  Дикий.  --  Сперва
перекусим гденибудь.
     -- Хорошо, -- прозвучал печальный ответ.
     -- Хорошо, так хорошо, -- кивнул Дикий и врубил скорость.
     Прокатился по улицам и нашел ночной ресторан. Летние брюки
были мокрые  от  плавок.  А  впрочем  -- наплевать на брюки! За
деньги в кабак можно вообще без брюк заявиться!
     Ресторан  располагался  на  тихой  улочке  и  в  нем  тихо
развлекалось  только  пара бритоголовых бандитов и пара блядей.
Дикий назаказывал всякой  всячинн  и  Оля,  по  мере  того  как
официант  приносил  закуски,  начала приободряться. Похоже, она
была просто голодна. Похоже, она не врала про украденные деньги
и документы.
     -- Жалко даже не денег  и  документов,  --  говорила  она,
поглощая  салат  за салатом. -- Сумочку саму жалко. Мне ее папа
подарил. Ему ее привезли из Парижа специально для меня.
     -- Да. Сумочка, -- соглашался Дикий. -- Проблема.
     Из ресторана Дикий повез ее к себе. Дикий заметил, как она
напряглась, узнав куда они едут.
     -- Перестань, -- сказал Дикий.  --  На  кой  черт  ты  мне
нужна.
     Ольга поверила и засмеялась.
     Они поднялись по лестнице и Дикий открыл дверь.
     -- Не пугайся. Тут еще не все убрано. Меня, давно не было.
     -- Да я не боюсь. Совсем не боюсь.
     Дикий  зажег  свет  в  прихожей  и  указал  на  телефонный
аппарат.
     -- Вот. Звони отцу.
     Дикий разглядел девушку внимательно.  У  нее  было  чистое
лицо с чуть заметными ямочками на щеках, небольшой прямой нос и
серые  глаза. Она стала набирать номер и Дикий заметил, что код
Ольга набрала действительно московский. Хотя она могла  звонить
и  какой-нибудь  крутой  московской  команде.  Незаметно  Дикий
положил в карман  брюк  крохотннй  дистанционный  пульт,  нажав
перед  этим  кнопочку,  замыкавшую  двери и окна. Пускай звонит
куда хочет, хоть папе, хоть "папе", все равно...
     В квартире было две  комнаты  и  пока  Ольга  говорила  по
телефону  Дикий  отнес в спальную свежую простыню пододеяльник,
сам предполагая скоротать оставшиеся ночные  часы  в  кабинете.
"Тащить  незнакомую  девицу  на  конспиративную квартиру -- это
поступок! -- усмехнулся про себя.  --  Или  скрытое  проявление
инстинкта. На этом уже тысячи лет прокалываются мужики. Неужели
проколюсь  и  я.  Как  сказал  не  помню  кто:  мудак -- это не
буревестник, это труп..."
     Ольга говорила по телефону довольно долго, после вошла  на
кухню, где Дикий сидел за столом, ожидая когда закипит чайник.
     --  Спасибо.  Я  дозвонилась, папа дал мне адрес и телефон
своего друта. Тот в Одессе живет. Он  поможет.  Он  ему  сейчас
позвонит, а я перезвоню. Можно?
     "Ну,  вот,  начались  друзья.  С  автоматами  или без?" --
мелькнула мысль.
     -- Хорошо, перезвони, -- согласится Дикий.
     "С другой стороны, вдруг это мания преследования. От такой
жизни все может случиться".
     -- Я могу  сразу  уехать,  --  сказала  девушка.  --  Меня
отвозить не обязательно.
     --  У  тебя  денег  на  такси  нет.  Хотя я могу дать. Без
проблем с отдачей. А лучше не дергайся, дозвонись сперва.
     -- Да. -- Девушка не знала как поступить, думала.
     -- Вот ключ от твоей комнаты. -- Дикий достал из кухонного
шкафчика ключ и положил на стол. -- Может  закрыться  до  утра.
Вообще-то, я не домогальщик и не насильник.
     Ольга засмеялась, а Дикий сказал:
     --  Смейся, смейся. Не всякой так повезет, -- встал и ушел
в кабинет, где стал разбираться с  информацией,  полученной  от
Михаила.  По  дороге  домой  он нашел, возможность остановиться
возле тайника и забрать конверт. Не успел Дикий  разобраться  с
полученной информацией и начать думать, как в комнату постучали
и  на  пороге  появилась  Ольга. Возвращаясь в свой мир, полный
смертельной опасности, Дикий успел забыть с девушке.
     -- Я еще раз позвонила в Москву и папа сказал, что пока не
может дозвониться до приятеля.
     -- Что? Ах, да... Он мог уехать. Лето ведь... И, вообще...
     -- Сказала ему, что остановилась у подруги.
     -- Подруги? Я так похож на девушку?
     -- Не могла же я... Папа не понял бы.
     -- Ясно. Ты,  давай,  спать  отправляйся.  Хочешь  в  душ?
Можешь взять мой халат. Мне еще поработать надо...

        x x x
     Глухая  ночь  -- самое время звонить по делу. Дикий звонит
человеку, с которым давно  уже  знаком  через  Михаила.  Парень
работает  не  в  такой  бомбометательной  сфере,  как Дикий, но
довольно близко к ней. Любая сфера деятельности  на  территории
бывшего    Союза    сейчас   близка   к   бомбометанию.   Дикий
договаривается о встрече и заваливается спать.  Спит  крепко  и
ничто   не   мешает   сну,   в  котором  норманны  осуществляют
викинговский налет с бесерками во главе  отряда,  машут  мечами
направо  и  налево, и под них ложатся Лондон и Париж, Сицилия и
Константинополь,  Господин  Великий  Новгород  и  просто  Киев.
Здоровый мужской сон.

        8
     Отец  Ольги  так и не смог дозвониться до своего одесского
приятеля  и  поэтому  девушка   сидела   за   кухонным   столом
расстроенная,  пила  кофе  и  молчала.  У  Дикого  же  было дел
невпроворот и он торопился.
     -- Ты оставайся пока за хозяйку. Мне надо уйти  ненадолго.
После мы с твоими делами разберемся. О`кей?
     -- О`кей, -- быстро согласилась Оля.
     Дикий  спустился  на  улицу  и поехал в город на встречу с
Марчелом,  который  должен  был  его  ждать  в  одном  укромном
кафетерии,  хозяином  которого  он  и  являлся через подставное
лицо.
     Было еще довольно  рано,  и  в  кафе  Марчел  сидел  один.
Коренастый,   темнолицый,   с   тоненькой  черточкой  усов  над
влажными, сладострастными  губами,  Марчел  походил  скорее  на
героев фильмов Феллини -- нарочитих, южноитальянских. Но Марчел
был  не  киногероем,  а авторитетным одесским вором. Марек имел
свой серьезный интерес на "Привозе", а если выражаться  точнее,
то на него работали магазинчик и местная шпана.
     Обменявшись    приветствиями,   состоявшими   из   обычных
возгласов и рукопожажий,  перешли  к  делу,  и  Дикий  об®яснил
ситуац