зии, там, в этой
Абхазии, черт знает что произошло...
     Полковник слушал и молчал, думая  о  своем,  а  после  под
каким-то предлогом увел Дикого снова в кабинет.
     -- Значит так. Давай о деле, -- произнес он, усаживаясь за
письменный  стол. -- Допустим! Принимаем все, о чем ты говорил,
за  правду.  Я  и  мой  отдел  берут  эту  операцию  под   свою
ответственность. Сколько у нас еще есть времени?
     -- Три дня.
     -- Три дня... Завтра можешь под®ехать часам к семи? Если с
Олей куданибудь пойдешь, сможешь к семи вернуться?
     --  Смогу. Да, чуть не забыл, сегодня за нами ходили. Пара
таких малоприятных типов.
     -- Почему малоприятных? -- обиделся полковник. -- Отличные
парни. Честные. Преданные.
     -- Ты их лучше, честных и преданных, убери.
     -- Хорошо, Дик, сниму, нет проблем.
     Полковник поднял трубку  телефонного  аппарата,  стоявшего
рядом со столом на тумбочке, и набрал номер.
     -- Бес? Сними наружку. Да, поностью.
     Полковник повесил трубку, сказал:
     -- Сделано, -- а Дикий усмехнулся:
     -- Бес! Ну у вас и прозвища. Прямо как наши.
     --  Нет,  Дикий,  ваши лучше. Здесь я перед вами полностью
преклоняюсь...

        x x x
     На следующий вечер полковник и Дикий встретились снова.
     -- Где и каким образом пересекутся твои  и  мои  люди?  --
спросил полковник.
     Дикий был готов к вопросу.
     --  Значт  так,  --  ответил  он,  -- во вторник с утра мы
пройдемся по об®ектам. Мои парни будут выставлены на  под®ездах
к  ним  и  станут ждать грузовики. В терминалах уже установлены
микрокамеры. Слежение круглосуточное! Постоянно работают  шесть
мобильных  групп.  Захватим  приехавших,  получим  информацию и
передадим вам.
     -- Где гарантии, что они останутся живыми?
     -- Кое-кого, возможно, и хлопнем. Зависит от  того,  какая
толпа  прикатит.  Большую часть все равно возьмем живыми. Имеем
на вооружении стрелковое  оружие  с  усыпляющими  зарядами.  На
всякий  случай  в  терминалах  установлены  и мины с усыпляющей
начинкой.
     -- Допустим... Как вы их заставите говорить?
     --  Кроме   рукоприкладства,   полковник,   существуют   и
ин®екционные препараты.
     -- Понятно. Давай-ка поработаем над сценариями.
     Дикий  достал  из заднего кармана джинс сложенный вчетверо
листок бумаги, на котором заранее набросал  варианты.  Стали  с
полковником кумекать.
     --  На  тот  случай,  если  машины  не станут разгружать в
терминалах, разработан вариант контроля  за  машинами.  Еще  на
Украине  в  рефрижераторы  установлены  радио-маяки.  В  Москве
машины сразу попадают на компьютерную карту. Станем вести их по
Москве. Работа кропотливая, дорогостоящая, но необходимая.
     -- Какой-то "Интелленжис сервис"!
     --  Да,   полковник,   сервис   неплохой!..   Главное   --
радиопереговоры  групп.  Хочется,  чтобы  хохляцкие  боевики не
слишком ретиво прослушивали эфир. Могут сканировать!  Мои  люди
станут менять частоты после каждого разговора.
     --  Но кто... им отдает приказы? Это не могут быть люди из
самого украинского правительства.
     -- Не из правительства, но очень близкие к нему.
     -- Может предложить Киеву сотрудничество?
     -- Тогда наш информатор накроется, а эти... эти закопаются
еще глубже.
     -- Тоже верно...

        12
     Не было покоя в  русской  земле,  а  была  большая  смута,
поскольку  приходили  одни  править  и  у  них  не  получалось,
оказывались они ворами  и  пустыми,  болтливыми  людьми.  Тогда
новгородцы   проводили   выборы   и   криком   выдвигали  новых
правителей,  которые  болтали  и   воровали   еще   больше.   И
становилось  все  хуже  и  хуже.  Бедные  становились беднее, а
богатыми остались немногие, и  их  все  --  ненавидели.  Решили
тогда  новгородцы пригласить известных бандитов братьев Рюрика,
Трувора и Синеуса вместе с братвой. Не одно лето перед  тем  те
наезжали  на  племена, населявшие балтийские берега. От викинга
устали и народы, и бандиты. От всеобщей усталости стали править
в Новгороде братья-бандиты и их братва.  Но  мало  братве  было
Новгорода.   В   то   время   Киев  контролировала  группировка
печенегов. И решила братва побить  печенегов.  Они  осуществили
молниеносный  викинг  на  Киев  --  и  побегоша  печенеги.  Так
началось  Древнерусское  государство,  так  появились   русские
князья Рюриковичи...

        x x x
     Люди  --  это  странные  звери, старающиеся обосновать или
замаскировать  свое  звериное  всякими  теориями,   заповедями,
тезисами.  И еще люди -- стыдливые звери. Стыдно им перед собой
за звериное. Но сперва люди  звериное  совершают,  а  уж  после
стыдятся.   Честным  разбойником  быть  честнее.  Граблю  и  не
скрываю,  не  оправдываю,  к  примеру,  свои  дела   тем,   что
распространяю  христианство,  извожу  низшую расу, приватизирую
всю нефть, газ, лес -- якобы в целях всеобщего благоденствия.
     Так думал Дикий, когда было время. И еще  он  с  интересом
вспоминал  пионерское  детство  и  то, что вдалбливали в голову
учителя -- человек, мол, друг другому, должен  помогать  бедным
народам, а пионер обязан уступать место в транспорте старушкам.
Дикий  помнил,  как мама приколола к стене маленький плакатик с
"Моральным кодексом строителя коммунизма". Поэтому коммунизм  и
погорел  в  Советском Союзе! Коммунисты утверждали, что человек
не зверь, но сами за это утверждение перебили  миллионы  людей.
Хотя христиане за Христа еще больше перемолотили. А капиталисты
за капитал чуть было всю Землю в атомное пекло не бросили.
     Как  не смотри на историю человечества -- сплошной грабеж,
резня, кромешный викинг. Но и  у  викинга  должна  существовать
своя  норма, своя правда. Дикий считал, что к теперешней России
более подходит "Воровская Правда", негласный свод законов. Он и
старался по ним жить, несмотря на то, что ему  чуть  перевалило
за  тридцатник,  и  не сидел он по лагерям долгие годы, а всего
раз-то  и  сходил  в  неволю  за  мелкое  дело.   Старался   он
придерживаться  "Воровской  Правды", несмотря на то, что многие
из воровского мира, искушенные возможностью быстрой наживы, уже
не  придерживались  правил...   Дикий   старался   иметь   хоть
какую-нибудь  опору  в  жизни.  Тем  он и интересен. А вовсе не
тачками, деньгами, бомбами и пистолетами. И еще тем,  что  пути
его  пересеклись  с  братвой из высших сфер. А там такая, блин,
братва!  Людоеды  там,  а  не  братва.  Людоеды   и   каннибалы
собственного народа...

        x x x
     Если  посмотреть  на Киевское шоссе со стороны... Хотя там
ничего интересного нет -- легковухи,  микроавтобусы,  автобусы,
грузовики,  самосвалы,  тягачи  с  автоприцепами.  Трэффик, как
говорят американцы. В этом потоке  машин  ничем  не  выделялись
рефрижераторы,  идущие  с  Украины,  но  именно  из-за них весь
сыр-бор и  разгорелся.  Контора  полковника  и  бригада  Дикого
работали   вместе.  Работали,  то  есть,  отслеживали  движение
рефрижераторов.  Следили,   стараясь   не   привлечь   внимание
водителей,  меняли  по  пути  тачки,  но  не теряли визуального
контакта. Впрочем, водители рефрижераторов скорее  всего  и  не
знали  что везут на самом деле. От такого незнания больше толка
-
- шоферня  непосредственней  в  пути,   что   немаловажно   при
неожиданных остановках и контактах с ГАИ.
     Дикий  и  полковник  засели в квартире, снятой посредником
Дикого в  районе  вблизи  складов,  куда  рефрижераторы  должны
прийти.  Так  полковнику  было  удобней.  Он не хотел чрезмерно
светиться в конторе, да и в  снятой  хате  имелось  все,  чтобы
полноценно,   так   сказать,  работать.  Им  оставалось  только
получать  информацию  и  давать  указания:  информация  к   ним
поступала  всякая  --  аудио и видео, если было б надо, им бы и
матюги водил рефрижераторов транслировали.  Но  матюгов  им  не
было  надо.  Матюги и у них иногда с языка срывались, поскольку
занимались они делом нервным. Это если мягко говорить.

        x x x
     Анатолий Сергеевич наблюдал за схемой и  бубнил  себе  под
нос:
     -- Разумно, Дик.
     --  Еще  бы,  --  отвечал  Дикий,  --  У нас профессионалы
работают!
     -- Надо было б дать тебе моих людей. По одному  б  сели  в
экипажи.  Они  ж  с  удостоверениями!  Вдруг ГАИ остановит. Или
омоновцы. Последние -- вообще! -- налетчики номер один.
     -- Ты прав, Сергеич. Я думал над этим. Мои люди в  машинах
без оружия. Они только следят. А без оружия что с них возмешь?
     -- Это верно.
     -- Сейчас машины в®езжают в черту города. Скоро под®едут к
терминалам. Пора получать информацию.
     Дикий потянулся к рации и стал переговариваться с братвой.
Ему сообщили,  что грузовики действительно только что подрулили
к   терминалам,   остановились,   водилы   вылезли,   разминают
руки-ноги,  лица  у  них  спокойные,  никто  по их душу пока не
появился. Кроме водил есть еще и экспедиторы, с ними  тоже  все
покуда   в  порядке...  Скорее  всего,  подумал  Дикий,  водилы
отправятся в аэропорт и улетят домой, или сперва  переночуют  в
простенькой  гостинице,  а  после  улетят.  Могут  их, конечно,
организаторы акции и замочить,  но  это  вряд  ли.  Такое  дело
требует  сил  и  может  вообще  все провалить... Дикий приказал
выделить людей, которые проследят за водилами.
     За всеми передвижениями возле ангаров следили микрокамеры,
и полковник и Дикий имели возможность следить за  суетой  возле
украинских машин. Ничего подозрительного пока.
     Вся  эта канитель длилась часа полтора. Машины разгрузили,
заперли и оставили на стоянке. Но в машинах должны быть тайники
с оружием и прочими спецсредствами. Нет, никто не интересовался
машинами. Пока не интересовался.
     Дикий скомандовал по рации отбой --  все,  кто  работал  в
группах слежения, могли отдохнуть.
     День  закончен  и  груз прибыл. Никого не убили и никто не
засветился. И то хорошо. Наступал вечер. Холодные и низкие тучи
рвано тянулись с севера, но  дождь  вряд  ли  будет,  поскольку
ветер усиливался, да и самим тучам его не хотелось, хотелось им
лететь   и   наслаждаться   скоростью.  Под  окнами  дома,  где
расположились полковник и Дикий, стояли две тачки с охраной  --
одна  полковника,  другая  Дикого.  Возле  машин  ветер завивал
махонькие  пыльные  смерчи,  куда  затягивало  обрывки   газет,
какие-то пакеты и прочий хлам. Несколько диких собак пробежало,
запрыгивая  друг на друга. То ли трахаться они собрались, то ли
драться. Так и окончился день -- у каждого свои радости.

        x x x
     Сидели на кухне и ели картошку в мундире без соли, запивая
"кокаколой". Тут, можно сказать, судьбы державы, а они картошку
жуют... На Диком потертые джинсы и  летняя  кожаная  куртка,  а
полковник в своем сером дорогом костюме с кобурой подмышкой.
     --  А  ночью  как?  -- Полковник смотрел на Дикого с новым
любопытством профессионала.
     -- Ночью? -- Дикий сделал глоток из  стакана.  "Кока-кола"
выдохлась  и казалась кислой. -- Не думаю, что станут в темноте
забирать, -- сказал он. -- Но у  нас  там  камеры  стоят.  Они,
правда,   не   работают  в  инфракрасном  диапазоне.  Если  кто
появится, какой-нибудь свет  да  зажгут.  При  любом  свете  мы
увидим хорошую картинку.
     -- Дай-то бог...
     -- Вот что, полковник!
     -- Я слушаю.
     --  Надо  будет  все  же  распихать  твоих  людей  по моим
машинам.
     -- Нет проблем. Я сразу предлагал. Пусть твои  по  очереди
приезжают, а я своих вызову.
     Сделали  несколько  вызовов по рации, и Дикий спустился во
двор, чтобы самому рассортировать экипажи.  На  улице  начинало
темнеть,  двор  казался  еще  неприглядней -- какие-то кучи, не
убранные   строителями,    заросшие    травой,    пустырь    за
домами-"корабликами", брошенный бетонный тюбинг. Окраина, одним
словом.
     За  час  Дикий  управился.  Под®езжали его люди -- Никита,
Сергей, Виталий, Иван, Саша, Анатолий. Под®ехал микроавтобус  с
бригадой  полковника, состоящей, как Дикий успел разглядеть, из
одинаково безликих и таких же  увесисто-упругих  мужчин.  Дикий
рассадил  упругих  по  одному в свои тачки и те укатили сечь за
рефрежираторами.
     Не успел Дикий подняться обратно, как по  рации  сообщили,
что дальнобойщиков и экспедиторов отвезли в аэропорт.
     -- Кто отвез? -- быстро спросил полковник.
     -- Кто отвез? -- так же быстро переспросил Дикий по рации.
     Ему ответили, что они сами уехали.
     --   Хорошо,   --   кивнул   полковник.  --  Но  небольшая
стилистическая неточность в сообщениях  и  уже  другая  картина
получается.
     -- Согласен.
     --   Машины   должны  куда-то  перегнать,  --  предположил
полковник.
     -- Похоже на то, -- ответил Дикий.
     Он вызвал по  рации  диспетчера  и  приказал  отрубить  на
грузовиках  и остальных машинах радиомаяки, перевести технику в
режим ожидания. Темнело медленно, и картинка с видео-камер пока
поступала отличная.
     -- Долго ждать придется, как думаешь?
     -- Привыкай, Дик, работа такая -- ждать.  Стрелять  каждый
дурак умеет.
     -- Не каждый, -- не согласился Дикий.
     Стали   ждать.  Курили  и  пили  кофе,  вкус  которого  от
избыточного употребления уже не  ощущался.  Дикий  прошелся  по
квартире  --  стандартное жилье, где, похоже, никто толком и не
жил, только сдавали. Новенькая, но уже  замусоленная  тахта,  в
гостиной пара отечественных кресел с коричневой обивкой, стол с
вазой,  но без цветов. А почему тут должны быть цветы? Цветы --
они или  на  праздник,  или  на  похороны.  К  чему  мы  ближе,
интересно?... Так думал Дикий. А думал он так, поскольку больше
ничего  не  оставалось  делать.  Была  б  книга  про  викингов,
почитал. Забыл книгу. Ходи теперь, дергайся.
     Он вернулся на кухню и сел на табуретку возле полковника.
     -- Сергеич, --  сказал  Дикий,  --  если  уж  пошла  такая
пьянка... Что сейчас делает ваше ведомство?
     Полковник встрепенулся, посмотрел на Дикого с недоумением.
     --  В  каком  смысле?  Что тебя интересует? Ведомство, оно
большое.
     -- По нашему случаю...
     -- Ну, предупреждены все службы охраны и МВД.
     -- Каким образом? Ты дал настоящую информацию?
     -- Понимаешь, парень...
     -- Но твое начальство заинтересуется теми, кто предоставил
информацию, и захочет опросить или допросить, -- вспылил Дикий.
-- И еще эта гребаная охрана президента. Там же вообще гангстер
на гангстере!
     -- Не кипятись, -- полковник усмехнулся.  --  Я  не  такой
дурак. У нас есть свои приемы. Они работают хорошо.
     -- Сомневаюсь.
     -- А ты не сомневайся.
     Но  у  Дикого  не  оставалось сомнений, что предполагаемое
покушение неизвестно на кого, неизвестно  когда,  и  неизвестно
где должно разворошить все службы, как медведь ульи. Его группа
будет,  конечно, полностью засвечена. Перед началом акции Дикий
разговаривал по телефону с Ростовом и намекнул Николаю -- пусть
готовит все для от®езда  за  бугор.  Пусть  подготовит  путь  к
отступлению   всем,  кто  так  или  иначе  высовывался  в  этой
истории...
     -- Вижу я, -- произнес полковник устало. -- Тебя  сомнения
гложут.
     --  Гложут, -- согласился Дикий. -- А как ты думаешь! Я же
не только себя подставляю, увязавшись с тобой. За мной люди.
     -- Знаешь поговорку: "Взялся за гуж,  не  говори,  что  не
дюж"?
     -- Это не поговорка?
     -- А что?
     --  Это  пословица...  Мне одно понятно. Если твоя контора
захочет пообщаться с моими парнями  в  кабинетах,  будет  много
мяса.
     --  Твои  действия  пока  только  контролируются. Не более
того.
     -- Ладно, полковник, все нормально пока. Нормально.  Пока.
Я должен был знать, на что иду.
     Время  топчется  на  месте, но все-таки идет по чуть-чуть.
Склады опустели, стало темно. Будут  или  не  будут  перегонять
добро  ночью? Ночью тихо -- это так. Но ночью же и омоновцев на
дорогах -- как голубиного  говна  возле  памятника  Пушкину  на
Тверской.  С  другой  стороны -- по ночам дальнобойщики ездят и
чрезвычайного подозрения не вызывают, а в рефрежираторах еще  и
тайники  есть.  А  кто сказал -- есть? Дикий не видел. Никто не
видел. Может, Антиквар так круто и мастерски играет?  Пока  они
пасут  "пустышку", кто-то вовсю готовится к акции -- неизвестно
где, когда и на кого?
     Ночь на дворе. Хреновый двор, неухоженный, почти  пустырь.
Полковник   дремал,   сидя   на   кухонном  табурете.  Сидел  с
выпрямленной  спиной,  готовый   вскочить,   бежать,   хватать,
стрелять,  но  --  спал.  Дикий  мог бы завалиться в комнате на
диван, но спать не хотелось. Он позвонил Ольге и стал болтать с
девушкой о том, о сем -- ни о чем. Стрелка ужо пододвигалась  к
полночи.  В  квартире, кроме гостиной, еще две комнаты, и в них
дрыхли парни Дикого, которые колбасились целый день, отслеживая
движение  рефрижераторов.  Пусть  поспят.  Полковник  продолжал
спать сидя по стойке смирно, а Дикий прошел в гостиную, воткнул
в  видео-магнитофон  кассету  и  стал тупо смотреть в экран. На
экране появились титры.  Фильм  назывался  "Викинги".  Странное
попадание  в тему. Сон как рукой сняло, и Дикий стал следить за
тем, как Керк Дуглас,  переодетый  в  средневекового  норвежца,
безумствует -- штурмует корабль англичан, беря в плен уэлльскую
принцессу,  карабкается  по  воткнутым  топорам на стену замка,
машет мечом,  как  очумевший  бесорк.  Фильм  был  хороший,  но
лживый,    голливудский,    все   вертелось   вокруг   любовных
переживаний...  Могла   ли   в   реальной   современной   жизни
закружиться  такая чуча вокруг, например, любви Дикого к Ольге.
Чтоб спецслужбы Украины и России охотились друг за другом из-за
девицы? Нет. И в средние века -- нет. Проще награбить  добра  и
денег. А награбив, купить любых девиц вместе с девичьей любовью
до гроба...
     В дверях гостиной возник полковник.
     --  Иди  сюда быстро, -- приказным тоном произнес Анатолий
Сергеевич, и Дикий бросился за ним.
     Вся аппаратура стояла на кухне. Дикий взглянул на экраны и
понял -- началось. Дикий схватил рацию и приказал оператору:
     -- Все пишите на кассету, а после отваливайте.
     И вот какой спектакль разыгрывался на терминалах.
     Сперва под®ехали к складам  две  легковые  машины.  К  ним
подошли  охранники  складов, стали беседовать с водителем одной
из легковух. Затем  пошли  отпирать  терминалы.  Из  легковушек
вышли люди, погрузились в рефрижераторы и начали выводить их из
терминалов.  Машины медленно выезжали за территорию складов. За
каждой из машин катилось по легковухе.  Теперь  можно  включать
радиомаяки, и Дикий отдает соответствующий приказ по рации.
     На  неприбранной кухне стоял компьютер, по экрану которого
можно было следить за движением автоколонны,  которая,  похоже,
двигалась к кольцевой трассе.
     -- Не упустим? -- волновался полковник.
     -- Обижаешь!
     Дикий приказал по рации всем тачкам следовать к кольцевой.
     -- Мы их движение чуть позже скоординируем.
     -- Хотел бы я знать куда они едут, -- проворчал полковник.
     --  Зачем  им далеко ехать. Тут где-нибудь, в Подмосковье,
-- предположил Дикий.
     Колонна двигалась в сторону Балашихи или  Старой  Купавны.
По  монитору  компьютера  ползли  точки,  подползали  к границе
карты. Дикий приказал по рации  экипажам  принять  слежение  за
колонной на себя.
     --  Постоянно  берите  пеленги  и не высовывайтесь! О`кей?
Идти за колонной только по маякам. Они вас  не  должны  видеть.
О`кей?
     Ему  ответили  "о`кей".  Он  привык  верить  своим  людям.
Верить-то привык, да вот дело слишком ответственное.  Нервничал
Дикий.
     А  полковник  нервничал еще больше. Над ним о-е-ей сколько
начальников. Но  нервничали  они  внутри,  а  снаружи  казались
холодными    и    уверенными    как    гранит.    Понт    такой
профессиональный...
     Все -- точки  вышли  за  границы  монитора.  Теперь  Дикий
держал  связь  с  экипажем  Сереги,  тот  сообщал  Дикому какой
километр  трассы  они  проезжают.  Ночью  на   шо