рьезных
людей! А дальше? Половина  из  них,  во-первых,  где-нибудь  за
Кремлевскими стенами отсиживается... Но не в этом дело. Можно и
за  Кремлевскими стенами достать. Уничтожишь ты их! Завтра пять
таких цепочек образуется. Начнут между собой воевать.
     В этом Михаил, конечно же, был прав, но Дикий ставил перед
собой  несколько  другую  цель.  Да,  на  его  совести  хватало
неправедных  дел.  Но  наркотики  --  это  другое  дело. Это не
честная борьба,  война.  Это  убийство  из-за  спины.  Убийство
слабых.  Детей и подростков. Убийство русских людей. Михаила он
просил наркоту в России не продавать, а отправлять ее транзитом
в Турцию и Болгарию, хотя бы. Иногда  турки  предлагали  менять
героин на свой кокаин, но Михаил по просьбе Дикого отказывался.
     План же у Дикого был вот какой.
     Если  до  "головы"  пока  не  добраться,  то и пусть живет
"голова" покамест.  Можно  убирать  крупных  распространителей.
Теряя   каналы   сбыта,   "голова"  станет  искать  новые  пути
обогащения. Интересы "головы" пересекутся с  интересами  других
наркодельцов.   А   подобные   пересечения  всегда  приводят  к
полномасштабной войне за рынки сбыта. Вот тогда голову и  можно
будет  вычислить по высокопоставленным покойникам. Везде власти
борются с наркоманией только  на  бумаге,  имея  от  наркорынка
лакомый  кусок.  Вот  пусть  и  повоюют,  поубивают друг друга,
пускай засветятся перед средствами массовой  информации,  перед
народом. А жадность им не даст возможности договориться...
     Вечер не принес прохлады и солнца, хотя от него и осталось
только  малиновое  свечение,  казалось,  продолжало поджаривать
землю.  Встреча  должна  была  состояться  в   одном   кабачке,
принадлежащем  Михаилу  через подставных людей. Тихое и удобное
место. Отлично охраняемое. Михаил уже собрался уходить.  Он  не
любил  опаздывать,  а от загородного конспиративного дома, куда
Михаил  обычно  скрывался,  не  желая   светиться   в   городе,
предстояло  еще  ехать и ехать. Только Михаил вышел на крыльцо,
как увидел, что на территорию в®езжает тачка.
     "Константин? -- удивлся Михаил. -- Чего это вдруг? Он ведь
должен меня в городе встретить!"
     Костя со своей группой  представлял  что-то  вроде  службы
безопасности,  являясь кроме всего прочего еще и близким другом
Михаила.
     Белобрысый, спортивно сложенный, с  легким  характером  --
Михаил всегда был рад встрече.
     -- Проблемы? -- спросил Михаил.
     -- Зайдем в дом, -- ответил Костя.
     Они  прошли  в  гостиную и уселись в глубокие кресла возле
низенького столика с большой вазой  посредине.  В  вазе  стояли
красные, желтые и белые гладиолусы.
     --  Тут  такой расклад, -- начал Костя, доставая сигареты.
-- Мы тут надыбали  одну  тачку,  которая  уже  два  дня  пасет
кого-то у твоего кабачка.
     -- Меня пасет?
     --  До  этого  мы  зесекли их в другом месте. Ты туда тоже
ездил. А перед тем...
     -- Точно. Меня пасут.
     -- Тебя, Михаил. Или я не в Одессе  родился!  Позволь  мне
рассеять  мои  сомнения на сей грустный момент. Хочу пригласить
этих пижонов в гости и поговорить за  жизнь.  И  шо  они  имеют
против?  Если,  конечно,  имеют.  А  пусть даже и так -- мы уже
сейчас имеем их!
     Михаил тоже потянулся за сигаретами, посмотрел  сперва  на
букет, после на приятеля.
     -- Откуда ты знаешь, что это не опера из безопасности?
     --  Ну  и  шо?! -- Костя только отмахнулся. -- Шоб они так
жили, падлы. Если это и красноперые -- лиманы  всех  примут!  Я
тебе  вот шо скажу, братишка, -- у них на морде написано, прямо
крупными буквами, как на пароходе, шо они не спят,  но  мечтают
кого-нибудь  грохнуть. И знаешь, мне кажется, что именно о тебе
Мишель, они думают в первую очередь.
     Холодная  змейка  пробежала  по  спине.  Нет,  Михаил   не
особенно  боялся, зная чем занимается, но -- все-таки. Все-таки
неприятно, мягко говоря, знать, что по земле-матушке уже бродят
такие же как ты руконогие  существа,  главной  жизненной  целью
которых  есть  убийство.  Не  убийство вообще, а убийство тебя,
Михаила...
     -- Хорошо, Костик, пощупай их.
     Костя моментально поднялся из кресла и потянулся до хруста
в суставах.
     -- Я не стал звонить по рации. Может и другие-какие  есть,
волну прослушивают.
     -- Правильно. Тм всегда все правильно делаешь.
     -- С кем ты о встрече договаривался -- я привезу. А ты уж,
Михаил, не выходи отсюда никуда. Обещаешь?
     -- Обещаю. Я себе не враг.
     -- Тогда я пошел.
     -- Пока.
     Михаил  остался  один. Он да гладиолусы в вазе, как живые.
Михаил мысленно поблагодарил  Костю  за  работу  и  за  дружбу,
которой  не  повредили  ни  бабки,  ни  время,  ни разногласия,
которые иногда случались. Додумав про Костю, Михаил стал думать
дальше, и чем дальше думал, тем хуже становилось  на  душе.  Он
уже  несколько  раз звонил Валерию, Николаю и Алексею. Никто не
отвечал. И если те, кого взял Костя, и правду наемные  киллеры,
то...  Нет,  не  хотелось  думать  о  том,  что  всех их кто-то
заказал, а друзья не отвечают на звонки потому,  что  и  к  ним
были   посланы  наемники,  но  возле  них  не  оказалось  таких
преданных и умелых, как Костя...
     Имелся еще один способ связаться с парнями, и Михаил решил
им воспользоваться. Открыл дверцу тумбочки,  на  которой  стоял
японский  телевизор,  и  достал  оттуда  хитроумный  телефонный
аппарат. Эти телефоны с полгода назад приволок Дикий  откуда-то
и  раздал  всем из их компании. Михаил почти не пользовался им,
не доверял, думал -- и его можно прослушать, если кому-то очень
захочется. Но Дикий говорил, что аппараты стоят бешенных  денег
и  все базары, мол, шифруются, дилетанты с шифровкой никогда не
разберутся, комитетчикам понадобятся сутки.
     "Что ж,  --  подумал  Михаил,  набирая  харьковский  номер
Андрея,  -- проверим, что за фирменная штучка". Буквально через
несколько секунд трубку поднял сам Андрей.
     -- Я слушаю.
     -- Андрей? Привет, Андрюха!  Это  Михаил  из  Одессы.  Как
дела?
     --  Привет,  братишка.  -- Даже по телефону чувствовалось,
что Андрей не особенно-то весел. -- Все настолько хреново,  что
я даже не знаю.
     --  В  чем  дело?  --  "Я  так и думал, я так и думал", --
замелькала в голове фраза. -- Говори в чем дело!
     -- Валеру и Николая уже похоронили. Алексей в  реанимации.
Ранен  тяжело.  Жена его тоже тяжело ранена. -- Андрей, до того
говоривший печальным шепотом вдруг сорвался  на  крик:  --  Нас
просто отстреливают! Ты понимаешь, Миша? От-стре-ли-ва-ют!
     -- Подожди, братишка. Успокойся. А Дик? Что с Диким?
     --  Его  нет  тут.  Он, как ты знаешь, "отдыхает" в другом
регионе. Уехал на "семинар". Даже не знаю -- как  у  него  там?
Связь односторонняя. Может...
     -- Это ты завязывай! Такие мысли! Всех-то не отпевай!
     -- Да мне просто страшно стало. -- Андрей перестал кричать
и заговорил  прежним  полушепотом.  -- И что делать -- не знаю.
Сидеть и ждать? Чего ждать? Когда приедут и кончат?
     -- Не суетись! Приезжай ко мне. Помогу тебе зарыться.
     --  Спасибо.  У  меня   есть   местечко.   Ты   сам   будь
поаккуратней.  Раз  такое началось... -- Андрей замялся, сделал
паузу, спросил: -- Как ты думаешь -- что там с Диким?
     -- А ты можешь с ним связаться?
     -- Вряд ли. Но он  со  мной  может,  а  мне  только  через
кого-нибудь.  Я  звонил  в  Крым.  Они  целую бригаду отправили
охранять Леху в больнице. В Крыму есть связной.  Записывай  его
телефон.
     Михаил достал из пиджака ручку и записал номер.
     --  Я  туда  позвоню,  Миша.  Скажу  что  будешь  звонить,
узнавать. Назовешься... назовись Степаном!
     -- Договорились -- Степан. Хотя как Дикий поймет?
     -- О`кей! Не будем мудрить -- оставайся со своим именем. Я
в Крым  и  фотографию  твою  перешлю,  чтобы   ты   мог,   если
понадобится, сам туда с®ездить. Тогда -- удачи тебе!
     -- Удачи тебе, братишка.
     Михаил  повесил трубку. Вот так вот, дядя! Всего несколько
минут разговора -- и картина мира изменилась полностью. "Что-то
произошло, -- сверлила мысль, -- где-то прокололись, а возможно
это отголоски прежних рейдов Дикого. Надо повыспрашивать  людей
Отара.  Они  скоро  под®едут.  Их Костя обещал подвезти. Может,
знают что? Все равно не скажут. Восток  --  дело  тонкое!  Люди
скрытные  и  говорить  не  любят. Нет, с прошлыми историями тут
связи нет. Это уже новые истории. Вот тебе и истории --  Валеру
и  Николая  уже похоронили... Но есть люди, которых Костя взял.
Если это не опера, то скорее всего -- та же история,  что  и  с
Николаем  и  Валерой...  Небольшой  шанс  их  раскрутить  есть.
Небольшой.  Они  мало  знают,  поди.   Но   должны   же   знать
посредника!..."

        19
     Команда  прибыла  из  Крыма и взяла под контроль станичную
больницу,  в  которой  в  реанимации  лежали  Алексей  и  Инна.
Командой   руководил   человек  по  кличке  "Человек-гора".  Он
действительно был в недавнем прошлом штангистом  и  походил  на
самую  настоящую  гору.  "Гора" был предан Дикому, а с Алексеем
вообще дружил с детства.
     Районная больница представляла из себя пятиэтажное блочное
новенькое здание с  новым,  частично  импортным  оборудованием.
Несмотря на всероссийский кризис, краснодарские власти находили
деньги  на  строительство.  Юг, одним словом! Земля родит тут в
пику всяким реформам.
     "Гора", по паспорту -- Николай, поговорил с главным врачом
и узнал следующее: у Алексея повреждено плечо и пробито легкое.
Но на данным момент все необходимое сделано,  и  лучше  Алексея
оставить  в  местной  больницы  -- перевоз в какую-нибудь более
богатую клинику только повредит.
     Главный врач -- серьезный  немолодой  человек  с  бородкой
клинышком -- вызывал доверие.
     А  жена  Лехи,  Инна, пострадала сильнее. В нее попали три
пули, две из них пробили грудь и  также  повредили  легкое.  Но
третья  пуля  угодила  в  живот.  Врачи  сделали  операцию,  но
опасаются осложнений.
     -- Одним словом, -- сказал врач, теребя  бородку,  --  все
возможное  делается. Надеюсь, они выживут. Очень похоже на это.
У  меня  хорошая  практика.   Я   целый   год   в   Афганистане
проработал...
     Пусть врачи занимаются своим делом...
     Николай расставил машины с парнями так, чтобы все под®езды
и подходы  к  больнице  были  под контролем. Да и на этаже, где
расположена реанимация, постоянно находятся три человека.  Коля
не поленился, забрался на крышу, осмотрел окрестности, велел на
крыше  соседнего больничного корпуса дежурить еще двоим бойцам.
Постоянно находились  люди  и  в  регистратуре,  и  в  приемном
покое...
     Появились   было   какие-то  люди  из  Крымска  --  "папа"
низенький и рыхловатый с  охраной  --  так  их  сразу  взяли  в
оборот.  Что?  Кто  такие?  Почему Алексеем интересуетесь? Но в
больнице находились родители Инны, они сказали --  это  друг  и
партнер  Алексея.  "Папа"  был  отпущен. "Папа" предложил любую
помощь, оставил телефон и адрес  в  Крымске.  О`кей  --  помощь
всегда может пригодиться.
     --   Тут   могут   под®езжать  всякие  серьезные  люди  из
Краснодара. Да и с побережья, -- заявил "папа" на прощанье.  --
Так  пусть они со мной связываются. Чтоб, не дай бог, -- "Папа"
неопределенно мотнул  головой,  подразумевая  охрану,  --  чтоб
недоразумений не вышло.
     --  Мы  никого  убивать  без  надобности не собираемся, --
несколько неловко пошутил "Человек-гора".
     На том и расстались.
     Приезжали местные менты. За  их  действиями  тоже  следили
внимательно -- менты, как известно, сегодня еще те попадаются.
     Коля  проверил  посты  возле палаты Алексея и только начал
разговаривать  с  родителями  Инны,  милыми  и   встревоженными
пожилыми  людьми,  как  позвонили  по  рации  и  сказали, что в
справочном появлялась странная пара -- парень  и  девушка.  Они
интересовались  больным,  называли  его  фамилию,  но такого не
оказалось  в  списках.  Парень  удивился  и  попросил  показать
журнал.   Полистал,  удивился,  сказал,  что  ему  родственники
звонили да, похоже, ошиблись. Парочка из справочного  отделения
ушла,  поболталась  во  дворе,  а после проникла в здание через
черный ход.
     --  Всем  по  местам!  --  приказал   Коля.   --   Усилить
наблюдение!   --   Извинился  перед  Инниными  родителями,  как
получилось,   заспешил   к   лестничной   площадке,   продолжая
командовать: -- Передайте всем приметы подозрительнай пары!
     За спиной раздался голос Инниной мамы:
     -- Что-то случилось?
     --  Успокойтесь,  --  "Гора"  попытался отвечать спокойно.
Будто ничего не произошло. -- Все контролируется. Вы лучше вниз
пройдите. Я чуть позже к вам подойду.
     Коля взял аккуратно маму и папу под локоть и вывел  их  на
лестницу. Те спускались и оглядывались.
     "Гора"  вернулся  в  больничный  коридор  и  махнул  рукой
парням, которые  дежурили  на  этаже.  Те  поняли,  что  должны
замаскироваться  --  один  запрыгнул  на каталку, накрывшись до
горла простыней, с помповым  ружьем,  естественно,  в  обнимку;
двое других быстро натянули белые халаты, встали возле каталки,
изображая лечащих врачей. Лестница, ведущая к запасному выходу,
находилась в конце больничного коридора эа поворотом -- там еще
один  служебный  коридорчик.  От  самой  каталки до угла где-то
метров десять. Пока никого не видно. "Гора" зашел в  предбанник
палаты  реанимации, где находился Алексей с сиделкой, притаился
за дверью...

        x x x
     Девушка была одета  в  легкое  летнее  платьице,  в  руках
держала  букет  полевых  цветов.  Через  плочо  она перебросила
сумку,  несколько  большеватую  для  того,   чтобы   называться
женской. Парень -- коренастый, в джинсах и без особых примет --
держал  в  руках торт в простой картонной коробке, перевязанной
розовой ленточкой. Вид у появившихся  был  печальный,  какой  и
должен   быть   для  появившихся  у  реанимации...  Только  вот
появились они с черного хода.
     Парочка не спеша двинулась по коридору.  Они  прошли  мимо
каталки  и  стоявших  к  ним спиной "врачам", не обращая на тех
внимания, стараясь, чтобы на них самих внимания не обратили.
     Подходя к палате Алексея они замедлили  ход,  остановились
не  доходя  двух шагов. Девушка, стараясь делать это незаметно,
свободной рукой открыла сумку и оставила ее в таком  положении,
прижав  немного  локтем.  Парень  же, дернув за концы ленточки,
развязал узел...
     На этом все и закончилось. "Лечащие  врачи"  обернулись  и
прыгнули  в  сторону  парочки.  Один  резко  ударил  девицу  по
коленке, что можно  было  б  назвать  жестом  некорректным,  но
необходимым  в  данном  случае.  Девушка  сказала  "ах",  стала
падать, а "врач" тем временем сорвал с ее плеча  сумку.  Второй
"врач"  тем  временем  выбил  из  рук парня "торт", но большего
покуда не успел. Парень, оказавшийся ловким и  быстрым,  провел
локтем  резкий  удар  "врачу" в нос, пустив кровянку и отбросив
"врача" к стене, добавил тому  пяткой  в  грудь,  и  кинулся  к
коробке,  упавшей  на  пол. Из коробки успела вывалиться легкая
небольшая "Беретта-70", оснащенная глушителем.  Однако  парень,
несмотря  на  свою  ловкость  и  быстроту,  поднять пистолет но
успел. Над его затылком раздался щелчок.  Опытные  уши  киллера
уловили   знакомый   звук   --  звук  посылаемого  в  патронник
двенадцатикалибрового охотнечьего патрона, заряженного  крупной
картечью.  Такой  картечью можно медведя завалить, а киллер был
все-таки послабже медведя. Он так и замер -- стоя на коленях  в
десяти сантиметрах от "беретты".
     Это  ожил  "больной".  Таких  бы нам больных побольше! Или
поменьше...
     -- Лечь на пол. Руки за голову. И  не  шевелиться.  Делай,
падла!
     Тут  уж  и  Коля-гора  подоспел  из-за двери. Ударом своей
могучей ноги сбил "падлу" на пол, упал на него всем своим весом
и защелкнул за спиной руки в наручники.
     Девушка-киллер сключилась на  полу  возле  стены,  заложив
руки  за  голову.  Она  и  не  пыталась сопротивляться. У нее в
сумочке оказался дамский браунинг бельгийского производства,  к
которому  подходили  патроны 7,65 мм, с глушителем. Дамский или
нет -- это смотря какая дама! Таким калибром тоже можно  выбить
мозги на волю!
     Задержанных  киллеров уволокли вниз по той же лестнице, по
которой они только что поднялись. У "Горы" имелся  заместитель,
выполнявший    по    совместительсву   обязанности   начальника
контрразведки. Звали его Артуром. Этому Артуру Коля киллеров  и
передал.
     "Через  час-полтора,  после дозы психотропного, они запоют
как голубки", -- в этом Коля не сомневался.

        20
     СААБ пронесся как  зверь  по  проселочной  дороге,  лузгая
колдобины,   если   так  можно  сказать,  как  семечки.  Сергей
затормозил чуть в стороне от участка, а Геннадий подал голос  с
заднего сиденья:
     --  Тут  в  роще  есть  укромное  место.  Надо  там  тачку
припарковать.
     Сергей кивнул и с®ехал  с  дороги,  покатил  прямо  сквозь
кустарник, в®ехал в рощу и остановил СААБ на площадке.
     Где-то  за час всего они проделали путь от места недавнего
боя  до  коттеджа,  где,  по  словам  Геннадия,  находился  шеф
команды, которая окружила бригаду Дикого и полковника, залегшую
в доме. Такая вот получалась карусель.
     -- Тут метров двести до коттеджа, -- сказал Геннадий. -- К
нему лучше  пройти  по  кромке  леса.  С  одной  стороны к нему
проселочная дорога подходит, по  которой  мы  ехали,  с  другой
стороны  лес.  Поэтому его и арендовали -- в случае чего удобно
уходить лесом.
     -- Понятно, -- отозвался Дикий. -- Выходим.
     Все разобрали оружие, достав его из тайника. Дикий на этот
раз взял пистолет  "Стечкина",  проверил  затвор  и  пристегнул
глушитель.  У  Сергея  пистолет-пулемет  "Кипарис",  а у парней
такие же "Стечкины", как и у Дикого.
     -- Классная штучка, -- похвалил Дикий "Кипарис"  Сергея  и
тот быстро согласился:
     -- Классная!
     "Кипарисы"  появились  у спецназовцев совсем недавно, хотя
еще в семдесят втором  году  эту  модель  разработал  советский
конструктор Афанасьев...

        x x x
     Выстроились  цепочкой и пошли за Геннадием, который провел
их кромкой леса. Чернела глухая  ночь,  в  небе  мерцая  висели
созвездия.  Не  чувствовалось  ни  единого  движения воздуха, и
каждый сделанннй шаг отзывался то ли хрустом, то ли шелестом.
     Сперва в темноте виднелись темные силуэты  домов  --  это,
так   сказал   Геннадий,   они   проходили   мимо  садоводства.
Садоводство кончилось. Еще пятьсемь минут двигались, спотыкаясь
о коряги и пни.
     -- Тс-с. -- Геннадий остановился, а за ним остановилась  и
вся группа. -- Вот он...
     Дикий  вглядывался  в  ночь,  стараясь  получше разглядеть
двухэтажное здание, расположенное  посреди  небольшого  участка
соток в шесть. Ничего особенного, но и не бедный дом. Сняли его
у   человека,   который   много   не  наворовал  или  не  хотел
демонстрировать наворованное.
     Участок, видимо, принадлежал  садоводству,  чьи  дома  они
прошли,  но  находился  чуть-чуть в стороне. Хилый, проволочный
заборчик окружал участок.  И  собаки  на  участке  нет.  Тишина
вокруг.  Только  в  садоводстве  пару  раз  брехнули  собаки  и
затихли. Ночь уже к утру двигалась -- самый глубокий сон.
     Во втором этаже  коттеджа  светились  окна.  У  фундамента
Дикий различил небольшое квадратное окно подвального помещения.
Посоображав немного, Дикий жестами об®яснил диспозицию.
     Отогнули  хилую  сетку  и ползком по траве. Прикрывая друг
друга, добежали до дома. Вдох-выдох, вдох-выдох. Притаились под
стеной. Дикий сделал привычный жест,  и  парни  заняли  позиции
возле  углов дома. Геннадия не следовало далеко отпускать, и он
стоял рядом. Сергей  держал  под  прицелом  "Кипариса"  верхний
этаж,  прикрывал.  Дикий  же сел на корточки и стал возиться со
стеклом.  А  повозиться  пришлось  --  строители  работали  без
халтуры.  Но  все-таки Дикому удалось с