, что этот телефон звонил.
   - Хорошо, может быть, вы правы, и я обдумал несколько  вариантов.  Могу
предложить вам пару тривиальных возможностей и одну нетривиальную.  Сперва
тривиальные: введение входит в состав Послания,  но  передается  с  другой
скоростью. Если скорость передачи составляет около бита в час, сумеете  вы
обнаружить такую передачу?
   - Естественно. Обычно мы контролируем и долгопериодические сигналы.  Но
при одном бите в час  мы  получим  всего  лишь...  позвольте  прикинуть...
десять, нет, двадцать тысяч бит до начала повтора Послания.
   - Такое возможно, если только введение окажется _много_ проще Послания.
Но _вы_ ведь так не считаете. И я с вами  согласен.  А  как  насчет  более
высоких скоростей? Можете ли вы поручиться, что под каждым битом  описания
Машины не скрываются миллионы битов введения?
   - Подобное привело бы к чудовищному расширению частотного диапазона. Мы
бы сразу заметили это.
   - Хорошо, значит скоростная часть просто повторяется время  от  времени
внутри Послания. Представьте себе крошечную точку, повторяющуюся в  разных
частях Послания. Перед ней  заголовок  -  полоска  с  надписью  "Внимание,
введение!", сразу за ним точка, а в ней  заключены  сотни  миллионов  бит,
переданных с очень большой скоростью.  Проверьте,  не  обнаружится  ли  на
самом деле что-нибудь в этом роде.
   - Но мы бы такое заметили.
   - Тогда вот вам нетривиальная идея. Если все-таки  Машину  когда-нибудь
соорудят и пассажиры усядутся в нее, кто-то нажмет  кнопку  и  все  пятеро
отправятся неизвестно куда. Кстати, интересный  вопрос:  вернутся  ли  они
назад? Может быть, и нет. Что, если все это - затея каких-нибудь веганских
похитителей тел, их биологов, зоологов,  антропологов?  Представьте  себе,
что им понадобилось несколько человеческих тел. Лететь  на  Землю  сложно,
неизвестно, разрешат ли еще всякие транспортные службы. В общем одна суета
и  никакой  выгоды.  Тогда  они  просто  посылают  на  Землю  всю   нужную
информацию, и все хлопоты  по  доставке  берут  на  себя  сами  _земляне_.
Знаете,  как  собирают  марки?  Мальчишкой  я  любил  это   дело.   Просто
отправляешь письмо в любую страну,  и,  как  правило,  тебе  отвечают.  Не
важно, что будет в письме, - отправителю нужна только марка. Вот  вам  мое
мнение: такие коллекционеры есть и на Веге, они рассылают свои  письма  по
всей Вселенной, а потом собирают прибывшие тела. Неплохо бы  познакомиться
с этой коллекцией...
   Он улыбнулся и продолжил:
   - Ну хорошо,  вы  спросите,  какое  это  имеет  отношение  к  введению?
Никакого. Введение уместно только в том случае, если я ошибаюсь. А если  я
ошибаюсь, если  эти  пятеро  вернутся  на  Землю,  им  выгодно,  чтобы  мы
располагали космическими кораблями. Какими бы умными и проворными они  там
ни были, сажать на планету такую Машину не шутка - слишком  уж  много  тут
понакручено. Только Господь знает, что у них  за  двигатели.  Если  Машина
вывалится из пространства в нескольких метрах  под  Землей,  то  готово  -
спеклись. А что такое несколько метров по сравнению с 26 световыми годами?
Риск. Когда Машина вернется, она должна оказаться у Земли,  над  Землей  -
может быть, в космосе, но не под Землей и не на Земле. Если  они  уверены,
что мы уже обладаем космическими кораблями, значит, пятерых можно  вернуть
на Землю из космоса. Тогда они начинают торопиться и прыгают на  месте  от
нетерпения, ожидая, пока до Веги доберутся вечерние новости 1957  года.  И
что они в этом случае делают? Часть  Послания  передается  таким  образом,
чтобы ее можно было принять только в космосе. Какую часть? Введение.  Если
сумели его обнаружить, значит, у вас есть космические корабли и вы сможете
вернуться обратно. Не исключено, что  введение  передают  в  микроволновом
диапазоне, на частотах максимального  поглощения  атмосферным  кислородом,
или же в ближней инфракрасной области -  словом,  в  любой  части  спектра
электромагнитных волн, которые не пропускает атмосфера Земли...
   - Телескоп "Хаббла"  исследовал  Вегу  в  видимом,  ультрафиолетовом  и
ближнем инфракрасном диапазонах.  Никакого  намека  на  передачу.  Русские
починили свой прибор миллиметрового диапазона и с его помощью  исследовали
только Вегу, но тем не менее ничего не нашли. Но мы продолжаем наблюдения.
Какие могут быть еще варианты?
   - Вы уверены, что не хотите выпить? Сам я не пью, но многие...
   Элли вновь отказалась.
   - Других возможностей нет. Теперь мой черед отвечать.  Но  я  хочу  вас
попросить кое о чем. Увы, я плохо умею  просить.  Никогда  не  умел.  Люди
представляют меня богачом, смешным и  неразборчивым  в  средствах  уродом,
которого только интересует, где  и  как  урвать  лишний  доллар.  Не  надо
говорить, что сами вы иного мнения. В  это  верят  все,  по  крайней  мере
отчасти. Возможно, вы уже слыхали кое-что  из  того,  о  чем  я  собираюсь
сейчас рассказать, но дайте мне минут десять, и я об®ясню вам, как все это
началось. Я хочу, чтобы вы сперва кое-что узнали обо мне.
   Она села, недоумевая, чего он от нее хочет, стараясь внутренним оком не
представлять себя нагой в святилище  храма  Иштар,  а  рядом  распаленного
Хаддена с парочкой возничих, готовых сменить его.
   Несколько лет назад Хадден изобрел  электронный  модуль,  автоматически
отключавший звук  при  включении  телерекламы.  Поначалу  в  нем  не  было
какого-либо распознающего текст  устройства.  Модуль  просто  анализировал
амплитуду несущей волны. Телереклама обычно была громче  и  сопровождалась
меньшими шумами, чем передача, которую она  прерывала.  О  модуле  Хаддена
заговорили.  Люди  испытывали   чувство   облегчения,   даже   блаженства,
освободившись от груза обязательной рекламы,  отравлявшей  им  6-8-часовое
пребывание перед телевизором, на которое  обречен  средний  американец.  И
прежде  чем  индустрия   телевизионной   рекламы   сумела   отреагировать,
"Рекламникс"  приобрел  огромную  популярность.   Владельцам   каналов   и
рекламистам пришлось менять частоты, но всякий раз Хадден  новой  выдумкой
парировал их меры. Иногда он даже  изобретал  системы,  противодействующие
таким сложным мерам, до которых, кроме него, никто еще не додумался. Тогда
он  принимался  уверять  рекламные  агентства,  что  облегчает  им  жизнь,
удерживая от работ  в  этих  направлениях,  и  экономит  деньги  пайщиков,
удерживая компании от ненужных  и  бесперспективных  расходов.  Количество
раскупавшихся блоков все возрастало, но Хадден  поддерживал  низкие  цены.
Шла электронная война. И он побеждал.
   На него подали в суд, обвинив  в  подрыве  торговли.  Обвинители  имели
достаточное политическое влияние, и ему не удалось добиться закрытия дела,
но, чтобы выиграть, им все-таки не хватило политической  мускулатуры:  его
противники  оказались   довольно   слабыми.   Процесс   заставил   Хаддена
проштудировать весь  свод  законов.  Вскоре  после  этого  Хадден  заказал
телерекламу собственного товара через некое  агентство  на  Мэдисон-авеню,
основным пайщиком которого  негласно  являлся  он  сам.  После  нескольких
недель пререканий,  ему  отказали.  Тогда  он  подал  в  суд  на  все  три
телекомпании и  тут  уже  сумел  доказать  преднамеренное  противодействие
торговле. Сумма выплаченной ему компенсации оказалась  рекордной  для  дел
подобного рода и  в  какой-то  мере  способствовала  кончине  пострадавших
компаний.
   Конечно, находились и люди, живо интересовавшиеся рекламой,  и  поэтому
им "Рекламникс" не был нужен. Но таких постепенно становилось все меньше и
меньше.  На  уничтожении  телерекламы  Хадден  нажил  целое  состояние.  И
одновременно - кучу врагов.
   К тому времени, когда на продажу пошли распознающие текст схемы, Хадден
успел создать "Проповеднике", субмодуль, подключаемый к "Рекламниксу".  Он
сам собой переключал каналы при первых звуках религиозного  доктринерства.
Кодовое слово можно было менять. Устанавливая,  скажем,  "Пришествие"  или
"Экстаз", можно было избавиться от пустого многословия. "Проповеднике" был
благословением Божьим пусть для меньшей, но  все-таки  значительной  части
исстрадавшихся  телезрителей.  Наполовину  в  шутку,  наполовину   всерьез
поговаривали, что следующий блок Хаддена  будет  называться  "Трепникс"  и
будет срабатывать  только  во  время  публичных  обращений  президентов  и
премьеров.
   По мере дальнейшего  развития  текстораспознающих  схем  Хаддену  стало
ясно, что они могут  найти  куда  более  широкое  применение  -  в  науке,
образовании,  медицине,  в  военной  разведке  и  промышленном   шпионаже.
Последнее и послужило причиной знаменитого дела: "Соединенные Штаты против
"Хадден кибернетикс". Одна из микросхем Хаддена оказалась слишком шикарной
для  гражданского  применения,  и   по   настоянию   Совета   национальной
безопасности  предприятия  и  персонал,  производящий  самые   совершенные
распознающие схемы, были переданы правительству, которому  просто  позарез
необходимо было знать содержание секретной переписки русских.  А  уж  если
русские сумеют прочесть нашу, произойдет бог весть что, уверяли его.
   Хадден отказался содействовать правительству при передаче предприятия и
дал себе обет заниматься исследованиями, которые  уж  никак  нельзя  будет
привязать к оборонным  вопросам.  Он  принялся  во  всеуслышание  обвинять
правительство в том, что оно национализирует промышленность. Мы их считаем
капиталистами,  а  они  при  первой   же   возможности   показывают   свою
социалистическую    физиономию,    говорил    Хадден.     Он     обнаружил
неудовлетворенную общественную потребность и легальными и  цивилизованными
средствами удовлетворил нужды народа. Это же  капитализм  в  чистом  виде.
Впрочем, среди капиталистов нашлось достаточно трезвых голов,  полагавших,
что  он  зашел  слишком  далеко  с  "Рекламниксом"  и  что  его   действия
противоречат американскому образу жизни. В редакционной статье за подписью
"В.Петров", написанной в резкой  форме,  "Правда"  назвала  этот  конфликт
образцом  капиталистических  противоречий.  На  это  "Уолл-стрит  джорнел"
несколько поверхностно  возразил,  что  и  в  самом  названии  "Правда"  -
по-русски "истина" - кроется  конкретный  пример  внутренних  противоречий
коммунизма.
   Хадден подозревал, что секретность здесь только повод  и  что  реальной
причиной репрессий была его борьба с телеевангелизмом и телерекламой. И он
неоднократно  утверждал,  что  в  "Рекламниксе"  и  "Проповедниксе"  видит
воплощение идеи капиталистического предпринимательства. Смысл  капитализма
и состоит в том, чтобы предоставить людям свободу выбора.
   - Я тогда говорил всем,  альтернатива  возникает,  когда  _отсутствует_
реклама. Если  нет  существенной  разницы  между  образцами  рекламируемой
продукции, на рекламу  уходят  колоссальные  средства,  но  когда  изделия
заметно различаются, люди приобретают лучшее. Реклама  же  учит  людей  не
верить собственному суждению, она отупляет  их.  А  сильной  стране  нужны
смышленые люди. Поэтому по своей  сути  "Рекламникс"  патриотичен.  Теперь
производители могут потратить на  усовершенствование  продукции  ту  часть
денег, которая прежде попусту тратилась на рекламу.  Так  что  потребитель
будет только благодарен. А журналы, газеты, почта достигнут процветания, и
это поможет уменьшить потери рекламных агентств. Так в чем же дело?
   "Рекламникс"  вызвал  целый  поток  обвинений  в  клевете  и   все-таки
"похоронил"  прежние  коммерческие  телекомпании.  Через  некоторое  время
сонмища  безработных  рекламистов,  служащих  телекомпаний  и  безденежных
святош возжаждали крови Хаддена. Выросло число и более серьезных врагов.
   Еще бы, подумала Элли, а Хадден - человек интересный.
   - Так что я считаю, пора мне уходить на покой. Денег  у  меня  столько,
что я уже и не знаю, что с ними  делать.  Я  нажил  врагов  повсюду,  даже
собственная жена терпеть меня не может. Теперь я хочу  сделать  что-нибудь
значительное, настоящее. Такое, о чем люди будут  вспоминать  через  сотни
лет и с благодарностью думать обо мне.
   - То есть вы хотите...
   - Да, я хочу построить Машину. Имейте в виду, лучшей  кандидатуры,  чем
я, у вас не найдется. У меня работают самые лучшие кибернетики, эксперты и
практики; персонал у Карнеги - Меллона, в Массачусетсском технологическом,
Станфорде и Санта-Барбаре уступает моему. Из полученных  схем  ясно  одно:
слесарю с молотком, зубилом и ведерком краски  здесь  делать  нечего.  Это
будет в некотором  смысле  аналог  генетического  конструирования.  Вы  не
подыщите для этой работы  более  подходящего  исполнителя.  К  тому  же  я
собираюсь не драть с вас три шкуры.
   - Мистер Хадден, не мне решать, кому  делать  Машину,  если  дойдет  до
этого.  Решение  будет  приниматься  на  международном   уровне.   Следует
учитывать различные политические аспекты. В Париже до сих пор еще  спорят,
_стоит ли_ делать эту штуковину в случае, если мы расшифруем Послание.
   - Я хорошо осведомлен об этом  и  воздействую  на  ситуацию,  используя
связи, влияние и коррупцию. Но я  просто  хочу,  чтобы  и  ангелы  вовремя
замолвили обо мне доброе словечко. Вы понимаете? Кстати,  об  ангелах.  Вы
просто потрясли Палмера Джосса и Билли Джо Ренкина. Я не видал  их  такими
возбужденными со времени перепалки о водах Марии. Ренкин  уже  утверждает,
что никогда и  нигде  не  одобрял  этой  Машины  и  что,  видит  Бог,  его
неправильно поняли.
   В поддельном ужасе он покачал головой.  Обоих  просветителей  разделяла
давнишняя вражда, но раз изобретатель "Проповедникса" в  некотором  смысле
ухудшил их положение, Элли вдруг решила взять их под защиту.
   - Вообще-то  оба  они  люди  смышленые,  хотя  об  этом  иногда  трудно
догадаться. Но Палмер Джосс... человек искренний. Он не пустое трепло.
   - А вы  уверены,  что  причина  здесь  кроется  не  в  личном  обаянии?
Простите,  но  так  важно,  чтобы  люди  все  правильно  понимали.  Ошибки
обходятся слишком дорого. Я знаю обоих шутов. В глубине души  это  шакалы.
Но многих религия привлекает - в духовном или сексуальном плане. Не хотите
ли поглядеть, что сейчас происходит в храме Иштар?
   С легким отвращением Элли поежилась и ответила:
   - Лучше я выпью.
   Сверху она видела ступени  зиккурата,  украшавшиеся  в  зависимости  от
времени года естественными или  искусственными  цветами.  Она  глядела  на
возрожденные висячие сады Вавилона, одно  из  "семи  чудес  света".  К  ее
удивлению, все нисколько не напоминало отель Хиатт. Далеко внизу,  освещая
себе путь факелами от ворот Энлиля к зиккурату, шествовала  процессия.  Во
главе нее четверо обнаженных до пояса мужчин несли  закрытое  кресло.  Кто
или что в нем находилось, понять было невозможно.
   - Сегодня церемония  в  честь  Гильгамеша,  одного  из  древнешумерских
правителей.
   - Да, я слышала о нем.
   - Он искал бессмертия, - деловито заметил Хадден и поглядел на часы.  -
Вы наверняка слыхали,  что  именно  на  верхушке  зиккурата  месопотамские
правители получали указания от богов. В частности, от  доброго  бога  Ану.
Кстати, я выяснил, как они называли Вегу: Тиранией,  жизнью  небесной.  Не
правда ли, интересно?
   - Ну а вы получили указания?
   - Нет, боги гостят у вас, не у меня. Имейте в виду, следующая процессия
Гильгамеша начнется только в девять часов.
   - Боюсь, что не сумею задержаться так долго. Но я хочу спросить  кое  о
чем.  Почему  Вавилон?  Почему  Помпеи?..  Ведь  вы  едва  ли   не   самый
изобретательный  человек  на  планете.  Вы  уже  создали  несколько  новых
отраслей промышленности, сразили  рекламу  в  ее  собственном  логове.  Ну
неважно, что получили порку из-за этих распознающих микросхем. Вы могли бы
еще столько сделать. Зачем вам это?
   Внизу процессия уже приближалась к храму Ашшура.
   - Вы считаете это недостойным  занятием?  -  спросил  он.  -  Я  просто
пытался  удовлетворить   известные   общественные   потребности,   которые
правительство  старается  не  замечать  или  попросту  игнорирует.   Таков
капитализм. Все мои действия имеют легальный  характер,  приносят  радость
людям. А кроме того, позволяют выпускать пары, накапливающиеся в некоторых
дурных головах, порождаемых  этим  обществом.  Правда,  так  я  считал  не
всегда. Все очень просто. Я точно помню тот миг, когда мне впервые  пришла
в голову мысль о Вавилоне. Это случилось в Диснейленде. Мы с  моим  внуком
Ясоном плавали на пароходике по Миссисипи, сзади крутилось  колесо.  Внуку
тогда было года четыре, может быть, пять. Я как раз подумал, как это мудро
придумано у Диснея: там не продают билеты возле  каждого  аттракциона,  по
входному билету ты можешь бродить целый день, входить  куда  тебе  угодно.
Это позволяет немного сэкономить на зарплате, на билетерах, к примеру.  Но
гораздо  существеннее  то,  что  люди  всегда  переоценивают   собственные
возможности, они охотно переплатят  за  право  увидеть  все,  хотя  обычно
довольствуются куда меньшим. Так вот, возле нас с  Ясоном  стоял  какой-то
восьмилетка с отсутствующим взглядом. Не знаю, может быть,  ему  было  лет
десять. Отец о чем-то спрашивал его, а мальчик только односложно  отвечал.
Он поглаживал дуло игрушечной винтовки, оперев ее о перила  и  придерживая
приклад ногами.  Он  хотел  только,  чтобы  его  оставили  одного  с  этой
винтовкой. А позади него высились башни и шпили Волшебного королевства. Вы
понимаете, о чем я говорю?
   Наполнив бокал диет-колой, он чокнулся с Элли.
   - Да погибнут ваши враги, - провозгласил он. -  Я  прикажу,  чтобы  вас
вывели через ворота Иштар, процессия  наверняка  запрудила  всю  улицу  до
ворот Энлиля.
   Мгновенно, словно из  ниоткуда,  возникли  провожатые,  аудиенция  была
закончена. Ей вовсе не хотелось задерживаться.
   -  Не  забудьте  о  фазовой  модуляции,  проверьте  полосы   поглощения
кислородом. Но если я ничем не помогу вам в поисках введения, не  забудьте
- только я могу построить Машину.
   Ворота  Иштар  были  ярко  освещены.  Их  поверхность   была   украшена
изразцовыми изображениями странных голубых зверей.  Археологи  назвали  их
драконами.



        14. ГАРМОНИЧЕСКИЙ ОСЦИЛЛЯТОР

                   Скептицизм  суть  целомудрие   интеллекта,   и   стыдно
                расставаться  с  ним   слишком   рано,   отдавая   первому
                встречному;  надлежит  спокойно  и  гордо   хранить   его,
                продлевая  по   возможности   юность   -   этого   требует
                благородство. И наконец, в зрелости чувств и разума отдать
                его, получив взамен преданность и счастье.
                         Джордж Сантаяна. "Скептицизм и животная вера", IX

   Оно грозило смертью... Враг был значительно крупней и сильней.  Но  оно
знало  его  слабости,  знало,  как  одолеть  вражеское   правительство   и
воспользоваться всеми ресурсами  врага.  Миллионы  верных  лазутчиков  уже
разошлись по местам...
   Она чихнула, попыталась на ощупь отыскать чистую  бумажную  салфетку  в
пухлом кармане  ворсистого  президентского  купального  халата.  Она  была
ненакрашена, на потрескавшихся губах маслянились следы ментоловой мази.
   - Мой доктор велит оставаться  в  постели,  в  противном  случае  сулит
вирусную пневмонию. Я прошу его прописать мне какой-нибудь  антибиотик,  а
он твердит, что на вирусы антибиотики не действуют. Откуда ему знать,  что
я подхватила именно вирус?
   Дер Хиир открыл было рот, чтобы ответить, но президент перебила его.
   - Не надо, дер Хиир. Вы сейчас заведете речь о ДНК, о том, как  паразит
распознает хозяина, и тогда все силы, которыми я еще располагаю, уйдут  на
ваш рассказ. Если не боитесь вируса, пододвиньте кресло поближе.
   - Благодарю вас, госпожа президент. Речь идет о  введении.  Вот  отчет.
Вся длинная методика излагается в приложении. Я подумал,  что  она  сможет
заинтересовать вас. Вкратце: мы уже читаем и понимаем введение практически
без затруднений. С дьявольск