анной  трансформации его  тела, но  они
обеспечивали связь с  могущественным устройством, гарантом его безопасности.
Надо подать  сигнал Лейтону... сообщить, чтобы его забрали...  Возможно, при
обратном перемещении он вновь обретет свое тело...
     Скосив глаза, Блейд увидел цветок, похожий на ромашку, -- большой белый
овал на  тонком  стебле;  он  показался страннику размером  с чайное блюдце.
Вполне  подходящий  об®ект  для  первой  попытки...  Ему  удалось  чуть-чуть
повернуть  голову  -- так, чтобы  огромная  чашечка  попала в  поле  зрения.
Секунду...  сейчас...  сейчас  он  отправит этот  подарок  Лейтону,  а потом
попытается разыскать что-нибудь еще...
     Он  сконцентрировался,  послав   мощный  ментальный  импульс,  и  вдруг
вскрикнул --  в голове словно  взорвалась  граната. Сквозь туман боли  Блейд
успел заметить, что цветок исчез, будто  срезанный  бритвой;  только зеленый
стебель чуть покачивался  среди травы. Неплохо... да,  неплохо --  но откуда
такая боль? В Талзане  контакт с телепортатором приводил только к некоторому
мысленному напряжению... боли не было...
     Черт  с  ней,  с  болью,  решил  он;  важен  результат,  а  боль  можно
перетерпеть. Главное, что Сынок Ти работает!
     Он  выбрал другой  цветок,  красный, как кровь,  и попытался  повторить
эксперимент. Безуспешно! Ни боли, ни ощущения ментальной связи с  об®ектом и
установкой, оставшейся в  земном измерении... Словно в голове у  него что-то
перегорело... Датчики? Эти проклятые датчики?
     Блейд  похолодел; теперь он и  в самом деле  мог рассчитывать только на
удачу. Кто же первым найдет его? Зверь или человек? И какой человек?
     Что  там  говорил  Лейтон?  Он  будет  непобедим,   надежно  защищен  и
гарантирован от любых  случайностей?  Проклятье! Хороши  гарантии! Но, может
быть, старик не виноват? Он сам слишком поторопился?
     Стараясь успокоиться, Ричард Блейд поерзал на спине, помахал в  воздухе
пухлыми  ручками  и ножками.  Опустив  глаза, он увидел  крошечный  червячок
своего пениса и выругался.
     Снова прозвучали  ясно и отчетливо. Он мог говорить! Уже кое-что, решил
Блейд, хотя не видел пока, как  может ему пригодиться  членораздельная речь.
Возможно,  лучше  не  подавать   голоса;  младенцы  в   таком   возрасте  не
разговаривают. Он должен замаскироваться! Блейд  стиснул маленькие кулачки и
начал хныкать; лицо его налилось кровью от натуги, но он упорно не прекращал
своих усилий. Лучше ускорить дело, постараться, чтобы  его нашли -- если тут
есть кто-нибудь. Теперь, кроме жалобных воплей, он ничем не мог себе помочь;
кто-то должен обнаружить его, иначе он умрет с голода.
     Блейд продолжал имитировать младенческие вопли, но иногда, чередуясь  с
криками  и  плачем,  с  его   губ  срывались  проклятья.  Они  имели  вполне
определенного адресата, и странник от  всей души надеялся,  что его слова --
хотя  бы слова!  --  телепортируются  прямо  в  память  компьютера,  который
передает их лорду Лейтону в отпечатанном виде. И в двух экземплярах!
     * * *
     Как ни странно, он  почувствовал женский  запах  раньше, чем увидел их.
Его чувства обострились -- как обычно, когда  он оказывался в Измерении Икс;
обоняние, зрение, слух, все  ресурсы и инстинкты первобытной, древней основы
его разума были готовы прийти на помощь. Он ощущал, что поблизости находятся
женщины. Смесь  парфюмерии с потом, терпкий запах их тел, знакомый Блейду по
тысяче ночей и  постелей... Они приближаются... Все ближе... Очень близко...
Он боялся надеяться. Если они найдут его...
     Женский голос произнес:
     -- Что там, Вэлли? Ты слышишь?
     -- Тихо... помолчи немного. Да, я слышу... Словно младенец плачет...
     -- Младенец? Откуда? Ты же знаешь, в гареме нельзя держать детей!
     Минутное молчание, потом снова:
     -- Должно быть, ты ошиблась, Вэлли. Идем! Это был только ветер в траве.
     --  Тише, говорю  тебе! Клянусь Белыми  богами,  я слышала плач! И  нам
обеим хорошо известно. Стел, что у некоторых бывали дети... и они бросали их
умирать в кустах.
     У женщины по имени  Вэлли был мягкий приятный голос, звучавший уверенно
и,  как  показалось Блейду,  с оттенком доброжелательности. Поразмыслив,  он
принял решение. С такой женщиной можно было рискнуть.
     Он издал серию пронзительных  воплей, отчаянно махая  руками и ногами в
воздухе. Почувствовал, как расслабились мышцы мочевого  канала, и выругался,
обмочив колени.
     Высокие  стебли  травы  раздвинулись,  и  появились  две  женщины;  они
смотрели вниз,  на Блейда,  -- огромные, как  обитательницы Бробдингнега. Он
опустил веки, продолжая сучить ногами и кричать. Нельзя, чтобы они заглянули
ему  в  глаза;  это  зерцало  младенческой  души показалось  бы  им  слишком
разумным. Еще рано! Он должен играть  свою роль -- по  крайней  мере, до тех
пор, пока он не завоюет их расположения.
     -- Младенец!  --  с изумлением  произнесла  Стел;  Блейд отличил ее  по
голосу,  более  резкому и  суховатому.  -- Ты  была права,  Вэлли!  Одна  из
наложниц прижила  ребенка и бросила его здесь умирать. Идем  отсюда!  Мы  не
должны  касаться его! Ты знаешь, что  нас ждет, если мы  попытаемся спрятать
дитя в гареме.
     Проклятье!  Блейд  чуть не подавился криком.  Должно быть,  он угодил в
очень странный мир, если тут убивают крохотных детей!
     -- Я не могу его  бросить, -- негромко прозвучал  голос другой женщины,
Вэлли. --  Просто не  могу, Стел! Погляди  на  него  -- такой беспомощный...
Бедный малыш!  Весь мокрый! И  вдобавок  -- такой странный!  Посмотри на его
голову... Какая огромная! Бр-р-р...
     -- Не удивительно, что  мать избавилась  от него. Это чудовище! Отродье
Черных богов!
     Блейд решил сменить тактику: он  перестал плакать и улыбнулся женщинам.
Его десны казались странно  голыми,  и он  вдруг понял, что  не имеет зубов.
Дьявольщина! Ни мышц, ни крепких костей, ни связи с телепортатором -- и даже
зубов  нет! Он продолжал старательно  улыбаться, ощущая  большую неприязнь к
женщине по имени Стел.
     Пока решалась  его  судьба, он, чуть  приоткрыв веки, рассматривал ноги
женщин  --  четыре  голых  ступни  с  выкрашенными  красным  ноготками  и  с
драгоценными  кольцами на больших пальцах. Судя  по всему, его нашли женщины
гарема, наложницы  местною правителя,  которым  не дозволялось  иметь детей.
Положение  было  отчаянным --  голодные  судороги уже сводили  его крошечный
живот. Сколько времени нужно младенцу, чтобы скончаться от голода?
     Вэлли молчала. Снова раздался голос Стел:
     --  Идем отсюда, пока не нажили хлопот! Если слуги Измира найдут у тебя
ребенка, ты  лишишься головы! Ты же знаешь закон, Вэлли.  Не  стоит нарушать
его ради этого маленького чудовища.
     Вэлли  заговорила  --  тихо,  словно  бы про  себя.  Блейд,  напряженно
ловивший каждый звук, не мог  сразу разобраться  во  всех обстоятельствах  и
нюансах, но  он понял достаточно, чтобы почувствовать  надежду. Эта женщина,
Вэлли, станет якорем его спасения!
     --  Они  заставили  меня  расстаться с  собственным  дитем, -- медленно
произнесла  Вэлли. -- Ты же знаешь, Стел... Я подчинилась закону и позволила
грязному старому жрецу  воткнуть нож в мое тело  и  вырезать живой  плод  из
чрева... Я сделала это,  я подчинилась... но как хотелось мне схватить нож и
убить жреца!
     Стел прошептала с ужасом:
     -- Будь осторожнее, Вэлли... Так нельзя говорить...  Это смерть...  Мне
кажется, ты сошла  с ума... потеря ребенка помутила твой разум. Идем отсюда,
прошу тебя! Разве этот головастый урод стоит твоей жизни?
     -- Я не оставлю его умирать, -- твердо  сказала  Вэлли. -- Не могу! Мне
кажется,  что  Белые боги --  милостивые боги,  покровители неба и земли, --
послали мне это дитя взамен утерянного.  Если я покину  его, то буду  дважды
проклята! Иди, Стел, если  ты боишься, малыш останется со мной. Я спрячу его
и постараюсь сохранить живым. Уходи! Ты ничего не видела и ничего не знаешь.
     -- Тебя  околдовали, --  взвизгнула Стел, -- и  я не  хочу иметь ничего
общего с этим делом! Не имею желания попасть под пытки и потерять голову! Но
я буду молчать. Это все, что я обещаю.  Прощай, Вэлли! Я ничего не  видела и
ничего не знаю.
     Она исчезла, скользнув  в кусты. Тем лучше, подумал Блейд;  мысль,  что
ему больше не грозят  заботы этой фурии, подняла  его  дух. Затем он забыл о
Стел; ему нужно было  сосредоточиться на Вэлли  и постараться, чтобы она  не
изменила своих намерении.  Он улыбнулся,  обнажив розовые десны, забулькал и
замахал  ей  крошечными  кулачками.   Чертовски   утомительное  занятие  для
взрослого мужчины!
     -- Бедная крошка, -- женщина присела на корточки рядом, и Блейд впервые
увидел ее лицо. Она была молода -- вероятно, не более двадцати лет по меркам
его собственного мира  --  и  одета  в  короткую юбочку серебристого  цвета.
Большие груди  с твердыми  коричневыми сосками были обнажены;  на  голове --
масса черных вьющихся волос, скрепленных золотым гребнем.
     Она подняла его на руки и нежно шепнула:
     -- Малыш хочет есть?
     Еще  мгновение, и Блейд  бы все испортил, закричал во весь голос -- да,
ради  Бога!  Он  страшно голоден,  он чуть не  умирает от истощения! Вовремя
опомнившись и загукав, странник уставился прямо в глаза своей спасительницы.
Женщина  похлопала его по ягодицам,  погладила животик,  покачала на  рунах.
Блейд заметил, что ее  зрачки  были  темными,  угольно-черными,  и в  них он
прочитал любовь... и  еще --  страх и решимость. На душе у  него стало  чуть
полегче. Он нашел союзника.
     Его  маленькие  кулачки  настойчиво  колотились   в  плечо  Вэлли.  Она
приподняла ладонью тяжелую грудь и поднесла к лицу Блейда, коснувшись соском
его  рта. Его губы и язык ощутили струйку  молока, теплого и непривычного на
вкус, но он знал, что это -- пища, которая  поддержит в нем жизнь хотя бы на
некоторое время. Обхватив твердую круглую грудь пухлыми ладошками, он сосал,
довольно урча и  причмокивая. Непривычный способ выживания, но  иного судьба
ему не послала. Он  продолжал сосать,  а Вэлли поглаживала пушок на огромной
голове странного дитяти.
     --  Ты -- маленькое чудовище, -- сказала она.  -- Стел  права,  у  тебя
голова взрослого человека. Любая другая женщина посчитала бы тебя уродливым,
но только не  я... я уже люблю тебя... и не  позволю убить,  малыш.  Но  нам
придется  спрятаться где-нибудь, понимаешь?  Чтобы  стража  не  смогла  тебя
найти... -- она  вздрогнула.  -- О-о, милый, ты  не должен кусать Вэлли! Мне
больно!
     Блейд не собирался кусать ее грудь,  но молоко кончилось, а он все  еще
был голоден. Перестав чмокать, он отпустил грудь, обнаружив, что, как только
был  утолен  первый  голод,  ощущение  теплого  соска во  рту доставило  ему
знакомое,  почти  эротическое  удовольствие. Если он когда-нибудь  выберется
отсюда, подумал странник,  то сможет поведать доброму старому доктору  Споку
кое-что  новенькое  о  младенцах.  Но  вряд  ли   тот  поверит!  К  тому  же
сомнительно,   чтоб   ему   разрешили   рассказывать  такие  истории  --  по
соображениям секретности.
     Вэлли  несла Блейда, тесно прижимая к себе, по тропинкам, что  змеились
среди  обширных зарослей цветущих кустов и  деревьев.  Женщина почти бежала.
Они никого  не встретили, и Блейд догадался, что  именно этого Вэлли боялась
больше всего.
     Как  и он сам. Не дай Бог  наткнуться на кого-нибудь  --  например,  на
упоминавшихся в разговоре  стражников!  Блейду не  хотелось  думать  о  них.
Сейчас у  него  было  тело ребенка -- пусть с  головой и  разумом  взрослого
человека, -- но если эту голову отрубят, он будет так же  мертв, как если бы
убили взрослого Ричарда Блейда. Он вздрогнул,  когда Вэлли миновала какое-то
сооружение, по-видимому  -- фонтан;  странник различил  плеск водяных струй,
падавших в бассейн. Гаремные сады, должно быть, занимали большую площадь, но
тут не было густых зарослей и укромных уголков. Блейд сосал молоко из второй
груди,  лаская  губами сосок, и  надеялся, что  Вэлли знает, где  лучше  его
укрыть.  Он  начал  мысленно внушать  это  ей --  спрячь  меня!  Спрячь меня
быстрее. Спрячь меня!
     Ему требовалось время. Сколько времени, он не представлял, но надеялся,
что  не  слишком  много.  Он  рос!  Чуть-чуть,  очень  медленно;  но  он уже
чувствовал покалывание и напряжение  в маленьком тельце. Желание потянуться,
подобное зуду, больше намек на рост, чем реальное физическое изменение.
     Но  он  был  в  этом  уверен!  Конечно,  Вэлли  воспримет  его  быструю
трансформацию как чудо, и это создаст новые проблемы... Ладно! Он что-нибудь
придумает! Скажет, что его послали Белые боги...
     Урча и  чмокая,  Блейд высасывал  остатки молока. Скоро ему понадобятся
все силы, а чтобы восстановить их, нужна пища. Много пищи!
     * * *
     Так Ричард Блейд появился в стране Зир. Вэлли спрятала его в павильоне,
в пустынном  уголке гаремного  Сада,  где  был  небольшой чулан, ставший его
детской.  Женщина  запеленала его и ухитрялась  довольно регулярно приносить
молоко в бутылочках.  Она не смела довериться  другим наложницам, поделиться
своей тайной, поэтому была вынуждена надолго оставлять малыша в одиночестве.
Данное  обстоятельство  очень тревожило Вэлли и совсем не беспокоило Блейда;
его силы росли с каждым часом, и вскоре он уже мог открывать дверцу чулана и
ползать по  украшенному коврами павильону. На  второй  день  он  сделал свой
первый шаг, на третий расхаживал вполне уверенно, а на четвертый мог бегать.
Пушок на  голове сменился  густыми и темными волосами. Пока  эти разительные
изменения удавалось скрывать  от Вэлли. Она брала  его на руки  в полутемном
закутке, второпях совала бутылочку и восторгалась, как он вырос. Но странник
знал, что вскоре будет вынужден открыть ей правду. Она была его единственным
другом,  единственной опорой, и Блейд проводил  долгие часы, размышляя,  как
сообщить ей обо  всем.  Вэлли могла  ужаснуться! Испугаться до беспамятства!
Это  не  входило  в  его намерения,  и, кроме  того, он  испытывал настоящую
нежность к своей кормилице. В конце концов, Вэлли как  бы заменила ему давно
погибшую мать... Но он будет вынужден открыть ей правду... или хотя бы часть
правды...
     Между тем он изучал новый  мир, в котором  очутился при таких  странных
обстоятельствах. Спрятавшись в своем чулане, Блейд  слушал разговоры женщин,
приходивших парами, иногда -- втроем или вчетвером. Он быстро сообразил, что
павильон использовался как  место свиданий лесбиянок. Измир, правитель Зира,
был старым человеком, почти  импотентом, с  гнилым запахом изо рта, а  в его
гареме содержалось пятьсот женщин. Что ж удивляться, думал Блейд, если среди
них процветает лесбийская любовь? Затаившись за дверцей чулана, он наблюдал,
как женщины  приходили в павильон, чтобы дать облегчение истомленным телам с
помощью подруг и  искусственного фаллоса.  Их любовные игры были  тайными, в
отличие от Меотиды,  где Блейд побывал года четыре назад, здесь за  подобные
вещи полагалась смерть.
     Похоже, в Зире смертью карали и великое множество иных  проступков, что
было парадоксом -- страна казалась страннику богатой  и  процветающей землей
изобилия  с  благоуханным  воздухом  и  золотым солнцем.  Блейд  еще не смел
покидать павильон, но иногда  поглядывал в открытые  окна, поражаясь красоте
парка,  в  котором  располагался  дворец  Измира.   Затейливо  подстриженные
деревья,  цветущие кусты,  щебет  птиц  и  журчанье  фонтанов...  Посыпанные
гравием дорожки извивались вдоль лабиринта живых изгородей, одуряющий аромат
цветов наполнял воздух, тут и там белели высеченные из мрамора скамейки. Сад
Эдема, и только!
     Охрану  он заметил  всего один  раз  --  двух рослых мужчин с  суровыми
жесткими лицами,  одетых в  мешковатые штаны  и расшитые бисером безрукавки,
оба были вооружены кривыми мечами  и копьями. Они прошли рядом с павильоном,
не  бросив даже взгляда  на  его окна, но Блейд забился  в свой чулан  и  не
показывался  около  часа. Он  не  хотел бы встретиться с такими типами -- по
крайней мере, в течение ближайшего месяца.
     К  концу  шестого  дня  странник  понял, что настало время поговорить с
Вэлли.  Она охала  и  ахала, удивляясь небывалым темпам его  роста,  и Блейд
чувствовал, что молодая женщина  начинает беспокоиться. Похоже, его приемная
мать стала подозревать,  что  происходит нечто  необычное! Дитя,  которое ей
послали боги, оказалось слишком резвым.
     Уже стемнело,  когда  Вэлли  пришла в  павильон,  сад  освещали  только
висячие фонарики.  Она  поставила  бутыль  с  молоком  на  стол и подошла  к
закутку, где в куче тряпья лежал Блейд.  Взяв его на руки, женщина  покинула
чулан, нежно приговаривая
     --  Ты  становишься  маленьким  великаном,  мой  милый. Такой  тяжелый!
Наверно,  подобного тебе дитяти еще не было  в, мире. Я начинаю  думать, что
Стел права, и ты -- маленькое чудовище...
     -- Стел ошибается, -- отчетливо произнес Блейд. -- Я  не чудовище и  не
урод,  Вэлли.  Я взрослый мужчина, попавший  в тело  младенца. Ты не  должна
бояться и...
     Он  вполне  мог этого ожидать --  Вэлли  упала в обморок, уронив его, и
Блейду пришлось извернуться в воздухе, чтобы приземлиться на руки и ноги. Он
чертыхнулся и, чувствуя голод,  выпил молоко; затем наполнил бутылку водой и
плеснул  в лицо  Вэлли. Опустившись на  колени радом  с  женщиной,  он начал
хлопать ее  по  щекам  и  растирать  ладони,  надеясь  на лучшее.  Если  она
обезумеет  от   страха  и  с  криками  умчится  в  сад,   его  ждут  большие
неприятности...  Он  еще  не  мог  сам   позаботиться  о  себе,  Вэлли  была
по-прежнему необходима ему.
     В  тусклом  свете  фонариков  веки  Вэлли  дрогнули  и  поднялись,  она
уставилась  на  Блейда   огромными  блестящими  черными  зрачками.  Странник
улыбнулся. Женщина продолжала пристально смотреть на него.
     -- Я...  У меня  был кошмарный  сон,  наверно, --  шепнула она.  -- Мне
показалось, что ты заговорил  со  мной, малыш... Мне показалось,  что у тебя
голос взрослого мужчины.
     Блейд похлопал ее по руке.
     -- Все верно,  я взрослый человек, Вэлли. Не бойся меня. Я люблю тебя и
никогда не дам в обиду. Ты по-прежнему моя мать.
     На  мгновенье  ему  показалось,  что  Вэлли  опять  потеряет  сознание.
Неожиданный импульс заставил его наклониться и поцеловать ее в щеку.
     -- Видишь, Вэлли, я люблю тебя. Ты -- моя мать!
     Вэлли застонала и снова закрыла глаза.
     -- Я  сошла с ума...  Это наказание за то, что я нарушила  закон.  Меня
закуют в цепи, будут бить кнутом и отрубят голову...
     Блейд примостился рядом с ней на ковре.
     -- Ничего такого не случится, я же сказал, что не позволю тебя обижать.
А сейчас лежи спокойно, слушай внимательно и постарайся представить себе...
     -- Я ничего не понимаю, -- всхлипнула Вэлли. -- Я сошла с ума. О, Белые
боги, помилуйте меня!
     Блейд снова погладил ее руку.
     -- Послушай,  милая... Я  пришел издалека, из страны, о которой тут,  в
Зире,  никогда  не слыхали. Я -- взрослый  человек,  и должен был  появиться
здесь в своем настоящем обличье. Однако произошло несчастье... чары злобного
колдуна,  понимаешь ли... и  я  превратился  в  ребенка.  Но сила колдовства
иссякла, и через месяц я снова стану  нормальным человеком. До того  времени
ты нужна мне, Вэлли, очень нужна. Я нуждаюсь в твоей защите и в сведениях об
этой земле. Сделай это для меня, и когда ко мне вернется  сила  -- а разум я
никогда  не терял -- ты не прогадаешь.  Обещаю! Все, что  ты захочешь, будет
твоим -- только попроси.
     Вэлли перестала дрожать, приоткрыла глаза и взглянула на Блейда.
     -- Значит, ты демон? Мудрец? Волшебник?
     Блейд засмеялся.
     --  Нет, никто  из них, или все сразу, если  хочешь.  Но пока думай обо
мне, как о взрослом человеке  в теле ребенка. Через месяц  я снова вырасту и
наберусь сил. Нам надо протянуть только месяц,  и  я должен пережить его. За
это